автордың кітабын онлайн тегін оқу Шаман северного клана
Скотт Адлер

Кітап туралы Дәйексөздер1 Қазір оқып жатыр116 Сөрелерде Тегін фрагмент

Скотт Адлер

Шаман северного клана

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Сыну верховного шамана Кайшину выпадает нелегкая доля стать верховным шаманом. Испытание шаманов Таойво представляет собой длительное путешествие к духу наставнику, который и должен обучить шамана мастерству общения с духами.

18+

В небольшой деревне Аллиесо, на севере материка проходил большой праздник, который случался всего один раз в несколько десятков лет. Главным событием этого праздника стал переходный возраст сына верховного шамана.

Именно в этот период жизни все будущие верховные шаманы уходят в долгие путешествия, где постигают мудрость и просвещаются. Все племя собралось возле тотема волчицы Наи, которая была духом первого шамана деревне Аллиесо. Все ждали, когда появится сын верховного шамана — Кайшин. Ему было двенадцать лет, именно в таком возрасте дети шаманов уходили из племени в долгие странствия, называемые — Таойво.

Кайшин вышел из своей лачуги, где он жил вместе со своими родителями. На его груди висел железный амулет с волчьей головой, который защищал юного шамана от злых духов. Каждый шаман племени Аллиесо носил такой амулет, но лишь верховный мог говорить с духами. Он был в штанах из оленьей шкуры, типичная одежда для каждого шамана, а на теле висела тканевая шаль, закрывающая часть его тела. Подойдя к большому дубовому тотему волчицы, Кайшин сел на колени и взял в руки амулет и поднял его вверх над головой, указывая на морду волка. Все затаили дыхание, ибо сейчас Ная должна указать путь юного шамана и никто не смел произнести ни звука.

В ночной тиши послышался голос сына шамана, читавшего древнее заклинание, которое обращала его к духу тотема. Глаза волчицы загорелись синим светом и тишину прорезал еще один голос, который заглушил все звуки природы,

и все, кто наблюдал за этим зрелищем невольно упали на колени перед величием духа.

— Кайшин, твое время пришло, — властный голос волчицы прорезал мертвую тишину деревни. — Твой путь лежит через леса, горы и пески, к горе Ветров, там ты найдешь дух старика Фалейнго. Он откроет тебе тайные знания, недоступные простым смертным. На этом твой путь становления закончится, тогда ты станешь верховным шаманом, — она ненадолго замолчала, — И прежде, чем ты вернешься сюда, тебя ждет еще одна задача, более важная, чем твое Таойво, но об этом ты узнаешь лишь после. На этом все, да прибудет с тобой Кааур.

После этих слов, тотем погас и в воздухе повисло молчание. Когда Кайшин встал на ноги, все племя захлопало ему и начало желать удачи. Все были счастливы в этот день, кроме самого Кайшина, его не покидал страх, ведь он еще ни разу не покидал деревню дальше реки, протекавшей недалеко. Но после слов Наи его не перестало покидать странное ощущение, он не понял ее последних слов, о более важной цели, чем Таойво. Разве, могло быть что-то важнее этого? На этот вопрос, он не мог дать ответ, но если Ная сказала об этом, значит ему придется самому узнать об этом.

Войдя в хижину верховного шамана, где его ждала семья: отец — верховный шаман, мать и младшая сестра. Вся семья, в особенности отец, смотрели на него

с гордостью, для каждого шамана Таойво являлось одним из самых важных в жизни. Еще давно, он слышал много историй от отца, о его собственном пути. Рассказы отца всегда были наполнены приключениями, испытаниями и опасностями, но преодолев все это, он изменился, почувствовал силу и мудрость. Познания дали ему единство с духами, которые всегда направляли его в дальнейшей жизни. А теперь Кайшин должен был пройти тот же самый путь, что и его отец.

— Сын, я хотел бы поговорить с тобой, — произнес отец, — но не здесь. Пошли к морю, там и поговорим.

Они вышли из хижины, и спустились по склону на пляж, где тихо плескалась вода. Обычно, в дневное время, там ловили рыбу, но сейчас тут было очень пусто и тихо. Отец сел на большой валун, на котором обычно рыбаки разделывали рыбу, и Кайшин сел рядом с ним. Они некоторое время молчали, наблюдая за звездами в ночном небе.

— Видишь эти звезды, — прервал молчание отец, — это наши предки. Когда то, давным-давно они пришли сюда, на совершенно пустую землю и построили здесь деревню. Тогдашние шаманы считали, что это место отлично для медитаций и общения с духами. И они были правы, Тотем Наи, когда то был большим деревом, которое росло прямо на холме, оно отличалось от остальных, в нем ощущалась не только сила, но и мудрость. Вырезав из этого дерева тотем, все племя почувствовало прилив сил, которое он дал им, и когда первый верховный шаман помолился перед ним, глаза волчицы загорелись. Она рассказала племени о том, что ждет его дальше, и к чему им стоит стремиться, и с тех самых времен, как сын верховного шамана достигает определенного возраста, он должен был доказать то, что он способен на это. Так же, каждый шаман, который возвращался после своего Таойво, описывал их на пергаментах, чтобы каждый мог их прочесть снова и узнать что-то для себя новое. Там есть и мои записи. Но, что я хочу тебе сказать сын, все слышали, что сказала Ная именно тебе, про то, что у тебя будет еще задание, после Таойво, такого никогда еще не случалось. Послушай, это может стать самым великим путешествием шамана, я чувствую, что это что-то очень важное, и мне кажется, ты станешь куда величественней, чем я.

— Не говори так отец! Мне никогда не стать сильнее и мудрей тебя, ты столько всего пережил, что мне и всей жизни не хватит, чтобы сделать хоть части того, что сделал ты.

— Ах сын, как ты похож на меня, когда-то и я думал точно так же, но в этом походе ты переживешь свою судьбу, найдешь свой путь познания, и станешь настоящим шаманом. А теперь, — отец запустил руки под плед из шерсти овцы, который закрыл его шею плечи и большую часть тела, и достал оттуда железный кинжал. Сам кинжал не отличался ничем особенным, без каких либо ритуальных знаков или украшения, — возьми мой кинжал, с ним я много преодолел опасностей и препятствий на своем пути.

— Но отец, я не могу его взять, ведь он всегда был с тобой.

— Бери, тебе сейчас он нужен больше, чем мне. Мой путь уже завершен, а твой только начинается. Быть может он и не обладает особыми мистическими свойствами, но он все такой же острый и надежный, как и раньше. Местные леса опасны, там ходит много волков и медведей, но не думай, те волки, которых мы видим каждый день как духов, нечета зверям из лесов. Лесной волк агрессивен и опасен, поэтому возьми мой кинжал, — он протянул его сын, и тот покорно взял его в руку. Покрутив его туда-сюда, легким движением разрезал воздух перед собой и одел его на шею.

— Он очень легкий, и удобный, спасибо тебе отец, — он поклонился ему, насколько глубоко можно поклониться сидя на камне.

— Не стоит, но я хочу чтобы ты сделал кое-что, это очень важно, так как ты еще юн и с шаманством знаком не так много.

— Но ведь я уже умею общаться с духами, вызывать их через тотем.

— Нет, это лишь малая часть, возьми мой кинжал и пойди в лес, пройди через реку и найди большое дерево, стоящее одиноко на небольшой поляне. Звезды укажут тебе путь к нему. И когда ты найдешь его, найди подходящую ветку и срежь ее клинком, И ты должен будешь из ветки вырезать тотем, с помощью, которого ты сможешь общаться со своим собственным духом.

— Мой собственный дух?! — от этой новости, он подскочил на месте, и весь разволновался, — Неужели настало время, для получения тотема?

— Да, время пришло, сегодня ты перестанешь быть ребенком, ты станешь настоящим шаманом, а по возвращении домой после Таойво, ты станешь настоящим верховным шаманом и займешь по праву мое место. А я уйду на покой.

— Но отец, а если я не справлюсь? Ведь это опасное путешествие, где могут поджидать самые разные трудности, — произнес, уже менее уверенно Кайшин.

— Никто не может знать, что случится во время твоего Таойво, — отец нахмурился, и поудобней сел на камень. — Но, если ты не вернешься, то другой, выбранный достойный сын шамана пройти Таойво. Таковы законы, и с этим ничего не сделаешь.

— Но что если, другой шаман уйдет, а другой вернется? Что тогда произойдет? Не возникнет ли из-за этого сложностей?

— Ная сама решит, кто достоин, тот и будет верховным, а уже после смерти верховного шамана, другой заменит его.

— Я понял, спасибо тебе отец, я думаю самое время идти на поиски дерева? — он поклонился отцу и вернулся в деревню.

Идя по пустой ночной деревне, не было слышно ни звука людей, лишь звуки ветра и уханье сов. Все дома были поглощены темнотой, лишь луна освещала их синим светом. Кайшину не нужен был свет солнца, чтобы идти по темным дорогам, будь у него завязаны глаза, он бы прошел тот же путь ни разу не запнувшись. Всю жизнь прожив в деревне и никогда не покидая ее, изучаешь все ее места и закоулки, каждый камень, каждую доску, каждый цветок. Каждая из этих деталей могла напомнить ему раннее детство. Тогда, когда он мечтал отправиться в путешествие, чтобы стать настоящим мужчиной и истинным шаманом, но сейчас чувствовал лишь страх, рассказы отца повлияли на него.

Хоть он и боялся, но предложи ему остаться в деревне и не идти в путь, то он бы рассмеялся ему в лицо. Для каждого шамана северных кланов, в которые входили еще деревни, находившиеся западней Аллиесо, было честью пройти Таойво, а для Кайшина — это было мечтой и целью его жизни. Возможно даже, что он относился к этому, серьезней остальных детей его возраста, которые готовы были играть день и ночь, даже не думая о будущем.

Кайшин тоже был мальчиком подвижным и активным, всегда участвовал в играх, но в последние дни ему было не до глупых шалостей. Он готовился ко всяким сложностям, о которых слышал от отца, он рассказывал ему, как может мир быть прекрасен и как ужасен одновременно. Как могут славные ребята превращаться в безумных монстров, готовые уничтожить всех врагов на своей пути. Как сгорают деревни и жители вместе с ними, и как смеются захватчики, наблюдая все это.

Но мир не состоит только из зла, в нем так же много и добра. Отец Кайшина встретил во время своего приключения замечательных людей и лучших друзей, которые служили ему верой и правдой, и помогали во всех неприятностях, так же как и отец, никогда не бросали друзей и были рядом, когда это было нужно. Но годы шли, и все его друзья ушли в мир духов, оставшись в памяти самыми лучшими людьми и приятными воспоминаниями.

Кайшин ступил на деревянный мост, который разделял деревню от густого леса. Он медленно прошел по нему, понимая, что с этого момента его жизнь изменится окончательно. Детям никогда нельзя было переходить через мост, потому что за ним находился опасный мир, и не окрепшие умы могут попасть в беду по своей наивности.

Кайшин обернулся назад и оглядел деревню, она почти вся была скрыта во тьме ночи, лишь очертания крыш были заметны в свете луны. Перед ним стояла тропа, которая вела к городу Дунмарс, где жили крестьяне и разные купцы. Этот город был одним из мест торговли между городом и деревней шаманов. Изредка, примерно раз в две недели, оттуда в Аллиесо приезжала телега с купцом, который скупал разные фигурки из дерева, которые обычно вырезали дети, за что тот взамен давал разные товары роскоши. Никто не знал, для чего ему нужны детские поделки из дерева, сам он отвечать не хотел, но скупал их с большим интересом. Племя было счастливо, все, кроме детей, которые обижались на то, что их поделки отдали какому-то лысому толстяку. Но через пару часов тут же это забывали, и находили себе новое развлечение. А если купец привозил им какие-то сладости из королевства, то дети просто плясали от счастья.

Кайшин посмотрел сначала налево, там были только густые чащи деревьев. Посмотрел направо — тоже самое. «И куда же идти мне?» — спросил он сам себя. Решив немного подумать, он прикрыл глаза, и почувствовал, что-то необычное, исходящее с правой стороны леса. Прислушиваясь к мыслям еще, пытаясь получить еще какой-то ответ, он поняв какое это бессмысленное дело, перестал пытаться найти подсказку у себя в голове. Он отправился в чащу леса, где было еще темнее, чем в деревне. Постоянно, кто-то издавал звуки, это было похоже на насекомых, которых, как выяснилось, была там целая тьма. Под босыми ногами Кайшина трещали сухие ветки и упавшие с елей хвоинки все пытались уколоть его в пятки.

Лес сгущался, не было видно вообще ничего. Поэтому он шел выставив руки вперед, чтобы не нарваться на случайное дерево. После такого похода, на его руке оказалась пара гусениц, один жук и один паук, которые ползали по его рукам и щекотали его. Он осторожно снял их с себя и посадил на кору дерева, чтобы не повредить ни одно насекомое — для шамана была ценна каждая жизнь.

Лес не прекращался, Кайшин думал, что идет уже несколько часов, ему казалось что он ушел уже достаточно далеко, от того места, которое он ищет. Но через некоторое время, он увидел между стволами деревьев освещенное луной место, похоже, это было то, что он искал. Пройдя через густую листву, он вышел на небольшую полянку, которую озарял свет луны. На небольшом холме находилось большое дерево, которое выделялась из массы других, оно было гораздо больше, его ствол напоминал сгорбившегося старика. Кайшин подошел ближе и провел рукой по коре дерева. Он почувствовал, какую-то необычайную силу и энергию, хранящуюся внутри дерева. Юный шаман снял с груди кинжал и начал высматривать необходимую ветку для вырезки тотема. В ответ на его мысли, дерево само показало ему большую ветку с небольшой трещиной на ней, по которой можно было без проблем ее срезать. Схватив ветку одной рукой, другой он провел по трещине кинжалом и та сразу же отвалилась от дерева.

Кайшин повертел большую ветку у себя в руках, она оказалась не очень тяжелой, листвы на ней не было, но было очень много не нужных веточек. Он сел под крону дерева и начал аккуратно срезать маленькие веточки с нее. Когда все веточки были убраны, он принялся за кору, которую осторожно срезал, стараясь не задеть древесину. Дерево было очень хорошее для резьбы по нему, процесс изготовления тотема шел легко.

Когда, наконец, ветка дерева начала приобретать очертания волка, Кайшину показалось, будто она начала светиться и вокруг него начали собираться какие-то силы. Самым сложным в изготовление фигуры волка, были его уши, придать дереву форму острых треугольников, была работой весьма не легкой, но с которой Кайшин справился. И вот, тотем был готов, небольшая статуэтка в виде волчьей головы была в руках у молодого шамана.

Закончив работу, он почувствовал, как дерево, возле которого он сидел, начало сиять бирюзовым цветом. Отойдя немного назад, чтобы разглядеть его, он увидел, что вокруг не было больше никакого света, кроме этого, даже луна, будто исчезла куда-то. Он прикоснулся к дереву и почувствовал, как по телу пробежался какой-то холодок. Теперь дерево перестало сиять, и начало очень быстро тускнеть и он остался лишь под светом луны. Но через мгновение, тотем в его руке начал сиять тем же цветом, что и дерево. Он погладил деревянного волка по макушке и из тотема вылетела святящаяся сфера. Это был дух волка, а вернее волчонка, он был небольшой, что мог поместиться на ладошке. Щенок радостно бегал вокруг ног Кайшина. Наконец, он успокоился и присел возле него, шаман сделал так же и сел вместе с ним. Когда волчонок оказался на уровне его глаз, как показалось Кайшину, он стал гораздо больше, дух заговорил:

— Привет, Кайшин, я дух твоего тотема, и я помогу тебе в твоем Таойво, — он радостно завертел хвостом. — Меня зовут Марис, я рад тебе помочь!

— П-привет, Марис, я раньше никогда не видел духов так близко, а тем более не говорил с ними, — он попытался дотронуться до волчонка, но рука его прошла сквозь него, — ой, неужели тебя даже не погладить?

— Духи — это высшие существа, которые прожили не один цикл жизни, чтобы ими стать, — голос Мариса стал серьезней на некоторое время, а после чего опять стал наивно детским. — Но для тебя, можно все, для тебя я стану осязаемым, — Кайшин еще раз дотронулся до волчонка, сейчас руки не проходили сквозь него. Он погладил щенка, но это было похоже не на обычную шерсть, а на то, если бы люди могли гладить туман или дым.

— Ты… Необычен, на ощупь, — произнес немного смущенный Кайшин, — я никогда не трогал, что-то подобное.

— Тебя ждет много открытий, — Марис снова стал неосязаемый и уменьшился в размерах. — Я должен тебя обучить необходимым вещам. Но это будет позже, по мере нашего пути. Пока не стоит забивать тебе голову всяким. Но самое главное, держи при себе тотем всегда, чтобы можно было меня вызвать в любой момент, я помогу, чем смогу. А теперь я думаю, нам стоит вернуться в деревню.

— Но, когда мне нужно тебя вызывать? Могу ли я делать это часто или когда просто хочу тебя увидеть? — он говорил быстро, как будто боялся, что дух исчезнет навсегда.

— Ты, можешь призывать меня, когда пожелаешь, но лучше вызывать по делу, даже духу нужен отдых, — волчонок улыбнулся во все свои маленькие зубы, и дружеский завилял хвостом, — если ты хочешь, я могу провести тебя в деревню, эти леса слишком густые, и сейчас темно, чтобы идти одному. Пошли за мной! — Марис радостно попрыгал в гущу деревьев, Кайшин сразу же побежал за ним. Ему снова пришлось пробираться, сквозь листву деревьев и конечно же, куча жуков оказалась на его теле, но стряхивать их не было времени, потому что волчонок бежал очень быстро, а отставать очень не хотелось.

Наконец, деревья начал редеть и среди стволов показалась тропа, ведущая прямо в деревню. Марис сидел на небольшом камне и смотрел за Кайшином, пока тот убирал с себя различных жуков.

— Вот и деревня, — наконец, произнес Марис, — теперь я могу вернуться обратно в тотем, а ты сам иди спать, завтра нас ждет самое великое путешествие в твоей жизни. Я думаю, твой отец рассказал тебе все про Таойво?

— Да, он мне рассказал многое, — Кайшин немного замялся, и произнес, — Ная сказала, что меня после Таойво ждет еще что-то, какое-то испытание, ты знаешь, что это может быть?

— Могу ли я знать? Вряд ли, если сама Ная не знает этого, то никто не знает, а потому, этот путь ты должен пройти сам, — Волчонок поднял на него свои синие глаза и улыбнулся в свой щенячий оскал, — я скажу тебе так, тебе не стоит думать об этом раньше времени, духи не послали бы тебя на испытания туда, где бы ты не справился.

— Спасибо тебе Марис, ты хороший друг, я рад пройти с тобой этот путь вместе, — Кайшин поклонился духу, от чего тот радостно завилял хвостом.

— А теперь, — произнес Марис, пытаясь угомонить свой призрачный хвост, — верни меня обратно в тотем. Это лишь на крайний случай, в необходимый момент, я могу сам вернуться, когда пожелаю. Но не переживай, я тебя не оставлю просто так.

— А как это сделать тогда? — повертев в руке деревянную фигурку волка, произнес шаман.

— Все просто, смотри, возьми его двумя руками так, чтобы большие пальцы лежали на ушах статуэтки, — Кайшин сделал все так, как и сказал дух. — Хорошо! А теперь просто направь его на меня и прикажи «Дух в тотем».

— Дух в тотем! — произнес юный шаман, и тут же призрачный волк превратился в поток света и залетел в деревянную фигурку волка, от чего тот засиял бирюзовым светом. Через мгновение, у тотема сияли только глаза, и Кайшин убрал его в небольшой карман своей одежды.

Он пошел по тропе прямо в деревню, где у входа его ждал отец, который не мог скрыть улыбки. Когда Кайшин подошел к нему ближе, тот его обнял и произнес: «Я горжусь тобой». Закончив обниматься, отец произнес:

— Как вижу, ты изготовил свой тотем, — он указал, на статуэтку, торчащую из кармана одежды, — думаю, дух рассказал тебе, что вам вместе придется пройти?

— Марис, обещал, что поможет мне в любую трудную ситуацию, лишь позови его, — произнес взволнованный Кайшин.

— Это их работа, направить тебя на истинный путь, и помочь в трудную минут, — подытожил отец.

— А где теперь твой дух? — спросил Кайшин.

— Мой дух… Он… Ему пришлось вернуться, — раздосадовано сказал отец.

— Но куда?

— В мир духов, когда шаман возвращается домой, после испытаний, его дух покидает. Но не окончательно, если возникнет сложная ситуация, он всегда сможет прийти, — отец тяжело вздохнул, — Без тотема дух может прийти, лишь в момент крайней необходимости, и только лишь во сне.

— Я бы не хотел расставаться с Марисом, он хороший дух, — грустным тоном произнес Кайшин.

— У всех своя судьба сын, твоя ждет тебя уже завтра, — он сразу взбодрился и похлопал сына по плечу, — а теперь ложись спать, завтра придется рано вставать, путь не близкий, ты сам это знаешь.

— Да, ты прав отец, пошли домой, — они пошли вместе по дороге к хижине шамана, с каждой минутой ночь становилось все темнее, а трель сверчков и уханье сов не прекращалось.

Когда Кайшин оказался в своей кровати, он почти сразу же уснул. Ему снились необычайные места: горные массивы, густые леса с хрустально чистыми ручьями, заснеженные вершины, оранжевые пустыни и гигантские скалы. Эти места были необычайно красивы и пугающие своими масштабами. Вспоминая увиденное утром, юный шаман будет думать о тех чудесах, что он еще не видел в этом мире.

Отец разбудил Кайшина, от чего тот поморщился и с трудом заставил себя встать. Его мама принесла ему на обед жареное яйцо и овощной салат, который он тут же съел. Когда он вышел из хижины, вокруг нее собралась вся деревня, заметив Кайшина, толпа начала хлопать ему и осыпать лепестками различных душистых цветов. Вслед за ним, вышел его отец, который держал в руках небольшую кожаную сумку. Когда юный шаман остановился у деревянной арки и обернулся и начал смотреть на людей, которые его провожали. Среди них были его друзья, родные и близкие, те с кем он прожил все это время. Отец протянул ему кожаную сумку:

— Возьми ее себе сын, в ней есть небольшой запас еды, так же лежат несколько серебряных монет, для того, чтобы ты мог купить еды в городе, — он наклонился и повесил сумку на плечо сыну, после чего вздохнул и уже более грустным тоном продолжил. — А теперь сын, настало время отправляться в путь, когда-то и я точно так же уходил как и ты. Жаль, увидимся мы не скоро, но когда ты вернешься, ты станешь настоящим мужчиной, достойным, чтобы стать верховным шаманом.

— Обещаю отец, я не подведу тебя, — Кайшин поклонился отцу и попрощался со всем племенем. — А теперь, мне пора, я буду скучать отец.

— Я тоже сын, я тоже… — эти слова он произнес гораздо тише, и когда Кайшин пересек мост, то направился обратно в хижину, одновременно печальный и одновременно радостный за своего сына.

Пройдя несколько метров вперед, Кайшин обернулся, чтобы еще раз увидеть свою деревню и племя. Он видел, как люди расходились по домам, лишь отец провожал взглядом сына еще некоторое время. Ему предстояло покинуть родные края и уйти в мир, о котором он слышал, лишь из рассказов торговцев.

Он шел по песчаной дорожке, мелкие камни больно кололи его босые ноги, но замечать эту боль не было времени. Все свое внимание он сконцентрировал на лесных пейзажах, которых он никогда ранее не видел. Обычному человеку, может показаться странным такое поведение, но для шаманов всегда было интересно узнавать что-то новое, находить фантастическое, в чем-то обычном.

Потихоньку идя, он вышел к небольшому ручью, в котором утоляла жажду маленькая белка. Хоть Кайшину и не хотелось сильно пить, он решил сделать пару глоткой из ручья. Аккуратно присев на траву, недалеко от белки, которая даже ухом не повела в присутствии человека. Он подчерпнул руками воду и выпил, вода была холодной и освежающей, которая могла утолить любую жажду. Но тут в глаза Кайшина бросилось, что-то необычное, что-то лежало в воде, застряв в камне. Он быстро откопал предмет, это была маленькая золотая шкатулка, на которой было выгравировано «Дж. Адамс».

Все попытки открыть маленькую шкатулку, заканчивались ничем, она была закрыта на ключ. Можно было попытаться ее сломать, но Кайшину очень понравилась она, и ломать ее было бы варварством. Поэтому, он просто убрал ее к себе в сумку. Его мучал вопрос, стоит ли брать чужой предмет, без спроса, но для себя решил, что шкатулка потеряна и он может встретить хозяина.

Через некоторое время, на горизонте показался город, это и был Дунмарс. Сейчас в городе кипела жизнь, торговцы зазывали к себе покупателей, стражники вели свою службу, а обычные крестьяне лишь создавали толчею на улицах. Кайшин не хотел заходить в глубь города, ему не нравилось такое скопление людей, тем более, он слышал, что не все люди относятся спокойно к шаманам. Поэтому, он сел на камень возле нескольких деревьев и стал наблюдать за тем, что делали люди. В основном, они все куда-то спешили, даже старики бегали не хуже молодых, как будто спешили на что-то важное.

Но самое интересное, как оказалось, были не люди, а необычные флаги, висевшие на стенах домой, он был разделен на четыре квадрата, верхний левый и нижний правый были красными, а другие золотыми, а в центре флага красовался большой филин. Как потом заметил Кайшин, такой филин был и на доспехах стражников.

Он собирался уже идти дальше, как вдруг услышал чей-то крик. Впереди бежал мальчик в грязной одежде, а за ним бежал толстый человек в красной рубахе и в коричневых штанах.

— А ну стой ворюга! А то хуже будет! — кричал толстяк, стараясь не отставать от мальчика, который убегал от него, но тот был моложе и проворней его.

Мальчик забежал в высокую траву, недалеко от холма, где сидел Кайшин и умоляющим взглядом посмотрел на шамана. Мальчик кинулся в правую сторону в густую чащу леса. Через пару мгновений, к Кайшину подбежал толстяк, еле переводя дыхания, и спросил его:

— Ты не видел, куда он побежал? — он дышал очень тяжело, но злость давала ему силы для бега.

— Туда! — Кайшин указал сторону, полностью противоположную, той, в которую убежал мальчик. Он никогда раньше не врал никому, но сейчас он знал, что он поступил правильно. И когда толстяк исчез из виду, сзади послышался шелест травы и Кайшин увидел того самого мальчика.

— Спасибо тебе, ты спас меня, еще бы не много, и он меня бы нагнал, — он запыхался не хуже толстяка, но выглядел куда лучше, чем он. — Как тебя зовут?

— Кайшин, а тебя? — поклонившись, спросил юный шаман.

— Норберт, приятно познакомится! — он сделал нелепый поклон в ответ.

— Почему этот человек гнался за тобой? Я слышал, как он кричал, что ты вор, это правда? — Кайшин подозрительно посмотрел на Норберта.

— Увы, но это так, но жизнь вынудила меня заняться этим, — он опустил голову вниз, — хочется есть, но совсем нет денег на еду.

— А как же родители? Разве, они не кормят тебя совсем? — удивился Кайшин.

— Родители… — он осекся, потому что услышал, как вдалеке бежал толстяк. — Подожди, давай зайдем в лес? А то нам сейчас обоим худо будет, — он и Кайшин зашли в чащу леса, прошли немного вглубь и сели на поваленное дерево и продолжили разговор. — Родителей у меня нет.

— Как?! — опешил от такого Кайшин, — но где же они?

— Маму я никогда не знал, а отца… — он вытер с лица проступившую слезу, — его недавно повесели, за воровство. Но ты не думай! На самом деле он был хороший человек, и всегда помогал мне. Мы бродили с ним по разным городам, потому что дома у нас не было, его разграбили воины из пустынь. Мы чудом бежали, но с каждым днем, становилось все меньше еды и денег, и в конце концов, денег совсем не осталось. Поэтому, мой отец начал воровать, но воровал он только еду и одежду, и не ради собственной выгода, а ради простого выживания, — Кайшин почувствовал, как к горлу подступил ком, — но его поймали на краже и он был вынужден понести наказание. А я… А я остался совсем один. И сейчас, я просто хотел есть и хотел взять яблоко с прилавка торговца, но тот увидел меня и погнался за мной прямо до леса. Ну, а потом я встретил тебя.

— Как это… — он недолго подумал, пытаясь выбрать слово, — как это печально, может, ты хочешь поесть? У меня есть еда, на первое время хватит! — он открыл сумку, откуда достал яблоко и дал его Норберту.

— Спасибо тебе! Спасибо Кайшин! Ты уже второй раз за день спасаешь мне жизнь, — он откусил яблоко, — ну, а теперь ты расскажи свою историю? Ты выглядишь немного странно.

— Я шаман из северного клана, из деревни Аллиесо, — Норберт поперхнулся от этих слов.

— Ты и правда шаман?! — удивился он, — я слышал о них, но не думал, что они настоящие. А правда, что вы разговариваете с животными и призраками?

— Нет, вернее, не со всеми, мы общаемся только с духами мудрых и сильных людей и животных. Каждый может с ними общаться, но не все духи захотят общаться, лишь верховный шаман может говорить с любым духом. Но чтобы стать верховным шаманом, то юный шаман должен пройти Таойво — обряд познания себя и мира.

— Таойво? Какое необычное название, — Норберт начал слушать его во все уши, откусывая яблоко по маленьким кусочкам, боясь пропустить, что-нибудь из рассказа шамана, — А в чем состоит это Та.. Тайова?

— Таойво, — поправил его Кайшин, — у каждого свой путь, лишь верховный дух знает, кому какой Таойво нужно пройти. И сейчас, я должен пройти его, но мой путь только начался.

— Правда?! — он уже доел яблоко и прыгал от радости на месте, — А куда ты идешь? Расскажи?

— К Горе Ветров, там меня ждет старик Фалейнго, у которого я должен буду обучиться, а потом смогу закончить свой путь до конца и стать верховным шаманом.

— А можно мне с тобой?! — Норберта просто распирало любопытством, он был готов отправиться в любое путешествие, лишь бы не жить как одинокий бродячий пес.

— Ну, я не знаю, этот путь весьма опасен и долог, может пройти несколько лет, пока мы закончим его, — Кайшин встал с дерева и посмотрел вперед, будто пытаясь что-то увидеть. — Нужно ли тебе это?

— Я очень этого хочу, неважно сколько, лишь бы не оставаться опять одному, я так устал от такой жизни, — он грустно опустил голову, будто его кто-то ругал. — Можно? Ну, пожалуйста.

— Думаю да, мне не помешает друг в пути, и вдвоем идти явно веселей, — улыбнулся Кайшин Норберту.

— Ох! Спасибо тебе большое! — он обнял Кайшина, и начал подпрыгивать от радости.

— Только, есть еще кое-что, что ты должен увидеть, — он достал из сумки деревянную фигурку волка и позвал Мариса к себе. Тотем засиял бирюзовым светом и из него вылетел дух волчонка. От неожиданности Норберт вскрикнул.

— Это… Это твой дух? — он был немного напуган и озадачен, — а его можно потрогать?

— Чужим это делать нельзя, — заявил недовольный дух, — зачем ты призвал меня Кайшин? Кто этот мальчик? И что с его одеждой?

— Познакомься Марис, это Норберт, — он указал на мальчика в рваной одежде, — мы решили путешествовать вместе.

— Хорошо, но это не отменяет того, что он выглядит как бродяга, — ухмыльнулся дух.

— Марис! Веди себя прилично, между прочим, ему пришлось бежать от озлобленного торговца, который хотел его убить! — Кайшин рассказывал это с излишней эмоциональностью, чтобы убедить недовольного духа.

— Ладно, прости, я вел себя очень грубо, просто, не особо я люблю, когда призывают, не по делу, — призрачный волчонок зевнул.

— Вообще-то, я хотел с тобой познакомиться, — обиделся Норберт.

— Прости, просто я не в том настроении, — он тряхнул свою маленькую щенячью голову, — Приятно познакомиться Норберт, меня зову Марис, я дух Кайшина.

— И мне тоже приятно, — он поклонился духу.

— Еще раз хотел бы извиниться, за свое поведение, — Марис немного погрустней и прошептал уже, — возможно, поэтому я и не стал верховным духом.

— Марис, прости, что призвал тебя без особой нужды, но мне бы хотелось знать, куда мне идти, чтобы попасть к Горе Ветров? — спросил Кайшин у духа.

— Тебе нужно идти на восток, а остальной путь тебе придется самому искать, — он сел на камень, который стоял рядом с деревом. — Тебе не нужно стремиться быстрее пройти свой путь, тебе нужно, чтобы этот путь дал тебе все, что необходимо истинному шаману. Когда-то, давным-давно был шаман, который проходил Таойво около пятнадцати лет. Но когда он вернулся, он был один из мудрых и сильных верховных шаманов, — Кайшин вздохнул от услышанной истории, как бы он не был рад, но он хотел вернуться домой гораздо раньше, — Не переживай, я не говорю, что каждый должен идти столько. Главное, следуй своему сердцу. А теперь, — он влез на дерево, на котором сидели мальчики, — а теперь, если не возражаете, я вернусь обратно.

Кайшин взял тотем в руки и Марис сам вернулся обратно, и как только тотем погас, Норберт произнес:

— Удивительно, — от недоумения почесал он затылок, — прям магия какая-то. Я слышал о шаманах многое, но никогда не видел их вживую. Это удивительно, значит, тебе нужно пройти путь истинного шамана, но ты не знаешь, сколько он может длиться?

— Именно так, — произнес немного подавленный Кайшин, — такая судьба всех верховных. Пойдешь ли ты со мной, и захочешь пройти этот путь до конца?

— Хочу, другого выбора у меня, даже если бы и не хотел, — Норберт улыбнулся шаману и добавил, — но дух у тебя все-таки сварливый.

Они встали с поваленного дерева и направились в сторону города, Норберт не хотел туда идти, но отсутствие большого запаса еды вынудило его пойти. На входе в город стояли массивные ворота с флагами королевства, как пояснил Кайшину Норберт, это флаги короля. На улице все так же царил гомон и хаос, каждый торговец кричал в меру своих возможностей, а обычные прохожие бегали туда-сюда, постоянно толкая ребят, будто не замечая их. Они просачивались сквозь людей, стараясь оставаться невидимыми для всех. Пробравшись через толпы людей, ребята нашли лавку, где продавалась еда: Яблоки, помидоры, груши, огурцы и много других овощей и фруктов. Они набрали как можно больше еды, и в пекарне напротив взяли булку хлеба. Теперь у них было достаточно еды, но из денег, осталось всего один серебряный и двенадцать медных монет. Ребята собирались покидать город, как вдруг послышался ласковый женский голос, повернувшись, они заметили тучную женщину с розовыми щеками и таким же розовым платьем, она звала их к себе.

— Это Мисс Флайти! — произнес обрадованный Норберт, — она часто кормила меня и давала поспать в свободном номере у себя в трактире, — объяснил он. — Пошли же, увидишь, она хорошая. Здравствуйте Миссис Флайти!

— Привет Норберт! Дай я тебя обниму, — она крепко обняла его, и увидела Кайшина, который наблюдал за всем этим. — А кто это? Твой новый друг? А чего он такой голый? А ну пойдем в трактир, я найду тебе пару сапог и жилет хоть какой-нибудь, — она зашла в дверь, стоящего рядом здания. И только сейчас Кайшин увидел табличку с пивной кружкой.

Они зашли внутрь, и попали в большое помещение, уставленное столами и стульями. Бледный свет старых свечей едва освещал все помещение, даже окна не давали нужного освещения — помещение было очень темное. За небольшими столами сидели разного типа люди, начиная от крестьян, заканчивая офицерами. Все они никакого внимания не обращали на Кайшина и Норберта. Все посетители были увлечены своими напитками и собеседниками. Единственный человек, заметивший ребят, был сутулый мужчина, который сидел в углу и пил дешевое пиво. Он смотрел на них своими пустыми глазами, от него исходил мерзкий запах навоза, а вся остальная одежда выглядела ужасно отталкивающей. Когда мальчики скрылись за дверью кухни, он встал со стула и направился к выходу.

В то время, Миссис Флайти открыла старый сундук и начала искать пару обуви для Кайшина. Наконец, она достала кожаные коричневые сапоги, которые были как раз в пору юному шаману. Поискав еще в разных сундуках и шкафах, она нашла пастуший жилет, который прикрывал Кайшину все тело. Трактирщица наслаждалась тем, как был одет шаман, хотя сам он не привык к такому большому количеству одежды. Миссис Флайти усадила мальчиков за стол в своей комнате и удалилась. Через несколько минут вернувшись с напитками для ребят, которые они выпили с большим удовольствием.

— Теперь, можете поспать, а то время позднее, куда вам идти? — заботливым тоном произносила Миссис Флайти. — Тут как раз есть свободные кровати на втором этаже, — она повела их наверх, посетители все продолжали общаться и ни разу не бросили даже взгляда в сторону мальчиков.

Наверху был большой коридор, с четырьмя комнатами с одной стороны и столько же с другой. Миссис Флайти отвела их в дальние номера. В комнате было скромно, но уютно. Там находилась кровать с удобным шерстяным одеялом и мягкой подушкой, так же небольшой столик со стулом, куда Кайшин и положил свои вещи. Так же в номере было небольшое окошко, которое выходило прямо на улицу города, в которое можно было увидеть площадь. Он посмотрел в него и увидел, что небо уже начинало темнеть и солнце начало заходить за горизонт. Так же люди, которые сновали туда-сюда, начали расходиться по домам, и весь гам шумного города исчез. Кайшин смотрел еще некоторое время в окно, но в переулке, между домов, он увидел странных людей, один был в черном капюшоне. Его же собеседника совсем не было видно, лишь иногда руки мелькали в темноте.

Шаману показалось это странным, но он не стал придавать этому значения, ему хотелось еще раз попытаться открыть шкатулку. Достав ее из сумки, он взял свой кинжал и попытался поковырять в замке. Бесполезно. Лишь небольшая царапинка осталась на золотом корпусе. Он убрал кинжал в сумку и начал крутить шкатулку во все стороны. Только сейчас, ему удалось разглядеть внизу бледную надпись «Собственность В. Ш.М». Для него, эти буквы ничего не значили, лишь еще больше вгоняли в ступор. Он уже подумал избавиться от шкатулки, но он продолжал уверять себя, что там внутри что-то важное.

Наконец, убрав золотую шкатулку обратно в сумку, он лег на кровать и начал размышлять, спать ему не хотелось. Он хотел решить для себя, стоит ли говорить Норберту, про шкатулку, или подождать определенного времени? Кайшин боялся того, о чем предупреждал его отец, о человеческом коварстве. Если племя шаманов это полностью искореняет у детей, то неизвестно, что происходит у других людей. Тем более, у тех, у кого нет родителей.

Кайшин одернул себя за такие ужасные мысли, как бы то ни было, но он не имеет право сразу думать плохо о людях. Тем более, Норберт весьма обаятельный и понятливый друг. Сон уже начал овладевать им, но тут к нему в голову пришла идея, спросить про шкатулку, у более знающего существа. Он достал тотем из сумки и призвал на помощь волчонка. Тот радостно замахал хвостом, и радостно запрыгал рядом с ним. От сварливого волка, не осталось ни следа. Когда дух успокоился и не говоря ни слова вопросительно взглянул на Кайшина:

— Привет, друг! Чем могу тебе помочь? — он снова замахал хвостом.

— Привет, мне нужна твоя помощь, — Кайшин показал волчонку шкатулку, — ты можешь сказать, что эти буквы обозначают? Возможно, ты знаешь, как ее открыть?

Марис осмотрел шкатулку со всех сторон, перечитывал надписи несколько раз и только потом произнес:

— В.Ш.М — это Высшая Школа Магии, если я не ошибаюсь, — его голос звучал как у ученого, — но фамилии Адамс, я никогда не встречал.

— Школа Магии? Как это понять? — удивился Кайшин, впервые слыша про школы магии, — что это за школы такие?

— Там обучают магов, различной магии, в основном вся магия состоит из основных стихий: огонь, вода, земля и воздух, — Кайшин удивленно смотрел на Мариса. Ему приходилось слышать о магах, лишь совсем немного, и те были легендами. — Я немного знаю о магах, — продолжал Марис, — но думаю, что их больше нет. Если ты хочешь открыть эту шкатулку, тебе нужно поговорить, с тем, кто знает о магах больше меня.

— А почему маги исчезли? Что-то случилось? — возбужденный Кайшин все расспрашивал духа.

— Школы закрылись эти, а по каким причинам, мне неизвестно, — он огляделся вокруг и взглянул на тотем, — боюсь, это все что я знаю. И еще, не пытайся открыть шкатулку сам, если она принадлежала магу, то только ключ может открыть ее. А теперь, если позволишь, я вернусь в тотем, а тебе советую ложиться спать, на улице давно ночь, а ты еще не спишь. Завтра будет тяжелый день, поэтому лучше отдохнуть.

— Да, ты прав, — Кайшин взял в руки тотем, и дух вернулся обратно в фигурку волка.

Кайшин убрал в сумку золотую шкатулку и лег на мягкую постель. Он не мог сомкнуть глаза еще в течение какого-то времени, но вскоре уснул. Во сне ему снились люди, которые двигали горы, управлялись огнем и летали вместе с ветром. Все сны были такими живописными, что невольно захочешь остаться в мире грез навсегда.

Он проснулся на рассвете, когда солнце начало озарять еще спящий город, когда только улицы становились оживленными. Из домов выходил разный люд, торговцы открывали свои лавки и раскладывали товар по прилавкам, стражники сменяли других на постах, и даже попрошайки уже сидели на своих местах и просили денег. Юный шаман хоть уже и не спал, выходить из своей комнаты не хотел, ему нравилось наблюдать за людьми, смотреть, как суетятся городские жители. Для него было интересно узнать, чем заняты обычные люди, не связанные с шаманством, в обычные дни.

Но его наблюдения прервал стук в дверь, он отворил ее и за ней стоял Норберт. Его заспанное лицо сияло радостью и азартом. Они улыбнулись друг другу, и Кайшин пригласил его сесть рядом с ним.

— Привет, как спалось? У миссис Флайти всегда самые удобные и теплые кровати! — радостно восхищался Норберт.

— А ты чего так рано встал? — спросил удивленно Кайшин. — Ты выглядишь каким-то сонным.

— Да не знаю, что-то почувствовал, что надо вставать, решил к тебе зайти, а ты как раз не спишь, — он заулыбался еще сильнее. — А чего ты так рано встал?

— Просто привычка вставать рано, и было интересно посмотреть, что делают люди в такое время, — бросив взгляд на свою сумку он вспомнил про шкатулку и вчерашний разговор с Марис. — А ты случаешь, не знаешь, кто такой Дж. Адамс?

— Хм, дай подумать, — Норберт почесал свой гладкий подбородок и не уверенно произнес, — где-то я слышал это имя, но могу ошибаться, а зачем тебе?

— Сейчас, — Кайшин взял свою сумку и достал оттуда золотую шкатулку, которая сразу же привлекла Норберта, — вот, я нашел ее возле ручейка, потому и хотел узнать, что это.

— Ого, что это такое? Никогда не видел такой прекрасной вещи, — Норберт, просто был ошеломлен красотой шкатулки. — Это же золото! Мы можем ее продать за хорошие деньги!

— Продать?! — он был ошеломлен таким ответом, — в этой шкатулке, есть что-то, что закрыто на ключ, и я хотел бы узнать, что там. Но ключа у меня нет, а и иначе она не открывается, я уже пробовал.

— Какая жалость, ты думаешь, что там что-то ценное?

— Возможно, но в любом случае, это вещь чья-то, и мы обязаны ее вернуть, — шаман призадумался на некоторое время, — или хотя бы открыть ее.

— А чем ты пытался ее открыть? Может у меня получится? — Норберт все еще хотел получить золото за эту шкатулку, но идти наперекор новому другу не хотел.

— Вот этим, — Кайшин достал из-под одежды свой кинжал, это очень впечатлило его друга, от чего тот отпрянул назад.

— О-о-откуда у тебя это? — испуганно произнес Норби, — Ты всегда с ним был?

— Да, это кинжал моего отца, он отдал его мне, когда я уходил в путешествие.

— Невероятно, какой он красивый, — через мгновение он пришел в себя и вспомнил о шкатулке, — Так шкатулку открыть кинжалом не удалось?

— Да, Марис сказал, что она закрыта магией, и только ключ может ее открыть, — Кайшин убрал обратно кинжал и вновь повертел шкатулку.

— Магией? — Норберт пару раз слышал это слово, но для него оно было чужеродным и неизвестным, — а разве она существует? Я слышал о магах, но мне казалось это сказки.

— Ну, ты ведь тоже в шаманов и духов не верил? — Кайшин взглянул с улыбкой на друга, от чего тот начал улыбаться.

— Так ты считаешь, что маги существуют? И нам нужно найти мага?

— Я думаю, что владелец этой шкатулки и есть маг. Возможно, он и наложил чары на нее.

— Давай узнаем это вместе! — Кайшин убрал шкатулку обратно в сумку и повесил ее себе на плечо. И они вместе вышли из комнаты.

Они спустились по лестнице, в таверне сейчас никого не было, кроме двух людей, которые дремали возле своих кружек. Миссис Флайти стояла за стойкой и протирала стаканы, заметив мальчиков, она заулыбалась, и пожелала им хорошо провести день.

Кайшин и Норберт вышли на уже людную улицу, там сновали во всю местные жители. Больше задерживаться в городе они не хотели, все их мысли были на шкатулке и маге Дж. Адамсе.

Выйти из города не составило проблем, на удивление добрые стражи лишь улыбнулись им и продолжили нести службу. Но не успели они пройти дальше врат, как за их спиной раздался громкий звук трубы. Стражники засуетились, как и простой люд, флаги короля начали появляться на каждой башне и доме. Наконец, мальчики увидели, что вдалеке шел большой отряд из всадников, а впереди шел знаменосец, с точно таким же флагом, что сейчас висел в городе.

— Подожди, давай вернемся в город? — заговорил возбужденно Норберт, — Это прибыл король, сейчас будет что-то говорить, я очень хочу посмотреть на это!

— Король? Тут? Что он здесь делает? — удивился Кайшин

— Не знаю, давай узнаем! — они вернулись в город и прошли через гигантскую толпу народа, которого скопилось в невероятных количествах.

На главной площади уже стояла куча народа, через которую протиснуться не представлялось возможным. Поэтому ребята просто встали возле стены и слушали что происходит.

Через некоторое время, труба снова заиграла и уже послышались радостные возгласы людей и топот кучи копыт. Мальчики увидели флаг, который развивался над толпой зевак, но всадников увидеть не получалось. Наконец, все стихло, и на деревянный постамент взошел король, Кайшин его чудом разглядел через толпу людей. На вид это был старик с белой бородой, но его лицо было лицом воина, шрамы и царапины украшали его. К королю взошел еще один человек, он уже был лысый и худой, внешне являлся противоположностью королю. Как потом Кайшин узнал, это был советник, который держал в руках свиток с речью.

— От имени короля, Чарльза IV, я, советник Франсуа де Хинторо, — голос советника был громогласным, так что его можно было услышать из другого конца города, — Хочу сообщить вам жители и гости города Дунмарс, что султан восточного королевства Фади ибн Саддам-дин, отклонил предложение о перемирии. Так что нам нужны самые сильные и храбрые мужчины, которые готовы сразиться с врагом и защитить честь нашего королевства. Во имя короля!

Все люди загомонили с усиленной силой, послышался плач женщин и детей, чьи мужья и отцы собирались отправиться с королем на войну. Благодаря этому, в толпе образовался проход, который открыл путь к воротам из города.

— Пойдем, пожалуй, отсюда, — произнес Норберт, и они пытались побыстрей покинуть шумное место, но тут на плечо легла чья-то крепкая рука. Норберт и Кайшин повернулись и увидели перед собой воина, который был закутан в латы, поверх которых висела тканевая накидка с тем же филином, что и на флагах. На голове рыцаря находился легкий шлем, который прикрывал голову до ушей. Он смотрел на них своим суровым взглядом, и он произнес, не отпуская руки с плеча Норберта:

— А вы куда это собрались? Не хотите посмотреть на сбор войск? Или думаете, что не доросли, и можно по-тихому уйти? — в его голосе чувствовалась офицерская строгость, без сомнения это был полководец Сайдар — знаменитый воин и командующий войсками. Пережил множество войн и боев, почти везде его считают героем.

— М-м-мы-мы-мы, — начал заикаться Норберт, — мы хотели… Нам нужно просто идти срочно.

— Куда же это? Неужели есть дела, гораздо важней, чем указ короля? Хотел бы я на это взглянуть, — тут его взгляд упал на онемевшего Кайшина. — А ты еще кто? Что у тебя за странная одежда? Подожди… — он прищурил один глаз, — А, ты должно быть шаман да?

— Д-д-да, сэр! — робко произнес Кайшин, не зная, что отвечать такому влиятельному и сильному человеку.

— Мой тебе совет шаман, держись подальше от подобных мест, или хотя бы переоденься. Не все люди относятся к шаманам, так как здесь, — он перешел на шепот, — просто тут привыкли к шаманству и их штучкам, а вот в других городах, за это могут и голову отрубить. Так что, помни мой совет, и не привлекай сильно внимания, уяснил?

— Да, так точно! — отчеканил Кайшин, он сам не понял, почему это сказал, но глядя на рыцаря, только это и пришло в голову.

— Но почему? Что ему сделают, если узнаю, что он шаман? — не выдержал Норберт.

— Тише ты, — пригрозил полководец, — разве ты не знаешь, о чистке от магии и магических существ?

— Нет, — честно признался Норберт, — а что это?

— В общем, это… — он не успел договорить, как послышались трубы, и все солдаты должны были вернуться в строй, — мне пора, прочитайте Адамса, там все написано. Удачи мальцы, и помни мой совет шаман.

— Стоп, Адамс? Тот самый?! — спохватился Кайшин, но рыцарь уже затерялся в толпе, — Ты слышал?

— Да, пошли отсюда, тут не стоит говорить об этом, — они засеменили к выходу из города. И через несколько минут стены крепости находились далеко позади. Ребята видели, как из города выезжала конница во главе знаменосца, а по бокам рыцари с копьями.

— Здесь мы можем говорить? — спросил Кайшин, глядя на удаляющихся солдат.

— Да, — произнес Норберт, — Сайдар произнес фамилию «Адамс», значит он не такой уж и неизвестный?

— Похоже на то, а еще он сказал, чтобы мы читали его, значит, он писатель?

— Возможно, кем бы он ни был, нам нужно найти его книгу, — Норберт нахмурился, — только где? Нам надо найти книжную лавку или библиотеку.

— Ты хочешь опять вернуться в Дунмарс? — измученно протянул Кайшин.

— Нет! Конечно нет, — успокоил его Норберт, — слишком долго мы там пробыли, надо двигаться дальше. Если мы пойдем по этой дороге, — он указал на дорогу, по которой недавно прошла армия короля, — то выйдем к городу Хотгред. Там должна быть библиотека!

— Значит, в путь, нельзя терять ни минуты, — Кайшина взбодрила мысль о том, что они приблизились на шаг ближе к разгадке, и он побрел по дороге вместе с Норбертом.

Каменная дорога уходила в густой лес, где превращался в песчаную тропу. По ней обычно ходили торговцы или войска, как сейчас, поэтому она была очень широкой для того, чтобы пройти обозу с товарами. Но обычно на торговцев нападали разбойники, которых было полно в лесу, и всегда с телегой шел один или несколько вооруженных охранников. О чем Норберт предупредил Кайшина заранее, но другого пути нет, это был ближайший путь до города Хотгред.

Лесные дороги и тропы часто петляли, а порой просто исчезали. Вскоре, мальчики потерялись полностью, они вышли к дороге, которая обрывалась, а вернувшись обратно, они просто пришли к другому мертвому концу. Им пришлось идти без дороги, сквозь траву, корни деревьев и ручьи. Путь был долгим и опасным. Но они были еще в лесу, когда начало темнеть, им на пути попалась пустая, неглубокая пещера, в которой они тут же разместились. Норберт насобирал хвороста, а Кайшин зажег костер и заодно научил своего друга.

Они сидели и ели яблоки с хлебом, чтобы хоть как-то утолить голод, воды они смогли набрать лишь в небольшом ручье, который находился недалеко от их лагеря. После еды они еще пообщались и устроили себе ночлег внутри пещеры, спать пришлось на камнях, ни о каком удобстве, которое было в комнате миссис Флайти, говорить и не приходилось.

Кайшин уместившись в дальнем углу, за небольшим камнем. Норберт решил спать ближе к выходу, положил голову на свою сумку и еще долго не мог уснуть. Но вскоре силы их покинули и сон взял свое. Кайшину снилось что-то странное, как какие-то неизвестные фигуры сидели и смеялись около костра, а не далеко слышался чей-то плач. Потом яркая вспышка, и все исчезло,

Кайшин приоткрыл глаза, он ощущал себя ужасно, все тело ломило и болело. Он встал со своей сумки и повесил ее обратно на плечо. На улице все еще было темно, «Что же я так рано встал?» — подумал он про себя. И тут он понял, в чем дело — Норберт пропал. У него в голове сразу закружилась куча вопросов: «Неужели ушел?», «Может, его похитили или еще что?». Он стал обследовать место, где он спал и увидел, что некоторые кусты были надломаны, а костер, который уже потух, был разрушен.

Кайшин заметил на полу капельки крови, ее было немного, но она была, а значит, он не мог уйти сам, его похитили. Найдя лучшее решение, он пошел по сломанным веткам и протоптанной траве, пока не услышал вдалеке чьи-то голоса. Подобравшись ближе, шаман спрятался в кустах, из которых было хорошо видно сидящих у костра трех человек, а возле них связанный лежал Норберт.

Люди, сидевшие у костра, были одеты в кожаную одежду и выглядели все скверно, шрамы украшали их мерзкие лица. У одного из них была лишь часть носа, у другого не было глаза, а на его месте красовалась черная повязка. «Бандиты» — подумал Кайшин, он хотел на них напасть, но сейчас это был бы самый глупый поступок. Поэтому он отошел подальше и достал из сумки тотем, помощь ему нужна была как никогда. На его призыв появился Марис и вопросительно взглянул на него, когда тот приложил палец к губам

— Марис, нужна твоя помощь, — шепотом произнес Кайшин, — Норберта похитили и держат его в плену, — он указал в сторону, где сидели бандиты, — помоги мне.

— Хм, — задумался дух, — я постараюсь их напугать, а ты спасай друга. Но если придется драться, будь готов дать отпор, кинжал у тебя с собой? — Кайшин кивнул, — хорошо, готовься.

Тут резко тело маленького волчонка раздулось до размеров здорового быка, вся прелесть щенка тут же пропала. Теперь, перед Кайшином находился гигантский призрачный волк, готовый уничтожить любого на своем пути. Марис подмигнул гигантским глазом и прыгнул вперед, в сторону бандитского лагеря с громким воем. Кайшин прыгнул вслед за ним.

Бандиты, увидев большого духа, быстро разбежались кто куда, кроме одного, который носил повязку на голове. Тот лишь выхватил меч и смотря в след друзьям проклинал их.

— Ну что тварь, потанцуем? — спросил он, яростно улыбаясь и перекладывая меч из одной руки в другую. Марис тут же кинулся на него и сбил с ног, но тот лишь отряхнулся и побежал на духа.

В это время, Кайшин срезал веревки с Норберта, тот выглядел ужасно, на лице была большая гематома, а из уха текла кровь, но увидев друга, он тут же начал улыбаться. Но не успел шаман снять все веревки, как его ударило что-то в затылок, к счастью сознания он не потерял, а лишь упал на Норберта и в глазах потемнело. Кайшин резко встал, за что поплатился головокружением, и увидел, что перед ним стоит бандит, которого он видел впервые. Как оказалось, к разбойникам пришли еще несколько человек, и теперь их стало пятеро, четверо сражались с Марисом, а один остался сражаться с Кайшином.

У бандита в руке был меч, а у Кайшина только кинжал отца, и размеры самого противника не сулили особых надежд на победу.

Бандит нанес первый удар, который пришелся в лезвие кинжала, отчего молодой шаман упал на одно колено. Последовал еще удар, но успев увернуться в последнюю секунду, меч просвистел около уха шамана. Он нанес контрудар, пока враг оправлялся от удара, он ударил ему кинжалом прямо в тело, но промахнулся и лезвие лишь поцарапало кожаную броню, оторвав маленький кусочек от нее. Бандит не стал медлить и снизу ударил Кайшина, в этот раз меч задел его, но к его удаче была лишь небольшая царапина на ноге. Небольшая струйка крови вылилась на землю, и Кайшин заметив ее поднырнул под рубящий удар бандита и вонзил кинжал ему в грудь. Все было кончено. Разбойник еще некоторое время стоял с кинжалом в груди, пока из рук не выпал его меч, а через мгновение упал и он.

Кайшин еще некоторое время смотрел на тело бандита, пока Норберт не окликнул его. Сняв все веревки с друга, они посмотрели на сражение Мариса с четырьмя бандитами. Они хотели броситься ему на помощь, но дух и сам справлялся хорошо, то и дело, отшвыривая одного за другим в разные стороны, своими могучими лапами. Наконец, у бандитов кончились силы, и они были вынуждены бежать, но в живых ушло только трое, один сильно влетел в большой валун, который и разбил ему голову.

Битва была окончена, но никто не радовался победе, все были измотаны и мечтали только об отдыхе. Они втроем сели возле костра и посмотрели друг на друга, лицо каждого выражало усталость, лишь Кайшин выглядел возбужденным.

— У тебя нога в крови, — наконец, прервал молчание Норберт.

— Да, я знаю, все в порядке. Лишь царапина, — отмахнулся Кайшин, все еще обдумывавший последние события.

— Тебе надо промыть рану, — произнес Марис, ставший уже маленький волчонком, вся ярость и сила гигантского зверя ушла вместе с размером, — давай я помогу тебе, — Марис подошел к ране Кайшина, и из его глаз потекли светлые как свет слезы, и кровь все еще идущая из раны перестала течь. — Отлично, теперь осталось только прижечь и все будет хорошо, только потерпи, а лучше схвати зубами какую-нибудь тряпку.

Кайшин последовал совету Мариса, оторвав кусок висящей ткани рубашки Норберта. Держа в зубах ткань, он увидел, как его дух несет в зубах горящую палку из костра, и не вольно сглотнул. Закрыв глаза, он почувствовал адскую боль, и запах горелого мяса, но боль быстро спала.

— Теперь, дождись пока рана сама затянется, а корка сама спадет, — произнес заботливо Марис, — Не забудь про свой кинжал, и похоже, тут я больше не нужен.

Кайшин достал из сумки тотем и дух вернулся обратно, после чего сразу же убрал его. Он подошел к телу мертвого бандита, в груди которого, все еще торчал кинжал, ручейки крови медленно стекали по лезвию. Взяв за рукоять, он резко дернул его, из тела потекла еще кровь. Присев рядом с Норбертом, он стал осматривать окровавленное оружие.

— Тебе, стоит его вытереть, пока кровь не засохла, а то так и заржаветь может, — произнес Норберт, не сводя глаз с кинжала. Кайшин обтер о траву кинжал и продолжал его держать в руке, будто гипнотизируя его. — Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, как-то странно это все, — тихо произнес шаман, — в ту секунду я не думал ни о чем, лишь о том, чтобы убить, и я сделал это. Лишь после того, как он упал, я понял, как это страшно и одновременно приятно. Будто чувствуешь власть над ними.

— Кайшин, — произнес испуганно Норберт, — ты это чего такое говоришь? Оружие — это не игрушки, и нельзя просто так убивать людей.

— Я знаю, прости, — Кайшин потряс головой в стороны, но глаз по-прежнему не сводил с кинжала, — просто ощущаешь себя гораздо лучше и уверенней с оружием в руках, — все-таки собравшись с духом он повесил его обратно себе на грудь. — Никогда не думал, что до такого дойдет когда-нибудь. Даже никогда не приходилось задумываться о том, что я смогу это сделать, ведь, раньше, всегда был против насилия. Может, оружие делает людей злыми? Как считаешь?

— Я так не думаю, — произнес Норберт, — ты не злой, будь ты злым, не стал бы спасать меня от них, — он указал подбородком на тело бандиты. — Вот они, злые, они пытали меня и хотели отдать в рабство в Восточное королевство. Как хорошо, что ты подошел.

— Ты считаешь, что я совершил верный поступок?

— Я думаю да, не сделай ты этого, это сделал бы кто другой, но перед этим, этот бандит унес бы жизни других невинных людей, — после этих слов они замолчали, обдумывая сказанное.

— А почему они тебя схватили, — прервал через несколько минут тишину, Кайшин.

— Они что-то говорили про моего отца, видимо он был им должен большую сумму, и они хотели меня продать, чтобы вернуть долг, — Норберт побледнел. — Должно быть ужасно, быть рабом.

— Скорей всего, — неуверенно произнес Кайшин.

— Кстати, — встрепенулся Норберт, — я вспомнил кто это, тот, который лежит тут, — он снова указал на бандита. — Это брат атамана бандитов, и думаю нам нужно уходить из этого леса, а то не поздоровится нам.

Они быстро собрались и пошли в лес в сторону отличную от той, в которую они шли изначально. Их план состоял в том, чтобы обогнуть место, куда бежали бандиты и потом пойти в ближайший город. Норберт был уверен, что бандитский лагерь был близко и нужно поскорее уходить прочь. Они бежали несколько минут, но в итоге выдохлись и остановились, чтобы прислушаться к звукам, не преследует ли их кто. Но вокруг была тишина, лишь сверчки наигрывали свою трель в траве.

Отправившись дальше уже простым шагом, они говорили о том, что случилось несколько мгновений назад:

— Почему, они схватили только тебя, а меня не тронули? — спросил Кайшин у Норберта.

— Мне кажется, они просто не увидели тебя, ведь ты спал дальше в пещере, за камнем, — он ощупал свой затылок, оттуда немного капала кровь.

— У тебя кровь, может, стоит остановиться? И позвать Мариса? Он сможет помочь тебе, — забеспокоился Кайшин, глядя на Норберта, только сейчас он увидел, что тот побледнел.

— Нет, нет, не стоит, это лишь царапина, они ударили меня, когда я спал, сначала очень болело, теперь совсем чуть-чуть. Лучше подумай, куда нам идти и где ночевать.

Кайшин начал оглядываться, в поисках какого-нибудь укрытия, но поблизости были только деревья. Никаких пещер поблизости не было, в которых можно было укрыться и отдохнуть. Чем дальше они продвигались, тем сильнее было чувство усталости и ужасно хотелось спать.

Спустя некоторое время, хоть им и казалось, что идут уже больше несколько часов, они обнаружили какую-то тропу, ведущую к озеру. Вместе, они решили следовать по ней в надежде выйти на цивилизацию, но вышли только на небольшую деревянную хижину посреди леса. Возле хижины стоял небольшой сарай, который был сделан из кривых досок, между которых можно было заглянуть внутрь. Крыша сарайчика была выстлана из соломы, которую казалось, могло унесли легким порывом ветра.

Сама хижина представляла собой небольшой домик, с парой окон, в которые невозможно было ничего увидеть. Над деревянной дверью висел коровий череп, а на фронтоне дома был узор с разными животными и растениями.

Подойдя к двери, ребята аккуратно в нее постучали, и прислушались, внутри дома послышался лай собаки, а через мгновение и чьи-то тяжелые шаги. Перед ними резко открылась дверь, они едва успели отпрыгнуть, чтобы не получить в нос. На них смотрел злой и волосатый старик, который держал в руках зажженный фонарь.

— Чего вам тут надо?! — закричал он голосом похожий больше на крик жабы, — Я не жду гостей, так что вон отсюда!

— Но, нам нужна помощь, — произнес Норберт.

— Здесь вы ее точно не получите! Прочь! — старик захлопнул дверь, но шагов не послышалось.

Через несколько секунд дверь снова отворилась:

— Я вам что только что сказал? Прочь! Немедленно! — продолжал кричать старик на весь лес.

— Но нам ну… — дверь перед ними снова захлопнулась, не дав ему договорить.

Как и в прошлый раз, дверь снова открылась через мгновение:

— Если вы сейчас же не уйдете! Я спущу на вас свою собаку! — закричал дед. — Уйдете?

— Нет, нам некуда идти! — не выдержал Кайшин, и по крику почти выровнялся с дедом по громкости.

— Ах так! Ну я вам сейчас покажу! Снежок! Фас! — из дома вылетала маленькая белая собачонка, она была настолько волосата, что ее глаза были скрыты под шерстью. Она радостно запрыгала вокруг ребят и начала лизать им руки. — Фу, плохая собака, бестолковое существо! — кричал дед, но собаке было все равно, она была счастлива.

— Ааа, да будь, по-вашему! — сдался наконец дед, — что вы хотели от меня?

— Нам нужен ночлег, только на одну ночь, а завтра утром мы тут же уйдем, — произнес умоляющим голосом Норберт.

— Если так, — уже более тихим голосом начал старик, — вы будете спать в сарае! — он снова вскрикнул, но уже с меньшей силой и указал на старый сарай, от которого несло навозом.

— Но там воняет! — произнес жалобно Норберт.

— На себя посмотрели бы, тоже мне, клумбы ходячие, видите ли, — дед взял Снежка на руки и повернулся к ребятам спиной. — Ладно, так и быть заходите, — в его голосе вдруг откуда-то появилась доброта.

