Оглавление

Глава 1

— Долго ты намерена страдать?

— Какая разница, Джейсон? — смотрю на брата, наши глаза встречаются, и я пытаюсь выразить ту боль, что терзает меня больше года.

— Ты серьёзно? — говорит он с лёгкой усмешкой, подавшись вперёд через стол.

Мы сидим в небольшой кофейне, обсуждая мою рухнувшую личную жизнь, почти два часа подряд.

— Джейсон, мне совсем не весело! — подхватываю чашку с остывшим капучино, делаю глоток, бросая раздражённый взгляд.

Кажется, брат абсолютно привык к таким переменам в моём настроении.

В кофейню входят несколько девушек, оживлённо обмениваясь впечатлениями о каком-то фильме. Они громко смеются, перебивая друг друга, мимоходом бросая заинтересованные взгляды на Джейсона. Девушки располагаются за столиком неподалёку и продолжают шумное общение.

Как любой свободный парень, Джейсон с любопытством наблюдает за оживлённой компанией, забыв про меня и бесконечные жалобы. Не могу злиться на него. На свете не существует роднее человека — ни одна подруга не заменит брата. Джейсон знает каждый укромный уголок моей души.

— Я больше так не могу, — проглотив кофе, говорю, наблюдая, как он откровенно заигрывает с одной из блондинок. — Прекрати немедленно!

— Послушай, — он спокойно переводит взгляд на меня, — я не намерен становиться твоим союзником по затворничеству только потому, что ты застряла в прошлом. Договорились? В конце концов, это не моя проблема.

Его слова, словно острые осколки, ранят моё сердце.

— Несправедливо! — выкрикиваю, чуть громче, чем положено. — Ты ведь знаешь, что произошло…

— Знаю, — спокойно отвечает Джейсон, не меняя позы. — Я давно принял твою позицию, проанализировал, как мог, поддерживал тебя. А что сделала ты, Лулу? Ты по-прежнему прячешься в своей раковине и страдаешь. Сколько планируешь находиться в состоянии апатии?

— Как мне жить дальше, когда его… — не могу вымолвить вслух больше ни слова.

— Филипп любил тебя. Однако это не повод посвятить свой остаток жизни трауру по вашей любви!

— Он обещал, что мы всегда будем вместе, — шепчу, с трудом сдерживая подступивший ком к горлу.

— Обещания — всего лишь слова, — вздыхает Джейсон. — Люди меняются, и их чувства тоже, Лу.

— Не могу просто отпустить его.

— И не надо, — с мягкой улыбкой отвечает брат. — Просто не позволяй разрыву в ваших отношениях, разрушить собственную жизнь, — он снова косится за соседний столик, откровенно заигрывая с одной из девушек.

Смотрю на брата, больше не в силах сдержать слёзы.

Джейсон тяжело вздыхает, отворачиваясь от заинтересованного взгляда блондинки. Его лицо смягчается, и я вижу в нём-то сочувствие, которое так отчаянно искала. Он протягивает руку и накрывает мою ладонь. Его прикосновение всегда меня успокаивало и придавало уверенности.

— Просто жизнь, Джейсон, так несправедлива!

— Я знаю, знаю, милая, — тихо говорит он. — И понимаю, как тебе больно. Филипп точно не хотел, чтобы ты так себя истязала. Помнишь, как он говорил? «Живи полной жизнью, даже если меня не будет рядом».

Вспоминаю слова любимого, его улыбку, объятия. Слезы снова подступают к горлу, но мне удаётся окончательно не расклеиться. Джейсон прав.

— Хорошо, — произношу, вытирая слёзы тыльной стороной ладони и слегка высмаркиваясь в салфетку. — Ты прав. Я попробую поменяться. Но потребуется время.

— Никто не обещал, что будет легко, — отвечает Джейсон, крепче сжимая мою руку. — Я всегда рядом, сестрёнка. Мы вместе справимся. Ты достойна, быть счастливой. Понимаешь?

Молчу в ответ, только обвиваю шею брата руками, наклонившись через стол. В этот момент меня не заботит мнение окружающих о нашей близости.

Год назад я потеряла (он не умер) самого дорогого человека в моей жизни, и сейчас единственный, кто способен меня поддержать, — мой брат.

Проходит несколько мгновений, прежде чем я успокаиваюсь, возвращаясь на своё место. Джейсон отпускает мои руки и подносит к губам чашку с кофе.

Именно в миг, когда брат рядом, я ощущаю, как душевная боль немного стихает, и впервые за долгое время во мне просыпается что-то, напоминающее надежду. Жизнь не останавливается, и нельзя позволить случившемуся уничтожить остатки моего самообладания. Даю себе слово найти способ двигаться дальше и обрести счастье. Даже если будет непросто. Ради себя и памяти о том, кого я так глупо потеряла.

Мне двадцать семь лет. Джейсон младше на два года, но мне всегда казалось, что он старше! Не по годам рассудительный, начитанный, увлекающийся философией и любящий путешествия, он умеет развеселить любого своими шутками. Джейсон невероятно талантлив и зрелый для своего возраста. Он стал для меня настоящей надежной опорой и верным товарищем. Наша связь крепка, как и прежде. Она основана на любви, уважении и пережитых вместе событиях. Мы уверены, какие бы испытания ни выпали на нашу долю, мы всегда будем рядом, как нас учили родители в детстве. Семья для нас — не просто слово, а настоящая крепость, в которой мы всегда найдем поддержку и тепло.

Мама всегда старалась укрепить наши родственные узы и привить семейные традиции. Она часто говорила: «Семья — самое важное, что есть у человека в жизни». Что бы ни происходило внутри семьи, должно оставаться внутри, и какие бы трудности ни возникали, близкие всегда должны поддерживать друг друга.

В юности ты относишься к таким словам скептически. В подростковом возрасте мало кого волнуют жизненные принципы. Вот если бы много газировки, чипсов, пиццы, гамбургеров, мороженого и никого вокруг… Ммм… Закрыться в комнате с наушниками — это совсем другое дело… К сожалению, только с годами понимаешь, насколько мама была права. Нет никого ближе, чем мать, отец, брат или сестра.

Отец ушёл от нас, когда мне исполнилось восемь. Он откровенно признался маме, что не хочет провести остаток жизни с нелюбимой женщиной и воспитывать двоих детей. Мама не захотела сохранять семью на лжи ради нас, и это оказалось правильным решением. С болью в сердце, она отпустила отца.

Мама никогда не показывала своих истинных чувств, тревог, боли, но я знала, каждую ночь после того, как она читала нам сказку на ночь, она уходила в свою комнату и тихо плакала. Несмотря на ранний уход отца, мы выросли в любви и заботе.

— Лулу? О чём задумалась? — голос Джейсона возвращает меня в реальность.

— Прости, вспоминала беззаботные годы детства. Хорошенькие девчонки, правда? — киваю в сторону соседнего столика.

— Да, милые. Но я здесь не для этого, — Джейсон серьезно смотрит на меня.

— И что же?

— Лу, если ты продолжишь намеренно погружаться в воспоминания о бывшем парне, нам придется всерьёз обратиться к психологу. Тебе двадцать семь, пора подумать о создании семьи и детях.

— Только не начинай, как мама читать нотации! И спасибо, что напомнил про возраст.

Я надулась и уставилась в телефон, лежащий на столе.

— Всё в глубине души надеешься, что Филипп одумается и вернется к тебе?

Вопрос прозвучал настолько прямолинейно, что я немного растерялась.

Филипп Тейлор — мой бывший парень. Наша история начиналась когда-то очень романтично. Мы встретились на свадьбе у моей кузины, участвуя в дурацком конкурсе, где необходимо передавать апельсин без помощи рук. Кто вообще выдумывает такое? Но тогда, нам показалось это забавным. Под влиянием алкоголя мы с Филиппом оказались среди участников и от души веселились.

Между нами мгновенно пробежала искра, и следующие несколько месяцев мы провели в вихре порочной страсти. Всё как описывается в лучших книгах — романах, только без олигархов и странных пристрастий.

