С. А. Лебедев

Философия науки

Курс лекций

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 1:001.1(075.8)

ББК 87.25я73

Л33

Изображение на обложке с ресурса freepik.com

Автор:

Лебедев С. А. — доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, профессор кафедры философии МГТУ им. Н. Э. Баумана.

Рецензенты:

Ильин В. В., доктор философских наук, профессор;

Гранин Ю. Д., доктор философских наук, профессор.

В курсе лекций представлены все основные разделы современной философии науки: онтология науки, гносеология науки, социология науки, культурология науки, аксиология науки, праксиология науки. В отличие от классической философии науки (эпистемологии), проблематика современной философии науки уже не сводится только к осмыслению природы научного знания и его методов. Для современного философского понимания науки столь же важным является осмысление ее онтологических, социальных, аксиологических, инновационных аспектов, а также общих закономерностей развития науки и научного знания.

Книга адресована магистрам, аспирантам, преподавателям вузов, научным сотрудникам, руководителям научных подразделений и всем, кто интересуется актуальными проблемами современной философии науки.

УДК 1:001.1(075.8)

ББК 87.25я73

© Лебедев С. А., 2022

© ООО «Проспект», 2022

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предмет современной философии науки не сводится только к эпис­темологии, к описанию природы научного познания, его структуры и методов получения и обоснования научного знания. Так было в прежней, классической философии науки от Платона и Аристотеля до Канта, Гуссерля, логического позитивизма и современной аналитической философии науки, включая постструктурализм и постмодернизм. Современная философия науки имеет более широкий предмет, включая в свою структуру кроме эпистемологии, такие разделы как онтология науки (научная картина мира), культурология науки (взаимосвязь науки и культуры), аксиология науки (ценностные регуляторы научной деятельности), общая социология науки (наука как особая социальный институт), праксиология науки (наука как социально-инновационная система). Каждый из этих разделов философии науки анализирует особое измерение реальной науки, и только все эти аспекты науки в их взаимосвязи могут дать достаточно полное представление о современной науке и закономерностях ее развития.

Курс лекций по философии науки, представленный в данной книге, апробирован преподаванием аспирантам МГТУ им. Н.Э. Баумана в течение последних пятнадцати лет. Я благодарен им за большой интерес, проявленный к проблематике данной дисциплины, на что я, вообще говоря, не рассчитывал. Оказалось, что содержание современной философии науки не только интересно аспирантам технического вуза, но они видят в его знании некий практический интерес для себя как будущих ученых. Искренние дискуссии с ними по многим проблемам данного курса, их прекрасные рефераты по проблемам истории и философии науки были для меня как лектора существенной мотивацией для развития своих взглядов по представленной в книге проблематике.

Профессор С.А. Лебедев

Тема 1. СОВРЕМЕННАЯ ФИЛОСОФИЯ НАУКИ: ОБЪЕКТ, ПРЕДМЕТ, СТРУКТУРА

В отличие от классической философии науки (эпистемологии) современная философия науки понимает свой объект, предмет и структуру более широко. Она не сводит философскую проблематику науки только к анализу процесса научного познания, его структуры и методов, а рассматривает науку более широко, а именно как социально-когнитивную деятельность, имеющую инновационную направленность [3; 6]. Объектом классической философии науки была идеальная наука, та наука, которой она должна быть с позиций философии. Объектом же современной философии науки является реальная наука и ее история. Предметом классической философии науки был процесс научного познания, ориентированный на получение истинного знания. Поэтому ее центральной проблемой была проблема научного метода, способного гарантированно обеспечить получение такого знания. Предметом же современной философии науки является наука как социально-когнитивная деятельность, нацеленная на практическое применение результатов научного познания [2]. Структура классической философии науки была подчинена раскрытию природы научного знания и методов получения истинного знания. Структура же современной философии науки подчинена описанию измерений реально существующей науки: ее онтологического, гносеологического, социально-культурного, аксиологического, инновационного аспектов в их единстве [5]. Эмпирический материал о реальной науке и ее истории рассматривается в современной философии не как сумма примеров, подтверждающих философскую эпистемологию, а как основа и критерий выбора наиболее эффективно функционирующих моделей науки [11; 12].

1. Объект и предмет философии науки

Объектом философии науки является реальная наука, ее содержание, структура и динамика. Ее предмет — выявление (реконструкция) целей науки, общего содержания, структуры, методов и закономерностей ее функционирования и развития [9; 12]. Очевидно, что формирование философией науки своего предмета и оценка его адекватности существенно зависит как от исторического содержания реальной науки, так и от той или иной разделяемой философом науки концепции философии. Отсюда с необходимостью вытекает, что в силу принципиально плюралистического характера философии (а это — бесспорный исторический факт), а также благодаря качественно многообразному и исторически изменчивому содержанию науки и научного знания (а это столь же очевидная реальность) не существует и не может существовать какой-то подлинно «истинной» и окончательной философии науки. Тем не менее, задача построе­ния наиболее адекватной общей философской теории науки, как специфического сегмента культуры и человеческой деятельности, осмысления ее возможностей и границ, четкого и полного определения структуры реальной науки и закономерностей ее развития не становится менее значимой и всегда будет актуальной как для философов, так и для ученых. Особенно это относится к нашему времени, когда наука стала подлинным «локомотивом» развития современной цивилизации. Сегодня от правильного понимания сущности науки, закономерностей ее развития, адекватного истолкования механизма взаимосвязи науки со всеми другими сторонами и подсистемами современной культуры и общества во многом зависит судьба не только науки, но и места различных стран и народов в глобальном мире, а также будущее всей человеческой цивилизации в целом. В осмыслении феномена науки современная философия науки опирается, прежде всего, на огромный массив науковедческой информации, полученной за последние сто лет в ходе конкретно — научного изучения науки. Это — история науки, логика и методология науки, психология науки, социология науки, экономика науки, наукометрия, научный менеджмент, библиометрия, семиотический и культурологический анализ науки, лингвистический анализ научного знания и др. С другой стороны, при осмыслении содержания, структуры, общих закономерностей развития науки современная философия науки по-прежнему опирается на мощные когнитивные ресурсы философии, особенно таких ее разделов как онтология и эпистемология. Синтезируя конкретно-научную и философскую информацию о науке, ее структуре и развитии, современная философия науки все более приобретает статус прикладной философской дисциплины. По существу, она имеет характер междисциплинарого исследования, в котором в одинаковой мере важны профессиональные знания ее разработчиков как в области философии и истории философии, так и в области различных конкретных наук, логики, науковедения, а также общей истории науки. Только на этом эмпирическом фундаменте может быть построена наиболее полная и адекватная модель структуры и развития реальной науки, а также применения ее результатов на практике [13].

Основными проблемами современной философии науки являются следующие:

1) наука с точки зрения ее сущности, целей, идеалов и возможностей;

2) философские основания и философские проблемы реальной науки, их содержание и решения;

3) общая структура, методы, закономерности функционирования и развития науки и научного знания;

4) взаимосвязь науки и объективной реальности, науки и общества, науки и культуры, науки и практики (экономики, техники и технологий), науки и человека.

