Снежная Королева
История Первая
Разбитое Зеркало и его Осколки
— Лурре! Лурре! Базелюрре! Вот теперь и начнём нашу историю!
Да ты посмотри! Времечко приспело и теперь мы начинаем! Когда докатимся до конца нашей истории, мы узнаем много больше, чем знаем сейчас!
Так вот, жил да был злющий- презлющий тролль — людоед! Тролль просто хуже некуда! Однажды он был в прекрасном настроении, и смастерил зеркало, в котором всё хорошее и прекрасное уменьшалось до размера горошины и почти не было видно, а всё скверное раздувалось до огромных размеров. Самые прекрасные ландшафты выглядели в нём, как вареный шпинат, и самые красивые люди сттановились уродами или стояли на голове, без живота, а лица превращались в морды, и если у кого-то на лице была веснушка, будьте уверены, она была огромной и закрывала весь нос и рот. Это было очень забавно, сказали бы некоторые. Добрая, благочестивая мысль, промелькнувшая в человеке, мгновенно превращалась в отвратмтельную гримасу, и тролль тогда просто начинал покатываться от хохота.
Все, кто ходил в школу троллей, а у него была своя школа троллей, разносили слухи, что произошло чудо и теперь любой на свете может увидеть, каков по-настоящему этот мир и каковы люди. Они шустро бегали по округе, и в конце концов там не было ни одной страны или человеческого существа, которое не было бы искажено.
Осталось им взлететь на небо, чтобы поиздеваться над Ангелами Господними и «Господом нашим».» Чем выше они летели над землёй с жуткой скоростью, чем больше смеялось и кривлялось их зеркало, тем крепче они держались за него, и высоко в небесах зеркало вдруг так громко расхохоталось и перекорёжилось, что вырывалось из его рук и упало на Землю, где разлеталось на сотни миллионов осколков, нет, триллионы и даже большее количество осколков, и тем принесло гораздо больше зла, чем наносило раньше, ибо некоторые из осколков были едва ли размером с песчинку, и они летали везде в огромном мире, и когда они попадали в глаз человека, они застревали в глазу и тогда человек начинал видеть всё шиворот-навыворот, и тогда люди видели всё окружающее в искажённом, неправильном виде, ибо каждый даже самый малюсенький осколок хранил злые черты целого зеркала, а некоторые осколки попадали людям даже в сердце, и люди ощущали укол и тогда, как это ни ужасно, сердце мгновенно превращалось в кусок льда. А некоторые осколки были так велики, что их вставляли в окна, но через \то стекло не стоило смотреть на своих друзей. Другие осколки попадали стёклами в очки, и хуже не было, чем надеть такие очки на глаза, если кто-то хотел видеть вещи в нормальном виде. И когда люди надевали их; зло смеялось, так что у него трещал живот, и это щекотало его самолюбие и вздувало его гордость. Но там, снаружи, в воздухе всё ещё летали маленькие кусочки стекла. Давайте послушаем что-нибудь про них!
История Вторая
Маленький мальчик и маленькая девочка
В большом городе, где так много домов и людей, что у многих людей не хватает места даже для небольшого сада, и большинству из них приходится довольствоваться цветочными горшками с травами, однако мы знаем двух бедных детей, у которых есть садик чуть больше цветочного горшка. Они не были братом и сестрой, но любили друг друга так же сильно, как любят друг друга родные брат и сестра. На крыше, совсем рядом, были каморки их родителей. Кровли их домов смыкались и водосточная труба шла вдоль карниза, из каждой каморки открывалось маленькое окно и если вам нужно было попасть из одного окна в другое, достаточно было только перешагнуть через желоб, и вы в гостях!
У каждого из родителей был большой деревянный ящик, а на каждой кухне в совершенно одинаковых ящиках росли травы для приправ и небольшое розовое дерево в каждом ящике. И выглядело это просто чудесно. Однажды родители обнаружили, неплохо поставить ящики перпендикулярно лотку, так что теперь они почти доходили от одного окна до другого и выглядели очень ярко, как две цветочные клумбы. Гороховые стручки нависали над ящиками, а розовые деревья стреляли длинными многолистыми ветками, закручивались вокруг окон, кланялись друг другу, это было похоже на прекрасную триумфальную арку, только зелёного цвета. Ящики были очень высокими, и хотя дети знали, что им нельзя ползти, им давали время попасть друг к другу, сесть на свои маленькие табуретки под розами, и хочу вам сказать, невозможно было не восхититься тому, как они красиво там играли.
