В последней, отчаянной попытке уговорить его Шарль предложил снабдить книгу вступительной статьей или предисловием, где читателю разъяснили бы ее особенности. Но Элиман от этой идеи пришел в ярость. Нет ничего хуже, сказал он, чем книга, которая сама себя объясняет, разжевывает, дает подсказки, лишь бы ее поняли и извинили за то, что она такая, какая есть. Он разнервничался и ушел. Мы с Шарлем побежали за ним. Когда мы его догнали, Шарль сказал, что все же готов рискнуть.