Оглавление

ПРИСКАЗ

Сколько же копий сломали о древнейшую русскую сакральную традицию исследователи славянской культуры, оспаривая право называться истыми знатоками веры наших пращуров! Какое же количество книг, статей и диссертаций на тему родного язычества было положено на жертвенник духовных капищ нашего народа! Куда только не отправляли, и происхождение славян, вообще, и рождение Руси, в частности, да появление культа их единородных богов, в особенности!

Мы же пойдём своей тропой познания сего предмета — путём сравнительного анализа имён повелителей природных стихий и миров, распорядителей судеб целых стран и племён, властителей человеческих душ и их обителей.

Как показали предыдущие исследования других лингво-исторических тем и вопросов, наш метод реснотного разбора (от древнерусского рѣснота — истина, приличие, достоинство) возымел свою высокую эффективность в раскрытии истинных значений тех или иных слов, имён, определений, как и их изначального смысла. Поэтому будем пользоваться уже наработанной и опробованной в деле схемой, для подробного ознакомления с которой можно обратиться к моим ранним работам.

Возможно, в этой книге некоторые системные сближения отдельно взятых разноязычных схождений поначалу могут показаться читателю несопоставимыми, однако, как показывает практика, это всего-лишь проявление инерции современного мышления, когда то или иное слово по истечении долгого времени пользования обрастает всё новыми и новыми смыслами, превращаясь, в конце концов в понятие, которое теряет элементарную связь со своим первородным значением.

И чем дальше мы будем углубляться в своё историческое прошлое, тем гораздо более чёткое и ясное наполнение будем видеть в каждом знаке, звуке, корне, словообразовании. Это позволит нам без лишних смысловых нагромождений, обычно присущих пафосной конспирологической путанице, извлечь из древнего слова самую суть наименования предмета, явления, действа, с которыми связано верование наших предков в высшие силы природы, как проявление, исполнение и воплощение законов Вселенной, которым подчинено всё и вся в этом, ином и любом другом мире.

Основная подоплёка, сподвигнувшая к написанию данной работы — чудовищная, на мой взгляд, несправедливость, как историческая, так и морально-этическая, царящая в современной российской системе образования, когда в школьных и вузовских программах по мировой истории и литературе, начиная ещё с советской эпохи и по сию пору, в ряду подробного изложения о культуре, религии и мифологии древних цивилизаций так и не нашлось места для знакомства с богатейшей древнерусской былинной традицией и, соответственно, исконной верой славян!

Удивительно, но русская интеллигенция, прекрасно ориентируется в греко-римском пантеоне, также многие из их числа, по крайней мере, хорошо наслышаны и о галло-кельтской мифологии. Поражает и тот факт, что в российском бомонде с каким-то едва скрываемым трепетом и восхищением относятся, и к шумерскому, и к египетскому, и к скандинавскому пантеону, но как только речь заходит о русских богах и родной вере — тут же следует более чем странная реакция, вроде как, «не модно», «не актуально», «не комильфо». Вопрос: почему? Кто же завёл эту предательскую по отношению к нашим далёким предшественникам привычку кривить губы, морщить нос, и отмахиваться от своего, до мозга костей и корней волос, кровного наследия?! Что же с нами происходит? Мы, в большинстве своём, стесняемся того, чем можно и непременно нужно гордится! Чего уж там говорить о совершенно идиотском утверждении современных учёных мужей от академической филологии о том, что русский язык якобы «только развивается», всё больше включая в свой оборот новомодные иностранные термины, даже не желая понять простую и вполне очевидную правду: русский, как и любой другой, язык развивается исключительно путём новых словообразований на основе своих же корней, а не способом бездумного заимствования инородных слов из чужих языков! В обратном же случае базовый язык сначала разбавляется чужеродным элементом, а потом и вовсе вымирает, проходя критическую точку невозврата, когда слова-инородцы, перевалив за половину от общего числа словарного употребления, медленно, но неминуемо, будто паразиты пожирают и вытесняют законнорожденные слова из языка своих хозяев. Но наши «продвинутые» лингвисты лишь оправдывают эту, без преувеличения, безответственную и порочную «великосветскую» повадку тем, что, мол, у иностранных определений нет аналогов в русском языке. Это откровенная чушь и преступная ложь! На самом деле, непереводимых слов в мире не существует. Не с Луны же, в конце концов, они свалились нам на голову!

Вот ровно таким же образом, славяне, в целом, и русичи, в отдельности, когда-то лишились связи с родными богами, потеряв сначала бдительность, а затем и доверие к мудрости и святости своих пращуров, а заодно и окончательно предав свою исконно русскую веру. Вот откуда нужно вести хронологический отсчёт засорения родного языка и ползучей экспансии извне, а не только со времён реформ Петра Великого, Октябрьской революции и Перестройки!

Однако, не смотря ни на что, в сердце каждого славянина, пусть даже на подсознательном, либо генетическом уровне, но всё ещё тлеет огонёк от потухшего в забвении пламени священной крады — провозвестника современного Вечного Огня, символа непрерывности рода и бессмертия души. Просто об этом не принято говорить в нашем обществе, то-ли в силу скромности, как национальной черты характера, то-ли в силу внушаемого веками религиозного мракобесия. Хотя, чуть-ли ни каждый русский никогда не упустит случая громогласно возвестить о своей принадлежности к православию. Одно из двух: тут человек или лукавит, или просто не знает, о чём говорит. Так, понимаем-ли мы до конца, что оно такое есть, это самое «православие»? Каково его буквальное значение? Рассмотрим это понятие и другие вопросы, с ним связанные, под углом этимологии.

Часть I. Правь

Глава 1

Право слóвить или славить Правь?

Как-то один знакомый интеллигент, гораздо старше меня по возрасту и социальному положению, в разговоре об уникальности и универсальности русского языка, вдруг выдвинул такую, совершенно неожиданную для меня и крайне неуместную для подобной темы, мысль: «Всё пошло из Византии. Оттуда к нам всё это пришло. Только там можно найти ответы на все вопросы!» Уточняю у него: «Позвольте! На какие вопросы там есть ответы? Что оттуда пришло?» Тот отвечает: «Да всё — православная вера, культура, язык…» Пытаюсь возразить: «Извините, но в Византии говорили на греческом! А вера в константинопольской церкви и по сей день называется несколько иначе». После этих слов мой собеседник поспешно завершил дискуссию, ссылаясь на мою некомпетентность, что удивило меня значительно меньше, нежели его тезисы, поскольку я давно уже убедился в том, что «особо набожные» не любят отвечать даже на простые вопросы, и начинают путаться в элементарных вещах.