Они вошли вслед за стариком, который скользил по полу, но делал это очень быстро, иногда даже создавалось ощущение, что он парил. Он подошел к шкафчику, который висел над каменной печью и начал что-то искать на ней.

— Так, что едят дети? Кору дуба едите? — спросил их старик.

— Нет! Нам что-нибудь более съедобное, — произнес удивленный Кайшин, который начал думать, что старик сошел с ума, что ест деревья.

— Да, да, да… — проворчал старик и достал пакетик с чайными листами и какие-то булки. — Вот, чай и булки, большего не предложу, так что радуйтесь тому, что дают.

— Спасибо, — произнес Кайшин, осматривая дом.

Хижина была увешана разными травами, и на полочках, которые занимали большую часть левой стены, стояли банки с разными химикатами. На полке пониже, стояли разные колбы, с жидкостями самых разных цветов: зеленых, красных, фиолетовых. Некоторые из этих колб были плотно закрыты и пробку, закрывающую колбу, перевязана тряпкой. На правой же стороне стоял камин, в котором еще полыхало и трещало слабоватое пламя. Прямо возле камина лежал небольшой зеленый и мягкий половичок, возле которого, судя по белой шерсти, спал Снежок.

В углу находилась расстеленная кровать старика, на которой был виден отпечаток его тела. Видимо ее никто не менял уже многие года. Под кроватью был заметен небольшой металлический ночной горшок, возле которого летали мухи, от такого зрелища ребята невольно скорчились.

Старик поставил железный чайник на железную решетку печки, чтобы тот вскипал, а сам уселся в большое кресло, которое смотрело на входную дверь. Мальчики же стояли и смотрели на равнодушного старика, пока тот не попросил их сесть на табуреточки. Снежок же устроился возле ног хозяина и мирно посапывал.

— Ну, зачем вы пожаловали сюда, в мой лес? — прервал неловкую тишину старик.

— Понимаете… — начал Норберт, — на нас напали разбойники…

— Ну?! — перебил его старик.

— И нам пришлось сражаться, благо мы справились, но мы были ранены, — он указал на ногу Кайшина. От чего старик заворчал, встал с кресла и подошел к ноге шамана.

Он осмотрел кроваво-черную корку раны и пошел к полке с колбами, поискав что-то секунду другую, он взял одну с прозрачной жидкостью. Аккуратно откупорив ее, он полил ее на рану, она сразу же зашипела, и нога Кайшина начала болеть, но боль быстро прекратилась. Шаман взглянул на свою ногу и увидел, что корка отвалилась, и рана сама затянулась, оставив лишь шрам на память.

— С-спасибо, — произнес Кайшин.

— Не за что, может есть еще что-то? А то не охота чтобы зелье просто так выветривалось, — произнес старик, все еще держа в руках колбу.

— У него пробита голова, оттуда идет кровь, — произнес Кайшин, указывая на Норберта.

— Да нет, у меня всего лишь царапина… — попытался сказать Норберт, но к нему уже подошел старик и раздвинул волосы в месте раны и снова капнул несколько капель из колбы, после чего тут же ее закрыл.

— Вот, если бы не зелье, у тебя могло бы загноиться там, а дальше неизвестно, что вышло бы, — сказал спокойным тоном старик, убирая колбу на место.

— А можно спросить? Кто вы такой? — задал, все мучавший Кайшина вопрос.

— Я то? Если я вам скажу, вы не поверите, — усмехнулся старик.

— Почему же не поверим? Поверим, ведь вы нас спасли можно сказать, — любопытство взяло вверх и Норберт забыв о стеснении спросил он.

— Алхимик я, довольны? — произнес старик.

— Алхимик? — одновременно произнесли мальчики.

— Я что, тихо говорю? — вскрикнул старик, — да, алхимик, что не понятно? Только не говорите, что вы не знаете, чем алхимики занимаются?

— Ну, алхимики создавали разные зелья, которые дают выпившему их особые способности, — неуверенно произнес Норберт.

— Нет! — вскричал старик, — вернее, почти так, но нет, — вдруг мягко поправил себя он, — Алхимики, не только готовят зелья для людей, так же существуют для придания оружию разных эффектов, некоторыми можно открывать замки, другими осушать лужи…

— Стойте, — перебил его Кайшин, и полез сразу в сумку, — а у вас есть такое зелье, которое открывает замки?

— Нууу, есть, а что? — неуверенно спросил старик.

— А можно открыть вот этот замок? — он достал золотую шкатулку из сумки.

— Хм, — взяв в руки, протянул старик, — попробовать стоит, — он взял с полки сосуд и залил светло-синею жидкость прямо в замочную скважину.

Послышалось небольшое шипение, которое доносилось от шкатулки. Все смотрели на нее как завороженные, ничего не происходило, старик явно забеспокоился. Еще мгновение, и жидкость полилась обратно из скважины на пол, алхимик тут же подставил колбу, чтобы не потерять драгоценный отвар.

— Похоже, ничего не вышло, — огорчился старик и отдал обратно Кайшину шкатулку, — похоже, тут не простым ключом закрыто, а чем-то иным.

— Магией? — от этого слова, старик вздрогнул и покосился на шамана.

— С чего ты так решил? — полюбопытствовал алхимик, прищурив один глаз, он наблюдала за Кайшином.

— Нам так сказали, — произнес Норберт, робким голосом.

— Рассказали? Кто?! — снова начал кричать старик.

— Да так, знакомый один, — Норберт не хотел упоминать о духе, чтобы не привлекать внимание к тому, что Кайшин шаман. Он хорошо помнил слова полководца.

— Знаете, — снова успокоившись произнес старик, — вам двоим, не стоит говорить каждому про магию и вообще, не показывайте никому эту шкатулку. Разве тебе духи не говорили об этом, шаман? — он покосился на Кайшина со злорадной улыбкой.

— Откуда вы знаете, что я шаман? — удивился Кайшин.

— Да ты брось, как только я тебя увидел, сразу понял, что ты шаман, — произнес спокойно старик, — я может и старый, но не слепой, и вижу кто есть кто.

— Но… — захотел что-то добавить Кайшин, но решил сменить тему, — а почему нам не стоит никому говорить про магию и то что я шаман?

— Да потому, что люди боятся вас, — произнес раздраженный алхимик, — неужели вы не знаете, о том, что произошло более двадцати лет назад?

— Ну, нам, что-то такое говорили, про какую-то чистку, — произнес Норберт.

— Ха, чистка? Так они это называют? Я тебе вот что скажу, — он сел на кресло рядом, чтобы было удобно рассказывать, — тогда это была настоящая война, только война эта в одну сторону. Не многим тогда повезло, такие как я и до этого жили не очень хорошо, но, когда началось все это, не было спасения никому.

— Так что там произошло? — нетерпеливо спросил Норберт.

— Да не перебивай! — крикнул старик, и продолжил, тем же спокойным тоном. — До этого, существовали и другие алхимики, которые промышляли зельями, были и уважаемые, кто варил зелья от болезней, а были и те кто яды варил для всяких чернокнижников и убийц.

— Чернокнижники? А чем они занимались? — перебил Кайшин, от чего пожалел, увидев взгляд старого алхимика, — простите.

— Вообще, твой вопрос как раз кстати, — сказал старик, без тени злости. — Чернокнижники занимались темной магией и занимались обычно разными разбоями, убийствами и сожжением деревень. Но им конечно же противостояли маги, которые пытались защитить обычных людей от уничтожения. Но, вскоре людям это все надоела, и они собрали Орден «Дракона», который обязался уничтожить все магическое, то что не было для обычных людей «нормальным». На удивление, в ордене было очень много людей, и даже магия не могла им противостоять. Все магические школы, академии и просто магические деревни были разрушены под знаменем ордена. Может у них и был шанс, если бы министры магии, не запретили обороняться от людей.

— А из-за чего они запретили им? — спросил Норберт, позабыв, о том, что старику не нравится, когда его перебивают, — если те хотели убить их всех.

— Напади кто на людей ордена, тут же бы последовала настоящая война, если бы они сопротивлялись, орден бы еще существовал. Некоторые умные маги и алхимики, просто сдались и отказались от магии, но были заточены в тюрьмы, где их морили голодом и пытались довести до потери памяти путем избиения. В одной из таких тюрем был и я.

— Но как вы выжили? И сохранили память? — снова спросил Норберт.

— Я просто боролся, я понимал, что если я забуду все то, что знаю, я потеряю себя. Я просто не мог допустить этого, все то, чему посвятил свою жизнь — это зелья, — он на некоторое время замолчал, видимо пытаясь побороть воспоминания, — так вот, когда все это закончилось, а прошло, по меньшей мере два года, как мне показалось. Орден был расформирован, а нас выпустили, мне пришлось притворяться умственно отсталым несколько лет, пока я не нашел заброшенную хижину в лесу. Но это на самом деле мелочи, кто-то реально после этих пыток остался безмозглым болваном. Так что, я еще хорошо отделался. Пришлось убирать за лошадьми де… — он откашлялся, — конюшни чистить, и выслушивать эти насмешки идиотского Штайна, чтобы его черви сожрали. Единственное, что спасало меня, от нахождения в компании Штайна, который был сыном конюха, так это возможность вечером гулять по городу. Но в городе мне делать было нечего, и я шел в лес, и там ходил, пытаясь освободить голову от идиотских мыслях о лошадином дерьме, и сыне конюха. В одну из таких прогулок я случайно и наткнулся на эту хижину, — он обвел руками дом, в котором они находились, — тут жил старый рыбак, который изживал свои деньки, и не хотел оставлять свой дом на произвол судьбы. И поэтому, я уговорил его отдать мне этот дом, он не возражал, а потом умер, я его похоронил за домом, если хотите покажу.

— Так, получается, вы отняли у старика его дом? — удивился Кайшин.

— Отнял? Да за кого ты меня держишь? — обиделся алхимик, — если бы не я, этот старик бы сгнил бы в этом доме, и сейчас бы тут были лишь руины заросшие мхом. Я облагородил этот дом и начал варить здесь зелья для… — он прервался на полуслове.

— Кому? — поинтересовался Кайшин.

— Для атамана, — выдохнул старик, и увидев испуганный взгляд ребят добавил, — но я не делаю для него это просто так, если бы не мои навыки, он бы давно убил меня тут. Рыбак, живший тут, платил ему дань рыбой, я же зельями, он мне приносит нужные травы, я нужное зелье, вот и весь бизнес.

— Но ведь, получается, вы помогаете плохим людям! — воскликнул ошарашенный Норберт.

— Да какая мне разница какие они? — не выдержал старик, — я просто делаю свою работу! Будь вы на моем месте, поступили точно так же! — они молчали некоторое время, пока алхимик не спросил, — так вы еще хотите услышать историю о «чистке»?

— Да, — произнес неуверенно Кайшин.

— Хорошо, так вот, — начал снова старик, — из моих россказней непонятно, что вообще делал этот орден и что он натворил за пару лет существования, — он вытер нос свой рукой и продолжил, — Они занимались отловом и истреблением всех опасных существ, которые имели какое-то отношение к магии и отличались от людей. Именно так, были истреблены: единороги, гномы, эльфы, феи, сатиры и остальные существа, — дети вскрикнули. — Да, они были чудовищами, что ироничное, нося звание как «Орден Дракона», они уничтожили последнего дракона.

— Так, кто-нибудь из магических существ еще жив? — поинтересовался Норберт.

— Да, конечно, тролли живут до сих пор, хоть и не много их осталось, потом йети, огненные саламандры, песчаные большие черви и фениксы. Возможно, есть кто еще остался, возможно кого-то из этих существ уже нет. Я не знаю, я так давно не покидал этот лес, что всего уже и не знаю. Но, что меня обрадовало, так это то, что шаманы еще живы, — он указал на Кайшина, сейчас в глазах старика горела радость, — хотя во времена ордена шаманы пострадали меньше всех, неизвестно из-за чего. Возможно, эти олухи из ордена не могли отличить шамана от аборигенов. Кто же их знает.

— А почему орден распался? — спросил Кайшин, — а вы видели еще шаманов?

— Орден распался из-за своей не нужности, когда сменился король, он издал указ, о том, что их работа завершена и каждый может уйти на покой, — старик заулыбался. — Конечно же, это была не правда, король знал, как это ужасно, то что происходило тогда и просто прервал это. Наверно, поэтому шаманы и уцелели, что просто орден не успел до вас добраться. И шаманов я видел очень давно, было удивительно после стольких лет встретить одного из них. А теперь ответьте вы мне, что вы здесь делаете в лесу?

— Таойво, я иду к Горе Ветров и заодно пытаюсь узнать как можно больше и получить жизненный опыт, — отчеканил Кайшин.

— А-а-а, — протянул старик, — слышал о таком, тогда все понятно.

Вдруг в дверь кто-то постучал, старик тут же вскочил с кресла.

— Похоже, атаман пришел, — шепотом произнес он, — быстро спрячьтесь куда-нибудь, и не звука.

Ребята быстро вбежали в платяной шкаф, который стоял в дальнем углу, в нем висели разные старые рубашки, от который пахло старостью. Они услышали, как кто-то вошел внутрь.

— Привет Махарт, как жизнь? — спросил у гостя алхимик, — может чаю?

— Нет, спасибо Кейн, мне и моим ребятам, которые ждут меня на улице, нужны зелья, — коротко ответил атаман.

— Какие же зелья тебе нужны? — поинтересовался старик.

— Мне нужно видеть во тьме, ты сможешь их сделать как можно больше?

— Смотря, сколько надо, а зачем тебе они? Не припомню, чтобы ты любил ночные прогулки, — усмехнулся старик.

— Мне нужно найти огромного зверя, — атаман сел в кресло, где раньше сидел алхимик, когда рассказывал историю. — Как много у тебя есть зелий?

— Н-у-у-у-у, — он осмотрел полку и найдя нужные колбы сказал: — три штуки есть, изготовления еще нескольких займет около получаса.

— Нет! — вскрикнул атаман, — значит, давай что есть, дело срочное.

— Так, а что собственно случилось? — поинтересовался старик.

— Кто-то убил моего брата, — он побагровел от злости, но продолжал говорить размеренным тоном, — как мне сообщили, это были два ребенка и один гигантский зверь, может ты видел их?

— Нет, — уверенно ответил старик, — ты же знаешь, как я отношусь к детям, да и другим людям без денег. Я спал, но вот что-то проснулся рано, и решил посидеть в кресле подумать.

— Хм, — задумался атаман, — а с кем ты тут разговаривал? Я уверен, что слышал, что ты с кем-то говорил.

— Так это, со Снежком, он хоть и глупый пес, но все равно понимает, о чем ему говорят, — он погладил прыгающего вокруг белого пса.

— Возможно, — атаман прищурился. — Ладно, я тебе доверяю, еще ни разу ты меня не подвел, давай мне зелья и мы пойдем.

— Да, конечно, возьми, — алхимик протянул три склянки с оранжевым зельем.

— Хорошо, спасибо, удачной ночи, надеюсь, мы найдем их, — протянул атаман и покинул хижину.

Старик помолчал некоторое время, пока на улице не стихли звуки людей и произнес:

— Можете выходить, они ушли, — дети вылезли из шкафа и посмотрели на него испуганным взглядом, — что вы там смотрите? Я говорил, что мне нужно как-то жить здесь, и не ввязываться в проблемы. Но похоже я в них уже ввязался, связавшись с вами, не так ли?

— Ни в какие проблемы вы не ввязались, мы завтра же с утра уйдем, — произнес раздраженно Норберт.

— Не надо злиться, — усмехнулся старик, — когда станете взрослее, поймете, о чем я. Вы мне лучше вот что скажите, как вам удалось убить брата атамана? Как вы умудрились за день испортить отношение с атаманом. Я скажу вам так, что даже солдатам короля не удавалось убить, никого из атаманской семьи, а вы… Да еще и родного брата!

— Хватит! — крикнул Кайшин, — это вышло случайно, мы просто защищались, а то, что это был брат атамана, мы не знали. Можно мы уже закончим этот разговор и отправимся спать.

— Это отличная идея, — сказал радостный старик, — я разбужу вас утром, а пока ложитесь в кресла, они удобные и можете спать там. Это все что я могу вам предложить.

Старик лег в свою кровать, а Норберт и Кайшин сели в кресла, которые стояли напротив камина. Они и правда оказались очень удобными и мягкими, Норберт почти сразу же уснул, а Кайшин некоторое время обдумывал сегодняшний день. Его все не покидал вид крови и то, как грозный бандит превращался в беспомощный труп.

Он ощущал какое-то странно чувство, которого не испытывал ранее, описать которое он не мог. Разум его говорил, что это ужасно и низко, но душа кричала ему, что он поступил как нужно. Он вспоминал рассказы отца, как тому тоже приходилось убивать, чтобы спасти свою жизнь или жизнь своего друга. Но даже это не успокаивало Кайшина, ему казалось будто кровь пробудила в нем первобытные инстинкты, которые его племя так тщательно пыталось изничтожить.

Даже переставая думать об этом, ему в голову лез рассказ старика, который он услышал. Никогда в своей жизни, ему не приходилось встречать других шаманов, кроме своего племени, и соседнего племени. А про магию, он узнал, лишь за пределами деревни. Конечно, про магию он слышал, но для шаманов она заключалась в другом, магией являлся дар духов, которые награждали храбрых и мудрых. Но рассказ алхимики, заставил его задуматься, о том, какая магия вообще существует, и как она проявляется. Но увы, об этом он мог только слушать рассказы старика, который общается с преступниками, и сам по себе мрачный человек.

«Пусть это и не правда, других версий этого, я не слышал» — подумал про себя Кайшин. Он сомневался, правильно ли все рассказал им старик, но не сомневался, что, что-то более сильное обитает в этом мире, намного сильней, чем мечи и стрелы, а может и сильнее духов. Но никто не может рассказать ему, что же это на самом деле, даже его дух, как-то неохотно говорил на эту тему. Ему не терпелось узнать, что находится в шкатулке, и кто смог закрыть ее с помощью магии.

Кайшин оказался в пустыни, где солнце нагревала кровь, которая реками текла по горячему песку. Крики боли и отчаяние заполонили пустыню, лишь стервятники жадно летали в поисках добычи. Он не понимал, где находится, он видел кучу солдат, которые сражались друг с другом и повсюду текла красная, вязкая жидкость. Только лязг стали, мог перекричать людские крики, но не это было самое страшное. Что-то темное и сильное, клубилось вокруг, что-то заставляло людей кидаться в отчаянную борьбу с другими.

Резко картинка оборвалась, и он снова оказался в кресте старого алхимика, который еще спал на кровати. Сон как рукой сняло, и он решил больше не лежать, а встал на ноги и пошел к окну. На улице уже начинало рассветать, и мрачный лес озарился яркими красками солнечного света. Ранее пугавший лес, превратился в чудесное и доброе место, где можно было прогуляться часок другой.

Кайшин взглянул на своего друга, тот продолжал спать, и не собирался просыпаться еще ближайший час. Для него выдалась тяжелая ночь, и он нуждался в хорошем отдыхе. Сам же Кайшин не испытывал желания отдохнуть, он только сильнее раззадорился идти в путешествие. Даже страшный сон, его не так сильно беспокоил. Но стоило ему только вспомнить о том, что было во сне, его невольно кидало в дрожь, от ужасных картин, которые он видел в нем. Но больше всего его пугало то, что это может оказать реальнее, чем просто сон. За последние пару дней, он увидел больше людского насилия, чем за всю жизнь, но так же он и видел, как могут быть добры люди. Та же миссис Флайти отнеслась к ним с большой любовью и помогла им, а ведь она и не знала даже их.

Его раздумья прервал проснувшийся старик, который сидя на кровати, смотрел на него, улыбаясь. Кайшина начала напрягать довольная улыбка старика, особенно если вспоминать, как вчера он был зол на их приход. Вместе с хозяином и проснулся его пес — Снежок, который начал радостной лаять и прыгать по дому. От этого шума и Норберт проснулся, протерев руками глаза, он встал с кресла и потянулся.

— Ну что, как спалось вам? — спросил радостный Кейн, — не такие уж эти кресла и плохие?

— Да, не плохое, спасибо, — произнес все еще сонный Норберт, — значит, нам уже пора? — спросил он посмотрев на Кайшина, лицо которого не выражало никаких эмоций.

— Пожалуй, пора, только в какую сторону нам идти до города? — он посмотрел на старика.

— Не-не, давайте хоть чаю выпьете, а потом идите, — сказал старик, и взял в руки железный чайник, который тут же поставил на печь.

Буквально через несколько минут, после того как вода в чайнике закипела и переместилась в кружки, в доме послышался запах малины. В этот раз чай был гораздо вкуснее, чем вчера, что-то в старике изменилось, и возможно в лучшую сторону.

— А почему, сегодня вы улыбаетесь и добрый такой? — спросил неожиданно Кайшин, хотя не только его мучал этот вопрос, — Вчера вы нас хотели чуть ли не прибить.

— Ну понимаешь… — помедлил старик, и принялся чесать свою бороду, — одиночество сказалось на мне, не в лучшем свете, попробуй поживи столько в одиночестве, сам превратишься в мерзкого старикашку. И местная банда, не помогает делу, они лишь приходят за нужными ими вещами, и уходят, даже, когда я работал в конюшне, мне не было так одиноко, — он явно погрустнел, — а здесь, только Снежок мой друг, и тот, немного дурной.

— Я не очень понимаю вас, — произнес Кайшин, — почему вы вчера были другой, нежели сегодня?

— Просто, я настолько привык к одиночеству, что начал отталкивать ваше общество из-за этого.

После этого они не разговаривали. Разговор их не клеился, и поэтому ребята просто допили чай и собрались уходить.

— Как придете в город, найдите мистера Алистара, он конюх, я раньше работал у него, — говорил старик, прощаясь с ребятами, — скажите ему, что вы от меня, и он поможет вам с лошадьми и они доставят вас куда нужно. И самое главное, не говорите про меня Штайну, я думаю у него до сих пор на меня зуб. А если он узнает, что я где-то рядом, так вообще с ума сойдет.

— А почему Алистару можно, а Штайну нельзя? — спросил Норберт, — ведь мистер Алистар, тоже работал с вами.

— Да, но он всегда хорошо ко мне относился, в отличие от его сыночка, — старик нахмурился, — этот щенок, никогда никого не ценил, а ставил себя выше остальных, его никто и по имени не зовет, потому что считают недостойным.

— Как это? Что унизительного в фамилии? — спросил удивленный Норберт.

— Он боится своего отца и всегда считает себя, его тенью. Это я случайно услышал, когда убирал конюшню, — сказал алхимик, немного улыбнувшись, — После этого все начали его и называть по фамилии. Кто-то ради того, чтобы он начал стремиться к разуму своего отца, другие же просто ради насмешки.

— А как люди узнали о том, что он боится своего отца? — все не унимался Норберт, Кайшин же смотрел на него, испепеляя, потому что они теряли драгоценно время.

— Как откуда, я всем и рассказал, сколько проблем доставил он мне, столько ему и доставил я. Так что вот, — он почесал свою макушку и потупил взгляд, — ладно, идите, а то и так много времени уже потеряли. Удачи вам!

Они попрощались со стариком, и двинулись в чащу леса, в сторону города. Их путь так же пролегал через заросли деревьев и кустов, только идти было гораздо легче. Яркое солнце, освещало даже самые темные уголки леса и не приходилось плутать в лесных лабиринтах в полной темноте.

Чем ближе они подходили к городу, тем реже становились деревья, и реже цеплялись всякие насекомые на одежду. Они вышли на большую поляну, впереди находилась большая ферма, а дальше нее был виден гигантский город со знаменами короля на стенах.

Ребята прошли поле и уткнулись в большой забор, который огораживал фермерский домик, и длился он до самого края леса. Они не стали привлекать к себе внимания, и просто пошли в обход, но со стороны фермы послышался грозный лай, который мог перебудить всю округу. За забором находился большой, черный лохматый пес с длинной шерстью, которая закрывала его глаза полностью. На собачий лай из дома вышел фермер с большим ножом в руке, он был одет в пижаму и выглядел очень сонно. Он быстро подбежал к забору и уставился на мальчиков.

— Чего вы тут рыщите? Хотите украсть мой скот? — произнес фермер, сощурив свои мелкие глаза.

— Н-нет, мы лишь хотели в город пройти, — произнес Норберт, поглядывая на нож фермера.

— Да конечно, знаю я вас, уже не первый раз такое, думаете я не знаю, что кто-то ворует мой скот? — не унимался фермер, все еще держа в руках нож.

— Но мы правда ничего такого не хотели, — ответил Норберт.

— Тогда, кто ворует мой скот? — сощурил насколько это возможно свои глаза старик.

— Мы не знаем, мы тут впервые! — вскрикнул Кайшин, глядя на странного фермера.

— Впервые говорите? — вдруг задумался фермер, — а вы можете мне пригодиться. Да… Хотите заработать деньжат?

Кайшин и Норберт взглянули друг на друга, но думать и не пришлось, денег у них было совсем ничего, а еды не становилось больше:

— Да, хотим, а что надо делать, — сказал Норберт.

— Если вы узнаете, кто ворует мой скот, я вознагражу вас по одной золотой каждому, идет? — заулыбался фермер, его сгнившие зубы торчали во все стороны и походили на изогнутые листы металла.

— Хорошо, а как мы узнаем, кто это сделал? — спросил радостный Норберт.

— Как еще, что за глупые вопросы? Вор захочет украсть моих коров, вот и остановите его, — ухмыльнулся фермер, — а теперь, проходите, и не чего тут стоять.

Фермер запустил ребят внутрь через калитку, при этом он держал большого пса на привязи, который тот в свою очередь рвался, чтобы перекусать наглых детей. Ферма оказалось по истине большой. Большой дом, и большой амбар с разным скотом, как оказалось, не только коровы были у хозяина, так же овцы, козы и свиньи. Так же у него имелось зернохранилище, для кур, которые находились в курятнике, и было слышно только их кудахтанье.

Норберт постарался разглядеть другие фермы, но видел лишь небольшие ветхие хижинки и домики, которые и рядом не стояли с домищем хозяина. «Не удивительно, что у него скот воруют, ведь у него самый большой дом» — говорил Норберт, видя как другие фермеры трудились на огородах, когда за хозяина дома, трудились сыновья, а он сам сидел в кресле и курил трубку.

— А что нам сейчас делать? — спросил Норберт у фермера.

— Я откуда знаю? Валите куда хотите, но чтобы к вечеру были тут, а то не получите золотого! — и фермер отвернулся продолжив снова курить трубку.

Ребята вышли с участка и пошли по проселочной дороге, мимо других маленьких ферм, прямо к вратам города. Массивные железные двери охраняла два охранника, которые явно скучали на посту. Один стоял, упершись на свою алебарду, другой сидел у стенки и тихонько дремал. Когда Норберт и Кайшин проходили мимо, то солдаты даже глазом не повели.

Внутри город выглядел гигантским, деревянные трехэтажные дома создавали плотную линию массива, где лишь изредка были небольшие переулки, где едва могли пройти два человека. Повсюду висели таблички и указатели разных заведений, начиная от цирюльни и заканчивая разными пивнушками. Народа на улице было на удивление мало, но так было только у ворот, вся основная часть населения находилась в это время у церкви. Поэтому Кайшин и Норберт могли ходить и рассматривать разные дома и постройки, которые возвышались над ними словно гиганты. Они забыли уже про свою цель, и зачем они пришли, они просто ходили по городу и наблюдали, лишь висящий знак с подковой напомнил им, о цели — найти конюха!

Они прошли кучу улиц и встретили людей, которые постоянно странно на них озирались. Они дошли до конца улицы и увидели конюшню, которая находилась у больших врат, ведущих к большой дороге, гораздо большей, чем та, по которой они шли раньше. Возле конюшни ходили стражи, которых было около шести штук, еще несколько лучников было на стенах возле ворот. Конюшня находилась слева от ворот, а с правой стороны стоял постоялый двор, где прибывший путник мог всегда отдохнуть после долго дороги.

Ребята прошли к конюшне, несколько лошадей заметив их, громко заржали, на их ржание из коморки вышел человек в штанах ужасного болотного цвета, кожаном жилете и дырявой синей рубашкой под ним. Человек был очень тучный и лысый, и его лицо было слишком розовым, что делало его сходство со свиньей феноменальными.

— Что вам нужно, глупые дети? — завопил толстяк, сверля их своими глазами бусинками.

— Мы ищем мистера Алистара, он здесь? — спросил Кайшин у толстяка.

— Нет! Его здесь нет, что вам нужно, еще раз спрашиваю! — он начал закипать, и его розовые щеки начали становить красными.

— А когда он придет? Нам очень нужно его увидеть, — продолжал Кайшин, стараясь игнорировать толстяка.

— Никогда! Он умер, год назад еще! Если меня еще кто спросит про моего отца, я его на корм лошадям пущу! — закричал толстяк, его пухлое лицо превратилось в настоящий помидор.

— А вы тогда получается Шта… — начал было Кайшин.

— Молчать! Для вас я мистер Гордон, вам что-то еще нужно? Если нет, то валите вон! — его крик иногда превращался в писк. — Хватит тратить мое время! Здесь не место для глупых игр! Если вы не будете брать лошадей, то и не надо тут торчать!

— А сколько стоит лошадь до Хоптера? — лицо Штайна, изменилось и он начал ехидно улыбаться. Норберт смотря на его лицо начало тошнить от мерзости.

— Две золотые, и они ваши, — улыбка растеклась у него на лице.

— Но у нас нет… — начал Норберт говорить, но его прервал толстяк.

— С каждого! — засмеялся Штайн.

— Но у нас нет таких денег! — закричал Кайшин, не выдержав молчания и хамского тона конюха.

— А меня это не волнует! Валите тогда прочь! — он замахал своими толстыми ручищами во все стороны, будто отгонял назойливых мух.

Крики Штайна еще некоторое время слышались из конюшни, когда они уходили прочь оттуда. Ребята встали у дома сапожника, который находился недалеко от рыночной площади, на котором уже стояли торговцы. Они не стали идти к гуще народа, а встали в углу образовавшемся от двух домов.

— И где нам найти четыре золотых монеты? — спросил Норберт, больше себя, чем друга.

— Нам фермер одну обещал, а где-то еще три достать надо, — он открыл свою сумку и взглянул на ее содержимое. — А так же, нам надо еще еды купить, не хочется умереть с голода.

— Погоди, — произнес Норберт, куда-то смотря, Кайшин тоже посмотрел туда, он увидел старую бабушку, которая просила помощи, но люди просто не обращали на нее внимания. Даже с такого расстояния было слышно, что она обещала одну золотую тому, кто поможет ей по дому. — Это наш шанс! — воодушевился Норберт.

— Стой, тебе не кажется, странным, что на нее никто не обращает внимания, — начал подозревать Кайшин, — разве кто-то отказался от одного золотого за помощь?

— Да не глупи! — отмахнулся Норберт, — в этом городе все просто не знаю цену денег, все богатые видишь ли тут, — и правда, большинство местных горожан ходили в пышных одеждах, на поясе висели кошели с бронзовыми монетами, которые обычно давали беднякам. А знатные люди, носили одежду цвета герба своего короля (красный и белый), но в основном знать выделялась лишь тем, что с ними ходил паж и стражник, который защищал хозяина от воров.

Кайшин хотел возразить Норберту, но тот уже направился к старушке, на которую так никто и не обращал внимания и старался обойти подальше. В отличие от остальных, старушка выглядела достаточно бедно и истрепана жизнью. Она стояла, согнувшись почти под ровным углом, ее седые волосы вылезали из грязного платка, которым была окутана ее голова. А ее одежда представляла несколько кусков тканей, в которые она была замотана. Она держалась на ногах только благодаря твердой дубовой трости, которая заканчивалась железным набалдашником в виде орла.

— Простите! — закричал ей Норберт, старушка медленно повернула к нему голову и увидела сразу двух молодых мальчиков, готовых помочь ей.

— Неужели! Нашлись добрые люди, готовые помочь несчастной старушке, — заохала бабушка, — Но боюсь, мне нужен только один, места у меня дома мало, но на одного помощника хватит.

— Мы можем по очереди помогать, — воодушевился Норберт, — а что нужно делать? И вы правда заплатите один золотой нам? Просто очень нужны сейчас деньги.

— Да, конечно заплачу, — рассмеялась бабушка, — и обедом накормлю, и спать уложу, вы главное помогите!

— Так, а чем помочь то? — спросил уже Кайшин, который перестал подозревать бедную старушку в каком-то злом умысле.

— А-а, — протянулся старушка, — это не сложно, всего лишь помочь по хозяйству, в огороде, и главное, с внучкой посидеть, пока ее отец не вернется из похода. Вроде не сложно? Вы как дорогие?

— Мы согласны, — ответил за всех Норберт, — Кайшин, давай ты сегодня поможешь, а завтра уже я, — он посмотрел на друга с надеждой и добавил, — а я поищу еще работенку.

— Хорошо, но вечером мне нужно будет уйти к фермеру одному, он тоже просил помощи, — сказал Кайшин старушке, которая все так же лучезарно улыбалась им.

— Да ничего страшного, только давайте сейчас пойдем, а то так весь день простоять можем, — она медленно пошла по улочке, где ходило очень мало людей, по сравнению с остальными и была гораздо темней и грязней остальных.

Они шли по темной улице, где никого не было, лишь изредка случайный прохожий проходил мимо, но других людей, они больше не встретили. Старушка вывела его к небольшой и ветхой хижине, которая одиноко стояла возле стены. Хижина была в ужасном состоянии, небольшой заборчик весь повалился на землю от ветра. Деревья и цветы почти все засохли, и все было усеяно сорняками.

Сама хижина представляла собой покосившееся строение черного цвета, доски дома все прогнили и в них то и дело ползали различные насекомые. Крыша хижины была в таком же состоянии, что и сам дом, и смотреть на всю эту композицию мрака, без ужаса и отвращения, было невозможно.

Старушка открыла дверь своего дома ржавым ключом, и запустила Кайшина внутрь. В доме было еще хуже, чем снаружи, сгнившие полы от которых шел тухлый запах. Стены были все почерневшими, а во всех углах висела паутина. Из мебели были старое рваное кресло, небольшой обеденный столик, на котором стояла ваза с засохшим цветком. Большая печь была вся покрыта копотью и была похоже больше на вулкан, чем на печь. В доме было еще две комнаты: одна вела в спальню, где видимо спала старушка, а вторая была закрыта и узнать, что находится за ней не было возможным.

Старушка провела его к обеденному столу и усадила за деревянный табурет, который очень сильно шатался, а сама пошла ставить чайник на огонь. Чем больше Кайшин осматривался, тем больше замечал всякий мусор, который уже давно сгнил, превратившись в плесневелую массу. Само нахождения в доме, угнетало юного шамана, никогда в жизни ему не приходилось видеть такого заброшенного и отвратного дома.

— Вот держи, дорогой, — бабушка поставила перед ним железную кружку с каким-то странным рисунком, толи короны, толи звезды. — Пей, тебе нужно набраться сил.

Отхлебнув из кружки чай, если странную черную субстанцию, можно было так назвать. Кайшин ощутил вкус гари и плесени, ужасней вещи пробовать ему еще не приходилось. Он старался удержать свое омерзение, чтобы смотрящая на него старушка не подумала ничего плохого.

— Ну как? Нравится? — спросила она добродушным голосом.

— Очень! — соврал Кайшин, заставив себя сделать второй глоток.

— Это хорошо, я тут что подумала, — она отвернулась от него и начала что-то перебирать у печи. Кайшин не стал медлить и потихоньку вылил чай в дыру в полу. — Поможешь починить забор, вскопать огород, и перерубить дрова для печи и на этом сегодня можешь отдохнуть. Спать будешь на печи, я как раз постелила тебе одеяло.

Он увидел, как на темной печи лежал желтый плед с подушкой, порванной в уголке, а так же шерстяное одело, которое было погрызено молью. Кайшин слабо улыбнулся ей, чтобы не обижать ее разрушенный дом. В ответ старушка лишь промямлила что-то и ушла в другую комнату, откуда принесла инструменты для огорода и молоток с гвоздями, и поставила возле Кайшина. Он взял их, за то время пока старушка уходила, он вылил весь чай, и решил пойти сразу сделать что-то полезное.

На улице было свежо и тепло, мерзкий запах гнилья ослаб и дышать стало гораздо легче. Забор оказался куда в более худшем состоянии, чем он думал, некоторые доски прогнили настолько, что ломались от простого прикосновения. Он хотел спросить, что делать с гнилыми досками, на что старушка лишь отмахнулась и ушла в огород. Поэтому он просто начал ставить забор прямо, стараясь как можно аккуратней ставить доски и вбивать новые гвозди на место старых проржавевших. Работа была утомительная, ему приходилось сидеть на корточках и постоянно стучать молотком так, чтобы не сломать гнилую доску, и так, чтобы гвоздь мог войти внутрь.

Он успел сделать где-то половинку левого забора, как пришла старушка со странным взглядом.

— Что ты натворил тупой мальчишка?! — завопила она так, будто он только что убил человека у нее на глазах, — Ты совсем идиот!? Не мог новые доски взять!? — она размахнулась тростью и со всей силы ударила его по спине так, что он упал на доски и сломал некоторые из них. Боль была ужасна, а главное неожиданно, добрая и милая старушка, превратилась в озлобленную каргу. — Наруби дров и сделай сам доски нормальные! А то и медяка не получишь! — все еще крича свою гневную тираду она ушла обратно, а Кайшин постарался встать и почиститься.

Когда он сквозь боль встал на четвереньки, он увидел что один из гвоздей сильно поранил ему руку, и оттуда бежала кровь. Нужно было срочно промыть рану, чтобы не получить заражения, как и учил его Марис. Но ближайший источник воды находился вне дома старушки, он увидел колодец вдалеке, когда делал забор. Теперь, когда бабушка стала такой злой, Кайшин не понимал, как ему быть — идти самому за водой или спрашивать у нее, потому что чистой воды у нее явно нет.

Страх взял свое, и идти самостоятельно он побоялся, но решил попытаться промыть рану хотя бы из воды, стекающей с крыши. Это была единственная вода, которую можно было достать, и он опустил под струйку воды свою рану, вода тут же омыла ее и кровь смешалась с ней в одной луже. Теперь, когда рана не так сильно кровоточила, можно было и приняться за вырубку досок. Он взял пару дровишек, которые лежали в большой куче, и ушел в сарайчик, где нашел пилу и столик. Ему приходилось пару раз видеть, как жители его деревни строили хижины, и как точно так же вырезали из дерева материалы для строительства. Но сейчас он сам столкнулся с этим, и уже те времена, когда он был ребенком в родной деревне стали для него чем-то сказочным.

Он взял первое полено и положил на стол, держа в руках пилу он начал аккуратно убирать кору и придавать ей вид похожий на доски забора. Неизвестно, сколько он возился с этими досками, но его желудок давал о себе знать, и когда последняя доска была готова, его руки уже тряслись. Кайшин вышел из сарая и положил доски возле входа, и пошел искать старушку, которая все еще работала на огороде. Для своего возраста она справлялась очень хорошо, но как только она его увидела, сразу же уставилась на него с каким-то презрением в глазах.

— Чего тебе нужно!? — крикнула она, все еще выдирая сорняки с грядок.

— Мне бы поесть, чего-нибудь, а то желудок сводит, — постарался как можно невинней произнести Кайшин, на что старушка лишь ухмыльнулась.

— А забор починил?

— Нет, но…

— Вот починишь, тогда и будет тебе обед! А теперь брысь! Не мешай старшим работать! — она вернулась к работе, не обращая на него никакого внимания, а он пошел обратно, все такой же голодный и обиженный.

Он взял свою сумку, в которой нашел хлеб и яблоко, и быстро перекусил ими, чтобы как-то утолить голод. После чего, сразу же вернулся к работе над забором, теперь уже с новыми досками и силами.

Работа шла долго и нудно, через несколько часов такой работы желудок снова загудел, а старуха все продолжала работать в огороде. И лишь когда, забор был готов до конца, только тогда появилась бабушка и позвала его на обед. В треснутой деревянной тарелке находилась какая-та странная каша с не менее странным соусом, хоть вид у нее был лучше, чем у чая. Не обращая на странный вкус и редкие позывы организма о том, что надо прекратить есть это, он доел ее с удовольствием и отдохнул от муторной работы. Когда старушка доела свою порцию, она встала и собралась вернуться за работу на огороде.

— Пока, побудь с моей внучкой, развлеки ее, а я выкопаю морковь, — произнесла небрежно старуха.

— Внучка? Но мы тут только вдвоем… — очередной удар прилетел ему от старухи, только в этот раз по лицу. Он упал на пол и теперь кровь текла из его рта, он прощупал свои зубы, все были целы, это его немного успокоило. — Хватит нести чушь! Иди и общайся с ней, и чтобы не обижал ее!

Она ушла из дома, оставив его с раной на руке и разбитой губой сидеть на полу и не понимать, о ком говорила старушка. Поэтому он решил осмотреть дом, ему было интересно узнать, что же находилось за закрытой дверью, которая отличалась от остальных дверей в доме. И к тому же, это была единственная закрытая комната в доме. Он подошел к двери и повернул ручку, закрыто, как и ожидалось, поэтому поиск ключа стал теперь основной задачей.

Открыв шкаф со старой одеждой, который стоял в спальне старухи, под одеждой он нашел небольшой железный ключ, который и открыл дверь в комнату. Внутри оказалось очень мило, на окнах висели занавески, платяной шкаф, туалетный столик с большим зеркалом и большая кровать с красным одеялом, под которым кто-то спал. Кайшин потихоньку подошел к кровати и увидел женские волосы, под ними невозможно было разглядеть лица, и поэтому он аккуратно попытался их поднять. Но от увиденного он тут же отскочил назад и ударился спиной о платяной шкаф, от чего тот заскрипел. Человек, лежавший в кровати, был уже давно мертв, засохшая кожа и пустые глазницы говорили об этом. Только сейчас Кайшин увидел, что в комнате полно пыли и повсюду летают мухи, в лампе стоящей на столе до сих пор находилась недогоревшая свеча.

Кайшин отошел от тела как можно дальше, чтобы не видеть всего ужаса, как в комнату влетела старуха и начала вопить. Она грубо оттолкнула его от кровати и обняв мертвое тело начала рыдать.

— Не сберегла, — сквозь слезы говорила она, — а Роберт так надеялся, а я подвела его. Хоть и прошло столько лет, но вдруг он снова вернется?

Старушка продолжала рыдать у тела, а Кайшин лишь наблюдал со стороны, и только сейчас начал понимать, странное поведение бабушки. Смотря на нее, он складывал все то, что она говорила, воедино и понял, лишь то, что отец мертвой девочки ушел на войну, и оставил на бабушку свою дочь. А отец так и не вернулся, скорее всего — погиб, и старушка просто сошла с ума от этого, но что случилось с девочкой и подумать страшно.

— А можно… — начал было Кайшин и осекся на полуслове, — мне очень жаль… — его голос звучал подавленно, желудок устраивал феерию звуков, и готовый выплеснуть содержимое наружу.

— Р-Роберт, это ты? — сказала старушка, поворачиваясь к Кайшину, ее глаза были залиты слезами, и услышать что-то внятное теперь, становилось все труднее, — это ты да? Пришел убить меня? Отомстить за твою дочь?

— Но я не… — попытался сказать Кайшин, но она его снова перебила.

— Прости, пожалуйста меня! — она начала рыдать еще пуще прежнего, на этот раз она упала в ноги к шаману и начала плакать у его пят. — Возьми мои деньги, все возьми, я не заслужила их, я заслуживаю такой же мучительно смерти, что и твоя дочь, — она швырнула худой мешочек с монетами.

Кайшин поднял мешочек, и увидел в нем горсть золотых монет, но взял оттуда только одну, которую должен был получить за выполненную работу. Взяв маленькую золотую монетку, он убрал ее себе в сумку, а мешочек с монетами, поставил на стол, больше он ничего брать не стал. Старушка все еще продолжала плакать, он смотрел на нее с горечью и каким-то презрением, но не проявлял ни того ни другого. И в конце концов, что-то ему подсказало, что надо уходить, и оставить старушку наедине с собой.

Кайшин вышел из дома и направился по той же дороге, что они и пришли раньше, только в этот раз, она была чуть более оживлена и на ней ходили люди, которые поглядывали на шамана с испугом. Лишь почувствовав жгучую боль в руке, он вспомнил о том, что не только рука, но и лицо было в крови. И он, чтобы никто не видел его в таком виде, повернулся назад и пошел к колодцу с водой.

Проходя мимо дома старушки, он бросил взгляд в окно, но ничего не увидел, и не услышал, в доме было тихо, видимо старушка успокоилась и пошла заниматься своими делами. А он побрел по сельской дороге, возле других ферм, некоторые из фермеров ухаживали за огородом, кто-то только сейчас закончил стрижку овец, а другие мирно сидели в кресле с трубкой в зубах.

Колодец располагался у самой дальней фермы, которая выделялась ото всех своей пышностью и размерами. Это был трехэтажный дом, из оконных рам был вырезан орнамент и покрашен в золотой цвет. Сам же дом, был весь фиолетового цвета, с разными декоративными вкраплениями на стенах. На ухоженной, красной крыше стоял флигель из золота, который блестел на солнце и слепил глаза.

Кайшин подошел к колодцу, и начал набирать от туда воды, и смывать с себя кровь, которая за это время успела засохнуть. Умывание заняло гораздо больше времени, чем хотелось бы, его одежда была вся в пыли, которая водой не хотела смываться. Но даже после водных процедур, рана на руке выглядела ужасно, хоть и не кровоточила больше, но боль не прекращалась и стали заметны маленькие зеленые точки на коже.

Полностью умывшись, он заметил вдалеке знакомые очертания, и догадался, что это был его друг. Кайшин быстро собрался и поспешил к нему по сельской дороге. Подойдя ближе, он увидел, что Норберт выглядит очень устало и еле стоит на ногах, но заметив своего друга, он обрадовался и тоже пошел в его сторону. Когда они встретились посреди улицы, не сказав ничего, они обменялись понимающими усталыми взглядами и сели на траву у дороги. Они так просидели некоторое время, каждый думая о своем и отдыхая от сумасшедшего дня.

— Что у тебя с рукой? — первый нарушил тишину Норберт.

— Да так, ерунда, порезался, — отмахнулся Кайшин, — лучше расскажи, что ты делал, и удалось тебе заработать немного денег?

— Ну… Скажем так, что удалось, более менее, — опустил глаза вниз Норберт, — но одна золотая у меня есть. А у тебя что? Почему ты ранен, расскажи мне, что с тобой случилось.

— Ну хорошо, — и Кайшин полностью пересказал все что было, когда они расстались на площади.

— М-да, ну и дела, — произнес помрачневший Норберт, — похоже, я теперь понимаю, почему ей никто не хотел помогать, да она же чокнутая!

— Не говори так, она просто пережила ужасные вещи, она ждет до сих пор отца девочки, которой уже нет, — вспомнив эту картину, по его спине прошелся холодок. — Только он не придет больше никогда, уже прошло слишком много лет, с тех пор как он ушел.

— Но она тебя ударила, и эта рана… Она ужасна, — он указал на руку друга, — помнишь, что говорил Марис? Что может пойти гной, и похоже, уже что-то появляется!

— Да ну тебя, это ерунда, всего лишь царапина, меня беспокоит немного другое, по поводу той монеты, что я взял у старушки, — он вытащил из сумки золотую монету и повертел ее в руках, будто ища что-то необычное.

— Тебе не стоит об этом думать, ты ведь помог ей, — он похлопал Кайшина по спине, — и вообще, ты имел право забрать все, за то что она причинила тебе!

— Она же страдает, мне кажется это не правильно все, — он продолжал терзать себя, пытаясь понять, правильно ли он поступил или нет. — Расскажи, что делал ты?

— А, да, точно, — обрадованный сменой темой оживился Норберт, — сначала я пошел помогать кузнецу разносить инструменты. Скажем так, моей помощи он рад не был. — Он улыбнулся во весь рот. — Но работу свою я выполнил, и он мне заплатил, как и обещал. Знаешь, люди здесь хоть и хмурые, но на деньги не скупятся. Интересно, как это нас Штайн не высмеял, что мы без денег были?

— Он просто не успел нам этого сказать, слишком быстро мы ушли, — они вместе посмеялись, после чего еще посидели на траве, пока желудок не начал петь сонату.

Порешав на том, что пора идти и купить себе еды на рынке, они встали и поковыляли прямиком к торговой площади. Пройдя, возле дома старушки, Кайшин еще раз взглянул на дом, в нем все так же было тихо и никого не было видно. Внутри у него все равно что-то сжималось, монета лежавшая у него в сумке не давала ему покоя. Сейчас, в нем боролось сразу несколько сторон, одна кричала ему, вернуть монету старушки, а вторая, что эти деньги заслужены и он не должен ни о чем жалеть. Он почувствовал, что все эти эмоции мучают его, и что он должен узнать, о правильности своих решений. Ему нужен был Марис.

Когда они шли с Норбертом по людным улочкам города, на них косились проходящие люди, которые смотрели сначала на усталого Норберта, а потом на раненого Кайшина. Некоторые даже предлагали помощь, ребята же в свою очередь от нее добродушно отказывались.

На рыночной площади, как и ожидалось, находилась куча народу, все толпились и кричали друг на друга, в какофонии голосов невозможно было ничего разобрать. Лишь удача помогла ребятам пробраться к торговой лавке, где они смогли купить себе еду, на ближайшее время, при этом потратив около двенадцати серебряных монет.

Небольшую часть купленной еды, они разделили друг с другом и съели сидя на скамье в парке, недалеко от рынка. В парке ходили в основном всякие влюбленные пары, старики и королевская знать, но на ребят никто не обращал внимания, несмотря на то, что они выделялись среди народа. Они наблюдали за тем, как похолодевший ветер треплет листья деревьев и небольшое озеро, которое находилось у них за спиной, начало шуметь еще громче.

Ребята закутались поплотнее в свои одежды и покончив с едой, уже направились к выходу, как их кто-то сзади окликнул. Обернувшись, они узнали в человеке, того самого фермера, которого они увидели днем, он был одет в дорожный плащ с капюшоном, который закрывал его круглую голову от ветра. Он, ковыляя, подошел к ним и произнес укоризненным тоном:

— Я вас по всему городу ищу! Разве вы не обещали мне помочь? — он выглядел рассерженно, хоть его голос и был спокоен.

— Мы как раз собирались к вам, — сразу же ответил Кайшин.

— Ну конечно, только почему-то, когда я вас увидел, вы шли совсем в другую сторону! — его тон начал становиться раздражительным.

— Мы хотели сходить… — но его слова прервал фермер, который все еще смотрел на них, как на детей, которые разбили любимую мамину вазу.

— Вы просто хотели убежать! Я все знаю, ну уж нет, так просто вы не уйдете, поможете мне, тогда и идите, куда хотите, — сказал фермер, смотря на них из капюшона, который прикрывал его седину.

— Хорошо, мы поможем, но зачем нам идти к вам так рано? — удивился Кайшин, потому что время было давно хоть и не раннее, но до ночи оставалось еще много времени.

— Как это зачем? План кто придумает? Я? Нет уж, сейчас идете со мной и готовите все, что необходимо для поимки вора. Главное его поймать, а дальше я сам разберусь. Надеюсь все понятно? — ребята молча кивнули. — Вот и замечательно! За мной!

Они пошли по парковой аллее за фермером, который шел очень быстро, и ребятам приходилось постоянно бежать за ним, чтобы не отстать. Выйдя из парка, они шли по улицам, каждый раз сокращая через какие-то переулки, где иногда сидели попрошайки и просили милостыню. Как много могли напросить такие люди в местах, где людей меньше всего, неизвестно, но вели они себя нагло и упорно шли несколько метров за человеком проходившим рядом. Так же в подобных местах часто встречались разные странные личности, которые косились на фермера и ребят, своим мрачным взглядом, будто что-то замышляя.

Подходя уже к ферме, фермер наконец-то остановился и повернулся к ребятам:

— Так, сейчас как мы вернемся, я покажу вам место, откуда можно наблюдать. Ночью, весь скот я сгоню в амбар, оттуда они и пропадают. Так что вы будите ждать там, — он говорил медленно и тихо, чтобы никто кроме них не мог услышать о их разговоре. — Не знаю, как и кто проникает туда, но сколько я замков не вешал и не дежурил у входа, так никого поймать и не смог.

— А почему вы сами не подежурили внутри? — поинтересовался Норберт.

— Потому что… — замялся фермера, потирая свое лицо, — потому что не ваше дело! Вы меня поняли? Внутри амбара, есть небольшой второй этаж, оттуда видно все что находится внизу. Так что затаитесь в сене, чтобы не видно было, а как придет кто, так сразу схватите! Хорошо, вперед! — они пошли за фермером на его ферму.

Из дымохода валил дым, и исходил приятный запах еды, видимо жена фермера готовила ужин. Но в дом они зайти не смогли, потому что все трое, пошли к самому большому амбару. Открыв большую деревянную дверь, фермер запустил ребят внутрь, где стоял ужасный запах, В амбаре находилось несколько загонов, один большой — для овец, другие гораздо меньше, которые были для свиней и коров. А у дальней стены лежал большой ворох сена, которым и кормили всю живность.

— Вот, тут и проведете ближайшую ночь, — усмехнулся фермер, вот вам сеть, чтобы можно было поймать грабителя — он протянул им большую сеть. — А теперь лезьте наверх, и ждите, я попрошу жену, чтобы выделила порцию ужина на вас.

С этими словами он вышел из амбара, закрыв за собой дверь, оставив ребят в почти полной темноте. Лишь небольшие лучи, заходящего солнца просвечивали через щели в стенах амбара. Первым по деревянной лестнице, наверх залез Норберт, в след за ним и Кайшин. На втором этаже не было ничего, кроме сена, на котором они могли полежать, а в случае опасности и скрыться в нем. Весь второй этаж представлял собой деревянную платформу, занимавшая лишь одну треть свободного пространства этажа.

Спустя несколько минут в амбар вернулся фермер с большой тарелкой еды, из-за чего все свиньи и коровы загомонили в голос. Не обращая внимания на них, фермер поднялся по лестнице, держа в одной руке тарелку еды, а другой взбираясь вверх. Не поднимаясь до конца, он поставил тарелку с различной едой на пол и спустился вниз, и пожелав приятной ночи вышел из амбара прочь. Послышался звон ключей и щелчок замка, теперь они никуда не могли уйти до самого утра. Поэтому, они решили подкрепиться перед долгой ночью. За последнее время они успели проголодаться хорошо, даже трапеза в парке, которая казалось, была совсем не давно, но уже желудок жаловался на недостаток пищи.

Они принялись есть, на тарелке был жаренный стейк, овощной салат и жареный картофель. Ребята разделили еду друг с другом, и уже через пять минут, тарелка была пуста, а их желудки полны. Теперь оставалось только ждать.

— Послушай, — сказал Норберт, когда они только доели и легли на лежанку из сена, — мне кажется, твоя рана стала хуже выглядеть? Может пора призвать Мариса?

— Да не стоит, — отмахнулся Кайшин, — я же промыл рану как он и просил делать, да и отвлекать его не хочу.

— Нет-нет, давай лучше вызовем, слишком она странно выглядит, — рука Кайшина выглядела и правда плохо, затягиваться она не собиралась, зато появление черно-зеленого оттенка кожи продолжало происходить с интенсивным темпом.

— Л-а-а-а-а-дно, — с неохотой протянул Кайшин, и вытащил из сумки тотем, из которого призвал духа волка.

Как только волчонок появился, он тут же увидел, что Кайшин ранен и испугано заговорил:

— Что это!? Когда?! Кто?! — ребята впервые видели, чтобы Марис так волновался. — О, боже мой, да тут инфекция уже во всю идет, надо как можно скорее избавиться от нее.

Сейчас волчонок не плакал, и за место слез, он испускал из рта какой-то ярко зеленый пар, который как виноградная лоза оплелся вокруг руки Кайшина. Шаман ощутил невероятное облегчение, рана перестала болеть, но туман не собирался исчезать, а лишь оплел руку, превратившись в туманный браслет.

— Кайшин, — произнес усталый волчонок, — я не знаю что произошло, но впредь, будь осторожен. Я не всегда смогу тебе помогать, это отнимает ужасно много сил, поэтому я вряд ли смогу прийти скоро, так что денек не беспокой меня, пожалуйста.

Марис огляделся вокруг и принюхался, с легкостью спрыгнул на первый этаж и осмотрел весь амбар.

— А что вы тут делаете? — спросил по возвращении наверх Марис.

— Мы обещали помочь фермеру в поимке вора, который ворует каждую ночь у него скотину, — пояснил Норберт, за место Кайшина, который все рассматривал место, где раньше была рана.

— Вот как, хм, интересно, — дух нахмурился. — Ладно, тогда, откуда такие раны? Если я не ошибаюсь, то мы находимся сейчас в Кормасте?

— Да, именно тут, — ответил Норберт, удивившись познаниям волчонка, — как ты узнал об этом?

— Духи видят куда больше, чем люди, — он резко посерьезнел. — Но от вопроса не уходите, откуда у тебя эти раны?

— Меня ударила старушка, — произнес Кайшин, после чего понял, как это глупо звучит и добавил, — своей железной тростью в спину.

— Понятно, — многозначительно произнес Марис, — значит вот что, я тебе что говорил про то, чтобы рану промыть?

— Так я ее промыл! — возразил Кайшин.

— Промыл, но не той водой, что нужно.

— А какая еще вода нужна?! — возмутился Кайшин. — Я увидел поток воды, который стекал с крыши и промыл там рану.

— Не вся вода одинакова полезна, — произнес уже с большей заботой волчонок, — вместе с водой, там могла быть грязь, а того и что похуже, — он сел прямо возле лица Кайшина и лизнул призрачным языком его носа. — В следующий раз, найди ручей какой, а лучше колодец, там вода гораздо чище.

— Спасибо, — опустив голову, произнес Кайшин, — я не знал об этом.

— В этом и смысл твоего пути, чтобы узнать как можно больше, разве не ради этого ты шел? Чтобы узнать то, о чем никогда не знал.

— Да, ради этого, но мне кажется, я увидел слишком много, — он вспомнил тот бой в лесу с бандитами, и как его кинжал пронзил тело брата атамана, и как тот обмяк и рухнул беспомощно на землю. — Как ты считаешь, я стану убийцей, из-за того что убил человека?

— Нет, пока нет, но если тебе это нравится, то до этого тебе недалеко, — произнес Марис, все еще смотря ему прямо в глаза.

— Мне это не понравилось! Вернее… — Кайшин задумался, — Я почувствовал власть, и странное ощущение удовольствия, но потом я понял, насколько это ужасно и постарался избавиться от этих мыслей.

— С тобой все будет хорошо, — утешил его дух, — главное, чтобы ты думал не эмоциями, а мозгом, потому что выпуская свой гнев, ты губишь разум. Подумай над этим, а мне пора обратно.

— Ты уже уходишь? Не покараулишь с нами? — спросил обиженный Норберт.

— Нет, лечение меня сильно утомило, и мне нужен отдых, а вы и сами справитесь, я в вас верю, — он подмигнул ребятам и вернулся обратно в деревянный тотем в виде волка. И в амбаре снова стало тихо, единственным светом здесь была лишь полная луна.

На улице играл ветер, волнуя деревья, он ловко скакал с ветки на ветку и завывал, словно дикий зверь. Через некоторое время, по крыше начал стучать небольшой дождик, который внутрь проникал лишь в виде капель. Была уже середина ночи, но никого так и не появилось, ребята начинали скучать и постепенно засыпать. Лишь титаническими усилиями, они не засыпали, и держались из последних сил. Они бы и уснули, если бы не произошло нечто необычное, одна из овец открыла своим копытом загон и пошла к стогу сену, стоявший у дальней стены. Это заметил Кайшин и решил наблюдать за ней, но как овца подошла к сену, она нырнула в него и исчезла.

Испуганный Кайшин разбудил дремавшего Норберта, и позвал его проследить за беженкой. Спустившись по скрипучей деревянной лестнице, они осмотрели сноп сена, но никакой овцы там не было. И поэтому Кайшин решил пойти вперед, сквозь колючую солому. Но стоило ему пройти немного вглубь, как его нога провалилась в вырытый кем-то проход, так же в стене находилась небольшая дыра. И с помощью такого прохода, весь скот покидал амбар.

В след за ним вышел Норберт, они смотрели некоторое время то друг на друга, то на подкоп. Но раздавшееся вдали блеяние пробудило их от ступора. За большим забором, была видна посеревшая под дождем шерсть овцы, которая убегала куда-то в лес. Ребята вышли в небольшой дворик, который был судя по всему давно заброшен. Не став оглядывать место, они тут же побежали за овцой, и нашли еще один лаз — в этот раз в деревянном заборе. Несколько деревянных дощечек отодвигались в сторону, и через них можно было выйти в лес.

Они пошли по следам овцы, которая шла хоть и медленно, но усилившийся дождь и вязкая грязь мешали идти. Лишь когда в темном лесу, они отчетливо видели овцу, они смогли идти по ее следам более уверенно. Но мокрое животное, не обращала на них никакого внимания, она просто шла вперед, будто знала куда, и к кому.

Неизвестно, как долго ребята шли по грязным лесным дорогам, но когда они вышли на большую опушку, которая поднималась вверх и заканчивалась большим обрывом вниз. Почти на самом краю сидел человек, который смотрел на полную луну, которая светила прямо на него, и никто из ребят не мог разглядеть человека.

Овца осторожно подошла к человеку, села рядом и начала своей черной головой тереться об его ногу. Человек, не отрывая взгляда, взирал на луну и начал гладить по голове овечку, будто та была котом. Ребята смотрели на него и с каждой секундой замечали, что вокруг него куча разных зверей: лисицы, волки, куницы, полевки, свиньи, кабаны, овечки и коровы. Так же над его головой летали разного вида птицы, начиная от обычных чаек, которым не свойственно находиться в подобных местах, и заканчивая гигантами — орлами.

Ребята могли стоять долго, пока человек не зашевелился, и поднес губы к овечьему уху, будто что-то шепча ей. На что та сделала тоже самое, и только сейчас человек обратил внимания на ребят, тоже самое и сделали рядом находившиеся животные. Человек начал подходить с осторожностью к ребятам, и чем ближе он подходил, тем страннее он выглядел. На его идеально гладком лице сияла улыбка, а ярко золотые волосы отделяла зеленая повязка на лбу с маленьким цветочком, вдетым в нее. На его ногах были меховые браслеты, закрывающие щиколотку, короткие штаны, тоже из меха, небольшой тканевый жилет.

Подойдя ближе, он заулыбался во весь рот, после чего им поклонился и засмеялся:

— Ах, Боди, ты привел к нам своих друзей? — мелодичным голосом пропел человек. — Может, хотите послушать звуки ветра? Или насладиться гармонией с природой? Чем я могу быть полезен в такое время шаману и сыну вора?

Ребята застыли, откуда он мог знать, то, что они пытались скрывать? Они держали молчание, на что незнакомец даже не обратил внимания, он начал танцевать и срывать цветочки с полянки. Только сейчас они заметили, что на этой поляне не было дождя, дождь шел в лесу, шел у обрыва, шел у ручья, но поляна была сухая и тихая.

— Откуда вы узнали, кто мы такие? — спросил Кайшин.

— Ах, это узнать проще простого, особенно, когда у тебя друзья повсюду, — захихикал человек.

— А кто ваши друзья? — поинтересовался Норберт.

— Мои друзья птицы и звери, рыбы и рептилии, — протянул незнакомец, вскидывая руки вверх.

— Но кто вы такой? — продолжал Норберт, — Как ваше имя?

— Меня зовут Флоренц! И я друид! — с этими словами он улыбнулся им и достал из-за пазухи маленький мешочек.

— Но разве все друиды не… — начал было Кайшин, вспомнив историю Кейна.

— Что? Исчезли? Нет-нет, — засмеялся друид, доставая из мешочка золотую пыль и посыпая ею землю. Из земли начал появляться зеленый стебелек, который стремительно превращался в цветок. — Я-то остался, других мне не доводилось видеть. Как в прочем и шаманов, до этого момента, — он снова заулыбался и начал кружиться вокруг них. — А как же зовут вас? И зачем вы пожаловали ко мне?

— Знаете, — начал Норберт, — мы бы хотели вернуть вот эту овцу обратно, — он указал на сбежавшую овцу.

— Боди? Нет, что вы, это невозможно, она никуда не пойдет, — оскорбленно произнес Флоренц.

— Вы не понимаете, она нам нужна, — умоляющим голосом сказал Норберт.

— Она мне все рассказала, сказала, что злой хозяин ее обижал, и пугал своим большим псом, — друид чесал овцу за ушком, от чего та сладко блеяла, как собачка.

— Но если мы не вернем ее домой, мы не получим свои деньги! — не выдержал Норберт, и тут же испугался, что сказал лишнего.

— Деньги? Зачем вам деньги? — весело спросил друид.

— Ну-у… — неожиданный вопрос выбил ребят из колеи. — Нам нужно уехать из города, и ехать до Горы Ветров. А без денег мы не справимся!

— Вот как? Хм, — задумался Флоренц, — А почему вы не хотите сами пойти? Ведь природа так прекрасна!

— Мы не можем, нас преследуют бандиты, — ответил на этот раз Кайшин. — Если они нас увидят, то тут же убьют, мы здорово насолили их атаману.

