Нина Фирсовна Городничева

Чудеса в пути

Рассказы. Зарисовки

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Нина Фирсовна Городничева, 2018

В наших краях принято присесть — помолиться на дорогу. Мама учила: «Не забудь помолиться, уходя: „Господи! Сохрани меня от всякого зла! От духовной и физической опасности! Благодарю Тебя за всё!“» Несколько слов в адрес Господа Бога, которые могут сохранить жизнь.

12+

ISBN 978-5-4490-5536-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Чудеса в пути
2. Бессонница
3. Смерть в горах
4. В пустыне
5. В тайге
6. Заблудилась
7. Первое руководство
8. Заключительный этап похода
9. Второе руководство
10. Спасение в горах
11. Побеждает тот…
12. Ключица
13. Сплав
14. Сплав с молодыми учеными
15. Мой капитан
16. Последнее руководство
17. Переписка с мамой
18. Взлёт отменили
19. Дюкинские карьеры
20. Вечная мерзлота
21. Парус — гора
22. В гостях у Гуннара
23. Рыбалка удалась
24. Потеряла очки
25. Теракт
26. Берегите своих детей!

Бессонница

Или как я полюбила туризм.

На первом курсе института нас гоняли физруки на уроках физкультуры. Мы уставали от этих занятий так, что засыпали на лекциях. На втором курсе обучения уроки физкультуры отменили, и у меня началась бессонница.

Очевидно, заболела. Что делать? Решила проконсультироваться у специалиста. Тот помахал передо мной молоточком, постучал по коленям:

— Здорова! Пахать можно!

Но и после этого диагноза бессонница не прошла.

Соседки-пенсионерки посоветовали какое-то снотворное. Приобрела без рецепта. Помогало слабо: дремала на занятиях. Все мои мысли были о бессоннице. Страх перед ней побуждал меня к действиям: я искала лекарства, заваривала какие-то снадобья по разным рецептам, испытывала и другие способы, например: считала овец, баранов, слонов с вечера до утра.

Я не спала в течение двух месяцев. Я устала от этого. Так и с ума можно сойти. Возможно, мне уже снилась моя бессонница. Неожиданно пришло спасение! Зимой я увидела в вестибюле института объявление — «Набор в клуб туристов».

Любовь к природе — от отца, он часто ходил на рыбалку, по грибы-ягоды. И выводил всю семью на природу.

На первую встречу по объявлению пришло более трёхсот студентов. Бывалых туристов было около двадцати. Они показали нам три-четыре ролика о сплавах и о покорении горных перевалов.

Потом нас разбили на двадцать групп по десять — пятнадцать человек в каждой. Все бывалые туристы стали руководителями для новичков. Началось знакомство внутри групп. Мы составили список вещей и продуктов, которые необходимы для ПВД[1] с одной ночёвкой в зимних условиях. Для каждой группы был свой маршрут. Маршрут группы, в которую попала я, был за городом в западном направлении с ночевкой в лесу. Заседание было деловым и коротким, не дольше часа.

В субботу после обеда наша группа (шестнадцать человек) собралась на конечной остановке автобуса, мы встали на лыжи и пошли в лес. Прошли километров пять, наш руководитель выбрал полянку. Поставили две палатки, набрали сучьев, разожгли костёр. Ужинали уже в темноте.

После сытного ужина поговорили немного и разбрелись по палаткам. У костра осталось человек пять: наш вожак, гитарист, дежурный, я и ещё кто-то. Вожак рассказывал о дальних походах. Потом пели походные песни до утра.

Светало. Неожиданно для себя я захотела спать. Впервые после долгих бессонных ночей. Чтобы не спугнуть сон, я попрощалась с новыми друзьями, быстро собрала рюкзак, встала на лыжи, и по вчерашней лыжне, засыпая на ходу, отправилась назад. Минут через сорок пять я была дома. Мама пыталась отправить меня в ванную, но я прилегла на диване….

Проснулась я через тридцать шесть часов. Меня пытались разбудить утром в понедельник, но безуспешно. Домашние уже опасались, не впала ли я в летаргию. Я проспала занятия в институте. Зато отоспалась!

После этого случая бессонница исчезла. Туризм и песни у костра — отличное лекарство от бессонницы. Так я полюбила туризм.

Смерть в горах

В июле 1988 года тюменские туристы, среди которых была и я, совершали поход второй категории сложности в горах Матчинского горного узла Памиро-Алая. При подъёме на очередной перевал я съела что-то, и меня «понесло»… Диарея, по-научному. При этом температура — за сорок. Все участники похода искренне хотели мне помочь, но не было соответствующих лекарств, за которые, кстати, отвечала я, так как в группе была санитаром.

Борьба с недугом затянулась. Диарея оказалась серьёзнее, чем я полагала. Двенадцать человек ждали трое суток на высоте более четырёх тысяч метров над уровнем моря.

Ждали, чем закончится эта борьба.

В горах опасно долго задерживаться на одном месте. Вечером третьего дня руководитель решил со мной посоветоваться — что делать? Я была одна из немногих опытных путешественников в нашей группе.

Что я могла ему предложить:

— Киньте, бросьте меня[2]! — пошутила я, вспомнив слова старой песни.

Он облегченно вздохнул: из-за одного человека он рисковал всей группой. И мы с ним решили оставить меня на месте в спальнике с запасом воды на трое суток, чтобы группа смогла перейти перевал и сообщить обо мне в ближайшую КСС[3]. В те времена у нас не было мобильной связи. Я уверенно пообещала дождаться спасателей.

Ночью я размышляла о смысле жизни.

Уверенность в своих силах улетучилась: я понимала, что трое суток это слишком долго. Умирать, конечно, не хотелось, но смерть в горах для меня в те времена была предпочтительнее смерти от водки или от простуд в городе. Об этом пел в те времена и Владимир Высоцкий[4].

Под утро я ясно увидела «мираж» или «сновидение» — эмалированную литровую кружку горячей воды и десертную ложку соли.

Утром, когда группа сворачивала лагерь, руководитель пришел попрощаться со мной и спросил:

— Что ты хочешь? — у нас принято интересоваться последней волей умирающего.

«Последним желанием» моим было тогда — выпить то, что я увидела в «мираже». Он быстро принес мне горячую воду, десертную ложку и пачку соли. Я «самовольно» увеличила дозу соли в два раза. С большим трудом выпила всё содержимое кружки. Жидкость казалась мне, скорее горькой, чем солёной.

Через пятнадцать-двадцать минут я поняла, что смогу идти. Не чудо ли это?

Смерть в горах не состоялась!

Позже, когда я рассказывала этот эпизод одному знатоку, он сказал, что индийские йоги давно знают этот рецепт[5], но удвоенная концентрация соли в растворе — мёртвая вода. Такой раствор смертельно опасен при язве желудка или гипертонии. На это я ответила:

— Тот, Кто дал мне этот рецепт, знал состояние моих внутренностей!

Я уверена, что получила этот рецепт прямо с неба, от Самого Творца, Который хочет, чтобы все люди спаслись из любой тупиковой ситуации[6].

А ведь тогда я ещё не умела молиться. Просто моё желание сверхъестественно совпало с Его волей для меня.

Слава Богу!

В пустыне

Зимой 1990 года активистка городского клуба туристов Елена предложила мне принять участие в оплаченном экспериментальном походе в Кара-Кумы. Эксперимент заключался в том, что испытуемые должны были пройти более трехсот километров в условиях пустыни за две недели, одну из них — только на воде по системе Галины Шаталовой[7].

Я наотрез отказалась: во-первых, я люблю водные походы; во-вторых, у меня было в это время обострение хронического ринита, и я проходила курс лечения в профилактории; в-третьих, у меня была странная зависимость от еды: через каждые два часа, если что-то не попадало в мои внутренности, у меня были страшные головные боли; в-четвертых, я не люблю быть подопытным кроликом.

Но Елена не сдавалась:

— Группа состоит, в основном, из новичков, нужны опытные туристы.

Этим Елена и «купила» меня: у меня была низкая самооценка — я не считала себя «опытной» туристкой.

Нехотя, я согласилась.

Нас было семеро — самых смелых! Два «мужика» и пять «тёток». Елена — руководитель, Володя — ориентировщик, Татьяна — завхоз, Оля — фотограф, Таня — летописец, я — санитар, Леша — ботаник.

