Нина Фирсовна Городничева

Сестра

Рассказы, зарисовки

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Нина Фирсовна Городничева, 2018

Мне повезло: самая лучшая на земле сестра — моя! Она часто поддерживает и выручает меня. Сестра — подарок Неба!

Предлагаю читателю несколько коротких рассказов и зарисовок из нашего быта.

6+

ISBN 978-5-4493-2539-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Сестра
2. Попутчик
3. Игра
4. Мечта
5. Лена читает
6. Шахматы
7. Вдвоём на реке
8. Её таланты
9. Велопоход
10. Лена опять читает
11. Загораем
12. Парашютная вышка
13. На лекции
14. Тараканы
15. Гайморит
16. Грелка
17. Ошибка кассира
18. Бывает и так
19. Работа
20. Проверка
21. Бог дал!
22. Поиск работы
23. Она любит путешествовать
24. Наследство
25. Мама, здравствуй!

Попутчик

Сестра, как обычно, гостила недолго. Осенним воскресным вечером я проводила её на вокзал. Она выехала рейсовым московским автобусом. В Подмосковье у неё была пересадка на местный транспорт до «Зари». Подъезжая к нужной остановке, сестра помолилась:

— Господи! Пусть маршрутка прибудет в течение трёх минут, но не раньше, чем я приду на место.

Вышла из автобуса, чтобы перейти на местную остановку. Смеркалось. До остановки нужно было пройти метров двести. Не успела она пройти четверть пути, как из-за поворота вынырнула местная маршрутка. Водитель в сумерках не заметил потенциальной пассажирки и промчался мимо пустой остановки. Сестра недовольно заворчала:

— Господи! Мы же договаривались, что маршрутка придёт в течение трёх минут, когда я уже буду там, на остановке. Ждать следующую бесполезно. Поздно. Хоть пешком иди.

Ответа не было. Утешила себя опять же беседой с Господом:

— Отче! Три минуты ещё не прошли! Буду ждать, а там видно будет.

Не успела договорить, как к остановке подъехала легковая машина. Водитель открыл дверцу:

— Вам далеко?

— В «Зарю»!

— Садитесь!

Она села рядом с водителем, не сомневаясь, что попутчик от Бога: третья минута была на исходе.

— Где остановиться в «Заре»?

— А Вы куда едете?

— Я просто катаюсь. Давно не ездил по этой дороге. В «Заре» есть большой магазин?

— Да. «Лента».

— Заодно зайду туда.

Быстро доехали до «Ленты». Выходя, сестра спросила водителя:

— Сколько я Вам должна?

— Нисколько!

Господь верен! Написано: «Просите и получите!»[1]

Игра

Играть меня учила сестра, хотя я старше её на три с половиной года. Её научили играть в детском саду, а я детсад не посещала. Поскольку я уже училась в школе, дома мы играли в школу. Учительницей была, конечно, я.

С четырёх лет сестра уже читала, в пять — знала все стихотворения из программы начальной школы. По-моему, в начальной школе ей нечего было делать. Сестра окончила школу с отличием, институт — с красным дипломом.

Мечта

Мечты сбываются. Сестре повезло: в её детском саду были хорошие добрые воспитатели. И она мечтала работать с детьми. В старших классах школы на каникулах она работала в детском саду няней. Мама думала, что эта тяжелая работа отпугнёт «мечтательницу» от её выбора. Но не тут-то было. Она ещё больше полюбила детей и влюбилась в профессию воспитателя.

После окончания школы сестра поехала в Москву, пять лет училась премудростям работы с дошкольниками. И до сих пор она работает в детском саду.

Это — призвание.

Лена читает

Лена, ученица первого класса, читает букварь вслух. Я говорю ей:

— Читай про себя!

Она замолчала. Через некоторое время она мне говорит:

— Тут про меня не написано.

Шахматы

В шахматы играл наш папа со своим другом Мишей. Мне было лет пять, когда я научилась переставлять шахматные фигуры.

Младшие братья и сестра тоже потихоньку приобщались к этой игре. Поскольку в нашей семье игра в карты и другие азартные игры не поощрялись, мы играли в шахматы и в шашки. Чаще всего мы расставляли шахматы.

Как-то я обыграла сестру, и она сказала мне:

— Я с тобой больше никогда играть не буду!

— Почему это?

— Я не люблю проигрывать!

Надо же! Я тоже не люблю проигрывать. Не случайно мы — сёстры. И действительно, мы с ней больше не играли в эту игру.

Один из братьев, проиграв мне, ушёл плакать.

Второй же, после детского мата, смахнул с доски фигуры и, сложив доску, неожиданно треснул ею меня по голове.

Какие разные люди жили-были в одной семье.

Вдвоём на реке

Дома никого не было и мы с Леной пошли на речку[2]. На реке — ни души. Я зашла в воду и показывала сестре, как здорово я плаваю. Сестре было лет шесть. Плавать она не умела, и я хотела научить её.

Течением меня вынесло на середину реки. Я испугалась. Неожиданно свело ногу. Я испугалась ещё больше. Свело вторую ногу. Я начала тонуть. Звать на помощь было некого. Барахтаясь в воде, я нашла глазами на берегу сестру. Забыв обо мне, она играла в песке. Слава Богу! Не хотелось её пугать. Бесстрашная сестрёнка бросилась бы спасать меня. Утонуть я не имела права! Поэтому я подавила свой страх, набрала в легкие воздуха, успокоилась, перевернулась на спину и, стараясь ни о чём не думать, выгребла руками на мель.

С тех пор я больше не рискую учить плаванию кого-либо на реке в одиночку. Лучше это делать в бассейне и, конечно же, в спасжилетах. А сестра и без меня научилась хорошо плавать.