Очевидно, что так понимаемая проблематика философии науки не сводит науку только к процессу получения и обоснования научного знания, только к эпистемологии. Эта редукция философии науки только к ее гносеологической проблематике была главной ошибкой как классической, так и неклассической философии науки. В рамках постнеклассической философии науки, особенно с точки зрения позитивно-диалектической концепции, наука предстает как многомерная структура в единстве своих онтологических познавательных, социокультурных, аксиологических, антропологических, практических и инновационных аспектов.

2. Структура современной философии науки

Являясь применением категориальных средств философии к анализу и осмыслению науки, философия науки имеет внутреннюю структуру, во многом аналогичную структуре самой философии. В общей структуре философии выделяют следующие ее разделы: 1) онтология — философское учение о бытии; 2) гносеология — философское учение о познании; 3) философское учение об обществе; 4) философская теория культуры; 5) аксиология — теория универсальных человеческих ценностей; 6) антропология — философское учение о человеке; 7) праксиология — философское учение о человеческой деятельности. Соответственно, в структуре философии науки целесообразно выделять следующие ее составные части: 1) онтологию науки; 2) гносеологию науки (эпистемологию); 3) общую социологию науки; 4) культурологический анализ науки и научного знания; 5) аксиологию науки; 6) антропологию науки; 7) праксиологию науки. [9]. Не все указанные выше разделы философии науки разработаны к настоящему времени достаточно глубоко и всесторонне. В этом плане в наибольшей степени «повезло» онтологии, эпистемологии и культурологии науки. Рассмотрим кратко предметы и содержание указанных выше разделов философии науки.

3. Онтология науки

Одним из важнейших разделов современной философии науки является анализ и оценка содержания научного знания с позиции его адекватности объективной реальности, ее наиболее общим свойствам, структуре и законам изменения и развития [1]. Выработка такой оценки решается не только на основе определения степени соответствия наличного научного знания данным наблюдения и эксперимента над изучаемыми наукой объектами. Другим критерием оценки научного знания является степень его соответствия разработанной учеными общенаучной картине мира, а также определенной философской онтологии. Разработка философской онтологии, философских представлений об общей структуре бытия и наиболее фундаментальных законах, свойствах, отношениях, характеристиках, константах бытия, хотя и учитывает данные науки об изученной ею объективной действительности, однако не выводится из научного знания и не сводится к нему. Дело в том, что при конструировании содержания философской онтологии учитывается опыт познания действительности в рамках не только науки, но и всех других практических, рациональных и даже внерациональных способов ее освоения человеком (обыденное познание, искусство, интуиция, воображение, предвосхищение, полезность, эффективность, адаптивность, мировоззренческая значимость и др.). В силу предмета философского учения о бытии и способа конструирования его содержания философская онтология всегда является априорным знанием по отношению к научной онтологии, предшествующим последней и составляющим одно из оснований ее формирования. Вот почему те ученые, которые создают фундаментальные основы научной онтологии (а это, прежде всего, классики науки), всегда вынуждены обращаться к философской онтологии, ее содержанию, черпая из него необходимые и важные для научной онтологии общие идеи и прививая их к науке своего времени. История реальной науки дает тому весьма многочисленные подтверждения и нет никаких оснований полагать, что и в будущем ситуация здесь как-то радикально изменится и что ученые, например, смогут создавать научную онтологию, не обращаясь к ресурсам философской онтологии. Содержанием онтологии науки является представления науки об объективной реальности, поскольку наука это объектный тип знания. Особенность научного познания состоит в том, что наука сознательно ограничивает себя познанием только объектов или, по терминологии И. Канта, «вещей в себе». В этой объектной направленности научного познания заключается, с одной стороны, его огромная сила и значение для практического использования. А, с другой стороны, здесь же лежит корень ограниченности и неуниверсальности научного способа познания (например, отказ науки от познания мира сознания, продуктов духовной и свободной творческой деятельности людей, их мировоззрения и ценностных установок, их представлений о бытии в целом, его возможных видах и т.д.). Поскольку научное познание предполагает непосредственный эмпирический контакт с объектом как предметом своего исследования с целью выработки знания о его свойствах, отношениях и законах, постольку научное познание всегда по необходимости замкнуто и ограничено познанием только конечной, относительно небольшой группы объектов. Более того. Наука принципиально не способна утверждать нечто научное и обо всем объективном мире в целом, ибо в любой момент времени она не располагает и принципиально не имеет для этого никакой возможности обладать эмпирической информацией обо всем бесконечно разнообразном множестве объектов, существующих в мире. Наука в целом всегда состоит из конечного множества отдельных частных, или конкретных научных дисциплин, которые располагают эмпирически удостоверенном знании только об определенном, но частном фрагменте объективной реальности. В этом смысле любая конкретная наука всегда — частная. Не существует и не может существовать науки об объективном мире в целом и его всеобщих законах. Вот почему выработка такого знания при признании его полезности и важности для людей всегда была (и, пожалуй, остается и сегодня) одной из задач философии, а также других форм общего онтологического знания (например, религии и теологии). Но у философского и религиозного знания о мире есть свой коренной, лежащий в природе этих видов познания, недостаток. Это — их теоретическая спекулятивность, обу­словленная природой мировоззренческих проблем и возможностями их решения. Как следствие — эмпирическая непроверяемость многих предложенных в философии представлений о бытии, в том числе и об объективном мире. Несовместимость натурфилософских и научных представлений об объективной реальности многократно была зафиксирована в истории взаимодействия этих областей знания. Выход из этой ситуации видится только один — тесное сотрудничество философии и науки в выработке совместными усилиями общей научной картины мира. Поскольку такая картина мира будет опираться на научное знание о мире, получаемое во всем комплексе конкретно-научных дисциплин, постольку она никогда по самому своему существу не сможет претендовать, в отличие от прежних натурфилософских построений, на окончательное и безусловно истинное общее знание о мире, ибо научное знание не только непрерывно расширяется, но и постоянно корректируется в ходе своего развития. Этот факт постоянно фиксируется в истории науки, в том числе и в отношении ее фундаментальных теорий. Так или иначе, но центральной задачей онтологии науки, ее, так сказать, «сверхзадачей» является построение общенаучной картины мира. [14].