В марте мы вылетели в Туркмению. В самолете из-за ринита я чуть не оглохла. Но жалеть о том, что согласилась на эту авантюру, было поздно.

Перед выходом на маршрут мы плотно подкрепились местным пловом и взвесились.

Картой я не интересовалась: у нас был опытный ориентировщик — Володя, но я поняла, что маршрут наш проходит по «восьмерке». Начало похода — центр «восьмерки», здесь закапываем продукты и сто пятьдесят километров идем только «на воде». Проходим первое кольцо «восьмерки», откапываем продукты и идём второе кольцо, как обычно, с кухней.

Вышли в пустыню где-то на окраине города. Через пару километров сделали остановку на полянке, окруженной семью (по количеству участников эксперимента) барханами для подготовки и экипировки: надели бахилы на ботинки, рубахи с длинными рукавами и высокими воротниками, чтобы не обгореть, шляпы, лицевые марлевые повязки и мотоциклетные очки.

После этого развели «Магнезию»[8]. Выпили по кружке этого зелья, которое между собой мы называли почему-то «мангазеей». Елена тщательно проконтролировала этот этап эксперимента, чтобы никто его не пропустил.

После принятия «Магнезии» нужно было активно подвигаться. Мы ходили по кругу среди барханов и разговаривали. Каждый наметил свой бархан, чтобы опорожнить кишечник перед выходом на маршрут — это одно из основных условий «облегченного» похода по системе Шаталовой.

Как мы узнали от Елены, Шаталова в возрасте 61 года начала успешно водить студентов по пустыне без продуктов, только на воде. Ею была разработана целая система физических нагрузок и питания в походе.

Через некоторое время из семерых по кругу ходила только я, остальные спешно скрылись за своими барханами. Вскоре мои спутники стали возвращаться из-за барханов несколько обескураженные. Наконец, и меня «понесло» за бархан. Я быстро выкопала в песке канал и пристроилась…. Из меня хлынула вонючая жидкость с непережеванными кусками мяса, риса и морковки. Видя, что мой канал быстро заполняется до краев, я начала рыть новый канал рядом и плавно перенесла корпус на новое место. Но и этого нового канала не хватило для отходов. Пришлось рыть — третий!

Наконец, я почувствовала облегчение. Закидав каналы песком (пригодился опыт наблюдения за кошками), я поспешила на полянку. Меня ждали. Не дойдя до компании, я почувствовала новый позыв, и, схватив на ходу рулон туалетной бумаги, вернулась на прежнее место…

Странное чувство испытала я: количество вышедшего «материала» не соответствовало вошедшему. Мне казалось, что я состою исключительно из этой нечистоты.

Прочистив таким пиратским способом кишки, мы, закопав продукты под одиноким кактусом, двинулись по карте.

Володя — удивительный человек. Без каких-либо ориентиров шёл впереди по азимуту, не отрывая взгляда от компаса. Пустыня была местами — плоская, как стол, иногда — бугристая из-за барханов.

Через полчаса после очистки ЖКТ[9] Лёша поделился со мной тем, что он утаил банку килек в томате. Я тут же «сдала» товарища руководителю. Елена объяснила, что вреда от подобной еды больше, чем от голодовки. Продукты, которые утаили слабонервные участники эксперимента, она сложила в свой объёмный рюкзак.

Три раза в день у нас было горячее питание: по кружке кипяченой воды и ложка меда.

За «столом» мы вспоминали любимые блюда…

На третий день путешествия в своём кармане я обнаружила пыльную тряпку. Долго размышляла, для чего она мне. Вспомнила! Это — носовой платок. Накануне похода я лечилась от хронического насморка. Хронический насморк исчез бесследно! Чудеса только начались!

По плану мы должны были через каждые два-три дня запасаться водой из колодцев. Первый колодец был в ауле на нашем пути. Там мы запаслись водой и взвесились в медпункте. Потеря веса была незначительной. Больше всех за три дня потеряла в весе Лена — 6 кг, я — почти 3 кг, остальные — от 3 до 4 кг. Скорее всего, этот вес «ушёл» в первый день от «Магнезии».

Второй колодец мы не нашли… Вечером Елена предложила перенести «ужин» на утро, а утром «позавтракав», заняться поисками колодца.

Но мы взбунтовались, потому что устали и хотели пить. Она не стала с нами спорить. Мы выпили всю воду.

Утром мы поняли, что погорячились, но пришлось идти дальше «натощак». Володя определил, что мы вышли за пределы карты: немного сбились с пути. Поэтому мы стали лагерем, оставили дежурного и разошлись на поиски воды в разные стороны. Дежурный периодически стучал поварешкой по котлу, чтобы мы не потерялись.

Через час-полтора Володя нашёл воду! Мы спасены! Хотя мы не успели всерьёз испугаться. Опытный руководитель Елена вселяла в нас спокойствие и уверенность в успехе задуманного.

Как-то днём справа по ходу мы увидели озеро. Хотели было искупаться, но Елена нас остановила:

— Это — мираж!

Удивительное зрелище! Трудно было поверить Елене на слово. Но скоро мираж растаял на глазах.

Пустыня была населена: мы встречали ящериц и вялых скорпионов.

Голодная часть похода закончилась, мы откопали свои продукты. И начали планомерно грамотно «выходить» из добровольной голодовки. Сначала пили разведенные соки, потом варили компоты из сухофруктов. Только на третий день сварили нормальную кашу. На шестой день варили супы с сублимированным мясом и тушенкой.

Наше «оздоровительное голодание» было активным: пеший поход с рюкзаками 15—25 кг в условиях дневной жары +35 …+40 градусов и ночного холода +8 градусов. Шесть суток на воде с поправочным коэффициентом 3,0, усложнявшим голодание, соответствовал 18 суткам!

6 дней * 3,0 =18 дней.

Невероятно! Впервые в жизни у меня был перерыв в питании больше суток без особой подготовки.

На выходе с маршрута мой вес превышал первоначальный килограмма на три-четыре.

После похода я заинтересовалась системами очистки организма от всякого «мусора». Проштудировала книги Поля Брегга, Григория Малахова и других специалистов в этом вопросе.

Один из авторов подобных книг ссылался на пример Иисуса Христа. Он, якобы, периодически очищал ЖКТ и голодал (постился). Из чисто женского любопытства я просмотрела всю Библию, на предмет использования клизм, от книги «Бытие» до книги «Откровение».

О клизмах информацию я не нашла. Может быть, читала невнимательно. Но о постах написано много.

Посты меня заинтересовали. С одной из подруг мы еженедельно постились, как фарисеи, два дня в неделю (среда, пятница) сначала на воде, а позже — без неё; раз в месяц — 3 дня подряд без воды; раз в квартал — неделю на воде; раз в год — 10—12 дней на воде. Дольше мы не практиковали. Да и этого было достаточно, чтобы слышать голос Самого Господа Бога!

Те, кто сомневается в реальности Всевышнего, могут проверить опыт предков, как это сделали мы.

Я отвлеклась.

В походах бывают трудности. Они были и в нашем походе. В один прекрасный день мы остановились у древнего вулкана. Из описания похода предшественниками мы знали, что здесь велись бои в годы революций и войн. Часто туристы находили стреляные гильзы. Мы тоже что-то нашли и ещё чуть поодаль были залежи какого-то удивительного окаменевшего вещества, напоминающего пуговицы. Две девушки отправились на поиски этого месторождения.

Вернувшись, они рассказали, что в пустыне им встретились два мотоциклиста из местных жителей. Они навязчиво предлагали девушкам свою помощь. Но, наши девчонки дали им ложные координаты нашей стоянки и ушли от «хвоста».

Вечером мы решили ночевать в месте днёвки, но неожиданно поднялся сильный ветер и мы не смогли установить палатку-шатёр. Пришлось её расстелить в нише, образованной вулканической породой. Стемнело. Поужинав, мы устроились на ночлег.

Ночью нас разбудил шум: по пустыне ехал «УАЗ» с включенными фарами. Была слышна громкая восточная музыка. Периодически громкие голоса кого-то звали в рупор. Кроме этого у неизвестных был прожектор, луч которого шарил по поверхности песка.

