Нежданная волна тепла в финале осени,

перестоявшей, высохшей на стеблях — высохший

на стеблях мир. Бесценное последнее тепло —

как будто колесо извечного круговорота чуть подалось

назад. Ну что ж, и это славно. О, этот вкус

раскрытого пространства… его дымов. И мир

стоит без красок… Без движенья, надежды, звука,

как будто в пользу сути мира

или ее отсутствия — теперь неважно… Здесь все

есть умножение бытия — и даже ветер,

что уже сдувает тепло с пространства, гонит рябь

по блюдцам неба.

Как зрима

высвобожденность сущего,

пусть не вещи каждой — вещь обрела предел.

Высвобожденность в?

Не то чтоб мы не знали слова, но слово —

только слово, в лучшем случае, должно быть, — истина.