Оглавление

Пролог

Во вселенной существует огромное множество миров, неизведанных, а иногда и вовсе скрытых от чужих любопытных глаз. И так уж вышло, что и видов существ гораздо больше, чем мы привыкли полагать. Однако данная история расскажет об обычной земле и людях, хоть и живущих в далеком будущем. Все началось с того, что мир умирал: экологические бедствия, борьба за ресурсы, бесконечные войны, — все это медленно, но верно убивало Землю. И когда человечество было уже на грани вымирания, пришли Они и подарили надежду на восстановление, на воскрешение и новое начало. Непонятные и неподвластные человеческому разуму существа, словно божества из античных мифов, наделили людей самым невероятным искусством — магией. Никто и подумать не мог, что после всех этапов научно-технического прогресса, многовековой истории человечество будет спасено вовсе не наукой, а волшебством. Так началась новая эпоха в истории планеты Земля — люди овладели непонятными для них знаниями, и впоследствии стали рождаться дети, изначально владеющие определенным видом магии. Научиться чему-то другому было невозможно: если родился с умением повелевать огнем, то до конца жизни будешь совершенствовать только это умение: станешь кузнецом, пекарем или же придворным боевым магом, к примеру. А если родился с умением повелевать и управлять пылью, то уборщик — это самая первая твоя профессия. Магия стала основой жизни для всех людей и главным двигателем дальнейшего прогресса. Но не все было так просто. Время от времени миру грозила неведомая опасность, справиться с которой мог только особый талантливый маг с сильнейшими умениями и способностями. Именно ему или ей предстояло столкнуться с древним злом и победить, продлив яркую и процветающую жизнь всего человечества. Но отыскать такого героя было не так-то легко. Этим занимались маги с особыми умениями, и именно здесь начинается наша история.

Глава первая. Миру нужен герой

Была кромешная ночь, тучи полностью закрыли лунный свет. Именно в такое время, темнейший час, и происходили особенные вещи. Два мага, состоящие в Совете Истинного Знания, неспешно и аккуратно пробирались по сугробам.

— Коллега, а Вам никогда не хотелось в некоторых ситуациях заменить свою способность? — маг третьего ранга поддержки, Принс Мангод, транслировал вопрос напрямую в голову своему собеседнику, с трудом пробираясь через высокие сугробы. — К примеру, в данный момент я бы с радостью поменял свою магическую способность на умение придворного советника Лангера контролировать плотность и вес любого тела. Видели когда-нибудь, как он ходит по поверхности моря?

— Полно Вам, коллега Мангод, — с раздражением подумал маг высшего боевого ранга, которого все знали только по имени Смэйт. — Слышать, транслировать и изменять мысли человека — магия гораздо могущественнее. А в моем случае, от своих знаний я бы не отказался ни при каких условиях.

Принс в который раз уже задумался о том, что ничего толком не знает про своего соратника. В Совете Смэйта глубоко ценили и уважали еще до его, Мангода, рождения. При этом, ни его фамильного герба, ни информации о происхождении попросту не было. Высший маг боевого ранга с даром предвиденья был настолько загадочен и силен, что ходили слухи, будто он постоянно предвидит свою смерть и не позволяет ей произойти. А о том, почему Смэйт, которому явно больше сотни лет, выглядит как тридцатилетний мужчина, и вовсе шептались члены Совета во всех уголках королевства Райсфелл. Доходило даже до конспирологии с примесью древнейшего фольклора: поговаривали, будто Смэйт является истинной нечистью навроде вампира или лича. Принс, хоть и считал все это бредовыми россказнями, все же иногда ловил себя на мыслях о мифическом происхождении своего напарника.

За подобными рассуждениями Принс Мангод сам не заметил, как на горизонте уже показалась покосившаяся бревенчатая хижина. Смэйт остановился на мгновение и рукой показал идти вперёд. Уже через несколько секунд два мага стояли перед кривой деревянной дверью, сбитой из досок с настолько халатным отношением к делу, что тут и там, по всей поверхности, наблюдались широкие щели, в которые ветер вполне успешно задувал снег. Принс покачал головой и очень нехорошо подумал о хозяине или хозяйке этого места. «Берегись», — мысленно предупредил своего соратника Смэйт, даже не подумав постучать, тут же потянул на себя дверь, которая от сильного ветра распахнулась настежь. Темный силуэт, резко отделившийся от стены, был тут же успешно пойман за горло высшим боевым магом. Принс при этом вздрогнул и отшатнулся к стене, мысленно выругавшись, на что Смэйт ехидно улыбнулся. Мангод тут же достал из внутреннего кармана своего плаща волшебное огниво, зачарованное огненным умельцем Борди Кансусом. Нажав на кнопку на рукояти и создав тем самым факел среднего уровня горения, он осветил напавшего на них человека. Оказалось, что Смэйт поймал какую-то старуху, которая громко пыталась выругаться и барахтала в воздухе ногами, удерживаемая на весу Смэйтом.

— Атпущщи! Атпущщи, хукин сын! Я тя укокоху!

