завели себе привычку говорить о помыслах как о самостоятельно действующих субъектах, а о себе — как об объектах, на которые эти помыслы прямо или косвенно воздействуют. Ремарки вроде «мысль говорит мне», «мысль расстраивает меня», «мысль поглощает меня» или «мысль предлагает мне» подкрепляли идею, что монаху не обязательно идентифицироваться со всякой ерундой, забредшей в сознание.