Её таланты

Рисовать Лена начала рано. Первая её картина, которую я хорошо запомнила, называлась «Котёнок». Котёнок спал на печке, вытянув задние лапы, откинув в сторону левую переднюю лапку и прижав к животу правую. Без смеха я не могла смотреть на эту картину.

Этой осенью она пишет морские пейзажи.

Стены детского сада, где она работает, украшают её работы — роспись по дереву. Мне кажется, что она умеет всё. И всё, что она делает, она делает с любовью.

Даже пищу, которую она готовит, можно есть как лекарство от любой болезни.

Она любит вышивать крестиком.

Она хорошо плавает, ходит на лыжах, поёт, танцует и играет в самодеятельном детсадовском театре почти все главные роли. У неё много друзей и большая семья. Кроме меня и брата у неё двое детей и пятеро внуков.

Ещё она любит путешествовать. Она бывает и в дальних странах. Раньше мы пели песню:

Летят перелетные птицы

В осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой.

А я остаюся с тобою,

Родная навеки страна!

Не нужен мне берег Турецкий,

И Африка мне не нужна[3].

Эта песня не про неё: она побывала и на берегу Турецком, и в Африке, в далёком Тайланде, и, даже в Израиле… Жить там она не остаётся. Но впечатлений много. Кроме этого и по родной стране она немало путешествует. И я люблю путешествовать.

Повезло мне с сестрой!

Велопоход

В летние каникулы мама напекла пирожков и послала нас с Леной отвезти их младшему брату в лагерь.

Лагерь был в 25 — 30 километрах от Владимира. Задание нам показалось слишком лёгким, и мы решили его усложнить. Во-первых, на вечер мы взяли два билета в театр. Во-вторых, мы взяли напрокат два велосипеда. Ехать по карте всего полтора часа в одну сторону. Но наш план усложнился ещё тем, что Лена, как оказалось, не умела ездить на велосипеде. Но это нас не смутило. В нашей семье все легко обучаемые.

Выезжая из города, мы сначала пугали редких прохожих на тротуарах. Через полчаса, выехав на «Владимирку» Лена распугивала уже водителей автомобилей. Она не хотела ехать по обочине, а вела за собой автоколонну почти по центру шоссе. За ней послушно следовали автомобилисты. Потом до лагеря мы ехали по лесной дороге и никому не мешали.

Через два часа мы добрались по указателям до лагеря, нашли брата. Он очень обрадовался нам и пирожкам. Но, когда он предложил нам угоститься и увидел, с каким аппетитом мы их поглощаем, он отдал нам всё! Он убедил нас в том, что их хорошо кормят в столовой лагеря. Мы съели всё, что привезли братишке, и покатили обратно. Сдали велосипеды, отчитались маме за пироги. Про велосипеды мы, конечно же, не проболтались.

В театре было трудно сидеть, потому что все мышцы болели от передозировки движений.

Зато Лена обрела навыки вождения.

Лена опять читает

Сестра училась в Москве. Без неё было скучно. И мы вечерами слушали радиопостановки по проводному радиоприёмнику.

Домой Лена приезжала довольно часто. Как-то вечером я что-то шила, а она читала вслух какой-то рассказ.

Через несколько лет она вспомнила эпизод из того рассказа. Я удивилась:

— И ты слушала эту радиопостановку?

— Это читала я.

Загораем

Стояла жара. Но пока я ехала из Владимира в Подмосковье к сестре, погода испортилась. Моросил дождь. А я только на день прикатила пообщаться и на озере искупаться и позагорать. Говорю сестре:

— Пойдём загорать! Сейчас дождь перестанет.

— Не может быть!

Какие-то приметы она усмотрела, да и прогноз неутешительный на неделю. Мне же терять было нечего. Молюсь: «Господи! По слову Твоему запрещаю дождю! Загорать-купаться хочу!»[4]

Сестра соглашается со мной. После молитвы быстро собрались. Надели купальники, взяли коврики. Вышли на улицу. Там сыро и пасмурно. Соседка удивленно спрашивает сестру:

— Далеко ль собрались с ковриками?

— Сестра загорать приехала, — отвечает сестрёнка.

Соседка посмеялась над нами.

— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, — сказала я.

И мы пошли к озеру. На пляже — никого! Выбрали местечко у воды. Постелили коврики на мокрый песок. Неожиданно все тучи мгновенно ушли к горизонту. И мы под жарким солнцем загорали часа полтора. Набежали люди, стало шумно, весело и тесно на пляже.

Парашютная вышка

Рядом со стадионом «Торпедо» в центре города раньше была парашютная вышка. И желающие прыгали с парашютом. Потом вышка вышла из строя, заржавела и стояла долго без присмотра.

Однажды мы с Леной, прогуливаясь мимо вышки, увидели, что ничто нам не мешает подняться на площадку и пошли по ржавым погнутым ступеням наверх. С каждым моим шагом моё желание достичь цели уменьшалось. Но я вынужденно шла за сестрой, которая была уже наверху и, прогуливаясь по площадке с проломанным настилом, подходила к ограждению, которое местами отсутствовало, и разглядывала что-то внизу. Я смогла лишь добраться до предпоследней ступени лестницы в центре вышки и, не в силах сказать ей что-либо от страха, молча наблюдала за её свободой.

Всё закончилось хорошо. Сестре надоело гулять по ржавой, проломанной во многих местах, площадке, и она сама вернулась.

Страха высоты у неё, по-моему, никогда не было. Помню, как она прогуливалась с внешней стороны балконного ограждения пятого этажа.

На лекции

Сестрёнка однажды пригласила меня на лекцию по психологии одного из профессоров МГПИ имени Ленина, где она училась в то время. А я работала тогда диспетчером цеха на заводе в Омске. Мне нужны были знания по психологии. Я не умела общаться с людьми.

Я беспокоилась, что без студенческого билета меня выставят из института. Но сестра сказала, что лекция будет в поточной аудитории, где собираются студенты нескольких групп и все, кому интересны лекции по психологии.