— Прошу проявить терпение, леди. Мы ненадолго, только освободим здешних маленьких «пленников», — спокойным бархатным голосом сказал Смэйт.

Принс тут же сотворил заклинание и прочитал мысли старухи, которая очень напоминала бездомную бродяжку. Она жила в этой кривой хижине с самого своего замужества. Однако спустя двадцать лет муж умер, и Мереди, так ее звали, осталась совсем одна. В очень короткие сроки из молодой и красивой женщины она превратилась в угрюмую немытую старуху без большей части зубов, которая постоянно побиралась и хватала все, что плохо лежит в близлежащих поселениях. Местные крестьяне были весьма суеверными людьми и принимали ее за древнюю ведьму, которая уносила детей. Была лишь одна семья, которая относилась к ней, как к нормальному, но испытанному тяжёлой жизнью, человеку. Эти добрые люди, Дерек и Симона, делились едой и одеждой, подбадривали и проводили время с Мереди. Для нее они стали второй семьёй и единственным смыслом существования в этом мире. Но все изменилось после того, как Симона родила сына. Бывшие до этого беззаботными и весёлыми молодые люди вдруг стали встревоженными и нервными. Мереди не понимала, в чем дело, до того самого момента, когда Дерек и Симона не постучались к ней в кривую хижину и не попросили приютить двух младенцев. Мереди не понимала, что произошло, не ведала, откуда появился второй ребенок. Однако внятных и подробных объяснений так и не получила. Симона сказала, что второго ребёнка им пришлось приютить по просьбе хорошей подруги, и слёзно умоляла защитить детей даже ценой своей жизни. Молодые люди прекрасно понимали всю ответственность подобной просьбы, но очень надеялись, что хижина Мереди станет последним местом, где станут искать младенцев. Случилось это две недели назад, и после того дня никто не видел ни Симону, ни Дерека.

То, что увидел Принс, сразу передалось Смэйту. Маг тут же поставил немного успокоившуюся старуху на пол.

— Спокойно, Мереди, — сразу же спокойно проговорил он. — Мы знаем о твоей… миссии. И я обещаю, что пришли не навредить, а спасти этих детей.

Старуха, щурясь с недоверием, смотрела прямо в изумрудные глаза Смэйта, словно пыталась увидеть самые сокровенные глубины души.

— Как вы ужнали? И откуда мне жнать, што не от ваш Щимона хотела уберещ этих детей?

— Видишь ли, все просто, леди Мереди. Мы из Верховного магического совета. От магов столь высокого уровня невозможно скрыть ничего. Я, например, владею предвиденьем и вижу варианты возможного будущего. Было три места, где могли находиться нужные нам дети, и интуиция подсказала, что это не дворец Сен-При на южном берегу Кораллового залива, и точно не Монастырская Ведческая башня. А что касается второго вопроса, то нет. Мы не хотим навредить, но спасти, ведь дети, которых Вы с таким достоинством защищали — будущие герои.

Принс при этих словах насторожился и тут же мысленно задал вполне закономерный вопрос.

— Коллега, но разве мы пришли не за одним ребёнком? Не за тем, кого ждёт предназначение?

— Терпение, Принс. Герой один, но второго ребёнка заберу я. Он станет моим подмастерьем.

— Но Совет может не согласиться!

— Мне всё равно. Я чувствую, что этого малыша следует спасти. Если же Совет имеет другое мнение, то может оставить его при себе. Я работаю с кем-либо только до той поры, пока это соответствует моим интересам. Надеюсь, это ясно?

Принс чуть заметно кивнул и посмотрел на младенцев. Дети мирно спали, несмотря на раздавшийся недавно шум. Они явно не были братьями, это было видно по тому, насколько они разные. Дело было даже не в лицах, а в позе. Один мирно спал, укутанный в пелёнку. Другой же, вытащив руки, и ноги, спал, постоянно вздрагивая во сне, будто видел кошмар.

— Что же, надеюсь, все недоразумения улажены. Поэтому позвольте нам забрать детей и воспитать их, как будущих спасителей этого мира. Ваша работа окончена, Мереди. Вы держались достойно и скоро, наконец, вновь встретитесь с Фэлом.

Мереди посмотрела на него широко раскрытыми глазами, по её дряблым, высохшим щекам покатились слезы. Она тут же отвернулась и вытерла лицо рукавом грязного серого рваного балахона. Мереди медленно, чуть прихрамывая, подошла к детской кроватке, где спали мальчики. Несколько минут она умилённо смотрела на них, будто боялась забыть, а затем повернулась обратно к магам, приняв невозмутимый и гордый вид.

— Обещайте мне, што защитите этих детей, и што они выраштут доштойными людьми.

— Обещаем, Мереди. Нам пора.

Смэйт улыбнулся ей и сразу подошел к деревянным яслям, в которых спали мирным сном младенцы. Однако на руки он взял не того ребенка, который был ближе, а второго. Он знал, что Симона и Дерек не давали им имён, а потому с улыбкой посмотрел на младенца у себя в руках и тут же придумал имя.

— Ну что, Брайс, пойдём домой. Ты только начинаешь жить.

