Рената Маратовна Еремеева Альфия Батталовна Камалова

Когда Хранитель слеп...

© Рената Маратовна Еремеева, 2017

© Альфия Батталовна Камалова, 2017

© Карина Журина, дизайн обложки, 2017

Дизайнер обложки Карина Журина

В поисках волшебного артефакта четверо друзей отправляются в древний город, ставший пристанищем тьмы. Оборотень-ягуар Фалькон, влюбленный в ведьму Майю, готов за нее перегрызть горло своей темной госпоже, королеве Дреймора. Но можно ли ему доверять, ведь он — враг? И что поможет героям выстоять: сила меча, преданная любовь или… умение победить демонов, живущих в душе каждого?

ISBN 978-5-4483-6335-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Когда Хранитель слеп...
2. Пролог
3. Глава I. Переплетения судеб
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
4. Глава II. Раскаленное сердце Дрэймора несет пожары
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
   9. 9
5. Глава III: Врана
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
6. Глава IV: Крещение в демоны
   1. 1
   2. 2
   3. 3
7. Глава V. Загляни в свою душу
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
8. Глава VI. АРУН
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
   7. 7
   8. 8
9. Глава VII. Из жизни двух полуволков
   1. 1
   2. 2
   3. 3
   4. 4
   5. 5
   6. 6
10. Глава VIII. Храм душ
    1. 1
    2. 2
    3. 3
11. Глава IX. Лабиринт
    1. 1
    2. 2
    3. 3
    4. 4
    5. 5
    6. 6
    7. 7
    8. 8
    9. 9
    10. 10
    11. 11
    12. 12
    13. 13
    14. 14
    15. 15
    16. 16
    17. 17
    18. 18
12. Глава X. Затмение
    1. 1
    2. 2
    3. 3
    4. 4
    5. 5
    6. 7
13. Глава XI. Последняя битва
    1. 1
    2. 2
    3. 3
    4. 4
    5. 5
    6. 6
    7. 7
    8. 7
    9. 8
14. Глава XII. Падение Гринтайла
    1. 1
    2. 3

Алиса! Для тебя одной

Я сказку сочинил,

Чтоб встала ты передо мной

Из выцветших чернил…

(Л. Кэрролл)

Пролог

Ниэлис была полудухом Света и верховной жрицей богини Северины. Она оберегала священную страну Гринтайл, даруя его жителям вселенскую мудрость. Ее светящаяся кожа, полупрозрачное невесомое тело в легких, как струящийся эфир, одеждах — все выдавало в ней существо высшего порядка, обладающее сознанием более совершенным, чем у алькоров. Она без слов напрямую общалась с праматерью Севериной и каким-то непостижимым образом черпала свое всеведение о мире прямо из космоса.

И вот однажды в один из обычных дней ее пронзило ощущение неотвратимой катастрофы, которая грядет с минуты на минуты.

— Вот они — испытания, которые Создательница обрушила на электов! Они надвигаются как ураган… Это должно было случиться сразу же… после ослепления Хранителя Душ…

Когда таэр[1] Нафар, глава исполнительной власти страны, прибежал на ее тихий, слышный только ему одному зов. Миэрита[2] Ниэлис стояла на своей любимой лоджии. Издали эта лоджия напоминала кольцо, нанизанное на высокую башню Храма Душ. Каждое утро королева начинала свой рабочий день, наблюдая с балкона буйство торжествующей природы.

Заслоняя синие хребты Гринтайлских гор туманом, откуда-то из облаков обрушивались вниз гремучие потоки Небесного водопада. Падающая вода с ревом низвергалась в глубокий каньон, выточенный ею за многие тысячелетия в толще горы. Но один из потоков Небесного водопада, прежде чем низринуться в ущелье, стекал по склону горы Хранителя, многочисленными каскадами срываясь с его ступенчатых уступов. А его звенящие струи, ударяясь о воздух и разбиваясь в миллиарды брызг, орошали стену Храма, поросшую зеленым мхом и плющом.