Филипп был самым обычным парнем, работал дантистом в частной клинике и неплохо зарабатывал. Он был симпатичным, что, безусловно, вызывало во мне частенько ревность. Я старалась скрывать каждый раз это возникающее чувство, чтобы не казаться истеричкой.

Наши отношения развивались стремительно и продолжались больше двух лет, пока Филиппу не предложили повышение и стажировку в Бостоне. Я радовалась за него, и поначалу всё шло хорошо. Мы виделись во время его поездок, и каждая встреча проходила как первое свидание. Несколько раз у нас совпадали совместные отпуска, тогда мои иллюзии ещё не развеялись.

После успешного завершения стажировки Филиппу предложили работу в престижной клинике и переезд в Бостон. Настало трудное время для принятия важного решения. Лично я не представляла, как смогу оставить Сиэтл, где у меня всё налажено, где я чувствовала себя вполне комфортно. Сложно, просто так взять и бросить семью и перспективную работу. Пусть летают каждый час самолеты, и существует видеосвязь, но переезд всё равно, что потерять часть себя.

Филипп не особо принял мои аргументы на веру, и дал неделю на размышление. Пока я думала, взвешивала «за» и «против», он мне …ТА-ДАМ… изменил! Как банально звучит.

Филипп находился в Бостоне в то время, пока я металась в долгих раздумьях, ставя на одну чашу весов свои приоритеты, на другую, будущую семейную жизнь с Филиппом. Приняв окончательное решение, я собрала чемодан, попрощалась с родными и полетела без предупреждения к любимому в Бостон, чтобы устроить сюрприз. Хотела порадовать его и доказать, что готова на всё ради нашей любви! Я ведь всерьёз бросила всё, чтобы быть с ним рядом.

Однако войдя в съемную квартиру, я получила неожиданный сюрприз. В виде темноволосой девушки, сидящей на моем парне верхом. Эмм… было, мягко говоря, неловко. К своему удивлению, я не устроила скандал, никого не ударила, не стала бить посуду и даже выяснять отношения с банальными фразами: «Это не то, что ты подумала». Всё происходящее было предельно ясным. Я просто повернулась и ушла. Филипп Тейлор даже не попытался меня остановить.

Я долго надеялась, что он позвонит, извинится или хотя бы объяснит сложившуюся ситуацию. Но ничего подобного не произошло, ни через час, ни через день, ни через месяц. Так, в один миг, моя личная жизнь окончательно развалилась.

С тех пор прошёл год, а я всё ещё виню себя, что слепо поддалась чувствам и поверила в настоящую любовь. На работе приходиться делать вид, что мы с Филиппом по-прежнему счастливы. Легенда такая: мой избранник очень перспективный и востребованный, поэтому постоянно в длительных командировках. Если люди неглупые, они сами всё поймут и не станут выяснять подробности.

В ответ на вопрос брата, шмыгаю носом:

— Филипп никогда ко мне не вернётся. И не жду, — конечно, откровенно лгу.

— Ну да, мне-то можешь не заливать! Слушай, Лулу, может, тебе попробовать заняться йогой? Говорят, помогает познать себя и обрести душевное спокойствие. Найди так называемый дзен.

Нас прорвало, и мы не могли сдержать хохот. Неудержимый взрыв смеха привлек внимание девушек, сидевших за соседним столиком. Джейсон пытался утихомирить меня, но безуспешно. Со стороны мы наверняка напоминали пару сумасшедших. Давно я так не смеялась.

— Я и йога… Джейсон, что за глупость!? Вспомни, как мама отправила меня на танцы! Помнишь тот кошмар?

— Как такое забудешь! Твой двадцатый «умирающий лебедь» был незабываем! — Джейсон прикрыл рот рукой, стараясь не рассмеяться в голос.

— Зато мама поняла, балет — не моё, раз и навсегда.

В этот момент одна из девушек за соседним столиком поднялась и, проходя мимо, будто случайно коснулась руки Джейсона, как бы привлекая его внимание. Он озадаченно обернулся, провожая её взглядом. Она направлялась к уборной, интенсивно покачивая бёдрами и бросая многозначительные взгляды через плечо.

— О… дорогой, — протянула я. — Десять из десяти, она явно намёкает!

— Ты тоже заметила? Я ей понравился? — спрашивает он с искорками азарта в глазах, обдумывая возможные варианты.

— Ещё бы! Она готова переспать с тобой прямо… — показываю пальцем на наш столик. — Действуй, приятель! Забудь на минутку о своей несчастной сестре. Я подожду, а блондинка точно долго ждать не будет!

— Ты доберёшься до дома сама? — радостно спрашивает Джейсон, приглаживая волосы.

— Без проблем. Моя машина рядом.

— Люблю тебя, сестрёнка! Лучшая! — он нежно целует меня в макушку и исчезает за дверью бара.

Пожалуй, и мне пора домой. А что там? Остатки холодной пиццы и початая бутылка белого полусладкого. Тоже неплохо!

Бросаю взгляд на телефон, экран по-прежнему чёрный.

В поле зрения появляется Джейсон с блондинкой. Он обнимает её за талию и с трепетом смотрит ей в глаза.

Блондинка от души смеётся, когда Джейсон что-то шепчет ей на ухо. Наши с ней взгляды мимолетно встречаются, она одаривает меня улыбкой, выкрикивает подругам, чтобы они её не ждали и Джейсон быстро выводит её на улицу. У него всегда хорошо получалось очаровывать девушек. Что ж, хоть кто-то сегодня проведёт ночь в страстных объятиях длинноногой блондинки.

Интересно, сколько я смогу прожить без секса? Прошёл целый год, и я не представляю рядом с собой никого, кроме Филиппа. Хотя он не был моей первой любовью, отношения с ним были самыми искренними. Во всяком случае, с моей стороны. Сначала я старалась выбросить его из головы, обращая внимание на других, но при одной мысли о свидании меня охватывал панический ужас. В итоге, в последний момент, я просто отменяла встречу.

Филипп настолько прочно засел в моей голове, что я не могла думать ни о ком другом.

Вспоминаю лучшие моменты: совместный отпуск, наше первое свидание, первый раз. Всё происходило как в кино. Иногда, предаваясь томным воспоминаниям лежа в кровати, чувствую себя полной идиоткой!

Мама сразу поняла, что Филипп бросил меня, когда я появилась на пороге их дома в прошлое Рождество. Мне не нужно было ничего объяснять. Как только она обняла меня и спросила: «А где Филипп?», я не смогла сдержать слез. Чтобы не портить праздник остальным, а родственников приехало немало, я заперлась в бывшей комнате и долго сидела в темноте. К ужину я вышла, сославшись на сильную головную боль. В тот вечер меня утешало только то, что мама искренне радовалась общению с гостями и всячески старалась меня поддержать.

С тех пор, как в её жизни появился любимый мужчина, она расцвела. Её лицо теперь всегда озарено улыбкой, и видно, что она любима. Клод стал для неё надежной опорой. Француз — высокий, представительный, интеллигентный мужчина с легкой сединой и аристократическими манерами. Он носит очки в тонкой металлической оправе, что добавляет ему шарма, несмотря на возраст за пятьдесят. Я знаю, как мамины подруги тайно вздыхают по нему и удивляются, как такой хрупкой женщине удалось его «заарканить» — любимое выражение тетушки Глэдис. Пусть завидуют. То, как Клод смотрит на маму с обожанием, как улыбается, когда она просит его помочь накрыть на стол — бесценно. А когда женщина любима, она и сама себе нравится больше, чем когда она одна, в растянутой футболке, заедает тоску пиццей под очередной эпизод «Дневник Бриджит Джонс».

В кафетерии мой взгляд падает на настенные часы. 21:32. Пора отправляться. Дома ждёт незавершённый проект. Архитектурная работа в частной компании требует немалой энергии. Моя специализация ценится, оплата достойная, начальство довольно, и за пять лет я ко всему адаптировалась. Продвижение по службе маячит в перспективе, но пока это лишь планы на отдалённое будущее. В данный момент я не сильно стремлюсь к карьерному росту. Еда, сон, работа — мои основные потребности для повседневного существования.