Смэйт кивнул Принсу, чтобы тот взял второго ребёнка. После этого таинственный коллега Мангода повернулся к Мереди, поклонился ей и вышел из хижины. За ним всё то же самое повторил Принс, попутно пожелав успеха хозяйке дома.

Мереди Прим подошла к двери и опустила засов. Огонь в печи почти угас, оставшиеся угли тлели. Она вдруг вспомнила себя совсем маленькой, когда только узнала свое магическое умение. Тогда Мереди обижалась на остальных ребят, которые хвалились своими навыками и называли её, девочку с умением летать, бесполезной. Мать с отцом же уверяли, что её способность самая уникальная и лучшая. А Фэл, её будущий муж, был единственным мальчиком, который считал её способность по-настоящему интересной. Как же они летали, он держал её за плечи, и они парили высоко в небе! А потом он своим умением выращивал ей прекрасные алые розы и дарил. А она смущалась, краснея и отворачиваясь от него. И вот, однажды, он вырастил ей стебель-кольцо с маленькой розочкой вместо обыденного драгоценного камня. И когда Фэл надел его ей на безымянный палец, оно совсем не кололо, хоть и было с небольшими шипами. Он настолько любил её, что шипы скрывались в основе кольца, когда его надевала именно Мереди. А потом они любили друг друга, и не могли представить и дня без…

Мереди Прим умерла с мягкой и тёплой улыбкой на лице, и внезапно её воспоминание ожило, а Фэл протянул ей руку и увлек за собой в новый дивный мир. Даже малые искры в печи исчезли. На улице поднялась сильная метель и принялась засыпать кривенькую хижину старой Мереди, которую всё в округе считали настоящей ведьмой.

***

В аудитории на занятиях по истории мира не раздавалось ни звука, только ручки усиленно скрипели по бумаге. Все прекрасно были ознакомлены с магическим умением наставника Принса, и никто не хотел, чтобы его сокровенные мысли были публично произнесены вслух перед всеми одноклассниками. Потому и дисциплина была настолько идеальной, насколько может мечтать любой преподаватель, любящий свою работу.

— Когда началась мировая война за ресурсы, человечество оказалось на грани вымирания. Тогда пришли Древние и преподнесли самый полезный и значимый дар из всех, которые когда-либо получали люди — магию. С тех пор волшебство стало основой нашего с вами существования. Мир был отреставрирован, политика пересмотрена. Многие значимые объекты архитектуры, природные живописные места были восстановлены и улучшены. Научный и политический прогресс уступил место стабильной королевской форме правления с председательствующим советом и прилегающими протекториями. Королевство Райсфелл заняло лидирующую позицию с самой большой территорией подчинения. Ледяной Магистериум Строммо и Княжество Западного побережья Сен-Луар сохраняют союзные отношения друг с другом и с нашей страной. Что касается людей, то в результате дальнейшего развития дара Древних структура человеческого ДНК была пересобрана заново и изменена. Умение, данное при рождении, полностью определяет, кем человек станет в будущем и какую профессию получит. Однако наряду с явными преимуществами человечество получило испытания. И я думаю, что наш потенциальный герой, Юриус Клэм, расскажет нам об этом подробнее.

Наставник Мангод жестом руки пригласил на трибуну шестнадцатилетнего юношу прекрасной внешности и крепкого сложения. Принс прекрасно помнил тот день, когда они со Смэйтом нашли Юриуса младенцем и доставили к королю, откуда маленького ребенка отдали в заранее подготовленную высокоморальную семью придворных магов средней руки. И вот, спустя шестнадцать лет, он с трудом мог признать, что из такого хилого и спокойного младенца вырастет будущий герой, кружащий головы дамам, любящий повеселить всех вокруг, не обделённый, впрочем, некой долей легкомыслия и самоуверенности в своих могущественных силах.

Юриус улыбнулся, отбил «пять» своему лучшему другу и соседу по парте, Брайсу, и вышел к трибуне с заранее подготовленным докладом. В течение двадцати минут он успел поведать о тёмной стороне планеты Земля, где с разной периодичностью зарождается Зло из-за побочных эффектов магии. Также парень поведал о своей роли героя с особыми способностями, которого сопровождает доверенная свита, и о миссии по спасению человечества от Всемирного Зла, возложенной на плечи того самого героя. А когда Юриус закончил доклад, то, как обычно, воспользовался своей способностью и перемотал время на десять минут ровно до звонка, чем заслужил озвучивание своих мыслей наставником Мангодом. В результате все присутствовавшие в аудитории узнали, что Юриус любит представлять наставницу истинных языков Моур в вульгарных позах. Однако одноклассники, безмерно уважающие будущего героя, лишь немного похихикав, выкрикнули слова благодарности и поспешили по домам.

— Спасибо, наставник, что сделали меня еще популярнее! — с улыбкой воскликнул Юриус, направляясь прямо к выходу, где его уже ждал Брайс.

— Молодой человек, я уже устал повто…

— Да-да, наставник, всё знаю и понимаю, но нет времени. Мне ведь еще мир спасать! — перебил юноша, даже не оборачиваясь.