Лектор не знает никого.

Мы с Леной сидели рядом. Я с интересом слушала лектора. Таких вещей я нигде и никогда не слышала. Я была довольна.

Профессор закончил своё выступление. Оставалось немного времени. Он подошёл к кафедре и полистал журналы групп:

— Хотелось бы обратной связи. Что вы поняли?

Он открыл один из журналов, ткнул пальцем в первую попавшуюся фамилию:

— Городничева!

От неожиданности я потеряла дар речи и медленно стала приподниматься с места: «Попалась! Откуда он узнал, что я здесь? Что будет?» На моё плечо легла мягкая рука сестры:

— Сиди! Это — меня! — тихо шепнула она, вставая.

До меня дошло, что у нас с сестрой одна фамилия.

Что она отвечала профессору, я не слышала. Я была в каком-то оцепенении.

Невероятно! Из пятисот человек он выбрал нашу фамилию.

Что бы это значило?

Тараканы

Я жила в семейном общежитии на центральной улице сибирского города. В общежитиях в те времена водились тараканы.

Когда я заселялась в комнату, я обработала все щели. Навела порядок. Но через некоторое время тараканы появились опять. Они старались избегать меня.

По совету знатоков я приобретала для непрошеных гостей особую еду, но их поголовье только умножалось.

Моему терпению пришёл конец:

— Пошли вон во имя Иисуса Христа![5] Я здесь хозяйка!

Они ушли!

Как-то я заехала к сестре на пару дней и очень удивилась, увидев на кухне тараканов. Сестра оправдывается:

— Я им кашку варю, добавляю отравы, а их всё больше и больше.

— Ты, небось, в кашку и масло кладёшь?

— Конечно. И сахар.

— Добрая ты! Видимо, они радуются, ещё и приятелей приводят. Выгони их!

— Как это?

— Просто! Я своих давно выгнала! Сказала им: «Я — хозяйка квартиры! Постройтесь все по парам и с левой задней лапы… Вон отсюда!» Они и ушли[6]!

— А ты и моих выгони! — смеётся сестра.

— Если я скажу, что я — хозяйка квартиры, то ты уйдёшь вместе с тараканами, — посмеялась и я, — Я помогу тебе, не бойся!

Сестра осмелела и грозно запретила этой нечисти быть в её квартире.

Вскоре я опять заехала к ней. Тараканов не было!

Не растерялась

Лена как-то ночевала в комнате, где раньше жил выпивоха. Засыпая, она вдруг увидела мерзкую рожу, которая, скалясь, прорычала:

— Как я тебя ненавижу!

Лена не растерялась:

— Пошёл вон во имя Иисуса Христа! — приказала она[7].

Рожа послушно исчезла. Сестра спокойно заснула.

Когда умеешь выгонять тараканов, и другую нечисть гнать не трудно.

Гайморит

С сестрой мы видимся редко. В 1998 году я приехала к ней. Во время разговора обратила внимание, что она держится за голову. Спрашиваю участливо:

— Голова болит?

Она объясняет, что знает причину головной боли — гайморит.

— Какая разница? Головная боль не должна стать нормой жизни. Надо устранить причину.

Она ответила, что не так-то просто устранить причину, она уже привыкла к этому и не обращает особого внимания на мелочи.

Я возмутилась. Зачем терпеть, когда можно очень просто освободиться от этого:

— Пиши письмо Господу! — командую я по привычке: сестра — младшая.

Оказывается, то, о чем мне давно известно, сестра и понятия не имела. Я ей подсказала, что и как, дала краткую инструкцию. Она послушно написала письмо, может быть, только для того, чтобы отвязаться от меня.

Вечером этого же дня я была на служении церкви. Письмо сестры определила куда надо. За неё молилась практически вся церковь.

Через неделю я опять заехала проведать её. Она радостно сообщила, что гайморита нет! Я тоже порадовалась. Ещё бы — столько людей молилось. Но она неожиданно добавляет, что свободу от гайморита она почувствовала в то время, когда писала письмо.[8]

Грелка

Как-то приехала к Лене поздно вечером в межсезонье. В это время в квартирах холодно и сыро. Поболтали немного на кухне, и я пошла спать. Вдруг под одеялом я обнаружила горячую грелку!

Когда она успела?

Ошибка кассира

Я уезжала из Москвы ночным рейсом. Лена проводила меня до узловой станции. Было уже поздно. До Москвы я ехала одна. На прощанье сестра сказала мне странные слова:

— Если что, — возвращайся!

А что может быть? Билет, вещи, голова — на месте.

В вагоне я заняла своё законное нижнее место в первом отсеке плацкарты «Москва — Барнаул». За пятнадцать минут до отправления в вагон вошли несколько человек во главе с начальником поезда, который объявил в рупор, что билеты были реализованы ошибочно: места в вагоне забронированы школьниками из Барнаула. Всем, кроме пассажиров до конечной станции, необходимо было срочно покинуть вагон. Команда начальника помогала людям выйти.

Вот оно! Сбылось предсказание сестры!

Я, как законопослушная гражданка, вышла на перрон одной из первых. Подойдя к дежурной, я спросила её, какой поезд нам предлагают взамен. Она пожала плечами:

— До утра нет свободных мест.

Я взбунтовалась:

— Господи! Хоть на третьей полке, хоть в рундуке, только этим поездом! — помолилась я мысленно.

Мне не хотелось менять свои первоначальные планы.

И я вернулась на своё «законное» место. Там были только пассажиры до Барнаула. Они поинтересовались, до какой станции я еду. Я честно созналась, что выхожу в Тюмени.

— Жаль, — посочувствовала мне одна дама, — сейчас Вас выведут, как остальных.

Команда помощников выносила вещи и некоторых пассажиров, несогласных с командой начальника.