Привычка ежедневно любоваться низвержением небесных вод была далеко не случайной. Еще вчера эти струи ослепительно сверкали на солнце, и брызги его рождали радужное свечение, но сегодня в грозно падающей свинцово-серой воде было что-то опасное и пугающее.

Когда Нафар приблизился, миэрита молча повела его по кольцевому балкону на противоположную от водопада сторону храма. Отсюда, с высоты горы, на вершине которой стоял Храм Душ, открывалась широкая панорама окрестностей Враны, столицы Гринтайла. Туда, в башни и шпили турульской Академии Магии, с тревогой взглядывалась Ниэлис.

— Рассылай гонцов во все края, сообщи всем, что надвигается бедствие. Пусть все немедленно покидают страну. Врана падет. Гринтайл прекратит существование на многие века. А на его месте вырастет тюрьма для всех электианских рас. Тьма войдет в души алькоров. И реки крови прольются. Мир разделится на палачей и на их жертв. Но сильнейшие прорвутся, все перенесут и станут еще сильнее. Таков главный закон жизни. Отбор бывает жесток. Но придет день, и мир станет лучше.

Мы с тобой не сможем помочь своему народу. Мне очень жаль, Нафар, но ты — ключ. Когда души созреют, наступит столетие, в котором родится та, что приведет детей твоих за тобою. Так будет спасен мир. Ты должен остаться: твоим детям нужна причина, чтобы вернуться назад. А теперь, Нафар, торопись, ты должен успеть отдать распоряжения.

Ниэлис знала, какая неминуемая участь ожидает ее — почти тысячелетие в толще камня. Но не это пугало ее. Страшнее было другое. Верховный жрец бога Ксенона, Элеран Хартс, захватил Соула в плен! И это было единственное, чего боялась правительница Гринтайла: слепого и беспомощного Хранителя Душ. Муки лазурного коня — станут муками всего сущего. Ударь его — и души мира взвоют от боли.

Ниэлис вернулась в комнату Ведения и присела у магического бассейна. Верховная жрица повела светящейся токами рукой над гладью воды. На ее поверхности тут же зашевелились мутные пятна, которые, проясняясь, проступали живыми движущимися картинками.

Высокий мужчина в длинном балахоне до пят, с низко опущенным на лицо капюшоном, вел под уздцы спотыкающегося крылатого коня с окровавленной мордой. Рядом с ним с мягкой грацией пантеры ступала ослепительно красивая девушка — Кара. Ее зеленые русалочьи глаза восторженно сверкали.

Жрица движением кисти руки вытянула отражение коня, одновременно увеличивая его. Вот он — пленник Хартса, Мировая Душа. Если бы не голубое свечение, кто б теперь узнал в нем божество? — Он и впрямь стал похож на животное. Он теперь слеп и потому глух к страждущим мира! Безумие, ярость и животный страх пульсируют в каждом его движении, в повороте головы, в зияющих пустотой глазницах, из которых тонкими ручейками по белоснежной морде стекает кровь…

Богина Северина вырвала у Соула глаза… все три. Из одного из них Хартс сделал обереги для своих прислужников. Осколок ока уже висит на шее красотки Кары. Носить такой амулет — означает, что она может без опасений подходить к незрячему божеству: ее душе ничего не грозит, ведь вся божественная сила — в его очах. Для высших духов — Элерана Хартса и Ниэлис — слепой Соул безопасен, и Хартс не преминул этим воспользоваться. По всей вероятности, захватчик сделает Соула своим главным оружием, ведь для алькоров и простых электов пребывание рядом с ним смертельно — пустые глазницы коня «пожирают» души без разбору.

А как устранить со своего пути жрицу Света, Хартс, конечно, знает…

[1] Таэр — член правительства, главный министр страны.

[2] Миэрита — титул царствующей жрицы.

Глава I. Переплетения судеб

Я придумал крылья и летал.

Что мне крылья! Я и так летаю.

Талисманы и тучи в моей крови…

(Ф. Г. Лорка)

1

За 7 лет до начала новой эры

Первую пару уроков в Магической Школе Луна еще с вечера решила прогулять. Мариэль, ее родная тетка, преподающая в той же Турульской Академии Магии, как будто что-то подозревала и под разными предлогами упорно старалась не пустить ее в зверинец экзотов после уроков. Поэтому Луна и надумала, что лучше всего отправиться в вольер утром, когда Мариэль будет занята на работе.