Принсу Мангоду оставалось только громко вздохнуть и подумать, как бы он мог в бою проучить подобного выскочку. И, конечно, как всегда, он вновь заскучал, что рядом нет Смэйта.

— Ну, ты даешь, Юри! Как всегда, ведешь себя по-хамски. Все-таки наставник Мангод — уважаемый человек, знаешь ли, — начал укорять Юриуса его друг после того, как они покинули мрасные серые своды здания Академии.

— Да-да, и еще он друг Смэйта.

— Ошибаешься, у моего учителя нет друзей… — огорченно вздохнул Брайс. — И никогда не было. Он часто говорил, что это для него великая роскошь.

— В этом весь Смэйт, — улыбнувшись, подметил Юриус. — Кстати, где он вообще?

— Одни Древние знают. Вот уже почти год от него нет никаких вестей, — задумавшись, сказал Брайс, но тут же перевел тему. — Да и речь сейчас не об этом. Я понимаю, что ты, брат, играешь на публику, но помни, что всегда есть предел…

— А ты, как всегда, Брайс, такой правильный, что сейчас стошнит. Ничего не изменилось, — разочарованно перебил Юриус. — Не нуди, окей? Это был мой доклад, все вокруг меня любят, так что нелишним будет их иногда поощрять.

— По-моему ты загордился, дружище! — громко заметил Брайс. — Твой статус героя явно не идёт тебе не на пользу.

При этих словах Юриус нахмурился: он терпеть ненавидел разного рода нравоучения. Этого и так хватало в его семье. Как обычно, он решил быстренько перевести тему.

— Я просто исхожу из реальных вещей, — начал объяснять Юриус, пожав плечами. — Вот смотри, сколько нам осталось жить спокойно? Меньше месяца? Потом мы все отправляемся на борьбу со злом, и кто его знает, что там может произойти? Далеко не все герои, знаешь ли, до старости доживают. И что? Если вдруг случится пасть на поле боя, умирать с сожалением о том, что даже не повеселился, как следует? Бред же… И давай уже закончим с этим. Лучше слушай, там у Тайкера намечается вечеринка в субботу. Будет много девочек, и я слышал, что там и Ульрия будет. И ты, наконец, расслабишься, и я потренируюсь в соблазнении.

При упоминании Ульрии Брайс густо покраснел, тут же выдавая свои чувства. Ульрия Мун была их подругой детства. Вместе они постоянно устраивали какие-то авантюры, откровенно нервируя своих родителей и наставников. Всё так продолжилось до момента, когда Брайс начал видеть в Ульрии не просто друга, но очень красивую девушку. Однако смелости подойти и признаться ей парню откровенно недоставало.

— Серьезно? Тебе напомнить, сколько раз ты откатил время на прошлой вечеринке, пока смог впечатлить Аннету Меррен? — ухмыльнулся Брайс. — Ты-то думал, что твоя внешность принца зарешает, а на деле столкнулся с при-и-инципами.

— Ууу, друг. Ну, ты вспомнил. Прямо по больному месту, — фальшиво сморщился Юриус. — Ну, правда, сразу парирую: я хоть пытаюсь познакомиться, а не два года волнительно вздыхаю при взгляде на девушек. Спроси хоть Ульрию Мун.

— Пошел ты!

Когда громоздкое здание Академии осталось далеко позади, а друзья уже подходили к центральной площади, сзади их окликнул знакомый голос их лучшего друга, Джона Уайсса.

— Оу-оу, это же Брайси и Юри! — воскликнул подбежавший к ним светловолосый парень, положив руки им на плечи. — Ну что, ребята, о чём болтаете?

— О любовных похождениях Юриуса, — просветил его Брайс.

— Ага, и о неловких вздохах Брайса, — весело парировал Юриус

— Короче, вы как всегда, — разочарованно констатировал Джон, играясь на ходу с маленьким пляшущим пламенем в ладони. — Хоть раз бы что остроумное сказали.

— Мы не хотим забирать у тебя лавры клоуна! — весело воскликнуд Юриус.

— Ну-ну, как будто это получится у тех, кто вечно шутит не в тему, — подколол Джон и заозирался по сторонам. — Слушайте, парни, а вы Петрию, часом, не видели?

— А ещё что-то нам говорит, — подтолкнув локтем Юриуса, заметил Брайс.

— Ага, сам сохнет безнадёжно по Леди Неприступной Скале, — поддержал Клэм.

— Ну так я же не вы, девушки настолько поражены моими красотой и чувством юмора, что пугаются и бегут от такого совершенства, — объяснил Джон с широкой улыбкой на лице.