Так вот, Русь не принимала православия из Византии, по той простой причине, что его там у греков отродясь не было! Давайте так, я не буду сейчас ничего объяснять, дабы не создавать у вас впечатление, что я несу отсебятину, а просто приведу цитату из статьи «Православие или христианское правоверие-ортодоксия» на сайте «Русь балтийская», а вы уж думайте сами:

«Слова «Православие» в Библии нет. Это Факт. В других, не славянских, языках его тоже нет. Но вот Вики, как и попы, настаивают, что Православие = ὀρθοδοξία = Ортодоксия. Давайте попробуем разобраться, что же такое Ортодоксия и Православие!

К примеру, в переводе на английский, Православие отождествляется с Восточной Ортодоксальной Церковью! Кстати, этих, так называемых, Ортодоксий есть целое множество! Вот, скажем есть Ортодоксальная Католическая Церковь (Orthodox Catholic Church). Это что, типа Православная Католическая Церковь? A как вам нравится Эфиопская Православная Церковь (Ethiopian Orthodox Tewahedo Church)? Вот ещё яркий пример: Russian Orthodox Church — это Русская Православная Церковь, но зато Orthodox Judaism — это уже не Православный Иудаизм, как вы могли подумать, а Ортодоксальный Иудаизм, как и положено! Значит Православие — это таки не Ортодоксия! Ортодоксия — это «правоверие». И тогда всё становится на свои места!

Значит, так называемая, РПЦ — это ничто иное как Правоверное Христианство! Такое же, как и Эфиопское или Католическое! Кто этого не видит, тот автоматом подписывается под Православным Иудаизмом, Православным Исламом, Православной Католической Церковью. Итак, с Ортодоксией-Правоверием разобрались. Правильное наименование РПЦ МП во внешнем мире — «Ортодоксальная (Правоверная) автокефальная церковь византийского толка». Вплоть до 16 века даже в русских христианских летописях вы не встретите термин «православие», в отношении христианской религии. По отношению к понятию «вера», применяются такие эпитеты как «божья», «истинная», «христианская», «правая» и «непорочная». А в иностранных текстах вы и сейчас никогда не встретите это название, так как византийская христианская церковь называется orthodox, и на русский переводится как «правильное учение» (в пику всем остальным «неправильным»).

Ортодоксия (от греч. orthos — прямой, правильный и doxa — мнение) — «правильная» система взглядов, фиксированная авторитетными инстанциями религиозной общины и обязательная для всех членов этой общины; правоверие, согласие с учениями, проповедуемыми церковью. Ортодоксальной называют главным образом церковь ближневосточных стран (например, греческая ортодоксальная церковь, ортодоксальное мусульманство или ортодоксальный иудаизм). Безусловное следование какому-нибудь учению, твердая последовательность во взглядах. Противоположность ортодоксии — иноверие и ереси.

Никогда и нигде в других языках вы не сможете найти термин «православие» относительно греческой (византийской) религиозной формы».

Так что, Русь (в смысле, страна и народ), вообще, ничего не принимала — всё это ей навязали предприимчивые миссионеры разваливающейся на тот исторический момент Византийской империи, при посильной поддержке местных проворовавшихся князей из Киева! А вот, что касается Православия, то оно испокон веков исповедовалось на Руси, за долгие и долгие века до крещения, потому что наши предки из трёх Миров, помимо Яви — Мира людей и Нави — Мира мёртвых, Правь славили — Праведный Мир Родных Богов!

А теперь разберём сам корнеслов прав со всей массой производных от него ответвлений, и попробуем раскусить его истинное значение, а также выясним его происхождение. К слову сказать, как-то у меня разгорелся спор со знакомым правозащитником, юристом по образованию, по-поводу того, чем является истина: для него она — «одна на всех», а по мне, так «у каждого она своя». И вот, на то моя аргументация: с недавних пор я беру за правило судить обо всех явлениях, действах и предметах, с позиций этимологии и сравнительной лингвистики (очень полезная штука!), отринув всяческие политические пристрастия, религиозный фанатизм и догматическое философствование, которые на поверку оказываются, в итоге, пустым сотрясанием воздуха. Расклад прост: если слово истинный является производным от изначального истый — такой же, а истина, от исто — также, то мы уже имеем дело с понятием «ещё», что никак не может соответствовать значению «одно единственное», а являет собой, всего-навсего, что-то одно из целого ряда таких же предметов, явлений, действ. Согласитесь, это, самым естественным образом, даёт нам право рассматривать любую истину как единицу из множества истин! При этом, никто ведь не говорит, что истины не существует! Да, она ЕСТЬ у русских, а ещё вона ЇСТИ для украинцев, также и в Беларуси яна ЁСЦЬ, вот только везде, для всех и каждого она своя, а потому является для одних ЕСТественной, в то время как для других — ПРОТИВО/ЕСТественной. И вот, красноречивый тому пример: для белорусов истиной является то, что слово блага означает зло, а русская истина заключается в том, что блага — это безусловное добро. Одна истина? Нет, в одном и том же славянском слове у белорусов и русских своя истина! Зато оба этих понятия, и белорусское, и русское, сходятся в одном — в ПРАВДЕ, а правда состоит в том, что «благими намерениями вымощена дорога в ад». Конечно, многие будут отчаянно доказывать обратное, но это уже не будет иметь никакого отношения к языковому и природному ЕСТеству, а, скорее, будет напоминать пресловутую Теорию Единственной Правильности, где правит бал «истина в последней инстанции» (ср. с др.-рус. истое — итог), то бишь, по сути своей, «мёртвая, окаменелая, забетонированная» действительность, что противоречит всем мыслимым и немыслимым законам Вселенной, ибо она, как и Время, непрестанно движется и дышит, как любое живое и разумное существо. И то, что ЕСТЬ, ЇСТИ, ЁСЦЬ сегодня и здесь, завтра и там может не быть совсем, зато останется ЕЩЁ где-то также, как вчера. Исходя из этого, истина представляется простой, объективной реальностью, причём, в определённой системе координат, и конкретном отрезке времени (ср. с венг. istálló — стойло). Кстати, на этот счёт «вождь мирового пролетариата» Ульянов (Ленин), в своё время, как-то писал: «Истина всегда конкретна. Абстрактной истины нет». Открываем англо-русский словарь: concrete [ˈkɑːŋkriːt] — бетон (!). А вот то, что, на самом деле, всех, везде и всегда объединяло, примиряло и просвещало, так это ПРАВДА — как всеобъемлющая справедливость, где только в русском языке происходит совмещение понятий: ПРАВо/ДАнное ПРАВЕДным — ПРАВью/ДАнная сПРАВЕДливость, благодаря корневой надстройке, образованной всего одной гласной Е, проведшей мостик от слова оПРАВ/Данный к понятию праВ (Е) Дный (ср. чеш. oprávněnost — справедливость, и белор. сапраўднасць — действительность, с чеш. ospravedlnit — оправдать), неизбежно обретшей смысловую нагрузку во вновь образованном корне ВЕД, не стоявшем ранее у истоков слова ПРАВда, с его первородным корнем ПРАВ, на основе корневой матрицы П-Р, носителя условно-обобщённого значения «вперёд, напор, пырять» (ср. санскр. purástāt — дальше, с балто-слав. Пров, Прово, ПроВЕ — бог ПРАВОсудия, и одновременно с этим, бог плодородия). При таком построении слово-образований, каждая истина в своём Родном языке имеет шанс и ПРАВо стать ПРАВЕДной ПРАВДой, если она сПРАВЕДлива и согласуется с Конами ПРАВи — Заветами из Мира Богов, или, если угодно, законами Высшего Разума. Опираясь на отнюдь не выдуманные, а реально существующие в Живой речи, выстраданные русским народом мыслеобразы, выводим совершенно беспристрастную и прозрачную формулу: иСТина — это поСТоянная величина (ср. с перс. ist, фарси ист — остановка, задержка, промедление, стояние, местоположение, положение, состояние, суть; всё, что только есть; пауза), вечная конСТанта (ср. с эдо xtona — каменный), как некое повсеместное СТояние всего и всюду (ср. с порт. estacionamento — стояние), а иногда и просто заСТой — отсутствие какого бы то ни было движения (ср. с исп. estancamiento — застой), в том числе, души и разума (ср. др.-рус. мразъ — мороз, с фр. marasme — застой), по-другому, кристаллизация сознания, в то время как, праВДа — это всегда приВЕДéние живых примеров, и проВЕДение в жизнь того, что способствует её развитию и продолжению, это, своего рода, проВИДе́ние (иначе, промысл или промышление) — целесообразное действие Высшего Существа, направленное к наибольшему благу творения, вообще, и человека, в частности, это настоящее произВЕДение всего, и в материальном плане, и в смысле духовном. Об этом нам не дадут соврать расхожие русские выражения: «прописные истины» как фиксация, а то и блокировка знаний, и «правда жизни» как бесценный опыт посвящения.

