Может показаться странным, что я называю войну «личной темой», ведь, как нас учат, это глобальное историческое событие. Но война переживается и мирными жителями, и общая катастрофа усугубляется личным опытом конкретных людей, переполненным табу и травмами, о которых чаще всего невозможно рассказать.

Я замечала, что жертвы 11 марта 2011 года никогда не называют произошедшее событие его настоящим именем. Они говорят «это самое» или «этот момент» (впрочем, я и сама до сих пор не могу назвать ту тройную катастрофу именем города, в котором произошла авария на атомной станции). Я слышала, как ливанцы — во всяком случае, в начале беседы — называли войну 1970-х «событиями».