Мы были рады, что наш шатёр не установился. И за большими валунами в темноте нас не было видно. Девчонки тихонько бормотали какие-то слова, поминая каких-то им известных святых. Только Лёша недоумевал, почему бы не пообщаться с местными ребятами. «Сыщики» поехали дальше в пустыню. Видимо решили, что мы снялись с бивака.

Рано утром, быстро свернув лагерь, мы продолжили своё путешествие. Ветер заметал наши следы.

Завершили поход купанием в пещере Бахарденской в горячих сероводородных ваннах.

После водных процедур ночной поезд доставил нас в Ашхабад. Ночью мы спали в полупустом вагоне мертвецким сном и не слышали, как наши рюкзаки почистили воришки. Только у двоих рюкзаки остались неприкосновенными: у Лены и у меня.

Больше в пустыне я не была так долго.

В тайге

На сплаве по Аварскому Кой-Су опытный водник Сергей рассказал одну историю, которая для него была необычной. Однажды, прогуливаясь в глухой тайге в одиночестве на лыжах, он заблудился. Зимой темнеет рано. Он устал. Почему-то он был уверен, что искать его никто не будет. Сколько глупых промахов он совершил: с ним не было ни карты, ни спичек, ни топора. Вышел днём прогуляться налегке. Что делать? Он испугался. Идти в темноте по лесу бессмысленно. Это — конец. Он стал вспоминать истории из книг Чарльза Диккенса. Самая лёгкая смерть — во сне. Сергей принял решение копать нору в снегу. Работа согревала и отвлекала от мысли о смерти. Но до рассвета ещё так долго.

Неожиданно его остановил голос:

— Беги!

Голос был негромкий, но властный, и какой-то знакомый. Сергей оглянулся, подождал немного. Было тихо. Зимняя безлунная ночь. Он хотел было продолжить свою работу, но это повеление Неизвестного не давало ему покоя. Он задумался. Неужели галлюцинации? Возможно. А, если нет? Кто это? Внутренний голос? Интуиция? Об этом он никогда не задумывался. Очевидно, пришло его время.

Хорошо. Если интуиция подсказывает, что надо бежать, то почему она не дает направление? Куда бежать? Кругом тёмный лес.

Какая-то сила побуждала его к действию. Ему нужно было торопиться. Но куда? Кажется, что в этой ситуации торопиться уже некуда.

Вдруг какое-то спокойствие овладело им и он, махнув рукой на почти готовую усыпальницу, встал на лыжи и побежал в направлении «наугад».

Бег его ещё больше успокоил. Он почувствовал даже необъяснимую радость. Возможно — от того, что жив и может двигаться. Через десять минут он выбежал на лесную дорогу.

Было очевидно по следам, что эта дорога редко, но используется. Он обрадовался. Значит, у него есть шанс выйти к жилью. Ещё через пять минут по этой дороге шёл по расписанию междугородний автобус.

Сергей закончил свой рассказ вопросом:

— До сих пор не знаю, кто же был тот, кто приказал мне бежать?

Мы и так поняли, что он был спасён не случайно. Мы сидели задумавшись.

Вдруг мне пришла идея:

— Возможно, это был Сам Бог! Кто же ещё может видеть твою ситуацию во всей полноте? Только Он знал план этого района и видел идущий автобус. Кроме всего, ты дорог Ему, и нужен для чего-то ещё здесь на земле…

Заблудилась

Похожий случай произошёл со мной в Омской области, где я отдыхала в заводском профилактории.

Вышла субботним утром после завтрака в десять часов прогуляться на лыжах. Оделась довольно легко: не собиралась гулять дольше часа, потому что погода была морозная — минус двадцать.

Через час поняла, что заблудилась. Активно стала искать выхода, но, видимо, зашла ещё глубже в лес.

Смеркалось. Я устала. Вдруг лес расступился. Я вышла к сибирской деревне. Постучала в крайний дом. Через дверь меня спросили:

— Что нужно?

— Профилакторий далеко?

— Пойдёшь прямо от дома к реке, и по ней направо. Профилакторий увидишь с реки.

Я так и сделала. К десяти часам вечера я вышла к нужному месту. Огни были видны с реки издалека.

Я так устала, что войдя в вестибюль профилактория, готова была упасть. Но у меня ещё хватило сил пообщаться с соседями, которые меня потеряли и оставили мне ужин.

Сравнивая себя с персонажем вышеприведённого рассказа, могу сказать, что мысли о смерти у меня не было. Я даже не воспользовалась возможностью переночевать в деревне.

С тех пор на любую, даже короткую прогулку в лесу, беру с собой компас и карту, нож и спички.

Первое руководство

После участия в нескольких походах в горы Средней Азии, ходить в горы мне больше не хотелось: тяжело и опасно. В первом походе в 1984 году я разбила колено до кости, в третьем, — в 1988 году, чуть не отправилась в мир иной из-за диареи.

Летом мы дружной компанией туристов загорали на Андреевском озере, катались под парусами — «матрасничали».

Но зимой 1989 года мои подруги уговорили меня пойти в горы. И не просто уговорили, а «подставили» меня под руководство, потому что я была старше всех и председатель МКК[10] жил с семьей в одном районе со мной. Мы собрались в поход на Западный Тянь-Шань. Я пригласила для надёжности в нашу компанию парня из турклуба, который ходил по тем местам. Я не посмотрела даже в карту: было некогда, да и понадеялась на «проводника». Набрали в группу ещё несколько человек из турклуба, желающих побывать в горах. В МКК были заявлены двенадцать человек. Поход мы запланировали на майские праздники, как обычно. В аэропорту к нам самовольно присоединилась тринадцатая участница — альпинистка, подруга одной девушки, заявленной на маршруте.

Я старалась изо всех сил, готовясь к походу. За месяц подготовки к походу я нашла и проверила групповое снаряжение, сделала калькуляцию продуктов, большую часть продуктов закупила сама, расфасовала и разделила по участникам, составила график дежурства в пути, собрала с участников деньги, купила билеты. Кроме этого, я, подстраиваясь под всех участников, несколько раз меняла сроки своего отпуска и мне пришлось задерживаться на работе, чтобы вовремя сдать проект.

Устала. Надеялась отдохнуть в горах. Но не тут-то было.

В начале похода возник конфликт. Участники хотели отдыхать, а я настроилась на спортивный поход.

Я ссорилась со всеми из-за мелочей. Хотя в горах мелочей не бывает. Но группа была не готова к спортивному походу. Мы были как лебедь, рак и щука. «Проводник» не помнил маршрута, а я не умела ориентироваться по карте. Приходилось спрашивать путь-дорогу у встречных туристов.

На снежные перевалы нужно было идти с раннего утра, а участники не хотели рано просыпаться. Некоторые еле шли, жаловались на недомогания. Одна девушка стерла пальцы ног новыми ботинками. Пришлось отдать свои ботинки ей: только у нас с ней был один размер.

Я была всем и всеми недовольна. Я не замечала красоты гор. Мне было тесно спать в спаренном спальнике — я не высыпалась. За две недели похода, вконец измотавшись, я решила, что никогда в жизни больше никуда не пойду в роли руководителя. Или вообще буду сидеть дома у телевизора, и смотреть на горы с дивана. Единственная радость — дежурные вкусно готовили на привалах.

Мне с трудом засчитали руководство, потому что участники не скрывали своего негативного отношения ко мне как к руководителю. Но то, что меня не приняли, как руководителя мне было на руку: мне совсем не хотелось принимать на себя ответственность за моих расхлябанных друзей. Тем более, что в это время в том районе, где бродили мы, погибли под лавинами участники трёх групп.

Утешением для меня было то, что «жертв и разрушений» моё руководство не принесло. Мы сверхъестественно прошли весь маршрут без потерь и нигде не заблудились.

Заключительный этап похода

Поход закончился. Необходимо было для порядка сделать отметку в маршрутной книжке в КСС[11]. Оставив свою компанию на биваке, мы вдвоём с Юрием поднялись вверх по тропе. Потом долго шли по безлюдной горной дороге и, не рассчитав время, не застали служащих КСС в конторе. Пришлось нам снять два номера в рядом стоящей гостинице.

