Может, это было глупо. Может, и того хуже – банальной мужской реакцией, что Лисберн ненавидел всей душой. Он слишком умен – уж не говоря об изобретательности! – чтобы разыгрывать подобное представление. Сначала он подумал об этом.
Но потом, когда их губы встретились, лорд вообще ни о чем не мог больше думать.
У ее губ был вкус дождя.
Такой вкус, какого не было больше ни у кого на Земле. Вчера он получил лишь намек на это и потом не мог заснуть полночи. Сейчас ночь уже объяла вселенную, а Лисберн одновременно бодрствовал и пребывал во сне.
На вкус мисс Нуаро сладкая, как невинность и в то же время как грех. Она промокла насквозь, и все ее вычурные жабо, складки и оборки обвисли. Однако она оказалась такой легкой и воздушной, словно пена. И такой полной жизни. Начав сопротивляться ему, тут же прекратила и с безрассудством встретила его поцелуй. Прижалась к нему губами, приоткрыв их по его первому побуждению. А когда Саймон захотел продлить поцелуй, Леони полностью подчинилась ему. Легкое колебание, и кончики их языков сплелись вместе.
Как на удивление тонким оказался вкус бренди, который он глотнул, когда в первый раз переступил порог ее кабинета, так и вкус ее поцелуя был сладким и жгучим. Это удивительно – такая изящная, женственная и, несомненно, хрупкая женщина в то же время скрывала в себе столько страсти. И опасности! Он понимал это. Понимал совершенно точно.
Лисберн не принимал в этом участия. Онемев, он замер на месте. То, что произошло с ним, произошло внутри. Все его существо запело, как струны виолончели. Она была так прекрасна, что ему захотелось разрыдаться. Она была словно ожившая поэзия. Она и любовью занималась точно так же. И они подходили друг другу, как рифмованные строки