Так неужели равные по семантике слова, являющиеся синонимами, не имеют прямой взаимосвязи? Ну, конечно, имеют. Только связь эта поверхностна и формальна, как и связь меж многими разночинными кругами, их употребляющими. Ведь мало кто в наш век уделяет этому должное внимание. Все мы давно уже привыкли к бездумному произнесению слов и предложений, не влекущих за собой каких-либо последствий. Это факт, свершившийся, благодаря победе «гласности, плюрализма и демократии», и никто не будет ломать голову над тем, почему вдруг польская prawda — истина, и чешская pravda — истина, не имеет отношения, ни к русской правде, ни к русской истине, как в смысле их исходного значения, так и в смысле их современного понимания. А вот мы, без лишнего морализаторства, проведём очень чёткую грань, за которой всякое злоупотребление истиной, как в том римском выражении In vino veritas, in aqua sanitas, в переводе с латинского «Истина — в вине, здоровье — в воде», приводит к неминуемой подмене первородных понятий. И это не фигура речи: общеизвестны свойства сВЕТа — как идеального носителя информации, а ВОДы — как идеального её хранителя, так вот, к словообразованиям этим, как раз и имеет прямое отношение однокоренное понятие праВЕДность. Те же, кто предприимчиво использует истину, как некое мерило всему, везде и всегда, рано или поздно погрязают в самообмане, втягивая всё новых «заблудших овец» в очередную трясину, по-типу следующих побочных явлений, имеющих на языке фарси (таджикском) такие определения, как:

а) истинод — опора на что-либо, ссылка (на что-л.),

поскольку без опоры на некие авторитеты, и ссылок на «достоверные источники», поборник истины не в состоянии что-либо поВЕДать, в принципе;

б) истинос — привыкание, привычка, симпатия, дружеские отношения,

поскольку «Привычка свыше нам дана — замена счастия она» (А. С. Пушкин); в споре друзей с недругами истина, почему-то, всегда на стороне друзей, то есть, блат и круговая порука становятся прерогативой истины;

в) истинкоф — отказ, отклонение от чего-л., уклонение,

поскольку обладатели истины как Закона Единственной Правильности всегда отказывают остальным в праве на свою истину, отклоняют любую другую истину, и сами всюду уклоняются от нелицеприятной правды;

г) истинсох — копирование, переписывание набело,

поскольку монополисты истины, в бытность свою плагиаторами чужих истин, вполне закономерно, но достаточно неумело занимались, как правило, переписыванием заново, например, истории «О сотворении Мира», и т. д;

д) истинтоқ — опрашивание, разузнавание, допрос, следствие,

поскольку хозяева истины, в целях самосохранения, просто вынуждены проводить следственные мероприятия, допросы и репрессии носителей правды;

е) истинфор — антипатия, отвращение, избегание, убегание от кого-; чего-л.,

поскольку, в следствие превращения одной из истин в жупел любой альтернативной мысли, будто «ереси, кощунства и крамолы», совершенно естественно вызывает у всех здравомыслящих только тошноту и омерзение;

ж) истиншоқ — вдыхание, нюханье, промывание, ингаляция,

поскольку неосознанное поглощение, изжившей свой срок, и уже давно не соответствующей действительности, истины сродни вдыханию токсикоманом затхлых, галлюциногенных, ядовитых паров, либо нюханью наркоманом кокаина, а, как известно, такими легко управлять, промывая мозги очередной версией старой истины.

А дальше «думайте сами, решайте сами», ибо вопрос, что важнее: истина или правда — личный выбор каждого. Но и это ещё не вся истина о правде и справедливости. Потому как выяснилось, в процессе системного анализа, это хоть и близкие по семантике понятия, но далёкие по своей этимологии определения! То есть, казалось бы, схожие по звучанию слова, да и привязываемые частенько к одному значению, мало того, ещё и взаимозаменяемые, на уровне синонимов, в действительности, являются разными по происхождению!

Обо всём по порядку. Прежде чем разобрать слово справедливость, я решил провести «мини-соцопрос» среди своих коллег, которые далеко не все являются филологами, по крайней мере, не по образованию, а по профессии. Но, тем не менее, представление об общественном мнении на этот счёт мне удалось получить. Итак, справедливость — это: честность, равноправие, соответствие с правом, равенство, соблюдение правил, правда, истина, добропорядочность, порядок. В принципе, здесь всё было изложено в точности, как в словаре синонимов. Но, поскольку я не занимаюсь банальным толкованием слов, а, скорее, «расшифровкой» их первородных значений, то и давать своё суждение об этом понятии буду в его буквальном смысле.

Во-первых, из чего состоит это слово? Уверен, большинство образованных людей воспринимает его именно так, как нам подают в справочниках, а именно: основа слова — справедливость, где справедлив — корень, ость — суффикс, и так называемое «нулевое (?) окончание». И всё это из официального источника! Разве можно из таких скудных сведений что-либо понять о происхождении такого объёмного слова? Ведь мы, по традиции, ещё со школьной парты, обычно представляем себе деление слова на приставку, корень, суффикс и окончание, причём, не до конца понимая, во многом, благодаря специалистам по языку, что на самом деле это отнюдь не просто «морфемы, не способные самостоятельно образовать слово», а самые что ни на есть слова, только сжатые, порою, до «стенографической» формы, а потому и с затёртым временем и писарями смыслом!

