«Бешенный пес» сидел развалившись на стуле, его лицо отталкивало, словно грубый мазок неудачного художника, а шрам, тянувшийся от скулы до подбородка, лишь подчеркивал эту неприглядность. Жак Робер смотрел на него исподлобья, с прищуром, размышляя о том, как часто внешняя оболочка является зеркалом души. Внутреннее уродство, словно ядовитый плющ, прорастает сквозь кожу, выдавая свою гнилую суть. Он изучал его пустые, крысиные глазки, в которых плескалось лишь подобие спокойствия. Жак осознавал, что перед ним — обыкновенный убийца, не более чем грязная сточная канава, забившаяся отбросами человечества. Он разглядывал загрубевшие, обветренные руки Вилли и невольно представлял, какие зверства они творили, лишь по прихоти собственной власти. Жак смотрел на него, ощущая, как внутри поднимается неудержимая волна ярости, жаждущая уничтожения. Вилли, в свою очередь, молча буравил Жака взглядом. Вдруг Вилли ухмыльнулся, обнажив ряд кривых, пожелтевших зубов.

— Что ж, Жак, долго еще будем играть в гляделки? — проскрипел он, нарушая гнетущую тишину.

Его голос был хриплым и грязным, словно его гортань пропиталась запахом крови и лжи.