«Завтра я обязательно должна прокатиться на нем верхом. Сколько можно тянуть? Это все из-за тети, которая ходит за мной по пятам, шпионит все время и пилит, пилит… Если б не Мариэль, мы с Рагоном давно бы уже летали. Может, дядя Фат разрешит завтра подняться в воздух? — мечтала она перед сном. — Хотя бы пару кругов пролететь над Туруллом… и башни его увидеть сверху…».

Как обычно, дядя с тетей ушли в Академию еще на заре, чтобы успеть до начала рабочего дня зверей накормить. Но Луне так и не удалось подольше поспать, несмотря на то, что выдался такой редкий для этого шанс…

Мариэль перед уходом намеренно раздернула портьеры на окнах, чтобы у племянницы не возникло соблазна проспать занятия, и свет буквально затопил всю комнату. Спрятаться от назойливого солнца было невозможно. Луна, как ни старалась плотнее сомкнуть веки, оно все равно слепящим белым сиянием просачивалось сквозь ресницы. И девочка сдалась. Право же было бы глупо проспать такое чудесное утро!

«Лучше пойду-ка я в парке погуляю, — решила она, — а когда школьный двор опустеет после звонка, потихоньку в вальер проберусь».

Луна, поджав колени к подбородку, откатилась кувырком назад, затем, выбросив ноги вперед, прыжком соскочила с кровати. Гибко потянулась, стряхивая с себя остатки сна, и, нырнув головою в тунику, выскочила на балкон, а оттуда сбежала вниз по ступенькам, ведущим со второго этажа прямо в сад.

У фонтана Лу умылась, причесала свои легкие, как шелк, короткие белые волосы, вставшие после сна торчком, и стала огорченно разглядывать себя в зеркале, трогая россыпь веснушек на вздернутом носу. — Все время забываю шляпу надеть! Мариэль говорит, что меня солнышко любит».

А солнце в Гринтайле было щедрым на тепло и удивительно животворным. И оттого в вечнозеленой стране алькоров круглый год цвели и плодоносили сады.

Солнечный диск был символом Враны, столицы Гринтайла, и даже фронтон двухэтажного дома, в котором Лунаэль жила со своими приемными родителями, был украшен рельефом светила, дарующего миру свет из лучиков-ладошек, направленных во все стороны.

Академия, при которой находилась школа Луны, была недалеко от дома, в двадцати минутах ходьбы. До начала уроков оставалось еще полчаса времени, поэтому Луна не спеша шлепала босыми ногами по мелководью песчаной речушки в приакадемическом саду, приманивала крохотных рыбешек, бросая в воду синие ягодки, которые срывала с береговых кустиков, и лакомилась ими сама.

Сжевав пригоршню кислых недозрелых ягод, Луна решила, что было бы неплохо подкрепиться чем-то более существенным. Недалеко росла кряжистая маруша, увешанная тяжелыми изжелта-зелеными плодами. Цепляясь за раскидистые ветки, Луна вскарабкалась по искривленному стволу и, устроившись на толстом суку, съела сытный маслянистый фрукт. Потянулась было за вторым, но передумала — в просветах зеленой листвы она увидела пурпурные кущи карликовых либин. Спустившись на землю, Лу не пошла по дорожке, ведущей в академгородок, а свернула в лиловую рощицу низкорослых деревьев, похожих на раскрытые зонтики. Под широкой плоской кроной, спрятавшись в глубокой тени фиолетовых листьев, свисали длинные пупырчатые плоды ярко малинового цвета. Стараясь не пораниться о колючие ветви, Лу оторвала одну либину, и, сняв с нее занозистую шкурку, впилась зубами в сочную мякоть.

Но прокрасться в зверинец к своему другу грифону, Луне не удалось. Еще издали она заметила у портала академии стройную фигуру своей молодой и красивой тети.