Мне достался двухместный номер. Захожу, а там — пир. Гости, человек десять, празднуют Победу. Оказывается, сегодня — 9 мая. Все уже навеселе. Приглашают меня за стол, наливают. Я отказываюсь выпить. Причина? Не пью алкоголь. Это их почему-то раздражает. Они нелестно высказываются в мой адрес. Поскольку их больше, не стала спорить, а предложила им пообщаться с Юрой, лучшим организатором застолий в Тюмени и окрестностях. Они даже обрадовались. Юра тоже был рад. Без капризов опрокинул в себя пару стаканов какой-то жидкости. Потом гости начали танцевать. И опять стали приставать ко мне. Я, наконец, рассвирепела и, показав на часы, сказала:

— Господа! Праздник прошёл. Уже за полночь, десятое мая. Я — одна из хозяек этого номера! — при этом я помахала оплаченной квитанцией. — Прошу без обид освободить мои апартаменты!

Я обратилась к даме, которую вычислила, как вторую хозяйку:

— Вы, я думаю, не возражаете?

От неожиданности, дама не возражала.

Юра первым покинул номер. Остальные явно были ошарашены моей бесцеремонностью. Я, взяв банное полотенце, скрылась в душевой. Вернувшись через десять минут, я увидела только вторую хозяйку. Она сказала мне:

— Спасибо Вам! Уж и не знала, как их выставить.

Мы с ней поболтали ещё с полчасика. Утром мы встретились все в столовой за завтраком. Со всеми, кто гостил у меня накануне, я поздоровалась, мило улыбаясь.

Мне кажется, что они не были дружелюбно настроены по отношению ко мне. Но мне было всё равно: мы с Юрой, сделав отметку в КСС, покинули это чудесное место.

Второе руководство

Лето 1989 года было хорошее: после работы вечерами мы той же дружной компанией опять беззаботно загорали на Андреевском[12].

В начале июня меня нашли молодые туристы из клуба. У них не было руководителя на «Фаны» — вторая категория сложности. Они предложили мне быть их руководителем.

Я категорически отказалась, но они настаивали, готовы были на любые мои условия. Тогда я решила над ними «поэкспериментировать».

1. Я вычеркнула из группы одного участника, который был со мной в Тянь-Шаньском походе.

2. Заставила всех участников пройти комиссию в физкультурном диспансере.

3. Я предупредила, что буду сама тестировать их физическую подготовку за неделю до похода: все должны присесть на каждой ноге не менее двадцати раз с опорой.

4. Я распределила «портфели»: помощник руководителя, завхоз по групповому снаряжению, завхоз по питанию, кассир, штурман-ориентировщик, ремонтник, санитар, хронометрист-летописец, фотограф. Сама я только периодически контролировала готовность к выходу на маршрут.

5. Курильщики на время похода должны были бросить курить. Курильщик был один — восемнадцатилетний Лёша. Он согласился и с этим требованием. Дополнительное поручение ему — нести бензин для примуса. «Закуришь, — твои проблемы!» — грозно вещала я ему.

Сколько бы я ни придумывала трудностей для этой компании, они мужественно выстояли. И я сдалась.

Для себя я взяла спальник-кокон — «эгоист», чтобы никто не мешал мне высыпаться.

При подходе к первому снежному перевалу я остановила группу и велела Андрею провести мастер-класс по технике безопасности в горах:

1) Как «зарубиться» ледорубом при падении на снежном склоне?

2) Как «зарубиться» — альпенштоком?

Надо сказать, что его папа — любитель горных походов, и Андрею было у кого научиться этим премудростям. Андрюша забежал на снежник и, падая, воткнул остриё ледоруба в склон!

«Класс!» — подумала я. Никогда до этого момента не видела, как используют ледоруб. Мои спутники, я думаю, — тоже. В Тюмени горы — большая редкость.

— Теперь каждый сделает то же три раза, чтобы приобрести некоторый навык.

Все участники послушно выполнили мой приказ. Кроме меня, конечно. Мне не хотелось показывать отсутствие навыков.

— А теперь Андрей покажет нам, как пользоваться альпенштоком!

В качестве альпенштоков у нас были обычные лыжные палки без колец. Ледорубы были только у парней. Я ходила с лыжной палкой. Понятия не имела, как ей можно было бы «зарубиться».

Но Андрюша и глазом не моргнул: тут же показал вариант торможения лыжной палкой. Все сделали то же по три раза.

На тренировку ушло около получаса.

На перевал я зашла первой.

Потихоньку вся группа подтягивалась, как вдруг раздался крик:

— Света сорвалась…

И у неё тоже — лыжная палка. Склон был крутой, мы шли без страховки. Сразу представила: «небо — в клеточку, друзей — в полосочку».

Но минут через десять появилась улыбающаяся Светлана.

— Я зарубилась! — воскликнула она.

Тут я поняла: то, что мне самой казалось самодурством с моей стороны, — нужная часть руководства. Интуиция и здесь меня не подвела! Не было бы у нас получаса тренировок, неизвестно, чем бы закончился подъем на первый перевал.

За одиннадцать дней похода я прекрасно отдохнула: участники похода знали свои обязанности и добросовестно их исполняли. Каждый знал маршрут, ориентировался по карте, каждый по очереди вел группу. Наши ребята даже приняли участие в поиске пропавших на маршруте москвичей.

Было несколько опасных моментов на маршруте, но они тоже не принесли «жертв и разрушений».

Спасение в горах

На один из перевалов мы не смогли зайти сразу: потеряли тропу на снежном склоне. Из всех я выбрала в разведчики Лёшу, поскольку подозревала, что он на привалах всё-таки покуривает втихаря от меня. Оставив группу в режиме ожидания, мы с Лёшей пошли на поиски перевала.

Найти потерянный перевал я планировала с вершины, которая была недалеко от нас. Мне она показалась не высокой, и я решила взять горку «в лоб». Сначала было легко подниматься по склону этой горки, потом стало тяжелее. И, наконец, я осознала свою роковую ошибку. Выше был фирн. Я шла без «кошек». Удобные старые ботинки проскальзывали…. Я подняла глаза — впереди по курсу был отрицательный уклон. Надо мной нависал небольшой козырёк скальной породы. Обойти его было невозможно. Снизу я этого не заметила.

Я, вцепившись в склон руками, осторожно оглянулась. Внизу в полукилометре от меня тесной группкой стояли, глядя вверх, мои спутники.

Представила, что при малейшем неверном движении, я сейчас проскольжу мимо них по крутой горе до самого её основания. Назад пути нет, и при падении зарубиться в лёд палкой, бесполезно висящей на темляке, вряд ли смогу без навыков.

Я беспомощно оглядывалась по сторонам и неожиданно рядом увидела тень человека. Подняв голову, я поняла, что на козырьке стоит Лёша. Как он оказался там? Я шла вперед, не оглядываясь, уверенная в том, что он следует за мной. Времени на обдумывание ситуации не было:

— Лёша! Ты хорошо стоишь?

— Да.

— Лови альпеншток!

Это был последний шанс. Я рисковала. Оттолкнувшись от склона, в падении, я бросила вверх «альпеншток»…

О, чудо! Лёша, ухватив палку, выдернул меня на козырёк!

— Как ты оказался здесь? — я начала ворчать по давней привычке. Я почти не сомневалась, что Лёша на ходу всё-таки успел покурить, поэтому и держался подальше от меня в разведке.

— Я подумал, что проще подняться с другой стороны.

— Ну, ладно. Как-никак ты спас меня.

Сверху мы увидели наш «заблудившийся» перевал. Узнали его по снимкам и описанию первопроходцев.

Чудо, что мы оба не сорвались с горы. Но больше всего я радовалась тому, что выбрала сопровождающим Лёшу. Он после смерти матери воспитывал младшую сестрёнку. Ему было не до учёбы, поэтому он не знал законов Ньютона. А, если бы он был отличником, и, мгновенно вычислив силу притяжения в момент свободного падения тела, не рискнул бы тащить меня из «пропасти». Сработал бы инстинкт самосохранения. Удивительно, что и темляк выдержал мой вес.

В горах опасность реальна: мы часто встречали памятники погибшим туристам и альпинистам.

Разведка удалась!

Через двадцать семь лет я нашла Лёшу, чтобы выразить ему свою благодарность за спасение в горах.

Побеждает тот…

Недавно смотрела фильм о роли футбольных болельщиков… Координаты мяча, оказывается, мало зависят от техники футболистов. Всё в руках болельщиков. Побеждает та команда, чьи болельщики громче орут. На экране мяч зависает в воздухе и, от звуковой волны орущих болельщиков, летит прямо в ворота противника! Гол!