Звук мобильного телефона оповещает о новом посте в Твиттер. Быстро хватаю его и просматриваю сообщение. Филипп опубликовал новость.

Наверное, нет ничего удивительного в том, что я подписана на бывшего парня? Осознаю, может показаться странным. А как иначе быть в курсе событий в его счастливой жизни? Разглядывать его новые снимки? Филипп по-прежнему занимает почётное место в моём сердце. Пусть он и не со мной.

Дрожащими руками поднимаю телефон и открываю уведомление.

— Вот чёрт! — невольно вырывается вслух.

Несколько раз перечитываю.

«Приглашаю всех друзей и желающих, на нашу свадебную церемонию с Элеонорой Маквуд, которая станет моей законной супругой. Церемония состоится 16 сентября в ресторане «Айсберг».

P.S. Будем рады разделить особенный день с вами!».

Невыносимо! Кто такая Элеонора Маквуд?

Лихорадочно начинаю искать её в списке друзей на его странице. Поиск выдаёт результат мгновенно. Сердце колотится с бешеной скоростью, будто хочет вырваться наружу. Та самая «наездница брюнетка»! Да что в ней особенного? Чем она лучше меня? Хочется немедленно потребовать объяснений от Филиппа, но время упущено.

С раздражением бросаю телефон на стол, будто он обжигает мне пальцы. Достаю деньги из кошелька, расплачиваюсь за кофе и пулей вылетаю на улицу.

Воздух! Срочно нужен воздух! Подключите меня к кислородному баллону. Голова немного кружится. Я в лёгкой панике. Хочется кричать во весь голос.

Стою пару минут у входа, сдерживая слёзы, потом поворачиваюсь и плетусь к машине, как побитая собака, еле передвигая ноги.

Мимо проезжают автобусы, толпа толкается, кто-то что-то кричит мне нелицеприятное вслед. Всё равно! Если меня затопчут, я даже обрадуюсь.

Хочется завыть на луну, как волк. Или бежать, не останавливаясь пока будут силы. Душевная боль невыносима…

Наконец добираюсь до машины, открываю дверь и без сил падаю на сиденье.

Шестнадцатое сентября через два дня! Как выкинуть проклятое число из головы, а лучше стереть из календаря?!

Громкий звонок телефона выводит меня из ступора. Торопливо ищу его в сумке. Руки не слушаются. Адреналин в крови зашкаливает, тело не реагирует на простейшие команды.

Неважно, сколько времени прошло с момента нашего с Филиппом расставания, боль предательства никуда не делась. Образ обнажённых Филиппа и Элеоноры преследует меня постоянно.

Как жить дальше? Это кажется невозможным! Филипп решил связать свою жизнь с другой! Ревность, злость и отчаяние пожирают меня изнутри. Виню Элеонору в том, что она отняла у меня единственного любимого человека. Виноват и Филипп за его предательство и ту невыносимую боль, которую он мне причинил. Но больше всего я виню себя за то, что позволила им так просто сломить меня. Я больше не та сильная и независимая личность, какой была раньше. Сегодня я жалкая тень себя прежней, сломленная и опустошённая. И сомневаюсь, что когда-нибудь смогу восстановить свою целостность в прежнее состояние.

Беру в руки телефон и смотрю на экран. Вивьен. Та самая подруга, кто умеет говорить гадости, оставаясь при этом невинной.

Лучшая подруга, которая, кажется, всегда выглядит эффектнее меня. Стройная фигура — результат усердных фитнес тренировок. Короткая стрижка «каре», длинные ноги, смуглая кожа. Она мулатка. Что и говорить, мечта любого альфа самца! От поклонников нет отбоя. Одни мужчины её боготворят и одновременно боятся. Такая женщина без труда разрушит самый крепкий брак, если захочет. Мужчина будет долго колебаться, но в итоге оставит опостылевшую жену, детей и будет готов на всё, чтобы быть с такой, как Вивьен. Как устоять перед красотой и обаянием? Другие мужчины восхищаются ей, засыпают подарками, но втайне ненавидят за её женскую безупречность. И на этом, кратковременные романы Вивьен обычно заканчиваются. Чаще всего она сама выступает инициатором по разрыву отношений. Вивьен всегда жизнерадостна и ко всему подходит с оптимизмом.

Сейчас она предпочитает короткие интрижки, романы и лёгкий флирт, ожидая встречи с тем самым. Думаю, Вивьен не до конца откровенна, когда говорит, что ещё не встретила своего идеального мужчину. Настоящая причина, как и у многих, скрыта гораздо глубже. Я не давлю. Мы все немного с прибабахом.

Смотрю на телефон, не зная, отвечать или нет. Сейчас не лучшее время для откровенных разговоров с подругой. Хотя кто если не она?

— Привет, Вив! — пытаюсь говорить как можно бодрее, вытирая слёзы свободной рукой.

— Лулу, как ты, дорогая? — голос подруги звучит взволнованно, и я понимаю, она тоже прочитала пост Филиппа.

— Видела новость?

— Да. Мне так жаль, Лулу. Филипп — настоящий идиот!

— Может быть… — всхлипываю.

— Так, подруга! Слышу печаль в голосе? Знаю, ты пытаешься скрыть «крокодиловы» слёзы, но меня не проведёшь. Успокойся, лады? Свадьба бывшего — не трагедия, а просто повод выпить с лучшей подругой! Как тебе идея?

С Вивьен в таких вопросах лучше не спорить. Она очень настойчива, и даже если откажусь, она приедет ко мне домой с вином и сладостями. Только она умеет меня по-настоящему успокаивать.

Мы познакомились несколько лет назад на корпоративной вечеринке по случаю юбилея нашей компании. Мой начальник, Бернард Коулл, пригласил тогда лучшие фирмы из разных сфер. Вивьен, работала в одной из них, в рекламном отделе. На вечеринке было много шампанского, закусок и скучных женатых мужчин. Мы обменялись парой шуточных фраз и быстро нашли общую тему для разговора. С тех пор мы крепко дружим.

— А-а-а, можно отказаться? — жалобно спрашиваю я.

— Нет! И ещё раз нет! Малышка, тебе необходим позитивный настрой. Главное — не унывать! Понимаешь? Ты должна преодолеть очередную трудность играючи.

— Тогда давай хотя бы выпьем у меня? В клуб идти совсем не хочется. Ещё расплачусь у барной стойки. Зачем бармену лишние проблемы?

— Да, бармен точно не обрадуется такому зрелищу. Решено! Будем пить вино, есть мороженое и смотреть мелодрамы. А может, под градусом напишем Филиппу самое злобное письмо? Разложим всё по полочкам и расставим приоритеты. Как тебе идея? Будет весело! — голос Вивьен звучит уверенно и задорно.

— Мне безразлично. Делай, как знаешь, если считаешь, что это самый действенный план отмщения.

— Встречаемся через двадцать минут в твоём любимом гипермаркете. У тебя в холодильнике наверняка шаром покати, а значит надо купить продуктов.

— Уговорила.

Завершаю вызов и кладу телефон на соседнее кресло. Полная безысходность, будто я достигла самого дна. Чувствую себя ничтожной и разбитой.

Задаюсь вопросом: что такого особенного Филипп сделал для меня, чтобы я так переживала? А плохого? Он был добр, успешен, весел и великолепен в интимном плане. Умел выбирать подарки и проявлять заботу. Когда у меня болела голова — делал массаж, а когда я подхватила грипп, приготовил куриный бульон и неотлучно находился рядом. Мама и Клод тоже обожали его, полагая, что скоро Филипп поведет меня к алтарю. Как же все заблуждались! Теперь под венец идёт другая девушка. Совершенно другая!