Друзья весело рассмеялись. За разговорами и взаимными подколками они сами не заметили, как оказались в самом центре проходящей на главной площади ярмарки. Главный устроитель столичных праздников в королевстве Райсфелл, Стимус Вайн, магическим умением которого было создание сногсшибательных фейерверков, как раз стоял за ближайшими прилавками и подготавливал новые залпы. Кроме своих способностей Стимус обладал весьма «торжественным» складом ума, так что любое событие мог превратить в фееричное шоу: начиная от дня рождения и заканчивая похоронами, если на то будет воля усопшего. Вот и сейчас со всех сторон запускались малые разноцветные взрывающиеся огни, торговцы наперебой предлагали товары, как правило, собственного магического производства, а волшебные артисты и акробаты со всех сторон зазывали людей поучаствовать в каких-нибудь безумных испытаниях по типу дегустации несочетаемых веществ, езды на ручных диковинных монстрах или воплощения собственных фантазий. Ярмарка проходила по двум сторонам от центральной дороги, по которой вот-вот должен был пройтись, как и положено по четвергам, кортеж Гофрима III Вечного — великого властителя королевства Райсфелл. Каждую неделю проводилась подобная ярмарка с непременным появлением короля для напоминания о великом событии, что ждет весь мир — отбытием истинного героя на битву с Всемирным Злом, врагом этого мира и причиной возможной гибели всего сущего. И подобные празднества проходили каждый четверг в течение последнего месяца перед предстоящим событием.

Студентка Королевской Академии, Ульрия Мун, которая в очередной раз согласилась пойти со своими подругами на ярмарку, не разделяла общего веселья и вдохновения. Когда она представляла, как Брайс в свите Юриуса отправится в смертоносный поход на битву со злом, во время которого может случится что угодно, то в груди начинало щемить, а в горле образовывался ком. Ульрия заметила его сразу — скромного парня, невзрачного и ничем особенным не выделяющегося среди общей массы студентов. Брайса никто бы всерьез не воспринимал, если бы тот не был лучшим другом будущего героя, Юриуса Клэма. Подобный союз вызывал ужасное недоумение в головах их одноклассников, никто не мог взять в толк, каким образом и какими интересами сошлись два абсолютно разных по статусу парня. Однако за счет этого Брайс тоже был всегда в центре внимания, хоть и вел себя скромнее, чем его популярный друг. И пока подавляющее большинство девушек засматривалось на могучий стан и смазливое личико будущего героя, Ульрия с каждым днем всё больше понимала, что влюбляется в Брайса. Однако гордость и принципиальность, привитые правильным воспитанием её родителей, не позволяли открыто подойти к парню и признаться в своих зарождающихся чувствах. Ульрия замечала на себе «ванильные» взгляды Брайса постоянно. А потому она просыпалась каждое утро с надеждой, что он наберется смелости и подойдет к ней. К сожалению, ее подруги — Флерия Симмонс и Айви Ван подмечали все вокруг, а потому очень часто подтрунивали над своей безнадежно влюбленной подругой.

— Смотри, Юриус идет! Какой же он красавчик! — тихим голосом восхитилась Флерия. — Вот закончим академию, и увидите, девочки: будем с ним стоять у алтаря.

— Ха, губу раскатала! — хмыкнув, сказала Айви. — Куда уж тебе. Целая очередь стоит, а ты собираешься первой пролезть? К тому же, если уж славный Юриус будет выбирать, то без сомнения выберет девушку с изюминкой.

— Это ты на себя что ли намекаешь? И какая у тебя изюминка, подруга? Раскосые глаза? — парировала Флерия. — Да и потом, как ты сказала, пусть Юриус выберет. Но одно я знаю точно. Мы с вами, девочки, дадим фору остальным бедняжкам, это точно. Согласна, Уль? О, гляди и Брайс, как всегда, с героем. Они прямо не разлей вода. Уль, а ты сегодня к нему подойдёшь? Или еще пару лет будете вздыхать друг по другу?

— Пфф, Флер. Перестань. Это вообще тебя не касается, — закатив глаза, сказала Ульрия.

— Ну, ты же моя подруга, Уль! Мнё все важно, что с тобой происходит. Особенно, если речь идёт о счастье. Так что нужна моя помощь — только скажи. Ты ведь знаешь, что я умею, — с улыбкой сказала Флер, поигрывая пальцами, на кончиках которых потрескивали розовые искры.

— Спасибо, но пока обойдусь своими чувствами и эмоциями.

Наконец общий гул толпы затих, а все взоры оказались направлены на главную дорогу, по которой, не спеша, катилась праздничная королевская карета. Гофрим III Вечный, крепкий и высокий мужчина с белой окладистой бородой смотрел на своих подданных с неизмеримо великой гордостью. Во время обращений к народу он никогда не переставал громко восхищаться стойкостью и целеустремлённостью жителей королевства Расфелл, благодаря которым мир был восстановлен, изменен и улучшен. Вот и сейчас, как обычно, низким и звучным голосом он вновь обратился к людям, стоящим по обе стороны от главного пути и преклонившим с благоговением смиренные головы.

— Жители королевства Расфелл! Послушайте меня, вашего властителя! Много лет назад человечество было спасено Древними. Мы были наделены столь ценным даром, что расплатиться не сможем никогда. Людям был дан шанс, и мы его не упустили. Мир возродился, мы изменились. Но есть цена, которую необходимо платить своевременно. И этот месяц должен быть особенным для каждого, независимо от возраста и…

Внезапно по площади прокатился громкий смех, и из толпы выбежало трое детей, которые громко смеялись и осыпали друг друга магией самого слабого уровня. Вернее сказать, мальчик посылал лёгкие земляные комья в сторону двух девочек. Родители детей тут же выбежали из толпы и попытались утихомирить своих непосед. Глядя на это, король Гофрим улыбнулся, открыл дверцу своей роскошной, отделанной золотом кареты, и, несмотря на протестующие жесты со стороны магов-стражей, охранявших его, двинулся прямо в сторону маленьких хулиганов.