— Да, что-то такое я слышал, Сильва, — крикнул друид серому соколу, парившему над ними, и который тут же спустился вниз к Флоренцу, — Ты знаешь что-то о разбойниках? А что эти ребята сделали? Да? Неужели? Ого!

Ребята смотрели за ним, как он слушал то, что говорил птица, которая еле раскрывая клюв, что-то шептала ему на ухо. Выглядело это очень странно и чудаковато, как раз походило на Флоренца.

— И правда, — наконец, обратился друид к ребятам, — вы убили брата атамана! Я думаю, вы здорова его разозлили.

— Поэтому нам и нужны деньги! — Кайшину уже казалось, что этот разговор бессмысленный и они лишь тратили время.

— Вот я помню, как кто-то обозвал атамана и его семью, самыми мерзкими словами на свете, — Флоренц пропустил слова Кайшина мимо ушей. — И знаете, что с ним потом стало?

— Нет, — ответил Норберт.

— А потом, его атаман нашел, отрубил голову и повесил у себя над камином, — пропел друид так, будто сказал, что-то совсем обыкновенное.

— Не очень-то и весело, — протянул угрюмо Норберт.

— Нам очень нужны деньги! — сказал Кайшин.

— Ну, — задумался Флоренц, — может найдете гробницу царя Каморфуса? Говорят, там полным-полно золота!

— Ч-что? — удивился Кайшин. — Где нам ее найти?

— Вы что, не слышали о таком? — удивился Флоренц, и сел наконец на траву, оперившись о бок волка. — Легенда о царе, уже давно звучит во всем мире, только проблема в том, что найти ее никто так и не смог. Может, вы найдете?

— Это, конечно, хорошо, — сказал уставший Кайшин, — но нам бы что пореальней, а единственная возможность, это вернуть овечку хозяину.

— Исключено, ни одно животное уже не вернется обратно, к этому угнетателю, — он отмахнулся от ребят рукой, смотря как овечка радостно прыгает возле других зверей. — Разве вы не видите? Она счастлива!

— Так получается, остальные животные тоже к вам ушли? — спросил Норберт.

— Да, они сами хотели этого, а я лишь предложил им пойти со мной, и они сами согласились. Разве вы сами не замечаете этого? Никто не хочет обратно.

— Возможно, так и есть, — выдохнул Кайшин, и повернулся к Норберту, — нам стоит вернуться, пока не настало утро, фермеру скажем, что они сами сбегают через дыру. Может нам повезет. Удачи тебе Флоренц.

— И вам удачи, — он помахал им рукой, и ребята вернулись через лес к фермерскому дому.

Только они вышли с озаренной лунным светом поляной, как тут же очутились в лесу, в котором все еще продолжался ливень. Вязкая грязь все так же поглощала сапоги и не давала нормально идти. Умиротворенности, которая была на поляне, больше не было, а был лишь шум дождя и чмокание грязи под ногами.

Ребята шли по своим следам, которые они оставили до этого, которые вывели их прямо к ферме. Забор отодвигался так же хорошо с внешней стороны, как и с внутренней. И спустя мгновение, они уже находились в пустом и темном амбаре, где так же мирно дремали оставшиеся животные. Лишь спокойно разместившись, Норберт заговорил:

— И что же нам теперь делать? Что мы скажем фермеру?

— Скажем, что они сами убегают в дыру в амбаре, и все.

— Ты уверен, что нам не нужно сказать ему правду? — замялся Норберт.

— Не думаю, вряд ли к Флоренцу хорошо отнесется, такой человек, как этот фермер, — Кайшин потянулся на мягком сене. — Мы знаем его всего день, но за это время он не сделал ничего хорошего.

— Ну, а как же обед?

— А разве, не его жена сказала принести? Он был явно недоволен тем, что кто-то ест его еду, хоть он и обещал нас накормить.

— Наверно ты прав, он и правда странный тип, — только сейчас Норберт тоже лег, — но я все равно надеюсь, что он нам поверит.

С этими словами они уснули. Сон был крепкий, но сено постоянно доставляло дискомфорт, которое через одежду кололо кожу ребят. Кайшину снилось, как он шел по какому-то темному туннелю, или это была пещера, он не мог понять, но в конце этого коридора находились большие ворота. Они были настолько огромные, что могли потягаться в размерах только с драконами. На воротах были разные непонятные руны, которые создавали окружность, а внутри оной находилось что-то вроде зеркала. Кайшин подошел к нему и увидел там страшного человека, его лицо было похоже на змею, крючковатый нос, впалые щеки, бледная кожа и мрачные глаза. Человек смотрел на Кайшина и смеялся над ним. И в этот момент он проснулся и лицо человека тут же пропало. Перед его глазами возникло раздраженное лицо фермера, который был явно не в духе.

— И как все это прикажете понимать? — сурово произнес он.

— Что? — спросонья сказал Кайшин.

— А то, что одна из овец пропала, а вы тут лежите и спите! — он раскраснелся сильнее помидора. — Как вы все это объясните?!

— Мы нашли причину, почему исчезают овцы, — вспомнив разговор с друидом, ответил Кайшин.

— Ну, так покажи мне, пока я не решил, что это вы украли моих овец!

Кайшин спустился вниз по лестнице и убрал большую часть сена от места, где находился подкоп и небольшая дыра в стене. Фермер смотрел на дыру и почесывал свой подбородок, он изучил ее вдоль и поперек, пока не сказал:

— Возможно, скот и выходит отсюда, но тогда как им удается выбраться из загонов? Или вы хотите сказать, что они своими копытами открывают засов? — фермер смотрел на Кайшина сощурив глаза и пытался выцепить хоть долю правды.

— Но они… — начал было Кайшин.

— Довольно! — крикнул на него фермер, — я сегодня же починю дыру, а вам стоит уйти от моего дома, как можно подальше.

— А что насчет платы? — спросил, неожиданно появившийся Норберт.

— Плата? Я говорил, что заплачу, если вы поймаете вора, вора нет — нет денег, — фермер выдавил злобную улыбку и пошел в сарайчик за досками.

Ребята стояли еще некоторое время и отправились прочь с фермы, больше они ничего не могли там получить. Они пошли в парк, в котором были вчера, чтобы обсудить дальнейший план действий. Парк был так же прекрасен, даже размытый дождем газон не утерял своей красоты и продолжал радовать глаз.

Устроившись на той же самой скамье у ручья, Норберт начал говорить первый:

— Как думаешь, найдем мы еще какую подработку сейчас? Нам ведь нужно еще две золотые. Если бы не этот фермер…

— Мы бы все равно не смогли уехать, он же обещал только одну, а нужно было бы еще одну искать, — угрюмо ответил Кайшин.

— Ты прав, да, — подытожил Норберт, — может, нам стоит поискать сокровища, о которых говорил тот друид?

— И где мы их будем искать? Мы не можем же уйти из города, в лесах полно разбойников, которые нас схватят. Мы по этой же причине не можем покинуть этого города пешком.

— А если мы пойдем тем же путем, что и шли вчера к друиду? — воодушевленным голосом говорил Норберт.

— Я не уверен, разве бандиты не во всех ближайших лесах обитают? — все тем же грустным голосом спросил Кайшин.

— Я… Я не знаю, но что нам еще остается делать? Мне уже надоело засиживаться на одном месте, разве не ради приключений мы идем?

— Нет, испытание — это не только приключение, а так же познание и развитие физически и умственно. Мы должны действовать разумней, а не от того что скучно. Пошли может поищем, где можно заработать?

— Нет, — Норберт стал выглядеть устало и угрюмо, — мне не хочется больше работать за просто так, разве тебе нравится сидеть на одном месте?!

— Но если мы не можем уйти…

— Все мы можем, ты боишься, что нас найдут? Да если бы мы хотели, уже давно бы ушли отсюда, а не сидели как идиоты тут! Если ты не хочешь идти со мной, то я пойду один! — с этими словами он направился в сторону городской площади.

Кайшин еще некоторое время наблюдал за ним, пока тот уходил все дальше и дальше. Он хотел его остановить, но все время останавливался, меньше всего, ему сейчас хотелось нового конфликта. Поэтому он просто смотрел на уходившего вдаль компаньона и друга.

Кайшин уныло брел по улицам города, не особо обращая внимания на прохожих, которые удивленно глядели на него. И лишь потом он понял, что у него на руке все еще находился браслет, который сделал для него Марис, хорошо, что он уже не светился так ярко, но выглядел необычно. Он постарался скрыть его под одеждой, но тот все равно был заметен, и плюнув на это пошел к конюшне.

Уже издалека, из конюшни доносился противный голос Штайна, который вопил на кого-то. Видимо, очередной глупый клиент, который пришел без денег и тот поливал его словестной грязью. Когда Кайшин подошел ближе, то увидел как какой-то расстроенный человек уходил от конюшни.

Собравшись с духом, он пошел к конюшне, где с окороком в руке сидел Штайн на маленькой табуреточки, которая едва выдерживала его вес. Увидел Кайшина, он начал возмущаться, но слов было не разобраться из-за куска курицы во рту. И лишь прожевав толстяк смог что-то выдавить из себя:

— Что тебе опять тут нужно?! — его голос звучал еще противней, чем раньше.

— Мне нужно уехать в другой город, — спокойно ответил Кайшин.

— Я что вам говорил?! Две золотых с человека, и езжайте! — лишь когда Кайшин достал из сумки две золотые монеты, глаза Штайна начали блестеть. Он небрежно выхватил их из рук, и начал осматривать, и только потом сказал, чуть тихим тоном, — Хорошо, я скажу Чарли, чтобы он отвез тебя. А где твой дружок? Две золотых, только за одного!

— Он не поедет, — мрачным тоном ответил Кайшин, понимая, что чувствует грусть из-за ухода друга. Теперь он ощущал себя очень одиноко.

— Ну и ладно, где же этот идиот запропастился? — Штайн повернулся в сторону стойл и заорал во все горло, — Чарли! А ну быстро сюда!

— Да, мистер Штайн, — прибежал запыхавшийся юноша в рваной одежде и очень грязными сапогами.

— Где тебя черти носят!? Сколько можно ждать?! — Штайн смотрел на юношу сверху вниз с тем же пунцовым лицом, с каким смотрел на Кайшина. — Тебе нужно увезти этого человека, — он указал на Кайшина, — в Хаптер, выезжай немедленно.

— Но сэр, как же обед? — робко спросил Чарли.

— Какой еще к черту обед!? А ну быстро запрягай лошадей, пока я тебя самого на корм не пустил, разгильдяй! — Штайн дал ему оплеуху от чего тот вскрикнул и побежал быстрее запрягать лошадей, — ничего не могут без того, чтобы не крикнуть на них, — уже гораздо тише произнес он и ушел обратно, оставив Кайшина ждать.

И лишь через некоторое время, из стойл появился юноша, одетый уже в более чистую одежду и с уздой в руках.

— Пошли, — он добродушно улыбнулся Кайшину, — лошади уже ждут нас.

Они прошли мимо стойл, где стояли и жевали овес лошади, откуда исходил малоприятный запах. Они вышли к дороге, где уже стояла повозка с запряженными двумя лошадями. Повозка была рассчитана на четырех людей, но сейчас она была пуста, и похоже, что никто, кроме Кайшина, никуда ехать не собирался.

Он аккуратно залез в деревянную телегу и сел на скамью, и когда на место кучера залез Чарли, они тронулись с места. Постепенно город начал двигаться и конюшня отдаляться из поля зрения Кайшина, и полностью пропала, когда они выехали из-за ворот. Еще долгое время они ехали по городской дороге, по которой ходили еще люди и стояли фермерские угодья. Но вскоре дома стали редеть, как и люди, а вскоре и полностью сменились деревьями.

Вскоре, ничего кроме дороги и леса вокруг не было. Вокруг слышалось только цоканье копыт, шелест листвы и шум самой телеги. После проливного дождя на дороге была куча луж, а сама дорога превратилась в месиво из грязи. Все это время Чарли и Кайшин молчали, каждый думал о чем-то своем, пока урчание живота кучера не пробудила от раздумий Кайшина, который тут же взяв свою сумку и достал оттуда яблоко, и тут же протянул ему. От чего тот засиял от счастья и аккуратно взял еду и поблагодарил шамана.

Ехали они долго, а если быть точным, то часа три, но время тянулось сильно долго, и казалось, что прошло уже пол дня. Но лишь час назад, Кайшину начало казаться, что в чаще леса, кто-то есть, и кто-то определенно следил за их повозкой. Но никого не появлялось, и вскоре мысли о друге, затмили мысли о следящем.

Но, уже совсем скоро, повозка остановилась посреди леса, это удивило Кайшина, но причина остановки была сразу найдена. Это было поваленное дерево, лежащее прямо посреди дороге, при том оно было совсем свежем, только что срубленным, и при том пня от него нигде не было видно. Но Кайшин уже все понял, и сразу же вспомнил о слежке за ним.

С разных сторон послышался шум листвы и из-за деревьев вышли вооруженные люди, почти все были одеты в кожаные одежды, а их лица были на вид просто ужасны. Одни из них держали в руках мечи, другие, которые стояли дальше остальных с натянутой тетивой лука. Из всей этой массы вышел человек, который был знаком уже Кайшину, Махарт был в той же одежде, что и в хижине у Кейна. Он надменно вышел вперед и встал рядом с одним из разбойников, и что-то прошептал ему на ухо, на что тот только кивнул. Атаман развернулся на каблуке к бандитам и скомандовал:

— Ребенка взять живым, второго можете убить, — его голос звучал грозно как рев медведя.

Бандиты в один голос заорали, что-то, что было похоже на боевой клич и бросились на телегу. Лошади, которые вели телегу тут же заржали во весь голос и начали хаотично бегать, в результате чего чуть не задушили друг друга поводьями. Один из бандитов с силой дернул Кайшина за воротник жилета, и он тут же вывалился из телеги на грязную землю. Сразу же его подняли на ноги и последовал мощный удар в голову, который чуть не вырубил его, от чего голова начала ходить ходуном и увидеть что-либо, было невозможно. Раздался пронзительный крик боли, это был кучер, который скорей всего уже был зарезан бандитами.

Кайшина нес в руках один из разбойников, тот же что и скинул его с повозки и ударил прямо в лицо. Он не мог видеть лица похитителя, как и всего, что вокруг, но гулкий звук горна его напугал. Звук этот был хоть и тихим, но мог вызвать ужас у врагов, и человек, который его нес остановился и начал крутить головой во все стороны. Похоже, этот горн принадлежал кому-то другому, тому, кого боялись даже разбойники. Но бандит продолжил бежать в ту же сторону, в которую и бежал, стараясь как можно быстрее убраться от того места.

Раздался крик и звук стрел, кто-то напал на шайку разбойников, и вел оживленную борьбу с ними. Звуки битвы становились все ближе, пока над ухом Кайшина не просвистела стрела, которая попала в горло похитителю. И теплая струйка крови начала литься прямо на лицо Кайшина. Бандит упал замертво, а он вместе с ним. Ударившись о землю его окончательно добило и он потерял сознание.

Очнулся он лишь через несколько часов, в какой-то необычно хижине. Сам он лежал на кровати из белой ткани, которая лежала поверх сена. Хижина была очень просторная и в ней пахло различными травами, как выяснилось, этот запах шел от кастрюли, в которой что-то варилось на печке. В массивную дверь, кто-то вошел, Кайшин не мог встать, чтобы разглядеть посетителя, и лишь ворочался в кровати.

— Тебе не стоит шевелиться, лучше подожди пока голова заживет, — произнес нежный женский голос. — Я очень рада что ты проснулся, мы боялись, что ты убит. На тебе было столько крови.

— Спасибо, — с трудом произнес Кайшин, — как тебя зовут?

— Меня зовут Алмира, я дочь знахаря Рафинуса, — ответила она смущенным голосом, и негромко захихикала. — А как же тебя звать? И что понадобился от тебя этим мерзким бандитам?

— Меня зовут Кайшин, — он все еще не мог разглядеть собеседницу, в глазах у него до сих пор все плыло. — В лесу, на меня и моего друга напали разбойники, и нам пришлось защищаться, и я убил одного из бандитов. Как я потом узнал, это был родным братом атамана, и поэтому они охотятся за мной.

— Я смотрю, в тебе душа воина, а сердце льва, в твоем возрасте этот поступок — героический, — произнесла Алмира.

— Я не считаю это героическим поступком, нет ничего геройского в убийстве, не важного кого, — Кайшин все еще пытался поднять голову, но никаких сил не было. Даже если бы он и смог взглянуть на собеседницу, то не разглядел бы ее в тусклом свете факела, висевшего на стене.

— В нашем племени, если бой начался, он должен закончиться, либо кровью, либо позором для проигравшего. И ты, поступил достойно, тем более этот человек был злодей, и он пролил бы еще больше крови, не соверши ты этого.

— Не только ты говоришь мне это, — усмехнулся Кайшин, — но как же чистота души?

— Душа — это отражение тебя, и того, как ты сам смотришь на вещи. Если для тебя грабежи и убийства в порядке вещей, то и душа подстроится под тебя. Для одних она будет темная, для других светлая, все зависит от того, с какой стороны ты смотришь на это.

— Я хотел бы, избежать подобного в будущем, — подвел итог Кайшин.

— А ты говоришь твой друг, как он выглядит? — спустя мгновение поинтересовалась Алмира.

— Мой… друг… — он почувствовал некую горечь в сердце. — Он такого же роста, как и я, с волосами, цвета соломы и с веснушками на лице.

— Возможно, именно этого мальчика мы нашли сразу после тебя, — произнесла Алмира. — Он сейчас лежит в другой хижине, завтра вы сможете увидеться, я думаю. Как поправитесь, а теперь, ложись спать, ты слишком много пережил за сегодня. А завтра, когда снадобья будут готовы, ты сможешь встать. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — произнес Кайшин, и Алмира вышла из хижины и потушила единственный факел на стене.

Кайшин лежал на кровати, и смотрел в темный потолок, спать совсем не хотелось. Он хотел поскорее увидеть Норберта и поговорить с ним обо всем. И заодно выяснить, где они находятся, и кто эта незнакомка, что так заботится о нем.

Попытки встать с кровати не принесли результата, и поэтому он просто лежал и слушал как бурлит в кастрюле вода с травами. Где-то вдали слышалось цоканье копыт и очень приглушенные голоса, которые было невозможно расслышать. Ночь на улице была темная, но теплая и все лужи начинали высыхать. Деревья снова обрели былую пышность, что утратили под действием дождя.

Кайшин не помнил когда заснул, но на утро он ощущал себя гораздо лучше, теперь его конечности начали его слушаться. И он встал с кровати и направился к выходу. Отворив дверь, он увидел большую деревню, которая сильно отличалась от всех тех деревень, которые Кайшин встречал до этого. В ней не было дорог, все хижины стояли хаотично, и сильный запах сена был характерен только для конюшен, а не для деревни. Всюду висело мясо и кожа убитых зверей, которые готовились на постепенно надвигающуюся зиму.

Кайшин решил пройтись по деревне, все равно никого на улице не было, потому что было раннее утро и все должно было спали. Проходя мимо разных хижин, ему в глаза бросались массивные двери и небольшие оконца, в которые еле-еле проникал свет. Деревня эта находилась глубоко в лесу, и была совсем не защищена стенами, и любой недруг мог проникнуть сюда и совершить свои грязные дела.

— О, ты уже проснулся, — послышался сзади знакомый девичий голос.

Кайшин повернулся, чтобы разглядеть, наконец, свою ночную гостью и ахнул, перед ним стоял кентавр. Снизу вверх, тело коня плавно переходило в тело человека, на милом лице девушки были маленькие козьи рожки и торчавшие из-под волос большие мохнатые уши. Она стояла на своих четырех копытах и улыбался ему во весь рот.

— Ты… — начал Кайшин.

— Что? А! Неужели ты не любишь кентавров? — удивилась Алмира.

— Нет, нет, что ты, просто для меня это неожиданно, и я никогда не видел кентавров, до этого момента, — застенчиво ответил Кайшин, стараясь придать своему голосу уверенность.

— Нас не так много осталось, в этих землях, мы последние, на западе есть еще племена, но туда добраться практически невозможно.

— А что находится на западе?

— Такие же леса и деревни, как и тут, но чтобы туда попасть, нужно пересечь горные вершины, а дальше через лавовые реки и там за туманами находятся благородные люди. Те кто не отверг магию, те кто почитает духов и других существ, вроде нас, — она улыбнулся ему еще раз. — Думаю, там и шаманы есть.

— Да откуда вы все это узнаете?! — вскрикнул неожиданно для себя Кайшин, возмущенный тем, что все в нем узнают именно шамана.

— Ха-ха, ты такой смешной, — засмеялась Алмира, — неужели ты не знаешь, что все, кто хоть как-то связан с магией, видит человека насквозь, а в тебе так и видится шаманский дух.

— Понятно, — он подошел к ней поближе, — а что насчет Норберта? Друга моего, ты говорила он здесь.

— Да, он еще спит, я не стала бы его тревожить, может, тебе стоит тоже вернуться в хижину? А то еще утро, даже для нашего племени это ранее время. Солнце едва-едва видно за деревьями, потому ты можешь еще спать, пока есть время, но как проснется племя, ты будешь обязан предстать перед собранием. Они будут решать, что делать с тобой и твоим другом. Не бойся, ничего страшного в этом нет.

— Нет, я не хочу больше спать, слишком много я спал, — Кайшин вернул в свой голос уверенность, — я подожду, когда племя соберется.

— Вот как, — удивилась Алмира, — тогда, подожди меня здесь, я принесу тебе настойку, она поможет тебе.

С этими словами она ускакала в сторону хижины, в которой недавно лежал Кайшин. И спустя мгновение вернулась со склянкой с зеленой жидкостью внутри и протянула ему в руки.

— Вот, выпей, это микстура из трав целебных, она поможет твоему выздоровлению, — Кайшин взял бутылку и быстро осушил ее, и сразу же нахмурился, вкус этой жидкости был просто ужасен. Но когда жидкость прошла внутрь она приятным теплом взбодрила весь организм и тело. — Ну как, лучше? — спросила Алмира, добродушно улыбаясь.

— Да, спасибо, мне гораздо легче, — попытался произнести так же дружелюбно Кайшин, хоть и вышло это с трудом, — расскажи мне, что мне придется делать на этом собрании?

— О, все просто, вождь и старшие в племени будут решать, что с тобой делать. И будут спрашивать тебя, и уже исходя из этих ответов, они решат, позволить тебе остаться в деревне, или же уйти.

— А что это будут за вопросы?

— Не переживай, они обычно простые, — Алмира задумалась, на некоторое время, — я вот что подумала, если тебе разрешат остаться, стоит позаниматься в боях на мечах? Или ты предпочитаешь луки?

— Я… я очень польщен этим предложением, но вообще, мы собирались идти к Горе Ветров, — произнеся эти слова, он старался говорить спокойно, чтобы не обидеть Алмиру.

— Вот как? А зачем вам туда? — любопытничала Алмира.

— У меня есть задание, в котором я должен прийти к этой горе и там меня обучит мудрый наставник, — рассказал Кайшин.

— Ты же шаман! — воскликнула она, — как же я могла забыть это! То есть ты, будущий верховный шаман?! Это невероятно!

— Да, так и есть, и пока мой путь проходит через войны и встречи с людьми и существами, которые связаны с магией, хоть и каждый утверждает, что ее крайне мало.

— Какой же ты все-таки смешной, — рассмеялась Алмира, — Тебе столько предстоит еще узнать, и тогда ты сам поймешь, насколько мало магии осталось в этом мире. Разве можно было представить, что люди окажутся такими могущественным, что изничтожат большую часть магии?

— Возможно, но ведь орден распался, и теперь ничего не угрожает вам?

— Орден исчез, а ненависть и неприязнь людей осталась, — ее голос начал звучать грустнее и серьезней. — Люди продолжают презирать нас, не все, но большинство, именно поэтому, мы укрылись в этих лесах. Лесники, бродящие здесь, обычно обходят мимо нашу деревню, Разбойники так же, но даже если и попытаются проявить агрессию, то получат по заслугам. Как известно, кентавры искусные мастера меча и лука.

— А если на вас объявят охоту? И придет целая армия? — спросил Кайшин.

— Король приказал держаться от нас подальше, поэтому конфликтов со стражей почти нет, а если и начинаются, то дальше маленьких стычек не уходит.

— А ты уже не спишь Алмира? — сзади послышался мужской голос, Кайшин обернувшись, увидел перед собой большого кентавра в кожаных доспехах. На нем висел большой золотой горн, а за спиной большой лук. — И кто этот почтенный человек, с которым ты так мило говоришь?

— Это тот мальчик, которого вчера спасли от бандитов, — произнесла смущенная Алмира.

— Ах, ну конечно! Как я мог об это забыть, — заулыбался незнакомец, — меня зовут Лазло, я звонарь этой деревни. — Кентавр поклонился в знак приветствия. — А как тебя зовут дорогой гость?

— Кайшин, — поклонился в ответ шаман, — а чем занимается звонарь в деревне?

— А вот сейчас и увидишь, — он снял с ремня рог и со всей силы дунул в него, звук рога разнесся по всей деревни. Из хижин начали выходить еще кентавры, которые только проснулись.

Вокруг Кайшин, Лазло и Алмиры собралось все племя, это были гигантские воины — кентавры, под два метра ростом. Они возвышались над Кайшином, и каждый его разглядывал сверху вниз.

— Всем разойтись! Дорогу! — раздался твердый голос кентавра, и из толпы вышел большой воин, он отличался от других седыми волосами на теле и белыми прядями на нижней части (на теле коня). Во всех его мускулах читалась власть и сила, это несомненно был вождь. — Ты! — вскрикнул он, указывая на Кайшина. — через полчаса ждем тебя в амфитеатре, не задерживайся! Вольно все!

После слов вождя, вся толпа рассеялась и каждый ушел по своим делам, и лишь спустя несколько минут, Кайшин заметил знакомый силуэт. Он стоял с виноватыми глазами и порезом на щеке. Норберт подошел к Кайшину и произнес:

— Я это… Хотел извиниться, за то, что сорвался так, — он опустил голову, эти слова давали ему трудно, в его голосе слышались слезы.

— Не стоит, все хорошо, я не злюсь, — попытался утешить его Кайшин.

— Нет, ты был прав! Они и правда нас ждали, и идти пешком была дурацкая идея!

— Не важно, разбойники напали тогда, когда я ехал в телеге, так что они так и так бы нас схватили, — произнес серьезно Кайшин.

— Что теперь будем делать?

— Не знаю, сначала, посмотрим, что скажет вождь, а потом будем решать, — произнес Кайшин все так же серьезно, хоть и более дружелюбно.

— Ты знаком уже с Алмирой? Правда она милая? — улыбнулся радостный Норберт.

— Да, она добрая, но не стоит привязываться, как бы не хотелось, нам все равно придется уйти.

— Я знаю, просто решил поделиться, — смутился Норберт.

Они постояли некоторое время молча, пока не послышался звук горна и к ним не подбежал молодой, но одетый в броню кентавр и не позвал их за собой. Ребята прошли по деревни, мима домов кентавров, н кентавры, одетые в простую крестьянскую одежду озирались на них и о чем-то между собой шептались.

Воин привел их к большой арене, куда он провел их через большие двери, и они оказались в центре арены с деревянным полом. Посреди комнаты стояли стулья, видимо для людей, которые пришли на совет. Вокруг арены располагались этажи, на каждом из которых стоял кентавр и наблюдал за ними. Но во всем амфитеатре выделялось место, где стоял вождь и другие значимые кентавры племени. Над их головой висел большой навес, который скрывал их от солнца. Вождь указал пальцем на стулья, и ребята сели, после чего вождь заговорил:

— И так, люди, вчера вы были спасены нашими доблестными охотниками, из рук других людей, — громогласный голос разносился по всему амфитеатру. — Мы дали вам ночлег, дали еду и помогли исцелиться от ран. Но мы должны знать, не ошиблись ли мы, подобрав вас? Честна ли ваша душа, и добры ли ваши намерения к нашему племени? Говорите честно, любая ложь, может стоить вам жизни, ну?!

— Мы… мы не хотим ничего плохого, мы лишь дети, которые подверглись нападению бандитов, — начал Норберт. — Мы очень благодарны вам и вашему гостеприимству, наши намерения чисты и добры к вам.

— Возможно! Эти люди, которые схватили вас, какие причины были у них? Твои шрамы, юный шаман, появились из-за боя неравного, или по неосторожности?

— Эти шрамы, — начал Кайшин, — результат жестокости некоторых людей, которые были злы к другим людям. Но, вот этот шрам, — он указал на шрам на ноге, — был получен мной в бою с одним из разбойников.

— Был ли ваш бой честным?

— Да, мы дрались лицом к лицу, и никто другой мне не помогал, — сказал вспотевший Кайшин.

— Если это правда, то ты достойный воин, даже для человека, — сказал учтивым тоном вождь.

— Протестую! — закричал кентавр с повязкой на глазу и большим шрамом на груди, — Уважаемый вождь, прежде чем вы вынесите заключение, я хочу сказать вам, что мы не можем позволять всем людям, просто так у нас находиться. Мы не можем знать, правду ли он говорил, или нет, кто знает, может он вор и обманщик?

— Это не правда! — вскрикнул Норберт, — мы никакие не воры, а честные путешественники, которые нуждались в вашей помощи.

— Помощь то вы получили, так почему бы вам не уйти прямо сейчас?

— Корвин! — закричал разгневанный вождь. — Я тут принимаю решения! Твои обвинения мелочны, и основываются, лишь на том, что он человек.

— Возможно и так, мой дорогой вождь, — Корвин стоял рядом с вождем и выглядел не менее устрашающе, чем сам вождь. — Но я хотел бы напомнить вам, что именно люди, уничтожали наши племена, именно люди сожгли наши дома! И именно люди, оставили мне эти шрамы! Если вы забыли, как нас гнали с наших родных лугов и равнин, как мы превратились из благородных воинов в отшельников.

— Те времена давно прошли, и этого не изменить, — хладнокровно говорил вождь, нельзя жить одним чувством мести, мы, прежде всего воины, благородные солдаты, а не безумные варвары. Мы потеряли многое, но мы живы, а те люди, которые посягали на нас, погибли, мы победили эту войну, и нет смысла затевать новую.

— Может мы и победили тот бой, но мы не выиграли войну, пока жив хоть последний из людей, — все так же презренно продолжал Корвин. — Иногда мне кажется, что вы вождь стали слишком мягкосердечны, В вашем возрасте нужно сидеть дома и сажать овощи.

— О чем это ты толкуешь?! — взревел вождь. — Ты это меня решил сместить с места вождя!? Да я тебя…

— Послушайте, я не то имел в виду. Я всего лишь хотел убедиться, в том, не потеряли ли вы хватку, — Корвин поклонился вождю, — и как вижу, нет. Простите, что сомневался в вашей силе. Но тем не менее, общество этого человека мне противно, и любая неприятность, принесенная от него, будет мной считаться, как оскорбление племени.

— Разрешите, о великий вождь, мне сказать свое мнение? — сказал кентавр, который уступал в росте другим, у него была седая борода и лицо покрыто морщинами, на его поясе висели разные склянки и травы.

— Конечно, Рафинус, говори, — хладнокровно ответил вождь.

— Рафинус? Это отец Алмиры, — тихо прошептал Кайшин Норберту.

— В чем-то Корвин и прав, мы слишком много потеряли с тех времен, — голос знахаря звучал тихо и был слышен, лишь из-за полной тишины, — но, я хочу заметить. Что маги, были тоже людьми, и так же пострадали от жестокости других людей. Так же, как и эти дети, пострадали от злобы других, но стоит ли обвинять каждого человека, в том, что было много лет назад?

— Каждый из них виновен, и я не усну спокойно, пока не уничтожу каждого из них, — Корвин шипел от гнева.

— Довольно! Корвин, мы выслушали вашу позицию, — произнес вождь, — теперь, пусть ответит народ. Кто за то чтобы эти люди остались тут? — Почти все подняли руки. — А кто против того, чтобы они оставались? — руки подняло несколько кентавров из зала и сам Корвин. — Тогда, решено, эти люди могут остаться до тех пор, пока сочтут нужным, каждый из них получит кров и пищу. Также, они могут обучаться владению оружием вместе с нашими жеребятами, — он посмотрел на ребят и сказал серьезным тоном, — люди, вы можете идти, у нас много вещей, которые нужно обсудить.

Ребята не стали дожидаться повторного приказа, встали со стульев и вышли из амфитеатра. У выхода их уже ждала Алмира и Лазло, они улыбались им, и были счастливы, что им разрешили остаться.

— Поверь, у нас тут весело, — задорно сказал Лазло, на что Алмира лишь посмеялась, и они пошли к хижине, в которой спал Кайшин. Посреди пути, их оставил Лазло, который пошел к другим, молодым кентавром, и что-то начал им рассказывать, от чего те начали смеяться. Алмира лишь ухмыльнулась, и заговорила, лишь когда дошла до своей хижины.

— Ну что ребята, — сказала Алмира, — вы можете оставаться на ночь у меня. У нас полно место, особенно для таких маленьких как вы.

— Мы не маленькие! — возмутился Норберт, от чего Алмира начала громко смеяться, а покрасневший Норберт вскоре тоже присоединился к ней и через мгновение, уже вся компания смеялась.

День прошел стремительно, весь день ребята бродили по деревне, и вели беседы с кентаврами, которые любезно их принимали. Конечно, кроме Корвина и его солдат, он презрительно взглянул на него своим глазом, когда тот прошел мимо, и что-то прошептал себе под нос.

Ночевать ребята остались в доме у Альмиры, когда она сама спала у отца в хижине, находившейся совсем рядом от ее хижины. В этот раз сон Кайшин был гораздо приятнее и никакие странные сны не преследовали его, так что на утро он ощутил лишь бодрость и спокойствие. Раны, которые у него были до этого, зажили и превратились в шрамы. Даже сделанная Морисом повязка, не была больше видна и закрыла полностью рану.

Как только прозвучал звук рога, к ребятам в хижину заглянул Лазло, который был явно рад снова увидеть ребят. Он позвал их поскорее выйти на улицу. И когда они вышли, они увидели, что несколько воинов шли с маленькими кентаврами куда-то, на что Лазло сказал:

— Видите, они идут на тренировку, эти жеребята, потом станут воинами. Ну или звонарями, — рассмеялся Лазло. — А вы разве не хотели потренироваться с ними? Из всех народов, нет искуснее воинов, чем кентавры.

И довольный собой, Лазло отправился куда-то, оставив ребят вдвоем. Некоторое время помедлив, они отправились вслед за уходящими детьми кентавров.

Догнать жеребят, они смогли лишь у небольшой арены, где дети дрались друг с другом на деревянных мечах и палках. Заметив ребят, старший кентавр, который был учителем, любезно пригласил их испытать свои способности против кентавров. На что ребята, хоть и с некоторой опаской, но согласились. Жеребята, услышав, что будут сражаться людьми на равных были восхищены этим, и каждый из них хотел первым сразиться.

Кайшину достался кентавр, который был чуть выше его ростом, но плечи были гораздо шире и на лице сиял боевой азарт. А Норберту достался кентавр с золотыми волосами и доброжелательным лицом.

Как только бой начался, на Кайшина тут же посыпался град ударов, от которых он едва успевал защищаться. Но когда мысли пришли в норму, он сделал выпад и ударил деревянным мечом по жеребенку, который с молниеносной реакцией отразил мощный удар. Противник действовал быстро и воспользовавшись тем, что Кайшина откинуло назад от удара, он нанес еще один удар, уже сбоку и задел плечо шамана. Он вскрикнул от боли, но меч не отпустил, а с еще большей ловкостью начал сражаться с кентавром. Но как бы он не сражался, жеребенок был проворнее, и удар деревянным мечом по руке, вынудил Кайшина признать поражение.

Когда он вернулся в толпу кентавров, его встретил раздосадованный Норберт, который был весь в синяках и ссадинах. В отличие от Кайшина, он проиграл гораздо раньше, потому что совсем не умел обращаться с оружием.

Когда все жеребята закончили сражения, наставник объявил самого сильного жеребенка, им оказался кентавр с самыми длинным рогами, по имени — Нартис. Но лично Кайшину, наставник сказал, что для человека он сражался не плохо, нужно лишь тренироваться больше. А что насчет Норберта, то ему посоветовал попробовать другое оружие. Так он и сделал, но ни копья, ни топоры не сделали из него хорошего воина.

Норберт уже впал в отчаяние, но ему на помощь пришла Алмира, которая предложила ему попробовать себя в роли стрелка из лука. Норберт хорошо принял это предложение, хоть и не питал особых надежд.

Но как только он вышел на стрельбище, его первая же стрела попала ровно в цель, пронзив «сердце» мишени. Остальные выстрелы были не такими хорошими, как первый, но все стрелы попадали в цель, и это дало Норберту уверенность в себе. А так же он понял, чем он хочет заниматься в деревне кентавров.

Жеребята хлопали ему и топали от радости за чужеземца. Стоит сказать, что даже самые вредные из кентавров, относились почтительно к гостям, и не выражали никакой агрессии. Сам вождь требовал от каждого почтительного отношения к гостям, и никто не осмеливался нарушать запрет вождя. Кроме Корвина, он по-прежнему ненавидел людей и старался не обращать на них внимания, хоть и получалось это крайне редко.

Ребятам нравилось в деревне, они каждый день тренировались обращаться с оружием, а иногда показывали отличные результаты. Так прошло несколько недель, ребята очень хорошо сдружились с племенем кентавров, в частности с Лазло и Алмирой. Но в один день, когда они ушли уставшие после тренировки, Кайшин начал вспоминать о своих целях, и только сейчас понял, что они задержались больше чем нужно.

Норберт, выслушав Кайшина, тоже понимал это, и то что нужно покинуть племя доблестных кентавров, как бы того не хотелось. Первым делом, они пошли к Алмире, чтобы сказать ей об этом. Она сушила траву для лекарств, возле хижины своего отца. Увидев ребят, она заулыбалась и сразу же бросила свою работу.

— Мальчики, — радостно крикнула она, — чем могу помочь? Почему такие грустные?

— Алмира, — серьезно заговорил Кайшин, — мы очень счастливы, гостить у вас в племени, вы все добрые и храбрые. Ваше племя заслуживает уважения.

— Спасибо, Кайшин, я очень рада, это слышать, — продолжала она смотреть на него с улыбкой, хоть и на лице появилось любопытство.

— Но, как бы тут не было хорошо, мой долг велит идти вперед, к Горе Ветров, ты ведь помнишь это?

— Д-да, — грустно произнесла Алмира, — я всегда знала, что тебе придется уйти, но не думала, что так скоро, просто, мы привыкли к вам.

— Мы тоже, но надо двигаться дальше, и долг зовет меня уже, — Кайшин опустил голову, у него начали появляться слезы, и он как можно незаметней убрал их, — так что, нам придется уйти.

— Но скоро начнутся холода, и идти будет невозможно, без риска для жизни! — воскликнула грустная Алмира, — вы можете умереть.

— Чем дольше мы ждем, тем опасней идти, если мы пойдем в эти дни, то успеем дойти до ближайшей деревни, до того как начнутся обильные дожди.

— Может, ты и прав, — тихо произнесла побледневшая Алмира, — может, я смогу чем-то помочь?

— Ты и так много чем нам помогла, — ответил Кайшин, стараясь все еще скрыть свою печаль. Но тут он вспомнил еще об одной веще, — Хотя, ты можешь кое-чем помочь.

— Чем же? — Кайшин вытащил из своей сумки золотую шкатулку и показал Алмире. — Хм, интересная вещица, откуда это у тебя?

— Я нашел ее, когда уходил из своей деревни, она лежала в воде, ты знаешь, как ее открыть? — спросил Кайшин.

— Нет, но думаю отец сможет помочь, — она прокричала отцу и из хижины вышел старый седой кентавр в небольших очках на небольшом носу. — Отец, взгляни на это, — она дала старику золотую шкатулку. Он повертел ее в руках и прочел надписи на ней.

— Откуда это у вас? Эта вещь хранит в себе магию, и откроет ее только магия, или хозяин, — ответил удивленный Рафинус.

— Это мы уже слышали, — ответил Кайшин, — но мы хотели бы узнать, кто может ее открыть?

— Судя по надписи, это принадлежало когда-то, кому-то, кто учился в школе магии, значит это нужно искать у ее развалин. Только там могут храниться ответы. Найдите человека, по имени Энрис, он потомок знаменитого мага, и я склонен к тому, что это его шкатулка.

— А кто был этим магом? — спросил Норберт, которого захватило любопытство.

— Джованни Адамс, ученик школы магии, в день ее падения, он проявил храбрость и свою хитрость, и помог избавить мир от темных колдунов, — в голосе старика слышалась горечь, он говорил со всем почтением о Джованни. — Но это не спасло его от гибели, и последний из рунных магов погиб в молодом возрасте. И Энрис — его единственный сын, которому был всего год, когда умер его отец. Но думаю, он сможет вам помочь.

— Но вы не сказали, где нам его искать? — спросил старика Кайшин.

— Не сказал, потому что сам не помню этого, память стерла много воспоминания, так что это придется узнать вам самим, — знахарь отдал ребятам шкатулку и уходя добавил, — найдите руины, там должны быть какие-то ответы, — с этими словами он ушел обратно.

— Значит, нужно искать руины старой школы, но где нам стоит начать поиски? — спросил Норберт, когда старик ушел.

— Если вы идете к Горе Ветров, то вы должны будете пройти мимо города, в котором до сих пор остались воспоминания о магах и их школе, — ответила Алмира. — правда, не стоит спрашивать об этом у людей, они могут по-разному это воспринять.

— Хорошо, спасибо тебе еще раз, за всю помощь, — ответил, поклонившись Кайшин. — а теперь, я думаю, нам стоит уходить.

— Может, все-таки вы отдохнете, вы же после тренировки, как я понимаю, и проведите хоть еще один день тут, а потом отправляйтесь? — заботливо спросила Алмира.

— Возможно, ты права, идти уставшими плохая идея, — ответил Кайшин, — давай задержимся, а завтра с утра пойдем в путь? — обратившись к Норберту спросил он.

— Ты прав, я очень изголодал, — ответил Норберт.

— Значит, самое время обеда! — засмеялась Алмира. И они пошли втроем в хижину, где как оказалось, кипел на печи суп из курицы, который так полюбился ребятам.

Плотно наевшись, ребята прошли окрестности деревни несколько раз, стараясь запомнить как можно больше деталей, чтобы вспоминать день ото дня эти места. Хоть погода была и пасмурной, настроение у всех было хорошее, все веселились и смеялись, грозные бойцы, которые проявляли особую кровожадность в бою, в мирное время были хорошими друзьями, заботливыми отцами и просто доброжелательными существами. Каждый из них относился к ребятам, как к друзьям, и никто не обращал внимания на то, сколько ног у кого. Лишь Корвин все так же продолжал тихо ненавидеть их, но не показывал этого, и поэтому просто сжигал их взглядом.

Кайшин и Норберт, шли у границы деревни и леса, и обсуждали дорогу, по которой они будут добираться до горы. Но какой-то странный звук привлек их внимание. В лесу кто-то был, и это был точно человек, они увидели лишь его тень и как он прыгнул в чащу леса, где тут же пропал. Ребятам показалось это очень странным, тем более что людей, кроме них, не было в этой деревне вообще. Первой мыслью было, то что это один из бандитов, наблюдал за деревней, и как увидел их сразу же сбежал.

Ребята продолжили идти, но на душе было не по себе, эта встреча вселила в них какой-то страх. Старый враг снова хочет напасть, и в этот раз он будет гораздо свирепей.

Первым делом, ребята сообщили Алмире, о том, что видели, она очень испугалась этой новости и тут же побежала к отцу. Но старый знахарь успокоил свою дочь и ребят, сказав, что даже если бандиты и нападут, то воины смогут отбить атаку врага.

Но ребятам все равно было не по себе, потому что им надо было уходить из деревни, а в лесах их ждут кровожадные бандиты. И как они узнали, что во всех лесах полно бандитов, которые служат одному атаману. Но если умрет атаман, на его место придет другой, который установит свои правила и порядки. Норберт увидел в этом шанс на спасение, если убить атамана, то они будут свободны от преследования. Но Кайшин был против такого, и был очень огорчен, что его друг думает так, ему не хочется больше кровопролития, и он будет счастлив его избежать любой ценой.

Весь остаток дня прошел в напряжении и страхе, и лишь ближе к вечеру настроение снова улучшилось, и после ужина они довольные пошли спать.

В эту ночь к Кайшину снова пришел необычный сон, которого не было уже неделю. В нем он шел по заросшему лесу, и вскоре вышел на поляну, где были руины большого замка. Остатки стен были все во мху и вьюнках, некогда величественно здание, стало лишь грудой камней посреди поля. Но что-то привлекло его взор, он не мог увидеть что это, он видел все будто в легком тумане. Он побрел в сторону этого предмета, но не успел он подойти ближе, чтобы рассмотреть, как его сон прервался.

На улице были слышны крики и лязг металла. Кайшин резко встал с кровати, Норберт уже проснулся и не понимал что происходит. Взяв свои вещи, они осторожно вышли наружу. На улице царила ночь, но было очень светло из-за света большого количества факелов. Всюду бегали кентавры с оружием в руках, вдали были слышны звуки боя, где-то недалеко раздался мощный звук горна, сильно отличающийся от того, что обычно будил по утрам.

Ребята пробирались через деревню, уворачиваясь от мчавшихся кентавров. Они дошли до дома Алмиры, где та уже была в одежде с кучей карманов и большим поясом, во всех отделах были склянки с настойками из трав. Увидев ребят, она слабо улыбнулась им, в ее глазах был испуг, до этого большие стоящие козьи уши, сейчас висели как у провинившегося щенка. Первым заговорил Норберт:

— Что тут происходит? — он пытался выглядеть хладнокровным, но это у него получилось крайне плохо.

— Война, — ответила напуганная Алмира, — на нас напали разбойники, их целая армия! Простите, не могу больше говорить, мне надо помогать раненным!

— Это наша вина, — сказал Кайшин, когда Алмира исчезла из виду.

— Ты так считаешь? — угрюмо спросил Норберт.

— Еще как, мы же видели вчера кого-то в лесу, это должно быть разведчик, — юный шаман весь изволновался, больше за гостеприимных существ, чем за себя. — Я думаю, они ищут нас!

— О боже, ты прав, я и не подумал о том, что может до такого дойти, — Норберт вертел головой из стороны в сторону, пытаясь что-то рассмотреть. — Я думаю, нам стоит пойти и сражаться!

— Нет, — возразил Кайшин, — нам нужно прекратить все это, поэтому мы пойдем и сдадимся им.

— Что?! Да ты с ума сошел! — закричал Норберт. — Это же верная смерть для нас! Они нас убьют не раздумывая!

— Возможно, но наша жизнь не стоит жизни сотни других жизней. Вспомни, как они заботились о нас, дали нам дом и пищу, когда мы ничего не сделали для них.

— Но мы можем сражаться с ними, помочь в бою, ведь не зря же мы учились сражаться?

— Не зря, но такие навыки, нужно применять только в редких случаях, когда иначе никак. Сейчас же, этого всего можно избежать, и у меня есть план побега, если нас поймают.

— Ой, не нравится мне все это, надеюсь ты прав, и все выйдет хорошо.

Кайшин пошел вперед через деревню, прямо к месту боя, там находилось более сотни кентавров, которые отстреливали из луков бандитов затаившихся в лесу. Стрелы летали туда-сюда, иногда забирая чью-нибудь жизнь. Но как бы не были сильны кентавры, числом бандитов было гораздо больше. В это время, совсем недалеко от основной битвы, два мальчика пробирались сквозь толпу воинов, которые смотрели на них недоумевая, что они тут делают. Вскоре, они начали им кричать, чтобы те шли назад, и не вылезали никуда. Но они продолжали идти, и уже почти вышли на открытую лужайку, как сзади послышался голос Алмиры.

Она кричала, чтобы они остановились, но Кайшин был уверен в своих силах и как только вышел из толпы кентавров закричал:

— Мы тут, мы сдаемся, схватите нас, а их оставьте в покое, вам нужны мы, а не они.

Сзади послышался гомон, и совсем скоро, стихли звуки стрельбы. Из-за деревьев показались озадаченные лица бандитов, каждый из них походил на обезьяну показавшей что-то удивительное. Кайшин и Норберт продолжали шествие, пока не подошли совсем близко к деревьям, где их уже ждали несколько разбойников, один из них радостно подбрасывал кинжал в руке. Он уже занес оружие над своей головой, как ему со свистом прилетела стрела прямо в затылок, но не со стороны кентавров, а из глубин леса.

Бандит бездыханный упал на землю, и оставшиеся разбойники разошлись в сторону от ребят. Из-за деревьев вышел человек с луком в руках, это был атаман, ребята его сразу узнали, хоть и видели его совсем маленько. Он вышел вперед, и разбойники вокруг приклонили головы перед ним, а он заговорил, вытаскивая стрелу из мертвого тела:

— Я вроде четко дал понять, не убивать детей, но когда же они будут меня слушать, — в голосе его слышался тот же самый размеренный и спокойный тон, — а что до вас, вы правильно поступили, что сами пришли, — он указал двумя пальцами на ребят, и другие бандиты, тут же связали их. Заметив то, как кентавры поднимают пыль под ногами, они поспешили углубиться в лес, чтобы их не было видно, и только тогда на руки ребят были привязаны веревки.

Один из бандитов взял сумку Кайшина, и начал осматривать ее. Но он сразу же поймал гневный взгляд атамана, и предусмотрительно протянул ее вожаку. Тот обшарил сумку, и вытащил золотую шкатулку, которую Кайшин нашел в маленьком ручейке.

— Что это? — спросил у Кайшина атаман, — что в ней?

— Я не знаю, мы не знаем, как ее открыть, — ответил Кайшин, которому давили веревки на руки.

— Ты лжешь, но мне сейчас не до допросов, вернемся в лагерь, и там уже поговорим серьезно, — он убрал к себе в карман шкатулку, и сумку отдал одному из разбойников, сказав, чтобы тот ничего не трогал.

Так они прошли несколько миль, ноги ребят уже совсем устали от ходьбы, так еще и руки обжигала веревка. Атаман шел с бандитами молча, и иногда доставал шкатулку, все так же пытаясь ее открыть, но все безрезультатно. На небе все еще царила ночь, хоть уже и не такая темная, как была, когда Кайшина разбудили звуки битвы.

И когда, наконец, сквозь тьму деревьев и тишину ночи, вдали показался огонек лагеря, в котором уже сидела большая толпа разного сброда. Каждый из них, то пил дешевое пиво, кто-то громко горланил песни, а кто-то дрался со своим пьяным товарищем. Все это походило на племя диких обезьян, которые не могут сидеть на месте, и пытаются учинить друг другу какую-нибудь гадость.

Разбойники успокоились, лишь тогда, когда увидели атамана, который медленно вошел в лагерь, огороженный частоколом. Но когда те увидели ребят, они громко закричали и захлопали, от таких криков, можно было перебудить весь лес в ближайших десяти милях.

Атаман не стал задерживать у толпы пьяниц, и просто молча прошел мимо прямо к небольшому домику, сделанному из бревен. За железной дверью находилась небольшая пустая комната, и только две клетки стояли посреди комнаты. Один из сопровождающих бандитов, быстро открыл клетки, а второй запихал ребят туда силой и закрыл на ключ. Атаман некоторое время постоял в хижине, и резко развернулся и вышел, закрыв за собой тяжелую деревянную дверь. Ребята остались в темноте.

— Ну и что теперь? — спросил возмущенно Норберт, голос его звучал уверенным, даже невозможно было сказать, было ли ему страшно. — Надеюсь, у тебя есть план?

— Не переживай об этом, мы сможем сбежать, только надо выждать время, и воспользоваться слабостью духа этих людей, — ответил Кайшин.

— Как бы нас не убили раньше, чем мы что-то успеем сделать, похоже, атаман настроен серьезное, — помрачнев ответил Норберт.

— Нам не стоит торопиться, просто так он нас не убьет, он человек чести и традиций.

— Откуда ты вообще это знаешь?! — крикнул Норберт.

— Один из кентавров рассказал, вот и все, надеюсь он не ошибся, — в это время за дверь послышались чьи-то шаги. Дверь медленно отворилась, и на пороге стоял сам атаман.

— Я долго пытался поймать вас, — заговорил спокойным тоном атаман, — но вы сами вышли и сдались. Разве это не странно? Что вы задумали? Скажите сразу, это может облегчить вашу участь, — он помолчал некоторое время, дожидаясь ответа, и не получив его продолжил свой монолог. — Я бы мог прикончить вас, прямо сейчас, и тогда, мой брат будет отомщен, но я этого не сделаю, знаете почему? Потому что, я не зверь, как те, что сейчас находятся снаружи. Я выше этого сброда, но не думайте, что я считаю их всех такими, среди них есть отличные ребята, которые сбились с пути, как когда-то и я. Еще давно, когда моя семья была простыми крестьянами, отец влез в большой долг, он задолжал местному барону кучу золота, которую выплатить не смог. И мы будучи еще детьми, были выброшены на улицу, скитаться и искать себе пропитания. Мы были вынуждены воровать, ради еды, разве тебе, Норберт, неизвестно, каково это быть без еды? — Норберт опустил голову, но не произнес ни слова, но это совсем не смутило атамана. — И мы встречали таких же обездоленных сирот, которые хотели жить. Мы приняли их под свое крыло, и чем больше становилась наша шайка, тем сильнее росла ненависть к властям. Мы начали промышлять большими кражами, разбоями и вандализмом. Это было весело, но мы не могли оставаться в одном городе, и мы скитались по разным городам и деревням. Нашим домом стал лес, а нашим делом разбой. Нашей главной целью было, насолить властям, а теперь, что же стало с нами? Теперь мои люди, грабят и убивают бедняков, ради жалкого медяка, и я ничего не могу с этим поделать. А сейчас, они хотят увидеть, как двух детей будут убивать безжалостные дикие псы. Я может быть и отпустил бы вас, все же мне кажется, что вы не так виноваты, как мне думалось. Мой брат, был той еще занозой, он был алкоголиком и бабником, и честь у него была на последнем месте, поэтому в аду для него уже давно готов котел. Но как бы не было, вы должны быть убиты, но не сейчас, лишь завтра, когда будет торжество, и если я отпущу вас, они решат что я размяк, и вскоре свергнут меня. А мне это не нужно, армия, хоть и из таких людей, все же армия. Поэтому, ждите, и вы примете свою судьбу, которую я вам уготовил.

После своих слов, он вышел из дома, и закрыл дверь, оставив ребят в полной темноте. Они сидели молча некоторое время, пока Кайшин не решил заговорить:

— Я же говорил, что он человек чести, и не стал убивать нас прямо сейчас.

— Да, но убить он все равно нас собирается, — ироничным голосом сказал Норберт.

— Но это даст нам время, а я постараюсь придумать план побега, — ответил спокойны Кайшин.

— Я надеюсь, кентавры нас спасут, они то должны знать, куда нас унесли.

— Даже если и знают, нам не стоит полагаться на чью-то помощь, нужно действовать самому, — он пытался улечься на твердом полу, и подложив под себя руку, замотанную в овечий жилет.

— Тогда, тебе стоит придумать план побыстрей, наше положение плохо, а твой тотем у них вместе с сумкой, надеюсь, ты не забыл? — голос Норберта стал становиться дрожащим.

— Я не забыл, я что-нибудь придумаю, а теперь поспи, завтра ждет нас интересный день, — усмехнулся Кайшин.

Норберт лег на холодный пол, он не был переполнен надеждами как Кайшин, а боялся того, что произойдет завтра. Воспоминания о прошлой встрече с бандитами оставили в его памяти серьезный отпечаток, после которого, он хотел как можно реже встречать этих людей. Но судьба сыграла с ним злую шутку, и он должен погибнуть от рук тех, от кого он смог сбежать.

Кайшин же в это время, тоже не спал, он пытался придумать план побега. Он понимал что ситуация более чем безвыходная, и те слова утешения, что говорил Норберту, мало что значили сейчас. Для него ситуация была безвыходной, но больше всего он боялся, что подвел друга, который верит ему и надеется на него. Кайшин стал задумываться о том, что он стал заложником своих решений, что он пытается выбрать правильное решение, но всегда выбирает неправильное.

Осознание того, что выбор его не зависит больше от личного опыта или моральных побуждений, а зависит лишь от того, насколько это правильно. Страх неудачи преследовал его с первого дня похода, но он пытался не думать о нем, но сейчас, лежа на холодном полу, замерзая от холода, ему приходится решать проблему внутри себя.

На улице стало совсем тихо, не было слышно больше гуляний бандитов, не лая сторожевых псов. Только ветер трепал палатки и навесы хижин. Хоть Кайшин и пытался заснуть, сквозь веки он видел, что уже аккуратно из-за горизонта вылезает солнце и пробивается сквозь серую пелену туч и зеленую сеть листьев. У бандитов часто было обычаем, ложиться ближе к утру, когда лесные дороги пустеют и припозднившиеся купцы, уже давно отдыхают в ближайших городах. Некоторые хитрые торговцы стараются перемещаться через леса, ранним утром, когда все еще спят. Но даже так они не могут спастись, бандитских лагерей полным-полно по всему лесу и каждый мечтает урвать кусок побольше.

Кайшин шел по длинному каменному коридору, который был освещен факелами, но даже так, не было видно конца. Не зная зачем, он шел вперед, он шел будто уже более часа, но конца все нет, и только сейчас он начал слышать, как что-то идет за ним, что-то, что преследует его. Он начал бежать, хоть и не был уверен, злое это, или нет, но встречи с ним он боялся больше всего. Но коридор резко оборвался и он снова очутился в холодной комнате, на полу клетки.

Он сел на колени и взглянул через щели в стене на улицу, уже было раннее утро и даже первая роса начала пропадать с листьев растений. В лагере были слышны какие-то движения, но они были тихими, совсем не такими, как были когда их привели сюда ночью. Проснувшиеся бандиты уходили из лагеря на «дело», а именно грабеж беззащитных купцов или простых путников. Бандиты были давним бичом местных лесов, и каждый боялся ходить по лесам в одиночку, и платили за охрану стражникам, которые с радостью за несколько десятков золотых могли провести куда угодно. Разбойники не нападали на караваны, где было много вооруженных людей, но с одним или двумя вооруженными солдатами они могли справиться. Местный барон приказал своим людям, чтобы те всегда помогали в сопровождении разных обозов, но только знатных и богатых людей, простой же люд страдал нападениями, если не сдавал все свое имущество на охрану.

И вскоре, за услуги безопасного прохода по лесу, знатные люди зарабатывали тысячи золота. Поэтому, они и не спешили разбираться в лесной напастью, лишь только когда те посягнут на людей короля, тогда и посылают отряд из тридцати человек на устранение. Но обычно такие операции ничем не увенчиваются. Солдаты возвращаются с пустыми руками, бароны картинно злятся и грозят виселицей, а люди короля лишь восхищаются отважностью баронов. Именно так и влияет на жизнь знати, жизнь бандитов в лесах. Именно поэтому, никто не хочет с ними бороться, но и считает это экономически невыгодным.

Кайшин вернулся в горизонтальное положение и стал прислушиваться к голосам, который были еле слышны. Но из всех звуков слышен был только осенний ветер, который продувал хижину со всех сторон, и в ней было ужасно холодно. Кайшин лежал на полу в клетке несколько часов, пока наконец дверь не открылась и в двери не появился один из бандитов. У него в руках были две небольшие миски с каким-то мутным супом и кусок хлеба, которые он положил в тарелку. Он смотрел на ребят с каким-то пустым взглядом и сам не выражал никаких эмоций, как живая статуя. Отдав еду, он тут же вышел из хижины и закрыл за собой дверь.

Еда была на вкус ужасна, от нее несло каким-то мерзким запахом, такой запах обычно появляется, когда рыба только начинает портиться. А вкус еды напоминал сырую траву с кусочками земли, лишь хлеб, хоть затвердевший, но все же был съедобный. Но такими порциями наестся было невозможно, особенно после той вкусной еды, что они ели в племени кентавров. После еды, к ним не заходили несколько часов, и лишь в середине дня зашел атаман, который был в приподнятом настроении. Но даже в таком настроении, он сообщил им о том, как он ненавидит их, на какие траты он пошел ради того, чтобы их найти. Даже те же затраты на зелья, которые были потрачены в пустую, а потеря большого количества людей, вызвала некоторое недовольство в рядах разбойников, которое могло перерасти в бунт, но все было вовремя улажено.

По окончании его тирад о том, какие они проблемные и что причинили ему массу неприятностей, он предупредил их, что этим вечером их ждет особая церемония. А сама церемония заключается в том, что их привяжут к столбу и выпустят бешенных псов, которые должны будут заживо поедать их плоть. После этого, атаман тут же удалился прочь, оставив ребят одних, с кучей ужасных мыслей.

Норберт начал паниковать, и несмотря на холод, весь покрылся потом и выглядел красным как помидор. Кайшин же, оставался спокойным, внутри у него стало еще хуже, безвыходность ситуации снова силками душила его, и теперь он утратил последнюю надежду на спасение. Норберт пытался успокоить себя тем, что у его друга есть план, но тот не решался сказать ему, что у него нет плана.

Уже ближе к вечеру, им снова принесли еды, все тот же ужасный суп и твердый кусок хлеба. Принес еду тот же разбойник, что и до этого, только в этот раз он скалился во все свои гнилые зубы. И когда отдал тарелки ребятам, произнес «Чтобы собакам сытнее было», и удалился прочь, смеясь во все горло.

Еда лезла в горло очень плохо, и даже не из-за скверного вкуса, а из-за приближения вечера. Никто на помощь ребятам не пришел, как надеялся Кайшин, втайне пытаясь придумать какой-то план. Но ни одного упоминания о племени кентавров, даже из россказней местных жуликов, он ничего не выяснил. И в этом случае, оставалось лишь дожидаться вечера.

Едва солнце начало скрываться за линией леса, в лагере послышались восторженные крики и шум кучи народа. Разбойники начали веселиться во всю, кто-то пил ром вместе с товарищами, кто-то участвовал в драке, другие просто орали что есть мочи, другие старались обчистить друзей, как можно осторожней и незаметно. Вскоре, гомон был невыносим, и ребятам ничего не оставалось делать, как заткнуть уши, чтобы не слышать брани и смеха. Сквозь щели между досками, можно было увидеть, что бандиты устанавливают какие-то навесы, и деревянные сидения. Через несколько часов была сделана деревянная арена, окруженная скамьями, которые поставили на бревенчатое возвышение, и закрытая тканевым навесом, саму арену огородили большим забором. В центре арены стояли два столба, больше на ней не было ничего, лишь ворота, сколоченные на скорую руку. Все бандиты начали кричать еще сильнее, если это было вообще возможно, все ожидали чего-то, что должно произойти на арене. Но ребята уже догадались, для чего это сделано.

Как и ожидалось, вскоре, в хижину к ребятам, пришло трое разбойников, один из них был тот, который приносил им еду, а остальные двое были незнакомы им. Все трое были здоровяками, один открывал клетку, другой вытаскивал оттуда заключенного. Держа за шиворот, своими толстыми руками, они принесли ребят, под усмешки и улюлюканье других бандитов прямо к центру арены. Как и в прошлый раз, один держал, другой привязывал к столбу. Ребята оказались привязаны к столбам в центре арены, а на скамьи уже садились бандиты и кричали от радости и от возможности увидеть великолепное зрелище.

Норберт был бледен от страха, он с ужасом осматривал всех кто сидел наверху и смеялся над ними. Кайшин, тоже не мог похвастаться особой храбростью, но старался сохранять чистый разум и не поддаваться панике. Но даже ему, пришлось ужаснуться, когда деревянные ворота открылись, и оттуда вышел разбойник с двумя здоровыми псами на цепи, псы были с завязанной мордой, но они были настолько свирепые, что прибежал еще один разбойник, который тоже начал держать собак.

И когда на трибуне появился атаман, все сразу притихли, и тогда он начал говорить:

— Вот и настал момент, когда эти двое, должны заплатить по счетам, — голос атамана звучал гораздо суровей, чем когда он говорил с ребятами в хижине. — Мы могли убить их прямо на месте, но мы проявили нечеловеческую милость к вам, — вся трибуна зааплодировала. — Но теперь, мы возьмем то, что они должны нам, за те силы и жертвы, которые они принесли нам. А особенно, смерть моего брата, это вина одного из них, который даже на волоске от смерти не дрожит от страха. В этот раз, тебе не поможет зеленый волк, здесь, только ты и голодные псы, которые готовы съесть человека несмотря ни на что, — он на время прервался, на что бандиты тут же ответили овациями, и как только они заглохли, он продолжил. — А теперь, самая интересная часть… Спустить собак!

В ту же секунду, двое громил отпустили веревки, за которые держали собак и те кинулись на ребят, оскалив свои бешеные пасти и высунув ряд гигантский клыков. У Кайшина перед глазами вся жизнь пронеслась, он видел как к нему бежали две обезумевшие от голода собаки, которые готовы были вырвать ему горло и даже не подавиться.

Но, что-то пошло не так и откуда-то раздался свист и собаки остановились, не добежав и половины до ребят. Все разбойники начали озираться по сторонам, в поисках звука, Но тут открылась дверь арены, и туда вошел человек, полностью закутанный в темный плащ и с посохом в руках. При его виде, собаки опустили уши и жалобно заскулили, но с места не сдвинулись. Все разбойники смотрели недоумевая, что происходит, а атаман рвал и метал, от того что кто-то посмел вмешаться в процесс церемонии.