Научная картина мира это обобщенные представления науки в целом, а также отдельных наук об изучаемой объективной реальности. Содержание и общенаучной картины мира и частно-научных картин мира, представленных различными областями научного знания и отдельными научными дисциплинами, не есть нечто неизменное или развивающееся только кумулятивно (то есть только путем прибавления все новых элементов знания к имеющемуся знанию о мире). Как убедительно показывает вся история науки и ее философское осмысление, новые научные картины мира, возникавшие в ходе исторического развития науки, не только дополняли старые, но и во многом отрицали их. Например, механическая картина мира классической науки 17–19 в. радикально противоречила не только теологической картине мира средневековой науки, но и телеологической и геоцентрической картине мира античной науки. Столь же разительное противоречие по целому ряду утверждений о мире имеется между картиной мира классической науки во главе с механикой Ньютона и картиной мира неклассической науки 20 в., парадигмальными теориями которой являлись уже теория относительности и квантовая механика. Имеется существенное различие не только в диахронном разнообразии общенаучных картин мира, которые имела наука на протяжении своей длительной истории, но и в синхронном разнообразии частно-научных картин мира в рамках науки любого исторического периода. Например, биологическая картина мира всегда существенно отличалась от физической картины мира во все времена, а обе они разительно отличались по своему содержанию и философским основаниям от геологической, географической, астрономической, а тем более исторической или социальной картин мира. Это различие в содержании частно-научных картин мира в определяющей степени детерминировано качественным различием типов объектов, изучаемых в той или иной области науки. Такая ситуация сохранилась и в наше время. Однако, в осмыслении природы научных картин мира и объяснении факта их разнообразия в современной философии науки сделан существенный шаг вперед по сравнению с классической философией науки. Эта новизна состоит в трех главных моментах: 1) четком осознании двухсоставного характера содержания и структуры научной картины мира, которая всегда представляет собой синтез некоторых философских допущений о мире и их конкретно научного наполнения содержанием науки определенного исторического периода; 2) осознании относительной независимости философского знания от конкретно-научного знания и наоборот, их равноправности и относительной самостоятельности в отношениях между собой; 3) осознании неизбежного плюрализма научных картин мира, обусловленного не только изменением конкретно научных знаний о мире, но и творческим характером синтеза философского и конкретно научного знания в ходе построения научных картин мира. Причем это относится как к общенаучным, так и к частно-научным картинам мира или «региональным онтологиям». Имеющий место плюрализм научных картин мира — феномен столь же неизбежный, сколь и естественный. Это столь же неизбежная данность в развитии науки, как и факт наличия соперничающих и конкурирующих между собой научных теорий и исследовательских программ в рамках любой развитой научной дисциплины. В определенном смысле можно утверждать, что плюрализм есть неизбежная плата за прогресс и одновременно один из важнейших ресурсов и условий всякого развития.

С гносеологической точки зрения картина мира — это результат определенной установки сознания по отношению к бытию, а именно взгляд на него как на некую внешнюю и противостоящую сознанию объективную реальность. Эта реальность наделяется следующими свойствами: 1) она существует вне и независимо от сознания, как отдельного человека, так и от сознания всех людей, вместе взятых. Это означает, в частности, что сознание и объективная реальность отделяются друг от друга в пространственном смысле и каждое из них наделяется самостоятельным существованием. Объективная реальность это самодостаточная реальность, которая функционирует, изменяется и развивается по своим собственным, внутренне присущим ей законам. Мир как объективная реальность это также самоуправляемая тотальность, не нуждающаяся в каком-либо или в чьем-либо внешнем управлении (например, во вмешательстве богов в ход ее функционирования); 3) бытие как объективная реальность в принципе прозрачно для сознания и познаваемо им с помощью либо мышления, либо чувств, либо того и другого вместе взятых. Таким образом, лежащее в основе науки представление о мире как об объективной реальности, исходит из того, что эта реальность: а) объективна, б) самодостаточна, в) познаваема сознанием в принципе. Впоследствии такой взгляд науки на бытие как на объективную реальность, гарантированно познаваемую человеком, получил в философии (Гуссерль и др.) название естественной установки сознания, ибо такая установка лежит в основе всех естественных наук и считается там чем-то само собой разумеющимся и не подлежащим сомнению и критической рефлексии. На самом же деле данный взгляд является реализацией лишь одной из возможных установок сознания по отношению к бытию как тому, что может вообще существовать в принципе. Исторически формирование и закрепление такой установки сознания произошло в ходе эволюции человечества лишь в VII в. до н.э. и случилось почти одновременно в наиболее развитых регионах древнего мира (Индии, Китае, Египте, Ближнем Востоке, Древней Греции). Это было время преодоления мифологического воззрения на бытие и возникновения рационально-рефлексивного взгляда на мир, породившего, с одной стороны, философию как особую, рациональную форму решения мировоззренческих проблем, а, с другой, науку как особую форму познания бытия, как логически-доказательное и удостоверенное эмпирическим опытом знание об объективной реальности. Сплав философии и науки и привел к идее построения картины мира как модели бытия, понимаемого как некая объективная реальность. Познание природы как объективной реальности стало главным предметом и целью такого раздела философии как естественная философия или натурфилософия. Первоначально в натурфилософских построениях решающее слово принадлежало философии, общим умозрительным конструкциям о природе. Наука же в силу недостаточного количества конкретно-научной информации о мире, полученной с помощью систематических наблюдений и эксперимента, а также их точного и доказательного описания и обобщения, играла долгое время подчиненную роль по отношению к философии («метафизике») при построении картины мира. Отношение между философией и наукой и долями их вклада в построение картины мира существенно изменилось лишь в Новое время, в связи с бурным развитием экспериментально — математического исследования природы. Такой характер исследования природы в целом явился ответом на потребности общества в построении новой цивилизации, которая шла на смену ее прежнему, средневековому типу. В XVII–XVIII в. вклад философии и науки в создание картины мира практически сравнялся, а со второй половины XIX в. решающее слово здесь стало принадлежать естествознанию и прежде всего физике и астрономии. Начиная с 30-х гг. XIX в. со времени возникновения позитивизма и вплоть до настоящего времени, не прекращаются попытки ряда философов и ученых доказать, что картина мира может и должна быть построена исключительно средствами науки без всякой ее опоры на философию и развиваемые в ней общие представления. Однако, сегодня, все большему числу ученых и философов стало ясно, что это-не сбыточный проект, что любая картина мира была, есть и всегда будет определенным синтезом философских и конкретно — научных предпосылок и суждений о реальности. Столь же очевидным сегодня для большинства ученых и философов стало положение о невозможности построения одной-единственной абсолютно — истинной картины мира. Приходит все более четкое осознание того, что плюрализм здесь столь же неизбежен, сколь и естественен с точки зрения возможностей человеческого сознания и познания. Он коренится в том, что в содержании таких мировоззренческих конструктов как «картина мира» или «научная картина мира» часто артикулируются различные представления ученых о характере законов реальности, о статусе и свойствах пространства и времени как необходимых формах существования отдельных объектов, а также объективной реальности в целом, о зависимости или не зависимости пространства и времени от содержания объективной реальности, о соотношении целого и части в объективной реальности, соотношении необходимости и случайности, определенности и неопределенности, линейности и нелинейности изменений объектов и систем, непрерывности и дискретности всех видов вещества, энергии и информации в мире, о различных возможных способах изменения объектов и характера изменения Вселенной в целом и т.д. [14].Различие в ответах на любой из этих вопросов неминуемо приводит к неизбежному потенциальному и реальному многообразию существующих в науке и философии научных картин мира. Главный и единственно возможный способ рационального поведения на этом когнитивном поле может состоять лишь в постоянном обсуждении и критической рефлексии различных предлагаемых схем и картин реальности. Картины мира, безусловно, выполняют важнейшую роль в синтезе научных знаний о реальности и удовлетворении естественной человеческой потребности в ее целостном видении.

