Пікірлер
🗿🏺📜 «Но разве можно казнить за преступление до преступления? Это значит – карать не за что-то, а во имя чего-то. Так ведь эдак жертву Молоху приносят, а не государство укрепляют.»
Сильная вещь. 1937. Казахстан. Начинается обманчиво мягко, как тот самый сбежавший удав из городской легенды, про которого говорится в начале книги - архитектура, живопись,черепки, древнеримские монеты, надгробия, каменные бабы и прочие древности, - а потом атмосфера нагнетается, кольцо сжимается… хребет сломается или наступит удушье? Конфликт между исторической (да и личной) памятью и мифологизацией реальности, причем с идеологической точки зрения Мировой революции. Донос, аресты. «Бдительность». Страх. Лагеря. Описание лагерной жизни (быт, порядки, типажи, пр.). Лагерная баня как картина нескольких кругов Ада (кстати, по цензурным соображениям не прошел отрывок в печать). Вообще очень много символизма, культурных ссылок.
Отступление: (1) «внеклассное чтение» про писателя вывела на письма и историю создания книги. Оказалось, еще за 20 с лишним лет до этого романа Домбровский писал «прототип» в 1939, до ареста, а после рукопись была утеряна. (2) Глава про немецкого консула, того самого, за связь с котором НКВД расстрелял брата Потапова, изначально не вошла в книгу, появилась лишь в 1992, изданной в журнале «Континент». Страшная повесть в зеркальном отражении как сталинской, так и сегодняшней реальности.
P.s. увлекательной игрой для меня стали поиск и знакомство с именами и работами, упомянутыми в книге - архитектор Зенков, художник Хлудов.
Pp.s. Понравилось слово «остроумец». Надо будет ввести в обиход :)
Ppp.s. Зацепила глаз цитата. Как автор не назвал «того-кого-нельзя-называть» всуе. «Замнаркома меня принял сейчас же, хотя и был занят: разговаривал по телефону. Был он высок и плечист, с аккуратно подстриженными усами, и ими ли или еще чем он очень напоминал тот большой поясной портрет, что висел над его столом. Во всяком случае, хотел напоминать.» Как у нас сейчас не называют, те, кто не поклоняется.
Pppp.s. Аналогия с Императором Аврелианом 💯
🗿🏺📜 «Но разве можно казнить за преступление до преступления? Это значит – карать не за что-то, а во имя чего-то. Так ведь эдак жертву Молоху приносят, а не государство укрепляют.»
Сильная вещь. 1937. Казахстан. Начинается обманчиво мягко, как тот самый сбежавший удав из городской легенды, про которого говорится в начале книги - архитектура, живопись,черепки, древнеримские монеты, надгробия, каменные бабы и прочие древности, - а потом атмосфера нагнетается, кольцо сжимается… хребет сломается или наступит удушье? Конфликт между исторической (да и личной) памятью и мифологизацией реальности, причем с идеологической точки зрения Мировой революции. Донос, аресты. «Бдительность». Страх. Лагеря. Описание лагерной жизни (быт, порядки, типажи, пр.). Лагерная баня как картина нескольких кругов Ада (кстати, по цензурным соображениям не прошел отрывок в печать). Вообще очень много символизма, культурных ссылок.
Отступление: (1) «внеклассное чтение» про писателя вывела на письма и историю создания книги. Оказалось, еще за 20 с лишним лет до этого романа Домбровский писал «прототип» в 1939, до ареста, а после рукопись была утеряна. (2) Глава про немецкого консула, того самого, за связь с котором НКВД расстрелял брата Потапова, изначально не вошла в книгу, появилась лишь в 1992, изданной в журнале «Континент». Страшная повесть в зеркальном отражении как сталинской, так и сегодняшней реальности.
P.s. увлекательной игрой для меня стали поиск и знакомство с именами и работами, упомянутыми в книге - архитектор Зенков, художник Хлудов.
Pp.s. Понравилось слово «остроумец». Надо будет ввести в обиход :)
Ppp.s. Зацепила глаз цитата. Как автор не назвал «того-кого-нельзя-называть» всуе. «Замнаркома меня принял сейчас же, хотя и был занят: разговаривал по телефону. Был он высок и плечист, с аккуратно подстриженными усами, и ими ли или еще чем он очень напоминал тот большой поясной портрет, что висел над его столом. Во всяком случае, хотел напоминать.» Как у нас сейчас не называют, те, кто не поклоняется.