— Кто ты?! — закричал атаман, — и как ты посмел нарушить наш праздник?!

— Праздник? С каких пор, убийство стало праздником? — заговорил незнакомец знакомым для ребят голосом, — или может, у вас, дикарей, это в порядке вещей? Ведь, даже звери не могут опуститься до такого. Ведь так?! — последнее предложение он сделал с нажимом и обратился к двум собакам, которые тут же сжались как трусливые ягнята.

— Как ты смеешь, так говоришь о нас щенок?! — закричал атаман, — да я с тебя шкуру спущу!

— Прежде чем ты спустишься вниз, ты уже будешь мертв, ты ведь знал, что кто-то найдет этот лагерь? — усмехнулся человек. — Вы ведь и не скрывались, от вашего крика, весь лес пробудился. И он, ой как зол! — он ударил посохом о землю, и из леса тут же вылетала большая стая ворон, которая начала кружить вокруг арены, громко крича.

— И что ты этим хочешь доказать?! — кричал атаман. — Глупый идиот, мы не боимся твоих фокусов!

— Вот как? — усмехнулся человек в плаще, и ударил посохом о землю еще раз, — а как насчет такого?

Из леса послышался свист и в небе тут же появился целый град стрел, который летел прямо в трибуны. Разбойники начали пытаться уйти от града стрел, но не всем удалось это сделать и стрелы пробили им головы, лишив их жизни. Атаман орал от бешенства и призывал своих людей к оружию. Началась настоящая битва, людей и кентавров, которые пришли на помощь ребятам, как Кайшин и надеялся, хоть и боялся, что будет слишком поздно.

Незнакомец сбросил с себя плащ, и перед ними предстал Флоренц, тот чудаковатый друид. Он подбежал к ним и развязал веревки, которые держали их.

— А теперь уходите отсюда, бегите в сторону лагеря, там вас встретят, — сказал он ребятам.

— Подожди, — сказал Кайшин, — как ты здесь оказался?

— Я давний друг племени, и вот решил зайти наконец к ним, и они поведали мне про вас, и что с вами стало. После чего, я и решил, что надо вас спасать.

— С-спасибо тебе, — сказал все еще бледный Норберт.

— Ладно, хватит, уходите, тут намечается большая вечеринка! — он ударил посохом по земле, произнес какие-то странные звуки, похожие на скрежет, и целая туча ворон бросилась на бандитов. Злые птицы кусали за щеки, выцарапывали глаза, клевали куда только могли попасть.

Кентавры наступали из леса, и их поток все увеличивался. Но даже так, бандитов было все равно больше, и каждый из них сражался не зная жалости и чести. Каждый норовил ударить со спины или выплеснуть жидкость в глаза, получая преимущество. Битва перешла уже полностью в лагерь, и кентавры сражались с бандитами на их территории, где те могли воспользоваться разными вещами. Некоторые особо хитрые, закидывали железной посудой, при этом старались не высовываться из укрытия, чтобы не получить стрелу в лоб. Такие нападения не могли причинить сильного вреда, но сильно отвлекали от боя и другие бандиты могли напасть на незащищенного кентавра и всадить нож прямо в грудь.

Кайшин и Норберт пробирались через поле боя, стараясь держаться как можно дальше от сражений. Иногда они кидали камнями в дерущихся бандитов, тем самым помогая кентаврами одержать победу в бою. Они добрались уже до выхода из лагеря, как Кайшин вдруг вспомнил о сумке, которую у него забрали, когда их привели сюда. Норберт хоть и был расстроен перспективой возвращаться обратно, но все же пошел за ним. Они не стали проверять все палатки, а сразу направились в хижину атамана, его хижина была сделана из досок, так же как и та, в которой были заточены ребята. Но в отличие от той хижины, хижина атамана была сделана качественно, и не было щелей в стенах, из которых дул осенний ветер.

Кайшин сразу же увидел на столе шкатулку, возле которой лежали сломанные отмычки, ножи и разные железки. Его сумка лежала рядом, внутри был только тотем и крошки от хлеба. Кинжал оказался в ящике стола, там же были найдены две золотые монеты, которые он тут же взял себе. И убрав шкатулку и монеты в сумку, и одел кинжал на шею, ребята быстро выбежали из дома на улицу, где продолжалось кровопролитие. Насмотревшись на смерть и кровь, Кайшин вынул тотем и призвал духа на помощь. Небольшой волчонок только появился, как сразу увидел что творится вокруг, увеличился до гигантского зверя, который мог потягаться даже со слоном. Кайшин шепнул Марису, чтобы тот помог племени кентавров и тот бросился в атаку, раскидывая в сторону зазевавшихся разбойников. Сами ребята направились ближе к выходу, чтобы покинуть место битвы.

Оставив Мариса сражаться с бандитами, они подошли к воротам, в которые прибывали новые воины кентавров. И только как они вышли из лагеря, их встретил Лазло, одетый в доспехи и с мечом в руках. Он позвал ребят, следовать за ним в лес, и поколебавшись несколько секунд, они направились за ним. И чем дальше они уходили от лагеря бандитов, тем сильнее Кайшин переживал за тех, кто сейчас сражался ради их жизней. Но надежду вселял Марис, который находился сейчас там и помогал кентаврам в борьбе с врагами.

По прибытии в деревню, ребята увидели деревню, но уже не такую жизнерадостную, как она была до этого. Сейчас это была деревня суровых бойцов и воинов, никаких веселий и разговоров о пустяках. На поле, где день назад была битва, где еще не засохла вся кровь, готовились к бою бойцы. Лишь увидев Лазло, они обрадовались, и стали более жизнерадостными. Лазло же достал из-за спины свой горн и дунул в него, что есть силы, звук был очень громкий, что мог спокойной донестись до лагеря бандитов. Через несколько минут, послышался топот сотни копыт, и из леса выбежали кентавры, которые некоторое время назад, сражались в лагере. Вернувшихся солдат с криками радости и слезами встретили девушки, которые бросились в обнимку к мужьям, сыновьям и отцам. Но не все были счастливы, несколько женщин, стояли и вглядывались в толпу, пытаясь найти взглядом родное лицо, но не могли найти. Их лица наливались тоской, и слезы текли по красным щекам.

Кайшина вывел из ступора голос Мариса, который сидел рядом с ним, уже в виде волчонка. Тот весело вилял хвостом и следил за племенем.

— Та еще битва была, я тебе скажу, — сказал Кайшину Марис. — Почему, как только вы меня вызываете, вы всегда оказываетесь в какой-то ситуации, в которой ни один человек не смог бы оказаться?

— Ну, мы особенные, — улыбнулся впервые за все время Норберт.

— Особенные — не то слово, — ответил дух, — вы просто мастера находить проблемы, даже там, где их не найти. Поэтому, я буду следить за вами, чтобы еще каких глупостей не наделали.

— Да мы не наделаем больше, правда, — сказал, отчаявшись Кайшин, — мы не специально же.

— Лучше посмотрите, чего стоило ваше путешествие, для этого племени, — Марис указал на солдат, возле которых стоял вождь и Корвин, они о чем-то говорили друг с другом. И только подойдя чуть ближе, ребята смогли расслышать, о чем они говорят.

— Как много мы потеряли? — спросил вождь.

— Около десяти бойцов, — отрапортовал Корвин.

— Кто именно? Имена известны?

— Некоторые, погибли: Джонатан, Френсис, Корво, Марлон, Олис, Хайлур, Сарвин, Антонас, Кристиан, Бейл и Самуэль, — перечислил Корвин, он был бледным и уставшим, скорей всего это была не усталость, а тоска. Но ребята не могли точно этого понять, на суровом лице командира.

— Сегодня, мы проведем похороны, а семьям погибших, нужно помочь, кто чем сможет, — сказал вождь, окинув взглядом столпившихся рядом солдат. — Тела где?

— Вот они, — кентавры отошли в сторону, открыв вид на одиннадцать мертвых тел, которые были прикрыты тканью, чтобы было не видно ран и лиц убитых. Вождь глядел на них со скорбью и страхом, но сказал лишь:

— На этом поле, через несколько часов проведем панихиду, готовьте костры. А теперь, доложите, что с лагерем бандитов?

— Лагерь был разрушен, большинство бандитов бежало в леса, после звука горна, мы все ушли, забрав с собой тела. Люди которые остались там, были немногочисленны, и я думаю они бежали тоже.

— Мало думать, надо знать, — ответил хладнокровно вождь, — направьте разведчика, пусть выяснит, что там осталось, если лагерь пустой, то пусть сожжет его. Если они посмели вернуться, то добьем оставшихся бандитов. Исполняй!

— Слушаюсь, вождь, — Корвин развернулся и начал искать, того, кто мог бы пойти в разведку, и случайно встретился глазами с Кайшином. Он посмотрел на него все тем же презрительным взглядом, но уже без старой ненависти, и быстро прервал зрительный контакт. Он подозвал кого-то из своих солдат и отдал приказ отправиться в бандитский лагерь.

— Мальчики! Слава богу, с вами все в порядке, — послышался взволнованный женский голос, это была Алмира, — я так за вас волновалась. Зачем вы совершили это? Вы ведь могли погибнуть!

— Могло произойти куда страшнее вещи, могли умереть вы, — ответил ей Кайшин.

— Ох, тебе не нужно думать о нас, мы ведь племя воинов, — тут ее взгляд упал на Мариса. — О боже, кто это такой?

— Эта Марис — мой дух, это он помог нам справиться с бандитами, — ответил более радостно Кайшин.

— А почему ты раньше о нем не говорил? — возмутилась Алмира, — Привет Марис, меня зовут Алмира, и я дочь знахаря.

— Рад знакомству благородная дева, я уже давно не видел представителей вашего племени, как много осталось кентавров? — спросил Марис, учтиво поклонившись ей в приветствии.

— Мы последние, по крайне мере, о других мы ничего не слышали, а значит мы одни. Как давно ты стал духом? И что ты сделал, чтобы твоя душа стала чьим-то спутником?

— Когда мое племя, как и мое правление подходило к закату, ко мне во сне пришла Ная, и позвала за собой. Она обещала мне покой, но только после того, как сын вождя одного людского племени не научится всему, что обязан изучить. А я его как страж и наставник, стараюсь помогать ему, но, как видишь, этот шаман умеет влипать в передряги. — Кайшин покраснел, и опустил глаза вниз.

— Это точно! — рассмеялась Алмира, и улыбнувшись, посмотрела на ребят. Вдруг, за ее спиной раздался чей-то топот. Она обернулась, и к ним скакал довольный Лазло.

— Ох, я так счастлив, что с тобой все в порядке, — он обнял Алмиру, после чего неловко опустил голову, и увидев Мариса, сказал. — А это кто? Это тот волк, который, как я слышал, дрался во время боя?

— Да, это я, — ответил Марис, — ваши войны сражались достойно, но врагов было сильно много. Солдаты, были храбрей и благородней сотни таких как те люди.

— Битва была ужасная, скоро будут похороны, так что нам стоит пойти в дом, и подготовиться. Ребят, если честно, я не знаю, что вынудило вас так поступить, но надеюсь, эти жертвы были оправданы, — Он отвернулся, и ушел прочь. Алмира и ребята пошли домой, в хижину, где Кайшин и Норберт могли поесть и омыться от долгого заключения.

Сейчас деревня выглядела более оживленной, мужчины носили ветки для костров, женщины оплакивали убитых, а у тех, кто воевал, хоть и была скорбь на душе, но были рады победе. Небо заволокли тучи, и где-то вдалеке был слышен гром, который предшествовал дождю. И чем становилось темнее, тем становился сильнее и холоднее ветер, который дул со стороны севера. Марис считает, что этот ветер приносит известия от предков, которые недовольны своими отпрысками. Для Кайшина это значило многое, его снова начали вновь терзать сомнения в правильности его поступка. Но для Норберта, это ничего не значило, он был взволнован и напуган тем, что недавно пережил. Он даже забыл о том, что Кайшин говорил про план, теперь он сидел на стуле, возле печи и немного подремывал после всех событий. И проснулся он, лишь тогда, когда учуял запах готовящегося супа, который готовила Алмира на печи.

Время тянулось медленно, и никто не выказывал желания начать говорить. Все переживали этот день с трудом, каждый в чем-то винил себя, у каждого на уме было свое. Марис лежал возле Кайшина, который сидел на кровати из сена и переваривал весь день. И лишь во время еды, все как-то ожили, и начали беседовать о разных вещах, которые были мало связаны с недавней битвой. Еда придала им сил и более позитивный настрой, который поглотил полную апатию ребят.

И когда прозвучал звук горна, который отличался от прошлого звука, он звучал более приглушенно, и менее торжественно. Это был горн, сообщавший о начале похорон погибших солдат. На выходе из хижины, их уже ждал Лазло, который и трубил в горн, сейчас он стоял грустный и не выглядел больше таким жизнерадостным. Легким жестом руки, он пригласил Алмиру и ребят следовать за ним, Хоть это и не требовалось, все знали, где будет проходить это.

Вся деревня собралась в одном месте, на большой поляне, где всего день назад протекала битва между людьми и кентаврами. Сейчас на поле стояло большое количество лож из хвороста, служащие местом для тел, которые должны были быть сожжены. Всего таких костров, Кайшин насчитал пятнадцать, видимо несколько погибли днем ранее, и их мертвые тела ждали этого момента.

Когда через несколько минут все собрались, из толпы вышел вождь, который прошел возле каждого тела, и что-то тихо произносил над их телами. И когда он обошел их всех, он вышел на середину поляны, где его мог увидеть почти каждый, заговорил:

— Сегодня, мы прощаемся не только с храбрыми бойцами, но с и верными друзьями, хорошими мужьями и отличными отцами. У каждого из них, осталось что-то на этой земле, чем они дорожат и гордятся. У них есть то, что они хотели бы иметь. И я знаю, что они были рады служить нашему племени, и все они погибли как воины! Сейчас, я хочу, чтобы все из нас, кто чтит их память, склонил голову и запомнил их как истинных воинов, которые погибли за свое племя, — каждый из племени склонил голову, в том числе и ребята, которые чувствовали за это свою вину. И спустя минуту, вождь продолжил. — Теперь, когда мы все попрощались с нашими товарищами, мы должны уничтожить их тела, дабы их душа смогла уйти в лучший мир, и там обрести покой, который заслуживает каждый воин.

Несколько стоявших рядом солдат зажгли факелы от жаровен, которые стояли по бокам «сцены». Вождь взял один факел в руки и начал поджигать солому, где сейчас лежали тела, второй же, неизвестный кентавр начал делать тоже самое, только в другую сторону. Когда все костры были зажжены, послышалось пение, это начали петь женщины, которые собрались в целых хор. То что они пели, было невозможно разобрать, но их голоса могли тронуть даже самую крепкую душу. Звуки их голосов, был трагичны и в тоже время воодушевляющими, в груди пробуждалась воинственность, и погибнуть став героем.

Вся деревня находилась сейчас на этой поляне, все смотрели как тела бывших солдат исчезали во всепожирающем огне, и их души улетали в лучший мир под прекрасную песню. Кайшин глядел в пламя как завороженный, ему нравился огонь, но это был другой огонь, не тот, который горит в печи. А тот, который пожирающий, первобытный и жестокий, готовый поглотить как маленькую мышку, так и целую деревню живых существ. Сейчас, он пожирал тела, некогда могучих воинов, и делал это, совсем не обращая на их силу или статус в обществе. Все что видел огонь, было для него пищей, и словно древний зверь, он наслаждается каждым кусочком своей добыче.

Для Мариса, этот ритуал выглядел иначе, в отличие от других живых существ, он как дух, мог видеть уходящие души. Он провожал взглядом каждого уходящего духа, на что те в свою очередь кивали ему в знак почтения и исчезали, ни оставив ни следа. Даже духам порой приходится вспоминать, так и Марису, пришлось вспомнить времена, когда его душа отделилась от тела, как он освобождался от оков мира. Душа ничего не ощущает, но разум — неотделим от души, и он чувствует, как оболочка, которая обременяла его, исчезла. И теперь, мысли парили и плясали вокруг, и хорошие и плохие мысли слились в единое целое, и вместе они образовывали гармонию, которую составляет весь мир. Ведь как известно, без зла — не будет добра, так и без плохих воспоминаний исчезнут хорошие и все сольется в одну серую кашу. Именно тогда Марис и осознал, все то, к чему стремился всю жизнь, тогда он нашел знания и свою цель. И когда Ная предложила ему сделку, в которой он должен был помочь сыну шамана, он принял ее с честью. Даже несмотря на свой характер и ворчание, он очень любил Кайшина и был привязан к нему, гораздо больше, чем просто шаман и дух.

Все начали расходиться, когда костры начали потухать, и вскоре одни из последних ушли ребята, оставив жен и дочерей погибших проститься с ними. В это время уже вовсю шла ночь и начал моросить легкий дождь, который стучал по крышам лачуг и хижин. Сырость размыла дороги и ходить стала очень неудобно, и когда они пришли в дом Алмиры, вся их обувь была ужасно грязной. Алмира предложила высушить их сапоги, чтобы ребята не простудились, и вымыла под потоком воды обувь и поставила ее на печку, чтобы та высыхала. Ей же самой, как и остальным кентаврам, не нужна была обувь, за место нее, они носили подковы, чтобы не истаптывать копыта. А зимой, когда снег покрывает большую часть земли, кузнец выковывает специальные подковы с шипами, для лучшего сцепления с землей и льдом. Норберт, в тайне ото всех, взял одну из старых подков, и спрятал у себя в кармане, как на память о племени людей-коней.

Когда ребята оказались дома, они почти сразу упали на кровати из сена и уснули. Алмира же, заботливо расставила их обувь на печку так, чтобы не сжечь случайно подошву и так рваных ботинок. И ушла на улицу, накинув на себя тканевый плащ. Она пошла на задний двор, где находилось оборудование для изготовления разных трав и лекарств. И она начала готовить разные микстуры, пока все остальные мирно спали дома.

Кайшину снился сон, и этот сон был таким же неприятным и пугающим как и предыдущий. Но в отличие от странного коридора, он находился в какой-то темной комнате, где у дальней стены стоял человек в черном плаще. Перед ним находился маленький столик, на котором стоял целый чан какой-то жидкости синеватого цвета. Но это было не пламя, как показалось сначала Кайшину, оно плясал в своей ванне, играя с незнакомцем. Кайшин подобрался чуть ближе, и расслышал голос человека в мантии, который общался с этим пламенем. Его голос звучал хоть и старчески, в нем был слышан азарт, злость, ненависть и коварство. И Кайшин начал наблюдать за незнакомцем, спрятавшись за столик. Темная фигура говорила:

— Ты, обещал мне силу, обещал власть, и где же обещанное? — его голос звучал разозлено, хоть он это и пытался скрыть. — Ради чего все это мы затевали?

— Ты знаешь, ради чего, чем ближе ты подойдешь к этому старому глупцу, тем будет сильнее наше влияние, — второй голос звучал гораздо старше, но в нем слышалось что-то потустороннее, он разговаривал словно призрак. — Ты можешь оказать на него влияние, он стар и глуп, его время на исходе. Ты можешь продлить его жизнь, но эта жизнь будет полностью в нашей власти. А когда придет время, тот, кто нам нужен, сам к нам придет, прямо в наши руки.

— Хорошо мой господин, но что мы будем делать с ним?

— Тихо, за нами кто-то следит! — сказал голос из чана. Таинственная фигура резко обернулась, но Кайшин не успел увидеть лица, хоть и был уверен, что это тот самый человек, что ему снился до этого.

Он проснулся ранним утром, именно в тот момент, когда вставать еще рано, а спать дальше уже поздно. С улицы были слышны ранние птицы, которые как и шаман проснулись раньше обычного и пытались донести это всему мира.

Но в отличие от птиц, он решил никого не будить, а лежать на кровати и обдумывать свой сон. Из которого он получил больше вопросов, чем ответов, о личности и целях человека в темной одежде. Все что он смог узнать, что этот таинственный человек следуют приказу, какого-то призрака или духа, который задумал какой-то заговор или что похуже.

Так же ему вспомнились и предыдущие сны, в которых было так же мало понятных вещей. Все эти куски ничего не значили и не весили, единственный сон, который был понятен Кайшину, был сном про войну в пустыне. Где было крови больше, чем в реке воды, а страшней всего было осознавать, что эти сны могут оказаться реальностью.

Еще он вспомнил один из снов, где он впервые увидел человека со змеиной внешностью. Он вспомнил дверь, а точнее, это были больше ворота, ведущие неизвестно куда, но чем дольше он вспоминал дверь, тем больше она представала перед ним в более ярких тонах, и сейчас он будто видел ее перед собой. Это были большие железные ворота, края дверей были украшены золотом, а сами покрыты железными пластинами черного цвета, на которых располагались разные самоцветы и разные элементы декора. Одним, из которых было прямоугольное зеркало с золотой рамой, в которой Кайшин и увидел незнакомца. На вид это было обычное зеркало, но как он понял, оно было магическое, через которое можно было наблюдать за охраняемым местом.

Кайшину стало интересно узнать, где находится другое такое же зеркало, через которое можно было наблюдать, если такое существовало, и он правильно понял принцип этого зеркала. Так же, его заинтересовало то, что находится за дверью, которую охранял незнакомец. И неожиданно даже для себя он решил разыскать это место и узнать что внутри.

Снаружи раздался горн Лазло, оповещавший все племя, о наступлении утра

и начале нового дня. Норберт зашевелился в своей кровати, которая стояла параллельно кровати Кайшина в другом конце хижины. Из неоткуда появился Марис, который выглядел очень взволновано, так бывает, когда собираешься куда-то в путешествие, которое очень ждал. А Марис еще со вчерашнего вечера хотел, чтобы Кайшин направился в путь, дабы тот не терял ни секунды. Но Марис согласился потом с тем, что ему нужен отдых, и уходить на голодный желудок не выспавшись — звучит как самоубийство.

Едва ребята успели одеться, как за дверью послышался стук копыт, и в хижину вошла Алмира с тарелками супа из хорька. От еды чудесно пахло, что даже Марис позавидовал смертным, что не может насладиться едой. И как только с едой было покончено, ребята собрали вещи и решили наконец покинуть деревню окончательно. Как бы не была против Алмира, но больше времени терять они не могли.

Они шли по деревне, все жители оборачивались на них и смотрели

в основном грустными глазами, другие лишь просто отворачивались. Было сложно сказать, какие отношения у них осталось с племенем кентавров. Кайшин винил себя за те страшные события, и гибели кентавров. Присоединившийся к шествию Лазло, говорил ему, что ему не о чем волноваться, что все понимают его поступок. Но все равно, на душе было гадко как никогда.

На выходе из деревни все остановились возле последней хижины, и ребята уже начали прощаться, но Алмира и Лазло выказали желание провести их через леса до ближайшего городка, откуда они уже могут продолжить свой путь. Не спеша, они шли по лесу, сначала молча, но Кайшин первым нарушил молчание.

— А куда после вчера делся Флоренц? — вспомнив друида, спросил он у Лазло.

— Флоренц? — удивился Лазло, — Ты про того незнакомца, что помог нам? После битвы, его никто не видел. И вообще, он был очень странным.

— В смысле? — удивился Кайшин.

— Когда вы пропали в лесу, мы стояли в шоке, и не понимали что делать, тогда и пришел он. Он был в этом черном балахоне с посохом и вороном, который парил над его головой. Мы сначала сочли его за какого-то бродягу, но когда он заговорил, мы удивились тому, что он друид. И как я узнал, некоторые члены племени знакомы уже с ним. И именно он предложил план, по вашему спасению, так что вы живы благодаря ему.

— Не говори ерунды, — возразил Кайшин, — если бы не вы, нас бы убили злобные псы.

— Ох, как это все ужасно, — воскликнула Алмира, — как хорошо, что вы живы и здоровы. Пожалуйста, как мы расстанемся, берегите себя! А то я не прощу себя за это, если что-то с вами произойдет!

— Не переживайте, — сказал Кайшин, — Марис если что нас всегда спасет, — Марис что-то проворчал себе под нос, но в слух ничего не сказал.

Норберт же шел молча, и не особо хотел поддерживать беседу, сейчас его тревожило нечто другое. А именно то, что у них в кармане ни одного медяка, как и запасов еды. И не выдержав напора мыслей и сомнений, он сказал Кайшину, все что его напрягало.

— Кайшин, — начал он, — что мы будем делать, когда войдем в город?

— Н-у-у-у, постараемся найти ночлег, а на утро двинемся дальше, — ответил Кайшин.

— Хорошо, но где мы возьмем деньги? Разве у нас не украли все бандиты? — все взгляды устремились на него. — Наш запас еды очень скуден, его едва хватит на день.

— Но ведь у нас есть несколько монет — Кайшин показал другу две золотые монеты.

— Но этого будет недостаточно, — ответил ему Норберт.

— Мы дадим вам некоторое количество денег, с его помощью вы выживете в новом городе, — заговорил Лазло, и достал небольшой мешочек, в котором звенело несколько монет, и протянул его Кайшину.

— Мы не можем их взять, вы и так сделали для нас многое, — ответил Кайшин, на что Норберт бросил на него злобный взгляд.

— О нет, мы настаиваем, — ответила Алмира, — вы наши друзья, а потому мы хотим помочь вам. Дальше вас ждут еще более сложные испытания, так что эта маленькая помощь может спасти вашу жизнь. Это наш прощальный подарок.

Кайшин нехотя протянул руку и взял мешочек, в котором он нащупал около десяти золотых монет. Он убрал их в свою наплечную сумку, к остальным вещам, которые были: тотем и золотая шкатулка.

— Вам стоит сменить одежду, грядет холодное время, а ваши вещи, уже простите за прямоту, выглядят ужасно, — сказал им Лазло. Их одежда и правда находилась в ужасном состоянии, рваные куски, дыры и просто грязь — все это делало из двух путешественников, каких-то бедняков. Если Норберт и правда был обездоленным сиротой, который преступил закон, то Кайшин выглядел как юный воин со шрамами на теле и кинжалом, висящем на груди, который были виден сквозь дыры на рубахе. Но как отметил Лазло, наступали холода, даже сейчас, не в слишком пасмурную погоду, в лесу бродил ветер, который морозил открытые части тела ребят.

— Спасибо вам большое за помощь, — поклонились Алмире и Лазло, Норберт и Кайшин, и продолжили свой путь прочь из леса.

— Кстати, — сказал Лазло, через несколько минут молчания, — Я услышал то, что стало с лагерем тех бандитов.

— И что же? — поинтересовался Кайшин.

— Боец, которого послали туда вернулся, он доложил Корвину, о том, что там полно разных тел, и прежде чем уничтожить их, стоит разобраться, — Лазло призадумался, пытаясь вспомнить каждую деталь, которую он слышал. — Да, точно, поэтому Корвин взял с собой еще пару солдат, и они вместе направились в лагерь. Что точно там было, я не могу сказать, но скажу лишь только одно, среди тел убитых не было атамана. — Кайшин приостановился, и пытался переварить всю информацию. Для него это значило, что битва еще не окончена, и скоро атаман снова нанесет удар. Но сейчас ему не хотелось об этом думать, он сейчас думал о том, как их примут в городе. — Что ты скажешь по этому поводу? — пробудил его от мыслей голос Лазло.

— А, да, я не знаю, что сказать, надеюсь, хоть в этот раз он отстанет от нас, — неуверенно ответил Кайшин.

— Возможно, но не уверен я в этом, — простодушно отвечал Лазло, который начал витать на своей волне и уже просто наслаждался природой. — Такой человек, как Махарт — это имя атамана, если ты не знал.

— Знал, — тут же ответил он.

— Ну вот, — продолжил Лазло, — такой человек, как Махарт, никогда не отступает, и когда-нибудь, тебе придется с ним встретиться, лицом к лицу.

— Хватит уже этих разговоров! — не выдержала Алмира, — От этих событий и так плохо, еще вы тут льете масло в огонь. Давайте уже поговорим на отдаленные темы! Ребята, — успокоившись, сказала Алмира, — что вы собираетесь дальше делать? Какие ваши планы?

— Мы собирались узнать правду о шкатулке, пойдем туда, куда нас направил твой отец, и оттуда будем искать подсказки, — ответил Кайшин.

— А как же Таойво? — вмешался Марис, который сохранял молчание весь путь.

— А что с ним? — удивился Кайшин. — Разве мы ограничены временем? А как же главная цель самому обучиться тяжелой жизни?

— Ну да, но просто, чем быстрее мы с этим закончим, тем меньше шансов того, что вы снова попадете в беду, — ответил, тоскливо Марис.

— Я думаю, они справятся, они отлично себя проявили в тренировочном лагере, а их храбрости сам Корвин позавидует, — ответил за ребят Лазло.

— А мне кажется, Марис прав, — заговорила Алмира, — чем быстрее они завершат свой поход, тем скорее они будут в безопасности. Не каждый же день, находить новые приключения!

— Ах, Алмира, — посмеялся Лазло, — если избегать приключений, то никогда не станешь настоящим воином. А ребята уже, смогли пережить опасные заварушки, и кучу синяков и шрамов нахватали. И думаю, их ждет еще больше самых разных приключений.

— Может вам правда не стоит искать владельца шкатулки? Или пытаться ее открыть, — голос у Алмиры дрожал, и она говорила с небольшим заиканием.

— Мы не можем так, — ответил Кайшин, — я не хочу оставлять это просто так, мы пытались собрать по кусочкам ту информацию, что нашли. Не хочется оставлять это на половине пути, — голос Кайшина зазвучал куда мягче и спокойней, — тебе не стоит за нас беспокоиться, мы справимся, с нами ведь Марис, — дух немного засмущался, но быстро привел себя в обычное состояние.

— Видишь, я же говорю, они справятся, — заулыбался гордый Лазло, — а тем временем, мы уже почти пришли.

Они подошли к небольшому полю, ведущему к городку, который выглядел гораздо меньше и беднее, чем те, в которых ребята побывали ранее. Здесь не было ни крепостных стен, ни выложенных ровной плиткой дорог, ни людей в богатых и ярких одеждах. Хоть и ребята смотрели на город, со стороны, но даже издали были видны, деревянные постройки, некоторые из которых покосились от времени или часть здания уже прогнила и отвалилась. Между домами, иногда мелькали люди, одетые в основном легкие одежды, совершенно не похожие на те, что носили люди в Кормасте. Основной одеждой местных жителей были рванные тканевые штаны, завязанные с помощью кушака, иногда это была простая веревка, которую приходилось туго завязывать, чтобы она не распутывалась. На теле люди носили обычную легкую рубаху, покрытую разного рода пятнами, она висели на человеке, как мешок, и открывал части тела, которые легко продувались ветром. В основном лица людей были угрюмые и грустные, ни один человек не веселился или не смеялся, все ходили в ужасном настроении, и думали только о чем-то плохом.

У Норберта к этому времени, уже закралась мысли о том, что этот город не самая лучшая идея, для их остановки. Как бы он не был добродушен к беднякам и тем, кто пытается себя прокормить, хоть и нечестным путем, но сейчас, у него не было никакого желания сталкиваться с такими людьми. Но говорить в слух он этого не стал, а только сделал кислую мину, да такую, что мог сойти за своего в этом городке.

Кайшин же, размышлял о другом, как им найти человека, который поможет им со шкатулкой. Даже вопрос о жилье и питании не заботил его, у него загорелось желание, поскорее раскрыть тайну шкатулки, пока она не принесла еще большей беды. Он пытался прочесть по лицу друга, что тот думает, но тот выглядел бледно и как-то болезненно. О чем решил сразу же спросить, на что тот ответил лишь «Нет, все в полном порядке» и натянуто улыбнулся.

Марис же не выказывал никаких эмоций, а лишь следил за Кайшином, и то о чем он примерно думает. Кайшин отвечал лишь легкой улыбкой ему и гладил его по полупрозрачному лбу, на что тот даже отвечал как и подобает обычному псу.

Первым заговорил Норберт, которому надоело стоять на месте, и мерзнуть от ветра, который обдувал его тело сквозь тонкую ткань:

— Я думаю, нам пора идти, — от этих слов все сразу пробудились как ото сна и зашевелились.

— Да, точно, пора, — сказал, обескураженный Кайшин.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — заговорил торжественно Лазло, — надеюсь, эта встреча будет в солнечный день, не такой как сейчас. И ты сможешь остаться у нас, сколько пожелаешь, а если и уйдешь, то в безопасное место, где тебя ждут друзья и родные.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил погрустневший Кайшин. — Когда все кончится, мы обязательно увидимся, со всеми вами. А теперь, пора прощаться, я обещаю, что навещу вас после моей Таойво. Но сейчас, нам пора уходить.

— Прощайте, вы всегда будете желанными гостями у нас, — слезным голосом сказала Алмира, и обняла Норберта и Кайшина, и лишь где-то через минуту отпустила их. По ее щекам текли слезы, но она все равно улыбалась доброй улыбкой.

— До встречи ребята, удачи вам в вашем приключении! — сказал Лазло, и пожал обеим руки и погладил Мариса по голове и вместе с Алмирой направились в сторону своей деревни.

Марис решил принять облик обычной собаки, чтобы не вызывать у людей лишних вопрос. И после этого, ребята постояли еще некоторое время и направились в город. За время, пока друзья прощались, погода стала еще хуже, и темные тучи окутали все небо, не давая ни единому солнечному лучу проникнуть на землю. Вдали, слышались раскаты грома, а ранее активные птицы, перестали петь и все попрятались в свои гнезда.

Чем ближе они подходили к городу, тем сильнее они ощущали мерзкий запах помоев, которые активно выплескивались из окон в других городах, но тут было намного хуже. Когда-то городские дороги, превратились в грязевую массу, по которой ходить было сложно не только человеку, но даже лошади с трудом могли передвигаться по такой грязи. Большинство зданий, которые были заселены людьми, находились в ужасном состоянии: покосившийся фасад, сгнившие доски на стенах, в крыше были видны дыры, через которые во время дождя, лилась вода и затапливала чердачное помещение, а вместе с ним и жителей этажом ниже. Окна домов были местами разбитые и треснутые, а на некоторых домах, стекла полностью отсутствовали, а окна были затянуты тканью, через которую невозможно было что-то увидеть.

На улицах ходили замученные люди, лица их были бледны и не выражали никаких эмоций, что вгоняло в большое уныние. Из-за планировки улиц, в городе было много мест, сделанные под клумбы для цветов, и деревьев, но за место красивых цветов и деревьев, там стояли маленькие, сложенные из дерева лачуги. В этих лачугах сидели люди, еще более хмурые и убогие, чем те, кто ходил по улицам.

Норберт и Кайшин пробирались через улицы, стараясь привыкнуть к запаху гнили, и к ужасным и скользким дорогам. Они выбрались к церкви, которая выделялась из всех зданий в городе, она была отремонтирована, и покрашена в белый цвет, и крыши все были целые. Из всех мест, только церковь была в хорошем состоянии. Рядом с церковью стоял еще одно здание, в более плохом, но все еще в достойном состоянии.

Вдруг ребят окликнул какой-то человек, они обернулись, и увидели, как к ним спешил по площади человек в камзоле. Это был высокий и худощавый человек, с небольшой рыжей бородой на подбородке, и с пышными усами под носом. На его голове была небольшая черная шляпа, с осевшими полями, которые перекрывали обзор, из-за чего он постоянно поправлялся ее.

— Ребята! — закричал он еще издалека, добежав до них и переведя дыхание он продолжил, — вы чьи будите?

— Что вы имеете в виду «чьими»? — удивился Норберт.

— Я говорю, вы чьи, приходские или сироты? — возмутился незнакомец.

— Мы… Мы не… — замешкался Норберт, а Кайшин все еще пытался понять, что нужно было этому человеку.

— Ваши родители где? — сказал раздраженно человек.

— Они далеко, — ответил Кайшин, Норберт не стал ничего отвечать.

— Находятся ли они в пределах города и его ближайших окрестностях? — продолжал спрашивать незнакомец, при этом смотря что-то в своей книге.

— Нет, — ответил Норберт, поглядывая на своего друга, пытаясь найти помощи. Но Кайшин и сам не знал что делать, и потому просто стоял и наблюдал за этим.

— Замечательно, значит вы сироты, — уверенно ответил незнакомец и достал небольшое перо из кармана, и вместе с ней небольшой флакончик с черной жидкостью — чернилами. Он попросил ребят подойти к мраморному нерабочему фонтану, где он положил книгу и открыв бутылочку, макнул туда перо и что-то начал записывать в книге. — Так, а теперь скажите свое имя, это очень важно, — сказал он.

— Меня зовут Норберт, а его… — сказал было Норберт, но человек прервал его и начал что-то писать, и завершив рисование букв он спросил имя у Кайшина.

— Кайшин? Что за идиотское имя! Кто тебе его вообще дал? — усмехнулся человек.

— Родители, — злобно ответил Кайшин.

— Не стоит злиться, молодой человек, просто имя реально идиотское, — усмехнулся незнакомец. — Но ничего, мы дадим тебе новое имя, гораздо лучше, чем это «дикарское».

— Мне нравится мое имя! — разозлился Кайшин.

— Это ты просто привык к нему, вот и все, — все с той же усмешкой говорил незнакомец. — А этот пес чей? Твой? — он указал на Мориса, который следил за каждым его движением.

— Мой, — ответил Кайшин, поглядывая на незнакомца таким же взглядом.

— Ему тоже найдем место, как раз не хватает сторожевых собак в нашем доме, — сказал довольный человек, записывая что-то в свою книжку и покручивая свои рыжие усы.

— А с чего вы решили, что мы куда-то пойдем? И свою собаку, мы никому не дадим! — сказал рассерженный Кайшин, незнакомец медленно повернулся к нему. Он был очень удивлен этим словам.

— Что ты хочешь этим сказать, молодой человек? — его лицо стало серьезным, и сейчас он смотрел на Кайшина с яростью. — Все те, кто не имеет родных или близких в этом городе, не могут разгуливать просто так, все они должны отрабатывать в сиротном доме. Скажите спасибо, что я вообще вас решил приютить под крышей нашего здания!

— Не нужен нам ваш дом! — крикнул Кайшин.

— Да как ты смеешь так говорить!? — он занес свою книгу для того, чтобы ударить ей Кайшина, но остановился, потому что ему преградил путь Марис. Который выпустил свои грозные клыки и принял боевую позу.

— Да я вас… — начал было говорить незнакомец, но его оборвал другой голос.

— Мистер Ростав, — ребята обернулись и увидели мужчину в рясе с золотым крестом на груди, в его руках были четки, которые он легонько перебирал в руках. Этот священник был в том возрасте, когда начинаешь становиться стариком, но в душе еще сияет огонь молодости. У него была небольшая черно-седая бородка и седые волосы с большой проплешиной на макушке. — Объясните пожалуйста, что здесь происходит? Почему вы кричите на всю улицу?

— Отец Корнелиус, добрый день ваше святейшество! — вдруг мистер Ростав начал кланяться священнику, пока тот не остановил его жестом. — Это не я! Это все эти глупые дети, и их чертова собака. Они говорят, что не хотят жить в сиротном доме!

— Так, может они не сироты? — удивился священник.

— Еще как сироты! Они сами это сказали, — произнес мистер Ростав.

— Вот как, если так, то по всем законам, вы имеете полное право, забрать их в сиротный дом, — сказал уверенно священник.

— По каким еще таким законом!? — не на шутку разозлился Кайшин, он начал понимать, что происходит, и что будет, если они пойдут с человеком с рыжими волосами.

— Молодой человек, — заговорил священник, — по приказу короля, дети не имеющие родителей или людей, которые могут опекать их, должны поступить на службу к хозяину сиротного дома. А мистер Ростав, как раз им и является. Вам не о чем беспокоиться, наш дорогой друг всегда заботится о своих подчиненных. Главное, чтобы те его слушались, надеюсь это вам под силу, — он отвел мистера Ростава подальше от ребят и прошептал ему на ухо: — Если что, дай их мне на работы, у меня в церкви хватает забот, а рук молодых так мало.

Мистер Ростав подмигнул священнику и они распрощались. Когда отец Корнелиус ушел, то мужчина подошел к ребятам и позвал их следовать за ним, но когда те не сдвинулись с места, он ударил Кайшина ладонью по щеке. На что Марис сразу отреагировал агрессией и набросился на мистера Ростава, от чего тот в панике закричал.

Из ближайших домов посыпались взволнованные люди, и на крик так же прибежали стражники в доспехах. Недолго думая, они накинули первую попавшуюся веревку на шею Мариса, потянули его подальше от мистера Ростава. И лишь когда удалось снять большого духа-волка, только тогда мистер Ростав вскочил и отпрыгнул от него, и держался на безопасном расстоянии.

— Спасибо, бойцы, привяжите эту псину возле заднего двора сиротного дома, мне нужны такие свирепые охранники, — засмеялся мистер Ростав. — А вы двое, — он обратился к Кайшину и Норберту, — идите за мной, да не делайте глупостей. Это для вашего же блага.

Ребята неохотно пошли за ним, пытаясь разглядеть, что происходит с Марисом. Хоть Кайшин и знал, что дух может в любой момент сбежать, просто изменив свой размер. Но даже зная это, он переживал за него, как за обычного пса, как за своего друга.

Мистер Ростав провел их через ворота в небольшой дворик с двумя кривыми деревьями, и достав из кармана ключ открыл дверь в дом. Первым он запустил Кайшина, а потом и Норберта, и лишь когда они прошли, он закрыл за собой дверь и защелкнул дверь на замок. Здание внутри выглядело мрачно и пугающе, длинный коридор с кучей железных дверей. Из комнат выходили дети в лохмотьях, за место одежды, большинство из них были босыми, и стояли голыми ногами на холодном каменном полу. Тут находились дети разных возрастов, некоторые были гораздо старше Кайшина и Норберта, а некоторые и младше, но даже самые младшие лицом походили на бандитов, которые встречались в лесу.

Мистер Ростав подозвал одного мальчика, который был больше всех по размеру, и его лицо напоминало рыло крупного кабана. На нем была одежда гораздо чище и опрятнее, чем у остальных детей, в ней не было дыр, лишь небольшое количество заплаток. На его ногах были меховые сапоги, в которых можно было ходить зимой, чтобы не замерзли ноги. Все дети, которые находили в этом доме, расступались перед ним, и боязно на него поглядывали, на что тот лишь ухмылялся и скалился при виде страха в глазах сожителей.

— Дорогой Клифф, — начали мистер Ростав, когда толстяк подошел к нему, — у нас новые друзья, я хочу чтобы ты показал им все, и рассказал о местных правилах. Я думаю, ты понял меня?

— О да, мистер Ростав, — засмеялся Клифф, и злобно глянул на ребят. Но тут же улыбка спала, как только его взгляд упал на грудь Кайшина. — М-м-мистер Ростав, — заговорил он напуганным голосом. — У одного из них нож.

— Что!? — крикнул мистер Ростав, и посмотрел на ребят, и тоже увидел кинжал свисающий на груди Кайшина. — О боже, какой ужас, отдай мне его сюда, пока ты не причинил никому вреда. Отдай немедленно! А то хуже будет! — Кайшин неуверенно снял кинжал с груди, и передал его мистер Роставу. Тот взял его и держал его в руке так, чтобы острие смотрело вниз. — Это я себе оставлю, сейчас он тебе не нужен. Клифф, присмотри за ними.

— Есть сэр! — отдав честь, сказал толстяк.

Когда мистер Ростав скрылся из виду, Клифф тут же заулыбался злобной улыбкой и подошел к Кайшину еще ближе.

— Здесь я начальник, и лучше тебе это усвоить сразу, — в его голосе слышался тон вожака, который мог бы запугать любого. — А теперь, следуй за мной, и постарайся шевелиться быстрее.

Ребята пошли за Клиффом по коридору, сквозь толпу разных сирот, которые жались к стенке. Каждый из них был запуган и не делал ничего, кроме того, что боялся. Клифф, который расталкивал силой всех детей, которые мешали ему пройти, был самым большим из всех ребят, это проявлялось не только в росте, но и в теле, которое хоть и было толстым, но содержало в себе невероятную силу.

Когда ребята дошли до очередной железной двери, Клифф открыл ее и показал войти внутрь. Как только они зашли внутрь, Клифф хлопнул металлической дверью за их спиной, и засмеялся.

— Это ваша комната будет, я специально для вас нашел самую грязную, для таких свиней как вы, это будет как родной дом, ха-ха-ха, — он ушел, все еще смеясь и иногда повизгивая как поросенок.

Комната, в которой находились ребята, была и правда очень грязной и вонючей. В ней была только одна тумбочка, и та без дверцы, а выдвижной ящик был сломан. Так же было две кровати, из какой-то жесткой соломы, которая торчала из ткани простыни. Они были тверже, чем камни, но даже это еще не все, на кровать сверху капала вода, из небольшой трещины в потолке, которая настолько просырела, что вокруг был желтый оттенок. На полу, в углу комнаты, был сломан пол, и из него росло какое-то дикое растение. А из окна с решеткой, было видно только стену другого дома, которая выглядела не лучше, чем стены в их комнате.

Но делать ничего не оставалось, это стало их местом пребывания, на ближайшее время, как бы они того не хотели. Кайшин положил свою сумку, в тумбочку и сел на кровать, и пытался осознать всю эту ситуацию, но ход его мыслей прервал Норберт:

— Что мы теперь будем делать? — спросил шепотом он.

— Я не знаю, что вообще здесь происходит? — произнес Кайшин, смотря недоумевая на своего друга.

— Я понимаю не больше твоего, но что я думаю поэтому поводу все же скажу. Нас просто взяли в этот дом без спроса, даже не спросив, откуда мы, и куда идем. Кажется, что здесь многие так сюда попали, ты слышал священника? Он сказал, что хотел бы, чтобы мы поработали у него.

— То есть, — перебил его Кайшин, — мы попали в рабство?

— Не совсем, — ответил Норберт, — но разница невелика. Мистер Ростав, прикрываясь указом короля, использует детей для своих нужд. Я не удивлюсь, что нас заставят работать каждый день, без каких-либо поблажек. Так вот, — Норберт помедлил, — так вот, указ короля, говорит, о том, что все дети без родителей — сироты. Можно сказать и так, родителей у нас нет, — Кайшин хотел было возразить, но Норберт остановил его, — я не это имею в виду. Родителей — нет, в этом городе, а значит мы — сироты. А потому, мистер Ростав не нарушил закон, а лишь воспользовался его изъянами, в своих коварных целях.

— Но что же нам делать? — спросил Кайшин, который пытался переварить полученную информацию.

— Я не знаю, попробуем просто подождать, а дальше найдем выход, — в коридоре послышались приближающиеся шаги.

Железная дверь открылась, и на пороге стоял мистер Ростав, который смотрел на ребят холодным взглядом снизу вверх.

— И что вы расселись? Думаете, что вы сюда отдыхать пришли? Пошевеливайтесь, у вас сегодня достаточно работы! — ребята нехотя встали и пошли за ним следом.

Он вывел их в другую комнату, но гораздо больше, со столами и скамейками. В дальнем конце комнаты сидел повар в грязном фартуке, и что-то готовил в большом железном чане, помешивая его поварешкой. Помимо них, в столовой (как поняли ребята) были еще дети, захудалые и замученные, но с хищным взглядом, которые перебирали горох.

— Думаю, вы уже догадались, какое ваше будет задание, — ухмыльнулся мистер Ростав, — это самое простое для вас, думаю, вы справитесь. На том столе, — он указал пальцем на один из множества столов, на котором никого не было, — будет ваша порция, которую вы должны перебрать. Приступайте! — он уже было развернулся, как остановился, и весело добавил. — А еще, правило у нас простое, кто работает — тот и ест. Успехов.

Он вышел из комнаты, и ребята остались одни в столовой, с сиротами и поваром, который не обращал на них никакого внимания. Они подошли к столу, на котором лежал целый лоток с горохом, который они должны были перебрать. Не сказав ничего друг другу, они принялись за работу. Как оказалось, это было гораздо труднее, чем могло показаться на первый взгляд, время шло, а гороха все меньше не становилось, лоток казался бесконечным, и они должны были до конца своих дней перебирать горох.

Но часа через три, лоток начал пустеть, и вскоре полностью опустел. И через несколько минут в комнату вошел мистер Ростав и Клифф, который ходил с самовлюбленным видом, и глядел на остальных детей, как на домашний скот. Они смотрели в каждый лоток, где лежал отобранный горох и мистер Ростав осматривал его весь, у некоторых он просто глянул одним глазом и уходил дальше, а те кто рассортировал плохо, того он бил большой деревянной линейкой, которую он чудесным образом достал из рукава своей мантии. Ходя по пятам за мистером Роставом, Клифф злобно скалился, когда тот бил никчемных сирот, и очень печалился, что не может сам наказывать детей.

Когда они подошли к Кайшину и Норберту, мистер Ростав поглядел на проделанную работу, только фыркнул и направился дальше. После того, как все работы были проверены, он сообщил всем присутствующим детям:

— Кто поработал хорошо, те сегодня получат кашу, а те кто работал из рук вон плохо, — он посмотрел на один из столиков, где сидели три худощавых мальчугана, которые были белее снега, — те не получат ничего, даже корки сухого хлеба. Надеюсь, это послужит вам хорошим уроком. Для новеньких, — он глянул на Норберта и Кайшина, и некоторое время помолчал, — тарелки лежат в деревянном шкафчике, — он указал на деревянный шкаф, который висел над одним из столов.

Не сказав больше ничего, он вышел из столовой. Сироты все вскочили со своих мест, и направились в сторону шкафчика, где лежала посуда, кроме тех, кого мистер Ростав наказал. Клифф, наблюдавший за всей процессией, достал откуда-то большую тарелку, и пошел к повару, который положил здоровую порцию и начал принимать других клиентов. Тарелки у других детей были гораздо меньше, размером с половинку грейпфрута. Тарелки были сделаны из непрочного металла, который при желании мог погнуть любой.

Норберт и Кайшин, одни из последних взяли себе тарелки и подходя к повару, они видели, как тот, зачерпывает остатки буро-белой массы и кладет ее в тарелку. И когда последняя порция была наложена, повар закрыл котел и ушел с ним за пазуху в очередную комнатку с двумя деревянными дверями.

Ребята нашли ложки рядом с тем местом, где сидел повар, они лежали в большом ящике, который обычно используют под всякие инструменты. Они взяли в руки две не очень большие ложки и сев на место принялись есть.

За окном пошел дождь, который барабанил по железной крыше сиротского дома, где-то в коридоре капала вода на пол. Все сидели молча и ели свою еду, лишь те ребята, что остались без еды, сидели за столом и смотрели куда-то в пустоту. Сама еда оказалась безвкусной и была похожа на какую-то странную вязкую субстанцию. Привыкшие к еде Алмиры, Норберт и Кайшин, не могли ее есть, и поэтому они решили отдать свою порцию ребятам, которые сидели голодными.

Когда они понесли тарелку сиротам, другие начали смотреть на них удивленно, а некоторые и испугано. Но ребята, которые остались без еды, посмотрели на отданную им еду, и тихо поблагодарив Кайшина и Норберта, накинулись на еду.

И когда они вернулись на место, уже без тарелок с едой, в столовую вошел мистер Ростав, Клифф и еще два мальчика, которых они раньше не видели. Взгляд мистера Ростава упал на наказанных ребят, которые сейчас уплетали подаренную кашу и быстрым рывком оказался возле их стола.

— Кто вам позволил брать еду?! — закричал на всю столовую мистер Ростав, эхо его голоса отразилось от голых стен помещения.

— М-м-м-мы… Нам… — начал было говорить один из сирот, но буквы не клеились в слова, от чего те просто что-то мямлили.

Мистер Ростав, смотря на это жалко зрелище еще больше взбесился и с размаху ударил ладонью одного из ребят, а другой скинул тарелки со стола на пол, от чего тарелка погнулась и остатки каши оказались на полу.

— Еще раз спрашиваю, кто вам дал эту еду?! — его голос становился с каждым разом громче. И он обращался не только к ребятам, которые были наказаны, но и ко всем остальным. В это время, стоящий у стенки Клифф, хохотал с другими ребятами, но при том не произносил ни звука, и резко закрывал рот, когда мистер Ростав оборачивался.

— Отвечайте, сволочи неблагодарные! — он рвал и метал, пытаясь добиться правды.

И наконец, один из сирот, сидевших за столом, показал на Кайшина и Норберта, которые тихо сидели у себя на скамье. Мистер Ростав, покрасневший от гнева, подбежал к ним и схватил обоих за горло и поставил на ноги.

— Как вы смеете так поступать со мной?! — орал во все горло мистер Ростав, — Я приютил вас совсем обездоленных и голодных в свой дом, а вы вот так мне платите!?

— Но мы даже дня не прожили тут, — начал говорить Кайшин, но его речь прервал мистер Ростав, который ударил его по лицу тыльной стороной ладони.

— Помолчи, неблагодарный щенок, — он потер руку, которой ударил, и уже немного спокойней сказал. — Значит, за такое отношение к моему гостеприимству, вас придется наказать. Как я вижу, вы не цените той еды, которую готовит наш уважаемый повар. Поэтому, посмотрим как долго вы протянете на одной воде и корках хлеба. Для вас этого вполне достаточно. А уж работать вам придется много, — он перестал уже орать и говорил размеренным и холодным тоном, которым обычно судьи зачитывают приговоры.

Клифф и его дружки стояли и смеялись над ситуацией, которая сейчас происходила.

— Прямо с завтрашнего утра, вы двое, будете работать на благо города, — он коварно улыбнулся им, — а я уж постараюсь выбрать для вас задание, наиболее трудное и утомительное. А сейчас, брысь отсюда в свою комнату, пока мой день окончательно не испортился, — он прошел за стол и сел без тарелки и вилки. Вслед за ним, за стол, уже к сиротам сели Клифф и его компания, все сироты сели подальше от них, от чего те, только засмеялись.

— Густав! Принеси мне еды, — произнес мистер Ростав, — и побыстрее, а то с этими подлецами, все силы уходят на поддержания порядка.

Толстый повар вынес ему большую тарелку горячей похлебки с куском свежего хлеба и напитком в деревянной кружке, скорей всего это было пиво. Процесс поедания горячей пищи, ребята не видели, так как ушли в свою комнату, но по дороге их догнал Клифф и встал посреди прохода, улыбаясь своей коварной улыбкой, которая была еще ужасней с остатками еды на губах.

— Эй, вы двое, думаете самые умные тут? Думаете, если вы помогли соплякам, которые заслужили наказания, то все, вы герои? Как бы не так! — рассмеялся во весь рот Клифф и из его рта донесся мерзкий запах.

— Послушай, — сказал усталый Кайшин, — никем, мы себя не считаем, а уж тем более не собираемся с тобой ссориться. Иди своей дорогой, и не мешай нам.

— А я посмотрю вы смелые такие? — смех Клиффа перешел в гнев, — скажите спасибо небесам, что я сегодня очень добр к вам. Валите отсюда, пока я не передумал!

Ребята прошли мимо него, тот бросил злобный взгляд в их сторону и вернулся в столовую.

Кайшин и Норберт, вернувшись в свою новую комнату, легли на жесткие кровати и некоторое время молчали. Пока Норберт, не решился нарушить молчание первым:

— Как думаешь, сколько нам тут останется пробыть?

— Если бы я знал, это место ужасное, — фыркнул Кайшин, — надо забрать мой кинжал и уходить отсюда как можно скорее.

— Но как нам это сделать? Он забрал его к себе, и уверен, просто так, нам не попасть в его комнату.

— Поэтому, нам надо проявить все свое мужество и хитрость, чтобы проникнуть туда, — заулыбался Кайшин.

— Ты конечно прав, но я все еще не знаю как нам это сделать, — произнес раздосадовано Норберт.

— Мы что-нибудь придумаем, — успокоил его Кайшин, а сам лег на жесткую кровать.

За окном шел дождь, который обещал идти еще долго, если даже не весь день, долгие дни не было дождей, и как известно — природа любит баланс. Все дожди, которые не случились летом, произойдут обязательно осенью, и этот дождь, как один из первых символов осени.

По окну стекали капельки дождя, а в комнате, которую дали ребятам, с потолка капли падали на пол с самой крыши. А так как, из столовой почти не доносилось голосов, то звук воды был единственным слышимым звуком в этом доме. От скуки ребята начали засыпать, и наверно бы так и уснули, если бы из столовой не раздался крик мистера Ростава, который орал на очередного сироту, за то что тот неаккуратно ел и разбрызгал на пол свою безвкусную кашу.

После чего послышались тяжелые шаги, которые приближались с каждым мгновением и железная дверь комнаты со скрипом раскрылась. На пороге стоял разгневанный мистер Ростав.

— И так, сироты, — он сделал акцент на слове «сироты», пытаясь заставить ребят так думать, — вы сейчас же пойдете за мной к моему кабинету, а там я решу какое дать вам задание.

— А что мы будем делать? — поинтересовался Кайшин.

— Я тебе что сказал!? Возле моего кабинета! Или до вас всех туго доходит?! — еще сильнее разгневался мистер Ростав. И тут его взгляд упал на мешок из шерсти, который лежал в сломанной тумбочек. — Так-так, а что тут у нас, как я мог упустить это, — он подошел к сумке и грубо схватил ее. Ребята даже не могли пошевелиться, потому что не знали, что он может сделать с ними в таком состоянии.

Мистер Ростав вынул сумку Кайшина из тумбочки и раскрыл ее. Кайшин начал пытаться забрать свою сумку, но он его одной рукой оттолкнул обратно.

— Откуда у вас это? — удивился мистер Ростав, достав из сумки золотую шкатулку, — у меня она будем в безопасности, — он спрятал ее у себя в кармане. — Как и золото, здесь оно вам не нужно, а эти деньги послужат благому делу!

— Это наши личные деньги! — закричал Кайшин.

— Ваши? Личные? Послушай меня, — он наклонился к его лицу так, что их глаза были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Здесь, нет личного, здесь все общее. Мы все тут работаем во благо нашего города и церкви. Эту деревяшку можешь забрать себе, вместе с сумкой, — он кинул на кровать сумку, в которой лежал тотем. — А теперь, вы оба, за мной! У нас много работы, а я и так потерял из-за вас уйму времени.

Он вышел из комнаты, и ребята вынуждены были следовать за ним. Пока они шли по однообразному коридору с дверями, Кайшин внутри себя боролся с желанием напасть на мистера Ростава. В нем кипела звериная ярость и возбуждение, которое он испытал ночью в лесу. Он боролся с наплывом гнева, старался сдерживать все, что внутри него, выплесни он всю свою ярость на Ростава, то последствия могут стать еще хуже.

Норберт же в это время, не злился, хоть и все это было для него очень противно, но внутри его головы готовился план. Вернее сказать, он наблюдал за всем, чем только можно, за каждым движением мистера Ростава, за элементами декорирования сиротского дома (чего было весьма мало). И когда они подошли к комнате мистера Ростава, он следил за движение его руки, как он открывает железную дверь ключом, и куда его убирает. Так же, он заметил одну особенность, что прежде чем совершить два оборота ключом и отпереть дверь, он сделал один оборот, на тридцать градусов в обратную сторону и сделал еще один оборот, и только тогда дверь открылась.

Мистер Ростав быстро вошел в свою комнату, и закрыл за собой дверь, Норберт лишь успел увидеть деревянный шкаф с множеством ящичков. И через несколько секунд он вышел обратно в коридор с двумя железными лопатами в руках. Которые он отдал каждому по штуке.

— Вот, этим вы будете копать, — сказал мистер Ростав, усмехнувшись.

— Что мы будем копать здесь? — удивился Норберт.

— Да не здесь, дубина! На улице, весь двор порос сорняками, а вы их как раз уберете.

— Но на улице дождь! — запротестовал Кайшин.

— Да мне плевать, у меня есть дождевик, который я вам конечно не дам, ха-ха, — его смех прозвучал противно, как скрип по металлу. — Вам болваном, только так и объяснишь, что нельзя нарушать правила.

Он повел их к выходу, во двор, через который они проходили, когда пришли сюда утром. Раскрыв железную дверь, мистер Ростав вытолкнул ребят на улицу, прямо под дождь и захлопнул за ними дверь.

Во дворе трудилось еще пару сирот, это оказались те трое ребят, что остались без еды. Они счищали грязь со стен дома какими-то шпателями. Дождь был ледяной и ребята, находясь в рваной и тонкой одежде тут же все замерзли. Холодные капли промочили всю одежду, а ветер продувал тело и оно начинало неметь.

Послышался громкий стук в окно, Кайшин обернулся и увидел мистера Ростава в окне, который жестами указывал им работать. Они принялись выкапывать различную траву, которая росла во дворе, но копать было сложно из-за того, что земля вся была мокрая и приходилось рыть грязь. Они занимались в жутком холоде, тяжелым физическим трудом в тяжелых условиях, под взглядом начальника сиротного дома.

Сначала ребята работали молча, пока один из сирот, который очищал стену, не начал разговор:

— Как вас зовут? — спросил мальчик, который пытался ответить мистеру Роставу в столовой.

— Меня Кайшин, а его Норберт, — ответил за всех Кайшин.

— Спасибо вам, вы очень нам помогли, я и мои друзья уже третий день ничего не ели, — сказал грустным голосом сирота.

— Это ерунда, ты не сказал своего имени, — отмахнулся Кайшин.

— Я Эрни, а это братья Джон и Джим, — он указал на двоих сирот, которые молча помахали ребятам и продолжили работу, — не обижайтесь на них, они неразговорчивые, — подойдя поближе, он прошептал Кайшину на ухо: — Их родители погибли у них на глазах, и с тех пор они не говорят. Это то, что я слышал.

Двое братьев посмотрели осуждающе на Эрни, но продолжили работу.

— Как вы сюда попали? В таком возрасте, ни разу не видел, чтобы сюда кто-то попадал.

— Мы и не хотели здесь быть! Нас насильно затащили сюда, — обозлился Кайшин, на всю эту дурацкую ситуацию.

Мистер Ростав снова постучал в окно, и Кайшин немного успокоился, продолжал выкапывать растения.

— Вас сюда насильно запихали? Хм, — задумался Эрни. — Если подумать, то и мы сюда попали не по собственному желанию. Это было давно конечно, но помню как я собирал у прохожих мелочь на еду и меня встретил мистер Ростав. Он и позвал меня здесь жить, под предлогом вкусной еды каждый день и теплой постели. Конечно же, этого ничего тут нет, как я думал, даже не верится что прошло уже пять лет.

— Вы пять лет уже живете тут? — удивился Норберт. — Разве вы не мечтали уйти отсюда?

— Да куда же мы пойдем? Некуда нам идти, — мрачно ответил Эрни. — Раньше, когда мать была жива, она бы не допустила этого.

— Мне… очень жаль, — ответил Норберт. — Мои родители тоже погибли.

— Так, значит ты тоже сирота? — через чур довольно спросил Эрни.

— Ну-у-у, да, — удивился вопросу Норберт. — Разве это не сиротный дом, — он указал на здание, которое чистили братья.

— Просто, здесь не все сироты, как должно быть, а раз вы сказали, что насильно поселили здесь, я и решил что вы не сироты.

— Я не сирота, мои родители далеко отсюда, — ответил Кайшин.

— Хм, вот как, я не удивлен, если честно, — отмахнулся Эрни и продолжил чистить стену.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Кайшин.

— А вы что, еще не поняли? — братья и Эрни одновременно посмотрели на ребят. — Мистер Ростав, получает за каждого «сироту», что находится в их доме деньги от королевского казначея. Когда сюда, приходят люди с проверкой, то он заставляет нас надевать костюмы, которые он купил, очень давно, когда я только появился здесь, они уже были. В них мы встречаем казначея, он пересчитывает нас и сверяется с книжкой, в которую мистер Ростав так усердно все записывает. Нам же он велит улыбаться и вести себя как можно тише, пока казначей не уходит довольный, а мистер Ростав получает большую сумму денег. Не знаю, какую часть от всех богатств он выделяет на сирот, но я уверен, что самую маленькую горсть монет.

— Понятно, — мрачно ответил Кайшин, но Норберту стало интересно, кое-что еще.

— А где он эти деньги хранит? — спросил он у Эрни.

— Скорей всего, где-то у себя в комнате, он туда никого не пускает, и проникнуть туда никак, если у тебя нет ключа, — ответил равнодушно Эрни.

— Ключа или отмычки, — тихо произнес Норберт.

— Что? — спросил Эрни.

— Да нет, ничего, мысли вслух, — отмахнулся Норберт.

— Можете расслабиться, — довольно протянул Эрни, — мистер Ростав ушел, а значит можно немного передохнуть.

— Только это не спасет от ужасного холода, — произнес Кайшин, который еле ощущал пальцы на руках из-за холода.

— Ничего не поделаешь, мы все замерзли, приходится терпеть, — подбодрил их Эрни. — Главное, постарайтесь не болеть здесь.

— Это еще почему? — удивился Норберт, который ощущал, что скоро заболеет.

— Знаете, почему ваша комната оказалась свободной, когда вас сюда привели?

— Нет, — ответили в один голос Кайшин и Норберт.

— Потому что бывшие ребята, что там жили заболели сильно и их унесли к доктору. Но больше они не вернулись обратно, — грустно сказал Эрни, пожимая плечами. — Мистер Ростав был больше расстроен тем, что получит меньшую сумму денег, чем хотелось бы, и он загорелся желанием найти им замену.