— Не нужно! — остановил он рукой всполошившихся родителей и обратился к детям. — Ребята! Знаете ли вы, зачем мы так часто здесь веселимся и празднуем?

Остановившиеся в оцепенении девочки скромно потупили взоры, и только мальчик лет десяти, громко шмыгнув носом, громко сказал:

— Все во имя победы героя над Великим злом. Наше веселье вдохновит сэра Юриуса, и он наберётся достаточно сил для спасения человечества! А до его ухода мы будем праздновать!

— Верно! Верно! Молодец! — воскликнул король и поднял на руки мальчика. — Дай-ка вспомнить, тебя ведь Энджи зовут?

Ребенок, снова шмыгнув носом, послушно кивнул.

— И ты ведь знаешь, Энджи, какая способность у твоего короля? Сладости, много сладостей! Возьми и дай своим друзьям!

С этими словами Гофрим протянул Энджи возникшие, словно из воздуха, круглые красно-зелёные леденцы на палочках. Мальчик неразборчиво поблагодарил короля и в спешке унёсся куда-то в толпу.

— Празднуем! Веселитесь, жители Расфелла! Пусть герой Юриус почувствует нашу поддержку! Давайте позовём его, он ведь здесь! Юриус, выходи к нам! Появись, спаситель человечества!

Толпа стала громко скандировать имя своего будущего героя. Довольно быстро парня отыскали в толпе и аккуратно вывели к Гофриму. В это время двеца кареты раскрылась, и оттуда аккуратно, поддерживая роскошное бирюзовое платье, спустилась дочь короля, принцесса Астрелла. Светловолосая, стройная девушка посмотрела на вышедшего к ним Юриуса с нескрываемым интересом во взгляде, подала ему украшенную изящными кольцами и браслетами руку. Будущий герой, не отрывая взгляда от её лица, чуть нагнулся и вежливо приложился губами к её кисти. Гофрим с отеческой любовью посмотрел на юношу, крепко пожал ему руку и обнял.

— Вот он! Юриус Клэм, господа и дамы! Тот, кто принесёт мир на много лет вперёд. Он пойдет на темную сторону нашей планеты и схлестнется в жаркой битве со Злом! А потом он вернётся, но не к нам, а в Чертоги Славы, где и поныне пребывают все герои — дивное место с садами, лазурными фонтанами, древними знаниями. Там есть всё для беззаботной жизни, и в том месте он проживёт до самой старости.

Толпа зааплодировала, разразилась воодушевляющим гулом, в воздух взлетели пущенные в порыве радости головные уборы. А со всех сторон запустились ранее заготовленные фейерверки, переливающиеся всей возможной палитрой цветов.

— Скажи им что-нибудь! Порадуй их, герой! — шепнула на ухо Юриусу Астрелла, одарив его завораживающей улыбкой.

Юриус улыбнулся ей в ответ, обнажив очаровательные жемчужные зубы, а затем ловко влез на королевскую карету и протянул руки к собравшимся людям.

— Народ Райсфелла! Я, ваш будущий герой, гарантирую, что сделаю всё возможное для спасения нашего мира. Я приложу все усилия и вернусь с победой. Но помните, я не исчезну. Обещаю поддерживать с вами связь и помогать советами! Вы всегда сможете ко мне обратиться, и хоть я буду не рядом, сделаю все возможное, чтобы как-то вам помочь. Теперь вы под моей защитой! Этому миру нужен герой и он его получит!

Толпа вновь одобрительно загудела. В сторону Юриуса посыпались драгоценности, цветы, ленты и блестки. Люди скандировали имя будущего героя. И только Брайс стоял в стороне возле раскидистой березы и время от времени закатывал глаза. Когда, наконец, его «героический» друг вновь присоединился к нему, то похлопал его по плечу и поздравил.

— Ну вот, герой! Еще один день во славу тебя! Самого не тошнит ещё от этого? — с ухмылкой спросил Брайс

— Тошнит? Скорее, немного коробит. Просто играю роль, наверное. Никому же не будет хуже, если я выйду и немного повосклицаю подобно нашему королю, — развёл руками в стороны Юриус.

— Ну, сегодня ты превзошёл сам себя! Это же надо додуматься на королевскую карету заскочить! Ты даёшь, конечно!

— Да ни от кого не убудет. Это даже полезно было. Герой имеет право иногда постоять рядом с королём. Тем более, что и моя миссия спасти всё королевство, включая и правителя. Поэтому с них всех станется.

— Ну да, король-то сам со злом не справится. Если только конфетами закидает, — улыбнулся Брайс.

— Вот-вот, но давай оставим эту тему! К тому же, я не считаю, что один должен быть в центре внимания. Со мной ведь идут пять человек. И ты в их числе! Мы вместе отправимся к приключениям, дружище!