В связи с этим вспомнился один случай, происшедший на Алтайской реке. Мы строили плот из бревен. Парни, стоя в воде, связывали брёвна. Мы с подругой решили им помочь: прикатили ещё одно бревно и столкнули его с высокого берега. Бревно, неловко отскочив от торчащего на склоне корня, встало одним концом в склон, а другой конец бревна пошёл прямо на голову одного из парней… Мы с подругой, потеряв дар речи, одновременно издали истошный вопль.

Реакция парня была неожиданной: он замер, втянув голову в плечи… Удара было не избежать! Всё было, как в замедленном кино… Тут мы с подругой снова одновременно набрали воздуха в лёгкие и заорали так, что у самих уши заложило.

И тут произошло нечто… Нет, наш приятель не успел поменять позу, но бревно, вдруг натолкнувшись на невидимую преграду, отскочило и упало далеко от парня!

А мы упали без сил на траву…

Ключица

Работала я одно время в проектном институте Тюмени. Зимой поскользнулась — сломала правую ключицу. За кульманом стоять не могла: он настроен был для «правши», но расчёт проекта делала. Бюллетень не брала. Писала левой рукой. Ключица срослась как-то не так: правая рука не поднималась. Но меня это не беспокоило: других проблем было достаточно.

Весной друзья позвали организовать байдарочный поход по Уральской речке — «двойке». Кто-то из отдела мне напомнил о травме. Как же грести веслом на весу? «Пассажиром» в походе быть не хотелось. Но меня уговорили. Капитаном на байдарке «Таймень-2» в экипаже со мной пошёл Юрий, опытный яхтсмен. Подготовкой я увлеклась и забыла про увечье. В походе никто мне о руке не напоминал. Мы с Юрием были всегда впереди нашей «флотилии».

Когда в своём отделе я рассказывала о путешествии, кто-то спросил:

— А как же ты гребла? У тебя же — ключица!

Вспомнив о травме, я сразу почувствовала острую боль в левой ключице. Надо же? Про неё в походе я ни разу не вспомнила. А ведь боль есть, да и рука не поднимается. Я попыталась поднять левую руку…

Вдруг мне стало смешно. Я вспомнила, что травмирована была правая ключица: я же писала левой рукой.

Вот так. Обман открылся. Боль ушла.

Чувства часто обманывают нас.
Не стоит им доверять!

Сплав

Сплавляться в Тюменской области не интересно: реки у нас равнинные, приходится много работать вёслами. Это тяжело. Поэтому любители отдохнуть на воде часто выезжают на сплавы в горные края. Как-то мы с Леной запланировали сделать «связку» на Алтае: «р. Рыбная — р. Кан — р. Енисей» и поехали в Омск на сбор группы.

Группа была немногочисленной — ещё двое: Игорь, с которым я была на сплавах по Кавказским рекам, и Светлана. Распределили обязанности. Игорь — руководитель. Лена была медиком и по совместительству вела дневник. Света — ботаник. Меня выбрали завхозом.

Не буду хвалиться, но надо сказать, что я — опытный и рациональный завхоз: лишнего грамма не беру с поход. Учитывая состав группы, рассчитала всё по минимуму. К тому же наш руководитель — бывалый сплавщик, ихтиолог, выпускник рыбного вуза. Я прикинула, что у нас будет рыбная диета.

Снаряжение для нашей группы было для нас неподъемным: палатка каркасная — 9 кг, катамаран[13] — около 20 кг, пять вёсел, сапёрная лопатка, два больших (8 и 5 литров) котла из нержавейки, аптечка, ремонтный набор. Плюс личное снаряжение. Поэтому я, как завхоз, решила не брать тяжести: хлеб и картошку. Обойдемся свежей рыбкой и корнями лопуха.

Игорь нёс катамаран, я — палатку, Лена и Света — всё остальное. Литровую бутылку спирта Игорь доверил мне. Я, решив, что женский коллектив лучше «вести» на трезвую голову, тут же поставила её в холодильник. Да и тащить лишнюю тяжесть не было желания. С ним по этому поводу я, конечно, советоваться не стала.

Давненько так не загружались. От тяжести оборвалась лямка моего бывалого рюкзака. Радовало одно — тащить недолго и недалеко. Игорь всё продумал.

В вагоне после того, как мы расположились на отдых, Игорь вспомнил о бутылке. Когда узнал, что она — в холодильнике, чуть не сорвал стоп-кран. Мы его успокоили:

— За две недели без этого не помрешь!

Прибыли мы на какую-то станцию, загрузились в какой-то автобус. Доехав до какой-то деревни, выгрузились, но очередной автобус до места сплава уже ушёл. Тут Игорь немного не рассчитал. Следующий — только утром. Поставили палатку на краю деревни. Пожевали сухой паёк и заснули.

Часа в два ночи нас разбудили местные жители. Они пришли знакомиться. Для храбрости они были накачаны какой-то отравой. Мы отправили Игоря на переговоры. Сказали ему, чтоб передал непрошеным гостям, что мы устали и хотим отдохнуть:

— Намекни им, что тут ещё три мужика.

Игорь вернулся скоро, получив вдогонку камень в спину. Они, оказывается, видели нас, когда мы выгружались из автобуса. Их было трое. Молодые парни, здоровенные и «в дым» пьяные. Хорошо, что наш атаман был «трезвенником»!

Мы задраили все отверстия палатки, надели каски и приготовились к обороне. Наши «гости» были весьма агрессивны: сначала кидали камни в палатку, потом, подойдя ближе, выдернули колья. Изнутри по периметру просторная палатка была завалена снаряжением. Этот защитный вал сохранял нас от камней и пинков. Гости завалили вход, согнув алюминиевые стойки. Лена вынула нож из ножен и сказала:

— Просто так я не сдамся!

Она решила разрезать палатку, чтобы выйти на «переговоры».

Через брезент палатки было слышно, как пыхтели гости, пытаясь добраться до нас. Мне, как завхозу, не хотелось портить снаряжение. Я спросила их громко:

— Ребята! Вы знаете расписание автобусов?

Тишина. Но камни не летят. Потом кто-то из них осмелился ответить:

— Первый — в шесть!

— А вы поможете нам загрузиться в автобус?

Тишина.

— Вы не могли бы поправить стойки: мы хотим выйти!

Поправили!

Мы расстегнули молнию входа и пригласили гостей в палатку. Они несмело заглянули.

Я, как радушная хозяйка провианта, предложила им угощение: остаток чая в котле и единственную банку рыбных консервов.

Один из них вполз в палатку и угостился. Игорь включил своё красноречие — начал рассказывать о своих путешествиях и убаюкал смелого гостя, остальные исчезли в темноте.

В полшестого, растолкав гостя, заставили его выпрямить всё, что было погнуто. Упаковали рюкзаки. Гость помог нам загрузиться в автобус. Хороший парень, деловой, когда трезвый. Дружелюбный.

Через полчаса выгрузились на берегу реки Рыбной. Собрали катамаран и вышли на маршрут.

Речка в верховьях быстрая, и наш шеф периодически ходил осматривать пороги. А мы в это время занимались кухней. Лопухов, к сожалению, не оказалось. Ягоды ещё не созрели. Рыба почему-то не клевала.

Нет, я не думаю, что мы умерли бы от голода за какие-то две недели. Но было как-то неудобно перед друзьями за тощее меню. Рейтинг мой неумолимо падал с каждым часом.

Неожиданно пришло спасение!

Произошло чудо!

На одном из биваков нас догнали сплавщики на двух катамаранах-четвёрках. Они смело поставили палатки недалеко от нас. Пришли знакомиться. Это были курсанты военного училища из Белоруссии, двое из них были с невестами. Новые гости были настроены миролюбиво.

У них была проблема — два маленьких котелка.

Мы с радушием приняли гостей. Я, как завхоз, предложила им угощение — «кашку из топора». Кашки было немного, но щедрые гости принесли консервы, хлеб и прочее. Посовещавшись, мы решили дать им наши котлы «в аренду». «Расплачивались» они продуктами. Мы «сторговались» идти вместе и готовить тоже вместе. Запас продовольствия у них был большой.

Продолжили маршрут дружной компанией, сытно питались, ходили в гости друг к другу, даже делали блины.

