У меня ушел целый месяц на то, чтобы получить свидетельство о рождении, написать заявления в полицию и доказать государству, что я существую, и при этом освоила жизненно важный навык дачи взяток. Хитрость заключалась в том, чтобы в случае каких-либо подозрений предложение выглядело неопределенным. Дать слишком мало было оскорблением, слишком большая взятка создавала повод для дальнейшей эксплуатации. Когда я наконец подготовила заявку, я просунула ее служащему в окошко с двадцатифунтовой банкнотой внутри. Ответ был положительным. За последующие годы я поняла, что взятка — это тоже форма гражданского неповиновения: тайный сговор между гражданином и чиновником, относящихся с презрением к официальным государственным системам, внутри которых мы существуем.
Старинный Египет: Круиз по Нилу в золотой век путешествий» Алена Блоттьера, «Гранд-отели Египта» Эндрю Хамфри и его же следующая публикация, «На Ниле в золотой век путешествий»
Милая, я сейчас скажу тебе то, что поможет тебе успокоиться и почувствовать себя свободнее, — сказала мне мама с суровым авторитетом. — Ты ничто. Прими это. И порадуйся
Я принималась за эту книгу с целым набором установок, которые появились у меня еще в детстве. Родители вдолбили мне мысль, что чем больше я буду работать, тем лучше у меня все будет — в умственном, духовном, эмоциональном, физическом и материальном плане. И во мне развилось пренебрежение ко всему, что дается слишком легко. На мгновение «Алхимик» полностью развенчал эту установку, представив мне «язык воодушевления, язык вещей, делаемых с любовью и охотой, во имя того, во что веришь или чего желаешь».
Предназначение подарочных изданий, по сути, декоративное. У их покупателей есть время на досуг, долгие часы на то, чтобы разглядывать картинки и принимать гостей. Но у любой такой книги есть и качества обыденного, повседневного предмета. Они живут в наших домах и с нами, как предметы мебели. И та популярность, которой они вдруг начали пользоваться в первые годы существования Diwan, позволяет предположить, что в культуре чтения случился важный сдвиг: книги стали создаваться не только ради своей функции, но и ради формы. Они превратились в самостоятельные арт-объекты.