Месть — не мой конёк. Родители воспитывали нас с братом в духе морали и нравственности. У Джейсона изначально был замысел поехать в Бостон и поколотить Филиппа, пока он не встанет на колени, и не будет молить о прощении. С большим трудом мне удалось уговорить его отказаться от безумной затеи, пообещав, что Филипп больше не попадется нам на глаза.

Мысли о свадьбе Филиппа не покидают мою голову. Виски сжимает, кажется, что глаза сейчас выскочат из орбит. Достаю из перчаточного ящика таблетку аспирина, глотаю пару штук, запивая водой из бутылки, которую всегда держу на всякий случай.

Пора ехать к Вивьен.

Глава 2

— Неужели у него совсем съехала крыша, раз он намылился жениться? — выпаливает Вивьен, пока мы толкаем тележку в поисках оливок в дополнение к бутылке мартини.

— По всей видимости, да, — отвечаю сдержанно.

— Где он её откопал? Ты же видела невесту, Лулу? Уверена, она просто использует Филиппа в своих интересах, а он дурак и рад верить всему. Сто процентов даю! Филипп — просто золотая жила для любой хищницы: богат, симпатичен, образован, как тут не воспользоваться? Наверняка, когда они познакомились, он представился ей свободным. В этом случае нет ему оправдания. Элеонора… Что за дурацкое имя? Меня тошнит от одного его звучания. Ты тогда описывала её внешность. Серая мышь. Знаешь, у меня такое ощущение, она из тех девушек, которые мать родную продадут за деньги и успех. Таким особам всё равно, перед кем раздвигать ноги, лишь бы банковский счет постоянно рос! Да что далеко ходить. Ты телевизор смотришь?

Вивьен резко поворачивает в соседний ряд, а я покорно иду следом, слушая её бесконечную болтовню.

— Какое это имеет отношение к нашей теме?

— Самое прямое! Не видишь определённой связи? Ты видела, какие любовницы у Дональда Трампа? Видела!? Бедная его жена Мелания, что ей остается делать? А? Как ей быть, когда её муж — президент, который не может пропустить ни одной юбки!? Мелания и сама шикарно выглядит. Бывшая модель и в свои 53 года она потрясная. Но ему мало! У него в руках власть, все деньги мира! Как не купить себе новую «игрушку»?

— Боже, Вив! Сколько хлама у тебя в голове! Интересно, а какой Трамп, когда он голый? — задумчиво произношу с иронией.

— Фу, Лулу, как ты могла такое подумать?

Мы смеемся.

— Просто хотела немного разрядить обстановку.

За разговорами мы доходим до прилавка с консервами. Мужчина, который до этого держал в руках банку с консервированным тунцом, вдруг передумал её брать, вероятно, услышав наш разговор. Заметив нас, он быстро скрылся за углом следующего ряда.

— Я что, ужасно выгляжу? — спрашиваю с недоумением.

— С чего вдруг? — отвечает Вивьен, бросая взгляд по сторонам и, наконец, выбирает банку оливок с лимонной начинкой.

— Мужчина, едва увидев нас, пулей вылетел из магазина!

— Лу, ты всё воспринимаешь слишком эмоционально.

— В этом ты не права, подруга. Сердце моё давно дало трещину.

— Господи, дай мне Бог, терпения! Ты стала невыносимой занудой.

— А что я такого сказала? — бормочу, разглядывая консервы с тунцом.

— Что ты так прицепилась к бедолаге? Может, у него выдался тяжелый день. Хотел купить себе бобов на ужин, а тут появляешься ты, как кошмарный сон, и отбиваешь напрочь аппетит. Ладно, может ты и права. Выглядишь ты, прямо скажем, не очень, подруга.

Выдавливаю из себя подобие улыбки для Вивьен. В поле зрения снова появляется тот самый мужчина. Он направляется к нашему ряду и медленно подходит к полке с консервами, поглядывая на нас с опаской.

Обычный клерк — с мешками под глазами, явно уставший, и, судя по виду, день у него действительно не задался.

Вивьен хватает меня за руку и тянет за собой. Чтобы хоть как-то развлечься, проходя мимо мужчины, дарю ему фальшивую улыбку, но он, похоже, даже этого не замечает, сосредоточившись на этикетке банки. 1:0 в его пользу. Лулу Макнил явно теряет хватку.

Подходим к витрине с сырами. Вивьен тщательно изучает каждую упаковку, проверяя срок годности.

— Ты видела, он даже не обратил на меня внимания? — ворчу, оборачиваясь, чтобы увидеть мужчину.

— Зачем он тебе вообще нужен?

— Дело принципа. Его равнодушие окончательно лишает меня женственности! Даже такой невзрачный тип не проявляет ко мне никакого интереса. Кошмар!

— Хватит жаловаться. Начни с себя, и тогда другие будут смотреть на тебя иначе. Поняла? Представь: ты идешь на свидание вслепую, а там — этот парень.

— Только не это, меня сейчас вырвет. Если ты закончила с выбором сыра, пора уходить из магазина. Мне завтра рано на работу, а мы даже не открыли бутылку вина.

В тележке у кассы: сыр «фета», оливки, бутылка мартини, замороженная лазанья и пицца. Быстро расплачиваемся и выходим на улицу.

***

Бутылка выпита, пицца съедена. Вивьен сидит с ноутбуком на моей страничке, собираясь написать гневное послание Филиппу. Чтобы не вмешиваться в авантюру, смотрю фильм «Знакомьтесь, Джо Блэк». Вслух восхищаюсь актёрской гениальностью Энтони Хопкинса и неотразимостью Брэда Питта.

— Лу, хватит пялиться на Брэдика. Я тут пытаюсь устроить судьбу Филиппа! Может, поможешь? Это вообще-то твой бывший парень, — Вивьен в течение двадцати минут пристально смотрит в монитор.

— Мне всё равно. Через пару дней он женится на пресловутой Элеоноре. Прекрасно! Что ещё сказать?

— Не-е-ет… я не могу это так оставить. Он должен хотя бы объяснить, почему изменил тебе! Почему он бросил тебя? — она смотрит на меня, а я пожимаю плечами. — У нас есть целых два дня! При желании мы можем сорвать свадьбу! — потирая руки, восклицает Вивьен. — А вдруг его настигнут воспоминания о тебе? Филипп всё бросит и примчится в Сиэтл. К тебе. Встанет на колено, попросит прощения, признается в любви, и всё вернется на круги своя!

— Вив, мне кажется, ты немного перебрала со спиртным, — отрываясь от телеэкрана, окидываю её взглядом.

— Это моё дело. Хорошо? Ты сама дала добро на месть, и я намерена осуществить задуманное! На последствия мне плевать.

— Да делай, что хочешь! Мне абсолютно безразличен Филипп Тейлор и его свадьба! Будь он неладен…

— Вот это по-нашему, детка! Тогда накатаем послание. Лучше, если ты будешь диктовать. Давай, Лу, выложи всё, что накопилось! Смелее! Бумага всё выдержит. Пусть Филипп немного понервничает перед самым ответственным шагом в своей жизни.

— Эм…

— Я помогу. Согласись, тебе бывший лучше знаком.

Вивьен устроилась поудобнее, сделала солидный глоток мартини из бокала, зажевала оливкой и, нарочито разминая пальцы, приготовилась к печати.

— Даже не знаю, с чего начать… — произношу, откинув голову на спинку дивана. Смотрю в потолок, стараясь подобрать нужные слова.

— Сначала выключи телик и сконцентрируйся. А потом просто говори. В колледже я училась печатать, так что смогу быстро набрать тест. Что успею — зафиксирую. Положись на меня, детка.

— Всё-таки, мне кажется, отсылать письмо бывшему, прямо перед свадьбой — плохая идея, — настаиваю, нахмурив носик.

— Лу, пока ты не забудешь прошлое, не сможешь жить настоящим! Мы сто раз это обсуждали. Тебе нужно сделать решающий шаг. В худшем случае Филипп просто проигнорирует письма, а может и прочитает. Может, даже с Элеонорой. Пусть знает, за кого выходит замуж! Пора, подруга, высказать всё, что на душе, и отпустить Филиппа.

