автордың кітабын онлайн тегін оқу  О Некрасове

С.А. Андреевский

Спорный поэт… И прежде других, он сам себя оспаривал: «Нет в тебе поэзии свободной, мой суровый, неуклюжий стих!» «Мне борьба мешала быть поэтом…» Как на крайнее мнение против Некрасова, можно указать на отзыв Тургенева: «Я убежден, что любители русской словесности будут перечитывать лучшие стихотворения Полонского, когда самое имя г. Некрасова покроется забвением. Почему же это? А просто потому, что в деле поэзии живуча только одна поэзия, и что в белыми нитками сшитых, всякими пряностями приправленных, мучительно высиженных измышлениях г. Некрасова, ее-то, поэзии, и нет на грош, как нет ее, например, в стихотворениях всеми уважаемого и почтенного A. C. Хомякова, с которыми, спешу прибавить, г. Некрасов не имеет ничего общего» (СПб. ведомости. 1880 г. № 8). Комментарием к этому печатному заявлению Тургенева служит его письмо к Полонскому из Веймара от 29-го января 1870 г.: «Ты, может быть, и прав в том, что ты говоришь мне по поводу Некрасова; но, поверь, я всегда был одного мнения о его сочинениях — и он это знает;даже, когда мы находились в приятельских отношениях, он редко читал мне свои стихи, а когда читал их, то всегда с оговоркой: «Я, мол, знаю, что ты их не любишь». Я к ним чувствую нечто в роде положительного отвращения: их «arriere gout»[1] — не знаю, как сказать по-русски — особенно противен: от них отзывается тиной, как от леща или карпа». Еще ранее того (13 января 1868 г.) Тургенев писал Полонскому: «Г. Некрасов — поэт с натугой и штучками; пробовал я на днях перечесть его собрание стихотворений… нет! Поэзия и не ночевала тут — и бросил я в угол это жеванное папье-маше с поливкой из острой водки». Природное отчуждение Тургенева от музы Некрасова сказалось и в его «Призраках»: «У раскрытого окна высокого дома (пролетая над Петербургом), — пишет Тургенев, — я увидел девицу в измятом шелковом платье, без рукавчиков, с жемчужной сеткой на волосах и с папироской во рту. Она благоговейно читала книгу: это был том сочинений одного из новейших Ювеналов. — Улетим! — сказал я Эллис» («Призраки», XXII). Почему же это Тургенев, приветствовавший поэзию во всем и всюду, отметивший, например, у Добролюбова «удивительное» стихотворение: «Пускай умру — печали мало», — почему Тургенев совсем отрицал Некрасова? Эту, правда, несколько капризную и преувеличенную неприязнь Тургенева к произведениям Некрасова едва ли можно объяснить личными отношениями между обоими писателями; вероятно, в некрасовской лирике было действительно нечто такое, что болезненно раздражало чуткую эстетическую натуру Тургенева. И Тургенев был не один. Из эстетиков Страхов очень смело и настойчиво обличал Некрасова в деланности эффектов и в поэтической бестактности. Из либералов Антонович утверждал, что Некрасов «не был