Я промолчала. В вагоне нас оставалось только четверо. Наконец, начальник поезда подошёл к нашей компании. Он проверил билеты у троих. И, просмотрев мой билет, не сказал ничего. Он распределил нас в разные вагоны, и школьники заняли свои места.

Я была уверена, что сила моей молитвы сделала это чудо.

Но, встретившись с сестрой через полгода, я поняла, что без молитвы сестры этого чуда не произошло бы. Оказывается, она молилась духом около получаса ещё на платформе.

Бывает и так

В очередной раз из Москвы в Тюмень Лена провожала меня до аэровокзала. Оттуда пассажиров развозили по всем аэропортам Москвы. Приезжаем. Смотрим на табло. Моего самолёта нет. Сестра:

— Ещё нет.

Я, как тогда более опытный пассажир, говорю:

— Или — уже нет.

Подходим к Справочной:

— Десять минут назад автобус отправлен в Домодедово.

— Что делать?

— Берите такси!

Выбегаем на улицу. Останавливаем такси. Таксист мрачного вида в кожаных перчатках не торопится. Я — ему:

— Я опаздываю!

— Надо ещё пассажиров найти.

Он вышел искать пассажиров. А я попрощалась с сестрой, и, устроившись в салоне такси, нервно искала глазами вокруг другую машину. Но вскоре таксист вернулся с молодым солдатом, которому тоже срочно нужно было Домодедово. Машина рванула с места. Мы неслись по трассе со скоростью, превышающую разумную. Мне казалось, что мы разгоняемся для взлёта. Когда невдалеке показался аэропорт, нас остановил гаишник. Вышедший для переговоров водитель скоро вернулся.

— Сказал ему, что артистов везу. Они частенько опаздывают.

Водитель, чтобы я не заблудилась, проводил меня до самолёта.

Через два часа я была дома. А Лена, попав в перерыв электричек, вернулась домой только через четыре часа.

Бывает и так.

Работа

Когда я училась в Москве на курсах теологии[9], некоторое время работала дворником в Подмосковье, где жила в семье сестры. Подметала двор её дома.

Сначала я ворчала и спорила с Богом по поводу работы:

— Почему я, специалист с высшим образованием, работаю метлой? Не мог бы Ты, Господи, дать мне работу почище?

На это Господь мне ответил:[10]

— Фантики бросала мимо урны?

— Все бросали.

— Ты — не все! Отвечай за себя!

— Ну, бросала.

— Мусор — с балкона?

— Бывало.

— Пока всё не выметешь, работай!

Мету двор без ропота октябрь, ноябрь. Декабрь уже подходит к концу. Стараюсь. Вдруг сестра высказывает удивление по поводу отсутствия снега. Я ей ответила, что всё — в Божьих руках. Тогда она осторожно спросила:

— Учат ли на ваших курсах молиться?

— Конечно же! — отвечаю.

— Так помолись за снег! Зима же! Детям зимой нужны зимние развлечения: снежки, горки, лыжи, санки.

— Да где ж найти такого дворника, который бы молился за снегопад? Сами молитесь!

— А как? — заинтересовалась сестрёнка.

Я, по простоте душевной, и рассказала ей — как[11].

После обеда повалил снег. Мне пришлось работать сверх сил до возвращения сестры с работы. Она, довольная переменой погоды, рассказала, что они молились за снег всем коллективом.

Успех молитвы был очевиден! Побольше бы таких верующих! Сестренка с радостью помогла мне навести порядок во дворе. Повезло мне с сестрой!

Через три дня Бог дал мне новую работу. Видимо, я вымела за три месяца всё, что набросала в своё время.

Чудеса! Не так ли?

— — —

Когда я вижу грязь и мусор на улицах, во дворах и в зонах отдыха, я радуюсь перспективам. Когда-то все, кто сейчас беспечно мусорит, не заботясь о будущем, обречены наводить чистоту и порядок, как я. Потому что Бог-Отец кого любит, тому даёт наказ (наказывает[12]): «…чтобы не делали другим того, чего не хотят себе![13]»

Проверка

Мы негромко разговаривали с сестрой на кухне. В соседней комнате учила уроки шестнадцатилетняя племянница.

Мы говорили о морали. Я приводила примеры из нашего детства. Когда дети вполне сознательно нарушают законы своей семьи, они становятся «преступниками» устава своей семьи. И они страдают от этого до тех пор, пока не расскажут родителям, то есть «исповедают» свои «преступления», потому что иначе у детей со временем этот «тайный груз» проявляется на физическом уровне: болезни, фобии, даже смерть. Я привела пару примеров личного опыта.

Сестра, в свою очередь, рассказала давнюю историю.

Она купила шоколадные конфеты и решила устроить некую проверку. Уходя, она запретила детям есть конфеты, и, посчитав, сообщила им, что конфет пятнадцать. На самом деле конфет было шестнадцать. В этом-то и была проверка!

Вернувшись, она пересчитала конфеты. Их было пятнадцать!

Детям было лет восемь — десять. Как только мама ушла, они пошли на кухню считать конфеты и, увидев, что мама ошиблась в счете, тут же исправили её ошибку, честно поделив лишнюю конфету пополам.

Тут-то они и попались! Возможно, они тогда и не поняли, как мама догадалась об их преступлении, но это было для них уроком. Она знала всё!

Написано же давно, что всё тайное станет явным[14]!

В этот момент на кухне появилась племянница. Оказывается, она слышала наш разговор.

Чудеса! Она сделала правильный выбор — стала рассказывать матери о тех детских «преступлениях», о которых та и не догадывалась.

Грехи и проказы были не тяжкие. Но для детей любое непослушание родителям — тяжесть не по силам.

— — —

Хорошо, если в семье — доверительные отношения. И все неправильное можно исправить и плохое предотвратить.