— Боже, ты сегодня серьёзна, как никогда, Вив! Мне вспомнилась фраза из рассказа про барона Мюнхгаузена.

— Какого барона?

— Мюнхгаузена! Господи! С кем я дружу, если ты не знаешь, кто это! — восклицаю, повернув голову и злобно посмотрев на неё.

— Почему меня должен интересовать какой-то барон Мюн..? Короче, и что он сказал?

— Цитирую: «Ваша проблема в том, что вы слишком серьёзны. Умное лицо — это ещё не признак ума. Все глупости совершаются именно с таким выражением лица. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!».

— Что сказать? У чувака явно было чувство юмора и ум.

— Вив, хорошо, что тебя не слышит Рудольф Распе, иначе он бы перевернулся в гробу. И пока ты не спросила: кто такой Распе? — просто поищи информацию в Интернете.

— Обязательно займусь на досуге. А сейчас я готова тебя слушать.

После получасового обсуждения и споров вот что у нас получилось:

Кому: Филиппу Тейлору

От кого: Лулу Макнил

Здравствуй, Филипп! Хотя я больше не имею права так тебя называть, позволь мне сделать это напоследок. Как сложно собраться с мыслями и выразить их в письме, когда ты не видишь моих слёз.

Ты меня предал. Нет, не так… Ты предал нашу любовь, наши счастливые дни и ночи, и самое главное — наше будущее! Твой поступок показал, что я для тебя ничего не значу. Больно…

Наверное, я просто стала для тебя в какой-то момент привычкой. Ты звонил по привычке, приезжал по привычке и, в итоге совершил предательство, даже не извинившись. Как-то бессердечно и фальшиво, не находишь?

Ты смотрел на меня, пока на тебе скакала другая. Отвратительно. Даже писать противно. Возможно, ты просто испугался. Зачем лишние проблемы, верно?

Прошёл год. Сегодня я увидела твой пост о свадьбе и поняла, что всё окончательно кончено. Шанс, что ты передумаешь и вернешься, равен нулю. Мне нужно что-то менять в жизни и перестать ждать тебя. Ты начинаешь новую жизнь. Я не прощаю тебя, но отпускаю. Навсегда.

— Отправлено! — торжественно восклицает Вивьен.

— Отлично! Уже поздно, мне завтра рано вставать. Пошли спать. Ты останешься?

— Нет, милая. Ложись, а я вызову такси. Хочу уснуть в своей кровати. Завтра у меня выходной, так что я проснусь не раньше обеда. Если негодяй ответит, перешлёшь мне?

Она встает передо мной, берёт меня за руки и поднимает с дивана.

— Он не ответит, Вив. Не надейся. Я для Филиппа — никто! Он год не появлялся. Думаешь, после моего письма у него проснётся совесть?

Вив, подталкивает меня в спину к спальне.

— Иди спать. Утро вечера мудренее. Завтра я заставлю тебя зарегистрироваться в Тinder. И никаких возражений. Ты каждые выходные встречаешься и ужинаешь с братом. Он из жалости тебе потакает, но так не может продолжаться вечно!

— Джейсон искренне мне сочувствует. Он понимает, что такое разбитое сердце.

— Джейсон просто любит тебя, Лу.

Вивьен достаёт из кармана джинсов телефон и вызывает такси.

Через десять минут я остаюсь одна. Тишина давит. Открытый ноутбук освещает комнату.

Тихонько бреду на кухню. Спать я передумала. Ужасно захотелось выпить. Что угодно. Виски — обжигающий горло, текилу — согревающую внутренности, или вино. Всё равно.

Открываю шкафчик, где припасена бутылка красного, которую Филипп подарил мне на двадцать пятый день рождения. Мы мечтали открыть её на нашу свадьбу, (точнее, мечтала я). Пришло время сделать это, прямо сейчас.

Почему жизнь так несправедлива? Вообще, в последнее время я многое не понимаю. Например, не могу объяснить ни подруге, ни родным, ни самой себе, зачем после расставания с Филиппом я переехала на другой конец города и сменила классный дом мечты на убогую квартиру?

Когда решаешь начать с чистого листа, разве можно двигаться вперед, не оставив позади прошлое? Я не могла оставаться в доме, где каждый уголок напоминал о нашей любви. Переезд казался единственно верным решением.

Родовой дом, доставшийся от бабушки, был прекрасен. После её кончины мама не захотела переезжать в Сиэтл. Джейсон тогда поступил в университет, расположенный в другом конце города. Так получилось, что только я могла обосноваться в доме бабули. Мне нравились уединенность, дружелюбные соседи и чистый воздух. Джейсон часто приезжал в гости, и мы устраивали шумные вечеринки.

С появлением Филиппа я начала обустраивать общее пространство, стараясь действовать деликатно, не оказывая давления на партнера. Украшала дом разными мелочами, создавала уют, вила будущее семейное гнездышко. В том доме произошло много счастливых мгновений.

После предательства Филиппа у меня возникла острая потребность в смене обстановки, и я приняла решение переехать в недорогую квартиру поближе к работе.

Теперь в бабушкином доме живёт Джейсон.

В моей новой съемной квартире довольно уютно, хотя она и не идеальна. Что касается соседей… Жилец напротив пока никак себя не проявлял. Пожилая ворчливая хозяйка, сдававшая жилье, упомянула, что он редко бывает дома, а когда приходит, то ведёт себя тихо, как мышь. Кажется, она не обманула. Я действительно ни разу его не видела и не слышала. Меня это вполне устраивало. Возможно, никакого таинственного соседа и вовсе не существует и старуха наврала. Я ни разу не слышала никаких звуков, даже хлопающей входной двери.

А что если человек просто умер? В какой-то момент меня всерьез обеспокоил данный вопрос. Каждое утро, выходя на работу, я пытаюсь уловить какие-либо запахи на лестничной клетке. Меньше всего мне хочется обнаружить труп соседа разлагающегося в нескольких метрах от собственной двери. Хотя я ничему не удивлюсь.

Наливаю вино в бокал, делаю небольшой глоток и представляю, как Филипп поднимает его вместе со мной за наше счастье. Мне начинает казаться, что я пью вино не одна, а вместе с ним. Что он сейчас рядом, обнимает меня, и мы смотрим друг другу в глаза. Чувствую, как вино согревает тело и душу, и я начинаю забывать обо всех текущих проблемах.

Мечтаю, как услышу стук в дверь. Стремительно открою её. На пороге появится Филипп. Он будет выглядеть таким же привлекательным и очаровательным, как в день нашей первой встречи.

— Здравствуй, — робко произнесёт он. — Я скучал по тебе.

Не могу поверить своим глазам. Я думала, больше никогда его не увижу. Бросаюсь к нему на шею и обнимаю изо всех сил.

— Я тоже очень скучала по тебе.

Мы стоим, обнявшись, и весь мир исчезает. Остаемся только мы вдвоем и наша любовь.

— Ты когда-нибудь сможешь меня простить? Знаю, что поступил неправильно, — виновато шепчет Филипп, избегая смотреть мне в глаза. — Мне не стоило уходить, не объяснив ничего. Дурацкая измена ничего для меня не значила. Было глупостью, ошибкой.

— Всё хорошо. Я прощаю тебя. Главное — ты вернулся.

Мы отстраняемся и смотрим друг другу в глаза.

— Дорогая, я хочу начать сначала. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться? Выйдешь за меня?

Я улыбаюсь и киваю.

— Да. Конечно, да!

Мы обнимаемся, и я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете. Я знаю, теперь всё будет хорошо. Мы расходимся, пообещав завтра обсудить детали. Завтра тот день, который изменит наше будущее.

Открываю глаза, возвращаясь в суровую реальность. Как было бы хорошо, если бы всё произошло именно так. Смогла бы я простить Филиппа? Да, смогла! Зачем? У меня нет простого ответа. Когда любишь, логика отступает на второй план.