— И нашел нас, — закончил за него фразу Кайшин.

— Именно! Вы просто способ заработать денег, — ответил Эрни, — но если вы не привязаны к этому городу, то вы можете сбежать, если вам есть конечно куда идти.

— Есть, но уйти не можем, пока не заберем свои вещи, которые у нас отняли, — ответил ему Кайшин.

— Если он их забрал, то никогда не отдаст, слишком он любит всякие вещи, а больше всего золото, — сказал Эрни. — Если вы даже что-то замыслили, то Клифф и его дружки все расскажут мистеру Роставу.

— Спасибо, мы будем иметь это в виду, — улыбнулся Кайшин и продолжил работу.

Следующие несколько часов, ребята работали в основном молча, старались работать усерднее, чтобы разогнать кровь в венах и согреться во время дождя. Но вскоре они выдохлись, и продолжили работу в обычном темпе. Казавшийся малым двор, смог обмануть Кайшина и Норберта тем, что они смогут управиться быстрее с работой, но это затянулось на несколько часов. И они не заметили как кончился дождь, а солнце начало опускаться за деревянные дома обычных горожан.

Уже начало вечереть, когда пришел мистер Ростав, он оглядел двор и стену дома, ничего не ответил и позвал ребят обратно в дом. Где ребята почувствовали хоть какую-то толику тепла, которой им так не хватало. Мистеру Роставу было все равно на то что они замерзли, он только начал орать на них, какие они отвратные и грязные свиньи, что запачкали весь пол. И назавтра, пообещал им, что они буду мыть полы все впятером, под присмотром Клиффа.

В нормальной ситуации ребят это возмутило бы, или даже разозлило, но им сейчас хотелось лишь лечь в кровать и поскорее согреться. Норберт и Кайшин распрощались с Эрни и братьями, и ушли в свою комнату. Комната никак не поменялась, лишь лужица на полу воды, которая накапала с потолка, заставляла ребят перешагивать ее. В итоге улегшись на кровать, ребята уснули.

Но сквозь сон Кайшин услышал какой-то странный шум и непонятное свечение. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой Мариса, который выглядел настолько маленьким, что был едва ли с маленькую мышку.

— Марис? — удивился Кайшин, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить друга. — Как ты здесь оказался?

— Я же могу принимать разные формы, забыл? — усмехнулся он. — Они держат меня на привязи во дворе, это ужасно.

— Во дворе? Но мы были сегодня там, и тебя не видели, — удивился Кайшин.

— Возможно, это был другой двор, где сидел я, была кирпичная стена и дубовая дверь, ведущая на улицу. Это невероятно утомительно, сидеть там в одиночестве, меня кормили какими-то остатками ужасной каши, если это вообще можно так назвать. Хорошо, что мне не нужна еда.

— Зато нам нужна, и эту кашу мы как раз и ели, — мрачно улыбнулся Кайшин.

— Ох, как все плохо, надо выбираться отсюда.

— Но как? Все вещи у мистера Ростава в комнате, а дверь сейчас закрыта, да и он спит там.

— Нужно, лишь дождаться, нужного времени. А пока придется терпеть это, — ответил Марис. — Как ваш день прошел? По-интересней моего?

— Не особо, — ответил грустно Кайшин, — нас поселили в эту ужасную комнату, нам приходится есть ужасную еду, и заставляют работать под дождем! Еще и вещи все забрали. Единственно, что хорошо, так это то, что мы встретили местных сирот, которые тоже живут здесь, но уже несколько лет.

— Это ужасно, надо разобраться со всем этим, не хочется оставлять эти бесчинства просто так, — Марис обернулся и покрутил своей головой в разные стороны. — Я что-нибудь придумаю, а пока, старайтесь не вляпаться во что-нибудь, хорошо?

— Я постараюсь, — честно ответил Кайшин.

— Ну да, конечно, — неодобрительно покачал головой Марис и исчез.

Кайшин полежал еще некоторое время, прислушиваясь к звукам в ночи, но ничего кроме шелеста травы и сверчков не услышал. И он вскоре уснул.

Утром их разбудил громкий стук в дверь, которая сопровождалась криком мистера Ростава. Который, открыв дверь стоял в проходе с двумя тряпками.

Ребята кое-как встали с кровати, измученные усталостью и голодом, но все еще пытающиеся сохранить боевой дух. Они взяли две грязные тряпки и мистер Ростав подгонял их все время, пока они не дошли до входной двери, где уже стоял Клифф и два других сироты, которых они видели вчера. Они стояли возле двух ведер с водой и смеялись над ними.

— Я пойду на завтрак, а вы двое, чтобы все полы сверкали! — мистер Ростав указал на пол. — А вы, проследите за ними, — сказал он Клиффу и его друзьям.

— Так точно, — откликнулся Клифф.

Не говоря ни слова, ребята принялись за мытье полов, стараясь не обращать внимания на сирот, смотрящих на них с презрением. Некоторое время, они просто мыли полы, пока Клиффу не стало скучно, и он не решил начать обзывать их всякими разными словами. У Кайшина в душе начало разгораться пламя злобы, которое он снова начал сдерживать, и он продолжал работу.

Но словами дело не окончилось, Клифф и товарищи, решили подшутить над Норбертом и подставили ему подножку, когда он шел за водой. Норберт повалился на мокрый пол, уронив заодно ведро с водой, а негодяи закатились смехом. Больше Кайшин сдерживаться не мог, и просто запустил мокрой тряпкой в лицо Клиффу, от чего тот сразу же перестал смеяться и покрылся весь красным цветом.

— Тебе что, жить надоело!? — закричал он, засучивая рукава своей рубахи. — Сейчас-то ты у меня получишь, — сразу же перестали смеяться и его друзья, только они выглядели напуганными, а не злыми.

Кайшин встал в боевую позу, точно в такую же, как и во время битвы с бандитом. В его голове крутилось много разных вариантов развития событий, но все они были весьма печальные для него. Только после того, как тряпка ударилась о лицо Клиффа, весь его гнев сошел на нет, и теперь он жалел о содеянном. Но драке не удалось случиться, потому что в это время из столовой вышел красный от гнева мистер Ростав. Громким криком «Стоп!», он прекратил ссору и вывел Клиффа из состояния гнева, в мгновение ока, он стал невинной жертвой.

— Какого дьявола тут происходит?! — завопил мистер Ростав. — Я не потерплю такого варварского отношения! Так, вы двое, — он указал на Кайшина и Норберта, — возле моего кабинета ждите меня. А вы, — он взглянул на Клиффа и друзей, — уберите здесь все, и идите есть.

Клифф довольный исходом, стал убирать ведра и тряпки, и с ехидной улыбкой наблюдал за Кайшином и Норбертом, когда те шли вслед за Ростовом. И снова остановившись возле железной двери кабинета, и снова наблюдая, как он открывает дверь, ребята ждали очередной подлости

Но в этот раз, мистер Ростав вышел со своей книжкой и пером в руках. Он открыл ее и что-то начал записывать.

— Сегодня, вы пойдете на опасное задание, — усмехнулся он, явно радуясь тому, что смог произвести впечатление. — Наконец-то, вы займетесь делом, а не будете просиживать штаны в моем заведении. Поэтому, сейчас же, вы заступите на работу.

— А до этого мы не работали? — удивился мокрый Норберт.

— Молчать! — закричал мистер Ростав. — То что вы делали вчера, лишь помощь нашему месту, стать лучше. Как и все, что мы делаем, это работаем на сиротский дом и церковь. Так что ваша задача, идти к окраине города и просить подаяния у людей.

— Просить милостыню?! — оскорбился Кайшин. — Это же почти грабеж, мы отбираем, можно сказать, деньги у тех, кому они могут действительно понадобиться.

— Послушай сюда, — мистер Ростав сделал шаг в сторону Кайшина и нагнулся к нему лицом так, что он ощущал запах из его рта, — они эти деньги, потратят на дешевый алкоголь, а мы потратим его на улучшение жизни сиротам. Считай, что ты работаешь для себя самого.

— Но жизнь здесь ужасна! — крикнул Кайшин.

— Она такая, потому что вы ни черта не делаете, бездари! — разозлился мистер Ростав. — Вот, это ваши мешки для монет, чтобы оба принесли мне минимум пять золотых за сегодня. Время у вас до сумерек.

— Пять золотых?! Да где же мы их найдем?!

— Это не мои проблемы! Все, вон отсюда! Я открою дверь, и чтобы до вечера вас не видел! За мной! — ребята пошли за ним к входной двери, через которую они вчера выходили во двор. Но в этот раз, мистер Ростав провел их через двор, который они вчера облагораживали. Земля была все еще сырая, и ноги скользили по грязи, оставляя грязевой шлейф позади.

Выпустив ребят через решетчатую дверь, мистер Ростав закрыл ее за ними и оставил их одних с холодными и грязными улицами города. По мощенным булыжником тротуарам, ходили на вид бедные люди, замученные работой. Среди таких людей появлялись иногда одетые в целую и даже чистую одежду, в основном эти люди являлись высокими чинами: банкирами, хозяевами бакалейных в центре города, священники и государственные работники. Изредка, на улицах можно было встретить уличных артистов, играющих на музыкальных инструментах незамысловатую мелодию. Обычно, возле таких артистов лежала шляпа, в которую щедрый люд скидывал деньги, за счет которых музыкант и жил.

Обычно такие артисты не богаче бродяги, что обычно выклянчивает еду у бакалейщиков или торговцев на рынке. Единственное отличие, это умение создавать музыку и вдыхать в людей то, что они могли давно забыть: любовь, счастье, умиротворение или простой смех, который вызывает улыбку на лице.

Но считать, что только счастливая и добрая музыка, может являться хорошей, а все грустная и мрачная — плохой. Это не правильно. Печальные ноты, могут задеть те глубинные чувства, что не сможет задеть веселая нота. Переживая эту печаль вместе с музыкой, она уходит точно так же как и доигрывает кода. В иной раз, человеку, чтобы стать счастливым, нужно как можно лучше прочувствовать горе. Без грусти, не бывает и радости. Без ненависти — любви. Без одиночества — счастья. Так и каждый музыкант, что играл сейчас на улицах города, пытался вложить в сердца людей то, чего им не хватает в серой жизни. Так и в сердце Кайшина, появилось чувство грусти. Грусти по родителям, по родному дому, и тому, сколько ему еще предстоит вытерпеть. Но буквально доиграла последняя нота композиции, как у него на душе стало легче, он вспомнил то, через что уже сам прошел, и он почувствовал решимость дойти этот путь до конца.

Ребята очень хотели дать хоть немного денег музыкантам, но их деньги находились сейчас в жадных руках хозяина сиротного дома. А они должны обманывать обычных людей, чтобы мистер Ростав заработал себе еще денег. Перспектива была далеко не радужная, но выбора у них не оставалось, у них была поставленная задача, которую они должны были выполнить, чтобы не быть выгнанными на улицу без своих же вещей.

Они прошли через проход между домами, и вышли на небольшую улочку, где ходило немного людей, и решили расположиться там. Выбор их объяснялся тем, что мало людей, кто мог бы их заметить, а им не хотелось, чтобы о них думали как о попрошайках, какими их пытался выставить мистер Ростав. Ребята постелили под себя какой-то мешок, который лежал в переулке. Они сели на колени и сделав несчастный вид, вытянули руку вперед.

В течение часа, на них никто не обращал внимания, за все время, им дали лишь пять медяков, на которые едва можно было купить корку хлеба. Еще через час, ребятам дали ломоть хлеба и два медяка. Через полчаса, кто-то расщедрился и вручил им серебряный. Время близилось к концу дня, а заработать им удалось, едва ли несколько серебряных монет. И ребята вынуждены были покинуть это малолюдное место и выйти на площадь, где народ ходил большим потоком, и где их мог увидеть кто угодно. Они сели недалеко от какой-то мастерской, откуда хорошо было видно всю площадь. Под себя они постелили тот же мешок, который нашли до этого.

В этот раз дело шло гораздо лучше, людей было много, и многие бросали монетки прямо в кошель, который им дал мистер Ростав. Ребятам было не по себе, от такого обмана, хоть им и приходилось обманывать несколько раз, но это был обман плохих людей. Сейчас же, они были вынуждены притворятся теми, кем они не являлись. Хотя если задуматься, то Кайшин понимал, что в этой лжи, есть и доля правды. Сейчас они были сиротами, которые пытаются выжить, находясь под надзором злобного и алчного человека. Будь у Кайшина хоть шанс, чтобы он смог вернуть свои вещи без насилия, он бы им воспользоваться, но этот план только созревал в голове его друга.

Сам же Норберт сидел так же тихо как и Кайшин, и старался не привлекать к себе внимания. В это время, в его голове зрел один план, от которого зависела их жизнь. Эрни сказал ему про замок, на который закрывает свою комнату мистер Ростав. Он мог сделать отмычку, с помощью которой можно было взломать замок и внутри забрать все свои вещи обратно. Но главная проблема, заключалась в том, что нужна была плотная проволока, а так же, чтобы мистер Ростав находился как можно дальше от свой комнаты, что делал он крайне редко.

Когда уже начинало темнеть, а людей становилось все меньше и меньше, ребята принялись считать, что они смогли насобирать. Вышло три золотых, двадцать семь серебряных и четыре медных монет. Этого было мало для мистер Ростава, но для ребят это были большие деньги, которые они забрали у по-настоящему нуждающихся людей. Но благодаря людской доброте, или наивности, а в данном случае и тому и другому, ребята смогли продержаться весь день на еде, которую им давали прохожие.

По возвращении в сиротный дом, их встретил мистер Ростав в жадной улыбкой, и не сказав ни слова, взял кошелек, который дал ребятам утром. Он вытряхнул монеты на ладонь и принялся считать. И как только он досчитал, он сразу же взглянул на ребят злым взглядом:

— Здесь только три золотых! А я говори пять! — гневался мистер Ростав.

— Но мы не могли добыть больше, ведь не от нас зависит, сколько дадут денег люди! — возмутился Кайшин.

— Люди, дадут вам столько, сколько вам и не снилось, нужно лишь знать подход. Конечно, для вас двоих идиотов, это сложно понять, — мистер Ростав пересчитал монеты и убрал их себе в карман. — Вы ходили по городу, пытались делать жалобный вид, все это вы делали?!

— Нет, — признался Кайшин.

— О господь, эти дети еще тупее, чем я думал, — произнес он, смотря вверх. — Слушайте меня сюда! Если завтра же вы не соберете нужную сумму, то лучше вам не возвращаться! Я все сказал! А теперь быстро в комнату, пока еще чего не натворили вы!

Ребята быстро ушли в свою комнату, чтобы больше не видеть гневного лица мистера Ростава, который пошел срываться на других сирот. Кайшин и Норберт легли на свои жесткие кровати, первым заговорил Кайшин:

— Как считаешь, мы станем такими же алчными людьми, как и мистер Ростав?

— Нет, — решительно ответил Норберт, — мы не делаем это ради собственной выгоды, не заставляем других, добывать нам деньги нечестным путем.

— Но мы обманули, разве нет? Мы заставили людей думать, что мы нуждаемся в деньгах, и они нам отдавали свои деньги! — возмутился Кайшин.

— Мы лишь инструмент в руках Ростава, — ответил Норберт. — Ты разве не понял? Не мы одни этим занимаемся, я уверен, что другие сироты занимаются тем же.

— Но мы ведь можем не делать этого, ведь так? — спросил Кайшин. — Он нам ничего не сделает за это, а еду мы сможем сами добыть?

— Нет, я думаю, нам стоит наоборот постараться как можно лучше, — ответил Норберт, — у меня появился план, но для этого, нам стоит не привлекать к себе лишнего внимания.

— Неужели мы правда будем заниматься попрошайничеством? — удивился Кайшин.

— У нас нет выхода, другого, по крайне мере, я не вижу. Мне нужна проволока и может какая щепка, так я смогу сделать отмычку, — сказал Норберт. — Все что нам нужно, как можно дольше отвлечь мистер Ростава от своей комнаты. Отвлечем его, я взломаю замок, заберем все что нам надо, и бежим. Как тебе идея?

— Рискованная, но как вариант подойдет, но как мы отвлечем мистера Ростава, ведь он дальше дома никуда не выходит? — спросил Кайшин.

— Это мы еще придумаем, так что придется лишь ждать нужного момента, и когда-нибудь он произойдет, — больше они ничего не сказали друг другу и просто заснули.

Наутро их вновь разбудил мистер Ростав, который был в лучшем настроении, чем вчера. Когда ребята вышли из комнаты, и он повел их к кабинету. И уже возле двери он повернулся к ним и сказал:

— Завтра воскресенье, да будет вам известно, а значит день службы и молитвы, — он сложил ладони вместе, изображая церковную службу. — А значит, все идут в церковь, отец Корнелиус будет проводить там службу. Возможно, мне удастся его уговорить, чтобы он изгнал из вас всякую чушь и сделал так, чтобы вы перестали быть идиотами, — он посмеялся от своей же шутки. — Хотя это невозможно, но неважно! Самое главное, вы должны себя вести очень хорошо, иначе, этот завтрак был последний в вашей жизни. Все всем ясно?!

— Да, — ответили ребята разом.

— Валите есть, а после ждите меня у входа, — сказал им мистер Ростав и удалился прочь.

Ребята пошли в столовую, где как и все получили свою порцию еды, и сели возле Эрни и двух братьев. Они сидели, ели и разговаривали спокойно, пока в столовую не зашел Клифф со своими друзьями, которые громко смеялись на все помещения. Они бросили злобный взгляд на Кайшина и Норберта, и когда проходили мимо, якобы случайно задели их, чтобы они вляпались руками в свою еду. Ребята не успели ничего понять, как сразу же раздался раскатистый смех Клиффа и его друзей.

У Кайшина снова в голове затуманилось, а глаза налились кровью и он вскочил со своего места. Клифф увидев еще один повод для драки, сразу приготовился к ней. Норберт постарался успокоить Кайшина, но тот не слушал и уже был готов напасть на врага. Тот же, смело подошел к нему и со всем силы пихнул его, от чего шаман запнулся об скамью и упал на пол, ударившись головой о железную ножку стола. Все начали громко смеяться, а Кайшин быстро оправившись от падения, решил сделать первый удар, но он промахнулся и попал лишь в толстую руку Клиффа. Толстяк тоже начал закипать и занеся кулак, ударил Кайшина, но тоже промахнулся и поплатился ударом в челюсть. Хоть удар и был не сильно болезненный, он его обескуражил и заставил невольно попятиться назад.

Все это время, другие ребята лишь наблюдали за происходящим с открытым ртом. Лишь Норберт старался помочь другу, но его попытки были тщетны, и ему пришлось отвлечься на плосколицего друга Клиффа, который решил устроить еще одну драку. Но Норберту не нравилась перспектива быть побитым, потому он не стал больше предпринимать каких-либо действий.

А тем временем, Кайшин ударил Клиффа в живот, от чего тот ахнул от боли, но тут же нанес ответный удар, который пришелся в плечо шамана. Рука сразу же перестала слушаться и двигалась крайне медленно, но даже это не могло его остановить, когда гнев набирал обороты. Собрав всю силу в левую руку он нанес удар в челюсть противника, от чего тот пошатнулся и завалился на стол, и перевернул тарелку с супом прямо на себя. Клифф рассвирепел и как только встал на ноги с яростью разъяренного быка полетел на Кайшина, который только и готовился к этому. Когда Клифф подбежал уже достаточно близко, он выставил ногу так, что тот запнулся о нее и упал на пол лицом вниз. Раздался звук удара и в столовой повисла мертвая тишина, причиной этого стало неожиданная победа Кайшина и приход мистер Ростава, который из всего боя увидел только то, как Клифф упал от подножки Кайшина.

— Что здесь, черт возьми, происходит!? — раздался гневный голос мистера Ростава. — Ты! — он указал пальцем на Кайшина, — и твой друг, обещаю, я избавлюсь от вас, как только представится возможность! А сейчас вы пойдете чистить стены, а завтра отдам вас Корнелиусу, уж он то вас перевоспитает! — мистер Ростав подошел к Клиффу и поднял его, — все в порядке? Ты как цел? — Клифф лишь промямлил что-то, вытирая при этом проступившую на губе кровь. — Пойдем, я дам тебе лекарств.

Мистер Ростав кинул на Кайшина злобный взгляд и ушел прочь. Еще некоторое время в столовой было тихо, и как только, все сироты осознали, что произошло захлопали Кайшину. Сам же шаман находился в странном состоянии, будто только что проснулся ото сна. Он сел на свое место, рядом с Норбертом, еда, которую они не доели, сейчас была размазана по столу и по полу столовой. Ребята сидели некоторое время совсем молча, Эрни смотрел на них с восхищением, он же первый и нарушил молчание:

— Это было невероятно! — воскликнул он. — Еще никому не удавалось победить Клиффа, а еще и разбить ему губу, да ты настоящий воин! — это слово сразу же всплыло в голове Кайшина, он вспомнил племя кентавров, которое покинул всего пару дней назад. Которые тоже называли его воином, но он не хотел быть воином, он не хотел драться и воевать с кем-то. Но похоже, сама природа хотела того, чтобы он был воином, чтобы он сражался против врагов и погиб в битве как истинный воин. — Ты меня слышишь? — прервал его мысли Эрни.

— А… Да, да, я слышу все, — вяло ответил Кайшин.

— Это было просто великолепно! — продолжал восхищаться Эрни поступком Кайшина. Норберт же, сидящий все еще прибывая в шоке, и не произносил ничего.

Эрни еще долго восхищался Кайшином, до тех пор, пока мистер Ростав не вернулся и не увел ребят опять во двор. Он оставил их с тряпками и ведрами с водой, чтобы те чистили стены. Единственным плюсом было то, что стояла достаточно теплая погода, и никакой моросящий ливень не мешал для спокойной работы. Но как только мистер Ростав скрылся за дверью сиротного дома, как Норберт тут же заговорил:

— Что случилось с тобой? Ты был сам не свой, он ведь специально тебя провоцировал на это! — возмутился Норберт.

— Я сам не знаю, — ответил грустный Кайшин, — если честно, как только я начинаю злиться, мне становится трудно себя контролировать. Мне хочется выплеснуть на ком-то весь гнев и за сегодня я уже дважды выплеснул его на Клиффа.

— Но это повлекло за собой проблемы, из-за которых мы чистим эти дурацкие стены, — ответил все еще злившийся Норберт.

— Да я знаю! Но что я могу сделать? — ответил отчаянный Кайшин. — Я стараюсь сдерживать гнев, но это нереально, его невозможно сдержать.

— Как бы не стало потом хуже, — сказал Норберт, усиленно вытирая стены от непонятной грязи.

— Ты считаешь, что дальше будет только хуже? — спросил Кайшин, который протирал одно и тоже место, уже несколько минут.

— Я не знаю, — признался Норберт. — Но если так и будет продолжаться, ни к чему хорошему это не приведет. Все же, нужно действовать более обдуманно.

— Я понимаю, — ответил грустный Кайшин, — но что насчет того, что сказал мистер Ростав?

— По поводу отца Корнелиуса?

— Да, если мы будем помогать ему, то будем находиться далеко от наших вещей, — заметил Кайшин.

— Если я не ошибаюсь, то церковь находится как раз рядом, сам посмотри, — он указал на возвышающуюся часовню, которую можно было разглядеть даже из двора.

— Если даже и так, то как попасть внутрь дома, если он будет закрыт?

— Об этом я не подумал. Но я уверен, мы справимся, — подбодрил его Норберт.

Улыбнувшись друг другу они продолжили свою работу, каждый думал о своем: Норберт думал, как бы проникнуть в кабинет, а Кайшин думал о том, какую кашу он сам заварил, и как ее теперь расхлебывать.

Ближе к полудню, объявился мистер Ростав, который забрал их с собой. Отвел к железной двери выхода и вручил кошелек, в который они в прошлый раз складывали монеты. И ребята снова отправились в город с целью заработать золота за счет других.

В этот солнечный день, город выглядел несколько иначе, в нем царила атмосфера праздника, все люди были довольные, и не выглядели убитыми горем. Ребята не могли понять, что же происходит? Но потом они услышали радостные крики, вслед за которыми последовала музыка. Они были удивлены услышав в этом городке музыку, праздник превратил этот убогий город в праздничный карнавал.

— Пошли посмотрим, — сказал Норберт и потянул Кайшина за собой.

— Но нам же… — начал было Кайшин, но Норберт его прервал фразой «Успеем еще», и они отправились туда, откуда доносилась музыка.

Как оказалась, вчерашняя рыночная площадь вдруг превратилась в карнавал, всего за один день. В лавках продавали разного рода товары, а разные люди в ярких костюмах веселили народ и подзывали приобрести ту или иную вещь. Всюду бегали чумазые дети, которые просили разные безделушки, кто-то же из них пытался украсть, за что был тут же пойман и наказан.

Кайшин и Норберт пробирались через толпу к тому месту, где играла музыка и кто-то пел прекрасные песни. Но идти было очень сложно, куча народу стояла так плотно, что через нее было невозможно пройти, поэтому они пытались пролезть под ногами или в других свободных местах. Сквозь потных и злобных людей, которые были только рады пнуть кого из ребят, ради своего увеселения. Стараясь не обращать на это внимания, они все же добрались до сцены, где они увидели труппу музыкантов играющих на разных инструментах. Один играл на гуслях, другой на арфе, еще один музыкант на трубе, но из всех труппы выделялся бард, играющий на лютне и при этом поющий различные баллады.

Все взгляды были устремлены на барда, он был превосходен, его голос завораживал, а красота могла покорить любую девушку. Кайшин и Норберт с упоением слушали его, а он же чем дольше играл, тем больше входил в кураж и уже не только пел и играл, но и танцевал замечательные танцы. Все люди хлопали его мастерству и на трибуну полетели цветы, которые бард поднимал и кланялся в знак благодарности. Забрав все цветы со сцены и поклонившись в последний раз, он ушел за кулисы, и сразу же часть людей разошлась по всему карнавалу, а ребятам пошли выполнять грязную работу мистера Ростава.

Найдя тоже самое место, где они сидели в прошлый раз, они сели на колени и вытянули кошелек перед собой. Хоть они и сидели и делали то, чего не хотели, они все равно были радостные, что увидели мастерство барда и послушали чудную музыку. Поэтому они думали о концерте и даже не замечали того, что творится вокруг, как мимо проходили люди, кто смотрел на них с презрением, а кто подкидывал монету в кошелек. Но кое-что вывело их из транса, а именно знакомый голос:

— А я не думал что вы сироты, — ребята подняли голову и увидели несколько людей, а именно труппу музыкантов во главе барда, который сейчас стоял и улыбался им. — Как вам концерт? — спросил он.

— Он был замечательным! — ответил Норберт. — Но мы не сироты.

— В смысле не сироты?! — удивился бард, — а чего вы тогда сидите здесь?

— Нас заставляют выпрашивать деньги у людей! — воскликнул Кайшин.

— Кто же? — спросил бард.

— Мистер Ростав, начальник сиротного дома, — ответил Кайшин.

— Так вы сказали же, что не сироты, ничего не понимаю, — бард недоумевающе посмотрел на свою труппу.

— Просто произошло недоразумение! — сказал Кайшин.

— Ничего себе недоразумение, — усмехнулся бард, — хотите с нами пойти в фургон? Вы мне нравитесь, вы забавные, потом будете своим детям рассказывать, что видели Великолепного и Неподражаемого Льюиса из рода великих бардов!

— Не слишком ли много великого в одном предложении? — спросил длинноволосый мужчина из труппы.

— Тихо, — ответил Льюис, — для великолепия нет границ! Ну, так что, — обратился он к ребятам, — хотите увидеть, как выглядит жизнь творца изнутри?

— Да, конечно! — воскликнули ребята.

— Тогда, пойдемте за мной, я проведу вас, только не отставайте, а то вы знаете, девушки от меня без ума, — он закинул локон своих волос за ухо и важной походкой пошел по дороге вдоль рыночной площади.

Ребята следовали за бардом следом, стараясь держаться возле членов труппы. Им вновь приходилось пробиваться через поток людей, которые восхищались, идущим перед ним Льюисом, который только радовался такому вниманию. Но сколько внимания люди обращали на барда, настолько же им было плевать на ребят, которые следовали за ним: они толкались, лезли под ноги или просто не замечали их. На крики толпы Льюис отвечал им поклонами и воздушными поцелуями, от чего толпа еще больше взбудораживалась и пыталась всеми силами задержать барда. Но местные охранники, вскоре, начали ограждать людей от труппы и ребят, потому идти стало гораздо легче.

Толпа еще долго шла за музыкантами, пока те не вошли в большой фургон, окрашенный в фиолетово-желтые цвета. Из всех рядом стоящих фургонов, этот был больше всех и выглядел гораздо праздничней остальных. Разные узоры, изображения из разных сказок, аккуратная резьба по дереву — все это создавало вид чего-то волшебного, сказочного и прекрасного.

Льюис открыл фиолетовую дверь ключом и вошел внутрь, за ним последовала его труппа, а за ними и ребята. Внутри было еще красивей, чем снаружи. Всюду висели разноцветные фонарики, шелковые шторы украшали окна, из-за которых ничего снаружи не было видно. На стенах висели разные пейзажи, в основном это были либо леса, либо горные кручи, но на одной из них было изображено бескрайнее море, а в нем небольшой кораблик, который борется с силой стихии, но все еще продолжает идти вперед, не смотря ни на что. Посреди комнаты стоял небольшой столик, на котором находился чайник, а возле него фарфоровые кружки с узорами. Вокруг стола лежали красные подушки, на которые тут же сели музыканты и начали разливать чай. Ребята же продолжали разглядывать интерьер фургона, в небольшом ящике скрывался на удивление большой запас еды, а рядом с ним стояли тарелки под всех членов группы. В другом конце фургона, ребята увидели небольшую ширму, за которой скрывалось четыре гамака и ящик с одеждой для выступлений. Свои же инструменты, музыканты убрали в плетенную корзину, где они лежали в безопасности (до того момента, пока корзина не упадет).

— Эй, — позвал их Льюис, — чего вы там стоите? Идите сюда, не стесняйтесь, — ребята послушались барда, и сели около столика на колени. — Простите, что приходится вам сидеть в неудобстве, но других подушек тут нет.

— Спасибо, мы и так можем посидеть, — отозвался Норберт.

— Рад это слышать, у меня всегда есть правило: Роскошь — порок человечества! — гордо сказал Льюис.

— Да ты каждый день в этой роскоши купаешься, — усмехнулся один из членов группы.

— Да не правда, мне она нравится только определенные дни, — ответил Бард.

— Это какие же? — спросил его тот же музыкант.

— В понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, ну и субботу, — ответил Льюис считая по пальцам дни недели.

— Но ты назвал все дни недели!

— Не правда! Я не назвал воскресенье, — заметил Льюис. — А это важно!

— А что вы ребята вообще делали на площади? — спросил музыкант, который играл на арфе, на нем была большая шляпа, которая прикрывала почти все лицо, и лишь услышав голос, ребята поняли, что это девушка.

— Мы… — начал Норберт, но его прервал Льюис.

— Погодите, — сказал он, — давайте выпьем чаю, а уж потом будем балаболить, а то у меня и так горло болит.

— Ну, если бы кто-то меньше болтал… — невинно произнес музыкант игравший на гуслях.

— Да, поэтому помолчи и пей чай, — отмахнулся бард и разлил по кружкам чай, две из которых он дал ребятам.

Чай был на редкость приятный, лимонный вкус чая освежал и взбадривал организм. Для ребят это было спасение в эти дни, когда приходилось есть то, что дают в столовой сиротного дома. Пока они пили чай, они смотрели на группу музыкантов, которая сидела с закрытыми глазами и наслаждалась каждым глотком. Хоть все они и были разными людьми, но всех объединяло одно — музыка. Хоть музыканты и подшучивали друг на другом, а преимущественно над Льюисом, но они все равно выглядели радостными вместе, и никто не смог бы сказать, что они смогли бы быть друг без друга. И как только все допили чай, бард снова заговорил:

— А теперь ребята, — торжественно произнес Льюис. — Рассказывайте, как вы очутились в таком положении?

— Как только мы появились в этом городе, — начал Норберт, — мы хотели пойти за едой для путешествия, но на улице нас встретил человек с книжкой в руках. Он начал спрашивать у нас странные вещи, спрашивал сироты ли мы. Мы пытались от него уйти, но он не отпустил нас, и в итоге он заставил нас идти за ним в сиротный дом. Он отнял все наши ценные вещи, оставив только одну сумку нам, и заставляет нас выполнять самую ужасную и унизительную работу на свете. Например, выпрашивать деньги у людей на улице.

— М-да, — протянул один из труппы. — Плохо дело.

— Не то слово, — подхватил брад. — Если вас действительно держат там насильно, то надо бежать как можно скорее оттуда!

— Мы бы с радостью, но эти вещи нам дороги, но они хранятся в его кабинете, — сказал Норберт.

— Значит, надо попасть внутрь, — ответил бард.

— Замок… — начал было Норберт.

— Да-да, я так и понял, что там замок, придется кому-то из вас его взломать, вы умеете это делать? — Льюис серьезно посмотрел на ребят.

— Ну, я немного умею, — робко ответил Норберт.

— Значит так, смотри сюда, — бард встал с подушки и подошел к сундуку, достал откуда-то с пола замок и закрыл его на ключ. — А теперь запоминай, — в следующее мгновение в руках у Льюиса уже была железная проволока сложенная особым способом. — Тут нет ничего сложно, но стоит повозиться, и прислушивайся к щелкам в замке, — в замке что-то щелкнуло. — Оп, — воскликнул Льюис и открыл запертый им же сундук. — Все проще простого, попробуй ты, — он снова закрыл замок на ключ и дал проволоку Норберту.

Норберт попытался повторить тоже, что и сделал Льюис, но проволока погнулась и ему пришлось ее вытащить, на что бард только улыбнулся и просто выгнул проволоку в прежнее положение. Норберт снова попытался, в этот раз более успешней, послышались звуки самого замка, но замок так и не открылся. Лишь спустя пять попыток, у Норберта удалось открыть замок, чем он был очень горд.

— Не так же это уж и сложно, — ухмыльнулся Льюис похлопав Норберта по плечу, — не так хорошо как я конечно, но кто знает, может и до моего уровня скоро дорастешь.

— А откуда вы этому обучились? — поинтересовался Норберт.

— Н-у-у-у… — протянул Льюис, — не все мы, скажем так, были честными людьми. Я был тем еще мошенником, до тех пор пока не нашел свое призвание в музыке. Каролина, — он указал на девушку-арфистку, — была когда-то воровкой. Франческо, — он показал на музыканта с гуслями, — был, когда-то липовым священником.

— А что это значит? — спросил Кайшин.

— Это значит, что я притворялся священником и собирал деньги на храм, или еще на что, а сам использовал их, как считал нужным, — пояснил Франческо. — Я не горжусь собой.

— Хорошо, мы все поняли, — ответил раздраженно Льюис. — А вот Стэнли, — он показал на музыканта, игравшего на трубе, — занимался наемными убийствами. В основном это были либо банкиры, либо еще какие важные люди.

— Понятно, — ответил Норберт, — я тоже когда-то воровал, но лишь потому, что меня вынудили обстоятельства.

— Всех здесь вынудили обстоятельства, — ухмыльнулся Льюис. — Один в большом городе, родные все отвернулись от тебя, или их просто нет, а есть хочется. Но что ты можешь сделать, когда всю свою жизнь бил баклуши? Остается идти по опасному пути. Но, — вдруг воскликнул он, — мы нашли дело, которым можно заниматься законно и не быть преступниками!

— Знаете, — вдруг произнес Стэнли, — ведь мы тут еще неделю будем, а значит, мы сможем помочь вам с кое-чем.

— С чем же? — удивился Льюис.

— С побегом, — объяснил Стэнли, — только если для вас и правда ценны те вещи, то советую вам решить это за неделю. Больше мы не сможем тут находиться.

— Мы поняли, но если мы заберем вещи, то нам придется бежать сразу, — сказал Кайшин.

— Забираете вещи, и бегите к нам в фургон, только главное, не приведите за собой хвост.

— Хвост?

— Если кто-то за вами погонится, тот же мистер Ростав, не дайте ему узнать где вы скрылись, — пояснил Стэнли. — Затеряйтесь в толпе, спрячетесь где, но главное, чтобы он ничего не узнал. Если нас тут не будет, то — он достал небольшой ключ и дал его Кайшину, — откроете сами фургон и закроете изнутри, а мы уже придем и поможем вам. Все ясно?

— Да, спасибо вам, — ответил Кайшин засмущавшись.

— Это еще не все, — сказала Каролина, — вот, возьмите, — она достала горсть золотых монет и дала ребятам. — Это поможет вам, отдадите мистеру Роставу, и он не сможет вас наказать, за то, что вы не выполнили свое задание.

— Спасибо вам, — поклонился группе Кайшин, — мы обязательно все вернем, как только вернем вещи.

— Да не глупите, это всего лишь дружеский жест, — улыбнулась Каролина.

— Я же говорю, мы исправились, — подмигнул Льюис.

— Мы тогда пойдем? — спросил Норберт.

— Подождите, а не расскажите нам историю, как вы сюда попали? — спросил Франческо.

— Да! Точно! — воскликнул Льюис, — вы же никуда не спешите?

— Да вроде нет, — ответил Норберт, — ну хорошо, можем и рассказать.

— Тогда, садитесь, — Льюис снова указал на те же подушки.

Ребята снова сели на места, и начали рассказывать свою историю сначала их встречи. Группа слушала всю эту историю и удивлялась всем тем событиям, что произошли за несколько месяцев путешествия.

— Мне вот интересно, — спросил Стэнли, — как только вы умудрились попасть в такие передряги всего за пару месяцев? Я сколько живу, хоть бы что удивительное произойди! Так нет, а у вас что не день, то новое приключение.

— Должно быть, они магнит для приключений, — засмеялась Каролина.

— Или неприятностей, — прошептал Норберт.

— Может, вы и нас с собой возьмете? — спросил Льюис. — А то порой так утомительно сидеть без увлекательного дела.

— Льюис, — сказал Франческо, — как бы мы не хотели, но зарабатывать мы должны что-то. Уйдя в такое приключение, мы рискуем остаться без денег.

— Да брось ты! У нас этих денег, хоть завались! — воскликнул Льюис.

— На самом деле не так уж и много, — сказал Франческо, заглядывая в сундучок с деньгами.

— Да не важно! Вдруг мы найдем, какую сокровищницу с кучей денег.

— Да таких нет, в ближайших местах уж точно!

— Вообще-то, — сказал Кайшин, — друид Флоренц сказал нам, что где-то в этих местах есть гробница царя, который был в свое время очень богат.

— Да это же наш шанс! — закричал Льюис. — Найдем эту гробницу, и будем богаты! Нам не придется петь для всяких зевак! Так, половину нам, половину вам, договорились? — сказал он ребятам.

— Хорошо, но где нам искать ее? — спросил Кайшин.

— Там где могила царя, — ответил Льюис.

— А это где? — удивился Кайшин.

— Не знаю, я думал ты знаешь, — ответил Льюис, — предлагаю, всем вместе найти ее. А потом заживем как цари!

— Для начала, ребят нужно спасти, — ответила Каролина.

— Ну да, нужно, но ничего, справимся, — улыбнулся Льюис. — А дальше, на поиски сокровищ!

— Да! — закричали все члены группы.

— Ну, а теперь, — сказал Стэнли, — вы можете идти ребята, мы и так отняли у вас достаточно времени. Главное, помните о нашем плане.

— Хорошо, спасибо, мы сделаем все, что в наших силах, — ответили ребята и попрощавшись со всеми вышли из фургона.

Недолго думая, они направились обратно в сиротный дом, потому что на улице уже становилось темно, а значит нужно возвращаться с добычей к мистеру Роставу. В это время карнавал затихал, все люди покидали, когда-то шумное место, оставляя после себя горы мусора, который убирали работники карнавала. Торговцы собирали свои товары в большие мешки и уносили их в свои фургоны, кто-то еще считал вырученные за день деньги, кто-то еще расплачивался с последними клиентами, а кто-то уже давно все убрал и сидел, ужинал в своем фургоне.

Ребята быстро преодолели путь до сиротного дома, где возле входа уже ждал мистер Ростав. Ничего не сказав ему, они отдали необходимую сумму золота и ушли в столовую на обед, где их снова ждала холодная еда. Быстро поев, они ушли к себе в комнату, где их ждала такая же холодная и жесткая кровать, на которой им придется провести очередную ночь. Закрыв за собой железную дверь, ребята начали придумывать план, как можно было бы отвлечь мистера Ростава от своей комнаты.

— Если завтра все уйдут на службу, мы сможем взломать дверь и сбежать, — сказал Кайшин.

— Да, но ведь мы тоже идем, значит не сможем быть в двух местах одновременно, — ответил Норберт.

— Значит, кому-то нужно будет сбежать и забрать вещи, — сказал Кайшин, задумавшись о возможностях сбежать.

— Но, как мы это провернем? — спросил Норберт. — Сбежать тогда придется мне, ведь только я смогу открыть замок на двери. Придется тебе как-то отвлечь их.

— Хорошо, посмотрим, что можно будет сделать, — ответил Кайшин и лег на кровать. — Давай спать, если честно, я как-то утомился, а завтра утром, попробуем действовать по обстоятельству?

— Мне кажется, ничего не выйдет из этого, — мрачно заметил Норберт, но тоже лег на кровать. — Завтра и узнаем.

Не обменявшись больше ни словам, ребята уснули. Всю ночь Кайшину снился странный сон, где он пробираясь сквозь лес, убегал от неизвестного существа. Именно существа, человеком это было назвать невозможно, это было создание, полностью состоящее из тьмы, оно поглощало все, до чего прикасалось. Травы, деревья, цветы — все превращалось в прах, когда оно касалось существа. Кайшин бежал от него как только мог, но оно было быстрее и проворнее. Когда он обернулся, существо было уже совсем близко и оно почти дотянулось до него, но сон оборвался и Кайшин проснулся в кровати, в сиротном доме, весь в холодном поту. Он не знал что это было, не знал к чему ведет этот сон, но ему было очень страшно, каждый новый сон, вгонял его в отчаяние, но только этот сон напугал так сильно. Полежав еще некоторое время, он все же смог уснуть, но лишь ненадолго, так как настало утро и в комнату вломился мистер Ростав, одетый в дорогой и элегантный костюм, который стоит больших денег у портных.

— Вставайте тунеядцы, — громко похлопав в ладоши, произнес хозяин сиротного дома, — сегодня важный день для всех нас. А для вас в частности, давно вам пора очистить свою душу от всякой скверны. Давно у меня не было таких отпетых хулиганов как вы. Одевайте свою лучше одежду.

— Но у нас нет другой одежды, — заметил Норберт.

— Ха, ну да, точно, — усмехнулся мистер Ростав, — как я мог забыть, вы же нищие. Скажите спасибо, что у меня есть для вас приличные костюмы, а не те лохмотья, что на вас. На тебя вообще смотреть стыдно, — сказал он указав на одежду Кайшина.

Мистер Ростав исчез на мгновение, но сразу же вернулся с двумя темно-синими костюмами и парой черных туфлей. Выглядели костюмы на редкость смехотворно, и походили больше на костюмы для шутов.

— Вот в этом вы выйдете на службу в церкви, — сказал мистер Ростав, положив на кровати костюмы.

— Они выглядят глупо, — сказал Кайшин.

— Меньше болтай, неблагодарная свинья, скажи спасибо, что не придется вам двоим позориться среди кучи народу в лохмотьях. Между прочим, эти костюмы сделаны на заказ у лучшего портного, — похвастался мистер Ростав.

— Мне кажется, они нам малы, — сказал Норберт, пытаясь натянуть темно-синюю рубаху.

— Ничего не знаю, чтобы через десять минут уже были одеты, и без глупостей! — мистер Ростав захлопнул за собой дверь и ушел прочь, а ребята пытались натянуть новые вещи, которые были, не только малы, но еще и кололи все тело.

— Лучше бы я пошел в обносках, чем в этом, — признался Кайшин.

— Ага, я бы тоже, — подтвердил Норберт.

С трудом напялив на себя ужасные костюмы и одев узкие туфли они вышли из своей комнаты и направились в столовую. На входе в которую, стоял мистер Ростав и Клифф, который был тоже одет в такой же костюм, как и ребята, и было видно как тот был ему мал, отчего он стоял с угрюмым выражением лица, как хозяин сиротного дома, наоборот находился в бодром настроении.

— Если вы запачкаете костюмы, будете стены отмывать руками, — сказал мистер Ростав, когда ребята прошли мимо него в столовую.

В столовой все было как прежде, холодная еда, тишина за столами, злобный повар, единственным отличиям в этот день были дурацкие костюмы на сиротах, которые были одеты на каждом. Все дети сидели в полном уныние, и каждый из них через каждый определенный промежуток времени чесался в том или ином месте. Все эти костюмы были жутко неудобными, в них невозможно было не чесаться.

Не успев доесть свою безвкусную еду, всех сирот позвал громким криком мистер Ростав, чтобы они встали в строй в большой комнате коридора. Он лично пересчитал всех сирот, и сверил их с записями в своей книжке. Когда же расчет был окончен, он направился вместе со всеми к выходу. Когда на улицу вышла орава сирот, одетых в глупые наряды, на них посмотрела большая толпа народу, одетая не менее странно: мужчины были в темных штанах и белых рубахах, а женщины в темных платьях. Странным это было потому, что в обычное время все люди выглядели как бедняки, но сейчас каждый из них походил на вполне достойного жителя городка.

Вся процессия, во главе с мистером Роставом, двинулась к церкви, которая находилась совсем рядом с сиротным домом, но пройти туда напрямую не представлялось возможным. Толпы людей столпились возле входа в храм, и длинная очередь тянулась чуть ли не до конца гигантской площади. Но мистер Ростав не глядел на эту очередь и силой пробирался через толпы людей, крича на них, если те как-то возмущались его наглости. Но никто из людей не пытался его остановить, или как-то перегородить путь, видимо, все знали мистера Ростава, и что бесполезно его останавливать.

Уже возле входа в саму церковь, мистера Ростава встретил священник, которого ребята видела еще раньше. Это был отец Корнелиус — старый служитель церкви в черной робе и с золотым крестом на шее, свисавший из-под длинной седой бороды. Он стоял с кадилом в руках, а другой рукой приветствовал мистера Ростава. Отец Корнелиус открыл дверь церкви и впустил сирот вперед, а сам остался с мистером Роставом у входа, не пуская никого, пока те говорили о чем-то.

Церковь изнутри, выглядела гораздо больше, чем снаружи. Левая стена была украшена иконами с разными священниками и монахами, служивших в этой церкви, а правая стена была украшена героями, которые в свое время отдали жизнь во имя «благой цели». Что это за «благая цель» ребята не знали, но большинство из героев выглядели крайне странно — одни были с разными шрамами на лице, другие с татуировками на шее в виде головы дракона, но почти каждый улыбался дурацкой улыбкой, которая походила больше на усмешку. Все эти лица не вызывали у ребят никаких эмоций, кроме сомнения в их героичности.

Центральная стена была украшена большим витражным окном, который состоял из разных стеклышек разных цветов, которые образовывали разные узоры. Утреннее солнце светило прямо в это окно, из-за чего свет падал на пол церкви и на большой деревянный постамент с золотым крестом на внешней стороне. Так же, на потолке висела большая люстра, на которых горели свечи, кто и как их зажигает, для ребят было загадкой.

Но Норберта привлекла деревянная дверь с железной ручкой, ведущая в часовню церкви. Он указал на нее Кайшину, и тот сразу понял его план, но как проникнуть в часовню и не привлечь к себе внимания они не знали. Повсюду стояли робкие сироты, которые ожидали начала, за входной дверью стояли отец Корнелиус и мистер Ростав, а за ними толпилась куча людей, которая так и стремилась попасть в помещение церкви. И как только, сверху, из колокольни, раздался колокольный звон, в церковь вошел мистер Ростав, за ним отец Корнелиус, а уже за ним повалил обычный люд.

Когда, через большой промежуток времени, все люди уже находились внутри, в церкви нечем было дышать. Каждый человек чуть ли не наступал друг другу на ноги, настолько был плотный поток людей, что было невозможно даже двинуться. Ребята стояли прижатые разными людьми, и ждали неизвестно чего в толпе потных крестьян. Сложно было описать их чувства в этот момент, эмоции переходили от отчаяния до злости, но ничего невозможно было сделать, они были зажаты и им лишь приходилось мириться со своим положением.

Но вдруг раздался голос, который они слышали всего несколько дней назад, это был голос отца Корнелиуса:

— Дорогие братья и сестры, — его голос раздавался по всей церкви, за счет строения колонн и крыши здания, его можно было услышать в любом конце зала, — как и обычно, мы собираемся в воскресенье, дабы воспеть тех героев, что боролись с тьмой. И отблагодарить творца, за то, что даровал нам эту жизнь и помог храбрым героям побороть всю нечисть, что когда-то населяли эту землю.

— О чем это он? — прошептал Норберту Кайшин, на что тот лишь пожал плечами.

— Хоть минуло уже столько лет, — продолжал свою речь отец Корнелиус, — хоть и большинство имен забыты, но мы, ни в коем случае не должны забыть, какую жертву они принесли, ради того чтобы мы жили спокойно. Ради того, чтобы ваши дети могли жить под чистым небом, на нашей не оскверненной земле. Восхвалим же героев великого «Ордена Дракона» и почтим память таких героев как…

— Он сказал «Орден Дракона»? — удивился Кайшин, вспомнив разговор с Кейном про магию.

— Я полагаю, это тот самый, — ответил Норберт. — Другого быть не может, я думаю, нам стоит выяснить про этот орден как можно больше.

А тем временем, отец Корнелиус называл имена героев, портреты которых висели на правой стене церковного зала. Ребята в это время пытались придумать новый план, план как узнать от отца Корнелиуса полную историю того, что произошло во времена ордена и отыскать, наконец, хозяина шкатулки.

— Когда грязь, под названием магия, — продолжил свою речь отец Корнелиус, — пришла в наши земли, все города впали в ужас. То, что могло причинять зло одним лишь щелком пальцев, было не что иное, как орудие дьявола. Всего один маг, мог сжечь деревню дотла, захоти он этого. Люди в то время, были лишь расходным материалом для забав колдунов. Некоторые могли сказать, что они добрые маги, сражаются за добро, но я скажу одно, все это чушь и этим они промывали мозги людям. Если ты стал магом, то ты уже стал игрушкой дьявола, ты во власти тьмы. Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, пока не пришел Дарий Ульфский, тот кто создал «Орден Дракона». Назвав его в честь тех, кто принес в наш мир не меньше бед, чем маги. И собрав всего небольшой отряд тех, кто готов был выступить против нечисти, он отправился по другим городам, ища бравых ребят, готовые сразиться с врагом, который был в разы сильнее их.

— Меня утомляет это болтовня, — шепотом признался Норберт.

— Меня тоже, — ответил Кайшин.

— Но на пути ордена стояли не только магические твари и колдуны, но так же и те, кто поддерживал магов и помогал им. Эти предатели стремились остановить орден и их поход против тьмы, но наши бравые солдаты не сдавали, и смогли пережить даже самые подлые предательства, которых было не мало. Что уж скрывать, даже близкие друзья, могли воткнуть нож в спину своему товарищу, это было ужасно. Но как бы не обстояли дела, орден выполнял свою работу как надо, и через несколько лет борьбы, почти вся магия была искоренена, оставался лишь один оплот магов — их школа, где они обучались. Учителя магии были все убиты, а ученики, которые не сдались, еще держались некоторое время, особо опасными была троица из трех выпускников: Амелия Стронг, Хью Макфлинт и Джованни Адамс.

— Слышал? — сказал Кайшин Норберту. — Это ведь он, хозяин шкатулки!

— Точно он, — нам надо узнать, где находилась эта школа, может это даст нам какие-то ответы?

— Может, нам удастся спросить у него про это место после рассказа?

— Давай, подождем, — ответил Норберт.

Но речь отца Корнелиуса не закончилась на истории ордена, а продолжилась песнопением, которое отличалось от того, что ребята слышали на карнавале. Это был хор из десятка монашек, которые пели на распев разные древние стихи. Как бы их голоса не были прекрасны, ребята думали о том, как поскорее узнать, где находилась раньше школа магии.

Лишь спустя несколько часов пение закончилось и некоторые люди повалили домой, а другие остались молиться святым. Мистер Ростав же приказал никому не уходить, пока он будет решать дела с отцом Корнелиусом. Кайшин и Норберт осматривали портреты героев «Ордена Дракона», каждый из героев напоминал им о заточении у разбойников, уж слишком их лица выглядели противно. В лице каждого читалось коварство, алчность и злоба, и ребята, вспоминая историю Кейна, понимали, насколько отец Корнелиус был не прав, называя этих людей героями.

Их размышления прервал мистер Ростав, который подошел тихо сзади.

— Рассматриваете портреты? Не надейся, тебя здесь точно не повесят, если только как пример, кем не надо быть! Ха-ха-ха! — засмеялся во всю глотку мистер Ростав, на что даже отец Корнелиус посмотрел на него неодобрительно. — Ладно, я не шутить пришел, а сообщить вам новость, а точнее одному из вас. Ты, смуглолицый, — он указал на Кайшина, — будешь помогать отцу Корнелиусу и его монахам в хозяйстве, а тебя, — он посмотрел на Норберта, — я оставлю у себя, мне и так не хватает работничков.

— Но мы ведь… — начал было Кайшин.

— Заткнись! — закричал мистер Ростав. — Пока я тебя не ударил, хватит с меня вашей болтовни. Все, пошли осел, хватит баклуши бить, — он увел Норберта с собой, и когда дверь церкви за ними закрылась, Кайшин осознал, насколько он стал одинок.

— Ну что сирота, — послышался голос священника за спиной Кайшина, — тебе стоит усвоить одну вещь — тут тебе не у мистера Ростава. Я не собираюсь нянчиться с тобой, поэтому выполняешь свою работу правильно — не получаешь наказания, не выполняешь свою работу — получаешь наказания. Ты все уяснил?

— Да, но можно вопрос? — робко спросил Кайшин.

— Никаких вопросов, Натан все расскажет тебе, — он подозвал к себе толстого лысого монаха в черной робе, который нелепо подбежал к отцу Корнелиусу. — Отведи этот сироту в монастырь, а я приду к обеду.

Монах поклонившись, повел Кайшина через деревянную дверь, которая вела в большой двор, где находились другие монахи, которые выполняли разную работу. Кайшин увидел большое белокаменное здание, которое было закрыто таким же забором, это и был монастырь, в который его хотели отвести. Они шли по каменной дорожке прямо к зданию, но монах вдруг остановился и повернулся к Кайшину и улыбнулся ему.

— Привет, — сказал неожиданно он, — как тебя зовут? Мне не особо разрешают говорить с кем-то, но тут грех не познакомиться с тобой. Так, как тебя звать?

— Кайшин, а вас Натан, да? — спросил Кайшин, немного удивленный такой дружелюбностью

— Да, именно так, — ответил монах, — а ты сирота из сиротного дома, что недалеко отсюда?

— Я не сирота, все это просто большое недоразумение.

— Да, многое в жизни такое, — грустно ответил монах, — сначала кажется, что принятое тобой решение верное, и только приняв его, ты получишь желаемое, а в итоге все оказывается с точностью да наоборот.

— Д-а-а-а, — протянул Кайшин, вдруг задумавшись обо всех решениях, принятых им. Слова монаха, снова посеяли прошлую неуверенность в своих действиях.

— Ты не переживай, — сказал Натан, — главное, не перечить отцу Корнелиусу и все будет хорошо. Люди здесь отзывчивые, но его побаиваются, и не без оснований.

— А что он может сделать? — спросил Кайшин.

— Страшные вещи, — монах начал говорить шепотом, — если просто провинился, то заставляет чистить колокол, а это высоко, и очень опасно. Около года назад, один из монахов, когда чистил, не удержался и свалился вниз, ох не дай бог такое увидеть кому. Потом кое-как пол отмыли. Уж прости за такие подробности. А еще, он может закрыть в подвале монастыря, там библиотека с запрещенными книгами, и там очень пыльно и много всяких гадов ползает.

— А что за запрещенные книги?

— Обычные книги, еретические всякие, да и те, где порочат орден, где пишут про магию. А есть даже книга, которую написал сам Джованни Адамс, представляешь?

— Хм, а это уже интересно, — задумавшись, произнес Кайшин.

— Что ты имеешь в виду? — удивился монах.

— Я бы хотел увидеть эту книгу.

— Ты что!? — опешил монах. — Это же запрещенная книга, и ее нельзя никому читать!

— Но мне нужно узнать кое-что.

— И что же это?

— Ну… — запнулся Кайшин. — Я бы хотел увидеть место, где раньше стояла школа магии.

— А, так это все знают, — он виновато взглянул на него. — Ну почти. Если идти к северному морю в сторону Дунмарса, и возле большой поляны, которая кстати, появилась в результате битвы, повернуть направо, то и выйдешь к руинам замка.

— Большое спасибо вам, — поблагодарил Кайшин монаха.

— Да не за что, — улыбнулся тот, — только как ты собираешься туда попасть? Отец Корнелиус не выпускает никуда своих подчиненных.

— Ничего, я придумаю что-нибудь, — сказал Кайшин и они отправились дальше.

Войдя в дубовую дверь монастыря, они попали в просторное помещение с кучей столов и скамеек, которое напоминало Кайшину столовую в сиротном доме. Помещение было освещено почти со всех сторон, кроме стены, в которой было несколько деревянных дверей.

Монах провел Кайшина через множество столов и открыв самую правую дверь, которая как оказалось, вела в небольшой коридор со множеством других дверей. Эти двери вели уже в кельи — спальни монахов, которые выглядели, по сравнение со спальнями в сиротном доме, как комната короля. Мягкая кровать, целые, хоть и холодные полы, и большой прикроватный сундук, который совсем отличался от той тумбочки, в которую невозможно было что положить.

— Здесь ты будешь спать, — улыбнулся Натан, — скромно, но вполне вроде не плохо.

— Здесь мило, — ответил Кайшин, — в сиротном доме было хуже.

— Да? Я думал в сиротном доме наоборот хорошо, отец Корнелиус всегда жаловался, что мистер Ростав балует сирот.

— Нет, это совсем не так, он заставляет нас жить в ужасных условиях, и заставляет работать как рабов.

— Это ужасно, может стоить поговорить с отцом Корнелиусом? Может он поможет и разберется со всем? — предложил монах.

— Я не знаю, разве они не друзья?

— Ну, не совсем, только лишь помогают друг другу, — неуверенно ответил Натан, — мистер Ростав часто дает деньги на церковь, а большего я не знаю.

— Как часто? — спросил неожиданно для себя Кайшин.

— Эм, — замялся монах, — каждое воскресенье, как сегодня например.

— Понятно, — ответил Кайшин.

— Ладно, пока побудь здесь, пока отец Корнелиус не придет, — сказал Натан. — На самом деле он не такой уж и страшный, как я описал, наказания происходят редко и не так уж и сурова, — улыбнулся Натан. — Главное, не перечь ему сильно, он этого не любит, — монах вышел из комнаты и уже в открытую дверь сказал, — удачи, позже еще может, поговорим.

Кайшин лег на мягкую кровать, начал думать о своем друге, который сейчас совсем один в сиротном доме, и он не может вырваться из своей новой тюрьмы. Но не меньше, его волновала судьба своего духа, который был вынужден прислуживать злобному и жадному человеку в качестве собаки. Но самое главное, он оставил тотем в их комнате в сиротном доме, а без него его связь с духом была слаба, хоть он и не мог сказать этого наверняка.

Вспомнив слова монаха, про то, что в подвале монастыря находится книга, которая может дать ответы, на необходимые вопросы. Но как ее заполучить, остается загадкой. Можно попасть в подвал, получив наказание от отца Корнелиуса, но подвал — это темное место, где нет ни капли света, и разглядеть где находится нужна книга, а уж тем более разглядеть текст. Но заполучить эту книгу, стало теперь основной задачей, если и проводить время взаперти, то хоть изучать тайны этого загадочного мира.

Раздумья Кайшина оборвал стук в дверь, которая тут же открылась и на пороге появился отец Корнелиус. Он выглядел уставшим, но строгость во взгляде не покинула его.

— Надеюсь, ты уже успел отдохнуть, — сказал он сурово, — у меня есть для тебя работа.

— Какая? — спросил Кайшин, за что получил неодобрительный взгляд отца Корнелиуса.

— Не перебивай, когда старшие говорят, — так же сурово ответил он. — Монахи во дворе облагораживают землю, а ты будешь садить цветы для нашего сада. Это не сложное задание, уж думаю, даже ты справишься.

— Будет сделано, — ответил, уже набившую оскомину фразу.

— Натан даст тебе семена, — он отвернулся и на выходе остановился и добавил, — не подведи меня.

После чего дверь снова закрылась, оставив Кайшина с противным ощущением того, что он снова чья-то прислуга. Отправляясь в приключения, он ожидал всякого, но не думал о том, что он станет тем, кто будет выполнять поручения различных людей. Вздохнув во все легкие, он открыл дверь и вышел в коридор.

Пройдя кучу деревянных столов, за которыми уже сидели молча пара монахов, которая даже не обращала на него никакого внимания. В большом дворе, который был похож больше на сад: везде были хорошо выстриженные газоны, всюду цвели цветы, небольшой фонтанчик посередине этого парка и несколько красивых белых скамеек, превращали это место в настоящий дворцовый сад.

Но размышления о красоте прервал голос Натана, который с радостным лицом смотрел на него, держа в руках небольшой мешочек.

— А вот и я, — улыбнулся монах, — а это семена тюльпанов, которые нужно посадить вон на той клумбе, — он указал на небольшую пустую клумбу, где была перекопана земля. — Ты ведь умеешь сажать семена?

— Думаю, справлюсь, — неуверенно ответил Кайшин, беря мешочек из рук монаха.

— Тут ничего сложного, просто вскапываешь ямку и кидаешь семя, а потом зарываешь его землей, — пояснил монах.

— Понятно, спасибо, — поблагодарил Кайшин и отправился сажать семена в заранее выкопанные лузы.

Работа была не сложная, хоть и грязная, но не приносила такого же физического дискомфорта, как чистка стен, и такого же морального дискомфорта, как выпрашивание денег у обычных людей. После одной такой небольшой клумбы, Кайшину предоставили еще парочку таких же небольших клумб, куда он так же сажал семена цветов. Незаметно даже для себя, отработав столько, сколько нужно, наступил вечер, и все монахи засобирались в монастырь. На входе в монастырь, стоял отец Корнелиус, который просто стоял у входа и смотрел за тем, кто входит внутрь, и когда Кайшин подошел к нему, то тот его остановил и произнес:

— Для сироты, ты неплохо справился, — сказал все тем же суровым тоном отец Корнелиус. — Но не думай, что это, что-то меняет, ты такой же ребенок, как и другие из сиротного дома, значит и будешь работать как они. А теперь, иди ешь, надеюсь, ты знаешь молитву.

— Молитву? — удивился Кайшин, за что сразу же получил удар по затылку.

— Как ты смеешь задавать мне вопросы!? — закричал он. — Ты не знаешь даже, что такое молитва!?

— Н-нет сэр, — ответил Кайшин испуганно, скорее пытаясь казать испуганней, чем он есть.

— Чему вас только учат в сиротном доме!?

— Мы ничего там не учили, — ответил Кайшин.

— Это потому что вы идиоты и неучи, что не можете выучить даже пары строк, — отец Корнелиус схватил его за ухо и поволок внутрь здания монастыря, где уже сидели монахи. — Взгляните, на этого ирода, который даже слов молитвы не знает. — Все монахи, кроме Натана, посмотрели на Кайшина с осуждающим видом, таким, будто он что-то украл. — И теперь, он мало того, что останется без ужина, он лично при мне будет учить ее, а уж потом я решу, как с ним поступить.

Некоторые из монахов смотрели на него с жалостью, некоторые с состраданием, а некоторые отвернулись обратно к своей еде. Отец Корнелиус же повел Кайшина в одну из комнат, которая не являлась жилой, а была чем-то типа аудитории, где проводят уроки учителя. В комнате было несколько парт, за которыми могло уместиться человека четыре, в каждой парте имелся небольшой ящичек, в который можно было убрать письменные принадлежности, после конца урока. У стола учителя стояло два стула, один для учителя, другой для ученика, который что-то рассказывал или показывал. На стене висели разные изречения, разных святых людей, а так же, как и в церкви, висели портреты «героев Ордена».

— Значит так, — сказал отец Корнелиус, силой усадив Кайшина на стул возле учительского стола, — сейчас ты, будешь учить молитвы, которые ты должен повторять каждый день! За каждую ошибку, я буду бить тебя этой палкой, — он показал длинную, но тонкую палку, получать которой, было через чур больно.

Отец Корнелиус достал из ящика учительского стола небольшую книжечку и немного пролистав, положил ее в открытом виде перед Кайшином.

— Ты читать умеешь? — серьезно спросил он.

— Да, — ответил Кайшин.

— Значит, читай.

Кайшин начал читать первый стих, который был в книге, который воспевал создателя, который создал этот мир. После чего другой создатель вдохнул жизнь в мир, так и появились люди. И этот не большой, но сложный стих, состоящий из старинных слов, воспевал создателя — как давшего землю, и творца — как давшего жизнь на ней.