В конце маршрута река была широкой, но течение, по-прежнему, быстрое. Впереди из воды одиноко торчал огромный камень-скала. Мы с Леной — загребные. Я — справа, она — слева. Увидев камень, не слыша команды капитана, я подумала, что мы легко обойдем это препятствие справа, и потянула катамаран вправо. Лена, оказывается, в то же самое время подумала, что неплохо бы обойти камень слева, и потянула влево. Силы наши были равны! На хорошей скорости катамаран «взлетел» на скалу. Наш задремавший было капитан, хохоча, стаскивал нас вместе с катамараном.

Хорошая погода, приятная компания!

Договорились пройти новый маршрут в следующем году вместе.

Да, наш капитан всё-таки поймал форель, но только одну, маленькую. И это тоже — чудо!

Сплав с молодыми учеными

Как-то позвонила Галя и поделилась тем, что её пригласили на сплав по Серьге «чайники» — молодые учёные из какого-то проектного института. Она не сомневалась в том, что я найду возможность составить ей компанию.

Нас было шестеро смелых — три экипажа. Меня выбрали руководителем похода. Я тогда работала агентом страховой компании «АСКО» и не страховала только мёртвых. Поэтому, как только мы расположились в поезде к месту сплава, я начала обрабатывать новичков. Моё предложение о страховании жизни подверглось критике и всяческим насмешкам. Но после резкого торможения состава, когда над нашими героями вдруг угрожающе завис на двух шурупах осветительный плафон, они призадумались и сочинили такой перл: «Кто застрахован в АСКО, тот ходит только в касках». Они мне показались легкомысленными. Я потеряла к новичкам всякий интерес.

Мы с Галей — любители экспериментировать. Она предложила мне пройти маршрут на кураге. Поэтому у нас с ней не было проблем с питанием в этом трехдневном походе. Проблемы были у наших друзей, которые очевидно полагали, что женщина создана быть стряпухой. Им пришлось готовить самим, и это, надо сказать, вскоре им понравилось. От их костра часто несло какой-то вкуснятиной, но мы были непреклонны.

Наши «учёные» захотели идти самостоятельно, независимо от нас. Поэтому мы с Галей рады были пройти маршрут женским экипажем на моей «Таймени — двойке». Я легче Галки, поэтому для увеличения маневренности судна я была за матроса, она — за капитана.

По прибытии на место я предложила команде не торопиться, а прогуляться по берегу — осмотреть лоцию. Но новички сильно хотели экстрима. Экстрим не заставил себя долго ждать: через двадцать минут после выхода на воду их продырявленные лодки пришлось вытаскивать на берег. Всю ночь неутомимые учёные сшивали и клеили шкуры своих байдарок. А мы с Галкой, поужинав курагой, спокойно спали в своей палатке, потому что днище моей старой байдарки по ранжирам было проклеено толстой резиновой лентой[14]. И, проходя по острым речным камням, мы слышали только шипение. А наши новые друзья слышали бульканье воды, прорвавшейся через дыры вдоль «скелета» новой байды.

Утром, понаблюдав накануне за неумелыми действиями новых друзей, я волевым решением пересадила участников по байдаркам так, как считала нужным. Я не хотела рисковать! Обычно реки в верховьях быстрые и опасные для сплавщиков-новичков. Об этом свидетельствуют мемориальные доски по берегам горных рек. И мы с Галкой, на время оказавшись в смешанных экипажах, стали тренировать наших умников. Они оказались удивительно способными и быстро поняли, что сплав — дело серьёзное. Больше серьёзных повреждений плавсредств не было.

В конце маршрута на третий день сплава был сложный участок, но мы пересели: учёные друзья рвались продемонстрировать своё обретённое тяжкими трудами мастерство. А мы не рискнули этому препятствовать. Мы с Галкой опять пошли в одной байдарке, только поменялись местами. Я, как более опытный участник, угнездилась на капитанском месте. При этом пришлось забить корму тяжелыми вещами.

Пока парни доедали свой шашлык и изучали лоцию, мы с курагой за щеками, уже готовы были к выходу и опередили их намного. Мы в этом походе от души «куражились», отличаясь от «чайников» смелостью брать пороги сходу. И наш поход прошел весело. Но из-за нашей бесшабашности и самоуверенности в этот раз мы пошли наугад и нас вынесло бортом к сливу. Мы замерли на мгновение и одновременно на табане вышли кормой в ближнюю заводь, чудом избежав оверкиля. Уткнувшись носом в скалу, байдарка замерла. В результате этого маневра мы стали невольными свидетелями прохождения этого порога «нашими учеными учениками». На их лицах отражались все человеческие чувства, возникающие при опасности. Я думаю, в этот момент они пожалели, что отказались от страховки. Мы же времени даром не теряли — молились о благополучном исходе. Жаль, что не подготовили свои фотоаппараты к съёмке. Наши ученики проявили отменное мастерство! Они чисто прошли этот участок.

Настал наш черед. Без шума мы вышли из своего укрытия. Нам пришлось приложить немало усилий, чтобы выйти из стоячей воды: гребли против течения. Силенок-то дамских не так уж и много, но с Божьей помощью и мы вышли с победой к нашим взмокшим друзьям, которые растерянно искали нас глазами на поверхности воды впереди по курсу.

Эмоции зашкаливали. Из всей этой истории «ученые» сделали свой вывод: «Какие же женщины премудрые: решили понаблюдать из засады, как мы будем проходить опасный участок». Мы не стали разрушать их выводы. Пусть будет так! Красивая версия в пользу прекрасных дам. Хотя за этим стоит совсем иное, но это наша маленькая тайна, которую мы до сих пор хранили.

Точно в расчётное время мы вышли с маршрута без жертв и разрушений. Страховой фирме мой выезд в этот раз не принёс ни дохода, ни расхода.

Мой капитан

С компанией студентов мы с подругой пошли на Уральскую реку второй категории сложности на три дня. В подобных случаях группы не регистрировались в МКК[15], и состав группы был непредсказуемым. Как часто бывает, куратор студенческой группы не смог в этот раз выбраться на три дня в поход, и мне, как самой опытной на воде в нашей компании, посчастливилось взять ответственность за ход событий на себя.

Капитан экипажа моей байдарки оказался «чайником» — новичком в водных походах. Мне доверили натренировать его для дальнейших сплавов.

Прибыли на место, разбили бивак. Было нас человек двадцать: несколько байдарок и два катамарана. Девушки готовили пищу, а парни собирали байдарки и катамараны.

Мой капитан, очевидно, никогда не видел собранную байдарку. Схемы ни у кого не было, а спросить он стеснялся. Собирал он её в несколько этапов: то перепутал ранжиры, то пытался запихнуть каркас в шкуру задом наперёд. Наконец, опытные капитаны в пять минут дружной компанией собрали наше плавсредство.

Подкрепившись, надев каски и спасжилеты, мы вышли на маршрут. Горные речки хороши тем, что не нужно постоянно грести. Мы только рулим на поворотах, в порогах и на перекатах.

Речка не широкая, быстрая. Берега высокие. Как известно, капитан байдарки сидит сзади на руле. Вместо руля практически на всех байдарках используется обычное двухлопастное весло. Оно немного длиннее весла матроса для того, чтобы капитан мог легко дотянуться до каски впереди сидящего матроса, если тот почему-то не слышит команды.

В нашей компании я была руководителем, но в лодке я была матросом в каске, и беспрекословно подчинялась капитану. Задача переднего гребца в простых походах — просто грести вперед. Рулит капитан. Мой капитан первый день путал левый поворот с правым. Например, он сообщает:

— Обходим мыс слева!

А сам рулит вправо. Я упрямо гребла только вперёд. В результате этого мы на скорости несколько раз садились на мель. В очередной раз он перепутал стороны в прижиме. И только в этом случае я применила приём рулёжки к носу байдарки: сильно не хотела оверкиля.

В конце первого дня капитан уже прекрасно владел веслом, как рулём. На своих ошибках учиться легко!

На второй день в голове моего капитана уже прочно уложилась технология гребли. И мы уже стали набирать скорость и маневрировать. До этого тащились в хвосте нашей колонны.

Поход прошёл успешно без жертв и разрушений!