С бутылкой в руке подхожу к окну и распахиваю его настежь, впуская свежий воздух в комнату. С низкого серого неба начинает моросить дождь. Окна квартиры выходят на оживленную улицу, но во внутреннем дворике с палисадником, где ворчливая хозяйка, мисс Розалинд, выращивает цветы, почти тихо. Меня никогда не смущала шумная атмосфера района. Даже различные магазины с яркими вывесками, расположенные на первых этажах домов, не раздражают. Главное — городская атмосфера кардинально отличается от подстриженных лужаек нашего прежнего дома, о которых так заботился Филипп.

В полумраке мне подмигивают огни на соседних зданиях. Разглядывая чужие окна, замечаю молодую пару, уютно устроившуюся за ужином. Они ставят на стол свечи, садятся друг напротив друга и начинают попеременно кормить друг друга с вилки едой. Мило до противности.

Тут я вспоминаю, что в выходные приглашена к Бернарду (своему начальнику) на благотворительный ужин. Чёрт! Совсем вылетело из головы. Прежде я бы получила удовольствие от шумного празднества, пусть и чужого, но не в этот раз. Настроения веселиться, совсем нет. Отказаться тоже не получится. Бернард частенько устраивает подобные мероприятия с целью приобретения новых партнеров по бизнесу.

Погрузившись в раздумья, закрываю шторы, отгораживаясь от чужого тепла и уюта. На душе становится ещё более тоскливо. Не хочется никуда идти, ни с кем общаться. Хочется забиться в угол и спрятаться от целого мира. Но я знаю, что этого делать нельзя. Необходимо взять себя в руки и идти вперёд, несмотря ни на что.

Идут в спальню, и достаю из шкафа нарядное платье, которое припасено специально для подобных мероприятий. Прикладываю к себе, но оно кажется унылым и безжизненным. Не хочется его надевать. Но нужно. Ведь Бернарда я не могу подвести.

Сжимая пальцами пульсирующий висок, откидываю платье на пол, возвращаюсь на кухню к открытому окну, делаю глоток из бутылки, а потом ставлю её на подоконник, пытаясь отогнать мысли о Филиппе и дурацком письме. Только сейчас осознаю, какую совершила ошибку. Теперь-то они с Элеонорой вдоволь поглумятся!

Воспоминания, как призраки прошлых грехов, не отступают, вызывая легкую тошноту и мигрень. Беру с себя обещание с завтрашнего дня не думать о Филиппе Тейлоре. Вычеркнуть его из сознания.

Навсегда.

Сегодня он для меня умер.

Никакого раскаяния. Сожаления. Печали.

Прохладный ветерок, дующий из окна, приятно ласкает кожу, вызывая мурашки. Он освежает настолько ощутимо, что я невольно ежусь от порыва ветра, влетевшего в раскрытое окно. Обнимаю себя за плечи. Где-то вдалеке уличный музыкант наигрывает мелодию, полную томления и печали. Звуки проникают сквозь открытое окно и вьются вокруг, как призраки прошлого, но на этот раз они несут не боль, а умиротворение. Закрываю глаза и вдыхаю пропитанный осенним дождём ночной воздух, надеясь, что мелодия скрипки очистит мою душу от накопившейся боли и разочарования.

Внезапно музыка обрывается. Резко открываю глаза. Музыкант исчез, оставив меня наедине со своими мрачными мыслями. И хотя боль всё ещё ноет в груди, чувствую, как понемногу отпускаю прошлое. Больше нет смысла цепляться за то, что я не силах изменить. Я хочу жить настоящим, будущим. Быть счастливой.

Допиваю оставшееся в бутылке вино. Не знаю, что ждёт меня завтра, но я готова принять новый день с распростертыми объятиями. Пришлось пройти через многие жизненные трудности, и теперь ничто не сможет меня сломить.

Смотрю на бескрайнее небо, усыпанное звездами, и загадываю желание, чтобы прошлое больше никогда не преследовало, а настоящее стало светлым. Загадываю простого женского счастья. Пусть оно будет таким же безграничным, как звёздное небо.

По сравнению с прохладным воздухом снаружи, температура внутри квартиры приемлемая. Старуха домовладелица не скупится на отопление.

Кстати, мисс Розалинд довольно необычная женщина. Тут же вспоминается её хрипловатый голос, театральные жесты, аляпистое платье ниже колен и жемчужные бусы, доходящие до пупа… Мисс Розалинд. Кто бы сомневался! Произнося имя вслух, уже становится страшно. Допускаю, именно по этой причине во всем доме царит полная гармония и тишина.

При заселении, мисс Розалинд интересовало моё происхождение и кем являлись мои предки больше, чем оплата за полгода вперёд. Мир полон чудаков. Мисс Розалинд — отдельный случай. Сварливая старуха преклонного возраста с энергией двадцатилетней девушки знает вся и всех. Такой пронырливой надо уродиться. А может, данное качество приобретается с годами? Мисс Розалинд знает каждого жильца в лицо и мало того, знает всех его родственников до десятого колена и их любовниц, если таковые имеются. Она обладает отменной памятью, что в её возрасте весьма хороший показатель. При первой встрече я чувствовала себя неуютно. Тёмные глаза под обрамлявшими глубокими морщинами жгли насквозь. Старухе было необходимо узнать о жильце как можно подробнее при заселении, особенно ценились откровенные грязные тайны. Их она хранить умела, отчего чувствовала себя хранительницей судеб. Когда обстоятельства требовали, она доставала из своего зловещего сундука тайные секреты и ловко ими манипулировала.

Пожалуй, хватит на сегодня самобичевания. Пора ложиться. Закрыв окно на кухне, возвращаюсь обратно в гостиную. Усаживаюсь на диван и просто смотрю в экран ноутбука. Вивьен оставила открытой страницу чата с Филиппом.

Вижу, что сообщение не прочитано. Тихо ругаюсь про себя. Нельзя зацикливаться на дурацком сообщении. Если позволить мыслям снова укорениться в голове, они расцветут муками совести. За последний год я слишком хорошо узнала, чем это заканчивается: ночные кошмары, холодный пот по ночам, бессонница, приступы паники, истерики. В общем, полный набор симптомов затяжной депрессии.

Вивьен в мои худшие периоды постоянно уговаривала пойти к психотерапевту, но пока мне удавалось избежать этой участи. Хотя иногда я об этом задумываюсь, особенно когда появляются мысли о самоубийстве, когда явно происходит ухудшение, и я стремительно приближаюсь к последней стадии.

Потные ладони и постоянная тревога — не лучшие спутники для архитектора. Пока мне не очень хорошо удаётся скрывать своё угнетенное состояние от коллег. Атмосфера становится более напряженной. Я частенько не могу нормально сосредоточиться, сфокусироваться и тщательно изучить детали задачи. Каждый день я стараюсь отгородиться от всех, уйти в себя, чтобы не отвлекаться на внешние раздражители и чужие проблемы. Получается плохо. Попытки бесполезны, как будто я пытаюсь плыть против сильного течения.

Каждое моё утро начинается с раздражения, как только я слышу противный голос Джеки — секретарши, которая, похоже, получает удовольствие от того, что выводит меня из себя. Её бесконечные перерывы на кофе и громкие разговоры по телефону нарушают и без того хрупкое равновесие моего разума. В команде есть и другие люди, которые вызывают у меня негативные чувства. Кевин — с его покровительственным тоном и привычкой перекладывать ответственность на других, вызывает откровенное желание ударить его по лицу. Сара — с постоянными сплетнями и завистливыми замечаниями, как гиря, висит на шее, как младший специалист. Хорошо хоть, что она сейчас в отпуске.