Стихи шли у Кайшина плохо, он постоянно запинался и не мог запомнить сразу нескольких строк, за что получал за это по шее палкой отца Корнелиуса. Каждый удар был болезненный и причинял боль, ситуацию усугублял голод, который со временем очень сильно начал о себе напоминать.

Очень медленно длились часы, который молодой шаман проводил за учебой стихов. Шея уже была вся красная, живот ужасно крутило, язык заплетался от одних и тех же слов, а отец Корнелиус уже сорвал голос, крича на Кайшина. И только ближе к утру они закончили, когда Кайшин, с большим трудом, но все же запомнил эти стихи.

Выйдя из кабинета, он и отец Корнелиус разошлись в разные стороны, Кайшин отправился в свою комнату, а отец Корнелиус в церковь. Зайдя в комнату с одинокой кроватью в углу, Кайшин лег на нее и полежав немного, помучавшись от голода, он уснул. Сон его был неспокоен, но из сна он не мог ничего разобрать, но что-то в нем вызывало у него волнение.

Проснувшись через несколько часов, от звона колокола, он неохотно встал с кровати, одевшись, он вышел в столовую, где уже собирались монахи. Они не смотрели на него, а лишь сидели молча и молились. Присоединившись к ним, он сделал тоже самое, потому что поймал злобный взгляд отца Корнелиуса, и по окончании стиха, он принялся есть. На завтрак была рисовая каша с куском хлеба и крепким чаем, скромно, но съедобно, и даже не так противно, как в столовой сиротного дома.

После завтрака, каждый из монахов получил задание, и направился его выполнять в сад. Кайшина же остановил Натан, и поприветствовав его улыбкой, сообщил, что сегодня он должен будет чистить библиотеку в монастыре. Хоть монах и говорил это с мрачным тоном, но для Кайшина это был шанс узнать что-то интересное и необходимое. И потому он сразу же направился за монахом, который завел его еще в одну дверь, только она уже вела к каменной лестнице, ведущей вниз в темный подвал. Монах откуда-то достал лампу, которую тут же зажег и начал спускаться вниз, круг света освещал небольшие участки лестницы, по которым аккуратно, вслед за ним, спускался Кайшин.

Когда лестница кончилась, и они очутились в большой комнате, которую едва освещал свет фонаря. Натан повесил фонарь на ближайший крючок и взяв огниво начал зажигать остальные. Через некоторое время, когда он обошел всю комнату, и зажег все фонари, помещение стало хоть как-то освещаться и можно было разглядеть кучу книжных полок с кучей книг обмотанных каким-то прозрачным материалом. Помимо шкафов, в комнате был еще письменный стол, на котором лежали какие-то бумаги и пара каких-то книг, так же на нем стояла чернильница и гусиное перо.

— Ну что же, — начал Натан, — вот где ты будешь работать. Мрачновато, не правда ли? Тебе надо убрать паутину с книг и со стен, а так же вытереть пыль. У письменного стола лежит пару тряпок, ими и вытирай. Справишься, я думаю? Если что, то поднимайся наверх, я буду там, только аккуратно, ступеньки здесь немного сломаны.

— Думаю да, спасибо еще раз, — улыбнулся Кайшин.

Монах лишь улыбнулся в ответ и ушел по каменной лестнице наверх. Когда шаги стихли, Кайшин тут же начал искать на полках нужную книгу.

Среди книг было много странной литературы, а местами и просто ужасных книг с иллюстрациями, от которых могли начаться кошмары. Куча книг, которая просто оскорбляла веру людей, книги о черной магии, при том похожее больше на обычное шарлатанство, чем на реальную магию. И наконец, после некоторых поисков, он обнаружил книгу в фиолетовой обложке с картинкой замка на ней и инициалами прямо, как и были на шкатулке.

Он аккуратно вытащил ее из странной пленки, которой покрыты были все книги и открыл ее на одной из страниц и прочитал «Для тех, кто хочет знать правду, о битве за школу. И вся правда об «Ордене Дракона»». Внизу стояла подпись: «Д. Адамс». Кайшина очень заинтересовала книга, он начал читать первый строчки «Когда-то, я был еще ребенком и мечтал стать великим…», но он не успел дочитать и первого предложения, как сверху послышались шаги и он вынужден был быстро убрать книгу обратно.

— Чем ты тут занимаешься? — раздался злобный голос отца Корнелиуса. — Небось, отлыниваешь от работы!?

— Нет, сэр, — ответил Кайшин, и начал убирать паутину со стен.

— Смотри мне, все эти книги, несут в себе опасности больше, чем выпущенная стрела.

— А чем они так опасны? — спросил Кайшин, за что получил в ответ неодобрительный взгляд.

— Эти книги, разрушают разум, заставляют человека мыслить иначе, вносят ересь в их голову. А это все, вредит человеку, гораздо хуже, чем рана, — ответил отец Корнелиус, то повышая, то понижая голос.

— А разве стрела не может убить человека? — удивился Кайшин.

— Глупец! — закричал отец Корнелиус. — Я тебе говорю о другом, рана от стрелы по сравнение с душевной раной — ничто! Глупый человек, может навредить другим людям, именно из-за такого, начинаются и войны. Разве ты не слышал, что я говорил вчера?

— Конечно же слышал, сэр, — ответил Кайшин.

— Теперь-то ты понимаешь, чем вредны эти книги?

— Вроде понимаю, — неуверенно ответил Кайшин.

— Замечательно, а теперь за работу, мне тоже надо кое-что тут сделать, — он сел за письменный стол и взял гусиное перо и начал что-то писать на листке.

Кайшин продолжил убирать подвал, но все равно временами поглядывал то на книгу, то на отца Корнелиуса. Очень его заинтересовала эта книга, в которой могли храниться ответы на нужные вопросы. Но отец Корнелиус не уходил, он несколько часов просидел за столом, записывая что-то на листок. И лишь когда он закончил, он позвал Кайшина за собой, и они вместе вышли из подвала, потушив в нем свет.

Весь оставшийся день, прошел за работой в саду и закончился ужином, который состоял из морковного супа с коркой хлеба. После ужина, все ушли спать в свои комнаты. Но только Кайшин еще лежал некоторое время, думая о книге, которая находилась в подвале монастыря, и он очень бы хотел ее заполучить себе и прочесть ее всю.

Почти все дни проходили одинаково скучно и однообразно, завтрак, работа в саду, обед, работа в саду, ужин и сон — вот обычный распорядок дня в монастыре, где прибывал Кайшин. От этой однообразности он уже устал, но больше всего его беспокоило то, что за все эти дни, он так и не смог попасть вновь в подвал, чтобы снова прочесть хоть немного в злосчастной книге.

Но в субботу, привычный ход уборки и облагораживания сада прекратился, и все монахи, вместе с Кайшином, должны были убирать помещение церкви, а отец Корнелиус, что-то записывал на бумаге в подвале монастыря. Кайшину становилось грустно, от того, что сегодня труппа Льюиса должна уехать из города, а вместе с ними и надежда выбраться из этого городка. Его терзали мысли, что же там делает Норберт, в порядке ли он.

Когда уже солнце почти зашло за горизонт, а церковь блестела от чистоты, все служащие монастыря, а вместе с ними и Кайшин, пошли на ужин, после которого, все ложились спать. И уже лежа в своей кровати, Кайшин только начал закрывать глаза, как услышал знакомый звук. Открыв глаза, он увидел сине-зеленый огонек, который летал вокруг него — это был Марис.

— Привет, — начал дух, — завтра, Норберту нужна будет твоя помощь.

— А что нужно будет сделать? — удивился, не пришедший еще в себя шаман.

— Устрой заварушку, подними панику, после, затеряйся в толпе и беги за Норбертом, вы заберете все вещи из сиротного дома, а потом бегом в фургон к труппе, — объяснил Марис.

— А разве труппа не сегодня уехала? — удивился Кайшин.

— Нет, они остались до завтра, так что это единственный шанс, будь готов, я в тебя верю, — сказал он и исчез, не дав шаману ничего ответить.

Кайшин обратно лег в кровать, и проговорив про себя весь этот короткий диалог, он наполнился радостью, и был готов действовать прямо сейчас. Но была ночь, и все что ему оставалось делать, так это уснуть крепким сном.

Сон его был не спокоен, он плыл по морю в какой-то лодке, всюду были волны, во всю бушевал ветер, который чуть ли не срывал парус с мачты. Гром разрывал небо, и лишь молнии освещали опасный путь к неизвестной цели. Больше из сна, Кайшин ничего не узнал и не увидел, для него он был лишь обрывком, клочком большой истории, которую он пока еще не в силах узнать.

Утром воскресенья, его как и всех служащих в монастыре, разбудил колокольчик, которым гулким эхом разносился по зданию монастыря. Все монахи выходили из своих келий сонно, но готовые работать с утра до вечера. Именно сегодня, снова состоялась еженедельная проповедь в церкви, на которой не так давно был и он.

Завтрак Кайшин провел в обдумывании плана, о том, как отвлечь всех людей, хоть на некоторое время. Но как бы он не старался, в голову ему ничего не пришло, и когда завтрак закончился, а он почти ничего не съел, и все отправились в церковь на службу, он все еще пытался что-то придумать. Но проходя по саду, его остановил отец Корнелиус и прошептал ему на ухо:

— Сегодня, ты будешь рядом со мной, чтобы ничего не учудил, — злобно ухмыльнулся он.

Он вместе с Кайшином дошел до двери, которая вела в зал церкви, где уже толпился народ. Другие монахи разошлись по разным комнатам и залам церкви, так что их никто не видел, а вот Кайшин стоял за спиной отца Корнелиуса, но даже так, его закрывал от многих глаз постамент, на котором отец Корнелиус и читал свою проповедь.

Проповедь уже началась, действовать нужно было прямо сейчас, а плана так никакого и не было. Он пытался быстро глазами нашарить что-то, что могло ему помочь. Но ответ скоро был дан, за постаментом, у стены под витражным окном стоял столик с парой книг, а на ней стояла зажженная свеча, которую Кайшин аккуратно взял, чтобы никто не увидел его и поджег подол рясы отца Корнелиуса.

Некоторое время все было нормально, пока священник не почувствовал запах гари и как огонь начал обжигать ноги. Он закричал, а из-за этого начали паниковать люди, все начали толкать друг друга, даже если это не позволяло помещение. Но тут раздался хлопок и зал наполнился белым дымом, который в момент окутал все здание. И Кайшин сразу побежал к выходу из церкви.

Прорываться через паникующую толпу гораздо сложнее, чем через стоящих людей, все они норовят толкнуть и сбить с ног, поэтому приходилось самому расталкивать людей. Уже ближе к выходу, отец Корнелиус закричал:

— Хватайте ребенка! Он шаман, а значит связан с магами! — это заявление потрясло Кайшина, но он не остановился и побежал с пущей силой расталкивая людей.

Вырвавшись через дубовую дверь наружу, его тут же схватил кто-то за руку, из-за дыма было невозможно рассмотреть кто это.

— Это я! — послышался знакомый голос Норберта сквозь белый туман, — быстрее, нам надо в сиротный дом.

— А как мы… — начал было Кайшин.

— Не спрашивай, все увидишь, — перебил его Норберт и потянул его за собой.

Пробежав по улице и быстро войдя в железную дверь сиротного дома, которая была открыта, Норберт быстро побежал к кабинету мистера Ростава и достал из сумки, которую Кайшин оставил в тумбочке, железную проволоку, такую же как и была у Льюиса. Он запихал проволоку в замочную скважину и сделав несколько движений открыл дверь, которая со скрипом открылась и ребята ворвались внутрь. Внутри был письменный стул и дорогое мягкое кресло из красного дерева. Стоял большой деревянный шкаф, в котором ребята нашли кучу различных вещей, но самое главное они нашли кинжал и шкатулку, которую у них забрал мистер Ростав. Положив их в сумку, Норберт передал ее Кайшину, а сам открыл ящик в письменном столе и достал оттуда мешочек с монетами.

— Наше, — ответив на немой вопрос Кайшина, Норберт и они побежали прочь оттуда.

Они захлопнули за собой дверь и побежали к выходу, но не успели они добежать до двери, как в проеме появился мистер Ростав разъяренный и злой.

— Вот вы где щенки, вы заплатите за это! — закричал он, — А это что у вас, — сказал он, увидев кинжал в руках у Кайшина, — так вы еще и ограбили меня! Вам конец!

Он взял в руки какую-то толстую дубинку и направился к ним. Ребята отступали обратно, но Кайшин засунул руку в сумку и нащупав тотем потер морду деревянного волка. Из сумки показался сине-зеленый свет и сквозь зарешеченное окно появился дух волка, который только и ждал этого момента.

Мистер Ростав завидев волка, остолбенел и не мог двинуться с места, они смотрели друг другу в глаза, и если глаза духа хранили первородную силу и могущество, то глаза мистера Ростава наполнялись страхом.

Стоило только рыкнуть Марису, как хозяин сиротного дома выбежал прочь из здания и был таков.

Ребята не стали больше медлить и побежали со всех ног к фургону Льюиса, где их уже ждала труппа. Но как оказалось, люди уже начали приходить в себя от паники и начали слушать указания отца Корнелиуса — поймать детей. Завидев большого сине-зеленого прозрачного пса, все они остановились в ужасе глядя на него. Лишь отец Корнелиус не испугался, а только закричал еще громче «Схватить их!». И большинство людей (что смогли побороть страх) бросились в погоню за ребятами. Некоторые из людей откуда-то достали орудия труда, которыми можно было легко поранить или даже убить человека: лопаты, грабли, вилы, дубины, топоры и т. д. Все они, ведомые голосом священника, были готовы разорвать на части ребят.

Но Норберт достал из кармана небольшую бомбу, и кинул ее в паре метров от себя, она тут же бахнула и выпустила такой же дым, какой был в церкви, он заволок большую часть площади, и было сложно что-то видеть сквозь него. В это время ребята бежали со всех ног к фургону, который был уже запряжен двумя лошадьми, за вожжами которых сидел Стэнли. Ребята вбежали быстро в открытую дверь фургона и тут же они поехали.

Быстро закрыв за собой дверь, Норберт и Кайшин отдышавшись, быстро посмотрели в окно, из которого можно было увидеть несколько вооруженных людей, которые заметили уезжающую повозку и закричали остальным и побежали за ними. Люди еще некоторое время бежали за фургоном труппы, но догнать его были не в силах, и как только он покинул город, прекратили погоню, и просто кричали проклятия в след.

— Вы в порядке, ребят? — спросил Франческо.

— Да, — все еще не отдышавшись, сказал Кайшин, — спасибо вам.

— Да не за что, всегда пожалуйста, с вас поход за сокровищами! — быстро пропел Льюис, который был явно на позитиве.

— Льюис, дай детям отдохнуть, они только что сбежали от погони, — пристыдила барда Каролина.

— Да ладно, они же уже тут, поездка будет еще долгая, так что… — заулыбался Льюис, крутя в руках монетку. — Так что у нас, будет еще много времени отдыхать.

— Но нам сначала нужно к руинам, — сказал Кайшин.

— А может позже? — спросил Льюис.

— Так, они же по пути как раз, — сказал удивленно Франческо, за что словил злой взгляд Льюиса.

— Л-а-а-а-а-дно, так и быть, — сдался Льюис, — только потом на поиски сокровищ, все согласны?

— Да, — ответили ребята.

Ребята устроились на подушках, лежащих в углу, и сидели со всей группой, пока Каролина не принесла чай с хлебом и кусочками мяса. Поев, хоть и не сытно, но вкусно, ребята устроились у небольшого окошка, в которое было видно, удаляющийся город и дорогу, по которой они ехали. Когда город окончательно скрылся вдали, они продолжали ехать по каменистой дороге, со всех сторон которую окутывал лес.

Почти весь день они были в пути, группа по очереди сидела за вожжами, и каждый раз спорили, кто будет сидеть следующим. Но в основном все сидели, общались и смеялись. Атмосфера в фургоне, хоть и тесном для такого количества людей, была весьма добрая и веселая. Наконец-то ребята ощущали себя свободными людьми, а не рабами.

Уже начало темнеть, все уже хотели спать, а до следующего города еще было прилично ехать. Но Франческо, который в данный момент управлял лошадьми, вдруг остановился и зашел в фургон.

— Франческо, еще не прошло время, — сказал Стэнли.

— Я не об этом, нам же нужно было к руинам, так мы уже приехали, — все сразу взбодрились и вышли наружу.

Они стояли перед развилкой, одна из дорог вела к городу, а другая, которая была вся заросшая травой и вела к большой груде камней, которая скрывалась в вечерних сумерках.

— Тут и остановимся, — решила Каролина.

— Ты с ума сошла? — возмутился Льюис, — это же прямо посреди леса.

— Это самое лучшее место, до города еще минимум несколько часов ехать.

Решив остановиться возле руин, они аккуратно завезли фургон в разрушенный дом, от которого осталось только три стены, а лошадей привязали к железным прутам, торчащим из земли, который скорей всего раньше были фонарями. Кайшин и Норберт решили походить по развалинам. Бывшая школа магии была до невероятных размеров большая, судя по развалинам, можно было только гадать, как раньше выглядело это место.

Ребята осматривали каждую стену, каждый кирпичик, который остался от бывшего замка, но ничего интересно найти было просто нельзя. Иногда встречались разные предметы, которые могли бы рассказать историю, если бы они не являлись лишь маленькой деталью в гигантском механизме истории. Различные клочки одежды, обломки дверей, части картин, по которым было невозможно понять, что на ней было изображено задолго до этого.

— Все это, уже давно разворовано, — сказал взявшийся из темноты Стэнли, — вещи с этих руин можно найти по всему свету, некоторые утеряны навсегда, а некоторые до сих пор находятся во дворцах у богачей.

— Но что-то же здесь должно остаться? — спросил Кайшин.

— Я не знаю, думаю найти тут ничего уже нельзя, — пожал плечами Стэнли.

— А что это там? — спросил Кайшин, заметив какое-то небольшое сияние в траве.

Он побежал в сторону сияния, и начал понимать, что это именно то место, которое он видел во сне.

Подбежав к сиянию, он поднял из травы какой-то металлический штырь неизвестного происхождения, который был весом едва больше небольшой луковицы. Осмотрев его со всех сторон, он увидел небольшие выгравированные узоры, которые походили на лабиринт, но ничего конкретного из них он не мог понять.

— Как думаете, что это, — спросил Кайшин у Норберта и Стэнли.

— Похоже на какой-то жезл или спицу колеса, — ответил Стэнли.

— А может это какой-то ключ, — сказал Норберт, который уже не верил тому, что можно было найти простую вещь, в таком месте.

— Взгляните на эту гравюру, — Кайшин указал на боковую сторону цилиндра.

— Вероятней всего, это ключ, — подытожил Норберт, — это похоже на пазы для замка.

— Думаю, стоит сохранить его до лучше момента, — подытожил Кайшин, и убрал его в свой сумку. — А там что такое?

Он прошел мимо сломанной стены и вышел к крутому спуску вниз, где располагалось большое поле, которые поросло травой не так давно. Но не почти пустое поле привлекло его, а огни вдалеке, огни города.

— Что это за город? — спросил испуганно Кайшин.

— Это Дунмарс, вы разве там не были? — удивился Стэнли.

— В том-то и дело, что были, — произнес грустно шаман. — Значит, мы ходим по кручу? Все это не имело никакого смысла?

— Не говори так, — сказал Норберт, — разве не ты мне говорил, что цель похода не сам поход, а познание и учение?

— Ну, я, да, — все еще уныло отвечал Кайшин глядя на видневшийся вдали город.

— Может быть, мы потратили многие месяца, на скитания по другим городам, лесам, деревням, — продолжал Норберт. — Может мы попадали в самые разные неприятности, но разве это главное? Самое важное, это то, что мы многое поняли и осознали. Встретили много хороших людей, — он указал в сторону фургона, на что Стэнли лишь улыбнулся. — А еще, мы близки к тому, чтобы узнать о шкатулке все.

— Но ведь мы так ничего и не нашли дельного, кроме какой-то железки.

— Вспомни слова отца Алмиры, он говорил, что недалеко должен жить предок Адамса, мы должны его найти.

— Возможно, — начал уже более радостный Кайшин, — ты и прав, я думаю, мы должны продолжать путь. Каким бы он не был, он не будет напрасным.

— Вот и отлично! — сказал Стэнли, радующийся тому, что ребята взбодрились, — я думаю, нам стоит еще поискать тут что-нибудь днем, когда солнце будет освещать руины. Ведь ночью, искать что-то в разы труднее.

— Ты прав, — сказал Кайшин, — займемся этим завтра, а если ничего не найдем, то отправимся в путь.

— Вот и договорились, а теперь вернемся, пожалуй, в фургон.

Вернувшись в фургон, они рассказали о том, что нашли и показали железку, которую нашли в траве. Каждый рассмотрел ее подробно, но никто не мог дать точного ответа, поэтому все решили сойтись на мнении что это ключ, но от чего так и не решили.

После позднего ужина и пары песен, все отправились спать. Труппа спала на гамаках, которые они подвесили за крючки у стен, а ребята легли на полу на подушках. Что оказалось гораздо удобнее кроватей в сиротном доме. Уставшие от поездки ребята почти сразу уснули и проспали так до самого утра. Наконец-то, за последнее время, их сон был спокойным и крепким. Даже Кайшин, не видел никаких странных снов, которые могли бы заставить его думать или напугать, а был обычный странный, но со всей своей странностью обычный.

Проснувшись рано утром, Кайшин обнаружил, что он первый кто проснулся, и поэтому ему пришлось еще некоторое время лежать, пока вслед за ним, не проснулся Норберт, и вместе они решили потихоньку выйти из фургона и поисследовать руины рано утром.

Солнце ярко светило прямо в глаза, птицы громко пели свою утреннюю мелодию, в лесу кипела настоящая жизнь. В это время, роса отражала солнечные лучи от воды и в итоге вся поляна сияла ярким светом.

Кайшин и Норберт походили вокруг разрушенных стен, сводов и комнат, от которых остался лишь кирпич, который успел за длительное время рассыпаться. По этим остаткам, невозможно было даже примерно вообразить, как раньше выглядело это место, от массивного здания остались лишь кусочки мусора.

Ребята принялись исследовать каждый клочок земли, в поисках новых интересных вещей, которые могли бы им как-нибудь пригодиться. Хоть они так и не знали, зачем им нужен будет этот штырь, но они знали, что идут в верном направлении.

Буквально через пол часа, из фургона вышла Каролина, которая увидев ребят, позвала их на завтрак. Они не стали долго думать и согласились позавтракать, пока еще ранее утро.

Вся группа уже сидела на подушках и ела вяленое мясо с хлебом и чаем. Все как обычно шутили и смеялись. И лишь как они закончили с завтраком, они решили все вместе поискать что-нибудь любопытное. Так в руинах рыскали в каждом углу целых шесть человек. Но даже так, найти что-то было нереально, все это место и правда было вычищено еще задолго до них.

— Я думаю, мы просто теряем время, — пожаловался Льюис.

— Если мы что-то найдем, это будет важнее твоих сокровищ, — возмутилась Каролина.

— Как это «важнее»? Нет ничего важнее сокровищ! — еще сильнее возмутился Льюис. — Мы можем опоздать, что если кто-то найдем его первым?

— Это маловероятно, если бы кто-то его нашел, то мы бы первыми узнали, — ответил Франческо. — Думаю, без нас его не заберут.

— Если мы туда придем, и там не будет гор золота, то угадай, кто первый получит от меня, — насупился Льюис.

Все остальное время, примерно до начала обеда, они досконально обследовали всю местность руин, но так ничего и не нашли, кроме разных обломков. Единственное, что представляло хоть какой-то интерес, были обрывки пергаментов с какими-то странными словами, который никто не мог расшифровать.

И уже к полудню, фургон запряженный лошадьми отправился в ближайший город, где по словам отца Алмиры, должен был жить потомок Джованни Адамса. Как они по крайне мере считали. Город Бустар — был ближайшим городом к бывшей школе магов, так же там располагалась одна из самых больших библиотек королевства, в которой так же можно было подчерпнуть кое-какую информацию.

Как только город показался из-за леса, ребята увидели какой он величественный и громадный, по сравнению с остальными городами, которые они встречали до этого. Он находился в низине, поэтому с дороги, по которой они сейчас ехали, можно было разглядеть здания находящиеся за крепостной стеной. Это были большие, богатые и величественные здания, украшенные мрамором и дорогим деревом. Хоть они и смотрели через небольшое окошко на него, даже так он казался великим и мощным городом.

Но как бы город не казался близко, ехать до него оставалось еще приличное расстояние. Дорога вихляла из стороны в стороны, лошади то и дело гарцевали на месте, из-за чего фургон каждый раз рывками останавливался и вся компания летала, то в одну сторону, то в другую.

По мере продвижения экипажа, дорога становилась удобней и ехать становилось приятней. Дорога проходила по большим полям, на которых работали люди, собирались последний урожай, каждый то и дело махал путникам в фургоне. И чем ближе они приближались к городу, тем больше становилось ферм и крестьян, работающих на полях, лишь уже когда они совсем близко подъехали к стенам, фермы сменились сторожевыми постами и казармами солдат.

И уже у самих врат, до которых они ехали несколько часов, с момента как они их увидели, им преградил путь стражник. Он подошел к кучеру, который в этот раз был Льюис, и спросил его:

— С какими целями приехали в наш город? — голос стражника звучал спокойно и дружелюбно.

— Разве не может простой путник со своими друзьями, приехать в этот чудесный город, чтобы выпить пару пинт пива и отдохнуть в компании? — пропев, ответил Льюис.

— Конечно можете, но сейчас здесь очень уныло, все люди сидят дома, они боятся покидать свои дома надолго, — произнес стражник.

— А что тут такое случилось? — удивился Льюис.

— Местный предсказатель, предсказал, что город ждет большая беда, что стихии обрушатся на наш город и снесут его с лица земли.

— Тогда, почему же они сидят дома?

— Приказ короля, всем оставаться в городе, поэтому все и сидят по домам, — ответил стражник. — Боюсь, что вам придется получить документы от начальника охраны на въезд, иначе вас просто не выпустят.

— А только на меня или на всех кто со мной?

— А кто-то еще с вами? — удивился стражник и впервые взглянув на фургон, увидел как из окна смотрят несколько человек. — Да, на каждого, так что выходите.

Через мгновения вся группа предстала перед стражником и он повел их в дверь, которая находилась в арки ворот и которая вела по туннелю к помещению, где сидел начальник стражи.

Это был статный мужчина лет сорока, с короткими волосами, небольшими усами и небольшой бородой. Он сидел за столом и перебирал какие-то бумажки, как только в комнату вошла вся группа он положил их рядом и взглянув на всю толпу почесал затылок.

— Ну что же, — произнес он, — похоже, мы тут надолго…

Каждый из группы рассказывал данные, фамилию, имя, место рождения, возраст, записывая их на отдельный листок. На все это ушло около часа, но за это время все вымотались и устали от скуки. В итоге каждый получил по бумаге с разрешением на выезд и подписью начальника охраны.

Их вывели обратно к вратам, где стоял их же фургон, но никто больше не ждал их отъезда, никто больше не въезжал в город, как обычно бывает это.

— А как же фермеры, которые работают на дальних фермах? — спросил вдруг Франческо. — они разве не уйдут?

— Нет, здесь их дом, многие из них сказали уже, что никуда не уйдут, — ответил стражник, — не для того их потомки строили этот город, чтобы его покидать. В чем-то они правы.

— А вы верите в предсказание предсказателя? — спросил Кайшин.

— Не особо, — задумался стражник, — будь все предсказания этого брехуна верны, от нас уже давно бы ничего не осталось.

— Но если он врет, то почему к нему прислушиваются люди? — удивился Норберт.

— Люди глупы, им легче поверить кому-то, чем довериться своей голове, — пожал плечами стражник.

— Если бы было чему доверять еще, — усмехнулся Льюис. — Так, мы можем проехать?

— Конечно, откройте ворота! — крикнул стражник кому-то сверху и большая многотонная дверь открылась и фургон смог проехать внутрь города.

Город состоял из каменных домов, которые были заточены в деревянные каркасы, которые придавали дому сказочный вид. Каждый дом плотно прилегал к соседнему, создавая иллюзию того, что это один длинный дом на всю улицу. Над многими висели таблички, обозначающие магазины или мастерские, тех или иных мастеров. В таких домах обычно жили те, кто заправлял лавкой в этом же доме, то есть семья владельца магазина.

Улицы были в основном пустыми, лишь редко люди выглядывали из окон, чтобы поглядеть, кто едет по каменному проспекту, который ведет к главной площади, как и во многих городах. Но они не стали доезжать до центрально площади, а остановились у большого двухэтажного дома, отделенного от остальных с висящей табличкой «Таверна». Оставив фургон на стоянке, которая находилась рядом, где уже стояла пара телег, вся группа направилась внутрь таверны.

Внутри таверны, группа встретила бармена, который сидел за барной стойкой и глядел на пустой стакан, увидев людей, он сразу же взбодрился и стал смотреть на них. За кучей деревянных столиков сидело лишь несколько групп людей, которые в тишине что-то обсуждали и выпивали. Льюис решил сразу же занять самый большой столик и подозвав к себе миловидную девушку в розовом платье и белом фартуке, которая положила на стол меню с блюдами. Каждый из группы выбрал себе по блюду и Льюис еще решил заказать на каждого по пинте пива, оплатив все сам деньгами из собственного кармана. На что Каролина сказала, чтобы он не разбрасывался деньгами, на что тот лишь отмахнулся и ждал заказа.

Пока все общались о своем, Кайшин решил оглядеть сидящих людей в таверне. Среди них была компания из трех широких мужчин, которые были скорей всего лесорубами или шахтерами. Группа простых крестьян, которая праздновала какое-то событие, скромно но со вкусом. А за одним из дальних столиков сидел одинокий человек в возрасте с небольшими очками на носу и задумчивым видом, он пил из кружки и о чем-то думал. Поставив кружку на стол он достал из кармана, что-то похожее на часы, взглянул на них испуганным взглядом и оглядел комнату. Его взгляд упал на Кайшине, который тут же убрал глаза, стараясь не смотреть на него.

Через некоторое время, этот человек вышел из таверны, на прощание, бросив взгляд на столик с компанией. Кайшин бросил взгляд на закрывшуюся дверь и продолжил есть вместе с остальными.

После обеда все заняли места на втором этаже таверны, в каждой комнате по два человека. Обустроившись в комнатах, группа решила осмотреться в городе и поискать что-то интересное. Так как город был большим, было решено разделить по парам: Стэнли с Франческо, Каролина с Льюисом, а Кайшин с Норбертом. Ребята направились в сторону, к главной площади, на которой находился большой собор с одной стороны, а с другой стояла каменная ратуша с большими часами на башне. Между этими двумя зданиями пролегал парк с фонтаном, где можно было посидеть и насладиться видами. Но даже в такое время, народу было крайне мало, и те старались не засиживаться долго.

Ребята перестали уже обращать на странное поведение людей, и просто ходили, наслаждались видами и смотрели различные товары в разных лавках. Можно было найти самые разные вещицы: оружие, доспехи, статуэтки и даже картины, которые следили за наблюдателями, жуткое зрелище. Но Кайшин остановился у лавки старого антикварщика, который привлек его различными древними вещами, которые находились на полках его магазина.

Для большинства людей, может показаться, что в этом магазине нет ничего ценного, такого, что могло бы удивить его. Старые часы, картины давних времен, сервизы, которые когда-то использовали императоры — все это было здесь. Но ни одна из этих вещей не произвела впечатления на ребят, кроме одной, которая лежала на полке, рядом со старинным чайником, это был стержень, точно такой же, как они и нашли в руинах школы. Они подошли поближе и попытались разглядеть узор на нем, он был похожим, но не таким, линии изгибались в разных направлениях, не так как на их стержне

— Вас, что-то интересует? — раздался голос пожилого мужчины, который вышел из комнатушки, где была видна полка с книгами.

— Нам, интересен этот стержень, откуда он? — спросил Кайшин.

— А этот, — равнодушно ответил антикварщик, — он был найден в руинах бывшей школы магии.

— А для чего он нужен? Вы не знаете? — спросил Норберт.

— Он… — задумался лавочник, — сложно сказать, возможно, это какой-то магический жезл.

— А за сколько вы его продаете? — спросил Кайшин.

— Ну за две… двадцать золотых, отдам вам! — ответил улыбаясь антикварщик.

— Двадцать!? — ошалел Норберт. — Но ведь это простая безделушка.

— Это великая вещь! Возможно, ее когда-то держали великие люди!

— Да вы даже не знали что это, пока мы не пришли, — все продолжал гневаться Норберт. — Пять золотых и не больше.

— Эй! Вам здесь не сельский базар! — возмутился торговец. — Двадцать или проваливайте! Не заставляйте меня звать стражу!

— Хорошо! — крикнул Кайшин, доставая из сумки двадцать золотых, — Вот деньги, а мы забираем этот стержень.

— Сразу бы так! Хамы! — возмутился лавочник, забрав деньги, вернулся обратно к себе в комнатушку.

— Ну и козел же он, — возмутился Норберт, когда они вышли из лавки. — И зачем мы купили второй такой же?

— Не знаю, — признался Кайшин. — но мне кажется, что они понадобятся нам, смотри, — он указал на узор на одном стержне и на другом, они и правда отличались, — возможно, это и правда какой-то ключ.

— Или эта пустая безделушка, — произнес Норберт.

— И когда ты успел таким скептиком стать?

— Не знаю, просто как-то странно это.

— У меня предчувствие, что они нам пригодятся, — сказал Кайшин, укладывая в сумку два металлических стержня, — пошли, пройдемся дальше.

Они пошли дальше по улице, мимо разных магазинов, где если и были люди, то не больше двух человек, а так город как был пустым, так и оставался. Большой длинный проспект, доходил почти до конца города, дорога которого упиралась в лавку часовщика. Но это не было тупиком, по левую руку от лавки часовщика проходила небольшая тропинка, которая вела в небольшую чащу, где среди деревьев стоял двухэтажный дом.

Посмотрев друг на друга, ребята отправились по тропинке прямо к дому в чаще. Это был обычный, ничем не примечательный дом, только тем, что находился в саду из деревьев. Красную деревянную дверь украшала надпись «Дом Адамса».

— Это он, — произнес Кайшин, и постучал в дверь.

За дверью послышались шаги, и через несколько мгновений дверь отворилась, и на пороге ребята увидели человека, которого Кайшин встретил сегодня в таверне. Он был все в тех же очках и тем же задумчивым видом.

— Чем, могу быть полезен? — удивился человек.

— Нам нужен человек по имени Энрис Адамс, — произнес Кайшин официальным тоном.

— Ну что же, — вздохнул хозяин дома, — проходите, присаживайтесь. А я пока пойду за чаем.

— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — поблагодарил старика Норберт и сел в красное кожаное кресло, которое располагалось напротив другого такого же кресла.

Они сидели в гостиной, в которой был камин, над которым висел портрет какого-то мужчины и женщины, стоявшие на фоне какого-то замка. На полу находился мягкий ковер зеленого цвета с небольшим пятном на уголке. На противоположной стене от камина стоял письменный стол с парой бумаг и книгой на нем, так же по бокам от стола находились книжные шкафы с книгами. И всю эту гостиную освещало большое окно, которое выходило прямо в сад с цветами и плодоносными деревьями.

— Вот и я, — сказал Энрис, входя в гостиную с чашками чая и ставя их на столик перед креслами, — Вы хотели, о чем-то со мной поговорить, я прав?

— Да, — сказал Кайшин, взяв в руки кружку, — это вы внук Джованни Адамса?

— Это я. Неудивительно слышать именно этот вопрос, — выдохнул Энрис.

— Что вы хотите этим сказать? — удивился Норберт.

— А то, что каждый посетитель, кто приходит ко мне, спрашивает меня про деда, но никто не интересуется моей персоной, — он глубоко вздохнул еще раз. — Ладно, что вы хотели узнать?

— Мы хотели бы узнать подробнее об этой вещице, — Кайшин вытащил из сумки шкатулку.

— Ого, — удивился Энрис, убрав чашку и взяв в руки шкатулку, — вы нашли ее! Но как? Я думал, она утеряна навсегда!

— Я нашел ее в ручье, далеко отсюда, — признался Кайшин.

— Я так и думал, ведь она была выкинута в море.

— Но зачем?

— Слишком много воспоминаний из-за нее, — тяжело сказал Энрис.

— Но что в ней? — вопрошал Норберт.

— Сейчас, дайте мне поискать ключ, — сказал Энрис и вышел из гостиной. Вернулся он только через несколько минут с небольшим золотым ключиком в руках, — вот он! Сейчас узнаем, что внутри.

Он взял в руки шкатулку и вставил туда ключ, который с легкостью повернулся внутри и открыл ее. Внутри находилось небольшой золотое кольцо с выгравированной большой буквой «А» на нем, которая была окружена ветвями.

— Это кольцо, когда-то принадлежало ему, это кольцо — символ единства трех, когда-то великих магов, — произнес Энрис.

— Но почему он выкинул его? — спросил Кайшин.

— Я думаю, стоит вам рассказать историю, которая произошла давным-давно, она слишком долгая, но я думаю, начать стоит именно со дня последней битвы.

— Это битва магов и «Ордена Дракона»? — спросил Норберт.

— Что?! — опешил Энрис. — Конечно нет, эти бандиты были жестоки и беспощадны, но они не представляли главную опасность. Я бы даже сказал, что они больше вредили людям, чем магам. В общем, начнем! — он уселся в кресло и положил ноги на пуфик, который достал из-под него. — Все началось в этот роковой день, когда семестр в школе магии подходил к концу, трое друзей: Амелия, Хью и Джованни шли по коридору школу, но земля сотряслась под их ногами. По всему замку разнеслось известие о том, что на школу напали черные маги во главе Аскадера Мрачного — одного из самых ужасный и могущественных темных магов живших тогда. Они атаковали западную часть, прямо из низины, и в это же самое время с востока атаковал «Орден Дракона».

— Они были заодно? — спросил Кайшин.

— Да, Аскадер переманил весь орден под свое крыло, — ответил Энрис.

— Но разве они не против магии?

— В ордене было мало благородных людей, в основном там были преступники, бывшие заключенные или просто психопаты, которым дали шанс искупить свои грехи перед обществом, а так же заработать не плохо золота. А из всех «благородных» людей, сто процентов являлось помешанных фанатиков, — он смочил горло чаем, и продолжил. — Так вот, когда школа была атакована со всех сторон, учительских совет собрал старшие курсы, те кто мог колдовать на достойном уровне, чтобы они все вместе защищали школу от врага. Битва была ожесточенная, стены падали под напором темной магии и камней из катапульт, добрые маги погибали от рук врага. Но даже среди, казалось бы добрых магов, оказывались предатели, которые переметнулись на сторону врага и создали большую брешь в обороне. Джованни вынужден был пойти с директором школы, на защиту подвала, там хранились свитки и руны, которыми так мечтал завладеть Аскадер. Придя на место, они обнаружили, что дверь уже открыта, и кто-то внутри уже активно искал что-то. Я не могу рассказать вам, что с точностью произошло там, но Джованни, как один из лучших руночтецов, использовал руну «Инферно», которая создает вулканический гейзер прямо на месте, куда указывает рисунок на руне. В итоге, все хранилище было разрушено, вместе с теми, кто находился внутри.

— Так, Джованни умер? — спросил Норберт, пытаясь понять историю.

— Нет, конечно нет, он выжил, если бы не он, я бы и не узнал об этой истории, а вы бы не нашли эту шкатулку с кольцом, — ответил Энрис.

— Но что стало со школой? — спросил Кайшин.

— Со смертью директора, пал магический барьер, который хоть как-то защищал школу, и стены начали падать как забор при урагане. В итоге, вся школа была разрушена, а выжившие ученики разошлись кто куда. Так и закончилась история магии, — подытожил Энрис.

— Но ведь она еще существует, разве нет? — удивился Кайшин.

— Конечно, но гораздо меньше, чем было когда-то, — он посмотрел куда-то вверх. — Даже от тебя, юный шаман исходит она. Магический фон хоть и уменьшается, но пока существуют те люди, кто хоть как-то с ней связан, она не исчезнет, никогда.

— А вы можете ощущать темную магию?

— Она такая же магия, как и любая другая, — покачал головой Энрис. — Но если хотите знать мое мнение, мне кажется что она гораздо сильнее, чем может казаться. Послушники Аскадера до сих пор живы, и скорее всего, замышляют что-то недоброе.

— И что же нам делать, чтобы остановить все это? — спросил Кайшин.

— Что? Вам? Нет, нет, нет. Вам не стоит влезать в эти дела, это не ваше дело. Идите куда шли, вот мой вам совет, пусть с этим разберутся настоящие маги.

— Что вы имеете под «настоящими» магами? — возмутился Кайшин.

— А то, что ты связан с магией, лишь косвенно, ты можешь говорить с духами, посредством тотема, видеть вещие сны, и все! Это даже не магия почти.

— Не стоит недооценивать духов, — ответил недовольный Кайшин. — Может, мы и не можем колдовать, но мы можем гораздо больше, чем вы.

— Как скажите, но не лезьте в это дело, это не вашего ума дело, — отмахнулся Энрис и встал из кресла. — Если у вас есть еще какие-то вопросы, спрашивайте, а так можете уходить.

— А что с кольцом? — спросил Норберт.

— Оно останется у меня, я закопаю его рядом с могилой дедушки, — произнес Энрис, осматривая кольцо со всех сторон.

Не сказав больше ни слова, ребята пошли к двери и вышли из дома, небрежно попрощавшись с магом, они вернулись на улицы города.

— Не очень-то он и дружелюбный, — сказал Норберт.

— Да, — произнес опечаленно Кайшин, — думаешь, это правда не наше дело?

— Не знаю, думаю, он просто боялся за нас, думает, что мы еще не готовы к этому, — ответил Норберт.

— Возможно, — сказал Кайшин, — куда теперь пойдем?

— Пошли просто пройдемся по городу, а там посмотрим, — ответил Норберт и они отправились гулять по городу.

Они бродили по пустым улочкам, которые потихоньку зарастали различного рода мусором, и теряли свой былой уют. Когда-то шумные улицы, стали тихим местом, где были слышны только разговоры людей в домах, да свист ветра, гуляющий между домов.

Зайдя в очередной квартал, они увидели вдали какой-то странного вида дом, подойдя чуть ближе, они заметили, что этот дом украшен различного рода вещами: разными оберегами, тотемами, черепами животных и сушеными растениями. Заинтересованный Кайшин решил разглядеть все поближе, но все тотемы и обереги, оказались лишь простыми безделушками для создания мистического вида.

— Я знал что вы придете, — произнес кто-то таинственным голосом. — Вы хотите узнать свою судьбу, не так ли?

— Эм, — опешил Кайшин, — мы просто заинтересовались вещами, которые висят тут у вас.

— О-о-о, это магические вещи, в каждой из этих вещей заключена тайная сила, от древних шаманов, — из двери появился человек в глупой фиолетовой робе и с платком на голове.

— Да вы что? — наигранно удивился Кайшин. — А вы их взяли у шаманов? Они вам их подарили?

— О да, я очень тесно дружу с одним шаманов с севера, — произнес все тем же голосом человек.

— И как его зовут? — не отставал Кайшин.

— Ну… Эм… Джеймс, его зовут Джеймс!

— Джеймс? Что-то не похоже на имя для шамана.

— Ну… Это я его так назвал! Да! Полное имя было Джеминстер! — на протяжении всего разговора он делал странные манипуляции руками.

— И где же находилась эта деревня?

— На севере, в лесах, — неуверенно ответил человек.

— На севере полно лесов, — не унимался Кайшин. — И чем вы тут занимаетесь?

— Предсказываю будущее, заряжаю человека на удачу, могу и зелье приворота сделать, — усмехнулся шарлатан.

— Если вы видите будущее, — начал говорить Норберт, — то почему не придумали правдоподобнее ответы на наши вопросы?

— Я не придумывал! А говорил честнейшую правду! — возмутился колдун. — Вы сюда пришли языком молоть или предсказания просить?

— А это не вы случаем, людей запугали природным катаклизмом? — спросил Норберт.

— Я лишь прочел то, что мне сказал магический шар, а он никогда не врет.

— Правда? — с наигранностью удивился Кайшин. — А можно посмотреть в него?

— Да! Конечно, за пять золотых?

— Сколько!? — возмутился Норберт. — За пять золотых я сам могу предсказать что угодно. А уж тем более, смогу придумать по правдоподобнее историю, чем ваши россказни.

— Ну хватит! — крикнул экстрасенс. — Я вас обоих прокляну, за то, что вы оскорбляете меня!

— Меня проклинали столько раз, что для меня это как «Добрый день», — усмехнулся Норберт.

— Ну и отлично, проваливайте отсюда! — крикнул колдун. — Чтобы глаза мои, больше вас не видели.

Ребята лишь посмеялись и пошли в обратную от лавки «шамана» сторону. Решив закончить с разведкой города, они вернулись обратно к трактиру, возле которого их уже ждали Каролина и Льюис, а Стэнли и Франческо еще не вернулись.

— Какие-нибудь новости есть? — спросила Каролина.

— Да, — начал Кайшин, — мы нашли еще один, — он показал второй стержень.

— Где вы его взяли?

— В антикварной лавке, пришлось потратиться на это.

— И зачем оно вам? Вы думаете, он нам пригодится? Мы не знаем зачем нам первый, а ты еще тратишь деньги, на второй почти такой же.

— Но ведь это может быть ключом, — возмутился Кайшин. — Если мы найдем гробницу с сокровищами, там он может пригодиться.

— Они правы, — вскричал Льюис, — если это даст нам несметные богатства, то никаких денег не жалко для ключа. Да ведь ребята? — он подмигнул ребятам.

— Ну да, — неуверенно ответили ребята. — Мы еще предсказателя того встретили.

— И что же? Узнали кто он такой? — заинтересовалась Каролина.

— Да, обычный мошенник, с неплохой харизмой, но ужасной фантазией, — посмеялся Кайшин.

— Нам надо вывести его на чистую воду, — твердо решила Каролина.

— Но зачем? — удивился Льюис. — Зачем нам какие-то там медиумы? Или кто они там, у нас же другая цель — деньги!

— Мы не можем просто так оставить город, не может позволить, чтобы какой-то шарлатан мутил разум людям!

— Эти люди, сами виноваты в том, что доверяют черт знает кому, — возразил Льюис, размахивая руками в разные стороны. — С каких пор, мы вдруг стали заниматься благотворительностью?

— Мы не благотворительностью занимаемся, это просто помощь, — сказала разозленная Каролина. — Взгляни вокруг, это не город, а пустошь какая-то! Если мы не убедим людей в том, что никакого урагана не будет, то сможем нормально купить продукты.

— А где Франческо и Стэнли? — спросил Норберт, пока Льюис и Каролина окончательно не рассорились.

— Я не знаю, — призналась Каролина, — они и правда ходят слишком долго, уже скоро стемнеет.

— Надеюсь с ними все хорошо, — сказал Норберт.

— В этом городе полно охраны, и люди через чур напуганы, чтобы как-то угрожать жизни. Тем более Стэнли в одиночку может победить троих.

— Ну не троих конечно, но все равно спасибо, — за спиной раздался голос Стэнли, который во все зубы улыбался. — Неужели мы так долго ходили?

— Достаточно долго, — сказала равнодушно Каролина. — Что-нибудь нашли интересное?

— Кроме пустых улиц ничего, а какие у вас новости?

— Мы купили еще один такой стержень, — сказал Кайшин, показав железный штырь.

— Любопытно, значит он не один такой? — задумался Стэнли разглядывая узор на нем. — Может, есть еще такие?

— Мы не знаем, — признался Кайшин.

— Если это реально ключ к какому-то замку, то мы должны найти дверь, которую он откроет.

— Поэтому я и говорю, что нам нужно отправляться на поиски! — сказал Льюис. — Не нужно заниматься ерундой.

— Людям нужна наша помощь! — настаивала на своем Каролина.

— Они и без нас справятся! — продолжал Льюис.

— Стоп! — остановил всех Стэнли. — О чем вы?

— Мы нашли того предсказателя, который предсказал разрушение города, — начал Кайшин. — Он оказался тем еще шарлатаном.

— Вот дела, — задумался Стэнли. — Это все очень важно, я думаю, нам стоит решить это за едой.

— Полностью согласен, — согласился Льюис, и вся толпа зашла в трактир, и сразу же сели за тот же столик, за которым сидели вчера.

Внутри было так же пусто, лишь два человека сидели за столиками и скучали, запивая свою печаль алкоголем. Каждый из друзей, заказал себе небольшой ужин, которым можно было утолить голод, не затрачивая много золота.

— И так, — начал Стэнли, когда все кончили со своей едой, — у нас два варианта, либо все решаем проблемы с шарлатаном, либо все идем за тем, за чем хотели изначально.

— Я не уйду отсюда, пока мы не разберемся с этим ублюдком! — возмутилась Каролина.

— Хорошо, у меня есть идея, но может она устроить далеко не всех, — Стэнли посмотрел на всех и продолжил. — Кто-то может остаться здесь и разобраться с колдуном, а другие пойдут на поиски сокровищ. И так, кто за то, чтобы остаться в городе? — Каролина подняла руку, а вслед за ней неуверенно поднял руку Франческо.

— Мне кажется, правильней будет подумать о людях, а не только о себе, — ответил Франческо.

— Хорошо, — не дал никому вставить слова Стэнли. — Значит, завтра с утра, я и Льюис, идем и закупаемся необходимыми продуктами. Что касается вас, — он указал на Норберта и Кайшина. — вы найдите библиотеку, и прочитайте книгу по поводу этой гробницы, или хотя бы об этом царе, возможно, это даст нам какую-то подсказку. Отсюда не так далеко есть библиотека, любая информация может помочь нам. И уже наверно на следующий день, мы отправимся в путешествие. Возможно, вы ребята успеете вместе с нами, — он посмотрел на Франческо и Каролину.

— Это уже как выйдет, — признался Франческо.

— Я понял, так что всем спокойной ночи, а я иду наверх.

Посидев еще некоторое время за столом, вся остальная группа разошлась по своим номерам и погрузилась в сон.

Кайшину в эту ночь снился странный сон — это были темные коридоры, по которым они шли вместе с группой. Они шли в темной пещере, с парой еле горящих факелов, пробираясь через тьму. Они вышли к небольшому проходу, слева которого была стена, а справа громадный обрыв вниз. Внизу находилось подземное озеро, но из-за бликов факелов, можно было заметить на дальней стене, что-то напоминающее дверь. Кайшин сразу почувствовал какую-то неведомую силу, которая тянула его вниз, тянуло до тех пор, пока он не сорвался с обрыва и в это же мгновение проснулся в кровати в номере трактира. За окном уже начиналось светить ранее солнце, птицы пробудились ото сна, а в городе как была полнейшая тишина, так и оставалась.

Он вышел из номера в коридор, и спустившись по лестнице вниз, он сел за тот же стол, за которым они ужинали. Было слишком рано, и трактир был абсолютно пуст, и потому ему пришлось сидеть в одиночестве некоторое время.

Проснувшийся хозяин трактира, все еще сонный, но все же выполнил заказ, сделанный юным шаманом, за что получил несколько сияющих монет.

Когда Кайшин завтракал печеным картофелем с мясом, со второго этажа первым спустился Франческо, в след за ним Стэнли, Льюис, Норберт и Каролина. И когда уже вся группа собралась за столом, они вместе позавтракали и направились туда, куда запланировали еще вечером. Кайшин и Норберт отправились в библиотеку, где планировали отыскать информацию о царе Каморфусе.

В здании библиотеки они сразу же увидели деревянный столик с большой книгой на столе, чернилами и перьями, за которым сидела старушка с небольшими очками, закутанная в шаль.

— Здравствуйте, — приветствовал ее Кайшин. — мы бы хотели узнать об одном человека.

— О человеке? — удивилась старушка. — Обычно тут ищут книги, а не людей.

— Да, но книга про этого человека.

— И кто же вам нужен? — спросила старушка, вглядываясь в лицо Кайшина.

— Мы хотели бы почитать про царя Каморфуса, — ответил Кайшин.

— Это не для вас книги, — отмахнулась старушка, — давайте, я вам найду что-то по-интересней, тут есть множество различных сказок.

— Нам не нужны сказки! — возмутился Норберт. — Нам нужна книга про царя!

— Как некультурно с вашей стороны, — обиделась старушка, — третий ряд, на второй полке поищите, должна быть парочка книг, какая нынче невоспитанная молодежь, — сказала она уже шепотом.

Ребята не говоря больше ничего, отправились к стеллажу с книгами. На полках стояло больше сотни разных книг, различного жанра и содержания, но искать конкретную книгу, конкретного содержания, крайне проблематично. В итоге они нашли пару книг, где упоминался царь, одна про войну, другая про культуру, а третья просто исторические сведения.

Сев за деревянный стол, каждый взял себе по книге, и начали внимательно читать их. Кайшин начал читать про культуру древнего королевства, в которой рассказывались традиции и обычаи народов, минувших в лету. Книга была весьма монотонная и очень быстро утомлялась, из-за чего Кайшин начинал засыпать во время чтения, и ему приходилось постоянно перечитывать одну и ту же строку по несколько раз.

У Норберта дела обстояли не лучше, он читал книгу о воинах, который имели большой вес в истории, но даже такая тема, не могла избавиться от своей монотонности и документальной скуки.

Они просидели там до обеда, но не смогли найти, ничего толкового, а потому, решили поменяться книгами и попытаться прочесть что-то.

Но после долгих попыток чтения, им удалось добиться результата: «Когда моя душа будет на небе, а тело в земле, обо мне забудут, а дело будет мое жить!». Эти строки не дали никаких особых догадок. «Царь Каморфус, несмотря на свой сильный характер, любил проводить время одиночество в цветущем саду, недалеко от его замка» — возможная любовь к цветам и садам, и есть подсказка о месте захоронения. «…проходивший торговый путь, через Бустар и Маллес пролегали через дворец царя. Каждый купец пытался задобрить нынешнего короля дарами из дальних стран…».

— Кажись, нашел, — сказал Кайшин. — Гляди, — он показал Норберту строку про торговый путь, — Возможно, проходя по этой дороге можно выйти на замок царя, где он раньше жил. И там поискать что-то?

— Возможно, но прошло уже так много лет, что от замка, остались лишь камни, и те поросли мхом, — ответил Норберт.

— Может, где-то под слоем травы можно найти что-то? — спросил, скорее себя, чем кого-то Кайшин. — В любом случае, нам стоит поискать именно в тех местах, где должен был располагаться замок.

Они убрали книги на место и отправились на выход из библиотеки. Старушка, лишь пожелала им удачи в след и снова уткнулась в какую-то книгу.

Вернувшись в трактир, они обнаружили Стэнли и Льюиса с большим количеством вещей, такие как веревки, разные инструменты, большое количество еды и воды, и другие походные снасти.

— Мы купили по максимуму необходимых вещей, — сказал Стэнли.

— Надеюсь, это все окупится вскоре, — промычал Льюис.

— Как ваши успехи ребята, — улыбнулся Стэнли.

— Мы нашли лишь то, что замок царя был давно разрушен, а находился он между Бустаром и Маллесом, — ответил Кайшин.

— Значит, — задумался Стэнли, — сокровища могут находиться совсем рядом?

— Возможно, но мы не уверены на все сто, что именно там будут сокровища, — признался Кайшин.

— Но другого пути у нас нет, — тихо произнес себе под нос Стэнли. — Значит так, завтра же с утра отправляемся, возьмем наших лошадей, я не думаю, что нам стоит забирать весь фургон с собой.

— А где мы будем спать? — удивился Льюис.

— Я же говорил уже тебе! — возмутился Стэнли. — Я взял для всех нас переносные палатки, если что, заночуем прямо там.

— Надеюсь, там не будет темноты и всяких ужасный тварей, — боязливо произнес Льюис.

— Единственного, чего тебе стоит опасаться, так это того, что ты свалишься куда-то, а еще вампиров. Всем спокойной ночи, — быстро попрощавшись, Стэнли убежал наверх.

— Вампиров? — испуганно произнес Льюис. — Тут есть вампиры?

— Это все выдумки, — утешил его Норберт, надеясь на то, что он прав. — Давайте поедим, и спать, завтра нас ждет великое путешествие!

— Надеюсь, что именно таким оно и будет, — неуверенно ответил Кайшин.

— Главное, чтобы оно было не в пустую, — сказал Льюис.

Поужинав за тем же столом в таверне, ребята отправились отсыпаться, их ждало новое приключение, которые как Кайшин заметил, преследовали его из-за дня в день. Возможно, Таойво — это и есть само приключение, состоящее из приключений. Таойво — собрание из кучи различных ситуаций, через которые шаманы должен пройти, найти в них себя и понять, кем они являются в этом мире. Кайшин начинал понимать, что все эти события как-то связаны друг с другом, что все эти истории ведут его к какой-то последней истории, которая так отчаянно пытается прорваться сквозь покров сна, создавая разные видения. Так и сегодня, Кайшин шел по пустыни куда-то в неизвестность, но восточные ветра останавливали его, песчинки впивались в его кожу, заставляя идти дольше. Они били его до тех пор, пока он не остановится, но он не останавливался, а шел сквозь все преграды, что жизнь ставила у него на пути.

Проснувшись рано утром, он еле вспомнил этот сон, так что не придал ему никакого значения, а просто оделся, собрал свои вещи, коих было не много, и спустился вниз. Там его уже ожидали Льюис и Стэнли, готовые выдвигаться прямо сейчас.

Пока хозяин трактира готовил для них завтрак, к ним присоединился Норберт, который был слишком сонный, чтобы испытывать какие-то сильные эмоции, а потому просто сидел и молча ел еду. Лишь после трапезы он воодушевился походом и был готов идти немедленно. Морально подготовившись к поездке, компания вышла во двор, где по-прежнему стоял их фургон с лошадьми, которые находились сейчас в стойле. Там же они встретили Франческо и Каролину, которые выходили из фургона.

— Привет, как ваши дела? — заулыбался Стэнли. — Как продвигается суд над шарлатаном?

— Все гораздо сложнее, чем мы могли себе представить, — уныло ответила Каролина. — Мы собрали группу людей, и пошли все вместе к этому колдуну, чтобы вывести на чистую воду. Мы хотели, чтобы они увидели его ложь, насколько он обманщик, и насколько он не профессионален даже в этом. И что вы думаете, они сделали? — ребята пожали плечами. — Они повелись на его речи о порче и проклятиях, эти идиоты все разбежались по домам!

— Послушай, — положив на плечо руку, сказал Стэнли, — эти люди глупы настолько, что верят такому человеку, как «он». Значит, они хотят ему верить, если они готовы отдавать за это деньги, то это их проблемы.

— Я понимаю, Стэнли, — произнесла Каролина. — Но пойми, это дело принципа, мне хочется замолить свои грехи, избавиться от своего прошлого, разве ты бы не хотел этого?

— Я привык жить с этим, — угрюмо ответил Стэнли. — Где-то в моем подсознании, все еще таится тот безжалостный человек, изо дня в день, я пытаюсь уничтожить его, но он сильнее меня.

— Что ты хочешь сказать? — испуганно произнесла Каролина. — То есть, в тебе еще кипит жажда крови?

— От этого невозможно избавиться, — ответил Стэнли, — убив однажды, тебе хочется еще. Ты начинаешь злиться, мозг пульсирует, вены вздуваются и хочется выпустить куда-то гнев. Но в последние годы, это желание подавливала музыка, сейчас я чувствую себя отлично, хотя ощущаю, что это чувство снова возвращается.

— Может, не стоит тебе идти в это путешествие? Это может оказаться опасным, или ты можешь почувствовать эти чувства еще сильнее, чем раньше, — предостерегла его Каролина.

— Нет, я буду что-то делать, и вся моя энергия уйдет именно на работу, — ответил Стэнли.

Кайшин задумался о словах Стэнли, ведь он сам находился в точно таком же положении. Но только сейчас он понял, что все это время, он сдерживал свою сущность — сущность убийцы за бесконечной работой: работа в саду, работа на мистера Ростава, все это было лишь цепью, которая сковывала чудовище внутри него. Только он начинал об этом думать, как внутри него начинало что-то бурлить, что кто-то отчаянно рвался наружу.

— Неужели с этим придется жить всю жизнь? — спросил вдруг Кайшин. Этот вопрос вывел немного Стэнли из равновесия.

— Я… Я не знаю, — потупился он. — Прошло наверно, не так много времени, чтобы я мог сказать об этом точно. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Я ведь тоже убийца, — признался Кайшин.

— Ч-что?! — удивилась вся труппа. Одни лишь Норберт стоял с отстранённым видом.

— Я… Я видел твой кинжал, — начал Стэнли, — но я не думал, что он когда-то испил крови. Чья была кровь?

— Кровь брата бандитского атамана, — ответил Кайшин.

— Послушай, — Стэнли присел так, чтобы его глаза были на уровне глаз Кайшина, — это не зло, я уверен, ты лишь защищался от него, я прав?

— Да, но… — ответил было Кайшин, но продолжить ему не дали.

— Значит, ты не такой как я, не думай об этом, я знаю, ты не плохой человек, — Стэнли взял его за плечи. — Скажи мне, ты чувствуешь, тоже что и я? У тебя бывали чувства, будто что-то изнутри просится наружу, пытаясь прожечь себе путь наружу?

— Да, когда Клифф толкнул меня, я потерял контроль, и был готов его разорвать на части, — признался Кайшин.

— Я знаю это чувство, не давай ему вырваться наружу, сдерживай его всеми силами, — тон Стэнли стал жестким и серьезным. — Ты должен сделать все, чтобы он не вышел наружу.

— Он? — удивился Кайшин.

— Твой гнев, — ответил Стэнли. — В гневе человек теряет разум, а потеряв разум, ты можешь сделать то, что никогда не сможешь исправить.

— Я лишь подрался с ним, — ответил Кайшин, заикаясь.

— Ты попал в неприятности тогда, я прав?

— Да, меня потом отправили к отцу Корнелиусу на попечение, — ответил Кайшин.

— Видишь, все сходится, — сказал все так же серьезно Стэнли. — Просто доверься мне, и сдержи его любой ценой. Обещаешь?

— Обещаю, — склонил голову Кайшин.

— Хорошо, — сразу сменив тон, сказал Стэнли. Он встал снова в полный рост и продолжил разговор с Каролиной. — Так, может вы все-таки решили поехать с нами?

— Нет, прости, — ответила Каролина. Франческо в это время что-то разбирал в груде вещей, которые лежали в фургоне, это можно было понять по звукам, доносящихся из него. — Мы нужны этим людям, и я постараюсь им помочь как можно скорее.

— Хорошо, я рад твоему порыву, — улыбнулся Стэнли. — Я уверен, ты справишься. Ладно, ребят, забираем лошадей и в путь!

Взяв лошадей из конюшни, Кайшин и Стэнли сели на одну, Норберт и Льюис на другую. Попрощавшись с Каролиной и Франческо, они отправились прочь из города. Пройдя по брусчатки до ворот, их встретил тот же самый стражник, который несколько дней назад встретил их. Кивнув друг другу головой, он пропустил их, и всадники отправились дальше.

Они съезжали по крутой дороге, с холма, на котором стоял город, дорога хоть и была широкой, но ничто ее не ограждало от склона, с которого можно было упасть, если зазеваться на несколько секунд. Их встретили те же фермы, но сейчас их можно было рассмотреть при дневном свете. В основном, это были каменные дома с амбаром, стойлом, грядками и загоном для овец. В это время фермеры как раз находились на покосе пшеницы. Замечая скачущих недалеко всадников, некоторые из них махали им своими шляпами с полями, а после снова, как ни в чем не бывало, продолжали заниматься своей работой.

Проскакав десяток ферм, они попали на распутье: один путь вел туда, откуда они приехали, то есть в Хаптер, а другой в Маллес. И каждая из дорог вела в густые леса. Недолго думая, группа отправилась в темную чащу, на поиск сокровищ и приключений.

Все они были полны оптимизма и жажды приключений, но она проходила, по мере того, как глубже они заходили в лес. Время шло, а лес как был густым, так и оставался, не одного намека, ни на сокровищницу, ни на замок царя.

Вымотавшись от дороги, они решили отдохнуть у груды камней, на которых можно было посидеть. Лошадей они привязали к ближайшим деревьям, возле небольшого ручейка, что те могли попить и отдохнуть, а сами сидели и думали.

— Похоже, мы заблудились, — нарушил беседу Льюис. — И как нам быть?

— Не знаю, где-то же должно быть это место, — ответил Кайшин. — Не мог же целый замок просто исчезнуть.

— Нам стоит искать лучше, — сказал Стэнли.

— Эти развалины такие древние, что только призраки нам могут сказать, где искать, — сказал уже отчаявшийся Льюис.

— Ну конечно, — вдруг осенило Кайшина.

— Что? — удивился Льюис, такой странной реакции. На что Кайшин ничего не ответил, а лишь достал тотем из сумки и вызвал Мариса. Появление духа взбудоражило Стэнли и Льюиса, такое зрелище было для них не привычно.

— Марис, — обратился к духу Кайшин, — помоги нам отыскать вход в давно утерянную гробницу.

— Что?! — удивился Марис. — За кого вы меня считаете? За ищейку?

— Но разве у волков, не такое же обоняние, как и у собак? — спросил Стэнли.

— Такое же, — насупился Марис, — просто, это так унизительно.