Многие люди для исцеления от недугов ходят исповедоваться в церковь. Но гораздо эффективнее для душевного и физического оздоровления — открыть свои преступления тем людям, против которых они совершались.[15]

И чудеса исцеления от любых недугов скоро проявятся.

Бог дал!

С 1998 года я училась в Москве, и некоторое время жила в семье сестры. Однажды в конце месяца у меня не было денег на единый проездной билет. Тогда цена проездного была девяносто рублей. Подхожу поздно вечером 31-го числа к дому. Вижу свет на кухне. В это время обычно все спят. Оказывается, не спит сестра. Спрашивают её:

— И тебе не спится?

— Купила проездной?

— Нет ещё.

— А что так? Ты же молилась!

— Ещё не поздно! До утренней электрички время есть.

Сестра протягивает мне сто рублей.

Я говорю ей:

— А ты сомневалась! Видишь! Бог — верный! Дал то, что просила. Завтра утром куплю проездной.

— Это же я дала.

— Значит, Бог живёт и в тебе[16]!

Поиск работы

Вернувшись в родной город, я хотела работать, конечно же, по специальности. В прошлом веке я закончила вуз по редкой специальности «инженер-преподаватель машиностроительных дисциплин». Зарегистрировавшись в бюро по трудоустройству (на бирже), я обошла ближайшие школы, училища, колледжи. Но для меня ничего не нашлось. Учебный год начался. Я готова была работать кондуктором на городском транспорте, но и здесь мне почему-то не везло.

Наконец, на бирже мне дали направление в колледж: там нужен был специалист моего профиля — преподаватель спецтехнологии. Но завучу техникума я почему-то не понравилась.

Я была недовольна.

Вечером ко мне пришла приятельница и, выслушав историю моих поисков работы, сказала, что для успеха сначала нужно помолиться и добавила:

— Ты так много знаешь в вопросах религии, не пойти ли тебе в гимназию — давать уроки религиоведения?

Я помолилась:

— Господи! Хочу быть полезной людям! Направь меня туда, где для меня есть работа. Благодарю за любой ответ!

Через три дня я шла в баню мимо университета, в котором когда-то училась. Вдруг мне в голову пришла идея:

— А не зайти ли сюда? Спрошу у заведующего кафедрой по религии о заявках из школ и гимназий.

Заведующий был на месте. Я представилась ему как выпускница кафедры этого университета. О документах не было и речи. Кроме мочалки и веника в моей сумке ничего не было. Он задал мне единственный вопрос:

— А «логику» вести можете?

Я подумала, что он шутит. И тоже пошутила:

— Я могу всё!

Хотя, кроме одной фразы «Логика — железная», я мало что слышала об этом предмете.

Он взял расписание и деловито сказал:

— Послезавтра первая лекция в поточной аудитории.

Он выдал мне программу по предмету и дал адрес библиотеки. На этом наша встреча и закончилась.

У меня же начались проблемы. Читать книги по логике не было времени. Мне срочно нужен консультант-профессионал! Где же его найти? У меня появилась крамольная мысль отказаться от этой затеи. Пошутить ещё раз — не явиться на лекцию. Но вспомнила, что я сама просила у Господа работу. Опять — к Нему: «Господи! Что делать? Помоги!»

В ответ на молитву я вдруг вспомнила о сестре. Она — выпускница Московского педагогического института. Закончила обучение с красным дипломом! Знает всё! И логика у неё — железная! Позвонила ей. Она порадовала меня тем, что конспекты есть. И лекции читала лучший профессор Москвы. Я поехала к ней. И получила от неё не только полные конспекты, но и необходимую консультацию за короткое время. Чудеса! Я и раньше считала, что Елена — сказочный персонаж, а теперь знаю, что она — Подарок от Бога! Лучшего консультанта-профессионала не найти без Его помощи. Она за полчаса дала мне полный обзор лекций по логике!

— — —

Через неделю, уже работая в университете, я позвонила завучу колледжа, тому самому, который меня «забраковал»:

— Добрый день, Юрий Фёдорович! Я …. (назвала свою фамилию) Помните, я приходила на прошлой неделе с биржи по Вашей заявке?

— Да, хорошо помню.

— Благодарю Вас, что Вы не приняли меня на работу!

— Неужели? Я думал, что Вам это не понравилось.

— Да, мне не понравилось. Но через три дня меня приняли на кафедру «Философии и религиоведения» университета.

— Ого! Поздравляю!

— Спасибо!

Она любит путешествовать

Вечная мерзлота

Когда я жила в Кисловодске, то приглашала своих родственников и друзей в гости на курорт. Пока я там. Первой откликнулась сестрёнка. Она в детстве лечилась в Ессентуках, поэтому ей было интересно всё, что касается Кавказа.

Каждый раз она приезжала с планом действий. В этот раз в интернете она нашла информацию о пещере с вечной мерзлотой в районе Железноводска. Успела даже проконсультироваться в турбюро по поводу экскурсий, которые в этом направлении были крайне редкими. Поэтому, зная о моих талантах водить любознательных по неведомым тропам, поставила передо мной задачу сводить её в эту пещеру.

Я давно уже не любитель экстрима и люблю путешествовать большими компаниями. Зная нравы местных жителей, мне не хотелось появляться в незнакомом месте без приглашения и рисковать здоровьем сестры. Приезжающих на отдых, в основном, интересовали нарзаны и лечебницы: из центра России люди стремились скорее к источникам, а не к пещерам.

Но, чтобы угодить сестре, я согласилась съездить с ней в это экзотическое место. Помолясь, я тщательно изучила карту, отпросилась из офиса до обеда, и поехала за сестрёнкой в Ессентуки, где она принимала профилактический курс лечения. От санатория мы с ней, не торопясь, прогулялись до станции. Она поинтересовалась, знаю ли я расписание электричек. Я успокоила её:

— Конечно! Как только мы придём на станцию, подойдёт наша электричка. У нас здесь свои порядки. Это в Москве надо постоянно сверяться с расписанием электропоездов.

