Оглавление

Сага о пилоте: «Делириум»

Планета

Песок был горячим и красным, как ржавое железо. Он набивался в рот, в уши, скрипел на зубах. Пилот лежал на правом боку, в голове гулко отдавались, разливаясь по всему телу, удары звонкого колокола, а в висках явственно ощущался бешеный пульс собственного сердца. Вокруг него простиралась сплошная пустыня с серовато-красным песком, и только кое-где проглядывали небольшие участки с запекшейся коричнево-красной коркой грязи. Повсюду были разбросаны горящие обломки космического истребителя Объединённых Космических Сил Земного Содружества. Пахло гарью и расплавленным металлом. Через несколько секунд вдалеке прогремел мощный взрыв — протонного двигателя его истребителя. Огненный столб мгновенно взметнулся ввысь, прочертив и оставив в небе отчетливую красную кривую линию-рану. Земля вздрогнула и разлилась раскатистым эхом, уходящим далеко в горы. Через секунду стало тихо. Пустынно и тихо. «Хороший был корабль», — мрачно усмехнулся Пилот. Для него последний островок его дома.

Пустыня простиралась по всей линии горизонта, и только вдалеке виднелись скалистые горы. Такой удручающий пейзаж предстал перед взором лежащего на земле Пилота. Маска кислородного аппарата слетела во время жесткого приземления, и в образовавшийся зазор с шипением выходила дыхательная смесь. Анализатор атмосферы горел поочередно зеленым и желтым цветами — это означало, что воздух планеты неагрессивен и условно подходит для прямого дыхания. Пилот, не мешкая, сорвал маску дыхательного аппарата и сделал глубокий вдох. Воздух планеты Фрейя показался ему таким же густым и влажным, как на его родной Земле перед грозой. Всегда перед бурей пахнет лучше всего. Пилот вздохнул с облегчением: «Что же, здесь можно дышать без аппарата. И это хорошо.». Солнце стояло в зените, было очень жарко, палящее марево нещадно припекало голову и тело Пилота.

Летный комбинезон был порван, а из зияющих дыр густо сочилась и капала на землю бурая кровь. Пилот, прищурившись, осмотрел свои раны: левая нога в районе колена обгорела и напоминала больше обугленную головешку из костра, чем человеческую конечность. На левой руке в районе локтя также был здоровенный ожог, из которого, вдобавок, торчал небольшой железный кусок — вероятнее всего, из обшивки его истребителя. Спина нещадно болела, и оттуда сочилось, теплое и липкое

«Ну, не так уж все и плохо», — сквозь зубы процедил он и нервно усмехнулся. «По крайней мере, я жив, я на Земле, или, точнее, на Фрейе, и, к тому же, могу дышать местным воздухом. И не в плену у этих имперских ублюдков», — мелькнула в его голове радостная мысль.

«Так, стоп, почему Земля?» — он еще раз посмотрел по сторонам.

Вокруг простиралась все та же самая пустыня с островками запекшейся кроваво-красной коркой грязи и горами вдалеке. «Да, но эта планета не может быть Землей, ведь я за несколько световых лет от нее», — удивился Пилот.

«И все же, такой родной и знакомый глазу пейзаж, только краски очень сочные, словно кто-то повысил на экране монитора значения контраста и яркости. Такое нереально яркое, рыжее солнце, и небо такого же необычно светло-голубого цвета. Или это мне после падения так кажется? Галлюцинация? Может, я просто в шоке пребываю и все это мне только видится?» Пилот попытался привстать, чтобы лучше рассмотреть открывшийся пейзаж, но, застонав, повалился обратно на бок. Лежать было больно, двигаться — невозможно.

Да, несомненно, ранения были серьезные. Однако, несмотря на это, Пилот был счастлив оттого, что все таки остался жив.

В памяти начали всплывать обрывки его стремительного падения вниз с орбиты этой планеты. Он вспомнил, как во время космического боя, заходя на очередной вираж, подставил борт своего истребителя под залп импульсных пушек Имперского крейсера. Как сильно тряхнуло его корабль, и как с громким ревом он свалился в неуправляемое пике.