— Ты опоздала на урок. На целых десять минут, — холодно и недовольно сказала Мариэль, встречая племянницу. Она взяла девочку за руку и повела ее в класс. — Надеюсь, ты разогрела завтрак, который я оставила тебе на столе?

— Да, конечно, я хорошо позавтракала, — заверила ее Луна, тараща честные глаза. — Могу я тебя попросить об одной маленькой услуге? Прекрати меня поджидать после школы! И встречать по утрам… меня тоже не надо! Я уже не маленькая! Мне тринадцать лет!

— С превеликим удовольствием, если ты прекратишь застревать в зоопарке Фата.

— Ну почему?! Почему ты запрещаешь мне делать то, что мне нравится? Почему я не могу дружить с грифоном? Он умный и добрый! Знаешь, какие у него когти? А главное, у него есть крылья! Вот выучу его язык, и мы улетим далеко-далеко!

— О духи! Час от часу не легче! И куда же ты собралась улететь, Лунаэль? Ты же знаешь, что тебе надо учиться, чтобы стать магом оборонительных искусств. Так хотела твоя мама!

— Ну и что? Если бы мама была жива, она не стала противиться моим желаниям! Она бы не стала меня принуждать! — не соглашалась Луна. — Я буду заниматься тем, чем я хочу! Ну, позволь мне, Мариэль!

— Не забывай, что твои родители погибли в Великой битве Северины и Ксенона. Твоя мама знала, какая участь их ждет, и хотела обеспечить своей дочери максимальную способность к самообороне. Я обещала твоей матери, что ты будешь учиться в Академии магических искусств, и ты будешь! — непоколебимо сказала ей тетя.

Луна и Мариэль шли по длинному коридору, стены которого во всю высоту были прорезаны громадными окнами, а в них, как в живых обрамленных картинах видны были скалистые отроги Гринтайлских гор. Протыкая облака, их синие вершины упирались в небо. Говорят, в тех высокогорных краях, обитают крылатые полудухи-лифамы, которые могут свободно перелетать с земли в заоблачные края и наоборот.

Ах, если бы она, Лу, умела летать! Ну почему праматерь Северина не дала ей крыльев, ведь есть же расы крылатых алькоров?! А вот алькоры, живущие во Вране, они все бескрылые — и тетя с дядей бескрылые, и Луна, и ее погибшие родители…

Но про себя Луна твердо решила: чего бы ей это не стоило, она все равно полетит. Луна давно хотела иметь крылатого друга, пегаса или грифона, и такого друга она, наконец–то, нашла! В мыслях она представляла себе, как они вместе с Рагоном взмывают в бездонную высь, его мощные крылья со свистом рассекают воздух, и далеко внизу, как на ладони, лежат под ними незнакомые миры, полные чудес!

В аудитории Луна села с краю одного из длинных столов возле окна. Домашнее задание по мировой истории, она, конечно, не подготовила, но надеяться, что это прокатит, и Мариэль ее не спросит, было бы глупо.

На подоконнике над цветком, распустившимся в глиняном горшке, с назойливым жужжанием кружил шмель. Луна хотела выпустить его наружу, но Мариэль, глядя на нее в упор, уже задавала вопрос:

— Кто знает, как образовался наш мир?

Как обычно первым поднял руку серокожий мальчик — ксалем[1]. Он всегда все знал, недаром его раса слыла одной из самых образованных в Гринтайле. Умник Хейвус слегка пошевелил своими кожистыми крыльями, собираясь с мыслями, и его живые синие глаза засветились интересом.

— Однажды в Пустоте или в бесконечном безвременном пространстве зародилась Воля к жизни. Это была некая первичная энергия, обогащенная энергией мысли. Воля стала совершенствоваться и постепенно усложнять свою структуру. На завершающем этапе своего развития клубок струящихся энергий разделился на два противоположных, но взаимосвязанных начала: мужское и женское. Из тех начал и оформились два божественных духа, способные к рождению самых разнообразных форм жизни.

— Как всегда, молодец, но достаточно, — остановила его Мариэль. — Садись!

— Но я еще не закончил… — обиженно возразил Хейвус, но послушно сел на место.