Так и случилось. Электричка не заставила себя ждать! Мы вошли в вагон, нашли два свободных места. Сестра устроилась у окна, а я достала карманный гедеоновский вариант «Нового завета» и углубилась в чтение, ища информацию о пещерах и как в них не заблудиться. Как известно, в Библии можно найти ответы на все вопросы.

Через несколько минут меня потревожила сестра. Толкнув меня в бок, она глазами показала на двух девушек, сидевших напротив нас. Обе читали точно такие же карманные Библии! Я оживилась. Поздоровавшись с ними, я поинтересовалась, откуда они едут.

— Из Кисловодска. Мы — отдыхающие.

— А мы живем в Кисловодске. Далеко ли вы едете?

— Мы едем в Железноводскую пещеру с вечной мерзлотой.

Я затаила дыхание. Вот это чудо! Надо же! Электровоз тащит семь вагонов, и мы точно попали в нужный нам! Мало того, можно было просидеть рядом с попутчицами, так и не узнав их планов. Вряд ли бы мы встретились с ними на Железной горе.

— А вы знаете маршрут?

— Конечно. Каждый год мы посещаем эту пещеру.

— А что вы знаете о ней?

Они стали рассказывать о пещере интересные вещи.

— Может быть, вас это удивит, но мы сегодня тоже едем к этой пещере. Только мы — новички. Вы не будете против, если мы напросимся в вашу компанию?

— Мы будем даже рады!

Слава Богу! Он заботится о том, чтобы мы радовались всегда![17]

За сорок минут до Бештау мы успели даже подружиться с этими удивительными людьми.

Девушки оказались подготовленными к походу в эту пещеру: они были снаряжены фонариками и тёплой одеждой, которой они поделились с нами.

Под руководством опытных инструкторов мы быстро вышли к пещере. Действительно, она оказалась довольно холодной, и тёплые вещи были весьма кстати. Основной горизонтальный ход её — около четырехсот метров с разветвлениями. Мы прошли её всю. А без фонарей нам там делать было бы нечего.

Я уверена: сестрёнка была довольна этим походом.

— —

Парус — гора

Приехав в Кисловодск в следующий раз, Лена опять удивила меня. Одним из пунктов программы её отдыха было посещение горы «Парус».

Я была в недоумении, откуда она знала о подобных местах. Мы, конечно же, не стали советоваться с экскурсионными бюро. По описанию из интернета поехали на место. Просто сели на городскую маршрутку, отъехали от центра Кисловодска в западном направлении до реки Ольховки и пошли, сверяясь с городской картой. Издали увидели эту скалу. Времени на маршрут потратили всего минут двадцать пять — тридцать. Решили подойти к объекту поближе. Спустились по тропе, полазили по склону. Скала напоминает окаменевший парусник.

Сфотографировавшись на фоне скалы, решили возвращаться. Отойдя от скалы метров сто, обернулись на непонятные звуки и увидели стадо коров, которое выходило из-за скалы. От стада отделился бык и пошёл за нами. Мы не ожидали от встречи с ним ничего хорошего, поэтому очень быстро пошли к тропе, ведущей наверх. Бык перешёл в галоп. Мы — тоже. Впереди нас стояло одинокое ветвистое дерево, которое и стало для нас целью.

Я, забыв о сестре, первой добежала до убежища и «белкой» взлетела на толстый сук. Сестрёнка, добежав до дерева, попыталась тоже влезть на него, но место было уже занято, да и навыков скалолазания у неё не было. Я зорко наблюдала за быком. Подбегая к дереву, он замедлил галоп.

— А как же я? — поинтересовалась сестра.

— Как хочешь! Можешь побегать вокруг дерева. Молись!

Неожиданно бык повернул назад. Видимо, сестра начала молиться.[18] Я глянула в сторону скалы. Позади стада шёл пастух и, щёлкая кнутом, что-то кричал, видимо звал быка. Очевидно он, заметив меня на дереве, решил вмешаться в нашу историю.

Я сконфуженно слезла с дерева. Надо же, чувство самосохранения сработало так, что я совсем забыла о безопасности сестры.

Подойдя к нам, пастух поздоровался, поинтересовался, не сильно ли мы напугались. Мы побеседовали с ним некоторое время у спасительного дерева. Бык пыхтел рядом, мирно почесывая бока о кору нашего убежища.

Поход закончился успешно без жертв и разрушений!

Гора Синай

В марте 2012 года мы с Леной были в Египте.

В Дахабском турбюро нас привлёкла экскурсия на гору Моисея (г. Синай). Мы решили, что нам там нужно быть, иначе напрасно проведём время в Египте[19]. Накануне поездки я смотрела программу Михаила Задорнова о его подъёме на гору Синай[20]. Смеялась от души, думала, что он всё выдумал. Оказалось на практике — всё верно!

Лена тщательно изучила условия экскурсии. Мы запаслись тёплыми вещами, продуктами и водой. Перед выходом на маршрут познакомились с проводником Хусейном. В нашей группе были в основном англоговорящие туристы. После короткой инструкции в два часа ночи мы двинулись за Хусейном в непроглядную тьму.

Какие-то огоньки тихо сопровождали нас в пути. Это были верблюды. Они следовали за нами и терпеливо ждали, когда немощные туристы выбьются из сил и сдадутся, отдав тридцать долларов за «такси».

Хотя Хусейн и называл нас «Русскими черепахами», мы с Леной не сдались до конца путешествия. К шести утра все группы были наверху и наблюдали незабываемый восход солнца. Вместе с нами солнце встречали около шестисот человек из разных уголков планеты. Четыре часа ночного подъёма и три часа — спуск. Внизу мы навестили монастырь, построенный на месте горящего куста[21], фрагмент которого сохранился аж со времён Моисея! Вымотанные ночным путешествием, обратно мы ехали ещё три часа в тесной маршрутке до Дахаба.

