В книгу Ираклия Андроникова «Всё живо…» вошли его неповторимые устные рассказы, поразительно запечатлевшие время. Это истории в лицах, увиденные своими глазами, где автор и рассказчик совместились в одном человеке. Вторая часть книги — штрихи к портретам замечательных людей прошлого века, имена которых — история нашей культуры. И третья — рассказы о Лермонтове, которому Андроников посвятил жизнь. «Колдун, чародей, чудотворец, кудесник, — писал о нем Корней Чуковский. — За всю свою долгую жизнь я не встречал ни одного человека, который был бы хоть отдаленно похож на него. Из разных литературных преданий мы знаем, что в старину существовали подобные мастера и искусники. Но их мастерство не идет ни в какое сравнение с тем, каким обладает Ираклий Андроников. Дело в том, что, едва только он войдет в вашу комнату, вместе с ним шумной и пестрой гурьбой войдут и Маршак, и Качалов, и Фадеев, и Симонов, и Отто Юльевич Шмидт, и Тынянов, и Пастернак, и Всеволод Иванов, и Тарле…»
– Не знаю, как быть, просто не знаю. Толстой у тебя замечательный. Просто какой-то фламандский тип. Сочный, достоверный, живой. А я у тебя не получился. Знаешь, может, попробовать сделать из этого рассказа монолог Толстого?
– Ну что ты, – говорю. – Весь смысл исчезнет. Здесь важно, как ты замечательно вышел из положения.
– Нет, знаешь, все-таки не похоже. Тебя это должно огорчать. Ты же человек со слухом. Неужели из нашей многолетней дружбы ты усвоил только голос петуха, да еще какого-то придушенного петуха? Как тебе кажется – похоже?
– Мне кажется, что похоже. Иначе я не показывал бы.
– Но люди-то что говорят?
– Говорят, что похоже.
– А ты думаешь, у тебя нет своих подхалимов? Вот они и стараются. Ты знаешь, как в Древней Греции решали споры? Если сами не могли решить, выходили за ворота, останавливали путника, просили его решить спор, его устами и говорили боги. Он и решал, кто прав, а кто – нет. Я уверен, если бы сюда вошел человек, совершенно непредубежденный, он бы сказал, что это очень непохоже и неинтересно.
В это время зазвонил телефон. Маршак встрепенулся:
– Стоит ли брать трубку, прервут ведь очень важный разговор, от которого зависят наши отношения.
– Ну, не бери.
– Нельзя не брать. Я послал статью о детской литературе в «Известия» этому Андронову. Между прочим, очень хороший человек, очень благородный. Настоящий литератор, настоящий товарищ. Он очень много нам помогает. Я должен взять трубку. Вдруг он.
тановится ясным!.. Человек по своей человеческой сути должен быть доверчив. Но как часто от излишней доверчивости погибали – не отдельные люди, а целые народы и государства! Вот это трагедия! Человек должен быть доверчив – и не может быть доверчив до конца, пока в мире существуют зло и обман, желание одних людей попрать и уничтожить других. Вот это настоящая трагедия!.. Доверчивость трагична, если ты наивен или беспечен, если не понимаешь, с кем ты имеешь дело. И вот этой способности – понимать людей – был лишен несчастный Отелло! Бедный человек!..
Страдания ревности никогда, никого и ничему еще не научили, никого не обогатили душевно. Ревность – это каждый раз частное чувство. Это чувство низменное, зависть, причиной которой является живое лицо. Не мог Шекспир, поэт Возрождения, проповедник свободы человеческих чувств, воспеть и возвысить темную страсть. Не поверю!