А теперь применим собственную методику настоящего разбора этого слова, по его действительному составу. Так вот, словообразование это сложное, и составлено из следующих частей: С/ПРА/ВЕД/Л/ИВ/ОСТЬ, где С — приставка, ПРА — тоже приставка, ВЕД — корень, Л — связка, ИВ — тоже связка и ОСТЬ — окончание. Для того, чтобы пояснить, почему именно на такие компоненты поделено слово, сразу замечу, вопреки сложившемуся мнению о «справедливости» как производному от «правды», что, при взаимном наложении двух последних понятий друг на друга, у них не просматривается общей этимологической связи. Смотрите: как нам известно из официальных источников, правда происходит от слова право. А что такое право? Это возможности того или иного человека или общества. Теперь вопрос на засыпку: может-ли «правда» являться синонимом слова «справедливость»? Ответ: синонимом — да. Но однокоренные-ли это слова? По нашей системе разбора слова по составу, ПРАВ/ДА состоит из основы слова ПРАВ, и вспомогательной частицы утверждения ДА, издревле в русском языке означающей «имеет место быть», или просто «место» (сравните: кривда — место кривотолков, ерунда — место ёрничания, кувалда — место, которым ковали, и т. п.), таким образом, буквальный смысл данного определения читается как «место права». Ну, а право от чего произошло? Это существительное возникло от глагола конкретного действа, издревле на Руси называвшегося прать — идти против чего-либо, кого-либо; противодействовать чему-либо; давить, топтать; стирать, чистить, катать, гладить; жать, тереть и гнести. Но наиболее близкое, по корню этому движению, толкование — переть. То есть, ПРать и ПЕРеть, в принципе — это одно и тоже. Вот, раз кто-то прёт, значит у него есть право и он прав. И что выходит, он «носитель правды», что-ли? Что же получается, прав тот, у кого больше прав? Отсюда, кстати, и слово прачка, потому что прачить раньше не являлось исключительно «стирать», а имело гораздо обширное понятие — работать, делать, производить, действовать. Так, например, в украинском языке и поныне употребляется определение працювати — работать, трудиться, заниматься, прилагать усилия, создать, сделать что-нибудь, действовать. Да и в чешском «работать» звучит как praci [праци]. Вот откуда пошло «латинское» (как все полагают) слово практика, производное от древнегреческого πράξις — деятельность, впрочем, как и целая масса искажённых славянских слов, примеров чему великое множество, а вовсе не наоборот, о чём так любит говорить российское образованное сообщество, в частности, что, якобы, «русский язык сложился на основе латинского языка»! В общем, откровенно скажу, это полная бредятина, хотя бы судя только по одному маленькому примеру: в нашем языке прать и переть — единородные слова, имеющие один источник происхождения, а в латинском и греческом понятие «переть» совершенно не сходится своим корнем с «практикой», и обозначается определением glom!

Итак, поскольку правда — от права, а право — от прати, то все три понятия зиждутся на, своего рода, силе как на некоем наПОРе — давлении на один объект или субъект, со стороны другого объекта или субъекта. А может-ли справедливость зиждиться лишь на силе? Вряд-ли. И вот почему. Представьте себе, что некто попрал закон, и совершил преступление. Есть в этом правда? Да, есть, если его вина безусловно доказана. Но есть-ли в этом справедливость? Нет в этом никакой справедливости, ровно до тех пор, пока преступника не настигнет неотвратимое возмездие — общественное порицание, наказание правосудия, божеская кара. Таким образом, справедливость включает в себя не только право, но и обязанность, а, по-сути, их разумный баланс. А это значит, что правда, как признание или свидетельство свершившегося факта, а также сведений, не может быть приравнено к справедливости, ни по семантике, ни по этимологии!

В таком случае, на основе чего сформировалось слово справедливость? Ответ будет предельно прост, для чего вернёмся к самому началу обсуждения этого определения и разбору его по составу — С/ПРА/ВЕД/Л/ИВ/ОСТЬ, где нами был чётко обозначен корень ВЕД, коего нет в слове ПРАВ/ДА, ибо корнем здесь однозначно является ПРАВ. Так вот, если взять за основу слова справедливость его первую часть С/ПРАВЕД, где С — явная приставка, то обнаруживается удивительная родственная связь русского понятия с его однокоренным балто-славянским собратом в литовском pravedimas — проведение, проводка. Как видите, в обоих примерах фигурирует одна и та же основа ПРАВЕД — PRAVED. Случайно-ли? Отнюдь. Ведь это однокоренное смысловое созвучие подводит нас к русскому словообразованию праведный. Но, прежде чем начать обсуждение этого понятия, хотелось бы привести пример из языка чешского: spravovat — ведать. С одной стороны, налицо совпадение разноязычных основ СПРАВ — SPRAV, а с другой — хоть и в переводе, но всё же очередное проявление того же корня ВЕД. Отсюда и современное понятие справка — извещение, сведение, и более старое, буква в букву с чешским словом, русское многозначительное определение справова́ть (справлять, справить) — править, прямить, выправлять, справлять бумагу, сверив с подлинником, записывать, укреплять за кем что-либо, утверждать право, править набор, для печати, совершать, соблюдать, отправлять или праздновать по обычаям, обрядам, справлять именины, свадьбу, справить повинности, исправить (отправить), справлять невод, заводить, припасать, ладить или готовить, справить лошадьми, справить судном в порогах, сладить или управить, справить что с кого, доправить, взыскать, осведомляться о чем, расспрашивать, узнавать, взять справку, деловое сведенье, с кем или с чем сладить, управиться, одолеть, разведаться, сделаться, справа, орудие, снаряд, сбруя, снасть, наставь, прибор, справа, расправа, тяжба, суд, судебное дело, разбирательство, ответ обвиняемого, справный, исправный, путный, хороший, справины, приготовленье, сборы, справский, заправский, подлинный, истинный, истый, настоящий, самый, сам, справчивый, охочий справлять скоро, хорошо справляющий, справщик, справщица, справляющий, следователь, разыщик, сыщик, справедливый, правильный, сделанный законно, по правде, по совести, по правоте. — человек, судья, творящий правдивый, праведный суд, идущий по всей правде, неподкупный, сказанье, истинный, основательный, не вымышленный, справедливость, правда, правосудие. Справовать — исправлять, отправлять, справлять, делать (Толковый словарь В. Даля).