4. Гносеология науки (эпистемология)

Эпистемология это раздел философии науки, изучающий науку как особый вид познания. Основными проблемами эпистемологии являются следующие проблемы. Что такое научное знание, какова его природа? В чем его отличие от других видов знания (проблема демаркации научного знания)? [4]. Какова степень реализации таких необходимых свойств научного знания как объективность, истинность, доказательность, проверяемость в различных областях научного знания? В чем состоит единство и различие таких явно отличающихся друг от друга видов научного знания как, например, естественнонаучное, математическое, социально-гуманитарное и техническое познание; как аналитическое и синтетическое; описательное и ценностное; интуитивное и дискурсивное; явное и неявное и др. В предмет эпистемологии входит также описание структуры научного знания, определение специфики его различных уровней (эмпирического, тео­ретического, метатеоретического), их функций в процессе научного познания [7; 8]. Важнейшая часть эпистемологии — методология науки [10]. Ее цель — описание общих методов научного исследования, а также специфических, характерных для различных уровней научного познания и различных областей науки. К числу центральных проблем эпистемологии относится проблема динамики развития научного знания. Наиболее существенными аспектами этой проблемы являются вопросы о закономерностях развития научного знания и характере этих закономерностей, о соотношении эволюционных и революционных этапов в развитии научного знания, о механизме конкуренции и критериях выбора наилучшей из соперничающих гипотез, теорий, научно-исследовательских программ, взаимосвязи внутринаучных и социокультурных факторов в развитии научного знания на его различных этапах и в разных познавательных ситуациях. Фундаментальной проблемой эпистемологии является вопрос о возможностях и границах научного способа постижения действительности. Одной из ее важных проблем является реконструкция гносеологических оснований науки, как в диахронии (гносеологические основания различных культурно-исторических типов науки и сменявших друг друга фундаментальных научных теорий), так и в синхронии(гносеологические основания областей научного знания, отдельных наук и фундаментальных научных теорий) [15].

Для современной эпистемологии существенное значение имеет опора на конкретно-научную методологию исследования самого научного знания и получаемые при этом результаты (логика науки, история науки, психология науки, когнитивная социология и др.). Современная гносеология науки существенно опирается в решении всех своих проблем на результаты их осмысления в рамках традиционной, классической философии. Однако она все более решительно не приемлет ее эпистемологический фундаментализм, который имел своим основанием веру в возможность достижения в науке абсолютно объективно истинного и окончательно доказанного знания. Эту веру, как известно, впервые провозгласили в качестве главной задачи науки античные философы, которые сумели построить мощные, оригинальные, хотя и во многом различные системы эпистемологии (Демокрит, Пифагор, Фалес, Парменид, Платон, Аристотель). В период Средневековья эта вера оказалась подорванной, так как противоречила религиозному типу мировоззрения, для которого религиозные истины не просто существуют, но и превосходят возможности научного познания и получаемых с его помощью «истин разума». Однако в эпоху Возрождения и Новое время в результате кризиса средневековой цивилизации и тех ценностей, которые лежали в ее основе, эпистемологическая вера античных философов вновь оказалась востребованной в культуре. Постепенно позицию античных философов и их веру в безграничные возможности научного разума стало разделять большинство философов и ученых, как Нового времени, так и особенно — XVIII–XIX в. (Г. Галилей, Р. Декарт, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Б. Спиноза, Г. Лейбниц, И. Кант, Г. Гегель, Ч. Дарвин, А. Лавуазье, П. Лаплас, Дж. Ст. Милль, У. Томсон, Д. Гильберт и др.). Только мощный кризис, разразившийся в основаниях науки в конце XIX — начале ХХ в., смог пробить первую серьезную брешь в эпистемологическом фундаменте классической науки. Этому способствовало построение неевклидовых геометрий, неклассических логик, обнаружение логических противоречий в теории множеств Кантора (ставшей к концу XIX в. фундаментом всей классической математики), создание альтернативных классической механике физических теорий, несовместимых с ней — теории относительности, а позже квантовой механики, создание целого ряда концепций, альтернативных классическим биологическим, экономическим, социальным и др. теориям. Само реальное развитие науки не только свергло с пьедестала абсолютной истины все прежние теории классической науки XVIII–XIX в., но и вообще поставило под вопрос способность и претензию науки на достижение и обладание абсолютной истиной, абсолютно адекватным знанием о реальном мире. Дальнейшее развитие неклассической науки в ХХ в. только усилило это сомнение, породив взгляд, согласно которому все «истинные» научные концепции и теории суть не более чем достаточно хорошо обоснованные и практически полезные гипотезы, которые просто разделяются большинством ученых в определенный период развития науки.

Необходимо подчеркнуть при этом тот парадоксальный факт, что в самом эпистемологическом фундаментализме всегда существовали альтернативные взгляды и концепции. Например, два таких противоположных его направления как эмпиризм и рационализм. Представители первого (Бэкон, Милль, позитивисты, сторонники интерпретации познания как отражения) счи­тали первичным, абсолютно-истинным и надежным фундаментом научного знания эмпирические данные, получаемые с помощью якобы абсолютно объективных восприятий, на содержание которых не оказывают никакого существенного влияния другие структуры сознания (мышление, воля, язык и др.). Согласно эмпиристам, все остальное научное знание (и, в частности, научные теории) должно быть логически выведено из непреложных эмпирических данных, ибо только в таком случае оно может претендовать на объективную истинность. Научные теории должны быть логическим обобщением эмпирических данных (фактов) — вот гносеологическое кредо эмпиризма, его эпистемологический «символ веры». В философии науки концепция индуктивизма (включая такую егo ослабленную версию как «джастификационизм», или вероятностный индуктивизм) была окончательно раскритикована лишь в середине XX в. В частности, было убедительно показано, что индуктивистский эмпиризм в любом из его вариантов серьезно противоречит как экспериментальным данным психологии восприятия, так и методам самой научной практики, в частности, реальным способам построения научных теорий, средствам их выдвижения, обоснования и последующего принятия или отвержения научным сообществом. Одним из вариантов спасения эпистемологического фундаментализма явилась феноменологическая философия (Э. Гуссерль и др.). Однако, как показал опыт восприятия этой концепции учеными и большинством философов науки, она не только не была поддержана ими, но и оценена как модель познания весьма далекая от реальной научной практики.

Другим направлением фундаменталистской эпистемологии всегда был рационализм. Рационалисты (Декарт, Лейбниц, Кант, Гегель, Брауэр, Гейтинг и др.) пытались утвердить в качестве абсолютно надежного фундамента научного познания, гарантирующего достижение наукой необходимых, всеобщих и доказанных истин, те или иные априорные структуры сознания и мышления. Это либо врожденные идеи, интеллектуальная интуиция и дедукция — Декарт; рефлексивная деятельность сознания и мышления — Лейбниц; самополагание и саморазворачивание Абсолютной идеей своего содержания по внутренне присущим ей диалектическим законам — Гегель; априорные формы созерцания и категории рассудка — Кант; глобальная математическая интуиция — Брауэр, Гейтинг и др. Долгое время научной опорой paционалистического фундаментализма были математика, логика и теоретическая механика, которые рассматривались как системы неоспоримых, доказательных, абсолютных истин. Вплоть до середины XIX в. в математике и логике общепризнанными теориями были такие фундаментальные теории как классическая арифметика, евклидова геометрия и аристотелевская силлогистика, которые просто не имели альтернатив. Однако во второй половине XIX в. случился качественный перелом в развитии этих областей знания — возникла серия альтернативных им систем геометрии, арифметики и логики.