Это был далеко не первый его бой, ведь Пилот воевал уже три года. Три долгих года войны Объединенных Сил Земного Содружества против Имперской Космической Коалиции. Казалось, целая жизнь. На Земле шел 2141 год, когда Японскими учеными было открыто существование пятого измерения. И первый же разведывательный космический зонд принес вести о новых, еще неизведанных, мирах и галактиках. Тогда народ Земли ликовал, ведь это значило возможность путешествий по таинственным и неизвестным мирам. Но, вслед за земным разведчиком, к орбите Земли подошел один из Имперских крейсеров, на борту которого был посол от Имперской Космической Коалиции с ультимативным требованием для всех жителей планеты. Суть этого ультиматума сводилась к тому, что Земля должна влиться в Имперскую Коалицию на правах вассала с полным и безоговорочным подчинением Императору Коалиции. На что правительства Земных стран заявили свое решительное «НЕТ». Также были срочно сформированы Объединенные Силы Земного Содружества для отпора агрессору, в которые вошли все страны без исключения.

Пилот учился тогда на последнем курсе в Космической Академии гражданского Космо-факультета. Не желая связывать свою судьбу с военным флотом, он рассчитывал работать пилотом торгового космического судна. Мечтал доставлять грузы коммерческого назначения на различные планеты Солнечной системы: Марс, Юпитер, Венера — вот что было пределом его мечтаний. Мирные, скучные маршруты. Но, учитывая недавние судьбоносные события, в числе первых курсантов-добровольцев подал заявление для прохождения переподготовки военных пилотов. В течение восьми месяцев их учили летать на быстрых и маневренных космических истребителях, пользоваться приборами навигации и установками для гиперпрыжков в новые, еще неизвестные галактики пятого измерения.

Каждый день сводки с полей битвы не давали покоя курсантам. Ежедневно публиковались списки убитых и пропавших без вести. Объединенные Силы Земного Содружества несли значительные потери. Враг был силен и опытен: у него, несомненно, был большой опыт ведения боевых действий в условиях космоса, и Имперские технологии порой превосходили земные аналоги. Несмотря на все это, количество Земных добровольцев не иссякало. Люди всех национальностей стояли в очередях в призывных пунктах по всей Земле.

По окончании обучения на военного летчика Пилот получил свой первый космический истребитель — передовую модель космолета, оснащенную по последнему слову техники. Возможности этого корабля впечатляли: четыре плазменные пушки и две лазерные установки позволяли вести бой одновременно с несколькими противниками, новейший протонный двигатель с возможностью гиперпрыжков, расширенная модель навигатора для путешествий в пятом измерении и, наконец, головной компьютер, который мог пилотировать корабль в процессе гиперсна космонавта во время путешествий в дальнем космосе. Автономность и дальность полетов этого корабля не регламентировалась ни одним документом, и, по утверждению разработчиков, могла быть определена в практическом использовании. Пилот был горд тем, что именно ему, как лучшему выпускнику курса, доверили столь технологичный корабль.

Ему надолго запомнилось, как начальник курса долго и сильно жал ему руку, а потом горячо напутствовал курсантов и желал им скорейшей победы над врагами. И как его отец, отставной офицер военного Космофлота, приветственно вскинул руку с крепко сжатым кулаком вверх, когда Пилот отправлялся в свой первый боевой вылет. Все это было так далеко, будто в другой жизни. Или это все приснилось…

Имперские штурмовые космокоптеры не отставали. Увидев, что корабль Пилота вошел в штопор, накинулись на него, словно стая волков на раненого лося, пытаясь добить пылающий истребитель. Пилот суматошно искал на панели монитора управления любое окно для гиперпрыжка, чтобы уйти от преследователей. И наконец, поисковая система вывела на табло возможный пункт назначения — планета Фрейя в малоизученной и далекой галактике Стрел. Пилот, не мешкая ни секунды, сделал свой выбор и нажал «Старт».