Удивительно, но из всего этого следует, что если справляться ранее означало узнавать, а справить — изведать, то получается, что настоящим правом изначально была… веда! Вот почему у нас и по сей день сохранилось в ходу выражение «знание — сила»! А не то грубое, прущее, попирающее всё и вся на своём пути право сильных мира сего управлять державами, и управляться с народами путём подавления знающих, и гнёта неимущих, безо всякого ведания основ мироздания и обществоведения! Заметьте, вéдание и ведéние — одного корня, а посему приходим к выводу, что настоящим правителем на заре времён, судя по языку наших мудрых предков был… ведун, который мог своё племя-народ-страну не просто не гнести, но, в самом широком смысле слова, вести́ к справедливости (ср. с роуськъм во́да — правитель)! И тут мы вновь сталкиваемся с разными значениями одного и того же корня: вести́ — направлять движение, указывать дорогу, помогать кому-либо или заставлять кого-либо идти, двигаться в определённом направлении, руководить, быть во главе, являться предводителем; и вéсти — известия, новости, послание, оповещение, данные, вещание (ср. с др.-рус. повѣдь — весть).

Так что же такое ведание, кроме управления и знания? Ведь эти определения — лишь дословное толкование сего понятия, на уровне синонимов. Нас же интересует буквальный смысл данного словообразования, с момента его зарождения и начала употребления в речи наших предшественников. Так вот, в санскрите корень VED всегда варьируется с корнем VID, что говорит о безусловной связи арийского значения «знать» с русским понятием ВИДеть, без чего, согласитесь, практически, не возможно, ни ВОДить, ни ВЕДать, ни пропоВЕДовать! Прочтите несколько примеров на санскрите, и рассудите сами: виддхи — знать, понимать; видхана — правила; видья — знания; ведана — чувства. Становится вполне очевидным тот факт, что все три слова — ВЕДать, ВИДеть и ВОДить произошли из одного источника. Следовательно, совершенно не случайна и даже закономерна связь таких русских образований как проВЕДе́ние и проВИДе́ние.

Вот что написано о последнем в «Википедии»: Провиде́ние — целесообразное действие Высшего Существа, направленное к наибольшему благу творения, вообще, человека и человечества, в особенности. Теперь, ради эксперимента, попробуем заменить в этом толковании само исходное слово на изначальный объект нашего исследования, смотрите: Справедливость — целесообразное действие Высшего Существа, направленное к наибольшему благу творения, вообще, человека и человечества, в особенности. Совпадают трактовки? Такое впечатление, будто это, по сути, одно и то же, не так-ли? Вот, если бы здесь первым словом стояла «правда», то очевидно, что подобная трактовка не соответствовала бы в точности определению данного понятия, а «справедливости» соответствует. Почему? Единое в своей основе со сПРАВЕДливостью ПРАВЕДность, хоть и созвучно ПРАВде, но не родственно ему по корню, а следовательно, и первородному значению. Первое значение ведёт своё начало от действа «ведать», а второе — от действа «прать», как это ясно видно на примере деепричастия прошедшего времени поПРАВ. Разве праведный может кого-то попрать? Разумеется, нет. Это наглядное свидетельство тому, что справедливость не имеет прямого соотношения с правдой по своему происхождению.

Однако, есть у этих двух разнокоренных образований схожий элемент: в слове С/ПРА/ВЕД/Л/ИВ/ОСТЬ, следующая за с-, приставка пра- одного происхождения с глаголом прать — переть, и родственна приставкам при-, про-, пере-, пред-, являющимися носителями одного общего смысла «первый» или «сперва». Это возвращает нас к праву и правде, у которых, в свою очередь, имеются однокоренные собратья в других языках. Например, сразу серия английских слов: prove — оправдываться, proud — законная гордость, и pride — гордость. Этимология последнего аглицкого слова ведёт своё начало от старо-английского (саксонского) pryt, с тем же значением, которое созвучно и близко по смыслу русскому существительному прыть — проворство, что, опять же, родственно глаголу прать.

Перейдём к разбору остальных частей слова. Чем является здесь буква Л? Если откинуть от исходника приставку с-, приставку пра-, суффикс -ив-, и окончание -ость, то оставшийся корень -вед-, вкупе со связкой -л-, своим звучанием будто образуют точную копию глагола мужского рода единственного числа «ведать» в прошедшем времени. И поскольку ВЕД/АТЬ — это буквально веду ять (иметь), то, соответственно, и центральная часть оригинала ВЕД/ (А) Л несёт настолько же буквальное значение веду ял (имел), где Л — это сжатая форма вспомогательного глагола ял, вариации которого во множестве случаев встречаются в других словах в виде -ал, -ел, -ил, -ол, -ул, которые являясь формой глагола «ять» в прошедшем времени, собственно, и делают из любого существительного глагол. Дальше, связка -ИВ-, с различной модуляцией гласной буквы, обычно присутствуя в любом прилагательном, например, -ивый, -евый, -авый, -овый, несёт в себе именно то значение, которое и заключено в древнерусском слове овый — один из (ср. с др.-рус. ово — однако), и по сути отражают спряжение местоимений он, она, они, отвечая на вопрос «каков?» — такОВ или справедлИВ. А теперь выясним, что же означает окончание -ость? Это хоть и созвучно определению ость — длинный жёсткий волос (в ботанике, зоологии и анатомии), которое, в свою очередь, родственно понятиям остов, останки, кость, но не имеет с ним ни малейшей связи, поскольку представляет из себя одну из форм древнего славянского глагола несть — нести, только с редуцированной первой буквой (звуком) Н, как, например, в слове скудНОСТЬ — скудОСТЬ. Таким образом, окончание -ость здесь является сжатой формой понятия «носить, нести, носитель», иногда принимающее в других словах такие вариации как -ность, -ость, -несть, -есть, и соответствующее аналогичному окончанию -ness в английском языке с тем же значением. То есть, данное окончание в этом, как и любом другом, слове буквально означает «несение». Ну, и, наконец, приставка С- в начале слова является носителем значения «суть», и родственно словам с единой корневой матрицей С-Т, а именно: СЕТЬ, СОТЫ, СИТО, САТ, поэтому, как и в случае выполнения функции союза, всегда являет собой некую «связь» с чем- или кем-либо, или «привязь» к чему- или кому-либо.