— Ну прости, — извинился Кайшин, смутившись, что заставляет заниматься своего духа рабским трудом.

— Да ничего, — простодушно ответил Марис, — за мной!

Они побрели вслед за духом по лесной чаще, которая вся покрылась мхом и казалось, будто весь лес окутал большой персидский ковер. Ступать по мягкому пласту, было приятно и легко. В этой чаще, громче всего пели птицы, ярче светило солнце, если могло пробиться, сквозь пышную, но уже увядающую пожелтевшую листву. Будь у Кайшина, хоть немного времени, он бы с радостью побродил по желто-зеленому полотнищу природы.

Марис шел по лесу так, словно всегда знал его, но ему приходилось останавливаться, чтобы принюхаться, если у духов вообще есть обоняние. И через полчаса, уставшие, но устремленные к цели, они пришли на место, которое ничем не отличалось, от остального леса.

— Что тут? — спросил Кайшин.

— Сам взгляни, — ответил Марис. — Ты присмотрись, эти деревья молоды, а те что дальше, уже стоят не мало веков. А если они молоды, то значит, что здесь что-то было, ищите здесь, и найдете, то что ищите.

Все принялись искать, хоть что-то, что могло бы наставить их на правильный путь. Усерднее всех искал Льюис, который из отчаявшегося человека превратился в настоящего фанатика. Он исследовал каждый клочок земли, лишь бы найти что-то. И его труды были вознаграждены, через целый час рытья во мху и желтой листве.

Под слоем мха и листвы, обнаружился каменный пол, который было сложно различить из-за разрушения временем. Очистив от зелени пол, они обнаружили древний железный люк, он был весь ржавый и выглядел просто ужасно. Попытки поднять его не принесли плодов. Но Стэнли решил проблемы иначе, он со всей силы ударил люк камнем, от чего тот разломался на несколько частей и упал вниз.

Заглянув внутрь люка, они не увидели ничего, кроме пожирающей тьмы. Было неизвестно, сколько метров внизу, даже солнечный свет не освещал этот туннель как следует.

Норберт решил кинуть небольшой камень вниз и послушать, как долго он будет лететь. Камень упал сразу же, будто и не пролетел ничего, и потому первый решил спуститься Льюис, даже не смотря на то, что у него дрожало все тело, желание завладеть сокровищами было гораздо сильнее. Его держали за руки ребята, стараясь опускать его как можно осторожнее. Но в этом не было необходимость, пол находился очень низко, и сразу же вслед за Льюисом спустились остальные.

Туннель был очень маленьким, и по нему пришлось ползти в темноте, лишь идущий сзади Марис освещал своим свечением путь. Все четверо ребят ползли в узком туннеле и старались держаться как можно ближе. Норберт начал дрожать, ему начало казаться, что стены хотят его раздавить, что потолок обвалится и раздавит их и они навсегда останутся в земле. И чем дальше они ползли, тем сильнее усиливался его страх.

Боялись все, но никто не показывал этого, Стэнли был хладнокровен, но его губы и веки подрагивали. Ему было неприятно это место, ему такая теснота напоминала темницу, куда сажают особо опасных преступников, подвешивая их за ноги вниз головой.

Проползав достаточно долго, они достигли конца туннеля, Стэнли вылез из него в большое темное пространство. Как оказалось, туннель находился на небольшой высоте над землей, потом каждому пришлось аккуратно спускаться, дабы не сломать себе конечности.

Оказавшись в полной темноте, Стэнли достал из рюкзака, который он толкал все это время перед собой, факелы, которые через время зажег с помощью огнива. Каждый получил по факелу в руки, и начал пытаться осмотреться вокруг. Они находились в большой пещере, потолок которой находился в метрах двадцати от них. Осторожно ступая, ребята решили исследовать место возле небольшого туннеля.

Крикнув от неожиданности, Норберт напугал всех, он обнаружил большой ров, который уходил глубоко вниз, и чуть с него не сорвался. Кайшин взглянув вниз, увидел озеро, которое он уже видел, и тоже испугался, но не стал кричать, а лишь отошел подальше.

Осмотрев ближайшие окрестности, они нашли спуск вниз, это была крутая, давно разрушенная лестница, которая вела вниз, прямо к озеру. Не сговариваясь, они все вместе пошли вниз, стараясь держаться ближе к стене, чем дальше они шли, тем уже становилась дорога, а камень осыпался с края прямо вниз.

В пещере было очень тихо, лишь слышно движение воды, да треск огня от факелов, все ощущали какую-то боязнь этого места. Даже Марис, как-то странно озирался по сторонам, опустив немного уши. Больше всего страдал Норберт, он шел медленней всех, и останавливался, если какой-то камень на краю дороге, решит упасть. Кайшин, заглядывай в лицо друга, замечал в нем только страх и панику, и если бы не его стойкий характер, который он заработал, пройдя через столько неприятностей, то он бы уже давно убежал.

Спустившись вниз по спуску, они вышли к тому самому озеру, в котором отражался свет факелов. И именно этот свет, указал ребятам путь. На стене недалеко, находилась каменная круглая дверь, с выступами на ней. Подойдя поближе, они увидели на каждом из выступов был начерчен неизвестный символ, на каком-то древнем языке.

Смотря на эту дверь и десяток различных плиток, в голову так и не приходила идея, как разгадать эту загадку. Марис, как самый древний из всех, тоже не понимал, что означают эти письмена.

Кайшин решил оглядеться вокруг и поискать ответ где-то в пещере. Но было очень темно и на стенах что-то рассмотреть было нереально, но он с факелом в руке пытался осмотреть каждую стенку и каждый выступ, который мог бы помочь решить загадку.

Так они просидели там, не зная, что делать, около часа, за это время Стэнли и Льюис установили палатки прямо рядом с озером и пытались пожарить куски мяса на огне от факелов. Никто из них не решался зажигать костер, никто не хотел умереть от удушения газом, а маленький огонь не создавал сильного дыма.

Не найдя ничего интересного, Кайшин и Норберт сели возле озера и начали глядеть в него. Но тут Кайшин и увидел главное, ответ находился на видимом месте. В отражении воды, можно было увидеть дверь, а на ней древние письмена, некоторые из которых светились желтым светом. Осознав это, Кайшин тут же вскочил на ноги и все, удивившись его порыву, уставились на него. А сам шаман в это время нажимал на нужные плиты, которые горели в воде. И через пару секунд, после того как все выступы загорелись, дверь открылась и впереди них оказался большой и темный коридор.

Льюис сразу же выказал желание пойти туда, но Стэнли не дал ему никуда уйти, пока они все не передохнут в палатках, хоть несколько часов. И действительно, внутри подземелья, было невозможно узнать, как давно они находятся внутри, и что сейчас, день или ночь. Но, так как, организм Стэнли подсказал, что надо бы отдохнуть, он выбрал передохнуть, а потом уже идти вперед, в неизвестную темноту.

Уже отдохнув, и набравшись сил, компания отправились вперед в неизвестность. Коридор, уходившись далеко вперед, был таким же темным, как и все остальное в пещере, стены состояли из мраморной плитки и были через чур однотипны. Осторожно ступая вперед, Стэнли повел остальных по коридору, иногда поглядывая на пол в поисках ловушек. Но это был обычный длинный туннель, который вывел их в большой зал с десятком статуй. Это были мужчины и женщины, которых всех объединяли общие черты лица и тела.

Взглянув на таблички, которые уже почти все стерлись, стало ясно, что это усыпальница бывших королей и всего королевского рода. Там же и была статуя царя Каморфуса, который стоял на пьедестале, держа в руках меч и кубок.

Ребята еще некоторое время ходили по комнате, и все пришли к одному выводу — дальше пути нет. Кругом были сплошные стены, и могилы королей и королев. Поразмыслив немного, ребята разделились по разным углам комнаты и начали искать что-то, что могло бы помочь им найти сокровищницу.

Только через десяток минут, Норберт случайно почувствовал, как ветер обдувает его снизу, а когда все подошли к этому месту, которое находилось как раз в центре комнаты, они заметили трещины в полу. Через эти едва заметные трещины дул слабый ветерок, но это означало, что здесь находится какой-то проход. Но как открыть проход, было неизвестно.

Теперь, каждый пытался узнать, как открыть проход в полу. Им пришлось исследовать каждый камень, пока они не нашли ответ на их вопрос. Ответ был таков — каждая из табличек с именем короля или королевы двигался в определенную сторону, кроме таблички самого царя. И когда все таблички были перевернуты, только тогда в тишине подземелья послышался звук отодвигающегося камня.

Открывшийся проход увлекал всех спуститься по темной лестнице вниз, в очередную темную комнату, которая располагалась внизу. Они ощущали, что уже близки к своей цели.

Спускаясь по каменным ступеням, которые уже были раскромсаны временем и один неверный шаг, мог оказаться смертью для человека. Группа спускалась по ступеням очень аккуратно, стараясь держаться за ближайшие выступы в стене, если такие были. Спуск проходил очень долго и утомительно, от постоянного напряжения часто выступал пот на лбу, который отвлекал от лестницы.

Но вскоре, ступени превратились в небольшую комнату, с гигантской черной дверью, на которой висело зеркало. Кайшин сразу же вспомнил сон и заволновался, но когда уже все подошли к двери, он заглянул в зеркало, но ничего, кроме своего лица там не увидел. Он вздохнул с облегчением, от того что сон не сбылся, как и предыдущий, но его все равно терзал самый страшный сон, о крови и кучи мертвых людей. Отвергнув эти мысли, он вместе с остальными начал искать поиск решения, как открыть эту дверь.

Но ответ был очевиден, в двери находилось три отверстия, в одном из которых уже торчал металлический штырь. Кайшин сразу же достал из своей сумки остальные штыри, и сначала вставил один, потом другой, ничего не случилось, тогда он просто поменял их местами, и дверь начала трещать и вскоре отворилась.

То что открылось их глазам, было не передать словами, это был гигантский зал, простирающийся на несколько десятков метров и все это расстояние, было забито золотыми украшениями и монетами. Золото было настолько много, что свет исходящий неизвестно откуда освещал всю сокровищницу.

Льюис, потеряв дар речи, ринулся вперед к сокровищам, он купался в них, подкидывал вверх золотые кубки, и набивал карманы золотыми монетами. Кайшин и Норберт просто наблюдали за всем этим действом, но сами не хотели в этом участвовать. Лишь Стэнли смог уговорить их взять себе часть. Кайшин взял себе: горсть монет, золотой браслет, который тут же одел на руку, пару колец и небольшую чашу. Норберт же взял гораздо больше: кучу монет, пару кубков, два браслета и даже слиток с собой. Сокровищ находившихся в сокровищнице могло хватить на всю оставшуюся жизнь, да и остальным поколениям, настолько здесь было много богатств.

Собрав как можно больше золота, вся компания решила вернуться обратно, а сокровищницу закрыть и в нужное время, каждый из них может прийти и взять нужное количество золота. Возвращаясь к лестнице, которая вела наверх, все невольно вздохнули, понимая, какой ужасный путь наверх их ждет. Но Кайшина взволновала далеко не опасная лестница, а то, что он ощущал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, он взглянул на зеркало, которое висело на двери, оно было запотевшим, так будто оно находилось в жаркой бане. Он не стал долго смотреть на мистическое зеркало, а пошел за всеми остальными, но сердце забилось сильнее, если этот пар, был как-то связан со сном, то это пугало его куда больше, чем разрушенная лестница.

Поднимаясь по источенным ступеням, ощущалась тяжесть всех монет и браслетов, которые находились на теле. Поодиночке, украшения не весили так много, но когда их много, они превращаются в тяжелую массу, которая так и хочет утянуть тебя вниз.

Подъем был тяжелый, высота была большая, а любой неверный шаг, мог стоить жизни. Но ребята выдержали это испытание во второй раз, и стоя уже в зале со статуями, все поняли, как они вымотались от таких подъемов и спусков.

И перед тем, как уйти из пещеры, компания решила поесть в палатках, которые они с собой взяли, прикрывавшие их от воды, которая порой капала с потолка. Костер пришлось снова не разводить, а так же воспользоваться малым огнем факела и есть плохо прожаренное мясо. За едой, каждый рассматривал свои золотые украшения, которые были на них и представляли, за сколько один браслет можно продать.

Покончив с едой и любованием золота, компания отправилась наверх по тому же маршруту, что и был. Кайшин в это время думал совсем не о сокровищах, а о тех снах, что преследуют его. Быть может, они приснились давно и только один раз, но они смогли впиться в память как пиявка, потихоньку высасывая жизнерадостность и заставляя задуматься о самом худшем, что может случиться.

Выбираться из пещеры оказалось куда сложнее, чем могло показаться. Чтобы залезть обратно в небольшой туннель, нужно было подсаживать друг друга. И лезть по маленькому проходу никто не хотела, потому все решили, что стоит проложить путь наверх самим. Стэнли достал из рюкзака кирку, которую он взял с собой, чем вызвал удивленные взгляды у всех. Он оглядел место рядом с туннелем, и заметил, что за слоем земли, когда-то был проход, но теперь он оказался заваленным.

Каждый по очереди продирал путь через завал наверх, каждый работал по мере своих сил, когда другие передыхали после работы. Дело шло очень долго и не приятно, порой земля снова сыпалась вниз, что сводило работу на нет. В итоге, ближе к третьему заходу каждого, когда уже все успели выдохнуться, было решено оставить как есть, пока туннель полностью не обрушился и не закрыл выход.

Единственное, что они сделали, это лестницу, которая вела в маленький туннель. Но больше, ни у кого не было сил и желания лезть по туннелю, и они разбили палатки прямо возле туннеля и доев остатки еды удалились спать.

Сон Кайшина был беспокойный, он постоянно ворочался и бормотал что-то под носом. Но сам он, не видел никаких снов, его тревожили другие кошмары, и он ощущал их очень близко.

Он резко проснулся, в такой же темноте, в какой и засыпал. Он выглянул из палатки и взглянул на озеро, в котором отражался неизвестный свет. Это не был свет факела или солнце, это был иной свет, потусторонний, тот, который хотел, чтобы он пошел к нему. Но Кайшин сдерживал себя, сон, который приснился не так давно, не давал ему покоя, и вопреки судьбе, он оставался неподвижен.

Свет становился сильнее, он проникал к нему в голову, он звал его, шептал, чтобы он подошел к нему поближе. Кайшин сдерживал все призывы у себя в голове и не давал им убедить себя совершить этот поступок. Он постарался вернуться в палатку, но чем дальше он отходил от света, тем сильнее становился зов. Он больше не мог сдерживаться, и вышел из палатки и пошел прямо к воде, которая так и сияла в темноте пещеры. Ведомый силой света, который тянул его прямо вниз, он шагнул на край обрыва и был уже готов прыгнуть. Но чья-то рука схватила его и со всей силы швырнула назад, это был Норберт, испуганный, но решительный. Страх предал ему силы, от чего худощавый на вид парень, смог с такой силой откинуть Кайшина.

— Что происходит с тобой!? — крикнул напуганный Норберт.

— Я… — Кайшин тер затылок, которым он ударился, и пытался понять, что произошло только что. — Я не знаю… все было… так странно, голос… — он приложил пальцы к виску, чтобы успокоить боль в голове. — Голос… Он звал меня, а я старался сопротивляться, но не смог…

— Нам нужно уходить отсюда, это место дурно влияет на нас, — сказал сердито Норберт. К этому времени Стэнли и Льюис проснулись из-за шума и уже вылезли из своих палаток.

— Что происходит? — произнес сонный Стэнли.

— Нам надо уходить! — крикнул Норберт.

— Но… — начал, было Стэнли.

— Сейчас же! — он кричал не из-за ярости, а из-за страха, который он, как и Кайшин, который скрывал свои сны глубоко внутри себя, но последние события пробудили этот страх с удвоенной силой.

Не задавая больше никаких вопросов, все по-быстрому собрали вещи и пошли через туннель обратно наверх. Впереди всех полз Норберт, который только и думал, как бы поскорее выбраться отсюда. И уже только на свежем воздухе, он смог спокойно вздохнуть и успокоиться.

На поверхности царила ночь, лишь Луна светила во тьме, но все это еще и скрашивал ливень, который шел не переставая очень давно, судя по полностью размокшей земле. Идти по такой почве было ужасно неприятно, ноги скользили и чавкали, а в темноте, было сложно определить, куда нужно идти.

Стэнли замаскировал люк, чтобы его не было видно, а они сами могли в любое время вернуться и пользоваться состоянием. С трудом в темноте, найдя лошадей, они сели по местам, бедные животные вымотались от стояния на одном месте и хотели уже отправиться в путь.

Кайшин обменялся понимающим взглядом с Марисом, который все время держался в какой-то тени, даже не помог Кайшину, когда тот чуть не упал в озеро. Но шаман был занят другими мыслями, и убрав тотем к себе в сумку, он старался понять, что это был за голос, и что за свет, что манил его к себе. Но мысли об этом, вызывали только головную боль, и больше в эту ночь, он о них не думал, а просто ехал на лошади, под мощным ливнем, по грязной дороге, прямо в пустой из-за страха людей, город.

Но если в тот раз, когда Кайшин и Норберт встретили друида было мокро и холодно, то сейчас дождь морозил до костей с большей силой. Ощущалось наступление холодов, еще немного и выпадет первый снег, и тогда, без теплой одеждой, Кайшин и Норберт не уйдут дальше, чем за стены города, как тут же упадут замертво от холода. Раздобытое ими богатство могло пойти на одежду и еду, на дальнейшее путешествие.

Уже на подъезде к городу, они заметили в ночном небе, сверкающие молнии, разрывающие ночное небо яркой вспышкой. И именно в этом свете, можно было разглядеть дорогу, которую было едва заметно в тусклом свете луны.

Проезжая между фермами и казармами, сонные солдаты поглядывали на всадников и снова продолжали дремать на ходу. Лишь стражник, который пропускает через ворота, был бодрым. Видимо вечером сменил другого и теперь полный сил солдат стоял под каменными воротами, укрываясь от дождя.

Ребята тут же достали промокшие бумаги, которые они получили, чтобы можно было проехать и уехать из города. И уже через пару минут они вошли внутрь трактира, все промокшие, уставшие и голодные.

Внутри было тепло и уютно, огонь в камине обогревал все помещение. За столом уже сидели Каролина и Франческо, они заметили компанию, которая была измотанная и промокшая насквозь, капли воды стекали с одежды на пол. Но заметив золото на их телах, они сразу поняли, что те добились своей цели.

— Ну и что мы вам говорили! — тут же ехидно заулыбался Льюис, садясь за столик вместе с ними. — Мы нашли его!

— Как вам это удалось? — удивился Франческо. — Ведь, никто не мог ее найти!

— У них не было духа, — отмахнулся Льюис. — Там было столько сокровищ, что мы не смогли все унести, а взяли лишь часть.

— Это великолепно! Значит, мы можем прекратить выступления и заняться, чем-то своим? — обрадовалась Каролина.

— Именно, — ответил Стэнли, — только, прошу, не говорите об этом так часто, завтра же мы все эти украшения продадим, и на вырученные деньги купим себе дом. Разве, не об этом мы все мечтали?

— Да, об этом, — признался Льюис.

— А что у вас с предсказателем? — поинтересовался Стэнли.

— Все и правда сложнее, чем могло показаться, — начала Каролина, — люди напрочь не хотят признавать того факта, что он лжет. Мы могли бы их убедить, если бы не этот чертов ливень! Как только сверкнула молния, все люди разбежались по домам, и были таковы. Так это еще что, этот предсказатель, посмеялся над нами и ушел к себе, даже не стал нас слушать.

— Да, плохи дела, — покачав головой, сказал Стэнли. — И ты собираешься переубеждать людей, в том, что он лжец?

— Нет, хватит с нас, — отмахнулся Каролина, пусть верят, во что хотят, а с меня достаточно этого всего.

— И ты оставишь это просто так? — удивился Стэнли.

— Да, пусть будет так, а я устала от этого, — призналась Каролина. — Ты был прав, лучше бы мы все пошли на поиски сокровищ. Вы хоть запомнили где они лежат?

— Да, конечно, если что, можно будет вернуться.

— Замечательно, завтра же едем туда, забираем как можно больше и едем куда-нибудь подальше, от всех этих мест.

— А как же ребята? — спросил Стэнли, взглянул на Норберта и Кайшина.

— Нам нужно двигаться к горе, пока совсем не похолодало, — сказал Кайшин. — Вы не пойдете с нами?

— Боюсь, что нет, — призналась Каролина, — думаю, всем, чем мы можем вам помочь, так это помочь собраться в дорогу и направить в путь.

— Я могу отдать вам две палатки, чтобы вы не спали, черт знает где, — сказал Стэнли. — И еще парочку вещей, а теплую одежду, сходим завтра с утра и купим в магазине.

— Если что, — начал Франческо, — мы можем подсказать, куда вам идти, нужно пройти через горы в степи к восточному королевству. Но будьте аккуратны, чем вы ближе подойдете, тем опасней будет для вас. Сейчас там неспокойно, работорговцы рыщут по степям и пустыне в поисках новых рабов. Так что если увидите кого-то, то прячьтесь.

— Спасибо вам, — поблагодарили ребята, — и усевшись за стол, дождались ужина и разошлись по своим комнатам.

Наутро Кайшин выглянул в окно, где с неба падал легкий ранний снег. Люди все, даже те, кто боялся прогнозов предсказателя, посмотреть на чудесное зрелище. Такой холод и снег были не свойственны этому району, даже во время сильных холодов, всегда шел только дождь. Некоторые из людей радовались, другие боялись, но каждый из них восхищался необычным зрелищем, даже Кайшин немного удивился. Была только середина осени, зима обещала быть холодной, что означало большие проблемы для ребят

Внизу, за столом уже сидели все ребята и обсуждали аномальный снегопад, лишь Льюису было это не интересно, он упивался дорогой выпивкой и едой.

— Ах, Кайшин, — заулыбался Стэнли, как только он увидел шамана. — А мы тут как раз думали о том, что будем делать с такой погодой.

— А что еще делать, — засмеялся Льюис, — все, что нам надо это больше выпивки и золота, а все остальное, придет само.

— Льюис, — неодобрительно посмотрел на него Стэнли. — Может тебе хватит пить? Ты уже с утра пьян в стельку!

— Зато, такой же веселый, — допивая очередную пинту дорогого пива, усмехнулся Льюис.

— В общем, — покачал головой Стэнли, смотря на Льюиса, — ребята, сейчас, после еды, идите за одеждой, тут недалеко должна быть лавка с одеждой, в том числе и теплой, как только возьмете себе теплые вещи, мы вас довезем куда сможем, а дальше своей дорогой, хорошо?

— Да, — кивнул Кайшин. — Далеко нам до горы идти? Успеем ли мы до зимы?

— Нет, — сказал Стэнли. — Горы, которые мы видели вдали, это лишь горная цепочка, которую нужно пересечь, а проходов всего два, либо через торговый путь, где обычно ходят войска султана. Либо, идти через древние пещеры, но это такой гигантский лабиринт, что я боюсь, вы потеряетесь там и больше никогда не выберетесь оттуда.

— Надеюсь, все пройдет хорошо, и вы доберетесь успешно до вашей горы, — подбодрила их Каролина. — Путь и правда не легкий, но вы столько прошли, что мне кажется, вы справитесь.

— Спасибо, всем вам, — поблагодарил их Кайшин. — Мы пойдем искать себе теплую одежду как можно скорее.

После завтрака, Кайшин и Норберт тут же отправились на поиск лавки с одеждой. На улице было ужасно холодно, снежинки резали тело как ножи, а мороз пробирал все тело до костей. Люди, кто смотрел на снег не так давно, все разошлись кто куда, лишь некоторые остались на улице, но и те выдержали не сильно долго, холод сильно быстро пробирал до костей.

Во время снега было сложно понять в где и что находится в городе, а когда ты мерзнешь, становилось почти невозможным. Ребятам заходили в каждую лавку, в поисках необходимой, но их поиски увенчались успехом лишь, через десяток магазинов с разными товарами. Они попали в стандартную магазинную комнату, где за столом сидел мужчина лет тридцати, рядом на столе лежали кожаные куртки, которые обычно носят солдаты, жилеты из овчины и другая различная меховая одежда.

Они за несколько минут набрали себя различной теплой одежды, а именно: меховое пальто, жилет из овчины, меховые перчатки и меховую шапку. В такой одежде можно было спокойно ходить в самую холодную погоду, без угрозы обморожения. Но за удовольствие тепла, они заплатили немало золотых, которые были у них в сумке.

Уже по возвращении в трактир, они осмотрели все прелести новой одежды. Она была красива и в то же весьма скромна, темно-красный цвет, не бросался в глаза, но был весьма красив для зрителя. Вся группа музыкантов приняла обновки с восхищением.

Стэнли передал ребятам две палатки, они были велики, но достаточно легки, и Кайшин привязал с помощью тканевого пояса к себе одну палатку, тоже самое сделал и Норберт.

Накупив еще немало еды, ребята были готовы отправляться в дальнейшее путешествие. Они вернулись к трактиру, где труппа Льюиса собиралась к отбытию. Все вместе отправились прочь из города, в том же самом фургоне, но в этот раз, он был полон еды и новых сундуков, в которых, в скором времени должно лежать множество других ценных вещей, которые они заберут из пещеры.

На выезде, им встретился тот же самый стражник, что и при въезде в город, он даже не стал проверять их пропуска, что обрадовала Кайшина и Норберта, потому что они свои где-то умудрились потерять. Дружная атмосфера и веселые беседы помогли провести время в дороге, пока не приехали к тому месту, где они день назад обнаружили спуск вниз.

Выйдя из фургона на покрытую снегом дорогу, где им и предстояло расстаться на долгое время. Одних звал зов богатств и покоя, других звал долг, но каждый из них был опечален этим расставанием, даже долгие прощания не скрасили очередной уход Кайшина и Норберта от тех людей, которые им были друзьями.

Снег хрустел под ногами, а холодный ветер обдувал лицо колючим морозом. Уже было не слышно птиц, лишь иногда, где-то вдали могла каркнуть ворона, но не более, лес был тих. Только треск шагов по молодому снегу и был тем звуком, что не давал сойти с ума ребятам.

От наступления холодов, видимость в лесу лучше не стала, деревья все еще имели кучу листьев, хоть и большинство из них давно опало, но даже так, приходилось пробираться по лесу почти в слепую. Неизвестно, куда их вел этот путь, но блуждания были утомительны и сложны. Как бы хорошо одежда не защищала от мороза, но лицо она защитить не могла, а так же ее большой вес существенно замедлял шаг.

Заснеженные леса сменялись полянами с подтаявшим снегом, а дальше снова продолжался лес. Ночь они проводили на ближайшей поляне или пустыре, где они расставляли палатки и разводили костер, после чего в одеждах ложились спать. Поутру они снова отправлялись в путешествие к горе, которую можно было разглядеть среди крон деревьев, но она до сих пор казалась далекой, и что до нее просто невозможно дойти.

Однообразный заснеженный лес не заканчивался еще четыре дня, пока они не вышли на странное большое каменное сооружение. Это была хижина, сделанная из цельного куска камня, с вырезанными дверями и окнами. Из небольшой кривой трубы валил дымок, и из дома доносился очень приятным запахом мяса, которое ребята не ели уже несколько дней.

Неуверенно подойдя к большой двери, они постучали в дубовую дверь. Послышалась чья-то ругань и громкие шаги. Дверь отворилась и перед ребятами предстало существо метра два с чем-то ростом, с темно-синей кожей, длинными болотными волосами, длинным крючковатым носом и двумя торчащими клыками — это был тролль.

— Неуфели у нас гости! — сказал, обрадовавшись тролль, который не мог выговорить букву «Ж». — А мы как раз вас фдали! Мы с друзьями так давно не видели фивых людей!

— Эээ… — замелся Кайшин. — Нам тоже очень приятно с вами познакомиться, а как вас зовут?

— Альберт! — заулыбался тролль, — а это мои друзья Мофань и Кабам! Поприветствуйте наших гостей!

— Хривет! — помахал им большой рукой Можань.

— Здорова! — так же помахал им Кабам.

— Что вас, сюда привело, наши новые друзья? — поинтересовался Альберт.

— Да, что вы тут делаете? — спросил Можань.

— Куда пунь держите? — ухмыльнулся Кабань, заменив букву «Т» на «Н», что очень путало ребят.

— Мы идем в горы, нам нужно в пустыню, а там к Горе Ветров, — ответил им Кайшин.

— Это замечательно! — захлопал Можань. — В горах хорошо!

— И правда! — сказал Альберт, — а мофет вы хотите есть?

— Было бы не плохо, — согласился Норберт.

— Ура! Наши новые друзья! — закричал Кабам.

Тут Альберт из другой комнаты вытащил большую каменную плиту, и пару подушек, которые положил вокруг этой плиты, тем самым сделав необычный столик. Ребята слышали, как из другой комнаты, Альберт кому-то, что-то говорил на непонятном диалекте. Но расслышать им не удалось, так как он вышел с большим котлом с непонятной похлебкой, которую он одним махом разлил по железным тарелкам.

Ребята были рады такому и сразу же принялись за еду, в след за похлебкой тролли принесли еще хлеб, сыр, овощей, кусочки свинины и вино. В этот день ребята наелись до отвалу и были очень рады тому, что встретили таких забавных и веселых троллей, которые все время шутили и смеялись.

Уже ближе к вечеру, ребята вышли на улице, где снег, который нападал за последнее время, таял, чтобы потом снова выпасть. Ребята сели на один из камней и начали просто наблюдать за заходящим солнцем и думать о предстоящем путешествии до горы. Они планировали уйти завтра же утром. Вдруг за их спиной упало что-то, ребята в мгновение обернулись и увидели в окне силуэт тролля, но не большого, как они видели раньше, этот был гораздо меньше и проворней.

Они решили вернуться в дом, пока хозяев не было дома, где за закрытой дверью раздался стук. Ребята попробовали открыть дверь, но все бесполезно, она была заперта на тяжелый замок. Но между проемом была небольшая щель, через которую можно было смотреть. Внутри метался в разные стороны маленький тролль, судя по всему он был еще ребенком, но уже имел характерные клыки, торчащие из-под нижней губы. Он пытался что-то показать или сказать, но не мог, а лишь говорил на неизвестном для ребят языке, которые могут понимать лишь тролли. Они попытались открыть замок, но он был хорошо закрыт и без ключа его было невозможно открыть.

Тут вдали послышался топот троих троллей, которые возвращались с охоты и несли в руках еду. Альберт — тащил большой чан с овощами и фруктами, Можань — Большого и мертвого барана, а Кабам — нес целую телегу с хлебом.

Услышав знакомые шаги, маленький тролль показал ребятам, что им стоит уйти от двери и не говорить об этом ничего. Так они и поступили, по приходу хозяев они сидели уже за столом, делая вид, будто что-то обсуждают. Троица троллей заулыбалась своими острыми и грязными зубами.

— Мы вам покушать принехли, — сказал Кабам, положив на стол кучу хлеба. — Хегодня будеп вкухный обед!

— Надеюсь, вы проголодались? — спросил добродушно Альберт.

— О да, еще как, — сказал Кайшин, стараясь скрыть волнение, но тролли лишь заулыбались и выложив всю добычу принялись что-то готовить.

Ребята на время этого вышли во двор и шепотом обсуждали, о том маленьком тролле и кто он может быть для хозяев. И в ходе разговора, у Норберта начала закрадываться одна мысль, по поводу троих троллей, которые сейчас готовили завтрак, а именно их странное, через чур дружелюбное поведение и запертый ребенок — не могли сочетаться одновременно.

Через пару часов, обед был готов, на столе стояла куча тарелок с едой и разного рода напитки. Ребята принялись, есть, а тролли сидели молча за своим столом и если баранье мясо. Они поедали его с жадностью, разрывая его своими острыми зубами, весь жир стекал по лицу прямо на стол, но никто не обращал на это внимание и продолжали спокойно есть.

Ребята старались не обращать внимания ни на неопрятных троллей, ни на запертую дверь с заключенным внутри.

Уже когда день заканчивался, солнце заходило за горизонт, и начинали дуть холодные ветра, ребята легли в кровати, которые так благородно предоставили им хозяева. При чем, эти кровати были самые мягкие и удобные, из всех, на каких приходилось им спать. Но когда мысли Норберта были заняты странным поведением троллей, мысли Кайшина были заняты переходом через большие горы, которые он увидел на горизонте. Горная цепь была на сотни километров вперед, а высотой на несколько километров, почти задевая облака.

Кайшин хорошо помнил советы Стэнли и Каролины о том, что самые быстрые проход через горы — это торговый путь через пустыню, но так же и опасен из-за обилия работорговцев. Второй путь не менее опасный — путь через старые шахты, которые проходят на много миль вглубь, а различных ходов столько, что шахты превратились в настоящие лабиринты.

Блуждать в шахтах — было последним из вариантов, тем более Норберт на дух не переносит пещеры, находящиеся глубоко под землей. Без рисков не обойтись, но приключения должны закончиться когда-то, Кайшин до сих пор не верил, что прошло больше полугода, как он покинул родной дом, за этот, казалось бы, короткий срок, произошло столько всего необычного, что хватит на всю жизнь.

Наутро, проснувшись под трель соловья, ребята вышли из своей спальни, за столом их уже ждал большой и сытный обед, которым можно было накормить целую семью. Несмотря на подозрения, ребята поели до отвала и вышли на улицу походить по окрестностям. Они попрощались с хозяевами, на что те дружелюбно помахали им, но в их глазах читалась какая-то подозрительность.

Во время прогулки, ребята обсуждали то, как бы выпустить маленького тролля из комнаты и узнать, что на самом деле задумала троица взрослых троллей. Они могли лишь только гадать, но оба решили, что спасут из заточения ребенка и узнают у него, что случилось, если это возможно.

Ребята проходили по лесам несколько часов, они пытались исследовать как можно большую территорию и составить по ней план действия. Леса были весьма обширны, а местами настолько густыми, что создавали собой почти не проходимую стену. Так же, они обнаружили небольшую расщелину, где проросли некоторые виды кустов и туда же втекал небольшой ручеек. И чем ближе к горам они подходили, тем больше валунов валялось на земле, и тем меньше становилось деревьев. И уже ближе к вечеру, ребята вышли на просторную поляну, которая вела прямо к склону горы.

Гора предстала перед ними, как громадный колосс, который перекрывал дорогу к их цели. Они видели ее издали, но уже были поражены ее размерами, а самое главное, по ней невозможно было пройти, настолько крутые склоны, по которым без инструмента не подняться. Ребята осмотрели ее издали и пошли обратно, им было достаточно видеть ее, чтобы понять, что им следует делать дальше.

По возвращении в дом троллей, они увидели, как Альберт, разговаривал с маленьким троллем, который опустив голову, слушал что-то не приятное. Как только Кайшин и Норберт вошли внутрь, тролли сразу же заулыбались своей, ставшей уже привычной улыбкой. Они приветствовали ребят, а тем временем маленький тролль уполз к себе в комнату, которую тут же закрыл Кабам.

Стараясь не заострять на этом внимания, тролли быстро сообразили, что предложить ребятам, а именно — еду. Они за то время, пока ребят не было дома, наготовили еще целую кучу еды и напитков, которые тут же поставили на столик.

Как бы то ни было, они готовили превосходно, печеная утка с яблоками была произведением искусства, а жареная свинина с вином — верх наслаждения. За всей едой забывалось, то, что они увидели, но сейчас это было уже не важно, они полностью набили живот и теперь хотели лишь только спать.

Ребята заснули на свои удобных кроватях, без каких-либо задних мыслей, все что их сейчас волновало, поскорее заснуть и увидеть приятные сны.

Ночь для Кайшина была странная, во сне он видел горы, и какие-то смутные образы, которые излучали опасность. Он старался бежать, но было сложно, ноги не слушались, а все тело потело как при сильной жаре. Последним моментом этого сна, стали острые как бритва зубы, которые впились в его плоть.

Кайшин резко проснулся в поту, посреди темной комнаты, еще была глубокая ночь. Он тут же ощупал себя и почувствовал, что его тело начало полнеть. И тут сон для него стал ясен, тролли планировали их откормить как свиней и съесть на обед, это и объясняло их скромные трапезы, по сравнению с тем, что ели ребята.

Не дожидаясь утра, Кайшин разбудил Норберта, который спросонья не сразу понял что происходит. И шаман рассказал ему о его теории. Норберт сразу же проснулся и постарался переварить всю информацию у себя в голове. А после осознания всего, он поддержал идею Кайшина и предложил как можно скорее бежать отсюда.

Они собрали все свои немногочисленные, но увесистые вещи и пошли к двери. За большой и толстой дверью был виден свет, троица троллей сидела за столом, и что-то шепотом обсуждала, говорили они на своем диалекте, но по интонации можно было определить, что кто-то из них был зол.

Дверь комнаты выходила в коридор, который вел в гостиную, где и сидели тролли, но чтобы выйти из дома, нужно было проходить именно там, где сейчас сидели тролли. Ребята слегка приоткрыли дверь, чтобы была небольшая щелочка и можно было посмотреть, что происходит в гостиной.

Тролли сидели за столом, который стоял в углу, и потом из комнаты не было видно ничего, кроме мелькающих иногда больших рук. Дверь выхода была закрыта, а проползти оставаясь незамеченными было невозможно, поэтому ребята вернулись обратно к кроватям и начали продумывать план.

Вдруг, через некоторое время, послышались шаги тролля, который приближался к спальне, послышался скрип двери, но это была дверь не в их комнату, а в комнату, где был заперт ребенок тролль. Послышался басистый голос Альберта, который что-то говорил ему. Ребята не могли разобрать ни слова, но по интонации можно было различить неприязнь и неуважение. Альберт относился к маленькому троллю как к животному и явно не ставит ни во что.

— Нам нужно помочь ему, — прошептал Кайшин.

— Но как? — спросил Норберт, стараясь как можно тише говорить.

— Я не знаю, — признался Кайшин. — давай дождемся, пока они уснут, и тогда попробуем открыть дверь и выбраться как можно тише отсюда.

Они стали ждать, прислушиваться к каждому шороху и вздоху, тролли сидели почти до самого утра, пока из гостиной не раздался громкий храп. Ребята осторожно приоткрыли дверь и вышли в коридор. За столом лежали три больших тролля с открытыми ртами. Они попытались открыть дверь, но на ней висел замок, который нужно было открыть ключом, а ключ оказался у одного из троллей в руке.

Норберт решил сам забрать ключ, наученный долгими годами жизни вора, он осторожно прокрался по стенки к стулу, где сидел Альберт. Он осторожно взял в руки связку ключей и потянул ее на себя как можно осторожней, и стараясь, чтобы ключи не бились друг о друга. Через мгновение Норберт успешно достал ключи и с такой же осторожностью вора вернулся обратно к двери.

Ребята испробовали пару ключей, и только третий открыл замок. Они вошли внутрь. В комнате было грязно и не убрано, из мебели были только кровать и пара стульев. На полу валялись кости курицы и свинины, а в дальнем углу, зажавшись клубком, лежал ребенок тролля.

Кайшин осторожно подошел к нему и положил ему руку на плечо, уши тролля зашевелились и он осторожно повернул голову, не издав ни звука. Увидев Кайшина он тут же вскочил, толи от испуга, толи от радости он начал прыгать на месте и создавал шум. Кайшин попытался его успокоить, но тролль вел себя крайне странно.

На кухне на время затих храп, и тут же ребенок тролля успокоился и с удивлением начал осматривать с головы до пят ребят. Он разглядывал ребят с большим интересом, как будто никогда раньше людей не видел. На кухне снова раздался знакомый громогласный храп троллей. Трое ребят смотрели друг на друга, не зная что сделать, пока первым не решил заговорить тролль.

— Вы люи? — спросил он, с большим трудом произнося слова, он не мог выговаривать некоторые буквы и его речь казалась обрывчатой, и не понятной. — Мне помочь вам надо.

— Как? — удивился Норберт. — Ты так же мал, как и мы.

— Не, олли в эом возасе уе ольшие, — из его речи было сложно что-то разобрать, но он старался изо всех сил.

— Давай, ты нам поможешь сбежать, а мы поможем тебе выучить наш язык, и новые буквы? — предложил Кайшин.

— Мне очетя научия вашему зыку, — закивал он.

— Хорошо, как нам только выбрать отсюда? — спросил у него Норберт.

— Полько через наш желудок! — раздался голос Кабама со спины.

Обернувшись на голос, они увидели в двери злого тролля, который стоял без фальшивой улыбки и был готов разорвать на куски любого. Кайшин тут же выхватил кинжал, а Норберт взял первый ближайший тяжелый предмет — это оказалось ножкой от стула.

— Ха-ха, обед еще и сопропивляется, бупет весело! — засмеялся Кабам и из кухни послышались другие тролли.

Ребята сражались с большим чудовищем, уворачиваясь от всех его атак, тролль был весьма неуклюж, но ужасно силен, и если бы ребята не скакали вокруг него, он уже давно бы их съел. Кайшин резал его кинжалом, а Норберт пытался бить его по ногам, но троллю все было нипочем. Его толстая синяя кожа защищала его от всех ударов и только смешила его. Они старались вымотать его, чтобы он не смог сражаться и без сил упал.

В дверях показалось еще два тролля Альберт и Можань, они тоже рвались разорвать детей на части и съесть их на завтрак. В комнате стало тесно, ребята были окружены и деваться было некуда. Но раздался звук разбитого стекла и маленький тролль позвал ребят выбираться из окна. Не став дожидаться пока тролли сообразят что происходит, они быстро прыгнули в разбитое окно, слегка поранившись об осколки, и все втроем бежали прочь от дома.

Убежав на приличное расстояние от дома троллей, они остановились отдышаться. Среди них были только деревья и камни, было еще темно, но солнце было готово встать, нужно лишь подождать, чтобы стало светло. Ребята сели на ближайший камень и огляделись вокруг.

— Что мы будем делать теперь? — спросил Норберт.

— Пещеа, в ней мона пать, — сказал тролль.

— Веди нас, — сказал Кайшин, — хотел спросить, как тебя зовут?

— Кагаз, — ответил тролль, стараясь выдавить из себя другие звуки.

— Кагаз? — переспросил Кайшин, на что получил отрицательный ответ, — Ты не можешь выговорить его?

— Да, — кивнул тролль.

— Мы обучим тебя, чем сможем, — пообещал Кайшин.

— Паипо, — поклонился тролль.

Они дошли до небольшой пещеры, которая была прикрыта листвой, которую Кагаз тут же убрал и повел за собой ребят внутрь. Пещера была очень маленькой, размером с комнату трактира, но в ней была подстилка из листьев и травы, на которой видимо, спал сам хозяин. В углу лежали кости мелких зверей и остатки различных ящериц и лягушек. Маленький тролль указал на два небольших валуна, на которых был постелен слой листвы. Ребята сели друг на против друга и каждый смотрел друг на друга.

После минутного молчания, тролль напомнил о том, что они обещали научить его говорить по-людски.

— А ты не расскажешь нам о том, кто для тебя эти три тролля? — спросил у него Норберт, на что тот покачал головой.

— Олько поле певого уока! — возмутился Кагаз.

— Хорошо, — начал Кайшин, — попробуем с буквы «Р», попытайся произнести ее.

— Ыыыы, — попытался тролль, — не выходи!

— Попробуй, порычать, — не отступал Кайшин.

— Гхыыыыы, — попытался Кагаз.

Обучать тролля — сложное занятие, особенно, когда в течение хоть и короткой, но все же продолжительной жизни, он не мог разговаривать нормально. Несколько часов Кайшин и Норберт бились над одной буквой, и лишь ближе к полудню у них получилось достичь успехов.

— Ты справишься, рычи как будто от этого зависит твоя жизнь! — наставлял его Кайшин.

— Гххххр, — произнес Кагаз, и тут же удивился, что у него получилось выдавить букву из своей пасти. — Хрррр, рррр, у мен получило!

— Ты справился! Молодец, — обрадовались ребята, — а теперь попробуй сказать пару слов с этой буквой, например «Тролль»

— Ррррролль! — Обрадовался Кагаз, — Паипо вам! Вы мне ак помогли!

— Это отличная новость, — похлопал тролля по плечу Норберт, — ну теперь Кагаз, ты расскажешь нам историю?

— Меня зову не Кагаз, а Караз, — поправил его тролль, теперь когда он смог выговаривать букву «Р», он смог избавиться от ложной буквы в имени.

— Это отлично, что теперь мы можем называть тебя правильным именем, — улыбнулся Кайшин. — Но все же думаю, нам стоит чего-нибудь поесть.

— А у нас есть с собой еда? — спросил Норберт.

— Еды достаточно, — сказал Кайшин, заглядывая в рюкзак. — Тем более, часть еды мы взяли у троллей.

Все втроем они плотно поели, не так много как дома у троих людоедов, но этого хватилось, чтобы наестся на многие часы. После еды они передохнули полчаса и продолжили занятия с Каразом, в этот раз была буква «Т», которую он так же не мог произнести.

Обучение проходило в том же стиле, что и предыдущее, Кайшин заставлял тролля повторять слова с этой буквой и самому ее произнести, до тех пор, пока это не принесет нужного результата. Если бы не упорство Караза, то из этого ничего не вышло бы, а ребята лишь потеряли бы время. Неизвестно, что больше действовало, желание тролля или навыки Кайшина, но через некоторое длительное время, Караз смог изучить букву «Т», пусть и не в самом лучшем ее произношении.

Следующей, они решили взять букву «С», которую Кайшин считал основной буквой в алфавите, которому его в своей время обучил отец. Он и не предполагал, что ему предстоит обучать буквам, кого-то другого, так скоро.

Что касается до этой буквы, дело шло куда хуже, Кайшин пытался показать, что этот звук можно произвести путем высовывания языка и зажать его легко зубами. Но для Караза — это было весьма сложно, все его зубы были остры, а язык был тонким и длинным, что не способствовало обучению. Тролль постоянно случайно прикусывал язык, а за места буквы «С» выходила буква «Ф», которую как оказалось, Кагаз тоже не знал.

Даже спустя несколько часов, у ребят не вышло обучить тролля букве, которая казалась им весьма простой. Тем не менее, у них начинало получаться лучше общаться друг с другом, речь Караза стала гораздо понятней, чем до этого.

— Можешь нам рассказать о том, кем тебе приходятся те злые тролли? — спросил у Караза Кайшин.

— Они дл мен родные, самый ольшой из ни — мой отец, — сказал тролль. — А ве отальные его ратьйа.

— Братья? — переспросил Норберт.

— А, — кивнул Караз.

— Значит, они твои дяди! — сказал Кайшин. — Но почему твой отец так к тебе относится?

— Он вегта такой, — угрюмо ответил он, — Мы — тролли вопитываемя в троготи, мы преже вего машины убийтв, така наша природа.

— Природа тут не причем, — сказал Кайшин, — тебя воспитывали в страхе перед отцом, ты и будешь всегда его бояться, тебе навязывают то, что ты должен делать, но ты не обязан убивать других. Только ты можешь стать тем, кем ты захочешь.

— Мне хочетя тать утоником, мне каетя, что у меня не плоко выкодит! — обрадовался Караз, узнав, что кто-то видел в нем, не только ужасного убийцу.

— Конечно, покажи, это было бы превосходно! — подбодрили его ребята.

Тролль отодвинул небольшой камень у стену, там оказалась выемка, где лежала стопка из березовой коры. На каждом листочке, были изображены различные рисунки, написанные красками из различных ягод или цветов. В основном каждая картина была пейзажем, которые изображали окружающую природу, и лишь изредка проскакивали рисунки с комнатой, и домом, в которой жил Караз.

— Это и правда красиво, — просмотрев все картины, заключил Кайшин. — Где ты этому научился?

— Ам ве, — сказал тролль.

— Мне нравится это, продолжай, у тебя все выйдет, ты сможешь стать тем, кем только захочешь, — подбодрил его Кайшин.

— Как там не ыло, они не татут мне изни, — произнес погрустневший Караз. — вернувшизь, они зазтават зитеть в комнате, в апзолютном отиночезтве!

— Тогда, надо тебя спасти, отвести в другой место, может поселишься в какой деревушке? — предположил Норберт.

— Нет, нельза, тругие люти не путут раты мне, они путут тумать, что а зверь.

— Но ты не можешь же вернуться туда!? — возмутился Кайшин.

— Могу, это единзтвенный выхот, ну мозет еще есть отин вариант, нет, это злишком опазно и пезраззудно, — почесал голову тролль.

— Что за план? — спросил его Кайшин, стараясь хоть как-то помочь бедному троллю. — Мы не боимся опасностей.

— У троллей езть опычай, чтопы тролль зтал взрозлым и замозтоательным ему нато упить звоего отца.

— Но ведь это ужасно! — возмутились ребята. — Даже если твой отец — ужасный тиран, это все равно плохо убивать его!

— А знаю, но тругиг выготов нет, — повесил голову Караз, — так вы мне не помозете?

— Мы… — засомневались ребята, — мы постараемся, но как нам убить троих здоровых чудовищ?

— Они везьма не поворотливы, а еще очень тупы, заманим их в ловушку и там убьем их, — предложил Караз.

— Это хороший план, но для начала нужно изготовить ловушки, — ребята тут же начали думать над ловушками для больших троллей.

Первая ловушка была простая и проверенная, большая яма с кольями внизу. Устанавливая их, ребята задались вопросом, насколько правильно они поступают, не уподобятся ли они тем чудовищам, что хотели их съесть. Но их переубедил Караз, сказав, что другого выхода просто нет, и чтобы избавиться от зла, нужно уничтожить троллей.

Вторая ловушка заключалась в том, чтобы один из троллей застрял в камнях гор, где и был бы уже добит валуном на голову.

Третья ловушка стала растяжка, об которую тролль должен был запнуться и упасть на острые камни.

Все это должно было стать планом, который должен был бы покончить с тиранией троллей, которые постоянно поедают людей из недалеких деревень. Но ребят пугало то, с каким энтузиазмом Караз устанавливал ловушки, он жаждал разобраться со своими обидчиками и стереть их с лица земли.

Кайшин чувствовал, в чем может крыться суть, чем движем Караз, потому что сам был таким, кто в порыве гнева, готов убивать. Теперь юный шаман видел, во что может превратить неконтролируемая злоба, из-за нее он сам попадал в неприятности, но сейчас было все гораздо серьезней. Сейчас от его действий зависела чистота совести юного тролля, который в попытке отомстить, сам уподобится своим обидчикам.

Кайшин подошел к Каразу, который в это время затягивал канаты на стволе толстого дуба. Он позвал его к себе и решил обсудить с ним все. Тролль выслушивал его аргументы с особой задумчивостью, то и дело перекидывал голову с бока на бок. По окончании речи Кайшина он тяжело вздохнул и заглянул шаману в глаза:

— А очень плаготарен тепе, езли чезно, я сам не знаю, — вдруг он прервался, и повторил последние слова еще раз, он с радостью заметил, как смог выговорить букву «С». — А могу говорить «С»! — обрадовался он.

— Я очень рад, что наши с тобой занятия не прошли даром, — поддержали его Кайшин, — но нам правда стоит хорошенько все обдумать, действительно ли мы желаем, чтобы они погибли?

— Но как ше мы с ними справимся?

— Мы правда можем взять тебя с собой и никогда не возвращаться сюда, — предложил ему Кайшин.

— С вами? А кута? — удивился Караз. — Вы куда-то идете?

— Да, мы не говорили об этом, как-то не было времени, — смутился своей забывчивости Кайшин. — Мы направляемся к Горе Ветров, там меня ждет учитель, который наставит меня на истинный путь шамана.

— Вот как? — задумался Караз. — А разве, ты не мошешь сам изпрать его?

— Нет, ведь только наставник может обучить меня всему, что нужно шаману.

— Получаетса, это твоа судьпа, найти эту гору? Разве, твоа и моа судьпа — это не отно и тоше?

— У меня… — засомневался Кайшин, — я ведь могу быть тем кем захочу, а испытание лишь откроет мои способности.

— Но веть ты и путешь шаманом всегта, — продолжал Караз — ты привазан к этому, что ты путешь телать после того, как посетишь гору?

— Ну, я вернусь в деревню, чтобы стать верховным шаманом, — голос Кайшина утратил былую уверенность, слова тролля заставили его задуматься о своей судьбе, с другого ракурса.

— Витишь, как ты путешь всегда шаманом, так и а путу троллем, а значит, расправитьса с моими ротителами.

— Возможно, ты все же прав, — признал свою беспомощность Кайшин и вернулся к разработке ловушки.

Все время, что ребята проводили в изготовлении ловушки, Кайшину не давали покоя слова юного тролля, которые изменили для него многие вещи. Видя изначально в Каразе представителя дикой расы троллей, он и не мог представить, что казавшиеся издревле людоедами и убийцами, мог открыть ему новый взгляд на ситуацию. Ведь он и правда был заложником судьбы, он родился как шаман и живет как шаман, и умрет шаманом — это его судьба. К старым страхам и тревогам прибавилась еще одна — неизбежность судьбы. Он и не видел другого исхода своего Таойво кроме как познание шаманского искусства, но теперь, когда ему открыли глаза, он видел то, что мог стать кем угодно, лишь стоило ему только захотеть.

Когда ловушки все были готовы, оставалось одно — приманить жертву. А чтобы это сделать, нужно было спровоцировать троллей на агрессию, что по словам Караза было не сложно. Втроем они пришли к хижине, где как и прежде валил дым от печи, если прислушаться, можно было услышать споры троллей на своей диалекте.

Выманить оказалось куда проще, чем могло показаться, Норберт просто взял ближайший камень и кинул его в окно, которое с треском разбилось и из окна показалась озлобленная харя Можаня. Тролль издал злобный вопль и из хаты повалили три толстых и злобных тролля, которые тут же побежали за ребятами.

Они бежали по лесу, стараясь не убегать вперед, но и не давать троллям себя схватить, и когда ребята уже подбежали к ловушкам, они начали действовать по плану. Первым кто угодил в ловушку, был Кабам, он не заметив веревки споткнулся об нее и упал лицом прямо на острые колья, которые пронзили его лицо и он скорчившись от боли упал наземь и захлебывался кровью. Это было ужасное зрелище для Кайшина и Норберта, но не для Караза, он смотрел на это под другим углом, для него это был обычный процесс, к которому он привык.

Вторым в ловушку угодил Можань, наступив на листву, которая прикрывала яму с кольями, он тут же провалился вниз и был насажен на кучу кольев и вскоре, истекая кровью, испустил дух. Ситуация сложнее сложилась с Альбертом, который узнал о планах ребят и следовал за ними, только по их следам и следил за всем что творится вокруг, чтобы не попасться в ловушку. Он обходил все установленные ребятами ловушки и не давал застать себя врасплох.

Кайшин забежал по небольшому подъему, между двумя большими валунами и надеялся, что Альберт повторит тоже самое, но он остановился и наблюдал с ухмылкой за ним. В его глазах читалась ярость, а на лице торжествующая ухмылка. Тролль со всей силы ударил кулаком по камню, от чего тот затрясся и начал скатываться вниз. Отпрыгнув от катящегося валуна, Альберт полез за Кайшином, которому некуда было бежать. В это время подоспели Караз и Норберт, они начали закидывать камнями тролля, но ему было все равно, для него это было как комариные укусы.

Кайшин достал свой кинжал и был готов к схватке с приближающимся чудовищем.

— Ты перешел дорогу, не тому троллю, человечишка, — улыбался Альберт, его мощные руки были готовы схватить шамана и раздавить.

В это время, за спиной ребята пытались остановить чудовище от нападения, а Кайшина от гибели. Караз собрав всю волу в кулак, прыгнул на шею к троллю. К удивлению для себя, он оказался хорошим прыгуном и преодолел существенное различие в высоте и набросился на Альберта. Караз впился в его шею зубами, стараясь прогрызть толстый слой кожи, его зубы болели, но он сжимал их сильнее. Тролль заорал от боли, когда в его шею вцепились клыки, он пытался его снять, ударяя по спине кулаком, попадая то по спине, то по ноге Караза.

Кайшин не стал терять времени и начал наносить колотые удары троллю во все места, где ему казалось тоньше кожа: локтевые суставы, подмышки, бока. Альберт начинал звереть, удары кинжала наносили болезненные раны из который текла кровь, он начинал слабеть, но ярость и желание уничтожать становилась только сильнее. И наконец, когда он смог схватить Караза за волосы, то он оторвал его от себя вместе с куском кожи, в которую тот вцепился зубами и швырнул прочь. А сам продолжал бороться, истекая кровью из всех разных мест.

Понимая что он умрет, он хотел забрать с собой Кайшина, так как тот принес ему не мало как моральных, так и физических ран. Юный шаман отпрыгнул от толстой руки тролля, который уже стал совсем не поворотливый и шатался во все стороны, заливая землю своей темной кровью. И через некоторое время он упал на землю в лужу своей же крови — он был мертв.

Караз кое-как встал, он был весь побитый и поцарапанный, но живой, и хромая к телу Альберта он взглянул на ребят и устало улыбнулся. Подойдя к мертвому, он взглянул на него и лишь покачал головой и сел рядом с ним.

Ребята наблюдали за ним, такие же уставшие и измотанные, они сели рядом с ним и долгое время молчали, пока Караз не прервался тишину.

— Вот и все, — устало произнес он, — тла него все кончено, но а не ощущаю никакого оплегчениа или еще чего-то, просто пустота.

— Так будет всегда, — сказал Кайшин, — когда давно в лесу я ударил кинжалом бандита, я испытал нечто иное, но потом я ощутил на себе какое-то странное чувство. И всегда, как только меня одолевает злость, мне хочется испытать это чувство еще раз.

— Нет, ты не понал мена, — покачал головой тролль, — а имею ввиду воопще ничего, таше простого оплегчения нет. Так и толшно пыть? А шил с ними на протяшении одиннатцати лет, и сколько себа помню, они пыли рядом. Но теперь, когта их нет — мне все равно, мне кашетса это не правильно.

— Возможно и так, — начал Кайшин, стараясь подбирать каждое слово, — когда уходит тот, кто был с тобой рядом, кто даже не видел в тебе ничего, кроме как зверя, то даже после его смерти чувствуешь пустоту.

— Ты правта так тумаешь?

— Думаю да, постарайся не думать об этом, ты не станешь чудовищем, ты не такой как они, — положив руку на плечо Каразу, сказал Кайшин. — Тебя ждет великое и прекрасное будущее!

— Спасипо вам ребата, — улыбнулся тролль, — а вы помошете мне изучить оставшиеса буквы?

— Конечно, мы же все-таки обещали, — улыбнулся Кайшин и Норберт.

— Плаготарю вас, вы научили мена тем пуквам, еще и научили заменать те пуквы, которые не могу произнести, на похожие.

— Ты быстро учишься, это облегчает задачу, — признался Кайшин. — Может нам стоит уйти отсюда? — он взглянул на тело Альберта.

— Та, пойтемте в том, гте раньше шили они, там толшна быть ета и тепло, — согласился Караз.

Ребята отправились в сторону дома троллей, который теперь пустовал, и вся большая хижина принадлежала теперь Каразу. Новый хозяин сразу же смекнул, что стоит забрать свои картины из тайного места и перенести в новый дом, где он их развесил по всей стене. Норберт и Кайшин наблюдали за этим и радовались счастью маленького тролля. Караз не стал ждать какого-то особого случая и решил поменять все в доме так, как ему хотелось: он переставил часть мебели, открыл дверь комнаты, в которой когда-то его заточили, вымел оттуда остатки еды и других процессов жизнедеятельности.

За считанные минуты дом уже преобразился в более приятное зрелище, только запах тухлятины, который тролли скрывали за запахом еды никуда не ушел. Уставший Караз сел рядом с ребятами, которые все это время ели оставшуюся еду. И как только они покончили с едой, они принялись за обучение грамматики.

Уже к глубокой ночи они закончили, Караз показал себя как можно лучше, всего за несколько часов он изучил оставшиеся буквы, и теперь его речь звучала как человеческая. Но по завершении обучения, они не разошлись по спальням, чтобы отоспаться, а решили пообщаться друг с другом, Караз очень хотел узнать больше о ребятах, ведь он так и не смог с ними нормально пообщаться, а ребята в свою очередь хотели услышать больше о троллях.

Каждый рассказ Караз слушал с большим вниманием, попутно смотря на шрамы Кайшина, которые были заметны только при хорошем освещение свечи. Юного тролля настолько впечатлила история Кайшина, что он сам захотел приключений, хотя не все они были веселыми, а скорее грустными и мрачными. Он был так впечатлен, что просил рассказать отдельную историю еще раз.

После того, как ребята закончили рассказы, Караз начал свой рассказ о своей судьбе и жизни среди злобных троллей.

— Раннего детства я не помню, как и не помню свою мать, — начал свой рассказ Караз. — Мое полное имя Карастаил, что означает «дитя холмов», и теперь, когда я могу произносить букву «С», то хотел бы, чтобы вы называли меня просто — Карас, — сказал он ребятам, которые все еще не знали его правильного имени. — Когда мне было четыре года в долину, где мы жили, пришли люди, их было столько много, что племя троллей при всей своей силе было не способно было победить. У людей были мечи и луки, а у троллей только кулаки и дубины. Альберт и его братья, как и подобает троллям, бежали из деревни самыми первыми через горный хребет. Пройдя достаточно большое расстояние через горные кручи, мы спустились вниз и в лесу устроили привал. Можань — принес дров для костра, Кабам — наловил диких тетеревов и пожарил их, а я и Альберт — окружили свой небольшой лагерь каменной оградкой, теперь эта оградка превратилась в стены этого дома, — он обвел руками все помещение. — После этих событий, мы обжились в этом месте, и долгое время скрывались от всех людей, пока гонения троллей не прекратились, а прекратились они лишь после того, как деревня в горах была сожжена людьми. Но это было очевидно, для людей тролли являлись опасным врагом, которые поедали их детей, домашних животных и рушили их дома. Я всегда видел в этих событиях какую-то карму за варварские дела, Меня никогда не привлекали разбой и людоедство, я хотел покоя и чтобы я могу что-то творить, например рисовать, — Карас тяжело вздохнул и продолжил. — У отца были другие планы, он хотел отомстить людям, но даже при всей узколобости троллей, он понимал, что таким количество не победить людей, поэтому он начал приманивать наивных людей, откармливать их, а потом душить их и есть как деликатес. Тоже самое ждало бы и вас, если бы вы остались тут еще дольше. Меня запирали в комнате, чтобы я не общался с людьми, один раз уже было, что я рассказал людям о том, что их собираются съесть. В этот же день я получил множество ударов, от чего потерял сознание, но на следующее утро остались лишь синяки.

— Это ужасно, — сказали ребята, — а сколько людей было съедено?

— Человек шесть или семь, — признался Карас, — я уже и не помню. Так что, благодарю вас еще раз за помощь, которую вы мне оказали.

— Да ничего, рады помочь, — сказал Кайшин.

— Думаю, нам пора спать, завтра нас ждет день перемен.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Норберт.

— Разве вы не собираетесь идти дальше? — удивился Карас.

— Да, собираемся, — ответил Норберт.

— Я бы хотел с вами, вы ребята очень интересные люди, и я так устал от этого дома, с ним связанно так много плохого, — с надеждой в голосе произнес Карас, глядя в глаза Кайшину.

— Мы… — задумался Кайшин, — я не уверен…

— Пожалуйста, — умоляюще произнес тролль, — тем более, я как никто другой знаю эти горы, я смогу провести вас в случае чего.

— Хорошо, — вздохнул Кайшин, — завтра же уходим отсюда, и идем через горы в степи. Надеюсь, там сейчас нет никого, если там сейчас война, то мы вряд ли пройдем.

— А что делать, если нас не пустят? — спросил Норберт.

— Придется идти через шахты.

— Надеюсь, мы сможем пройти не через шахты, — забеспокоился Норберт.

— Не переживайте, я думаю, я смогу найти путь в туннелях, — сказал довольный Карас.

— Я бы не хотел даже приближаться к этим пещерам, — признался Норберт, немного переживая.

— Не бойся, мы вместе, а вместе бояться нечего, — подбодрил его тролль и хлопнул по плечу. — Пошли спать, а то не выспимся.

Ребята разошлись по комнатам, и почти сразу же уснули в теплых кроватях. Кайшин снова не мог спать спокойно, в очередной раз его сон что-то потревожило. Ему снились тени, которые преследовали его, куда бы он ни шел, во всех темных уголках, даже в простой тени от камня, ему мерещились они. Те, кто наблюдал за ним и смеялся над ним, он не знал кто это, но знал, что они хотят увлечь его к себе во тьму.

Но не только Кайшина тревожили мрачные сны, Норберт тоже испытывал страх, но это был страх немного иной. В его страхе не было ничего сверхъестественного, но он не мог побороть его, это было куда сильнее его. Норберт стоял перед большой пещерой, внутри которой не было ничего кроме тьмы. Он оцепенел перед гигантской пастью горы, которая была готова съесть его. По его лицу стекал пот, он не мог пошевелиться, а темные недра пещеры приближались и утягивали его к себе внутрь, обрекая на страх и ужас перед неизвестным.

В отличие от ребят, сон Караса был куда приятней, он ощущал себя, наконец свободным, ощущал себя счастливым. Когда его мучители были мертвы, для него настали приятные дни. В таком способе обретении свободы он не находил ничего плохого, возможно влияла его среда, в которой он вырос, а возможно и личные убеждения — на этот вопрос никто не мог дать ответ.