Но для себя я сделала вывод: «чайников» в дальние походы не брать! Пусть учатся собирать байдарку и отрабатывать приёмы гребли веслом на тихой воде в поместных водоёмах. Так безопаснее для всех.

Последнее руководство

Август 1997 года — Кузнецкий Ала-Тау.

Кто не знает, что в горах бывает опасно? Только новички!

Поэтому чаще всего в горах погибают те, кто впервые идёт в горы. Но бывает, что и опытные туристы тоже попадают в переделку. Когда расслабляются.

Я не считала себя опытной туристкой, но была и не новичком, поэтому мне доверили провести группу студентов по тропам Кузнецкого Алатау.

Обычно я бывала в горах в компании друзей. Они всегда в форме: натренированы, морально устойчивы, любят природу. Студенты же были, как мне показалось, мало знакомы между собой, физически слабые и морально неустойчивые. Но мне не хотелось их перевоспитывать. Маршрут был не сложный, везде тропы. Как-нибудь пройдём, думала я.

В середине маршрута мы сделали днёвку: бездельничали, загорали. Я увидела у попутчиков какие-то журналы. Взяла посмотреть один. Это была порнография. От нечего делать, я полистала журнал и вернула его.

На следующее утро, когда мы сворачивали лагерь, я отошла вверх по ручью умыться. Умывшись, я решила не идти по руслу ручья, а подняться по склону. Пройдя метра три вверх, я наступила на большой камень, размером где-то два метра на три. Он показался мне надёжным, но оказался «живым». Под ним, очевидно, были мелкие камни, и он заскользил по склону. Я, падая спиной в ручей, видела, как он, наткнувшись на крупный камень нижней стороной, консольно начал падать прямо на меня. Ещё мгновение и он накрыл бы меня с головой. Я полностью сознавала ситуацию. Появилась мысль: «Вот и всё!»

В воздухе я стала переворачиваться, и вдруг, уже боковым зрением, увидела, что камень, который плашмя падал на меня, кто-то невидимый вдруг мощно оттолкнул влево.

Больше я ничего не видела…

Потому что уже перевернулась и упала в ручей на четвереньки, за мной упал камень, придавив кисть правой руки и правую ступню. После падения камень на миг отскочил от камней в ручье, и в этот момент я выдернула конечности из-под него.

Мгновения хватило, чтобы получить увечья. Стопа была в ботинке, но было сломано несколько плюсневых костей. Кисть руки была размозжена. Она попала между камнями.

Почему это случилось именно со мной? Ведь я была уверена в Божьей защите. Не раз я избегала сложных ситуаций, и знала, что ангелы охраняют меня везде. Через много лет я поняла, что одной из причин моего падения было «невинное» просматривание порнографии. Если человек, лежа на диване, рассматривает это, как он думает «безнаказанно», он глубоко ошибается. Он уже попался на «крючок».

После этого мы шли около девяти часов до ближайшей стоянки. Мне пришлось перемещаться практически на одной ноге. Всю дорогу я молилась «молитвой Аввакума»[16]. Студенты, которых я недавно презирала, поддерживали меня, как могли: разгрузили мой рюкзак, помогали мне перепрыгивать через ручьи на одной ноге.

На следующее утро на наш лагерь «случайно» набрёл директор турбазы с друзьями. Они совершали конную прогулку по маршруту. С ними был медик, он освидетельствовал меня, с турбазы прибыли люди с носилками. По рации вызвали вертолёт. Группа ушла по маршруту без меня. Я поняла, что Бог и здесь спас меня, это Он отшвырнул камень! Я уже была уверена, что этот камень прихлопнет меня, как муху — хлопушка. Я — жива! Значит, я ещё нужна Ему!

И ещё я поняла, что не стоит играть в сатанинские игры. Дорого может обойтись эта игра. Недаром написано: «Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?»[17]

Утешилась тем, что получила выплату по договору страхования от несчастного случая.

Переписка с мамой

Накануне похода на Кузнецкий Ала-Тау я написала письмо маме, чтобы она не беспокоилась: «Всё хорошо. Никуда не собираюсь. Писать много нет времени».

Поход закончился плачевно для меня. Он принёс некоторые разрушения: одноименные нога и рука были загипсованы. Два месяца я была ограничена в движениях.

Неожиданно получила телеграмму от мамы: «Нина! Что случилось?»

Как она узнала? Как ни старалась я усыпить её бдительность, она получила информацию свыше, в молитве. Каждое утро она благодарила Бога за жизнь, молилась о себе, о детях (значит, и обо мне!), о внуках, о родственниках, о соседях, о своём городе и стране, об Израиле, обо всём видимом и невидимом. Это понятно: 23 марта 1997 года она родилась свыше[18]. Всего за четыре месяца с момента своего примирения с Богом она прочитала Библию несколько раз! И, когда она молилась обо мне и задавала Отцу небесному вопросы, Он отвечал ей.

Пришлось идти на телеграф. Кое-как нацарапала несколько слов: «Всё хорошо! Жива — здорова. Слава Богу! Скоро приеду».

Взлёт отменили

Одна приятельница рассказала, как она попала в страшную грозу. Её рейс «Тель-Авив — Москва» уже объявили. Пассажиры заняли свои места и пристегнули ремни безопасности. Вдруг откуда ни возьмись — гром и молния. Дождь с градом. Взлёт отменили. Но пассажиры оставались на своих местах. Душно. Темно. Кто-то тихо спросил: кто-нибудь молиться умеет? Рядом женщина запричитала:

— Отче наш! Сущий на небесах…[19]

Её остановила дама сидящая неподалёку:

— Так евреи не молятся.

— А как? — поинтересовалась молящаяся.

— Я — знаю?

Первая продолжила молитву, осенняя себя крестным знамением. Остальные притихли, прислушиваясь к молящейся и шуму-грохоту снаружи. Внезапно всё стихло.

Чуть позже бодрый голос первого пилота поблагодарил пассажиров за терпение и молитву. Через полчаса самолёт уже взмыл в небо и все расслабились. Полет прошёл успешно, без жертв и разрушений.

Видимо Бог услышал «неправильную» молитву той женщины и ответил ей и всем, кто хотел жить.

Дюкинские карьеры

В институте на пятом курсе я впервые поехала с группой туристов на Дюкинские карьеры. Там обычно тренируются альпинисты. И нам, новичкам, предложили подняться по стене. Всего-то метров десять-пятнадцать.

И вот я в альпинистской обвязке, со страховкой и в каске лезу по стене. Руки-ноги трясутся. Представляю, что будет, если верёвка вдруг порвётся или страховщик забудет меня страховать. От страха вся мокрая. Но лезу.

Прошло лет тридцать. Не так давно была там же. Мне представилась возможность подняться со страховкой по стене. Взлетела наверх, не успев ни о чём подумать. Даже не запыхалась.

Вот что значит опыт.

Вечная мерзлота

Когда я жила в Кисловодске, то приглашала своих родственников и друзей в гости на курорт. Пока я там. Первой откликнулась сестренка. Она в детстве лечилась в Ессентуках, поэтому ей было интересно всё, что касается Кавказа.

Каждый раз она приезжала с планом действий. В этот раз в интернете она нашла информацию о пещере с вечной мерзлотой в районе Железноводска. Успела даже проконсультироваться в турбюро по поводу экскурсий, которые в этом направлении были крайне редкими. Поэтому, зная о моих талантах водить любознательных по неведомым тропам, поставила передо мной задачу сводить её в эту пещеру.

Я давно уже не любитель экстрима и люблю путешествовать большими компаниями. Зная нравы местных жителей, мне не хотелось появляться в незнакомом месте без приглашения и рисковать здоровьем сестры. Приезжих на отдых, в основном, интересовали нарзаны и лечебницы: из центра России люди стремились скорее к источникам, а не к пещерам.

Но, чтобы угодить сестре, я согласилась съездить с ней в это экзотическое место. Помолясь, я тщательно изучила карту, отпросилась из офиса до обеда, и поехала за сестрёнкой в санаторий в Ессентуках, где она принимала профилактический курс лечения. От санатория мы с ней, не торопясь, прогулялись до станции. Она поинтересовалась, знаю ли я расписание электричек. Я успокоила её:

— Конечно! Как только мы придём на станцию, подойдёт наша электричка. У нас здесь свои порядки. Это в Москве надо постоянно сверяться с расписанием электропоездов.