Итак, исследуемое нами слово С/ПРА/ВЕД/Л/ИВ/ОСТЬ буквально читается как: С — суть, ПРА — предшествующая, ВЕД — веда, Л — (которую) пояли, ИВ — ово (однако), ОСТЬ — (надо) нести; и дословно воспроизводится как «есть носитель однажды полученного изначального знания». И в заключение снова вернёмся к трактовке понятия провиде́ние, которой абсолютно соответствует и определение справедливости, смотрите: «целесообразное действие Высшего Существа». Что это, как не сила? Ведь любое действие — это проявление энергии, в том или ином виде. В нашем случае, носителем условно-обобщённого обозначения «силы-действия» является приставка -пра-, буквально «перво-наперво». Далее: «направленное к наибольшему благу творения вообще, человека и человечества в особенности». Если это действие целесообразно, что прочитывается в корне -вед-, да ещё и ради блага человечества, значит это предприятие свыше направлено на заВЕДомо изВЕСТный и очеВИДный для Высшего Существа результат, а потому и проВЕДение сего плана в жизнь так же неминуемо, как и сама карма! Вот в чём принципиальное различие справедливости от закона и суда, которые зачастую бывают субъективны, и могут иногда открыто становиться как раз на сторону попирающего чужие права, либо уже поправшего сущую правду. А на Руси издревле говорили «Аз Бога ведаю», читай «вижу и знаю (по жизни)», в том самом смысле, что Бог ведёт человека по Пути Прави и Справедливости, независимо, веришь-ли ты в Него или нет, в противоположность нынешнему «я верю в Бога», когда вовсе не обязательно его, ни видеть, ни ведать, кто он и куда ведёт или заводит, а достаточно просто брать на веру чуждую религию, да ещё с чьих-то слов издалека, пусть даже нерусского происхождения!

Кстати, о религии. Официально утверждается, что это слово образовано от латинского religare — воссоединять. Сразу возникает вопрос: кого с кем? Ведь на протяжении всей истории человечества, так называемые, мировые религии сеяли только раздор и распри между народами. Может, имеется в виду воссоединение с богом? Тогда почему же, воссоединившиеся с богом, «богочеловеки», обретши рай, не навещают своих сородичей по конфессии, погрязших по уши в грехах, с целью навести порядок? Далее, некоторые уточняют: «восстановление связей». Простите, так всё-таки она, та самая «связь» была нарушена? Причём, ключевое слово здесь, наверное, «была»… была связь. И по логике, получается, что была… до религии!

Ну что же, попытаемся выяснить, что-за «воссоединение» кроется в самом слове. Итак, латинское religare, в свою очередь, происходит от праиндоевропейского leig — связывать, однако, давайте принимать во внимание, что, на самом деле, этот перевод — один из множества синонимов, и даже толкований данного слова, а не его буквальный перевод, что, в принципе, нас и смущает, хотя бы по причине точного наименования исследуемого свойства в латинском viscosus — вязкий! Ведь, латинские vincire и nectere — это тоже вязать, но настолько же условно, как и ligare, ибо так называемое «пр. инд. евр.» leig — связывать, в настоящем, правильном названии языка — арийском, то же самое слово leg — означает уже собирать, а когда мы что-то собираем, то, соответственно, складываем, иначе слагаем, то есть, оставляем лежать, либо приЛЕГать (ср. с лат. lego — набирать), как это просматривается во взаимозаменяемых синонимах: связно — складно — слаженно. Так вот, именно этот корень, с его изначальным истинным смыслом в русском языке, и лежит в основе следующих иностранных слов: английский lie [laı] — ложить, лежать; нидерландский liggen — лежать; норвежский ligge — лежать; шведский ligga (ligger — låg — legat) — лежать, располагаться. Отталкиваясь от последних вариаций, лишний раз убеждаемся в равнозначности корней LIG — LAG — LEG, как носителей, единого с русским, смысла «поЛЕГать — отЛАГать — сЛЁГ», и тому подобных. Таким образом, уравниваются в своём происхождении два созвучных иностранных слова: нидерландское LIGGEN и общеевропейское reLIGION. А поскольку исходное буквальное значение латинской приставки res- и единое её происхождение с русской приставкой раз-, как мы выяснили ранее, переходим к сопоставлению английской огласовки всемирно известного слова с русским однокоренным смысловым созвучием, по уже отработанной схеме:

| R | E | (S) | L | I | G | IO | N |

| Р | А | З | Л | О | Ж | Ё | Н |

Налицо полная идентичность первородного смысла слова религия русскому понятию разложение. Но и это ещё не всё! Учитывая оригинальность звучания основ обеих словообразований без приставок, а также соответствие их значений, выходим на дополнительное фоносемантическое единство производных, отображённых в схождении транскрипций:

— LIGION [ˈlɪdʒən]

— ЛОЖЕН [’loʐɛn]

И в этом нет ничего, противоречащего близости двух индоевропейских ветвей одного понятия, в прямом и переносном смысле: ложен — страдательное причастие прошедшего времени от глагола « (по) ложить», и ложен — краткое прилагательное, от полной формы «ложный». Тем паче, латинское lego — набирать, собирать, с его же значением в переносном смысле lego, legi, lectum — читать, вещать, настолько же двояко выглядит и в русском сЛОГ изЛАГать — тоже читать, вещать. Однако, уже негативное проявление детища одного и того же корня напрочь размывает привычное положительное восприятие в таких формах, как: подЛОГ, подЛО, наЛГать, и тому подобных. Что этому способствует? Ничто иное, как приставка! Это ещё раз убеждает нас в том, что всякая приставка — это не простой и условный набор букв, а совершенно равный номинальной основе слова, вполне самостоятельный корень! Вот и в данном случае, именно приставка нам показала вРАЗ, что на начальном этапе своего зарождения, значение словоформы religion в устах традиционных, исконно народных языков и верований было разложением и ложью, зачем-то насаждёнными извне, о чем не даст мне соврать далеко не полный перечень, однокоренных религии, разноязычных слов, в значении «ложь»: немецкий Lüge, нидерландский leugen, норвежский løgn, узбекский ёлғон • yolg’on, чешский lež, английский lying; и в значении «лгать»: нидерландский liegen, арийский leugʰ-, староанглийский lyge, саксонский liogan, древне-норвежский ljúga, готский liugan, литовский lugoti, ирландский luige.

А теперь к вопросу о разложении. О каком «воссоединении» может идти речь, если, к примеру, в христианстве насчитывается около семидесяти двух течений, с отличающимися друг-от-друга обрядами и трактовками учения? О каком «восстановлении связей» можно говорить всерьёз, если в исламе существует около семидесяти трёх направлений, которые, мягко говоря, «не дружат между собой»? Как можно «связать» неисчислимое количество направлений и «поднаправлений» в одном только иудаизме, если его носитель — один этнос уже разделяют два совершенно разных «родных» языка: иврит и идиш? Заметьте, а ведь были упомянуты всего только три «мировых» религии, причём, вышедшие из одного источника, с категорией «авраамические религии»! Так что утверждение, что религия — это «воссоединение», является ничем не прикрытой ложью, а по факту — буквальным разложением любой страны, любого народа, любого языка на мелкие фрагменты. Уж если каждая из этих монотеистических религий утверждает, что «бог один», так почему же данные конфессии считают друг друга неверными «еретиками, кафирами и гоями»? Разве правда, сама по себе, может быть разной? Нет, она одна на всех, и имя ей — ВЕРА (ср. лат. verum — справедливость, с исланд. vera — бытие, и нидер. waarheid — правда), и слово это исконно русское, одного корня с понятиями ВЕРх соВЕРшенства и ВРЕмя ВЕРнуться. Внесём ясность:

1. Большинство людей, по умолчанию, ВЕРят в соВЕРшнство духа (ср. с эст. voorus — совершенство), всегда одерживающего ВЕРх над тленностью бытия (ср. белор. буда — верх, с санскр. Budda — пробудившийся, то есть, по-сути, «поднявшийся вверх»);

2. В древнейшей традиции всех европейских народов всегда принято было проводить обряды ВЕРОиспоВЕДАний, воздев руки (головы, взоры) вВЕРх (ср. с арм. verevě, лит. viršus, ст.-слав. врьхъ, чеш. vrch — верх), в отличие от известных мировых реЛИГий, где всегда обязывали «опускать очи долу», отвешивать поклоны (ср. венг. lehajol, lehajlik — наклонится, с эст. lähenema — клонится), а то и, вообще, ЛЕЧь ничком (ср. шв. lägga sig — ложиться, c норв. lyge — лгать, и санскр. ligga — крест) и бить челом;

3. ВРЕмя, как ВЕРеница событий (ср. с латыш. virkne, лит. virtinė, vora, эст. voor — вереница), как ВЕРетено истории (ср. с чеш. vřeteno — веретено), наравне с Богами, всегда было судьёй всему, и везде было испытанием ВЕРы (ср. белор. ВЕРАцяно, и эст. värten — веретено, с роуськъ ВЕРемя — время);

4. Требованием ВЕРы обычно служило об (В) РАЩение к Высшим Силам, то есть дословно, необходимость об (В) ЕРнуться к образам Богов (ср. с фр. reVERs — оборот, от лат. reVERsus — обращенный, возвращенный), или попросту к Небесам (ср. укр. віра — вера, с ит. vira — вверх!, поворачивай!). Из чего следует, что ВЕРить — это буквально, ВЕРнуть себя к РОДному лону: РОДной ВЕРЕ, своему наРОДу, РОДне и приРОДе (ср. с эст. rodu — ВЕРеница, ряд, цепочка, череда). Глубоко убеждён, что если бы каждая нация, даже в одной на всех стране, веровала в своих родных богов, а не импортированных «богоизбранным народом» к «неразумным варварам», то не было бы никаких конфликтов и взаимных претензий на религиозной почве, в силу отсутствия неразделённой «любви к ближним», а на самом деле, банальных властных амбиций, как не было бы ничем необъяснимого и необоснованного рвения, во что бы то ни стало, всех соседей, сограждан, соотечественников и чужестранцев об|В|РАТить (читай, обВОРовать, обоВРАТЬ) в «свою» реЛИГию, то есть, по-сути, обоЛГать, а была бы одна на всех потребность ВЕРНУться на ВЕРНУю стезю — к Родной ВЕРЕ своих Пращуров (ср. с укр. поВЕРНУти на свою віру — обратить в свою веру)!

«Ересь! Крамола! Кощунство!» — это ещё далеко не все, и достаточно безобидные эпитеты, которыми могут быть отмечены результаты нашего исследования, но… увы! Такова сермяжная правда беспристрастной этимологической действительности: нравится это нам, или нет — русский язык, будто нещадный полиграф, вскрывает то, о чём многие даже подумать боятся. А нужно-ли, кому нужно, и чего именно нужно бояться — правды языка, или язык правды? Это уже вопрос из «домашнего задания» для каждого здравомыслящего и благоразумного.

Так мы подошли к первоочередному вопросу этой главы: какой же именно смысл был изначально вложен в словообразование православие — право слóвить, в смысле «иметь право голоса», или славить Правь, то бишь, возносить хвалу Родным Богам? Как ни странно, эту тему почему-то всегда стараются обходить стороной в любой частной беседе, непосредственно, сами «православные» христиане. По крайней мере, лично мне так ни разу и не удалось получить от них чёткий и внятный ответ на этот вопрос, что наглядно показывает — данное словообразование родилось не в их среде.

Что касается первой версии «православие от право слóвить», то тут сам собою напрашивается риторический вопрос: а что, все остальные, кроме православных, не имели права говорить что-ли? И даже в смысле «права голосования», автоматически срабатывает ответ от исторических первоисточников: ничего подобного современной выборной системе в древней Руси не существовало! Тем более, сам езыкъ роуськъ — язык наших с вами предков выдаёт нам неоспоримое доказательство, напрочь отрицающее данное толкование, хотя бы только тем, что применяемое ранее в обороте слово (с буквой О) правословие — защита прав, связанное лишь с законом, но никак не с народным культом, имело ещё очень важную для нас формулировку, а именно — «оправьдание». Ну, не может же православие (с буквой А), как и любая другая вера, безоглядно оправдывать всё и вся настолько, что по этой отличительной особенности ей могли дать такое название! Тогда остаётся только второе объяснение: православие — значит славить Правь, от понятия слава — хвала. А как известно, не смотря на общность корней слова и славы (ср. обуславливать — являться условием какого-либо дела), так же, собственно, как молвы и мольбы, тем не менее, наши Славные Пращуры никогда не просили (читай «не вымаливали») чего бы то ни было у своих Родных Богов, но токмо воздавали им хвалу, а значит Славили Правь — их Вышнюю Обитель!

Таким образом, Правь — Горний Мир мы можем представить себе как Мир Принципов Чистого Света Божественного, Мир Истин Абсолютных, лежащих вне мира пространства и времени, Мир Самодовлеющих Аспектов Божественной Субстанции.

Глава 2

Мир Богов

Переходим к осознанию первородного смысла, который несёт в себе, непосредственно, само слово Бог. Когда мы слышим это выспреннее наречение, или просто думаем об этом, то невольно вздымаем голову в необъятную высь, к облакам, солнцу, луне и… звёздам. Почему? А вдруг, большинство из нас, сами того не ведая, чисто подсознательно, а может и на генетическом уровне, очеВИДно уВЕРены в том, что тот самый пресловутый «бог» именно там и «живёт» — в дальнем космосе, правит всем вокруг, и нами заодно, сидя на своём «звёздном троне»! Как-то так… ну, или приблизительно так себе и представляем мы, в большинстве своём, «бога» — среди галактик и звёздных туманностей. Неужто зря? Вот и нынешний папа римский, во время сеанса связи с орбитальной МКС, в беседе с экипажем, так прямо и заявил космонавтам: «Вы имеете исключительную возможность смотреть на Землю глазами Бога». Хотя, уж кому как не отцам церкви должно быть хорошо известно, что Бог не только в Небесах, он во всём: и в самой Земле-Матушке, и в растительном царстве, и в мире животном, и в нас, людях, правда, не во всех — в ком-то больше, а в ком-то меньше, в зависимости от того, насколько мы впускаем его в свои разум, сердце и душу.