— Как жаль, — подумала Луна. — Если бы его не останавливать, он бы мог проговорить весь урок. И я могла бы мысленно летать, куда угодно…

— А известны ли имена этих двух жизнетворящих духов? Может, Луна скажет?

У той от изумления вытянулось лицо: ничего себе вопрос… Вопрос для тупиц! Это же каждый младенец знает!

— Ксенон и Северина, — смущенно сказала она. — Они — создатели планеты Эрна.

— А у Ксенона и Северины есть тела?

— Нет, конечно… Они же духи… — пролепетала Лунаэль, конфузясь от того, что ее совсем за дуру принимают. Видимо, тетка, решила унизить ее таким образом…

Но класс, очевидно, так не думал.

— Нет!!! Они же бесплотны! Это боги! Они нематериальны! — весело вразнобой выкрикивали дети.

— Они не просто духи, а Верховные духи. Посмотрите, какой мощной божественной силой они обладают, если сумели сотворить такой удивительный и многообразный мир! Венцом их творения среди обитателей Эрны были разумные расы — электы, что означает «избранные». О развитии электианских рас расскажет…

— А можно я? — крылатый ксалем потряс своей темной свинцово-серой рукой, желая ответить.

— Хейвус, ты можешь молча посидеть и послушать других? Хотя бы полчаса? В твоих знаниях я не сомневаюсь. Но мне надо проверить еще и знания других, — не выдержала Мариэль. — Итак, чем электы отличаются друг от друга… расскажет нам… Луна!

Вставая Лу, вдрогнула, но не вскрикнула, почувствовав, в лопатке острую мгновенную боль, похожую на ожог.

— Электы — общее название всех разумных рас. В начале творения все электы были совершенны, но потом большинство из них пошли по пути деградации и растеряли способность к управлению энергиями и магией. Те, которые смогли сохранить свою силу, стали зваться алькорами. У высших алькоров полупрозрачное тело, и зовутся они полудухами.

— А кого из полудухов ты знаешь?

— Лифамов… Они такие полупрозрачные с голубоватой кожей и белыми волосами. Они умеют летать… А еще они управляют ветром… Есть еще… м-м-м… — пауза затягивалась, потому что Луна больше никого не могла назвать. Ох, и отругает ее Мариэль за невыученный урок. — А-а! Миэрита Ниэлис, правительница нашей страны.

— Ну раз ты назвала Верховную Жрицу богини Северины, надо назвать и Верховного жреца бога Ксенона… Как его зовут?

— Ах, да! Это полудух Элеран Хартс, — вспомнила Луна и, садясь, снова вдрогнула от точечного ожога в плече.

Склонив голову к плечу, она увидела круглую, обугленную по краю дырочку на своей новой зеленой тунике. Обернувшись к Хейвусу, который сидел наискосок от нее, Луна увидела, как он это делает. Зеркальцем ксалем ловил солнечные лучи, превращал их в светящихся бабочек, и они жалили девочку в спину. Украдкой, чтобы тетка не заметила, девочка погрозила ему кулаком.

Раздумывая об орудии мести, Луна повела глазами вокруг себя. В оконное стекло с басовитым гудением бился мохнатый шарообразный шмель.

— Гарус ахар! — тихо произнесла Луна, и полосатое насекомое, раздувшись, понеслось прямо на ксалема, угрожающе выставив свое острое и твердое, как шило, жало. Мальчик, азартно блестя темными глазами, выжидал, направив на шмеля свое бликующее круглое зеркальце. Взглянув в глаза Хейвуса, Луна вдруг ясно увидела, что случится через пару секунд: у летящего насекомого вспыхнут и моментально сгорят крылышки, и тот камнем упадет на пол… Луна вскочила, и дернула на себя створку окна:

— Умпато!

Вжих! — шмель, совершив крутой вираж, вылетел наружу.

— Вот, молодец, что окошко открыла, а то его жужжание уже действует на нервы, — неожиданно похвалила ее учительница.