— О, и не начинай. Я из всей твоей «свиты» буду, скорее, как символ команды. Прости, но даже Олаф Корг, который может любой предмет изменить до съедобного состояния, будет полезнее парня, который может лишь заделать дыру в рубахе.

— Пффф. Ты себя недооцениваешь. Да, пусть ты и работаешь портным. Но вдруг у меня… мм… пальто порвётся? Не выйду же на бой с Всемирным Злом в дырявой одежде!

— Очень смешно, — недовольно буркнул Брайс, — но вынужден тебя расстроить: дальше починки тканей дело как-то не идёт. Как говаривал Смэйт, «для совершенствования любого навыка нужно терпение, а тебе, Брайс, его нужно в размере целой империи».

— Да, Смэйт всегда умел принизить культурно и высокодуховно! — с долей ехидства отметил Юриус. — Но не будем о грустном. Ты в моей команде, и это очень для меня важно. И не слушай всяких глупцов. Пусть у других героев умирали товарищи, в моем отряде не умрёт никто. Я тебе обещаю, Брайс.

— Охотно верю, друг! — одобрительно произнес тот, похлопав Юриуса по спине.

— А теперь вернемся к более важному вопросу. Ты же решил идти на вечеринку?

***

— Каков наглец! Это же надо подумать только, забраться своими грязными безродными ногами в карету властителя мира!

Первый советник короля Райсфелла, Мирим Корвс, с неподдельным отчаянием стукнул кулаком по столу. Гофрим смотрел на него с неприязнью, ему никогда не нравилась картинная манера Корвса разводить напраслину на пустом месте. Отталкивающая внешность Мирима, походившего на крысу из-за своего вытянутого лица с тонкими чёрными усиками, только усугубляла общее впечатление.

— Уймитесь, советник! — раздражённо воскликнул король, наливая себе альгорского изумрудного вина. — Ничего из ряда вон выходящего не произошло. Право слово, вы так удар хватите! Не хотите лучше конфеткой угоститься?

— Ваша Светлость, при всем почтении, но спускать такие поступки означает потерять всяческое уважение к самому себе. Пусть он хоть трижды герой, но все мы знаем, чего на самом деле стоит этот титул.

— А вот здесь я бы вежливо попросил не совать Ваш вездесущий крючковатый нос, куда не просят, — процедил сквозь зубы Гофрим. — Юриус Клэм — герой для всех. И это самое главное. А что там случается вне границ моего королевства — вопрос отдельный. Ваша задача простая — использовать навыки слежки и вовремя пресекать формирующиеся опасности.

— Как раз об этом, — воздел кривой указательный палец вверх Мирим Корвс. — Мне удалось вызнать относительно… мм… тревожную информацию: Строммо и Сен-Луар готовят своих героев на миссию в Зону Возмущения.

— Не совсем понимаю, с чего бы им это делать… — задумчиво почесав бороду, проговорил Гофрим. — Насколько я помню, просьбы к ним о поддержке я не подписывал, — недоуменно сказал Гофрим.

— Не на помощь, а на опережение.

— Известны имена? — поинтересовался Гофрим, перебирая в руках металлические игральные кубики.

— Увы, но нет. Мой король, я очень старался, но, кажется, они понимают вероятность слежки и держат всё в строжайшей тайне. Даже моя магия здесь бессильна, они будто точно знают, где мои «уши». А мысли читать — это к Принсу Мангоду, а не ко мне. Известно лишь, что они это воспринимают, как некий конкурс.

— Что? Звучит, как бред сумасшедшего…

От стены отделилась фигура в темном плаще, до этого момента стоящая неподвижно и никак не раскрывающая свое присутствие.

— Скорее, всё ради влияния, мой король, — услужливо объяснил скрытный мужчина. — Если герой другого королевства преуспеет…

— Это исключено. Знай они, что знаем мы, — вновь почесывая окладистую бороду, сказал Гофрим. — Зона возмущения явно выросла за последние пять лет. А уникальное умение появляется лишь в одном экземпляре, так что и герои из них весьма слабые. А уж в тех местах, что вне нашей территории, все довольно быстро поймут свою беспомощность.

— Вот как раз об этом, мой король, — продолжил странник в капюшоне. — В темной зоне начинается волнение. Не хочу пугать, но мне кажется, что наши враги пробудились раньше положенного срока, что означает…

— Я знаю, что это означает, смотрящий Верстерс. Но народ настроен на празднование ещё три недели. И волновать никого не стоит ни в коем случае. Действуем по тому же сценарию.

— К тому же не придется особо париться с конкурентами. Само собой всё и разрешится, — послышался сладострастный низковатый женский голос со стороны входной двери.

Гофрим на мгновение помрачнел лицом, а затем натужно улыбнулся и повернулся к источнику голоса.

— Леди Эмия! — поприветствовал он высокую роскошную женщину, изобразив любезность. — Не знал, что Вы уже прибыли. Как прошёл ваш… мм… вояж?