Самое время прикоснуться к самому сокровенному и наиболее ёмкому понятию в именах русской родословной — слову баба, ибо оно настолько же священно в древнейшей русской сакральной традиции, как и само слово «бог», вспомните имена только нескольких славянских богинь: Каменная баба, Снежная баба, Баба-яга, Золотая баба. Поскольку это слово состоит из дублирующегося слога БА, то имеет смысл рассмотреть его значения в разных языках:

1. Ба — в китайской мифологии дух засухи, обитающий на юге; изображается в виде женщины, летающей по воздуху. Несет засуху, голод и смерть.

2. Ба — в древнеегипетской религии один из элементов, составляющих человеческую сущность, душа, воплощение жизненной силы. Изображалась в виде птицы с человеческой головой.

Как видите, и тут разыгрывается «борьба и единство противоположностей» в символизме. Однако, обратите внимание на то, что их объединяет нечто общее, а именно дух-душа. Случайна-ли духовная связь у этих антиподов в культах? Похоже, что нет. Ведь практически во всех семитических культах понятие женщина, иначе баба, преподносилось как «порождение дьявола». Те же черты отношения к женщине как существу «низшему и скверному» сохраняют и ныне почитаемые «священные писания». В то же время, мужское начало, вложенное в ту же фонему — слог БА, наделено самым возвышенным смыслом:

«Баа́л (общесемит. b’l — Бел, Балу, Ваал — букв. „бог, благой, владыка, великий“, „хозяин, Господь или господин“) — вообще, является эпитетом „бог, владыка“ для разных богов и градоначальников у древних западных семитов. Также являлся конкретным божеством в ассиро-вавилонской этнокультуре, почитавшийся в Финикии, Ханаане и Сирии как громовержец, бог плодородия, вод, войны, неба, солнца и прочего. Баал создал из первобытного хаоса небо и землю, светила, животных, а из смеси земли со своей кровью создал человека». Но даже это «доброе» божество, впоследствии, у христиан стало олицетворением «сатаны».

Да, но как же быть с бабушками? Получается, что понятие баба, всё-таки касается прежде всего старых? И да, и нет. Дело в том, что такое многогранное понятие, как баба вбирает в себя и млад, и стар. С той лишь разницей, что, когда речь заходит о молодухах, то информационно-ёмкое корневое ядро Б (начальная буква в первом слоге) выдаёт набор корневых матриц, несущих в себе значения, связанные с нарождающейся жизненной силой, как, например: санскрит bālikā — девочка; валлийский bonesig — девушка; английский bim — девка; кимрский banon — девица; таджикский буғӯз — беременная; кимрский beichiog — беременная; санскрит бала — ребёнок; английский barn — ребёнок; венгерский betörő — ребёнок; латышский bērns — ребёнок; армянский balik — детка; башкирский балаҡай — детка; итальянский bimba — ребёнок, дитя, малышка, младенец; французский bébé — малютка.

Кстати, английское babe — ребёнок, по моему глубокому убеждению, недвусмысленно указывает на принадлежность бабе = babe, а с английским окончанием на Y (аналог русского окончания на Й) в слове baby — ребёнок, становится прилагательным, отвечая на вопрос «чей?», звучит почти по-русски как бабий [’babʲɪj] = baby [’beɪbɪ]! Только вот истинный смысл этого прилагательного, ставшего именем существительным, на мой взгляд, был утерян англичанами, обратившись просто в обозначение ребёнка как такового. Впрочем, та же участь забвения настоящей формы речи постигла итальянское слово bambina — детка, где сама орфография подсказывает, что это существительное изначально было притяжательным, с ударением не [bam’bina], а [’ba (m) bina] с неизбежным появлением назальной эпентезы М, и отвечая на вопрос «чейная?», означало — ба'бина [’babʲinə]! А для тех, кто скептически относится к возможности происхождения слова бэйби от понятия баба, приводим всего один, но более чем красноречивый пример: венгерский baba — малютка! В свою очередь итальянское слово bambino (в нашем прочтении: ба'бино) — маленькое дитя, имеет то же корневое основание, что и в английском словообразовании bobbin [’bɔbɪn] — бобина, общеевропейское понятие катушки, изначально имевшей овально-цилиндрическую форму вязального клубка, напоминающего запеленованного ребёнка, будто свёрток в форме боба (ср. с англ. bob — связка), как прообраз мегалитических изваяний, раскиданных на бескрайних просторах Руси, первобытного идола — каменной бабы (впоследствии ставшей снежной бабой или снеговиком), которая тоже имела округло-продольное тело (ср. с франц. bobine — валик). Отсюда и бабки — игральные кости (не зарики!), причём, настоящие… догадайтесь, чьи? Шутка, не угадали! Заметьте, у животных надкопытный сустав ноги, из чего, собственно, и делались бабки, тоже имеет изящную продолговато-округлую форму, отдалённо напоминающую женскую фигуру.

А теперь мысленно перенесёмся из мира «бэйби» к настояшим «баушкам»: немецкий bejahrt — пожилой; нидерландский bejaard — пожилой; азербайджанский böyük • бөјүк — большой; английский bulky — большой; таджикский бузург — большой; азербайджанский baş — старший; башкирский бабай — старик; башкирский әбей — старуха.

Как видите, и здесь информационно-ёмкое коренное ядро Б (начальная буква в первом слоге) выдаёт набор корневых матриц, несущих в себе значения, тоже связанные с жизненной силой, но уже с угасающей. И в этой смене значений проявляется, своего рода, амплитуда колебаний времени. Потому-то, наверное, внучата так тянутся к бабушкам, а те просто души не чают в своих внучках. Итак, «время дышит». Это нам подсказывает сам язык — период наибольшего прибавления чего бы то ни было отражается в языковых определениях нарастания силы, как нечто многого или большого: арийский bel — сила; санскрит bala — сила; греческий beltiōn — сила; ирландский adbal/dibeal — сила; валлийский balch — сила; гамбургский bâlim — сила; фригийский balaios — сила; нижнегерманское pal — сила; старославянский boljĭjĭ — более, сильно; латинский dēbĭlis — сила.

Весь этот перечень однокоренных слов легко согласуется, кроме как со словом большой, ещё и с русским забытым словом дебе́лый дебе́л, ж. дебе́ла, дебе́ло, вульг. дебёлый, укр. дебе́лий, ст.-слав. дебелъ, болг. дебе́л — толстый, крепкий, плотный (о человеке). Дебелый в прямом смысле — твердый. А само русское слово ДЕ/БЕЛЫЙ, на мой взгляд, состоит из краткого ДЕскать и БИЛо — металлическая доска для подачи сигналов — тот предмет, по которому били в набат. То есть, в данном случае, русское БЕЛЫЙ (билый) и латинское BELLUM (война, борьба, бой, сражение, войска), соответственно английское BELL (колокол) — все эти слова одного происхождения. А слово белый, в смысле цвет, если и имеет какое-то отношение к вышеозначенной силе, то как состояние, доведённое до БЕЛого каления, в прямом и переносном смысле. И в этом ракурсе слово баба сопоставимо с понятием