Первая глава
Калека
Это случилось в конце 80-х годов прошлого столетия в одном из провинциальных городов, где на тот момент я и проживал. Отслужив достойно в армии и вернувшись со службы в отчий дом я, первым делом, горячо обнял своих родителей и от них, по такому торжественному случаю, в ответ, получил подарок, о коем грезил все предыдущие годы. Им оказался новый мотоцикл марки «Иж». Но радость моя была не долгой. Как-то вечером, возвращаясь, на оном подарке, домой из сельского клуба, находившегося вдали от районного центра, и, не вписавшись, на приличной скорости, в крутой поворот, я угодил в мирно стоявший на обочине колхозный трактор. Удар был такой силы, что мой верный конь в одно мгновение превратился в груду искорёженного металла, а его наездник на больничной койке травматологического отделения областной больницы. Благо, молодой организм выдержал новое испытание, выпавшее на его долю, и вскоре я пошёл на поправку. В это время и подселили ко мне в палату ещё одного бедолагу, решившего испытать своё тело на прочность. Парень был старше меня по возрасту, однако, на моё счастье, оказался очень словоохотливым и весёлым. Хотя в положении, котором он находился, смешного, по правде сказать, было мало. Так сильно было изуродовано его лицо. К тому же, помимо правой руки и нескольких рёбер, у него были сломаны ещё и обе ноги. Однако это обстоятельство парня ничуть не смущало. И въехав на коляске в палату, он громко изрёк;
— Привет инвалиды! Позвольте калеке присоединиться к вашей неунывающей компании?
На что я, таким же смешливым тоном ответил;
— Проходи, присаживайся! Будь, как дома!
Парень улыбнулся на это замечание и, повернувшись к больничной сестре, прикатившей пациента на каталке, довольно заметил;
— Свой человек! Разгружайте девушка телегу поближе к народу!
Что та незамедлительно и сделала. Сопя и старчески кряхтя, он, однако, устроившись удобнее на больничной койке, вновь бодро произнёс;
— Я, Иван! А тебя как зовут дружище?
— Товарищи величают Колей, а знакомые Николаем!
Так же бойко ответил я. На что парень вымолвил;
— Ну что ж Николай, надеюсь, мы подружимся!
И в самом деле, через несколько минут нашего общения друг с другом мы уже беседовали так непринуждённо и дружественно, будто старые знакомые, случайно оказавшиеся в одном месте, в одно время. Я, не задумываясь, тут же поделился с новым товарищем своей печальной историей, из-за коей оказался в таком неприглядном положении, не забыв поинтересоваться и его бедой. Однако услышал уклончивый ответ;
— Выпал, по неосторожности из окна!
— Ну, что ж! — подумал я про себя, — не хочет откровенничать, значит, есть на то веская причина.
И более не стал расспрашивать Ивана о случившемся с ним несчастье. Надо признаться, что с появлением Ивана в больнице, посетителей в нашей палате прибавилось. Если не сказать больше. Они приходили наведывать моего товарища вереницей, приезжая к нему на дорогих машинах, коими были в те времена «Волги» с «Жигулями». Неся с собой такие угощения, которые мне не то, что пробовать не приходилось, но и видеть их раньше. Иван относился к такому поведению своих гостей всегда с некоторой иронией, отчего-то называя посетителей, просителями, щедро делясь при этом со мной дорогими подарками. А я, в ответ на это, любезно соглашался оставлять их наедине. Хватая костыли под мышку, и удаляясь, на время таинственной беседы в коридор. А по истечении трёх дней нашего знакомства, в наступившей тишине ночи, мой новый знакомый, удостоверившись, видимо, в моей порядочности, сам вернулся к теме подзабытого мной разговора, предварительно взяв с меня слово, держать язык за зубами, хотя бы до его выздоровления.
— Слушай Коль! — Начал издалека он, слегка повернув в мою сторону голову — ты родом из деревни, как я понял из твоего разговора, а значит знаком с сельским бытом?
— Ну да!
Просто ответил я.
— Значит не раз пас коров на лугу и видел их поведение — продолжил таинственным голосом он — и знаешь не понаслышке, что в стаде есть заводилы, кои нуждаются в особом присмотре. Я иногда таких привязывал к дереву, бросал рядом охапку травы и ложился спокойно отдыхать, зная, что всё стадо будет кружить вокруг оной на расстоянии ста, двухсот, метров, не больше. Поверь мне на слово, что по такому же принципу живут и люди. Мы кружим вокруг наших вожаков, боясь отдалиться от них на значительное расстояние. Мы боимся неизвестности. Нас страшит неопределённое будущее. Но всё же находится иногда тот, кто отрывается от стада, кого влечёт вперёд неведомая дорога. И тогда, он понимает, что мир не такой опасный каким, ему казался прежде, что он очень отличается от того, каким рисовал его вожак стаи, что он разнообразен и удивителен. И решившись поведать об этом открытии другим, он вдруг становится изгоем. Потому как, одураченная стая привыкла верить вожаку. Ей проще идти по нахоженному следу, выполняя его приказы. Стае не выгодно иметь двух заводил. И того, либо изгоняют из стада, либо отправляют на бойню. Всё это я говорю тебе потому, что увидел в тебе нормального, адекватного человека, который сможет без лишних эмоций выслушать мою историю. Я же, в свою очередь, хочу, наконец-то разгрузить, свою душу и свой мозг от непосильного груза тайны. И рассказывая тебе о необыкновенных, невероятных событиях случившихся со мной и происходящих отчасти в настоящий момент, прошу лишь об одном, не перебивать моего повествования. Хотя, не буду скрывать и другого опасения. Честно говоря, мне не очень-то хочется поменять травматологическое отделение на психбольницу. То есть, оказаться изгоем, Потому, дай слово молчать и подумай, прежде чем ответить мне, ты готов к этому?
Не меняя тона, поинтересовался собеседник. И я, заворожённый таким началом, твёрдо пообещал ему;
— Можешь мне верить!
Парень облегчённо выдохнул и, устремив взгляд в потолок больничной палаты, медленно начал свой рассказ.