— А можно я расскажу по войну богов? Про Великую битву Ксенона и Северины? — Хейвус вскочил и торопливо, пока жрица Мариэль снова не вызвала отвечать Луну, выкрикнул. — Это все из-за возлюбленной Ксенона, простой электианки Кары! Это из-за нее Ксенон стал наращивать плоть, а затем ослабел и стал терять свою магическую силу!

— Это еще наукой не доказано, — вдруг испугалась Мариэль. — Это только версии! Садись, Хейвус!

— А мои родители погибли в той войне, — печально сказала Луна. — Они были на стороне Северины…

— И мои тоже бились за Северину…

— И мои погибли…

— Я тоже потерял родителей в той войне.

— А я своих никогда не видела… — горестно сообщали о своих потерях адепты магической школы.

— Эта война была неизбежна. Все знают, что Ксенон вел алькоров по пути деградации! И поэтому мои родители тоже сражались за Северину, но они выжили… — тихо сказал крылатый мальчик из расы ксалемов.

— Юные алькоры! Это, конечно, очень печально… что ваши близкие не вернулись с той страшной битвы богов. Чтобы темные времена не повторялись, что вы должны делать?

— Совершенствовать себя!

— Не лениться!

— Не быть злыми и эгоистичными!

— Все верно! А моя задача, как Вершителя, состоит в том, чтобы помочь каждому из вас научиться слышать богиню творения Северину. И стремиться к созиданию, а не к разрушению. — подытожила Мариэль высказывания своих воспитанников.

В перерыве между спаренными уроками к Лунаэль подошел мальчик — ксалем. Пригладив свои блестящие черные волосы, волнами спадающие к нему на плечи, Хейвус спросил:

— А ты как узнала, что я собираюсь делать с твоим шмелем?

Луна пожала плечами.

— В принципе, об этом можно было догадаться. Но я почему-то это увидела.

— Ты телепат?

— Нет.

— Способности надо развивать. Так Вершительница Мариэль говорит. — Помолчав, Хейвус темной рукой дернул ее за пушистый платиново-белый завиток на виске. — Красивая масть! А почему ты их не отращиваешь?

Лунаэль мотнула головой:

— Мешают же. И жарко.

— А я свои волосы никогда не буду стричь. А когда вырастут вот досюда, — он показал ребром ладони чуть ниже плеч, — буду в косу заплетать. Больно было, когда я в тебя огненных бабочек метал?

— Немножко, — призналась Луна.

— А ты добрая! Шмеля пожалела… А я вот злой. Вершительница Мариэль говорит, что плохие черты надо искоренять в себе. Алькор должен постоянно самосовершенствоваться.

— А ты ей веришь? — удивилась Луна.

— Конечно. Она же главная по Зеркальному Лабиринту, и зеркала ее слушаются. А зеркала всегда за справедливость. И никогда не врут, — убежденно сказал он.

Лу едва дождалась большой перемены после окончания пары, и ноги сами понесли ее в одно из самых заманчивых мест академии — в лабораторию профессора Фатэна. Мариэль ничего не сказала, только проводила ее неодобрительным взглядом, каким провожают бестолковых и упрямых учеников.

— Дядя Фат? Дядя Фат! Ой… профессор Фатэн! Вы тут? — Луна, спотыкаясь о пустые ящики и клетки, пробиралась вглубь лаборантской.

— Это ты, Лу? Как настроение? — рассеянно откликнулся рыжеволосый мужчина, и тут же забыв о ней, забормотал: — Так-таак… Альон и крылья феникса станут зелеными… Ох, незадача… Ума не приложу, как могло случиться, что коричневая коабра стухла. Как я теперь приготовлю фрезь?..

— Дядя Фат, вы же дадите мне ключи, правда? Я немного похожу по саду, ладно? — заговорщицким тоном попросила Луна.

— В шкафу, как обычно, — промычал профессор, не поднимая головы, и непонятно в какую сторону махнул рукой. — Ну вот, теперь зелье придется варить заново, — огорченно произнес он.