В начале ХХ в. возникла мощная альтернатива всей классической математике и логике. Это — интуиционистская и конструктивная математика и логика. В это же время кризис настиг и физику. Оказалось, что классическая механика с ее, казалось бы, очевидными, необходимо-истинными и универсальными законами пригодна лишь как приблизительная истина для описания ограниченного круга физических явлений, обладающих относительно небольшими скоростями (по сравнению со скоростью света в вакууме) и относительно большими массами (где релятивистским эффектом можно пренебречь с практической точки зрения). Конечно, никто из сторонников классической механики (господствовавшей в физике в качестве непререкаемой истины в течение более 200 лет) не мог и подумать, что ей на смену может прийти какая-то другая, альтернативная ей теория. Однако в 30-х гг. XX в. физиками была построена еще более фундаментальная по сравнению с теорией относительности альтернатива классической механике — квантовая механика. Как известно, теория относительности в противовес классической механике заявила об относительном характере пространства, времени массы, и их зависимости от скорости движения тел или систем отсчета, по отношению к которым устанавливаются значения этих свойств. Квантовая механика еще дальше отошла от идеологии классической науки, заявив о принципиально вероятностном характере поведения физических объектов, особенно элементарных частиц, дополнив это утверждение принципом неопределенности полного описания любой физической системы и принципом дополнительности. В результате доверие к эпистемологическому фундаментализму в обоих его вариантах, как эмпиристском, так и рационалистическом, резко снизилось не только среди ученых, но и среди философов. Необходимо подчеркнуть, что отказ от фундаменталистской эпистемологии вовсе не означает отказа от истины как цели науки или от очевидных преимуществ научного способа познания по сравнению с другими способами познания. Однако очевидно, что этот отказ требует построения совершенно новой эпистемологии, в основе которой должны лежать совершенно другие принципы, чем в фундаменталистской эпистемологии. Это такие принципы и положения, как: 1) социокультурное понимание науки и научного познания в противовес трансценденталистскому и априористскому их пониманию; 2) полагание в качестве субъекта научного познания и носителя научной истины не отдельных ученых («гносео­логических робинзонов»), а научного сообщества, которое очевидно является социальным субъектом, особого рода социальной системой; 3) признание субъект — объектного характера не только процесса научного познания, но и всех его результатов (научного знания) как эмпирического, так и теоретического характера; 4) признание диалектической структуры научного познания (существование в ней таких противоположных элементов как логика и интуиция, эмпирическое и теоретическое знание, явные и неявные структуры и детерминанты, продуктивность и репродуктивность научного познания, личностное и общезначимое знание, априорное и апостериорное, когнитивная свобода и объективная детерминация); 5) осознание консенсуального характера любых единиц научного знания, но, особенно, научных теорий; 6) признание социальной обусловленности и исторического характера процесса научного познания и всех его результатов и др.

5. Социология науки

Важным разделом современной философии науки является исследование специфики функционирования науки как особого социального институт. Наука уже давно перестала быть делом гениальных ученых-одиночек («гносеологических робинзонов») и превратилась с конца XIX в. в одну из массовых профессий, в которой задействовано большое число ученых разных специальностей с определенным разделением труда между ними (экспериментаторы, теоретики, прикладники и т.д.), четко налаженным обменом научной информацией и правилами научной игры, развитой системой коммуникации как между самими учеными, так и между учеными и обществом в целом. Сегодня наука стала не просто когнитивной, а социально-когнитивной деятельностью, где ее продукт — научное знание считается зависящим не только от субъект — объектных познавательных отношений, но и от субъект-субъектных отношений между учеными. В отличие от эпистемологии, концентрирующей свое внимание на изучении субъект — объектных познавательных отношений в науке, социология науки акцентирует свое исследовательское внимание на межсубъектных (когнитивных и организационных) отношениях в науке.

Поэтому часто социологию науки кратко определяют как науку о научных коммуникациях или различных видах коммуникационных отношений в науке. Зарождение социологии науки связывают с именем американского ученого Р. Мертона, создавшего первую парадигму этой дисциплины (30-е гг. XX в.) и заложившего основу классической социологии науки. Он же первый и разработал ту систему этических норм науки (этос науки), которая, по его мнению, играет роль внутреннего основания для объединения ученых в особую социальную общность, отличающую ее от других социальных общностей и систем. Среди норм научного этоса Мертон выделяет четыре ценностных императива, регулирующих деятельность ученых: универсализм, коллективизм, бескорыстность и организованный скептицизм. Позднее Б. Барбер включил в этос науки еще два императива: рационализм и ценностную нейтральность. Социология науки имеет два основных направления: институциональное и когнитивное. В первом наука исследуется как особый социальный институт, виды научных объединений, каналы связи и обмена научной информацией и другими ресурсами как внутри науки, так и между наукой и другими подсистемами общества. Важными проблемами институциональной социологии науки являются также такие как организация и управление научными коллективами, продуктивность и эффективность научных исследований, профессиональные и социальные роли научных работников, мотивация научной деятельности, способы профессионального признания и карьерного роста ученых, определение вклада ученых в развитие своей дисциплины, процесс формирования и подготовки научной молодежи, отношения между поколениями в науке, деятельность научных школ, проблемы научного лидерства и научных приоритетов и др. Большой вклад в развитие институциональной социологии науки внесли Р. Мертон, Д. Прайс, Н. Сторер, Д. Крейн, Н. Маллинз, Э. Мирский и др. Выводы институциональной социологии науки имеют большое значение для построения общих социально-философских моделей науки. Когнитивная же социология науки сформировалась только в 60—70-е гг. XX в. (М. Малкей, Дж. Гилберт, Д. Блур, Б. Барнс, К.Д. Кнорр-Цетина, С. Уолгар и др.). Она явилась результатом синтеза общих идей социологии знания (М. Вебер, Э. Дюркгейм, Ф. Знанецкий, К. Мангейм) и эпистемологии. Предметом ее исследования является изучение социологическими методами когнитивной деятельности ученых, характера и способов взаимоотношения между учеными в процессе обсуждения научных гипотез («научных переговоров»), способов предъявления ими и удостоверения научной информации, особенно новой, выработки (принятия) консенсуального решения научным сообществом вопросов об обоснованности, истинности и новизне предлагаемых теорий и подходов. Исследования в области когнитивной социологии науки напрямую связаны с эпистемологией, с реальной методологией и практикой научного исследования, с построением адекватных реальному научному познанию механизмов и моделей его динамики.