Надолго запомнится нам героический Синай.

— —

Ягодник

Собирали землянику под деревней Мосино. Богатое место. За три часа можно было набрать пять — семь литров ягод. Лена на прямых ногах, чтобы брюки не вытянулись в коленях, за два часа набрала шесть литров земляники. Когда мы с ней шли пешком два километра до села Спасского, мы всю дорогу пели песни.

Проезжавшие автомобилисты предлагали подвести нас. Но не тут-то было. Самый кайф в пути — поорать. Недаром говорят мудрецы, что песня — окультуренный крик души.

— —

Святая земля

Паломники со всего земного шара до сих пор стремятся в Иерусалим, чтобы помолиться у западной Стены Храма Всевышнему — Творцу неба и земли.

В начале июня 2014 года мы с сестрой тоже, созвонившись с нашей Иерусалимской подругой, приобрели билеты в Израиль. Давно собирались и, наконец, выкроили недельку — с 1 по 7 октября. Впереди — почти четыре месяца, и можно было без спешки подготовиться к поездке.

Спокойно подготовиться не получилось, потому что в июле в Израиле началась очередная война. Сестра моя была не готова наблюдать военные действия в Израиле или участвовать в них, поэтому она предложила мне молиться о прекращении войны. В противном случае, мы отменим поездку до лучших времен.

Мы начали молиться! Но война почему-то продолжалась. Возможно, мы неправильно молимся? А как правильно?

В конце августа я познакомилась с семейной парой из Израиля. Они приехали в наш город на неделю к родным.

Накануне этой встречи, мне позвонили из туристического агентства и сообщили, что, в связи с военными действиями, наш рейс перенесли на другое время. Я сразу сообщила подруге в Иерусалим, что у нас изменилось время прибытия. И мы прибываем не в шесть вечера первого октября, а в первом часу ночи второго октября. И, скорее всего, мы дождёмся утра в аэропорту.

И вот, я спрашиваю моих новых знакомых можно ли в аэропорту где-то посидеть до утра часика три-четыре. Они, не сговариваясь, одновременно отвечают:

— Зачем вам сидеть в аэропорту, мы за вами приедем!

— Я буду не одна, с сестрой!

— Неважно!

— А вы где живете?

— В Ашкелоне.

Я задумалась. Ашкелон — ближайший город к Газе. Опасное соседство. В то же время не хотелось упустить возможность побывать на побережье Средиземного моря.

— У вас же — опасно!

— Не переживай: у нас классная защита — «Железный купол»!

— Что это?

Они объяснили.

Я не стала отказываться от заманчивого предложения, потому что верила, что мы с сестрёнкой всё-таки поедем в Израиль. Обменялись координатами.

Удивительные люди живут в Израиле: видят человека впервые и так расположены к нему, что готовы ночью ехать за ним за 70 километров в аэропорт. Вот что творится на Святой земле с людьми: они становятся святыми! Видимо, работает «правило соленого огурца»!

Дома я решила посмотреть в интернете информацию об этой защите. Действительно, «Железный купол» — несколько ракетных установок, которые ловят локаторами выпущенную противником ракету, дальностью от четырёх до семидесяти километров, и уничтожают её в воздухе через несколько секунд после обнаружения. Чудеса! Цена одного перехвата — около пятидесяти тысяч долларов. Ого! Израиль не жалеет денег для защиты населения страны!

Оказывается, кроме «Железного купола» есть ещё разработки «Железного луча». Фантастика! Этот луч ловит ракету в тот момент, когда срабатывает пусковое устройство противника. Лазерный луч, в одно мгновение поражает выпускаемую ракету, а заодно и пусковую установку.

Вот это — защита!

Остается только пожалеть врагов Израиля: моментально плавится техника, а люди, обслуживающие её, превращаются в пар.

Я открыла Библию, чтобы поискать варианты защиты Божьей.

Эврика! Оказывается, у Господа Бога давно уже есть «супероружие»: «Ибо мы, ходя во плоти, не по плоти воинствуем. Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление …!»[22]

Вот это да!

Это оружие — совершеннейшее!

Невероятно! Противник ещё не нажал пусковую кнопку, он даже ещё не подошёл к пусковой установке. Он даже ещё не получил приказ! А уже духовное оружие — молитва разрушило преступный замысел!

Проще говоря, человек, замысливший сделать преступление против замыслов Самого Бога, по неизвестной ему причине, отказывается от своего преступления! У него включаются мозги, и он начинает осознавать кто он и зачем он.

Замышляющие убийство, как известно, обречены быть убитыми… Написано: «Что посеет человек, то и пожнет!»[23] и «… все, взявшие меч, мечом погибнут».[24]

Сам Господь Бог заботится не только о защите тех, на кого нападают, Он защищает и тех, кто нападает! Потому что «…один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех нас!»[25]

Бог любит всех одинаково! Только сам человек своими мыслями, словами и поступками старается сократить свою, и так короткую, жизнь. Написано: «Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?»[26]

В соответствии с полученной информацией изменились и наши с Леной молитвы: «Отче! Во имя Йешуа а-Машиаха разрушь замыслы противников Израиля в период нашего пребывания там! Аминь! Аллилуия!»

В сентябре мы узнали, что война завершилась!

Наши новые друзья, как и обещали, встретили нас в аэропорту! Незабываемое время провели мы с ними в Ашкелоне! Были мы также в Ашдоде и Иерусалиме! Моя обаятельная сестрёнка понравилась всем моим друзьям! Нас ждут опять!

Мы купались в Средиземном и Мёртвом морях! И ни разу мы не слышали завывания сирен.