С каждым днем мне труднее сдерживать гнев. Вспышки ярости возникают внезапно, как обвал, сметающий всё на своем пути. Я могу накричать на подчинённых, сорваться на коллегах, бросаю папки с проектами на пол и даже однажды пнула стол, когда Джеки прервала меня во время важной презентации. Я понимаю, такое истеричное поведение неприемлемо для специалиста моего высокого уровня, но не могу себя контролировать. Это похоже на настоящий яд, который медленно отравляет меня изнутри. Боюсь, что если я окончательно сорвусь, то потеряю работу. У меня перспективная должность, которая открывает большие возможности. Я не могу позволить себе их упустить. Тем более, что сейчас на горизонте нет никаких других предложений.

Я в отчаянии. Кажется, жизнь превратилась в бесконечную череду разочарований и злости. Я больше не тот талантливый архитектор, которым когда-то была. Я стала тенью себя прежней. Измученной. На грани нервного срыва, с разрушенной личной жизнью.

Ноутбук стоит передо мной и светится экраном. Гнетущая тишина в квартире подчеркивает одиночество. Отлично! Именно такое место я и хотела, чтобы спрятаться в «своей скорлупе». Всё, что от меня здесь требуется — игнорировать единственного соседа–призрака.

В целом, квартира мне нравилась. Строители сохранили просторные комнаты, высокие потолки, камин и узкие высокие окна. Оконные рамы из светлого дерева и стены кремового цвета. Мисс Розалинд заверила, что если я захочу что-то изменить, она позволит перекрасить стены, но я и не думала заниматься ремонтом. Мне достаточно того, что есть.

Пока моё внимание поглощено роем мыслей, ноутбук внезапно оповещает знакомым звуком о новом уведомлении.

Мой взгляд метнулся на экран. Две галочки под отправленным сообщением теперь горели зелёным, а в ответ пришло сообщение от Филиппа.

Не верю своим глазам, но должна признать очевидное — он ответил. И не просто сообщением, а целым файлом. Значит, тщательно обдумал, прежде чем писать.

Меня начинает трясти от нервного напряжения, а головная боль усиливается, вызывая лёгкую тошноту. Готова ли я прочитать письмо?

Тянусь к мышке, собираясь с духом, прежде чем кликнуть и открыть входящий файл. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Считаю до десяти. Повторяю снова, медленно считая теперь в обратном порядке. Ничего не помогает.

Трусиха!

Давай же, открывай проклятое письмо!

Не могу. Мне страшно. Резкий выброс адреналина заставляет сердце бешено колотиться.

Вскакиваю с дивана и начинаю бессмысленно метаться по комнате, обгрызая ногти на правой руке. Понимаю, открыв письмо, я получу очередную порцию боли от Филиппа. Наверняка текст написан в стиле «ты сама во всем виновата». Легко найти виноватого — того, кто рядом. Ладно, оставим глупую философию. Пора принять волевое решение.

Вперёд, Лулу, у тебя получится! Филипп не вернётся, так что, какая разница, что он написал. Теперь его слова не имеют значения.

Сажусь на диван, резким движением хватаю ноутбук с журнального столика, поворачиваю к себе и открываю заветный файл. Сердце бешено колотилось. Мне требуется несколько секунд, чтобы взять себя в руки и открыть его.

Пальцы дрожат, когда я нажимаю на значок и смотрю, как на экране загружается документ.

Дорогая, моя милая Лулу! Наше расставание было болезненным для нас обоих, и до сих пор я чувствую вину. Даже если нам больше не суждено встретиться, пожалуйста, прочти письмо до конца.

Я искренне сожалею о том, что не смог оправдать твои ожидания. Если бы у меня появилась возможность повернуть время вспять и исправить свои ошибки, я бы без колебаний пожертвовал собой, чтобы избавить тебя от той боли, которую причинил.

Поначалу я чувствовал твоё присутствие каждое утро и каждую ночь. Твои страдания глубоко отзывались во мне. Я говорю правду — мои сны были наполнены болью и слезами. Чувство вины преследует меня до сих пор. Судьба жестоко обошлась с нами, изменив наши планы.

Так случилось, что я встретил другую. Любовь к Элеоноре обрушилась на меня, как ураган, захлестнув и лишив всякого сопротивления.

Да, я понимаю, что поступил с тобой нечестно. Я не должен был обманывать тебя на протяжении нескольких месяцев. Ведь к тебе я испытывал совсем иную любовь — платоническую, духовную. Однако это не та страсть, которая охватила меня по отношению к Элеоноре, но она была не менее сильной и чистой.

Я любил тебя искренне и нежно. Твой звонкий смех и озорной блеск в глазах приносил настоящую радость. Ты была верным другом, моей доверенным лицом в случае, если придётся принимать решения о моей жизни по медицинским показаниям, и самым близким человеком. Я не пытаюсь себя оправдать, дорогая. Не ищу у тебя прощения или понимания. Просто хочу, чтобы ты знала: я сожалею обо всём, что сделал. Обещаю, что никогда не забуду тебя и ту любовь, которой ты меня одарила.

Прости меня, моя дорогая Лулу. Прости, что так жестоко разбил твоё сердце. Я был слаб и эгоистичен. Не смог устоять перед порочным искушением, и последствия оказались катастрофическими. Если бы у меня была такая возможность, я бы отдал всё на свете, чтобы вернуть тебя. Чтобы снова почувствовать тепло твоих объятий и услышать нежный шепот твоего голоса. Но, к сожалению, прошлое невозможно изменить.

Надеюсь, со временем ты найдешь в себе силы простить меня. И что в твоем сердце найдется место для новых чувств. Ты заслуживаешь только самого лучшего, моя милая! Будь счастлива, Лулу. Будь так же счастлива, как когда-то была со мной. Прощай, моя дорогая и любимая. Я никогда не забуду тебя.

С любовью, тот, кто разбил твоё сердце, Филипп.

Не помню, сколько раз перечитала письмо. И что теперь делать с его признаниями? Воздуха в комнате стало не хватать. Сердце сдавило так, что, казалось, ещё немного, и я задохнусь. Слёзы градом катились по моим щекам.

Узнать об его интрижке с Элеонорой оказалось самым большим унижением в моей жизни. А когда я узнала, что их связь длилась не один месяц, это окончательно сломило остатки моей уверенности в себе. Что-то сломалось внутри меня. Глубоко внутри. И я чувствовала надлом каждый день. И каждый раз я невольно сжималась от страха, когда какой-нибудь парень просто смотрел на меня.

Ещё раз перечитываю письмо.

Зря я закрыла окно на кухне. Зачем вообще жить? Для кого? Твой бывший признается, что ты не такая, как Элеонора, что только с ней он испытал те чувства, которые ты не смогла ему подарить! Просто отвратительно! Предательство, оскорбление, уничтожение…

Я никогда не испытывала, как это — когда вырывают сердце из груди, но сейчас чувствуется не меньшую боль.

В тот момент, когда я узнала об отношениях Элеоноры и моего возлюбленного, всё оборвалось. Это было не просто унижение, а разрушение всего, во что я верила. Тогда каждая клеточка моего тела наполнилась болью и разочарованием. Я больше не могла доверять никому.

Слёзы застилают глаза, и я с трудом разбираю буквы. Но не нужно быть гением, чтобы понять скрытый смысл письма бывшего. Филипп говорит, что я обычная, ничем не примечательная женщина. А Элеонора — яркая, особенная, та, которая пробуждает в мужчине ранее неизведанные желания! Как Вивьен. В защиту подруги скажу: она может быть любовницей, но чужую семью она никогда не разрушит. Даже когда мужчины готовы уйти из семьи, она прекращает с ними всякие отношения.

Ощущаю, как последние осколки уверенности в себе рушатся. Любящий меня когда-то мужчина сравнил меня с соперницей. И в этом раунде я проиграла. В сухую.

Свернувшись клубком на диване, съеживаюсь, обнимая себя, отчаянно пытаясь унять терзающую боль и мелкую дрожь в теле. Не могу поверить, что тот, кого я так искренне любила, способен на такую жестокость. Ощущаю себя выброшенной вещью, ненужной и забытой где-то на краю дороги. О каких-либо новых отношениях с представителями мужского пола не может быть и речи. Страх, поселившийся в сердце после предательства Филиппа, теперь укоренился там навсегда.