6. Культурология науки

Это еще один из важных разделов современной философии науки. Предметом культурологи науки является исследование науки как одной из подсистем культуры, ее взаимосвязи и взаимодействия как с культурой в целом, так и с ее различными подсистемами (практической деятельностью, философией, искусством, религией, обыденным познанием, мифологией, политикой, нравственностью, правом, семиотическими и коммуникационными ресурсами). Поскольку культура — это, прежде всего, специфическая матрица ценностей (господствующих в обществе представлений об основных целях и смысле жизнедеятельности человека), выражающих сам «дух» этноса, нации, государства, постольку она не может не оказывать своего влияния на все частные виды человеческой деятельности, в том числе и на науку. Это влияние существенно сказывается на понимании роли науки в жизни общества (которая понималась по-разному и была неодинаковой в различные эпохи) и ее значимости для решения основных проблем человеческого существования. Оно сказывается также на формировании различных социокультурных оснований науки. То основное звено, через которое происходит проникновение культуры в науку, известный отечественный культуролог Г. Гачев назвал «космо-психо-логосом». С его точки зрения, можно вполне резонно говорить не только о различии древневосточной, античной, средневековой, западноевропейской, китайской или арабской наук, но и о существенном различии (скажем, в рамках общей новоевропейской культуры) французской, английской и немецкой наук. Влияние культуры на науку осуществляется,прежде всего, через философию, в которой и с помощью которой культура рефлексирует и осознает себя как целое. Существует также непосредственное воздействие на научную деятельность и со стороны различных сегментов культуры (искусства, религии, практической деятельности, социальных и экономических потребностей и т. п.). Об этом убедительно свидетельствует огромное число примеров из истории науки. Культурология науки тесно связана с историей науки, а также с такими разделами философии науки, как аксиология науки, антропология науки, социология науки.

7. Праксиология науки

Это раздел философии науки, предметом которого является изучение взаимосвязи науки и практики, использования научного знания для создания новых видов материальных и культурных ценностей. Применение научного знания на практике получило название инновационной деятельности. Ее главными целями являются: увеличение адаптивного потенциала человечества, совершенствование материальной деятельности общества, путем создания на основе науки новых видов техники и технологий, включая социальные технологии, умножение информационных ресурсов общества, развития сферы культуры и образования, производство наукоемких товаров и услуг, удовлетворение различных социальных потребностей людей и т.д. [2]. Важными проблемами исследования науки как инновационной деятельности являются также определение оптимального соотношения управления и самоуправления в научной сфере, общего и особенного в государственной научно-технической политике разных стран, принципов экономического, правового и этического регулирования научной деятельности и др.. В современном обществе наука стала в прямом смысле одним из видов практической деятельности, а именно социально организованным массовым производством новых научных знаний, их применением в разных сферах жизни людей и, прежде всего, в развитии их экономики. Современная мировая экономика стала уже в высшей степени инновационной. Только такая экономика является сегодня конкурентоспособной, выполняя функцию главного фактора социального прогресса.

8. Аксиология (методология) науки

Главная задача аксиологии науки — анализ и осмысление научной деятельности с позиций заявленных ею целей, а также философская оценка социокультурного смысла науки. Эти ценности принято называть внешними ценностями науки, они определяются взаимодействием науки и общества, науки и культуры. Другой тип ценностей науки это ее внутренние ценности. К ним относятся представления ученых об идеалах и нормах научного исследования, о методах получения, обоснования, легитимизации и применении научного знания. Это — предмет методологии науки. Аксиологические основания науки тесно связаны с другими ее философскими основаниями (онтологическими, гносеологическими, социокультурными, праксиологическими и др.). Они различны не только для разных культурно-исторических типов науки, но и для разных областей науки и научного исследования. Различие в социокультурных типах науки (древневосточная, античная наука, наука средних веков, Нового времени и т. д.) во многом было детерминировано, прежде всего, заложенными в них отличиями в понимании общего смысла и предназначения науки, возможностей и границ научного познания, а также принятия в качестве «законных» определенных средств и методов научного исследования. Основными внутренними ценностями и идеалами науки любой эпохи являются объективная истина, доказательный характер знания, его практическая эффективность, его мировоззренческая значимость для человека и общества. Как и все другие виды оснований науки, ее аксиологические основания также меняются со временем, а не являются чем-то раз и навсегда данным. Их изменение обусловлено изменением как содержания исследуемых наукой объектов, методологии их познания, а также творческим потенциалом и мировоззренческой позицией ученых и научного сообщества в целом. Конкуренция и соперничество научных направлений, школ, исследовательских программ и отдельных ученых — яркое тому подтверждение.

Литература

1. Лебедев С.А. Онтология науки.// Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010, № 3. С. 5–26.

2. Лебедев С.А. Праксиология науки // Вопросы философии. 2012, № 4. С. 52–63.

3. Лебедев С.А. Современная наука: социальность и инновационность // Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. 2011. № 1. С. 36–45.

4. Лебедев С.А. Наука и научная рациональность // Известия Российской академии образования. 2015. № 4. С. 5–20.

5. Лебедев С.А. Философские измерения науки // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010. № 2. С. 5–10.

6. Лебедев С.А. Структура науки // Вестник Московского университета. Серия 7: Философия. 2010. № 3. С. 26–50.

7. Лебедев С.А. Структура научного знания // Философские науки. 2005. № 10. С. 83–100.

8. Лебедев С.А. Структура научного знания // Философские науки. 2005. № 11. С. 124–135.

9. Лебедев С.А. Современная философия науки: дидактические схемы и словарь. Учебное пособие. М.: Московский психолого-социальный институт, 2010.

10. Лебедев С.А. Лебедев К.С. Существует ли универсальный научный метод? // Вестник Тверского Государственного университета. Серия: Философия. 2015. № 2. С. 56–72.

11. Лебедев С.А., Борзенков В.Г., Ильин В.В., Лесков Л.В. и др. История и философия науки. Учебное пособие / под ред. С.А. Лебедева. М.: Академический проект, 2007.

12. Лебедев С.А. Философия и методология науки. М.: Академический проект, 2021.

13. Философия современного естествознания / под ред. С.А. Лебедева. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. 304 с.

14. Лебедев С.А. Научный метод: история и теория. М.: Проспект, 2018.

15. Лебедев С.А. Философия науки: позитивно-диалектическая концепция. М.: Проспект, 2021.

16. Лебедев С.А. Философия науки. Учебно-методическое пособие. М.: Проспект, 2021.

17. Степин В.С. Философия науки: общие проблемы. М.: Гардарики, 2006.

18. Лебедев С.А. Уровневая методология науки. М.: Проспект, 2020.

19. Лебедев С.А. Философия науки. Терминологический словарь. М.: Академический проект, 2011.

20. Лебедев С.А. Научная деятельность: основные понятия. М.: Проспект, 2021.

21. Лебедев С.А. Аксиология науки: ценностные регуляторы научной деятельности // Вопросы философии. 2020. № 7. С. 82–92.

Тема 2. ВЗАИМОСВЯЗЬ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ: ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ

Проблема соотношения философии и науки является центральной для философии науки, так как от того или иного ее решения непосредственно зависит:

а) понимание предмета и метода философии науки;

б) понимание сущности науки, ее структуры и закономерностей развития;

в) понимание процесса научного познания и его методов.

