автордың кітабын онлайн тегін оқу Греческая рапсодия
Самид Агаев
Греческая рапсодия
Мимолетная супружеская измена, оборачивается для главного героя серьезными проблемами, девушка умирает в постели, а сам он становится объектом преследования одновременно спецслужбы и мафии, у которых к умершей были серьезные претензии…
Часть первая
День мухомора
Слушая объяснения дворника, Виктор Грек укладывал вещи в багажник ярко-красных «Жигулей». На крышу автомобиля он старался не смотреть. Какие-то шутники бросали ночью яйца на машину.
— И все-таки это из семьдесят второй квартиры, — настаивал дворник, — они часов до двух песни орали, я уже хотел в милицию звонить.
— Ладно, Кузьмич, я поехал, вон жена бежит.
— Хочешь, я тебе машину помою, а? Много не возьму, на бутылку дашь, — и ладно, по-свойски.
— Спасибо, Кузьмич, некогда мне, на вокзал опаздываем.
Сквозь стеклянную стену подъезда он видел, как Марина заглядывает в почтовый ящик. Виктор подкатил к тротуару и открыл ей дверь.
— Все, теперь быстро-быстро, но не гони.
— Зачем было лезть в почтовый ящик, если мы торопимся?
— Не ворчи, ты же вышел в хорошем настроении.
— Еще бы, жена на две недели уезжает.
— А что злой такой?
— Ты крышу не видела?
— А что у нас на крыше?
— Яичная бомбардировка. Узнаю кто, ноги выдерну.
До вокзала доехали быстро, но у последнего светофора перед поворотом на вокзальную площадь возникла небольшая пробка. Выруливая в свободный ряд, Виктор нечаянно «подрезал» большегрузную машину. Водитель ее тотчас высунул голову из кабины и заорал:
— Куда, бля, лезешь, мухомор несчастный!
Виктор хотел, было выскочить из машины, чтобы ответить, но Марина мертвой хваткой вцепилась в его рукав.
— Я опоздаю, — тихо сказала она.
Когда Марина говорила таким тоном, спорить было бесполезно. Виктор вдавил педаль в пол, и машина рванула вперед.
Они успели вовремя, до отправления поезда оставалось пять минут. Виктор занес вещи в купе, и Марина вышла с ним на перрон.
— В большой кастрюле борщ, — торопясь, говорила она, — в той, что поменьше, плов. Это тебе на ужин. А я скоро приеду. Время пройдет быстро, — Марина сделала паузу и шепотом сказала: — Мне будет не хватать тебя.
Виктор схватил ее за руку.
— Хочешь, я поеду с тобой?
— Нет, милый, отдохни, займись чем-нибудь. Съезди с Резановым на рыбалку.
Марина ехала в деревню, где проводила каникулы ее дочь от первого брака. Девочке было десять лет.
— Теще привет, — сказал Виктор.
Поезд тронулся. Марина шагнула в вагон и, выглядывая из-за плеча проводницы, помахала мужу на прощанье.
— Я буду скучать по тебе, — крикнул Виктор.
И это было правдой. За семь лет совместной жизни он не разучился скучать по этой женщине. Общих детей у них не было. Марина утверждала, что для этого еще есть время в запасе. Юлия, ее дочь от первого брака, и Виктор недолюбливали друг друга. Но Марина всегда умела погасить эту неприязнь. Даже сейчас, когда их летние отпуска совпали, что было редкостью на их режимном предприятии, у нее хватило ума не тащить мужа с собой в деревню. Пусть дочь и муж отдохнут друг от друга. Марина работала в отделе «Новых изысканий» и была на хорошем счету у начальства. Виктор Грек преклонялся перед умом своей жены.
Он вышел на привокзальную площадь, разыскал свою заляпанную яйцами машину и первым делом поехал на набережную реки Смоквы, где пацаны промышляли мытьем машин.
Вид чистого автомобиля вернул ему хорошее настроение. Виктору вдруг захотелось праздника. Он сел в машину и задумался, постукивая ладонью по рулевому колесу. Музей или выставку он отмел сразу — не то. Публика там чопорная, степенная, много о себе воображающая. Виктор Грек поехал на ПДВВ[1], куда ходили люди, подобные ему, потому что там всегда играл духовой оркестр, там было радостно.