Забрав ключи, Лу выбежала во двор и направилась прямиком к огромному вольеру, где обитали редкие диковинные звери, созданные Матерью Севериной, а также штучные экземпляры животных, выведенные селекционным путем в лаборатории профессора Фатэна. Девочка отперла ворота и с любопытством оглядела кустистые окрестности парка. И куда все попрятались? Луна привычно издала клекающе-призывной посвист, сообщающий зверю, что она ищет его. Из-за куста выглянула черная голова с круглыми желтыми глазищами и торчащими, как антенны, непрерывно вибрирующими, одиночными усиками. Его необычные перепончатые уши, странным образом, походили на маленькие крылья. Диковинное животное размером чуть больше лошади ответило Луне низкими клекающе — мурлыкающими звуками.

— Я поняла тебя: ты меня приветствуешь и говоришь, что ждал меня, не так ли? — спросила Лу, и когда грифон, с мурлыканьем завибрировал усами, ласково погладила его чернявую голову.

Подозревая, что Луна не собирается возвращаться на занятия, Мариэль дала детям задание и отправилась на поиски своей нерадивой ученицы.

— Ну я ей покажу!.. Фат! Опять ты отпустил ее одну?! Я же просила тебя не оставлять ее без присмотра! Это может быть опасно, она даже не знает, как обращаться с этими дикими зверями. Тем более с грифонами. А Темные вообще агрессивны и недоверчивы.

— Ну не такие уж они дикие и кровожадные, как ты думаешь, — спокойно отозвался Фат, не прерывая своего занятия.

— Как ты можешь быть таким безразличным! — опять возмутилась Мариэль. — Она гуляет не по зоопарку, где зверей для безопасности содержат в клетках! Твои экзоты расхаживают по вольеру без ошейников и намордников. Ты еще сам в полной мере не изучил их повадки и не знаешь, чего от них ожидать, а ребенка впустить к ним не побоялся!

— Да не впускал я ее в вольер! — оправдывался профессор Фатэн. — Я даже не видел ее сегодня. Может она сама прошла к зверям, она ведь знает, где ключи.

— Ты что показал ей, где висят ключи от вольера? Значит, в следующий раз их надо спрятать! — и Мариэль, схватив профессора за рукав, потянула его за собой к парку с животными. — Лунаэль! Непослушная девчонка! — сердито позвала она племянницу, оглядывая заросли кустарников.

— Ой, вы как раз вовремя! Дядя Фат… — тут же радостно отозвалась Луна.

— В учебное время — профессор Фатэн, — не унималась Мариэль.

Затрещали, раздвигаясь, высокие кусты, и из них вышел зверь с мощными львиными лапами и кожистыми перепончатыми крыльями, как у летучих мышей. Из пышной угольно-черной гривы торчала усатая морда, похожая на кошачью, с огромными желтыми глазами. Вцепившись двумя руками в перьевое жабо грифона, на спине его сидела сияющая Луна.

— Дядя Фат, а можно мы сегодня с Рагоном, немножко полетаем? Ну, пожалуйста, — умоляюще попросила она.

— Хорош! Видят духи, исключительно хорош! Моя селекционная удача — грифон «Полночь»! А глаза, как две зрелые луны, сияющие в ночи! — невольно залюбовавшись, горделиво произнес профессор. — Полетать? А почему бы и нет? — Фатэн похлопал Рагона по лоснящейся вороной шкуре и тут же деловым тоном предложил. — Но для начала, я думаю, неплохо было бы уздечку на него надеть, чтобы тебе было за что подержаться, и удобное седло смастерить, что ты не свалилась.

Тут Мариэль очнулась от ступора.

— Луна, как же ты на него залезла, девочка моя? Слезай, не бойся, мы тебя подхватим, — дрожащим голосом проговорила она. Убедившись, что племянница не собирается спускаться вниз, сердито упрекнула ее. — Ну что же ты делаешь, а? Тут же опасно! Это далеко не домашние, а совершенно дикие звери! Они могут напасть на тебя!

— Не-а, когда я рядом с Рагоном, они не подойдут, — беспечно проговорила Луна. — Он даже знает пару слов по-электиански. Ну-ка, Рагон, скажи: «Я твой друг».

— Дрр-укк, — басом промурлыкал грифон.