Очевидно, что чисто логически возможно пять вариантов решения проблемы соотношения философии и науки:

1) между философией и наукой имеется отношение полного тождества;

2) наука — часть истинной философии;

3) между наукой и философией нет ничего общего, это абсолютно разные виды знания;

4) научная философия — это лишь одна из наук со своим особым предметом;

5) философия и наука не просто пересекаются в своем содержании, но и внутренне связаны друг с другом.

Самое парадоксальное и удивительное заключается в том, что в истории философии науки были теоретически разработаны, обоснованы и реализованы все указанные выше логически возможные варианты их соотношения. И только первый вариант, концепция их полного тождества между собой, который был исторически первым, остался в далеком прошлом и уже позже никогда не был востребован. Все же остальные концепции, несмотря на разную степень их поддержки в различные периоды развития философии и науки, по-прежнему имеют немало последователей, как среди философов, так и среди ученых. Все они продолжают конкурировать между собой за наиболее верное решение проблемы. И в отношении каждой из них нельзя сказать как о исчерпавшей ресурсы своей защиты. Вот почему реконструкция и теоретический анализ их содержания по-прежнему являются актуальными для философии науки, равно как и для современной культуры в целом [20].

Как известно, философия и наука возникли практически одновременно, в VIII—VII в. до н. э., в древних цивилизациях Индии, Китая, Средиземноморья, явившись закономерным результатом развития познавательных способностей человека, прежде всего его языка и мышления, а также практической потребности людей в объективном знании. Объективное знание по самой своей сути не может быть жестко привязано к конкретному пространству и времени, к «конечным» и всегда ограниченным чувственным данным человека, так же как и к личностным когнитивным характеристикам. Объективное знание не могло возникнуть и как результат коллективного познавательного опыта рода или племени, даже если этот опыт получал соответствующее закрепление в языке. Объективное знание могло быть порождено только абстрактным мышлением как абсолютно нейтральной по своей чувственной форме («безликой») познавательной субстанции, которая благодаря этому была способна порождать универсальное и общезначимое для всех людей знание. Знание, порождаемое абстрактным мышлением и имеющее свойства предметности, определенности, проверяемости и истинности, впоследствии получило название рационального знания. Сначала такое знание называлось философским и рассматривалось как бинарная оппозиция чувственному восприятию, обыденному опыту, индивидуальному мнению, а также мифу. В античной культуре понятия «философское знание» и «научное знание», «философия» и «наука» фактически употреблялись как синонимы, именующие особый вид знания — эпистемное. Термином «эпистема» древнегреческие философы обозначали «доказанное знание», которое они противопоставляли другому виду знания — доксе — как логически недоказанному знанию (утверждению), мнению, гипотезе. При этом, как подчеркивал Платон, понятия «эпистема» и «истина» не являются тождественными. Второе шире по объему, чем первое. Ибо истиной может быть и докса, однако, в отличие от эпистемы, она не является логически доказанной истиной. Наука и философия, с точки зрения древнегреческих мыслителей, должны стремиться к достижению именно эпистемного знания как самого совершенного знания, а впоследствии стать обширными системами такого знания. В этом заключается их главное предназначение в культуре и принципиальное отличие от всех других видов знания. Философия и Наука — это два имени для обозначения логически доказанного знания как высшего вида рационального знания. При таком понимании у древних греков в область доксы попали почти все знания, накопленные в других цивилизациях. Это было не только традиционное мифологическое или религиозное знание, но и огромное количество эмпирических сведений и результатов когнитивного «техно» древневосточной науки (Вавилон, Шумеры, Индия, Египет): древней астрономии, геометрии, арифметики, механики и др.

Проект создания системы эпистемного знания был не только разработан и теоретически обоснован в рамках древнегреческой философии (Фалес, Парменид, Платон, Аристотель и др.), но и получил свою успешную реализацию на практике. Прежде всего, он получил свое воплощение в успешном построении древнегреческими учеными (Фалес, Евклид и др.) геометрии как логически доказательной, аксио­матической системы знания. На реализацию этого проекта у греков ушло примерно 300 лет (VII в. до н. э. — IV в. н. э.). Свое блестящее завершение он получил в «Началах» Евклида — выдающемся памятнике древнегреческой науки и культуры. Однако и в других областях знания греками были получены результаты их построения как логически доказательных систем. Это и физика Демокрита, и логика Аристотеля, и механика Архимеда, и геоцентрическая система астрономии Птолемея, и многие достижения ученых александрийской школы. Не менее впечатляющими и успешными результатами реализации проекта эпистемного знания следует признать и построение древнегреческими философами различных философских систем (начиная от философии милетских натурфилософов, Пифагора, Гераклита и заканчивая построением грандиозных философских систем Платона и Аристотеля). Греки, безусловно, внесли фундаментальный вклад в формирование содержания как философии, так и науки, во многом заложив основу их современного понимания.

1. Трансценденталистская концепция

Уже начиная с Аристотеля, древнегреческие мыслители пришли к необходимости различения внутри эпистемного знания частных наук и философии. Основанием такого различения стала разная степень общности и, соответственно, фундаментальности этих видов знания. Философия (или «первая философия» [Аристотель], или собственно философия) стала пониматься отныне как наиболее общее знание, как знание «первых принципов бытия и познания» (Аристотель), как аксиоматика всего эпистемного знания [1]. Частные науки (или, как называл их Аристотель, — «вторая философия») имеют дело с познанием законов не бытия в целом, а лишь его отдельных сфер (природы, общества, человека), а также их различных областей (неорганическая и органическая природа, история, политика, нравственность, искусство и др.). По отношению к ним первая философия считается более общим и более фундаментальным видом знания; она получает у издателей трудов Аристотеля и его последователей название «метафизика» (что в переводе с греческого означает «после физики» или «выше физики»). После выделения внутри эпистемного знания двух его разных видов: с одной стороны, философии, а с другой — частных наук, — вполне закономерно возник вопрос об их отношении, о характере и способе их взаимосвязи, о значении и об особых функциях каждого из них в общей системе рационального знания. Впервые достаточно четкое и обоснованное решение этого вопроса было дано Аристотелем, которое впоследствии было развито другими философами и учеными. Его суть состоит в том, что частные науки рассматриваются не просто как логически взаимосвязанные с философией (метафизикой), но и как полностью зависящие от нее и подчиняющиеся ей в своем функционировании и развитии. Отношение между философией и частными науками понималось как полностью аналогичное отношению между аксиомами и теоремами в такой идеально построенной науке, как евклидова геометрия. В геометрии теоремы не только не могут противоречить аксиомам, но и получают статус истинного знания только тогда, когда логически следуют из аксиом. Истинность же аксиом геометрии должна усматриваться разумом непосредственно и потому не нуждается в их выведении из каких-то еще более общих принципов. Однако в науках о природе, об обществе и о человеке дело обстоит гораздо сложнее. Большинство из этих наук (особенно науки о природе) имеют, по Аристотелю, опытное происхождение, имея своим источником наблюдения и чувственное познание своих предметов. Аристотель, как создатель логики, прекрасно понимал, что опыт и его индуктивное обобщение не могут служить средствами доказательства истинности общих законов и принципов. Дело в том, что опыт всегда конечен и, в принципе, может быть продолжен в дальнейшем, а потому его обобщение или индукция являются лишь эвристической, но не доказательной логической процедурой. Индукция способна приводить лишь к вероятным, но не к доказательным выводам. Цель же науки — достоверное и логически доказанное знание. Такое знание может быть получено только путем дедукции, только путем его вывода из более общего, но при этом истинного знания. На статус всеобщего истинного знания может претендовать только первая философия. Разработка и построение такого знания составляют главную задачу и предмет философии как метафизики, как науки наук или высшей науки (Аристотель) [1].