Так и случилось. Электричка не заставила себя ждать! Мы вошли в вагон, нашли свободные места. Сестра устроилась у окна, а я достала карманный гедеоновский вариант «Нового завета» и углубилась в него, ища информацию о пещерах и как в них не заблудиться. Как известно, в Библии можно найти ответы на все вопросы.

Через несколько минут меня потревожила сестра. Толкнув меня в бок, она глазами показала на двух девушек, сидевших напротив нас. Обе читали точно такие же карманные Библии!

Я оживилась. Свои! Поздоровавшись с ними, я поинтересовалась, откуда они едут.

— Из Кисловодска. Мы — отдыхающие.

— А мы живем в Кисловодске. Вернее, я. И далеко ли вы едете?

— Мы едем в Железноводскую пещеру с вечной мерзлотой.

Я затаила дыхание. Вот это чудо! Надо же! Электровоз тащит семь вагонов. И мы точно попали в нужный нам! Мало того, можно было просидеть рядом с попутчицами, так и не узнав их планов. Вряд ли бы мы встретились с ними на Железной горе.

— А вы знаете маршрут?

— Да. Каждый год мы посещаем эту пещеру.

— А что вы знаете о ней?

Они стали рассказывать о пещере интересные вещи.

— Может быть, вас это удивит, но мы сегодня тоже едем к этой пещере. Только мы — новички. Вы не будете против, если мы напросимся в вашу компанию?

— Мы будем даже рады!

Слава Богу! Он заботится о том, чтобы мы радовались всегда!

За сорок минут до Бештау мы успели даже подружиться с этими удивительными людьми.

Девушки оказались подготовленными к походу в эту пещеру: они были снаряжены фонариками и тёплой одеждой, которой они поделились с нами.

Под руководством опытных инструкторов мы быстро вышли к пещере. Действительно, она оказалась довольно холодной, и тёплые вещи были весьма кстати. Основной горизонтальный ход её — около четырехсот метров с разветвлениями. Мы прошли её всю. А без фонарей нам там делать было бы нечего.

Я уверена: сестрёнка была довольна этим походом!

Парус — гора

Приехав в Кисловодск в следующий раз, сестра опять удивила меня. Одним из пунктов программы её отдыха было — посетить гору «Парус».

Я была в недоумении, откуда она знала о подобных местах. Мы, конечно же, не стали советоваться с экскурсионными бюро. По описанию из интернета поехали на место. Просто сели на городскую маршрутку, отъехали от центра Кисловодска в западном направлении до реки Ольховки и пошли, сверяясь по городской карте. Издали увидели эту скалу. Времени на маршрут потратили всего минут двадцать пять — тридцать. Решили подойти к объекту поближе. Спустились по тропе, полазили по склону. Скала напоминает окаменевший парусник.

Сфотографировались на фоне скалы и решили возвращаться. Отойдя от скалы метров сто, обернулись на непонятные звуки и увидели стадо, которое выходило из-за скалы. От стада отделился бык и пошёл на нас. Мы не ожидали от встречи с ним ничего хорошего, поэтому очень быстро пошли к тропе, ведущей наверх. Бык перешёл в галоп. Мы — тоже. Впереди нас стояло одинокое ветвистое дерево, которое и стало для нас целью.

Я, забыв о сестре, первой добежала до убежища и белкой взлетела на толстый сук. Сестрёнка, добежав до дерева, попыталась тоже влезть на него, но место было уже занято, да и навыков скалолазания у неё не было. Я зорко наблюдала за быком. Подбегая к дереву, он замедлил галоп.

— А как же я? — поинтересовалась сестра.

— Как хочешь! Можешь побегать вокруг дерева. Молись!

Неожиданно бык повернул назад. Видимо, сестра начала молиться![20] Я глянула в сторону скалы. Позади стада шёл пастух и щёлкая кнутом, что-то кричал, видимо звал быка. Очевидно он, заметив меня на дереве, решил вмешаться в нашу историю.

Я сконфуженно слезла с дерева. Надо же, чувство самосохранения сработало так, что я совсем забыла о сестрёнке.

Подойдя к нам, пастух поздоровался, поинтересовался не сильно ли мы напугались. Мы побеседовали с ним некоторое время у спасительного дерева. Бык пыхтел рядом, мирно почесывая бока о кору нашего убежища.

Поход наш закончился успешно без жертв и разрушений!

В гостях у Гуннара

По приглашению приехала я в середине февраля в шведскую деревню. Друзья на следующий день поехали на горнолыжную базу. Я — с ними. Они взяли лыжи на всех. Я не стояла на горных лыжах больше десяти лет. Но навыки не пропадают! Встала на лыжи и поехала. И неважно какой крутизны склон.

В первый день катания я подарила Любе красно-бело-синюю шапочку с надписью «Лыжня России — 2017». Она сразу надела её. Я наблюдала со стороны за реакцией окружающих нас иностранцев. Вернее иностранцами в шведской глубинке были мы. Любу заметили сразу. По шапочке. Она кротко улыбалась в ответ на неприязненные взгляды. Только один иностранец доброжелательно поздоровался с ней. Техника катания «утюгом» не позволяла ей проявить себя в лучшем свете.

На следующий день я выпросила у неё поносить эту шапку. И ощутила на себе весь колорит внимания. Но моя техника, по-моему, была безупречной. На склоне я поставила на ноги несколько упавших местных «чайников». Поэтому мой рейтинг возрос независимо от того, что у меня на голове. Я думаю, Россия не прогадала, избрав меня «послом» в Швецию. Я отвечала на приветствия по-русски. Они, в ответ — по-шведски, в основном. Было весело! Я была довольна этим шоу. Не чудо ли это?

Рыбалка удалась

Брат привёз меня на остров. Показал мне, как ловить спиннингом. Поймал за несколько минут несколько крупных рыбин. Оставил мне два спиннинга, а сам ушёл в разведку. Я нацепила червя на крючок. Размахнулась удилищем. Червяк свалился. Я нацепила другого. Взмахнула удилищем, придерживая червяка. Крючок впился в мой палец. Пришлось разрезать палец, чтобы вытащить крючок. Не зря ношу с собой мини-аптечку по привычке. Опять цепляю червя. Размахнулась. Свинцовое грузило с размаху прилетело мне в лоб. Пока я тренировалась с червями, рыбы утащили мешок.

Я попыталась зацепить тонущий мешок крючком спиннинга, но он вырвался из рук и ушёл на дно. Я полезла в воду, пытаясь нащупать его ногами. Но вскоре оставила эту затею: замёрзла, да и спиннинг, скорее всего, снесло течением. Я начала обрабатывать второй спиннинг. У него сразу образовалась «борода». Я попыталась её распутать, но вскоре поняла, что это невозможно. Брат застал меня при попытке разрезать леску. Он оценил все мои усилия. Мы порадовались вместе, что я легко отделалась: перевязанный палец, шишка на лбу, уплывший мешок с рыбой и утонувший спиннинг — ничто по сравнению с хорошим настроением.

Через пять минут брат распутал леску, забросил спиннинг в то место, где утонул первый и вытащил его!

Чудеса! Повезло мне с братом!

Потеряла очки

Вечером мы возвращались втроём с рыбалки на мотоцикле. Увидев вдоль дороги огромное маковое поле, не могли не остановиться. Сделав несколько снимков, поехали дальше. Через четверть часа дорога повернула на запад, и, защищаясь от лучей заходящего солнца, я вспомнила про очки. Их мне подарила Люба. Очки были на мне до нашей остановки на поле. Я сказала об этом брату.

Он тут же развернул мотоцикл и поехал обратно. Я пыталась его остановить: по-моему, невозможно было найти очки в поле. Я и место не помнила, где мы останавливались. Я же не предполагала, что нам придётся туда возвращаться.

Но брат думал по-другому.

Он остановил мотоцикл, вошёл в море цветов и через пять минут вернулся с очками. Как я ни пыталась выпытать у него его секрет, он не открыл мне его.

Прошло много лет. Недавно я спросила у него, каким образом он тогда нашёл очки в поле.

— Ничего особенного, — ответил он, — всё просто! Я помнил место парковки и помнил где мы ходили.

Феноменальная память!

Но для меня это — чудо!

Теракт

Мы собрались в командировку на три дня в Нальчик. Планировали выехать с железнодорожного вокзала. И у