Виктор Кротов

Потеря приобретающая

Сборник эссе

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Виктор Кротов, 2017

Парадоксальные размышления о приобретениях. Вернее, о путях к приобретениям — бесплотным, но очень важным для нас. О тех, которые часто начинаются с потери. Каждому нужен внутренний навык, позволяющий понимать это и, претерпевая начало такого пути, порою довольно болезненного, надеяться на смысл, к которому он выводит.

16+

ISBN 978-5-4483-3821-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Потеря приобретающая
2. Очень краткое введение
3. Слова и переживания
   1. Общие слова
   2. Незабудка
   3. Песнь о конном походе
   4. Опыт возлежания на солнечных псах
   5. Потеря приобретающая, или для чего исчез предлог «для»
   6. Разделение труда
   7. Определение
   8. Что такое мужчина?
   9. Общая лодка беседы
   10. Письма
   11. Притча в застольном обличии
4. Чтение про себя
   1. Страшная новость
   2. Позитивные заповеди Луизы и открытие аптекаря Эмиля
   3. Елена Прекрасная
5. Мысли вслух
   1. Шоколадная роза
   2. Власть и подвластность программиста
   3. Экософия
   4. Культура и цивилизация
   5. Десять писательских уважений
6. Когда трудно
   1. О том, что было
   2. Ошеломлённость
   3. Отчаяние
   4. Поражение
   5. Несвобода
   6. Пути освобождения
   7. Помощь через время
   8. Помощь через людей
   9. Утешители
   10. Помощь через помощь
   11. Помощь через дело
   12. Помощь через веру
   13. Другие пути
   14. Волны
   15. Постижение
   16. Новое и прежнее
   17. Другие сборники эссе
       1. «Этюды о непонятном». Сборник эссе
       2. «Юродство проповеди». Сборник эссе
       3. «Догадки о неизвестном». Сборник эссе о дружбе с жизнью
       4. «Потеря приобретающая». Сборник эссе

На обложке картина Валерия Каптерева «Разлука» (эскиз).

Очень краткое введение

Здесь собраны размышления о приобретениях. О приобретениях бесплотных, но очень важных для нас. О тех, которые часто начинаются с потери.

Автор

Слова и переживания

Общие слова

— Это всё общие слова, — сурово сказал мне в ответ шестнадцатилетний сын, и разговор наш постепенно зашёл в тупик.

Я положил телефонную трубку и задумался.

Действительно — общие слова. Слова, которыми я попытался собрать вместе пережитое своё, чтобы помочь сыну в смутное и нелёгкое время его собственной жизни. Чтобы с их помощью он попытался разглядеть, что может ждать его впереди. Чтобы попробовал угадать, какие переживания исчезнут из виду за первым поворотом, а какие послужат материалом для характера и судьбы. Я подбирал слова со всей сердечной сосредоточенностью. Неужели они сложились в те самые фразы общего пользования, к которым каждый из нас относится с надлежащей иронией?..

Но разве не для того и служат нам слова, чтобы поддерживать общую нашу жизнь? Разве слова не должны быть именно общими, перекидывающими мостик от одного человека к другому?.. Что же происходит с нами, когда мы отталкиваем свой конец этого мостика, когда он рушится, а мы посмеиваемся над ним, беспомощно кувыркающимся в пространстве, которое отделяет нас друг от друга?..

Мы называем общими словами, как ни странно, именно те слова, которым не удалось стать общими.

Не удалось. Чей-то конец мостика оказался надтреснутым. То ли недостаточно постарался подбирающий слова, то ли недостаточно потрудился понимающий их. Мостик падает, кувыркаясь в пространстве, отделяющем нас друг от друга, а мы иронически тычем в него пальцем: смотрите, какой он плоский и прямолинейный!..

Незабудка

Это было в компании, в давней привычной компании, где все свои. Не видевшись несколько лет, здесь киваешь человеку, будто не прошло и недели.

Устав от гула дружелюбных голосов, я вышел на лоджию. Там стояла женщина в светлом платье. Три года прошло со времени нашей последней встречи в этом же доме. Я вспомнил, с какой радостью рассказывала она тогда о своем сыне, и, подталкиваемый окаянной разговорчивостью, спросил о нем. Женщина в светлом платье посмотрела в сторону и спокойно сказала:

— Мой сын уже год, как умер. Я думала, вы знаете.

— Простите, — пробормотал я.

Мы помолчали. Потом она заговорила.

— Сейчас уже не так больно. Мне кажется, я поняла что-то важное. Но это сейчас…

Мы помолчали.

— Страшнее всего было то, что я не знала, что это возможно. Что возможно, чтобы мой мальчик умер. Слишком внезапно все произошло. Я даже не успела понять, как тяжело он болен, а его уже вдруг не стало.

Она погладила тонкий стебелек незабудки — одной из тех, что голубели в цветочном ящике.

— Ему было восемь лет. А когда ему было четыре, его отец нас бросил. Неожиданно, сразу. Я тогда чуть с ума не сошла. Думала, небо обрушилось. Думала, хуже несчастий не бывает. А потом, со временем, иначе стала относиться к его уходу. Хорошо, что сразу. Хорошо, что ушел, что не пришлось жить в притворстве. Мучалась, конечно, а все-таки поняла, что к лучшему. Собой начала становиться. Сын мне очень в этом помог. Он совсем открыт был — и со мной и с другими. И ко всему чуток, к радостям и к печалям. Если я ослабну, пригорюнюсь, он подойдет, голову свою мне под ладонь пристроит и шепнет: мы ведь живем, мамочка… Он собой был с самого начала. Таким и остался. Теперь уже навсегда.

Незабудки росли слабенькими: чего-то, видимо, не хватало в питающей их ящичной земле. Один из цветков, корешок которого вымыло из земли при поливке, наклонился вбок, и женщина в светлом платье пыталась его укрепить.

— Наверное, дело не в том, что все произошло так быстро. Просто настоящее несчастье всегда выше разумения. Не подготовишься. Если и есть средства против этой боли, они хуже самой боли. Но, кроме боли, еще жутко было от того, что смысл перестала понимать. И не могла бы понять тогда, хоть бы и нашелся растолкователь. Это позже пришло, постепенно.

Укрепленная незабудка стояла, осторожно сопротивляясь несильным порывам залетающего на лоджию ветерка.

— Поняла, что он так же свою жизнь прожил, как и любой выросший человек. Рисунки его у меня остались

...