Мгновенно перегрузка в семь джи нещадно вдавила его тело в штурманское кресло, а в бортовых мониторах изображение расплылось в одно большое пятно, звезды стали превращаться в сплошные линии, корабль вошел в режим гиперпрыжка. Вход в атмосферу планеты Фрейя был жестким. Истребитель, предварительно получив повреждения обшивки и столкнувшись с плотными слоями атмосферы, стал буквально разламываться на куски.

Не дожидаясь полного разрушения космолета, Пилот рванул на себя петлю аварийной катапульты. Система сработала штатно, выбросив его вместе с креслом в верхние слои атмосферы незнакомой планеты. Однако, аварийная система катапульты не успела раскрыть тормозной парашют, и кресло столкнулось с горящим обломком истребителя, который обжег и ранил осколком руку Пилота. Ситуация была катастрофическая: левая нога и рука летчика были объяты пламенем, из руки торчал кусок обшивки истребителя словно щепка. Пилот усилием воли расстегнул ремни катапульты и кубарем полетел вниз. Персональный парашют не подвел и сработал, мгновенно раскрыв небольшой спасительный купол над головой космонавта. Приземление получилось неудачным, так как парашют не отстрелился вовремя и протащил Пилота по запекшейся коркой поверхности метров двадцать, ободрав спину летчика до костей. В итоге сработал пиропатрон, и парашют с громким хлопком отлетел в сторону, прекратив это опасное приземление летчика.

Сколько прошло времени трудно было сказать. Пилот просто лежал, пока в помутненном сознании стали рождаться рациональные спасительные мысли: «Так, ранения серьезные, нужно найти кресло катапульты — там есть аптечка». Пилот, сделав усилие, приподнялся на локте, и тут издалека послышался нежный звон колокольчика.

Сначала подумал — галлюцинация. Но звук нарастал. Мелодичный, настойчивый. «Динь-дон»

Такое ощущение было, что кто-то невидимый играл в колокольчик. «Динь-дон», — слышалось Пилоту. Он прищурился и приподнялся на локте, силясь разглядеть, откуда мог происходить этот ритмичный звук.

Посреди раскаленного пустынного пейзажа он увидел караван, состоящий из нескольких животных, причудливой повозки, запряженной лошадьми, и четырех вооруженных всадников. Замыкала процессию повозка, по своим очертаниям похожая на восточную арбу или телегу. Караван шел мимо на расстоянии метров трехсот и явно не замечая Пилота. Он рывком расстегнул кобуру импульсного пистолета, перевел режим стрельбы в положение «МАКС» и нажал на спуск. Выстрел прогремел раскатистым эхом, и ярко-красный луч взметнулся в небо. Тотчас караван замер, и двое всадников галопом понеслись по направлению к летчику.

Они были одеты в черные туники, поверх закутанные в такие же черные плащи, на головах причудливые шлемы, а лица были плотно укутаны платками так, что в оставшихся прорезях едва можно было различить глаза. Но одно можно было сказать твердо — это были люди. Всадники быстро приближались; их лошади были маленькие, с большими темными гривами и короткими сильными ногами. Таких лошадок Пилот видел в учебниках по биологии во время учебы в школе, и название их было, монгольские.

Тем временем всадники приблизились и стали кружить вокруг летчика, разглядывая его внимательными взглядами. Затем один из них подъехал ближе и, наклонившись, крепко схватил Пилота за ворот его летной куртки, перекинув тело раненого через седло. «Сильный малый — схватил меня словно пушинку», — подумал Пилот. Подъехав к повозке, этот же всадник грубо скинул на землю обмякшее тело космонавта. Он упал плашмя на спину и, застонав от боли, перевернулся на бок.

Полог повозки тотчас приоткрылось, и оттуда показалась женская фигурка, одетая на восточный манер в зеленый шелк с ярко-желтым орнаментом. Голова была полностью покрыта зеленым шелковым платком, но глаза были видны хорошо — это были глаза восточной женщины, большие, бездонные и черные как смоль.

Пилот, к