Человек в системе

Михаил Веллер

Противоречие между рациональным и инстинктивным. Головой человек думает, что он понимает, что гнаться за почестями, одобрением властных идиотов, престижными предметами, — это бред! — уйти в леса и жить в покое и гармонии с природой! Но инстинкт, который заставляет его жить и делать больше необходимого для выживания, инстинкт, который гонит его энергопреобразовывать Вселенную все активнее, дабы грохнуть ее к концу времен и зажечь Новую Вселенную! — этот инстинкт заставляет его стараться занять как можно более высокое место в иерархии социума, ибо через подобные действия каждого Социум энергопреобразует все больше, а это его сущность.

По мере времени в развитии любой системы прогресс переходит в стадию системной дегенерации. Количество вспомогательных элементов переходит меру и дает новое качество: помеха вместо помощи. Но. Но система требует, чтобы все новые элементы в ней выглядели привычно, единообразно: «подобающе». И? И.
И научный стиль превращается в ребус. Изобилие терминологии являет собою «спецязык». Термин есть знак кодированного понятия. За ним тянется ветвистый пучок связей, следствий и ассоциаций. Разные научные течения часто придают терминам различающееся значение. Процесс чтения перестает напоминать езду по гладкому шоссе и напоминает ориентирование в лесу, когда карта помята и условные значки расплываются и часто неразборчивы.
Зато сразу видно, что стиль научный.
Для научного стиля характерны длинные предложения со многими оборотами, масса вводных слов, уточнений, распространений… Короче, характерна лексико-грамматическая перегруженность фразы. А также перегруженность внешними семантико-логическими связями. Стиль густ и вязок для потребления. Не для дурачков писано, не для дилетантов. Для подготовленных специалистов, людей умных.
И здесь кроется под ковром спецязыка спецловушка. А в спецловушке часто сидит голый король.
Объем оперативного мышления мозга – величина ограниченная. В единицу времени мозг не может перелопачивать и раскодировать информации больше определенного предела.
Или ты несешь шестьдесят кило хлеба – или шестьдесят кило упаковки. Упаковка должна быть минимально достаточной для переноски на данное расстояние в данных условиях.
Проигрывая в силе – выигрываем в расстоянии. И наоборот.
Выигрывая в точности, объемности, длинномерности и ассоциативности густой терминологии – мы проигрываем в объеме и массе конечного смысла в сухом остатке.
Все большая часть оперативного мышления расходуется на раскодирование научного языка и сплетение понятийного ковра из расшифрованных понятий. И это происходит за счет уменьшения постижения упакованной смысловой части. Причем не только адресатом – но и автором-отправителем!
Умная сущность заменяется умной формой – при минимуме или вовсе отсутствии принципиально новой или сущностно сложной информации.
Сложность формы оттягивает на себя мозговое усилие с сути, и это стянутое одеяло оставляет суть озябшей, маленькой и полудохлой.
Обычно содержание современной философской статьи сводится к гулькиному носу, и тот часто следствие пластической хирургии.
Простота изложения отнюдь не адекватна простоте содержания. Излагать просто труднее, чем сложно. Сначала трудно постичь. Потом трудно изложить. Потом трудно передать человеческим языком. Вот последней частью триады обычно пренебрегают, и более того – отвергают уничижительно.
Вот поэтому мы будем говорить просто. Нас интересует суть

«Истину невозможно сказать так, чтобы ее поняли, – надо сказать ее так, чтобы поверили».