Pppp.s. Аналогия с Императором Аврелианом 💯
💔😢🔮 «Ой какая сильная вещь – система бесправия.»
«Право – это факультет ненужных вещей. В мире существует только социалистическая целесообразность!»
Кроме права и закона в такое время становятся ненужными совесть, человечность, доброта, достоинство, честь, правда и человеческая личность, в принципе.
Первая книга «Хранитель древностей» оставила сильное впечатление, была предгрозовой: чувствуешь духоту, резко меняется атмосферное давление, небо опускается и темнеет, в воздухе что-то витает, ощущение надвигающейся опасности. Вторая сразу резко, жестко и беспощадно бросает в жернова сталинских репрессий и террора. Именно в жернова: тебя ломают, растирают в массу и стирают как личность и из памяти, пережевывают, перемалывают. Через арест Зыбина детально видим систему следственных органов и ОСО, осведомителей, манипулирования, подмену понятий, постоянного поиска врагов народа среди соседей, коллег, родственников, друзей и знакомых, тюремной и лагерной жизней. В этой книге уже меньше экшена, но много психологии, допросов, манипуляций, диалогов с двойным дном, когда мысли у следователя и подследственного/свидетелей «переводятся» с новояза или звучат тем, что не может быть озвучено.
Многое из написанного зацепило, ужаснуло, триггернуло (триггернуло про сегодня), но хотела бы выделить «самый пишущий наркомат» в НКВД, полным «вторых Чеховых», настоящих писателей и психологов, строчащих пьесы о своей «нелегкой» работе. Страшно не только то, что пишут, а то, что полные аншлаги в театры на эти пьесы, с двойными, по сравнению с «Ревизором», продажами коньяка в буфете. «Эффект присутствия» и театральные страсти в пьесе поражали трудовые массы. Вот и сейчас ощущение присутствия в этом театре…
Отдельным триггером идет персонаж усатого Хозяина. Хозяина, *****. Как много стоит за этим прозвищем.
И да, новояз сталинской эпохи, который придумывался не для того, чтобы информировать, а скрывать суть, манипулировать сознанием: пропаганда, подмена понятий, эвфемизмы, всегда скрытая угроза. И поговорки, например, «Колхоз - дело добровольное. Хочешь - вступай, не хочешь - расстреляем». (Сколько новояза появилось в последние несколько лет, а сколько вернулось, включая «враг народа»… 😢)
Вещь страшная, болезненная, звеняще-хрипящая, актуальная, сильная. Однозначная рекомендация.
📝
«Люди просто пропадали. Был- и нет. И никто не вспомнит. И было в этом совершенно мистическое, никогда не постижимое до конца, но неотвратимое, как рок, как внезапная смерть в фойе за стаканом пива. Человек сразу изглаживался из памяти. Даже случайно вспомнить о нём считалось дурным тоном или бестактностью. Зона всеобщего кругового молчания.»
«А здесь невиноватые не сидят, Георгий Николаевич. Кто делом, кто словом, кто мыслью – а все виноваты. Вот и вы виноваты будете.»
“…в душе его вдруг угнездился темный, холодный и почти сверхъестественный ужас. Он боялся брать в руки газеты и все равно брал и читал их больше, чем когда-либо. Боялся говорить об арестах и все равно говорил. Боялся допускать до сознания то, что таилось в каких-то подспудных глубинах, но все равно в душе этот холод и мрак жил, нарастал и уже присутствовал при каждой встрече, при каждом самом беглом, пустом разговоре. Но разум у него был еще защищен надежно этим вот “не может быть”.
«В духе следствия – вот этого следствия, по таким делам, в таком кабинете, с такими следователями – была развеселая хамская беспардонность и непорядочность. Но непорядочность узаконенная, установленная практикой и теорией. Здесь можно было творить что угодно, прикарманивать при обысках деньги, материться, драться, шантажировать, морить бессонницей, карцерами, голодом, вымогать, клясться честью или партбилетом, подделывать подписи, документы, протоколы, ржать, когда упоминали о конституции (“И ты еще, болван, веришь в нее!” Это действовало как удар в подбородок), – это все было вполне в правилах этого дома; строжайше запрещалось только одно – хоть на йоту поддаться правде»