Луна ему что-то проклекала с присвистом и легонько шлепнула ладонью по крылу. Рагон, встрепенувшись, стал медленно расправлять свои кожистые крылья.

Мариэль побледнела:

— Останови ее…

— Луна, опять ты уговариваешь Рагона лететь с тобой в горы? Учти, никаких полетов я тебе не разрешал. Ты не можешь вот так без спросу взять и улететь с Рагоном! Я не хочу потерять вас обоих. Не забывай, что мы с Мариэль тебя любим и волнуемся за тебя. Да и Рагон мне дорог. Он же мое детище, мое творение, — с добродушной улыбкой произнес Фатэн.

— Да нет, я же только хотела спросить, что это значит, — Луна показала на причудливый знак, вытатуированный на кожистой складке крыла.

— Видел. Знаю, что Рагон меченый. Но увы, я к этому руку не прикладывал, — развел руками профессор.

— Не прикладывал? Так ведь это магический знак! А кто же тогда? — с изумлением спросила Луна.

— Сам удивляюсь…

— Дядя Фат, но ты позволишь мне после уроков покататься на Рагоне?

— А дома мы с тобой будем долго и старательно отрабатывать все то, что ты прогуляла, Лунаэль, — тоном, не терпящим возражений, пообещала Мариэль.

7 лет спустя

Лунаэль лежала на крыше и глядела в небо. Бездонная ослепительная синева с редкими клочками белопенных облаков, медленно вращаясь, куда-то плыла…

Есть в небе какая-то непостижимая загадка. Когда смотришь в бесконечную глубину эфира, кажется, что слышишь его немой призыв. Небо как будто затягивает тебя, вбирает в себя, ты растворяешься в потоке света и кажется, что твой дух вот-вот отделится от тела и устремится ввысь, следуя этому зову…

Где-то там, в этой синеве пасется крылатый Хранитель Душ… Вот бы увидеть его однажды… Девушка попыталась представить себе его… и тут же, повинуясь импульсивному желанию, она быстро скинула ноги в чердачный люк и спустилась по лестнице в дом.

Установив мольберт в саду в тени дерева, Луна прибрала длинные волосы в пучок, чтоб не испачкались в красках. Рядом на маленьком столике она разложила кисти, темперу в тюбиках и палитру. Прикрепив холст к станку, она чуть-чуть подумала и решила сначала подготовить эскиз.

Ее карандаш быстро-быстро скользил по бумаге… Луна спешила запечатлеть Соула таким, каким она увидела его в своем воображении на крыше.

Мариэль неслышно подошла к ней и положила ей руку на плечо.

— Как ты думаешь, похож? — обернулась к ней Луна.

— Похож, — улыбнулась Мариэль. — Но ведь это обычный пегас… не божественный Хранитель Душ. Никто ведь не видел, как на самом деле выглядит Соул — самый крылатый из нас? Быть может, и крыльев у него больше, чем просто пара… А еще говорят, что у него не два, а три глаза — одно по центру.

— Мариэль, почему у лифамов и кримеллов крылья есть, а у нас нет?

— Может быть, потому что они обладают тайными знаниями, которыми пока не обладаем мы, — предположила Мариэль.

— И не будем обладать! — сердито сказала Луна. — Мы же целыми днями в академии изучаем какие-то скучные бессмысленные науки!

— Ну эти скучные науки не так уж и бессмысленны, — улыбнулась Мариэль, — Они тоже приближают нас к тайнами мироздания. Химия, биология, астрономия и физика позволяют нам увидеть изнутри все создания Творцов. Понять их — значит стать ближе к Создателям. Мы не столько искусны как духи-творцы, но мы тоже достигли больших высот.

— Помнишь, ты мне рассказывала о том, что души предков, выполнив свое предназначение, не исчезают без следа. Хранитель поглощает их глазами, а их знания, накопленные за весь период существования, копятся в Соуле, как в сосуде. И из этого сосуда Соул заполняет души новорожденных младенцев. И дети рождаются с набором всевозможных знаний, которые по мере необходимости всплывают на уровне интуиции. Где мои знания, Мариэль, почему они не подсказывают мне, как жить, как летать?

— Быть может, твой ча

...