Сначала — осторожно…
Сначала — осторожно,
а дальше — горячо —
о прошлом и возможном,
сегодняшнем ещё.
В тонах высоких, низких —
о разных областях
рисунки и записки,
и — танцы на костях.
За праздничным салютом —
несмелые шаги
извилистым маршрутом
в цветные очаги
из множества и мига,
из щебня и трухи…
Как вдруг — случилась книга,
в ней, вроде бы, стихи.
Ломая взглядом плиты,
поэт сидит в углу.
Творцы и паразиты —
все маски на балу.
От тяжести дорожной —
увечное плечо…
Затронешь осторожно,
и — станет горячо.
Икар и Сизиф
В небо рвётся упрямый Икар.
Катит камень несчастный Сизиф.
А поэт? Он «проклятием» дар
называет, перо прикусив.
~ ~ ~
В свете лампы порою ночной
небылицы сплетаются с былью.
У поэта есть камешек свой
и свои драгоценные крылья.
<~ 2007>
Вымирающий вид
Поэт — один сплошной рецептор,
он — толще, шире, выше стен,
везде — торчит, как Лахта-центр,
акцентов муж, концептов член.
Он спит и видит — Эльдорадо,
и — драгоценный рифмогруз:
поэт — герой, невольник взгляда,
он — образ жизни, цвет и вкус.
От блуда и — до воздержанья —
одна пробоина — в душе́:
в процентах — алкосодержанья
в нём много больше, чем в ерше…
Уполномоченный посредник,
наследник снов — проводников —
один из первых — из последних
трудяг лиричных рудников.