Утром все были такими уставшими, будто и не спалил вовсе, лишь Карас выказывал бодрое расположение духа. Плотно позавтракав, ребята собрали все необходимые вещи, новый хозяин дома взял с собой некоторые ценности и еду, и закрыл хижину на большой замок. Теперь, когда все были готовы к пути, можно было отправляться, цель была уже близка как никогда.

Они шли вдоль горного хребта, держась ближе к лесу, так как иногда с горы падали камни. Так же их обдувал морозный осенний ветер, настолько холодный, что даже в теплой одежде было холодно, лишь Карас шел в легкой одежде, которую он сам сделал из тряпок, найденных в доме. Хоть снег уже и растаял, но в воздухе ощущалось наступление зимы. Птицы, которые часто в это время суток поют свои песни, давно улетели в более теплые места, лишь некоторый из них, те кто не улетел поют свои особые мелодии.

Кайшин глядел на уже почти полностью голые леса и вспоминал свою деревню и то, как он встречал вместе с детворой зиму. Все они лепили из раннего снега разные снежные фигуры, прыгали в снегу и кидались снежками друг в друга. Для него теперь это казалось далеким прошлым, он уже и забыл, как давно покинул деревню и с какой грустью он покидал родные края. А сейчас, он идет по лесу, обдуваемый со всех сторон ветром в поисках новых знаний. Он не раз задумывался о том, правильно ли все идет, так ли должно проходить Таойво? Должно ли оно состоять из череды похожих по своей сути неприятностей? Этот вопрос не давал ему покоя, лишь на Горе Ветров он надеялся найти ответ.

Двигаясь в течении шести часов, они вышли к маленькому ручейку, который уже успел покрыться ледяной коркой. Они его легко прошли по толстому слою льда и направились дальше. Наверно, этот ручей был единственным интересным событием в их пути. Они шли несколько дней, останавливаясь на привал пару раз, чтобы пообедать и поспать. На четвертый день своего пути, уже ближе к ночи, они услышали шум и голос людей, который доносился из-за холма. Как они и ожидали, это была военная застава с деревянным частоколом, парой деревянных башен и кучей палаток. Этот лагерь перекрывал дорогу, которая вела как раз туда, куда им нужно — в степи. Пройти незаметно было невозможно, стены закрывали проход полностью.

Наблюдая за заставой, ребята не услышали, как кто-то сзади подошел и громко крикнул им. Они обернулись, перед ними стоял человек в легких доспехах с копьем в руках, он смотрел на ребят со злостью.

— Кто такие?! Что здесь делаете?! — громко сказал он.

— Мы… просто… — попытался что-то сказать Кайшин.

— А ну тихо! — закричал солдат, — вы вошли на охраняемую зону, вы пойдете со мной до капитана, он и решит, что с вами делать.

Не дав сказать ни слова, он повел ребят в лагерь, где сейчас все уже спали и лишь часовые были на посту. Там стоял запах пота, и повсюду было множество палаток. Но из большого множества выделялась одна большая палатка с гербом короля на торце палатки. Солдат спросил, можно ли войти, и услышав утвердительный ответ, он вошел внутрь и завел туда ребят.

Внутри находилось трое человек, три командира, они стояли у стола с картами и что-то обсуждали. Среди офицеров был знакомый ребятам ранее полковник Сайдар. Он сразу же узнал ребят и попросил остальных офицеров продолжить завтра. И когда внутри остался только он, ребята и солдат, он спросил:

— Где ты их нашел? — обратился Сайдар к солдату.

— Они ошивались в лесу неподалеку, — заявил солдат, — они явно что-то выслеживали, сер.

— Отставить, я их знаю, они не шпионы, — отмахнулся командир. — А это еще кто? — он взглянул на Караса. — Это что, тролль?!

— Сэр, простите что перебиваю, — начал Кайшин. — Это не просто тролль, он так же наш друг.

— Друг!? — удивился полковник. — Люди и тролли не могут быть друзьями, знай это. Тролли испокон веков убивали и поедали людей.

— Но он не такой как все тролли! — обиделся Кайшин.

— Не такой? Откуда ты знаешь? — не унимался Сайдар. — То, что он еще ребенок, не означает ничего, поверь, через несколько лет, природа тролля даст о себе знать. Настанет время, и ты поймешь мои слова.

— Это не произойдет, — промолвил Карас, на что Сайдар отреагировал лишь грубой ухмылкой.

— Нам нужно в степи, — выпалил Кайшин.

— Что!? Да вы с ума сошли!? — закричал полковник. — Идти туда, особенно вам — самоубийство, сейчас там идут ожесточенные боевые действия!

— Но нам нужно туда, — продолжал Кайшин. — Там есть то, что нам нужно, дайте нам пройти и мы не будем мешаться у вас под ногами.

— Исключено, — отрезал Сайдар. — Я вас не пущу туда, и никто вас не пропустит. Вы можете остаться в лагере на ночь, а завтра утром уйдете. А иначе, мне придется вас выставить. А теперь уходите, у меня полно дел.

— Мне их увести? — спросил все еще стоявший солдат.

— Проводи их к свободной палатке и проследи завтра утром, чтобы они ушли.

— Есть сэр!

Ребята, во главе с солдатом вышли из палатки расстроенными и злыми на самого полковника. В глубине души они знали, что он запрещает им идти, ради их же безопасности, но он не знает того, что альтернативой являлся проход через темные пещеры старых шахт, в которые уже давно никто не заходил.

Солдат привел их на место, где стояла большая зеленая палатка, он подтолкнул их черенком копья внутрь, а сам ушел прочь. Ребята зашли внутрь, где было весьма просторно, для палатки. Каждый разложился в своем углу и молча поужинав, они легли спать. Лежа с закрытыми глазами, Кайшин услышал, как Карас зовет его шепотом, открыв глаза, он взглянул на тролля.

— Я тут подумал, — начал шепотом Карас. — возможно, что он все-таки был прав, про мою природу.

— Не слушай ты его, — возразил Кайшин, — он просто человек с предрассудками, ты не такой как все. И ты выше своей природы.

— Я знаю, но в его словах есть доля правды, — продолжал рассуждать тролль. — Натура дикаря никуда не денется, даже если я буду жить среди людей. Возможно, просто стоит принять себя и свою сущность такой, какая она есть?

— Возможно, — согласился Кайшин. — Но я не считаю тебя плохим, ты не дикарь, ты отличаешься от своего отца и своих дядь. В тебе есть доброта и забота.

— Может и так, но вспомни, как радостно встречали вас Альберт, Кабам и Можань. Они улыбались и кормили вас самой лучшей едой.

— Но ты же не такой, ты не будешь ведь обманывать так, как они?

— Нет, но это показывает, что троллям верить не стоит, порой я тоже ощущаю призыв природы.

— Какой он? — поинтересовался Кайшин.

— Это влечение к насилию, желание пролить чью-то кровь, утолить голод сырым мясом. Я никогда не даю этому вырваться наружу, но порой оно меня гложет.

— Меня тоже, — признался Кайшин. — после того, как я убил одного из бандитов, внутри меня будто что-то пробудилось, то что хотело еще, хотело больше крови. Я стал злее, я сам замечаю за собой, как меня порой бывает легко вывести из себя.

— Возможно, мы не такие уж и разные, — задумался Карас. — Цвет кожи, строение тела и длинные кривые зубы — лишь внешний вид, а внутри мы похожи.

— Может оно и так, — ответил задумчиво Кайшин.

— Пожалуй, лучше лечь спать, а не забивать себе голову лишними мыслями, — заключил Карас и отвернулся от Кайшина на другой бок.

Кайшин еще некоторое время не мог уснуть, все размышлял об их разговоре. Ему начало казаться, что все стало гораздо сложнее, что обычные проблемы дополнились душевными терзаниями. И казалось, что за жалкие пол года, которые он провел в пути, невозможно изменить в себе что-то, начать думать иначе, но Кайшин на своем примере убедился в обратном. Он стал лучше понимать ситуации и поступать правильно, когда это необходимо, и начал задумываться о том, что внутри человека творится гораздо больше вещей, чем можно представить.

Крик какого-то офицера пробудил Кайшина и ребят ото сна, было раннее утро, когда изморозь за морозную ночь успела покрыть белой коркой землю. Всюду бегали солдаты, которые спешили на построение. Ребята же начали собирать свои вещи в очередной поход, только уже в обратную сторону. Они были печальны от того, что не могут исправить ситуацию, так же как не могли и пройти незаметно через горы, так как в проходе стоят отряды солдат, которые в жизни не пустят их туда. Но больше всего переживал Норберт, который осознавал, что единственный путь, через темные подземелья шахт.

По-быстрому перекусив, и сопровождаемые взглядами солдат, ребята вышли из лагеря. Шли они тем же пройденным путем, по которому пришли к лагерю. В этот раз поход оказался труднее из-за своей однообразности. В первый раз, когда ребята шли около лесов они могли наслаждаться новыми видами и пейзажами. А сейчас, они успели быстро надоесть, и смотреть на них не было никакого желания.

Когда наконец, преодолев часть пути, что они шли из лагерю за несколько дней, ребята успели вымотаться и заскучать по теплым кроватям троллей. Они пообедали дома у Караса, заодно согрелись от холодной погоды, которая царила во всем лесу.

Закончили ребята с едой и различными приготовлениями уже ближе к закату, когда было достаточно светло, но темнеть начинало быстро, а потому они решили остаться на ночь в доме и на утро уже выдвигаться в путь.

Собрав увесистый мешок еды и разного полезного материала, утром они выдвинулись в путь к злосчастной шахте. Сумку нес Карас, так как он был сильнее всех, и был только рад помочь ребятам в пути. Дорога не была дальней, буквально через два часа ходьбы, ребята уже находились у большой горы, в которую вел большой и темный туннель. Они стояли и смотрели на пасть каменного чудовища, которая готова была их поглотить. Норберт начал истекать потом, похожую картину он видел в своем сне, неизвестность его пугала, особенно когда эта неизвестность находится в недрах гигантской горы.

— Ну что, пойдем? — предложил Кайшин.

— Может, вернемся в лагерь и попробуем договориться еще? — неуверенно произнес Норберт.

— Не глупи, это бессмысленно, — отмахнулся Кайшин. — Идемте.

— Нет, стой! — остановил его Норберт. — Там темно, как мы собираемся освещать себе путь?

— Ну, можно факелами, а можно попросить нашего друга, — усмехнулся Кайшин и достал из сумки свой тотем.

Карас замер, он давно хотел увидеть духа Кайшина, о котором он столько говорил, но не показывал его лишь потому, что дух весьма вредный.

Как только появился Марис, он огляделся вокруг и удивился тому, где они находятся.

— Как вы сюда зашли? Путь к Горе Ветров лежит не через шахту, — удивился Марис, не обращая никакого внимания на тролля, который с выпученными глазами осматривал его со всех сторон.

— Нас не пускают туда, там сейчас находится военный лагерь и под страхом смерти не хотят пускать нас к горе, — ответил Кайшин.

— Любопытно, а кто это с вами? — обратив, наконец внимания на Караса, спросил Марис.

— Это наш друг, — начал Кайшин и быстро пересказал всю историю, что с ними произошла.

— Как всегда, неприятности вас сами похоже находят, — усмехнулся дух.

— Так оно и есть, — отмахнулся Кайшин, — нам нужна твоя помощь, мы не сможем пройти в темных шахтах далеко, мы там заблудимся.

— И вы думаете, что я знаю, куда идти в этих гигантских туннелях? — удивился Марис с издевательской усмешкой.

— Ты единственный кто может нам как-то помочь, — умоляющи, сказал Кайшин, — ты старше и опытней нас. И если быть честным, — уже шепотом сказал Кайшин, — взгляни на Норберта, он явно очень боится туда идти без тебя.

— Хорошо, — недолго подумал Марис, оглядев Норберта с ног до головы, — тогда следуйте за мной, а я постараюсь сделать все возможное.

Вся компания вошла внутрь темных лабиринтов шахты. Внутри было ужасно темно, даже свет, проходивший через проход, был тусклым и освещал совсем немного. Внутри были деревянные развалины, где обычно хранили инвентарь шахтеры, сейчас это была лишь груда гнилых досок и множество паутины. Не осталось ничего и от помещения, где находился склад шахты, куда временно складывали руду. Железная дорога, уходила далеко вниз туннеля, но и она была так же разрушена временем, как и все остальные постройки, рельсы проржавили, а шпалы сгнили.

Ребята осторожно шли вперед за Марисом, который вел их по темному коридору, сам не зная куда. Кайшин решил идти позади всех, чтобы присматривать за состоянием Норберта, так как страх его друга никуда не делся, а только нарастал еще сильнее. Карас следовал за духом и просто осматривал сталактиты так, будто это какие-то цветы, на которые можно было бы любоваться. Тролль был единственным из всех, кто не волновался об обвале или того, что они провалятся куда-то, он чувствовал себя в своей тарелке. Вскоре путь начал разбиваться на разные туннели. Сначала пара, потом десятка, а потом и сотни различных путей, которые вели неизвестно куда, все выглядело до боли одинаково и однообразно. Стены давили со всех сторон, невозможность видеть солнечный свет угнетало ребят и они уже успели пожалеть о том, что вообще отправились через шахты. Но возвращаться было поздно и не практично, было пройдено через чур много пути, возвращение назад просто отняло бы все время и силы.

Через несколько часов, как они полагали, было решено совершить привал. Они нашли небольшую выемку в стене, куда и поместились все. Им приходилось сидеть без света, лишь только Марис освещал своим зеленым свечением небольшой участок пещеры. Так как все были уставшими, они решили тут заночевать, после небольшого ужина, они расставили палатки и каждый лег в своей.

Сны у всех были тревожными и мрачными, особенно это чувствовал Норберт, его сковывал страх, на него давили стены, он боялся того, что могло скрываться в темноте. До того как он уснул, он прислушивался к звукам, помимо звуков, которые издавали ребята: шорох и дыхание. Где-то в глубине сети пещер до его слуха доносился гул, который было невозможно ни с чем сравнить. Звук был очень тихий, но когда стояла почти абсолютная тишина, его можно было легко расслышать.

Помимо гула, Норберт слышал и другие странные звуки, какое-то шарканье, которое было еще тише предыдущего звука. Он не мог определить, откуда и что это за звуки, от чего это еще больше его пугало, теперь его голова была занята лишь мыслями о том, что находится в глубине пещер. Лишь через длительное время, он уснул, но даже во сне ощущение страха никуда не делось. Его окружали тени, а он хотел кричать, но не мог, голос пропадал в недрах пещер и лишь когда тени окутались полностью тело, Норберт проснулся.

Все ребята только встали, но в отличие от Норберта, они были выспавшимися, хоть и испытывали тоску и гнет пещеры. Он был измотан и морально и физически, у него складывалось такое впечатление, что и не спал вовсе, настолько усталость его поглотила. В голове творилась каша, все смешалось в одно, он ощущал себя не в этом мире. Он делал все автоматически, не замечая что творится вокруг, пока все обедали, его клонило в сон от усталости.

Первым свое волнение выказал Марис, который заметил бледность Норберта, на что тот лишь вяло улыбнулся и сказал, что все хорошо. Но все заметили, как он изменился всего за день, Кайшин спросил, что это может быть. На что ему ответил Марис, который сказал, что у Норберта сильный страх подобных мест, и из-за него он не может выспаться и отдохнуть.

Ребята хотели остановиться еще на некоторое время, но Норберт был против, даже в таком состоянии он был готов поскорее убраться отсюда. И снова компания была в пути. Кайшин продолжал приглядывать за своим другом, который был ни рыба, ни мясо.

Путь продолжался в таких же серых и однообразных пещерах, который почти ничем друг от друга не отличались. Даже Карас уже заскучал от нахождения тут. И чем дальше ребята опускались вниз, тем становилось тяжелее дышать. Они шли уже по тем местам, где заканчивается железная дорога, и теперь единственный ориентир оказался позади.

Как долго они прошли за весь день, они сказать не могли, так же и не знали, как много времени прошло. Все смешалось в единую массу, и день, не отличался от ночи, как и утро, не отличалось от вечера. И как только они вымотались окончательно, они решили устроить еще один ночлег, в этот раз уже на открытом месте в небольшом пещерном зале.

В очередной раз Норберт, лежа в палатке, прислушивался к звукам, доносящихся из пещеры. В этот раз гул и шарканье становилось сильнее, и казалось, что источник звука находится совсем недалеко. Пока все спали, он решил немного осмотреться, поборов страх, он вылез из палатки, вокруг царила полная тьма. Нащупав каменную стену, он побрел вдоль нее, прислушиваясь к любому шуму. У него был выбор из четырех развилок, которые вели неизвестно куда, и пятый проход — был путем назад. Норберт исследовал каждый вход, прислушиваясь, откуда могут доноситься странные звуки. И ему это удалось, в одном из туннелей звук становился гораздо громче, чем в других, и чтобы не забыть, какой проход верный, он положил парочку небольших камней в проходе. Норберт пытался еще расслышать, что это были за звуки, но все тщетно, слишком далеко был звук. И вернувшись обратно в свою палатку, он кое-как уснул.

Проснувшись и поев, ребята стояли у этой самой развилки, и пытались определить, куда им идти. Норберт сразу же вспомнил, как сам отметил туннель, откуда доносился гул.

— Нам не стоит туда идти, — сказал он, указывая на туннель, который отмечен камнями был.

— Но почему? — удивился Кайшин.

— Оттуда доносился какой-то гул, — честно сказал Норберт, — мне кажется это не к добру.

— Возможно, там что-то есть, — предположил Карас, — вдруг это подземное озеро?

— Или чудовище, — сказал Норберт.

— Если ты и правда слышал какие-то звуки, я думаю нам стоит узнать, что это, — сказал Марис.

— Марис! — возмутился Норберт. — Разве ты не должен защищать нас от всяких опасностей?

— Я это и так делаю, как далеко вы бы прошли без меня? — возмутился дух. — За все время, это хоть что-то, что мы нашли здесь, так что пойдем, и узнаем что это за звуки.

С трудом уговорив Норберта, они двинулись по тому туннелю, который вел к источнику звука. Проход ничем не отличался от остальных, те же серые и унылые каменные стены и сталактиты свисающие сверху. Чем дальше ребята проходили, тем сильнее становилась тревога Норберта. И через несколько часов ходьбы, они начали слышать тот же гул, что слышал он по ночам. Компания долго вслушивалась в этот гул и было сложно определить что это, даже Марис не мог сказать точно.

Тут у Караса проснулось какое-то странно чувство, он начал принюхиваться к каким-то запахам, которые другие не ощущали.

— Шалфей, — сказал тролль, — впереди в сотне метров отсюда, я чувствую это.

Карас побежал вперед, а вслед за ним и остальные. Они бежали по таким же темным и серым туннелям, но и правда, запах шалфея начал ощущаться очень остро. И через несколько метров из-за поворота, они увидели свет, который тут же ослепил их. Как только они протерли глаза, они были ошеломлены, перед ними стоял небольшой город, который находился в недрах пещеры. Весь город состоял из каменных домов, и только некоторые деревянные надстройки и устройства выделялись среди каменных стен. Дома были хоть и простые, но со вкусом, каждый дом был украшен каким-нибудь животным или растением, а некоторые даже могли похвастаться кучей различных рисунков.

Ребята глядели на это, не в состоянии сойти с места. И лишь грубый голос вывел их из транса.

— Что вы здесь делаете чужаки? — это был тролль, только его кожа была темное серая, почти под цвет камня, в его руках был посох с коровьим черепом на верхнем конце. — Как вы здесь очутились?!

— Мы просто… — начал было Кайшин, но его оборвал Карас, который только сейчас вышел из-за спин друзей.

— Мы искали проход в степи, и случайно встретили вас, — уверенно ответил Карас.

Глаза тролли при виде его расширились до невероятных размеров.

— Ты! — закричал он. — Ты ведь Карас, сын Альберта, того самого, кто предал нас! Как ты посмел ступить на наши земли!?

Тут из жилищ повылезали другие тролли, уже с копьями и вилами в руках.

— Я могу все объяснить вам! — закричал Карас, стараясь успокоиться толпу.

— Объяснить!? — зарычал вождь. — Что ты можешь нам объяснить!?

— Я выполнял лишь его приказы, и приказы его братьев, — говорил Карас, — они заставляли меня.

— Если даже и так, то где они?! Куда делись эти трусы!?

— Они… они мертвы, я их убил, — чуть тише произнес Карас.

— Убил!? Ты?! Но ты всего лишь ребенок!

— И что!? — вдруг закричал Карас. — Я прежде всего тролль, и могу за себя постоять!

— В твоих словах есть правда, а в твоем сердце есть мужество, — вдруг резко сменил тон серый тролль. — Если то, что ты сказал, правда. То я готов простить тебе твои грехи, но мне нужны доказательства.

— А слова духа вам будет достаточно? — усмехнулся Марис, уставившись на горного тролля своими зелеными глазами.

— Ты… ты дух? — испуганно произнес тролль. — Что сегодня за день такой, неужели пророчество? — спросил он у сгорбленного и дряхлого тролля с обычной тростью в руках.

— Возможно и оно, но мы должны проверить их, — заговорил старый тролль, который делал какие-то странные жесты руками. — Если они докажут, что они те, о ком сказано в пророчестве, мы обязаны им помочь.

— Я Горг, — представился серый тролль, — вождь горных троллей. Карас знает меня, и знает еще другое, что когда-то моя кожа была такая же синяя, как и твоя.

— Это правда, — признался Карас, — вы изменились за эти года. Что произошло?

— В день, когда напали люди, — Горг нервно покосился на Кайшина и Норберта, — мы сражались с нападающими, сколько могли. Мы ждали помощи от вождя — Альберта, но он вместе со своими братьями подло бежал, даже для тролля это подло. И мне пришлось взять все в свои руки, оставшиеся в живых тролли пошли за мной прочь из деревни. Я увел как можно больше народа, все воины, женщины и дети бежали со мной. Мы не могли потерять еще кого-то. Мы бежали, бежали далеко в горы. Лишь после того, как мы ушли далеко, можно было расслабиться. Но тогда, только начинались главные сложности, спать было негде, как и еды почти не было. Горы были пустынны, даже небольшого куста не найти. Мы были загнаны в угол: сзади полчища людских разъяренных войск, спереди голые камни и неизвестность. И уже ближе к вечеру мы… — тут он резко прервал разговор и взглянул на бледного Норберта, — с вашим другом что-то нет так?

В эту же самую секунду, Норберт упал на пол без сознания. Кайшин тут же подбежал к нему, тот лежал без сознания, но живой, лицо его было бледное и уставшее. Компания растерялась что делать, даже Марис не особо понимал что происходит. К ним на помощь пришел тролль из толпы, который был на вид не выше Караса, но чуть шире его и старше. И вслед за ним вышла девушка-тролль, ребята впервые увидели женщину тролля. Она была меньше, чем мужчина-тролль, имела короткие торчащие клыки, объемистые груди и длинные цветные волосы.

Тролль достал со своего кожаного пояса какую-то склянку, открыв которую он залил в рот Норберту.

— Это должно помочь, — сказал незнакомый тролль. — Ему нужен срочный покой, так что дайте нам это сделать, мы отнесем его к себе в палату.

— А вы кто собственно? — спросил Карас.

— Я Брайтхил — местный знахарь, а это Картелина — моя помощница, — ответил тролль. — Горг, может пусть пройдут ребята? Мои принципы не дадут бросить его здесь без сознания.

— Мы еще даже не договорили! — возмутился вождь.

— Ты оставишь его просто так лежать на полу пещеры?

— Н… нет, нет, не оставлю, — неуверенно ответил Горг.

Брайтхил взял Норберта на руки и унес куда-то в город.

— Ну что же, — тихо сказал Горг, — раз так, то входите, я найду вам место. Этот знахарь переступает черту, — тихо пробурчал себе под нос вождь.

Ребята побежали вслед за знахарем, чтобы узнать судьбу Норберта. Они его вскоре догнали на подходе к его хижине — каменный дом с изображением разных трав. Знахарь взглянул на них и позвал вместе с собой.

Внутри находились разные склянки со снадобьями, различные травы и ингредиенты. На столиках стояли устройства для изготовления зелий, а в центре комнаты находилась деревянная кровать, располагающаяся на достаточно высоком уровне. Именно на эту кровать знахарь и положил Норберта, в это же время Картелина готовила нужные снадобья и всячески помогала Брайтхилу.

— Если хотите посмотреть, то хотя бы не мешайтесь, — сказал знахарь ребятам.

Он взял первую склянку и открыв рот Норберту влил содержимое. Из второй склянки залил только пару капель, затем взял какую-то траву и поводил ей у носа Норберта. Он открыл глаза, но встать не было сил, поэтому Картелина помогла ему подняться и сняв его с кровати, усадила на плетеный стул.

— А теперь, — сказал знахарь, — я постараюсь понять, что с вашим другом. И мне нужно сосредоточиться, поэтому кыш отсюда!

Ребята еще раз взглянули на Норберта, который находился в состоянии полудремы, вышли из дома и оказались на улице неизвестного города. Но через мгновение к ним подошел Горг, который вел себя немного странно.

— Пойдемте со мной, я покажу где вы можете временно отдохнуть, а потом Кир выведет вас, — сказал взволнованный Горг.

— А что насчет истории? — спросил его Карас.

— Истории? У меня не так сейчас много времени, нужно успокоить народ.

— Успокоить? — удивился Кайшин. — От чего? Что происходит?

— Эх, — тяжело выдохнул вождь, — они обеспокоены из-за пророчества, которое мы получили от своих предков. В нем знамение, которое обозначит конец мира и начало темной эры.

— Что за знамение? — продолжал спрашивать Кайшин.

— В знамении говорится «Как только вернется предателя сын, а вместе с ним и призрак давно ушедших эпох. Так вместе и с ними придет и хранитель тени внутри», — произнес Горг, вспомнив текста пророчества.

— Тень внутри? — удивился Карас. — Но мы ведь не можем быть теми, кто указан в этом пророчестве, ведь так? — он взглянул на Кайшина и Мариса в поиске помощи.

— Не можем, — поддержал его Марис, — я не призрак давно минувших эпох, в нашем мире даже нет понятия эпохи. Но если судить по земным годам, с момента моего восхождения к духам, прошло не так уж и много лет.

— И кто это, то несет тень внутри?! — воскликнул Карас, смотря на Горга.

— Я не знаю! — крикнул он, — но жители полагают, что это ваш друг, он странно вел себя, он потерял сознание, когда только пришел сюда. А это, не добрый знак, поэтому я не хочу чтобы вы оставались даже на день. Как только вашему другу станет легче — вы уходите отсюда.

— А если ему не станет легче!? — воскликнул Кайшин. — В ближайшее время, — уже тише добавил он.

— Не знаю, сами разберетесь с этим, но чтобы вы убрались отсюда, — заключил Горг и пошел дальше.

Не говоря больше ни слова, ребята пошли следом за вождем, который вел их вглубь города. Через пару домов он остановился возле небольшого каменного домика, без каких-либо опознавательных рисунков. Вождь указал им на дверь и удалился прочь. Ребята же открыли деревянную дверь и попали в каменную комнату с кроватями из сена. Большая комната отделяла стенкой и деревянной дверью туалет, из которого ужасно воняло продуктами жизнедеятельности. В дальнем углу большой комнаты или гостиницы, если к этой несуразице можно применить такое слово, стекала с потолка вода, постоянно ударяясь о землю с надоедающим звуком.

— Похоже, гостей здесь не жалуют, — сказал Марис.

— Эти тролли ужасные лгуны и лицемеры! — взорвался Карас. — Думают, если нам нужна помощь, то и можно селить в такой халупе!

— Успокойся Карас, — успокоил его Кайшин. — Не стоит провоцировать конфликт, слышал, что сказал вождь? Народ и без того взволнован, а мы своими возмущениями только подольем масла в костер.

— Нет уж, это слишком даже для них, — продолжал бушевать Карас, — если они тычут своим пророчеством, то значит им все можно?!

— Карас, — умиротворенно сказал Марис, — сядь, успокойся и не стоит поднимать это все. Дождемся Норберта и уйдем отсюда. Мне и самому это место не по душе.

— Почему же? — удивился Карас. — Разве духам не все равно где находится?

— Не совсем так, тут я ощущаю что-то странное и неприятное.

— Может магия какая? — спросил Кайшин.

— Сложно сказать, но задерживаться я тут не советую.

Они еще некоторое время сидели в холодной и сырой каменной комнате, где не было ничего кроме воды и камня. Им пришлось ждать несколько часов, за это время они успели поесть и чуть не уснули от скуки. Когда вошел Норберт, они обрадовались его появлению. Он выглядел плохо, но держался уже лучше. Сев рядом с ребятами, он начал рассказывать, что с ним было:

— Когда меня привели в чувства, со мной еще беседовала помощница Брайтхила. Как оказалось, у меня клаустрофобия, боязнь замкнутых пространств, а в моей случае пещер.

— Значит, поэтому ты вел себя странно? — спросил его Кайшин.

— Да, ты ведь видел, как я не хотел идти через пещеры, и как мне было плохо и неуютно от этого.

— Видел, но не предал сначала этому особого значения, — признался Кайшин. — Прости, что так был невнимателен.

— Уже не важно, нам надо уходить, вам сказал Горг, что его народ против нас? — спросил у компании Норберт.

— Да, — мрачно сказал Карас, — свой народ же прогоняет!

— Они верят в пророчества, — сказал Марис, — а для них это много значит, они боятся за себя и свой народ. Лучше сделаем, как они хотят и уберемся подальше от этих пещер.

— Согласен, — поддержал волка Норберт, — хоть мой страх и стих, но он может вернуться в любой момент, так что лучше уходим прямо сейчас.

— А разве за нами никто не должен прийти, чтобы сопроводить до выхода? — спросил Кайшин.

— Он скоро придет, — ответил уверенный Норберт. — Вождь сказал, что уже выслал к нам тролля, который знает эти пещеры как родной дом.

Несколько минут спустя, не стуча даже в дверь, к ним вошел серый тролль, он был очень сгорблен и морщины покрывали большую часть его тела. Он взглянул на ребят своими серыми мрачными глазами, и коротким «Пошли» позвал их идти за ним. Голос старика был схож со скрипом гвоздя по металлу, но его молчаливость спасала от этого голоса.

Они следовали за ним по улицам города, и каждый раз ловили испуганные или озлобленные взгляды местных жителей. Не спуская с ребят глаз, народ горных троллей попрощался с ними, когда они покинули пещерный город.

На удивление, старый тролль был весьма шустер, и двигался быстро, что ребята не всегда успевали за ним. И когда они уже начали вновь уставать от однообразных пещер и звуков ветра, и им не удавалось бежать за стариком. На что тролль только ворчал и подгонял их «Быстрее!» — кричал он.

Спустя большое количество часов, ребята плелись как сонные мухи, и если бы они шли сами, то давно бы устроили привал. Но старому троллю усталость была ни по чем и он продолжал свой путь. Сдался он лишь через час, когда даже Марис устал от такого похода, они решили устроить привал и отоспаться.

— Некогда спать, я проводить, и идти домой! — сказал их проводник.

Но в конечном итоге, им удалось уговорить его переночевать тут, а завтра закончить путешествие.

Сон ребят оборвал крик старика, который будил их и гнал в путь. Быстро поев по пути, они продолжили свое путешествие по пещере. Норберт удивлялся, почему Марис не вернется обратно в тотем, ведь необходимость в свете отпала, у старого тролля были факела, которые он носил в большой сумке. Но Марис хотел помочь ребятам преодолеть этот путь и не хотел оставлять наедине с этим сумасшедшим троллем.

Неизвестно, как много прошло времени, такое ощущение, что почти весь день, но ребята впервые за долгое время услышали звуки природы, которую они слышали на поверхности — это был выход. Они вышли из пещеры прямо в большую степь, которая простиралась на многие километры вперед. Старый тролль не попрощавшись, просто ушел прочь, но ребятам и было не до него, они были счастливы, что наконец смогли покинуть эти ужасные пещеры.

Но теперь на их пути находились громадные просторы степи, где не было даже деревьев, а лишь одни кусты. К тому же, закат в пустыне и степи означала одно — наступление холода. Если с утра и до вечера царила жара, то ночью пробуждалась холодная ночь. Поэтому ребята не стали идти дальше и приняли решение остаться возле пещеры и там разбить лагерь, чтобы пережить ночь. Даже при сопротивлении Норберта уйти подальше от пещеры, он был вынужден признать, что лучший вариант остаться здесь, чтобы не замерзнуть от холода.

После небольшого ужина, они уснули в своих палатках, и каждый видел свои сны. Но никто из них не мог бы даже примерно рассказать, что видел во сне, настолько все было размыто. Кайшин не стал обращать на этот сон внимания, слишком много странных сновидений он успел увидеть.

Позавтракав, они вчетвером отправились через высокую траву, которая достигала живота ребят, прямиком к горе, точнее, к месту, где она примерно должна была находиться. Потому что никто из них не знал, где находится Гора Ветров, даже Марис смутно представлял это, и лишь мог указать примерный маршрут, по которому ребята и шли.

Пробираться через густые леса не простое занятие — а через траву под знойным солнцем, еще сложнее. С ребят тек пот рекой, после холодных сводов пещер, такая жара казалась им смертельной. Даже Кайшин, который жил всегда в достаточной жарком месте, не был привыкшим к такой духоте. Большой проблемой было найти воду и тень, где можно было передохнуть, чем дальше ребята отходили от гор, тем реже становилась трава и тем желтее становились ее листья.

Уже через пару часов ходьбы, ребята валились наземь, умирая от жары, а единственным местом спасавшим от жары, была трава, которая хоть совсем чуть-чуть, но все же спасала от палящего солнца.

Продвигаясь такими темпами — через каждые пару часов отдыхая в высокой траве и вновь продолжая свой путь. Как далеко еще была цель похода — неизвестно, но каждый из них надеялся, что они идут верным путем.

Ночь они провели так же, как и отдыхали во время ходьбы, палатки ставили прямо в траве, надеясь, что их никто не увидит в этой местности.

Уже на следующий день, трава исчезла и земля превратилась в жгучий песок пустыни. Здесь начинался самый тяжелый момент их пути. День становился настоящим пеклом, солнце беспощадно жгло кожу ребят и ослепляло их глаза. Идти было невозможно, было ничего не видно, а от жары просыпалась жажда, которая очень быстро уничтожала запасы воды.

В конце концов, они не выдержали и упали на песок, который как раскаленные угли, жег их лицо. Кайшин смотрел, едва открыв глаза, в небо в поисках ответа на вопрос «Это конец?». Не зная, ответят ли ему кто, и может ли быть таким конец у его путешествия, как же его деревня? Как же его народ? Он не хотел погибнуть вот так, под светом палящего солнца и быть съеденным рядом летающими грифами. Он потерял сознание.

Очнулся Кайшин от того, что кто-то капает на него водой. Он открыл глаза и увидел человека с темно-медной кожей и черной бородой, на его голове был красный тюрбан с небольшой брошью. Незнакомец мочил ему лоб холодной водой.

— А-а, ты проснулся, — заулыбался незнакомец, — я думал ты уже не проснешься.

— Где я? — сразу же спросил Кайшин.

— У меня дома, — ответил ему человек.

— Где мои друзья?

— Они спят, успокойся, лежи, тебе нужен отдых, — заботливо сказал незнакомец. — Солнечный удар — вещь серьезная, так что лежи — охлаждайся.

— Кто вы?

— Я Раджа — торговец пряностями, а ты кем будешь?

— Я Кайшин, — он стал осматривать окружение, находился он в небольшом домике, где была всего одна кровать, стол на котором стояло ведро с водой и стул, на котором и сидел Раджа.

— Вы не из этих краев, да? — спросил у него торговец. — Что вас сюда занесло?

— Нам нужно к Горе Ветров, — честно ответил Кайшин. — Вы скажите, где это?

— Гора Ветров? — удивился Раджа. — Скажу, но только после того как вы все оплатите.

— Что?! — еще сильнее удивился Кайшин.

— А вы думаете, я буду просто так, незнакомым чужестранцам говорить, где находится гора? — возмутился Раджа. — Если ты не знал, мальчик, то вообще-то война идет. И я, как порядочный гражданин, должен был вас сдать солдатам, но этого не сделал. Поэтому, я и хочу получить какую-то награду.

— Хорошо, — устало ответил Кайшин, — я заплачу, но вы поможете нам добраться до горы?

— Уже помочь? Сначала было показать, — раскинул руки торговец. — Я покажу направление, и дам вам вещи, в которых нужно ходить по пустыне, а не те вещи, которые на вас. Неудивительно, что вы получили солнечный удар, скажите спасибо, что не попали в песчаную бурю. Вещи к слову, дополнительную плату будут стоить.

— И сколько золота вы хотите? — спросил его Кайшин.

— Сорок две монеты и по рукам, — ухмыльнулся Раджа.

— Хорошо, — скрипя зубами, ответил Кайшин, в глубине души радуясь, что этой сделки не видел Норберт. Он отдал нужную сумму Раджу и лег обратно в кровать.

Торговец, приняв золото, куда-то ушел и вернулся через некоторое время с кучей разных тряпок. Он их кинул на кровать Кайшину, и рассказал о том, как правильно надеть одежду. Так же он указал ему маршрут к Горе Ветров, который проходил через некоторые города, которые он советует обходить стороной. Раджа дал ему карту, по которой можно было понять примерный маршрут прохождения пустыни.

После всех наставлений Радж удалился прочь, а Кайшин пока переодевался, к нему зашли ребята, которых направился к нему торговец. Он раздал каждому из них одежду, которую купил у него и объяснил, как ее надеть, а так же дальнейший план действий. Лишь Марис стоял рядом, ничем не отличаясь от обычного пса, вилял хвостом и слушал то, что запланировал Кайшин.

Уже через десять минут, ребята вышли из дома во дворик, а из двора на улицу, где люди ходили в таких же одеждах, что и они. На них никто не обращал внимания, только на Караса, который выглядел как большой горбатый человек.

Ребята проверили свои запасы еды и воды и решили пополнить их на местном рынке. Их удивляли дома, который были не похожи на те, что они встречали раньше, и даже не похожи на те хижины, что были в деревне Кайшина. Это были прямоугольные песчаниковые дома с выпирающими досками сверху стен. Весь город как бы пытался походить на песок, пытаясь стать единым с пустыней и солнцем, лишь разноцветные одежды людей контрастировали на фоне всего этого.

Местный рынок мало чем отличался от других, только лишь ассортиментом. Здесь были и различные экзотические блюда и дорогие ткани, экзотические птицы и звери. Если другие рынки были достаточно мрачными и однотипными, то здесь глаза разбегались от красот и разнообразия всего. Но ребята не стали покупать что-то из роскоши, тем более золота становилось все меньше, а возвращаться в пещеру с сокровищами было сейчас невозможно. Они набрали кучу разной еды, такой которую они не видели ни разу в свой жизни, но одной из проблем стала вода, ее как оказалось в этих местах очень мало, а те небольшие запасы, стоят весьма больших денег. Как оказалось, золота осталось совсем мало, и то что они купили сейчас бы последней едой перед возвращением обратно.

После базара, они незамедлительно отправились в путь, больше ждать было нельзя, впереди последний поход и цель будет достигнута.

Только ребята покинули город, они почувствовали, как отличается погода в городе и пустыни, когда нет ни одного предмета, который создавал бы тень. Но теперь идти по пескам было гораздо удобней и приятней, одежда, которую дал им Радж, защищала от жары, а тюрбан закрывал глаза от лишнего солнца. Но даже одежда не могла спасти от однообразности пейзажей, хоть и отличающихся от тех, что они видели в пещере.

Норберт наслаждался оранжево-красными просторами, которые очень сильно отличались от серых коридоров. Для него свежий воздух означал многое, теперь он понимал, насколько сильно.

Пока ребята шли, вдали они замечали всадников, скачущих куда-то. Ребята сразу же старались спрятаться, чтобы никто их не увидел, лишние внимание им было ни к чему. И вспоминая наставления полковника, это была лучшая идея. Так же они решили, что не будут спать все вместе ночью, а кто-то один будет следить за горизонтом, чтобы в случае чего он мог разбудить остальных.

Через несколько часов, солнце уже стремилось к закату, ребята дошли до первого, отмеченного на карте города, всего таких городов было три. Издалека можно было заметить, что там кипела жизнь, там бегали дети, женщины носили белье и корзины с фруктами, так же в городе были заметны солдаты, которые с большими саблями, ходили втроем или вчетвером по улицам.

Ребята постарались как можно дальше обойти город, чтобы никто из жителей не мог заметить их, хоть никто и не обращал сильного внимания на пустынные поля.

Уже темнело, становилось холоднее, но ребята продолжали свой путь, они хотели пройти как можно больше сейчас, чтобы днем пройти дальше. Но организм требовал сна и отдыха, и им пришлось остановиться посреди песчаных холмов, где было ни видно других людей, впрочем как и их самих.

Первым дежурил Норберт, через несколько часов он будил Кайшина, а потом Кайшин будит Караса, чтобы каждый мог поспать хоть некоторое время. В следующий раз каждый будет дежурить иначе.

С утра путь продолжался, по тем же самым пескам, под тем же палящим солнцем, утомительное однообразие всем надоело, даже сравнивать с пещерами не хотелось. К середине дня, небо стало серым и поднялся холодный ветер, который продувал через одежду и осыпал песком со всех сторон. Идти стало невозможно, песок слепил глаза и набивался в складки одежды.

Укрыться было просто негде, и они, прикрыв глаза руками, чтобы хоть как-то защититься от песка, продвигались вперед. Песок больно колол руки, а ветер продувал через ткань, природа будто мучала их, пыталась остановить их поход, но отступать было поздно и они шли чуть ли не втрое медленней, чем обычно.

Буря прекратилась спустя несколько часов, только тогда ребята смогли передохнуть от этой муки и отдохнуть хоть не много.

Ночью первым дежурил Кайшин, потом Карас, и последним Норберт, эта ночь тоже прошла без особых проблем, за весь день никого из людей в пустыне видно не было. К обеду они обнаружили еще один город, который был указан на карте. В этот раз он был обнесен стенами и башнями, в которых сидели лучники. Марис, который был с ними, подсказал, что лучше обойти его как можно дальше, если стража заметит кого-то, то может сразу поднять тревогу.

Обходить пришлось чуть ли не за километр, так чтобы город был еле виден или вовсе терялся за холмами. Последний город, а точнее деревня должна была находиться гораздо ближе, чем первые города друг от друга. Ребята рассчитывали прийти туда к вечеру, но не вышло, и деревня показалась лишь к глубокой ночи.

Это был и правда небольшой город, без стен и даже без солдат, крошечная деревенька с десятком домов и своим миниатюрным базаром. И это смутило ребят, торговец сказал, что они должны избегать всех городов из-за войск, но этот был пуст и военными даже не пахло.

Первым пойти в деревню решил Норберт, который устал от брожения в пустыни, Кайшин пытался сопротивляться и настаивал на том, чтобы пройти мимо, но вскоре и сам сдался, уж очень они устали ночевать по уши в песке.

Деревня приняла их как ни в чем не бывало, никто даже и не заметил их присутствия, что играло им на руку. И когда все люди начали расходиться по своим домам, ребята решили устроить привал во дворе заброшенного дома, в котором ничего не было, лишь пустые стены. Главной причиной такого решения было нежелание выделяться среди людей и тем более просить у них ночлега. Даже так в стенах заброшенного дома удобней, чем посреди голой пустыни.

Ребята проснулись под утро, когда люди только начинали просыпаться. Они наконец-то почувствовали прилив сил, видимо такой сон дал свои плоды. И после обеда, ребята уже были готовы отправляться дальше к горе, которую они уже могли увидеть издалека.

Это была высокая и широкая гора, которая уходила на много сотен километров вверх, такую громадину было сложно не заметить.

Кайшин ощущал внутри себя некоторое волнение, перед грядущим испытанием, ему не верилось, что все месяца, что он находился в пути, цель была так близко. Его начало немного трясти, благо никто не заметил этого. Он сам не знал, из-за чего это, может простое волнение, а может и страх перед чем-то новым, и гораздо серьезней, чем было когда-либо. В его голове всплыл тот самый сон, который когда-то пробудил в нем страх, тот самый, который обещал ему много крови и смертей. Но даже так, он не понимал, что пугает его, возможно это было то, что путь, который он шел заканчивался, такой короткий, но насыщенный. Путь, где он встретил новых друзей и врагов, пережил самые разные испытания и нашествия, но все равно остался жив, благодаря помощи своих друзей.

Уже у подножия горы, Кайшин начал ощущать тревогу, хоть и не должен был, ведь он готовился к этому все время. Он взглянул верх, на вершину горы, но ничего не увидел, лишь такую же гору, как и видел до этого. Но Марис знал куда идти, он странно засветился, его глаза горели ярко синим цветом, он побежал куда-то вдоль скалы, ребята подумав несколько секунд ринулись за ним.

Марис не слышал ребят, а лишь бежал туда, куда должен был бежать, куда его звал неизвестный никому зов. И вскоре он остановился у небольшой тропинке, которая вела наверх, куда-то выше. Ребята запыхавшись посмотрели на дорогу и тяжело вздохнув пошли за духом, который по прежнему молча вел их по пути.

Местами дорога становилась сильно узкой, а местами вновь расширялась, идти по ней было проблемно, но терпимо. Кайшин шел прямо за Марисом, стараясь держать бодрость духа на высоте, хоть это и не особо получалось.

В итоге тропа привела их к большой пещере, внутри которой была небольшая круглая комната, с каменным постаментом и урной на нем. Марис остановился у входа в пещеру и взглянул в глаза Кайшину, тот сразу понял, что нужно делать и подошел к постаменту. Урна была украшена самыми разными древними символами, которые он не мог перевести, хотя ему и казалось, что он их видел раньше. Кайшин осторожно прикоснулся к ней, она была теплая, по его рукам пошла легкая вибрация, он, закрыв глаза, аккуратно снял крышку с урны. Из нее повалил ярко-синий дымок, который из одной общей массы превратился в очертания человека, в которых Кайшин разглядел старика Фалейнго.

— Вот и ты, мой старый друг, — умиротворенно сказал старик Марису, который осторожно подошел к нему.

— Фалейнго, — непривычно ласковым голосом ответил Марис, — как долго мы не виделись, минула будто целая вечность.

— Именно столько мы и не виделись, мой друг, — улыбнулся старик, — это юноша, твой спутник?

— Да Фалейнго, он шаман, и он ищет просвещение, — ответил радостный Марис.

— Замечательно, — так же радостно ответил старик, — я долго вас ждал, Ная сообщила мне о вашем приходе.

— Мы задержались, — ответил Марис, — он юн, но горяч, в его жилах течет кровь воина.

— Кровь воина говоришь? — ухмыльнулся старик, разглядывая Кайшина, который не мог произнести ни слова. — Его шрамы говорят о нем больше, чем слова, а его кровь кипит как песок в полдень. Он определенно достоин быть верховным шаманом, но им просто так не становятся. Скажи свое имя, дитя?

— Его зовут… — начал было Марис, но Фалейнго прервал его.

— Тссс, я хочу это услышать из его уст, — ответил ему старик, все с тем же добродушным тоном.

— К-Кайшин сэр, — растерялся Кайшин.

— Не бойся, здесь ты можешь ощущать себя как дома, — улыбнулся старик. — Ты знаешь, что означает твое имя?

— Нет, что? — удивился Кайшин.

— «Сын Огня» — ответил ему Фалейнго. — В твоем сердце огонь, ты рожден пламенем, значит, в пламени и умрешь.

— Что это значит? — непонимающе спросил шаман.

— Всему свое время ученик, а теперь, лучше представь мне своих друзей.

— Это Норберт — мы с ним знакомы еще с самого начала путешествия сюда, — сказал Кайшин, указав на Норберта, — а это Карас, тоже друг, хоть мы и не так долго с ним знакомы, мы успели пережить несколько передряг вместе.

— Хм, — задумался старик, — как любопытно, это все твои друзья?

— Нет, за время Таойво я встретил еще кучу различных людей и не только, — ответил Кайшин, — с которыми мы преодолели всякие трудности.

— Это великолепно! — пропел старик. — Значит, вы не пропадете, это похвально. Но, ты должен узнать то, что должен знать каждый шаман. Готов ли ты к испытаниям?

— Да, готов, — уверенно ответил Кайшин, — не зря же мы сюда шли.

— Надеюсь, это не единственная причина, твоей уверенности, — серьезно сказал Фалейнго. — А теперь, сядь и закрой глаза.

Кайшин сделал так, как сказал ему учитель.

— Теперь, сосредоточься на том, чтобы связаться с духами.

— Но как я сделаю это?

— Просто верь в себя, найди вход в мир духов, — продолжал Фалейнго. — Пройди через барьер материального мира, найди духовный мир.

Кайшин продолжал думать о духах и их мире, но ничего не выходило, мысли путались и голова начинала кружиться.

— Открой глаза, — сказал ему через время старик. — Ты видел что-нибудь?

— Нет, сэр, — признался Кайшин.

— Ничего, это лишь начало, ты справишься, ты должен очистить свою голову от всего, что может тебя тревожить или пугать. Есть то, чего ты боишься? — спросил его призрак.

— Да, — тихо и неуверенно ответил Кайшин.

— Что же это? Расскажи мне и Марису.

— Это… это из-за сна, который мне снился несколько месяцев назад, — начал Кайшин.

— А-а-а, сны… — протяжно сказал Фалейнго. Сны — это либо несвязанная ни с каким миром чепуха, либо знамение свыше. Ты уже чувствовал знаки от высших духов? Было ли у тебя то, что ты видел места во сне и события, которые уже видел, когда спал.

— Да, было, меня это пугает.

— Не стоит бояться, если ты знаешь об этом, то ты готов к этому, страшней то, чего ты не видел и не можешь предсказать, — ответил ему Фалейнго. — Так, что это был за сон?

— Я… — неуверенно начал Кайшин. — Я видел пустыню, видел кучи мертвых людей и красный от крови песок всюду.

— Хм, — задумчиво сказал старик, — тебя это пугало?

— Очень, — признался Кайшин.

— Тебе было страшно за себя? — продолжал спрашивать призрак.

— Нет, я думаю что нет, — ответил неуверенный шаман, — мне было страшного от всего этого, от того что произошло вокруг.

— Я рад это слышать, рад, что тебе было неуютно, если бы тебе было от этого хорошо или же просто все равно, это был бы другой разговор.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил напуганный Кайшин, все эти разговоры казались ему странными. Норберт и Карас ощущали себя неуютно, находясь здесь, для них было непонятен этот процесс, и как сны связаны с шаманством.

— Я хочу сказать, — продолжал Фалейнго, — что в тебе есть милосердие, ты воин, но не берсеркер. Большая проблема найти душевный покой человеку, который радуется убийствам и крови.

— Я не люблю убивать, но…

— Но?

— Но, когда я впервые убил, я ощутил чувство, которое никогда не испытывал, оно мне понравилось, но я понимаю, насколько оно не правильное. Я держу его в себе, но часто, когда какая-то опасная ситуация, оно рвется наружу.

— Интересно… — задумался Фалейнго. — Ладно, я понял, начнем следующую тренировку.

— А что интересно? — любопытствовал Кайшин. — Что значит это?

— Не бери в голову, для тебя пока что это не важно, сейчас для тебя важно иное, а именно — принеси мне несколько штук корня пустынника, — сказал Кайшину дух.

— Корень? — удивился Кайшин. — Я не видел здесь никаких растений.

— Это потому, что ты смотришь, но не замечаешь, взгляни вокруг, приглядись к тем мелочам, и ты увидишь, насколько обширен и загадочен мир.

Кайшин огляделся вокруг, но ничего кроме песка и голого камня не заметил.

— Смотри ни на пещеру, ни на камни, а на то, что рядом с ними, что под ними и на них, — наставлял Фалейнго.

Сейчас пещера начала принимать кое-какие интересные детали: в небольших щелях, которые проделаны водой за несколько десятков лет, прорастала небольшая травинка, которая колыхалась на воздухе. В дальнем углу, между камнем лежала маленькая ящерица, от которой была видна только голова и лапки. У левой стены была небольшая щель на полу, в которой ползали муравьи, каждый из них что-то нес к себе в скрытое от глаз логово.

— Теперь то, ты видишь, что все в мелочах.

— Да, вижу, — кивнул Кайшин.

— Не забывай об этом, и когда-нибудь, тебе это поможет, — сказал ему Фалейнго. — А теперь иди, тут недалеко растут нужные тебе растения, на вид это небольшие листочки, зато внутри растет большой и толстый корень. Он то тебе и нужен.

Кайшин и ребята, который пошли вместе с ним, покинули пещеру и начали осматривать склон горы. Это была обычная каменная стена, усыпанная песком и с первого взгляда, ничего особенного на ней не было. Но Кайшин начал пытаться увидеть то, что заметно не сразу. Сначала он увидел выступающие из-под песка камушки, но это было не то. Приглядевшись еще, он заметил небольшие отростки, которые торчали из земли. Он подошел и вытащил растение полностью из земли, в это время его друзья пытались тоже что-то увидеть, но не могли, они не понимали из-за чего. На что Кайшин лишь ответил, что узнает у Фалейнго в пещере.

Но прежде чем уйти, Кайшин заметил что-то еще, это не было ни растение, ни насекомое, это были определенные выпуклости в скале и находились они в определенной последовательности. Он не мог сначала понять, что это, значит ли это что-то или просто трещины. Но нет, оглядев всю скалу своим взглядом, обнаружил, что таких углублений было полно, и каждая из них образовывала букву — это были письмена. Не думая больше, он сразу же вернулся к наставнику с парочкой корней пустынника.

— Учитель, я принес, — сказал с порога Кайшин.

— Это великолепно, я знал, что ты справишься с этой простой задачей, — улыбнулся старик. — Положи его на мой постамент.

— Учитель, — сказал Кайшин, как только положил корни пустынника на парапет. — У меня есть вопросы.

— Задавай, — кивнул он.

— Почему когда я пытаюсь разглядеть что-то, то у меня это выходит, а когда мои друзья, то у них не получается повторить тоже самое?

— Все очень просто, ты — шаман, у тебя есть дар, который нужно раскрывать, именно для этого ты здесь. Это не твой единственный дар, уж поверь мне, — ответил ему Фалейнго, — настанет время, ты откроешь в себе то, чего никогда не знал о себе.

— Например, видеть текста на скале? — многозначительно спросил Кайшин.

— Ты их видел? — удивился Фалейнго. — Ты смог их перевести?

— Нет, но мне показалось странным, что они там находятся. Я хотел узнать, что они значат.

— То, что ты их увидел, это хороший знак, — сказал ему старик. — Не каждый может увидеть их с первого раза.

— А вы расскажите мне, что они означают? — не отставал Кайшин.

— Конечно расскажу, — успокоил его старик, Марис взглянул на Кайшина странным взглядом. — Там сказано «Познаний оплот, заключенный внутри камня большого. Веками хранятся тайны шаманов великих и лишь страждущий знаний, их откроет для себя».

— Теперь ты понимаешь, почему именно здесь твое Таойво? — спросил Кайшина Марис.

— Да, понимаю, — подтвердил Кайшин, — а как же другие шаманы, что проходят его? Ведь они все сюда идут?

— На самом деле нет, — признался Марис, — место Таойво выбирается как можно дальше от дома, но чтобы не пришлось пересекать океан.

— Океан? — удивился Кайшин, взглянув на недоумевающего Норберта и Караса, которые так же скромно слушали их беседу. — Значит, за океаном тоже живут люди?

— Конечно, — кивнул Фалейнго, — мир куда больше, чем тебе кажется. Весь твой путь, который ты преодолел, те земли, что ты прошел — это лишь крошечная часть той земли, на которой мы живем. Если бы вы пошли дальше, чем эта скала, вам бы пришлось преодолеть еще кучу километров вперед, прежде чем вы дошли бы до океана. Я скажу больше, отправьтесь вы на юг или запад, вам бы пришлось делать еще больший путь, чем сюда.

— Это очень удивительно, — у Кайшина разыгралась фантазия о тех местах, о которых он мог только мечтать. — А там, за океаном, есть шаманы?

— Да, есть, но каждые племена шаманов разные, у каждого свои обычаи и традиции, которые могут отличаться от ваших.

— Я бы хотел познакомиться с ними, узнать о них как можно больше, — продолжал мечтать Кайшин.

— Всему свое время, сейчас ты должен научиться готовить кое-какие снадобья, — ответил ему старик.

— Снадобья? А разве не алхимики этим занимаются? — вспомнил вдруг Кайшин алхимика, которого они с Норбертом встретили в лесу.

— Не только, шаман тоже должен уметь кое-что готовить, например настойку из корня пустынника. Смотри, — Фалейнго взял в свои призрачные руки корень и откуда-то достал небольшую миску, куда выдавил сок из корня и размешал веточкой. — Теперь смотри, нужна еще трава львиный язык, она растет почти везде, но в этот раз у меня есть одна, как раз чтобы ты понял как готовить зелье. Сушенный львиный язык высыпаешь в сок из корня пустынника и тщательно перемешиваешь, и готово.

— Но что оно делает?

— Оно успокаивает и позволяет сосредоточиться, — ответил ему старик, передавая в руки миску. — Попробуй, возможно в этот раз удастся связаться с духами.

Кайшин выпил приготовленное снадобье, на вкус оно было горько-кислым, но эффект того стоит. Он ощутил, как его мышцы начали расслабляться и глаза немного слипаться.

— Главная проблема, — начал Фалейнго, — в том, что в момент действия, ты сильно вялый и в случае опасности, тебе сложно будет сопротивляться. Наверно, нужно было это сказать раньше, — задумался вдруг старик.

— Мне кажется, я сейчас усну, — признался Кайшин.

— Не уснешь, снова же действие снадобья, — отмахнулся старик. — Отлично, теперь повторим первое упражнение, закрой глаза и очисти свой разум.

Кайшин снова повторил ранее деланое действие и попытался снова сосредоточиться над необходимой задачей. В его голове начали возникать разные образы и все вокруг начало сиять. Он увидел большого волка, который состоял из звезд и тумана, волк сиял ярким синим цветом, как обычно сияют ночью звезды. Рядом с ним появились другие звери, их было ни счесть, это был кабан, слон, крокодил, змея, орел, сова, медведь и барсук. Других он не мог различить.

— Ты сможешь, — пропел женским голосом волк, но через мгновение все пропало, и Кайшин открыл глаза.

— Я видел волка, — сказал он.

— Это была Ная, — ответил ему Марис. — С ней был кто-то еще?

— Да, много разных зверей и птиц.

— Это хорошо, — обрадовался Фалейнго, — они что-нибудь тебе сказали?

— Да, «Ты сможешь», — ответил Кайшин.

— Ох, это вдвойне замечательно, значит, ты и правда сможешь, — сказал все такой же довольный старик. — А теперь, отдохни, завтра тебя ждут куда более сложные испытания.

Кайшин ушел к ребятам, которые за время их беседы и тренировок, расположились прямо в пещере и отдыхали или выходили наружу смотреть на пустыню. Если Кайшину было чем заняться, ему нужна была практика, его способностей, то Норберту и Карасу, не оставалось ничего, кроме как отдыхать и ничего не делать.

Они втроем отобедали и обсуждали до вечера все то, что случилось с Кайшином за этот обширный день. Говорили о тех чувствах, что он испытывал, прибывая в мире духов, но так как Кайшин еще не отошел от снадобья, отвечал он вяло и медленно. Поэтому ребята вывели его на улицу, где шаману под зельем, становилось гораздо легче и свободнее.

В это время Марис и Фалейнго что-то тихо обсуждали, судя по всему, рассказывали друг другу какие-то истории из прошлого. Они иногда смеялись, смех их не походил ни на один человеческий, в нем были отголоски чего-то иного и неизвестного обычному человеку. Но наблюдать за двумя существами из другого мира, в таких обыденных для людей обстоятельствах было очень интересно и необычно.

Когда наступила ночь, все отправились спать в свои палатки, даже духи и те, вернулись в свои обиталища. Все были в определенной степени счастливы, Кайшин — потому что преодолел все неприятности и подошел к концу своему пути. Норберт — был рад тому же, но и еще тому факту, что эта пещера не пугала его как шахты, которые они преодолели. А Карасу просто нравилось узнавать что-то новое и наблюдать за тем, как Кайшин обучается у наставника.

На следующий день, они проснулись очень рано, когда Фалейнго пробудил Кайшина и отправил на очередную тренировку духа. В этот раз Кайшин пытался использовать силу духов в своих целях. Это было сложно, учитывая с каким трудом, ему пришлось ментально обращаться к ним. Но плоды длительных тренировок не прошли даром, и через пару дней у него начинало что-то выходить. Все тренировки проходили в пещере, без выхода наружу, но в один день Фалейнго потребовал от ребят принести ему скорпионов и объяснил, как их нужно ловить. Готовые на все, ради новых знаний, ребята взяли с собой и Мариса, который через некоторое время решил вернуться в тотем из-за однообразия природы.

— Как думаешь, зачем нам скорпионы? — спросил Норберт Кайшина.

— Возможно, не сами скорпионы нужны, а их яд, — предположил Кайшин. — Как очередной ингредиент для зелья?

— Вполне возможно, — ответил Норберт. — А ты что по этому поводу думаешь Карас?

— Думаю, это часть испытания, чтобы побороть свои страхи, ведь скорпионы опасны.

— А может и то и другое, — ответил Кайшин.

Собирая скорпионов в толстый мешок и общаясь между собой, они не сразу услышали звук копыт. Но когда они подняли головы, было уже поздно на них полетели сети, и не успев ничего сделать, ребята были заключены в ловушку.

— Хватайте их и тащите в город, наконец-то новый товар, — прорычал наездник в маске.

Ребят схватили, и каждого положили на лошадь, единственного Караса пришлось вести на двух лошадях. И полностью обессиленные от беспомощности, ребятам ничего не оставалось кроме как смотреть на быстрые движения лошади и пятерых всадников в маске.

Их путь длился около пятнадцати минут, ребята сразу узнали куда они прибыли, это был тот самый город, в котором они остановились в прошлый раз. Всадники остановились возле нескольких тентов, где смуглые люди о чем-то бурно спорили. Ребят бесцеремонно скинули вниз как мешок с овощами, их подтащили в центр лагеря и сняли с них сети, но не успев ничего сделать на них тут же одели кандалы и ударив палкой по ногам заставили их встать на колени.

К ним подошел какой-то человек в шелковых одеждах, которая выделялась различными цветами, на его руках сияли различные украшения. Он взял Кайшина за подбородок и осмотрел его лицо с ехидной улыбкой, так же поступил он и с Кайшином. Но когда он увидел лицо Караса, он отпрыгнул от страха.

— Ч-ч-что это? Что это за чудовище? — проговорил незнакомец.

— Мы не знаем, — признался всадник, — может это порождение блудницы и прокаженного?

— Возможно, — почесав свою небольшую бородку, ответил он, — у меня есть для него применением. В цирке будет выступать, люди любят смотреть на подобных уродов.

Карас злобно зарычал от гнева, но его тут же ударили палкой по спине, от чего он лишь дрогнул от неожиданности, но больше не произносил ничего.

— Что по поводу остальных, они подойдут на каменоломни, там как раз дефицит рабов, — ответил человек в драгоценностях. — В общем, за этих двух дам по двести золотых, за уродца сто пятьдесят, идет?

— Вы же знаете, как у нас идут дела, найти рабов, а особенно не местных, очень сложно, а жить на что-то нужно, — заговорил один из всадников, что отдал приказ схватить ребят.

— Знаю я, как у вас идут дела, потому что ничего не делаете, только и делаете, что алкоголь хлестаете, да девиц распутных соблазняете, — ответил разозленный человек. — Но так и быть! За каждого по двести пятьдесят, а за гиганта двести, но все что у них есть с собой, мое!

— Ладно, ладно, — неуверенно ответил всадник.

Богач отсчитал ему нужное количество золота и отдал наезднику, после чего они ушли прочь.

— Эй, болваны, сюда! — подозвал он к себе несколько солдат. — Заберите у них сумки и проверьте карманы, осторожней со здоровяком, он сильноагрессивный.

— Так точно, мистер Аль-Гафрау, — ответили ему солдаты и те силой сорвали с Кайшина его сумку, которую он так долго носил.

Солдаты вытряхнули все из сумку, в том числе и тотем, в котором все еще сидел Марис.

— А это еще что? — удивился Аль-Гафрау, увидев тотем. — Что это за вещь? — спросил он Кайшина, — отвечай!

— Ничего, просто деревянная фигурка, — соврал Кайшин.

— Да? Ну если это просто фигурка, то ты не особо расстроишься, если я сделаю так! — Аль-Гафрау схватил тотем и кинул его в костер. Кайшин заорал на всю пустыню, на что работорговец лишь засмеялся и со злобной улыбкой подошел к нему. — Ты думаешь, я не отличаю простых столяров от шаманов? Да я таких как ты, за милю чую.

— Надеюсь, ты сгоришь в аду, — обезумевший от злости закричал Кайшин, но Аль-Гафрау лишь засмеялся и со всей силы ударил ему в лицо.

Кайшин отключился.

Очнулся он в темной и сырой комнате, где лишь из маленького оконца поступал свет. Его тело все ломилось от боли, он не мог понять, где находится и что происходит. Ему казалось, будто он находится во сне, и сон этот далеко не из приятных.

Он попытался встать, но он ничего не видел, но зато отчетливо услышал движения в комнате.

— Кто здесь? — спросил он.

...