Был воскресный день, и территория ярмарки напоминала муравейник. Он в нерешительности постоял перед колоннадой входа, сквозь которую протекал людской ручей. Виктор Грек ненавидел толчею: обычно Марина оставляла его в свободном пространстве дожидаться, пока она не исследует какую-либо очередь. Но тут до его слуха донеслась латиноамериканская музыка. Он купил билет, прошел сквозь турникеты.
Их было семеро, пятеро парней и две девушки: смуглые, низкорослые, в светлых холщовых одеждах. Они стояли полукругом, играя на своих дудочках, бубнах и других музыкальных инструментах. Окружавшая их публика одобрительно внимала им, подбадривая деньгами, для сбора которых на земле лежало соломенное сомбреро. Вероятно, это были студенты университета Че Гевары, подрабатывающие в свободное время. Виктор протиснулся в первые ряды. Сзади все время напирали, и он едва удерживался, чтобы не ткнуться носом в затылок девушки, стоявшей перед ним. Все же в какой-то момент он это сделал.
Она стремительно обернулась.
— Извините, ради Бога, — сказал Виктор. — Я не виноват, это сзади толкают.
— Ничего страшного, — ответила девушка. Она говорила с заметным малороссийским акцентом.
— Нравится? — спросил Виктор.
Девушка, не оборачиваясь, кивнула.
— А вам? — тут же спросила она.
— Мне тоже. Правда, я надеялся услышать духовой оркестр: «Прощание славянки», «Амурские волны», что-нибудь в этом роде.
Девушка не ответила, только пожала оголенными плечами.
Виктор Грек постоял немного и стал выбираться из толпы. Один за другим обошел все девять фонтанов, скульптурные фигуры которых изображали героев народных сказок: Иванушку-дурачка, едущего на печи, царевну лягушку, со стрелой в пасти, еще одного дурака, держащего за поводья Конька-Горбунка, и прочих дураков, и уродов, которыми изобилуют русские народные сказки. Пристроился к очереди желающих сфотографироваться с ученой обезьяной. Фотографироваться, правда, не стал — раздумал. Прошелся по торговым рядам. Здесь народу было особенно много, ни к одному прилавку нельзя было подойти. Толчея стала действовать ему на нервы, и он пошел к выходу. Студенты по-прежнему играл зажигательные ритмы, но девушки среди зевак уже не было. Пробиваясь к турникету, Виктор Грек увидел перед собой знакомые завитушки на затылке и подумал, что это судьба. О том, что это судьба, он подумал прежде, чем узнал ее затылок. Если, конечно, можно узнать чей-то затылок. Колечки есть у многих. Ну, может быть, запах. От затылка пахло теми же духами, что он из года в год дарил Марине. Это были «Клима» с их приторно-сладким запахом.
— Уже уходите? — спросил Виктор, стараясь не наступить ей на пятки. Девушка обернулась, узнав, кивнула с улыбкой, как доброму знакомому. За воротами было посвободней. Они пошли рядом.
— Ничего не купили? — спросила девушка.
— Нет, а вы?
— А я не за этим приходила.
— Зачем же вы приходили?
— На работу хочу устроиться, в коммерческую палатку.
— Ну и как?
— Велели подойти завтра, — девушка засмеялась, — если, конечно, не выведут меня на чистую воду.
— А что случилось?
— Я сказала, что я от Петра Степановича, а кто это — я и сама не знаю. Они же с улицы не берут людей. Наверное, до завтра они будут вспоминать, кто такой Петр Степанович.
— Забавно, — улыбнулся Виктор, — в смекалке вам не откажешь.
— Спасибо за комплимент, только здесь большого ума не надо. Мало кто уверен в своей памяти.
У нее была бледная кожа. Прямые до плеч волосы, обесцвеченные перекисью водорода. Прямой с горбинкой нос и голубые глаза. Виктор решил, что девица недурна собой. Они шли рядом, он то и дело скашивал глаза, поглядывая на ее грудь. Она была в короткой, без бретелек, белой маечке, которая закрывала грудь, оставляя обнаженными плечи и живот, «вареных» джинсах и белых сандалиях. Надо было разговаривать, и Грек спросил:
— Вы сказали, музыка нравится, а ушли быстро.
— Да нет, не быстро. Она мне правда нравится, такая быстрая, обрушивается на тебя, казалось бы, должна быть веселой при таком темпе, а в ней почему-то грусть, щемящая такая, тоска, не знаю, почему так.