Зимой эта радость кончалась. Окна на какое-то время замерзали, но дети нагревали медную монету на изразцовой печи, и прикладывали её к замерзшему стеклу, и на окне появлялся восхитительный круглый глазок, который становился всё больше — два восхищённых нежных глаза смотрели друг на друга сквозь два глазка в каждом стекле, это был маленький мальчик и маленькая девочка.
Его звали Кай, а ее звали Герда. Летом они одним махом могли попасть друг другу в гости, зимой им сначала нужно было спуститься по множеству ступенек и так же подняться множеству ступеней вверх, а во дворе ветер гонял снежок.
— Это белые пчёлы, они зимой роятся!» — говорила старая бабушка.
— А у них также есть королева? — спросил маленький мальчик, он знал, что среди настоящих пчёл всегда есть своя королева.
— У пчёлок есть! — ответила бабушка, — Вокруг неё всегла густой рой снежинок, но она много больше их всех, и ты никогда не увидишь её на земле, она всё время летает наверху в большом чёрном облаке. Много зимних ночей она летает по улицам города и засматривается в окна, а потом они так странно замерзают, превращая окна в прекрасные ледяные цветы.
— Да-да! Мы видели, видели! — закричали дети, потому что это была истинная правда.
— Может ли Снежная Королева прилететь сюда? — спросила маленькая девочка.
— Пусть только попробует! — сказал мальчик, — Я посажу её на горячую плиту, и она мигом растает!
Но бабушка погладила его по головке и стала рассказывать другие сказки.
Ночью, когда маленький Кай был дома и наполовину раздет, он заполз на стул у окна и выглянул в свой маленький глазок на окне; там летали большие снежинки, и одна из них, самая большая, приземлилась на край на край его цветочного ящика; Снежинка росла всё больше и больше, и в конечном итоге превратиласьсь в белую фигуру, укутанную в самый прекрасный белый Тюль, который, казалось, был соткан из миллионов снежных звёздочек. Она была так прекрасна и чиста, но вся изо льда, ослепительно сверкающего льда, но все же она была живая! Глаза её светились как две ясные звезды, но в них не было ни покоя, ни радости. Она кивнула в окно и поманила его рукой. Маленький мальчик был так испугался, что спрыгнул со стула, и увидел — как будто большая птица пронеслась мимо окна.
На следующий день просветлело, был мороз, а потом и наступила весна, сверкнуло Солнце, проклюнулись первые листочки, ласточки строили гнезда, открывались окна, а маленькие дети сидели в своем маленьком саду высоко над своим водосточным желобом.
Тем летом розы цвели так великолепно, как никогда раньше, маленькая девочка пела песню о розах, и при этом думала о своих; и она пела это маленькому мальчику, а он пел ей:
«Розы растут в Дейле,
Наши цветочки, Иисус!»!
И они, без всяких сомнений, держали друг друга за руки, целовали розы и смотрели на сиящий лик Бога и говорили с ним так, словно перед ними было живое дитя Иисус. Там, где стоят прекрасные летние дни, там цветут благослоенные свежие Розы, которые, кажется, будут цвести вечно.
Как-то раз Кай и Герда рассматривали книжку с картинками, там были разные животные и птицы, а потом колокол ударил пять раз на большой церковной башне, на что Кай сказал:
— Ау! Что-то кольнуло меня в сердце! А теперь у меня что-то в глазу!
Девочка обвила ручонкой его шею, чтобы посмотреть, отчего он так часто моргает, но в глазу как будто ничего не было.
— Должно быть, выскочило! — сказал он.
Но это было не так. Это был один из тех стеклянных осколков, на которые раскололось зеркала, волшебное зеркало, мы помним это, ужасное стекло, которое делало всё большое и хорошее, что отражалось в нем, гадким и отвратительным.
Несчастный Кай, дьявольский осколок, о котором мы уже говорили раньше, попал ему прямо в глаз. Увы-увы! Теперь его сердце станет холодной льдышкой. Боль ушла, но осколок в глазу остался.
— О чем ты плачешь? — спросил он Герду, — Мне ничуть не больно! Фу, какая ты дурнушка! Какая уродливая! — вдруг крикнул он, — Смотри! Видишь? Эту розу грызёт червь! А та совсем уродина! Какие мерзкие розы! Они грязнее ящиков, из которых торчат как покойники!
И он стал пинать ящик ногой и выдрал обе розы из земли.
— Кай, что ты творишь! — в отчаянье закри