Теперь, встречаясь взглядом с незнакомцем, я буду опасаться, что он увидит во мне лишь обычную женщину, которой я себя теперь считаю. Я буду бояться осуждения и насмешек.

Я одинокая и разбитая, как никогда прежде. Первым порывом возникает желание позвонить Джейсону, поделиться с братом нахлынувшей болью и гневом, но я вовремя останавливаюсь. Не хочу в очередной раз искать утешения в его объятиях.

Вивьен? Тоже не вариант, она давно спит. Мама? Слишком поздно беспокоить её подобными мелочами.

Итак, Лулу, получается, ты остаешься совсем одна, чтобы справиться с очередными неприятностями. Так тебе и надо! Ладно, соберись. Хватит быть половой тряпкой! Филипп попросил прощения, признался, что любит другую, всё кончено, пути назад нет.

Сожалею лишь о том, что встретила его и узнала, что такое настоящая любовь. Видимо, судьбе было угодно распорядиться именно так. Время постепенно исцелит раны. Да уж… с бокалом вина или виски каждый вечер. Наступает утро, и отчаяние накрывает с новой силой.

Всё. Конец.

The end.

Game over.

Вытираю слезы тыльной стороной ладони. Нужно принять душ. Вода должна смыть печаль.

Сбрасывая одежду на ходу, добираюсь до душевой кабины. Включаю воду на полную мощность. Слезы смешиваются с горячими струями, смывая в канализацию всё плохое, как мне кажется. Хочется в это верить. Сейчас мне необходимо поверить во что-то хорошее. Здесь и сейчас отправляю прошлое в небытие. Пытаюсь убедить себя, что отношения с Филиппом превращаются в воду и исчезают сквозь отверстия слива.

После водных процедур выхожу из душа, кутаюсь в тёплый махровый халат и смотрю с отвращением в зеркало на своё отражение.

Густые каштановые локоны насыщенного оттенка — цвет, часто встречающийся на полотнах известных художников. Высокие скулы и четко очерченный волевой подбородок. Кожа персикового тона, не склонная к загару, однако эффектно контрастирующая с глазами цвета виски. Стройная фигура с естественными изгибами. Никогда не прибегала к диетам и не мучила себя голодовкой.

Отец называл мои глаза цитринами. Драгоценными камнями. Но я продолжаю считать их просто цвета виски. Хотя, если верить мужчинам (до Филиппа), их привлекал не только необычный цвет, но и утонченная чувственность, которую они в них видели.

Я всегда считала таких мужчин глупцами, которых привлекал только мой необычный цвет глаз. С удивлением выслушивала их комплименты, ведь всё дело только в генетике, а не в окраске радужки. Жаль, что не многие способны увидеть такую философскую глубину.

У мамы в старом альбоме сохранилась фотография моей прапрабабушки. Многие родственники утверждают, что я — её точная копия. С одним лишь отличием: прапрабабушка происходила аристократкой. Возможно, мне тоже достался маленький генетический процентик? Но я не считаю себя аристократкой. И меня не интересуют мужчины, которых привлекает только внешность девушки. Поэтому до Филиппа у меня было всего три сексуальных партнера. Впрочем, не стоит о них и вспоминать.

Кажется, моя жизнь похожа на рай, где есть только счастье. Хотелось бы, но это не так. Никто не знает, что творится в моей душе. Мои проблемы — только мои проблемы, и никому не нужно их решать.

Появится ли скоро в моей жизни новый мужчина? Нет. Никаких отношений. С завтрашнего дня моё сердце будет свободно. Больше никто не причинит мне боль, не заставит страдать и влюбляться. У меня хватит ума не повторять прошлых ошибок. Впредь я буду внимательной, недоверчивой, подозрительной и рассудительной. Влюбленность с первого взгляда — отголоски юности и безбашенности. Лулу Макнил должна переродиться.

Жизнь преподнесла мне отличный урок, который я должна усвоить. Отличная пощечина, чтобы опомниться, осмотреться, проанализировать. Посмотреть на себя со стороны. Почувствовать превосходство и свою значимость. Правильно расставить приоритеты.

Рассматривая отражение, я нахожу себя весьма привлекательной. Нужно лишь перестать плакать и не забывать о макияже.

Выключаю свет в ванной и иду в спальню. Усталость валит меня с ног. Смотрю на часы на прикроватной тумбочке. Начало четвертого. Осталось поспать три часа и вставать на работу. Что ж, нужно искать во всем плюсы. Попробую выспаться за столько короткое время.

Опускаюсь на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Усталость последних часов дает о себе знать. Глаза сами собой закрываются, и я мгновенно погружаюсь в беспокойный сон.

Во сне я вижу Филиппа. Его глаза, полные любви и обещаний, улыбку, которая могла заставить забыть обо всем на свете. Но на этот раз всё иначе. Я смотрю на него сквозь призму боли и разочарования, которые он причинил. И в этот момент ясность озарила меня. Я поняла, что с его окончательным уходом я не потеряла часть себя. Теперь я обрела свободу. Свободу от боли, от постоянных тревог и сомнений. Свободу быть самой собой, без страха стать отвергнутой.

Глава 3

Толком выспаться, увы, не получилось. Пятничное утро заявилось нежданно, вскоре после бурной ночи. Пробуждение принесло с собой слабое облегчение, словно камень немного отодвинулся от сердца.

Поднимаюсь с постели и иду к окну. Комнату заливает солнечный свет, она, кажется просторнее и светлее. Впервые за долгое время у меня нет желания скрываться от внешнего мира.

Взгляд в зеркало отражает женщину, пережившую шторм, но вышедшую из него сильнее. Я убеждена, что справлюсь со всем, что бы впредь ни случилось. Старые раны постепенно затянутся, а новые страницы жизни уже ждут своего часа. И пусть я пока не готова к новым романам, душа открыта навстречу тому, что приготовит судьба. Потому что я знаю, той наивной девушки, которая доверяла не тем людям, больше не будет. Я стану сильной, независимой и преданной себе!

Сегодня я не спешу в офис. Бернард вряд ли появится раньше полудня, а лицезреть его истеричную секретаршу у меня нет никакого желания. Настроение пока вполне сносное, но Джеки с лёгкостью может испортить его за считанные секунды. Мой небольшой кабинет расположен напротив кабинета Бернарда, и единственное спасение от вида Джеки — жалюзи на панорамном окне. Она слишком много о себе вообразила, когда её повысили с позиции курьера до секретарши. Все в коллективе в курсе, как бедняжка Джеки неравнодушна к Бернарду. Она служит ему с преданностью, достойной овчарки! Бернард Коулл женат, но, несмотря на это, умело манипулирует женщинами-подчиненными. Он стремится извлечь из каждой выгоду для процветания компании и, разумеется, для себя.

Сейчас многие сотрудники — бездельники. Сфабриковав резюме, они втираются в доверие к руководству, их нанимают как ценных специалистов, и тут начинается самое интересное. На деле оказывается, что «гении» не способны выполнить элементарные задачи. Просто не знают, как что-то делается. Отсюда и текучка кадров. Но есть коллеги, с которыми мы успешно сотрудничаем не первый год. Наша компания, занимающаяся строительством жилья, успешно и стремительно развивается на рынке. С каждым годом растёт число желающих работать в компании Коулла. Мне остаётся лишь качественно выполнять свою работу, чтобы удержаться на месте.

По соседству с моим офисом находится кабинет Мартина Тёрнера. Молодой человек, чуть старше меня, с идеально белыми зубами, неизменно выглаженной рубашкой и часами «Ролекс», которыми он хвастается, говоря, что купил их на рождественской распродаже. В нашем отделе, Мартин отвечает за сдачу объектов, их готовность, оснащение, и всю бумажную работу. У него гибкий график, поэтому мы редко видимся. Каждую неделю он вносит в ежедневник множество фиктивных осмотров домов и квартир. Когда Бернард интересуется его местонахождением в теч