— Вам в какую сторону? — спросил Грек, когда они поравнялись с его машиной.
— Мне в метро.
— А потом?
— Вообще-то мне на Мыльную улицу.
— Я могу вас подвезти, нам почти по дороге, — предложил Грек и слегка напрягся.
— Это будет здорово, — легко согласилась девушка, — у меня ноги не идут от усталости.
— А как вас зовут? — спросил Виктор.
— Наташа.
— Меня Виктор. Будем знакомы.
Наташа кивнула. Виктор галантно распахнул перед девушкой дверцу, обошел вокруг машины и сел за руль. Завел двигатель. Поехал, вливаясь в круговое движение, вокруг знаменитого памятника Цокотухина «Стакан в подстаканнике».
— Вы были так добры ко мне, — сказала Наташа, — не окажете мне еще одну любезность? Здесь недалеко больница, мне нужно заехать.
— Конечно, о чем разговор. Я вас отвезу, куда захотите, я свободен, до пятницы.
Наташа улыбнулась:
— Спасибо. Вот здесь направо, вон в те ворота.
Над воротами висел знак «Въезд воспрещен».
— Вот здесь остановите. Я быстро.
Навстречу проехала полицейская машина. Грек, подняв глаза на зеркало заднего вида, посмотрел ей вслед. Машина остановилась и подала назад.
— Надо было побриться, — сказал Виктор.
— Что? — недоуменно спросила собравшаяся выходить девушка.
— Сейчас будут сличать меня с паспортом.
— Вы думаете?
— Уверен, больше у них ума ни на что не хватает. Небритый человек — потенциальный преступник. Сегодня ты не побрился, а завтра родину продашь. Их так в школе полицейской учат. А я к тому же чернявый, на янычара похож, без паспорта из дома не выхожу.
Машина поравнялась с ними, остановилась, и из нее вышли двое полицейских, в бронежилетах, с автоматами на груди. Один из них, сержант — высокий здоровяк, розовощекий, курносый, с поросячьими глазками, — подошел со стороны девушки. Второй, среднего роста, коренастый, с погонами лейтенанта, встал у окна водителя. Виктор Грек, не выходя из машины, опустил стекло и, протягивая паспорт, сказал:
— Достаю из широких штанин.
— Очень широких? — поинтересовался полицейский.
— Достаточно, — обнадежил Грек.
— Выйдите, пожалуйста, из машины, — просмотрев паспорт, попросил полицейский. Грек вылез из машины.
— Откройте багажник.
Грек открыл багажник.
— Оружие, наркотики есть?
— Да вы что, какие наркотики!
Полицейский со свиным рылом, до этого беседовавший с девушкой, подошел к ним и стал обыскивать Виктора.
— Вы что, мужики, обалдели, что ли? — покраснев от унижения, хватая сержанта за руки, выговорил Грек.
— Полегче, парень, — буркнул полицейский, словно невзначай уперев ствол «калашникова» в грудь Виктора. Сзади на плечо легла рука второго.
— Документы у него в порядке? — спросил сержант.
— В порядке.
— У девки паспорта нет. Что будем делать? А, командир?
— Не знаю, — ответил лейтенант, — вот, у товарища надо спросить.
— А я здесь при чем? — зло сказал Виктор.
— А то, что заберем ее сейчас, ну и тебя за компанию.
— За что же это?
— У твоей подруги нет паспорта.
— Ну и что? Разве это преступление?
— Девушка приезжая, без документов. У нее наверняка нет разрешения на временное проживание. Этого вполне достаточно, чтобы задержать и подвергнуть ее административному наказанию.
Виктор Грек молчал.
— А теперь скажи, — продолжил лейтенант, — зачем вы сюда приехали?
— Что значит зачем? Я что должен отчитываться перед вами?
— Ну ладно, — вмешался полицейский со свиным рылом, — дурака он валяет, поехали в участок.
— Что, собственно, происходит?! — возмутился Виктор. — Какой участок? С какой стати? И причем здесь я?
— Слушай, друг, — теряя терпение отвечал лейтенант. — Твоя девушка наркоманка и сюда вы приехали за наркотиками.
— Что за дичь! Я с ней познакомился час назад.
— Ну, это ты будешь следователю объяснять.
— А что, уже так вопрос стоит? — Грек бросил взгляд на
...