Формула «философия — царица наук» (Аристотель), или в более поздней версии: «Всякая частная наука — суть прикладная философия» (Гегель), и выражает сущность трансценденталистской («метафизической», «натурфилософской») концепции соотношения философии и частных наук. В рамках этой концепции философия трактуется как фундаментальный и первичный вид знания по отношению к частным наукам. Только путем философского обоснования научное знание может приобрести статус истинного. Это обоснование заключается в логическом выведении законов и принципов всех частных наук из принципов истинной философии, в дедуктивном подведении первых под вторые. При этом истинность философского знания и возможность его достижения в трансценденталистской концепции соотношения философии и науки не ставится под сомнение и считается чем-то само собой разумеющимся или тем, что можно всегда продемонстрировать. Эта демонстрация осуществлялась, в частности, в форме создания различных систем философии природы или натурфилософских построений. С точки зрения натурфилософии законы и принципы любой естественной науки не могут противоречить истинной философии. Если же это имеет место, то именно принципы науки либо недостоверны, либо ложны. Во взаимодействии философии и науки приоритет и руководящая роль принадлежит философии. Наука же в этой системе является ведомым звеном и должна «подчиняться» философии.

Трансценденталистская концепция соотношения философии и науки была господствующей в европейской культуре почти до середины XIX в., и не просто господствующей, а по существу безальтернативной. Трансценденталистскую концепцию соотношения философии и науки долгое время разделяли не только все философы, но также практически все ученые, в том числе и основоположники классической науки Г. Галилей, И. Ньютон, Р. Декарт, Ж.Б. Ламарк, Ч. Дарвин и др. Даже основной труд И. Ньютона по механике имел весьма симптоматичное название — «Математические начала натуральной философии», явно демонстрируя приверженность ее автора к концепции ведущей роли философии по отношению к науке. Эту общую приверженность трансценденталистской концепции соотношения философии и науки мы находим и у всех философов Нового времени и эпохи Просвещения (Г. Лейбниц, Дж. Локк, Д. Юм, И. Кант и др.), большинства философов XIX в. (Г. Гегель, Ф. Шеллинг, Г. Риккерт, В. Виндельбанд, Ф. Энгельс, Э. Гуссерль и др.), а также ряда видных философов ХХ в. (А. Уайтхед, А. Бергсон, П. Тейяр де Шарден, отдельные представители диалектического материализма и др.). Хотя аргументация всех указанных выше философов в пользу гносеологического приоритета философии по отношению к частным наукам была существенно различной (в зависимости от типа разделяемой ими философии, а также трактовки ими науки, ее предмета и метода), тем не менее все они были сторонниками «влиятельной метафизики» и концепции ведущей роли философии во всех сферах познания, в том числе и в научном познании природы и ее законов (естествознание).

Каковы причины столь длительного господства в истории культуры трансценденталистской концепции соотношения философии и науки? Их несколько. Во-первых, различный вес философии и частных наук, который они имели в структуре реальной культуры. Долгое время, по существу до середины XIX в., философия действительно имела более важное социокультурное значение для развития общества, чем наука (как в мировоззренческом, так и в чисто познавательном плане). Только в Средние века философия уступила роль ведущего фактора развития общества, культуры и познания, но, как известно, уступила религии, а отнюдь не науке. Во-вторых, частным наукам, в отличие от философии, требуется гораздо больше времени для достижения своей зрелости. Это связано прежде всего с необходимостью накопления большого объема эмпирического материала (фактов, данных наблюдения и экспериментов) как основы для последующих собственных научных обобщений и нахождения закономерных (т. е. повторяющихся и существенных) связей между явлениями изучаемой предметной области. Если в философии основным способом построения теорий является свободная, конструктивная мысль, а поэтому уже в Древней Греции были созданы почти все логически возможные варианты мировоззрения, то наука в силу своего метода вынуждена развиваться относительно более медленно, чем философия, и при этом крайне неравномерно по областям (наиболее быстро развивались математика, логика и гуманитарные науки, которые не требовали для своих построений большого объема точного эмпирического материала и развитой приборной базы). В-третьих, как показывает история культуры, философия является существенно востребованной при любом типе общества и культуры, тогда как конкретные науки (особенно математика, естествознание и технические науки) — только в цивилизациях, ориентированных на инновационный характер своего развития. Например, средневековая европейская цивилизация и культура явно не нуждались в сколько-нибудь интенсивном развитии частных наук для своего успешного функционирования и воспроизводства. И эта ситуация имела место в течение почти пятнадцати веков. В-четвертых, добровольное подчинение частных наук именно философии всегда имело своим основанием то существенное обстоятельство, что философия разделяет общую с наукой идеологию рационального постижения действительности и рациональные идеалы знания. Наконец, пятой причиной господства в истории культуры трансценденталистской концепции соотношения философии и науки является то, что достижение всеобщего знания, универсальных истин всегда было и, видимо, всегда будет конечной целью развития не только философии, но и самой науки. Поэтому философия всегда фактически играла роль некоторого идеала для науки, конечного пункта своего развития. Другое дело, что эта цель с точки зрения возможности ее действительной реализации может быть отнесена лишь в бесконечность, в некоторую «точку омега» (Тейяр де Шарден). Философия же, в отличие от науки, всегда исходила из возможности достичь своими методами всеобщего и необходимого знания о мире за конечное время, рекомендуя науке воспользоваться ее методами, а иногда даже и настаивая на этом (Гегель, марксизм, неотомизм и др.).

В чем достоинства и в чем недостатки, ограниченность трансценденталистской концепции ? К числу ее достоинств необходимо отнести следующие:

1) обоснование того, что наука нуждается в «кураторстве» со стороны культуры и что наилучшим когнитивным «опекуном» для науки от имени культуры как целого может выступать именно философия как рациональная и наиболее близкая науке по своим ценностным характеристикам форма мировоззрения;

2) подчеркивание эвристического влияния философии на развитие науки путем «постава» для последней общих онтологических и гносеологических идей (например, принципа всеобщей взаимосвязи всех явлений в мире, или идеи существования законов в природе, или идеи эволюции и развития всех систем и процессов, или обоснование принципиальной познаваемости мира, или обоснование идеи целесообразного устройства всего существующего в объек­тивном мире).

Наиболее яркими фактами позитивного влияния философии на развитие науки являются:

а) само возникновение науки под влиянием философии;

б) создание геометрии как первой системы доказательного знания в Древней Греции, а также физики и астрономии как точных наук о природе;

в) позитивное влияние философских идей атомизма, а также концепций вечности и бесконечности мира на создание механики Ньютона и классической науки в целом;

г) заимствование гегелевского учения о всеобщем характере развития и его диалектическом харак

...