Слава Богу!

— —

Аварийное приземление

Над аэродромом Москвы кружил турецкий самолёт. Практически все пассажиры, видя, что их самолёт нарезает десятый круг, вырабатывая топливо, попрощались с жизнью. Только одна беспечная туристка, сидя у иллюминатора, наслаждалась высотой. И, возможно, сердце, в котором не было страха, и отвратило беду. Шасси неожиданно вышли и самолёт благополучно приземлился.

Этой пассажиркой была, конечно же, бесстрашная Лена, моя сестра! Она не чувствовала никакой опасности. Она доверяла Богу!

— —

Бывает же!

Наконец-то, с сестрёнкой выбрались в Питер. Она купила билеты нам обеим через интернет.

— Не забудь паспорт! — сказала она мне.

Я была удивлена:

— Я никогда ничего не забываю!

И вот надо же! Просто чудо-наоборот. О документах мы вспомнили только у вагона. Вместо российского паспорта я прихватила заграничный. Бывает же!

Проскочить по загранпаспорту не получилось: опытный проводник не допустил нарушения правил. Сестра расстроилась. До отправления оставалось ещё с полчаса времени. Я пошла к начальнику поезда. Он квартировал в 9-м вагоне. Я узнала его по бейджу. Обратившись к нему по имени-отчеству, я сказала:

— Катастрофа!

— Что случилось? Вагон взорвали?

— Хуже! Паспорт забыла.

Он деловито осведомился, есть ли у меня какие-либо документы и спокойно пошёл со мной к нашему вагону. По дороге он посоветовал поддержать дорожный бизнес — купить предлагаемые товары в дорогу. Я сторговалась приобрести разовые тапочки в пределах двухсот рублей. Подойдя к строгому проводнику, начальник поезда велел пропустить меня по загранпаспорту. Посетовал на то, что на обратном пути у нас могут быть сложности.

Чтобы избежать этих сложностей моя премудрая сестра опять зашла в интернет — сдала мой обратный билет и приобрела новый — по загранпаспорту.

— —

В Абхазии

В середине июня сестра с компанией выбралась к морю в Абхазию. Хотелось ей хорошей погоды. Своё желание она направила по правильному адресу[27]. Богу!

Обычно в это время там сезон дождей. Поэтому и отдыхающих бывает немного. Но в этот раз местные жители удивлялись переменам климата. Две недели была прекрасная летняя погода.

Её маленькая компания размечталась увидеть дельфинов. Для сестры и это — не проблема:

— Господи! Покажи дельфинов!
Вдалеке появилась стайка резвящихся дельфинов.

— Совпадение, — вещает компания.

Сестру не собьешь с курса:

— Господи! А поближе можно?

Дельфин выпрыгнул возле берега!

Наследство

Когда наша тётя ушла в Царство Небесное, мы c сестрой (по завещанию тёти) собрались в феврале 2005 года в маленьком украинском городке на Днепре — вступать в права наследования. Вступили. Лене досталась квартира — однокомнатная «хрущевка» в панельном доме, пятый этаж без лифта. Летом в ней — жара, зимой — мороз. Тётя много пострадала от этого жилья. По слухам, красная цена этого жилья — две тысячи долларов. Мы с сестрой помолились, и после молитвы поняли, что за полгода всё может измениться!

Приехали мы через полгода в начале августа, с трудом выбрав две недели в наших плотных рабочих графиках. Одна ехала из Москвы, другая — с Кавказа. Елена решила продать квартиру.

Узнали у сведущих людей, что начать нужно с нотариуса, единственного, кстати, в этом городе.

То, что мы увидели, ошарашило нас. Перед нотариальной конторой была внушительная очередь. Мало того, очередь, оказывается, была по спискам. Записаться можно было только на конец сентября. Усложнялось всё тем, что отмечаться в очереди нужно было ежедневно.

Сначала, первые четверть часа, мы паниковали, потом — полчаса приходили в себя. Наконец, пришли к мнению, что ситуация для нас, здесь и сейчас, практически, безнадёжная: не стоит и расстраиваться. О наследстве мы не мечтали. Почему тётя выбрала из всей родни нас, только Господь знает.

Кстати, вспомнили о Нём, о Господе! Он же предупреждал в молитве, что за полгода может многое измениться. Вот оно и изменилось! Помолились опять:

— Господи! Верим, что не напрасно Ты собрал нас здесь в это время! Пусть Твоя воля совершенная будет во всём! Аллилуия! Аминь!

Соседи поведали нам, что за эти полгода произошло. Оказывается, в этом городе начали строить Горно-Обогатительный Комбинат (ГОК): потребовалась рабочая сила. Появился спрос на жильё. И квартиры «подскочили» в цене, особенно — однокомнатные! Нотариальная контора была атакована держателями акций ГОКа.

Мы расслабились и решили просто хорошо провести эти две недели в прекрасном месте земли. Кстати, съездили на кладбище и заказали памятник.

Прогулялись по городу, позагорали на местном пляже. Прекрасная погода, хорошие люди, соседи приятные. От нечего делать мы завернули к нотариальной конторе, пообщались с людьми в очереди. И пришла идея! Оказывается, очередь проходила день за днем с разной скоростью. Были случаи, что люди из списка не приходили в своё время вообще.

Поэтому мы решили часть своего времени проводить в конторе. К нам привыкли! Мы даже познакомились с одним человеком из Киргизии, который уже месяц ежедневно отмечался в этой очереди, вступая в права наследования. Мы сказали ему, что мы по тому же вопросу, но мы сделаем всё за две недели. Борис Николаевич посмеялся над нами.

На третий или четвертый день кто-то из очередников не пришёл и переписчица, зная нашу ситуацию, пригласила нас в кабинет нотариуса, поскольку, кроме нас в зале ожидания, никого не было.

Мы быстро получили то, что нам было