Молодая девушка улыбнулась, обнажив идеально ровные жемчужные зубы. Выглядела Эмия так, будто только что пришла с бала: пышное синее платье с глубоким декольте, ожерелье из каменьев искусной работы и чёрная шляпка с красной лентой, подчёркивающей элегантность модницы.

— Вполне успешно, мой король, — спокойно ответила Эмия, играясь с прядью чёрных, как смоль, волос. — А наши попутчики просто растворились от счастья.

При этих словах у Гофрима по спине на секунду пробежал холодок. Он хорошо знал, каким магическим умением обладала Эмия Варген, которую в народе давно окрестили «Мухоловкой». Женщина обладала магией изменения и специализировалась на телах. Все, кто с ней встречался в бою, просто распадались на молекулы и атомы. Однако, поскольку она могла контролировать этот процесс, то происходило это очень медленно и мерзко: сначала распадалась кожа противника, обнажая мышцы и сухожилия, затем оставался скелет с работающими внутренними органами и кровеносной системой, и так далее. Леди Эмия настолько хорошо отточила этот процесс, что могла заставить человека жить и чувствовать муки, пока не распадется последний атом. Гофрим не сомневался, что Мухоловка — самое страшное существо в этой Вселенной.

— А что ваш… мм… брат? Людомир? Он тоже нас почтит своим присутствием?

— Полно вам! — мило улыбнулась Эмия, взяв золотистую бутылку со стола и наполняя розовым вином бокал. — Братья мы с ним только по матери. Мой возлюбленный в пути, так что я сразу сказала ему направляться в Кристальный лес. По нашим прогнозам, именно там и состоится столкновение героя с врагом, а также есть вероятность, что там окажется сам Смэйт.

— Хорошо, но я прошу все же не полагаться на удачу, а разобраться с остальными «героями» раньше лично Вас.

— Прошу прощения, мой король, но что если юный Клэм раньше времени столкнётся с ними? Он явно в должной степени не подготовлен к таким неожиданностям. И если будут свидетели…

— Вот здесь вступите Вы, дорогая леди. Не зря же вы все, господа и дамы, верховные маги нашей большой империи. Всё подчистите, в случае чего. Поверьте мне, это королевство имеет внушительную историю и очень много тайн, часть из которых вы имеете удовольствие со мной разделять. И никакой герой не может стоять на пути к великому и процветающему будущему. А если осмелится, то придется жестоко подавить любое волнение. Уж больно многое поставлено на карту нашего с вами благополучия. А что до героизма — миру нужен герой, и он его получит. Но вот в каком качестве — совершенно другой вопрос.

Губы Гофрима расплылись в улыбке, и каждый, кто стоял в этот момент в зале, мог поклясться, что на мгновение вместо лица короля появилась безликая бледная физиономия с хищными синими глазами. В этот же самый момент несколько зевак на ярмарке, захмелевших от вина, посмотрели в небо. И тут же решили, что на сегодня алкоголя им хватит, потому что на миг им почудилось, будто вместо звездного ночного небосвода зияет багровая дыра, которая будто медленно всасывает саму реальность.

Глава вторая. Слава и бесчестие

Двадцатилетний студент Научного университета имени Кармиля Палли, Стивен Карстен резко открыл глаза и встал с кровати. Целый месяц прошел со смерти матери, а его каждую ночь мучил один и тот же кошмар. Первые дни были настоящим испытанием, ведь умение старить любой объект одним касанием неизбежно превращал кровать, шкафы или даже целую половину бревенчатого дома в сгнившую древесину. Так что отцу Стивена приходилось звать своего товарища, Говарда Стоктона, который умел изменять и восстанавливать предметы из дерева. Однако сейчас Стивен Карстен привык контролировать свою способность даже во сне. Тренировки на статус героя сделали свое дело и улучшили внутреннюю концентрацию юноши.

Карстен никогда не думал о том, чтобы становиться кем-то особенным. Все произошло очень неожиданно и быстро. Буквально две недели назад он просто жил своей обычной жизнью. И внезапно прямо во время занятия по магической механике в аудиторию вошли представители Коллегии Магии и Волшебства и просто увезли обескураженного Стивена прямо к Верховному Магистру Ледяного Магистериума. Тогда юноша ещё не осознавал, насколько великой чести был удостоен. Дело в том, что Строммо было обособленным северным государством, имевшем форму правления, отличную от остальных земель. Из-за постоянного холодного климата люди здесь перестали ощущать холод, а тела их адаптировались даже к экстремальным температурам. Это была обитель знаний, где наука и магия существовали вместе и взаимно дополняли друг друга, а все жители строили свою карьеру, семью и окружение, основываясь лишь на жажде чистого знания. Самым главным человеком в Ледяном Магистериуме был Верховный Магистр, Мацрой Веллен. Именно ему были доступны части Чистого Знания, архива знаний о скрытых материях Вселенной, а видеть его могли лишь самые приближенные к Магистру люди. Однако тогда Стив думал лишь о том, сколько его гражданских прав было нарушено. Он позволил себе достаточно дерзко поинтересоваться этим у Верховного Магистра, на что тот, совершенно спокойно выслушав все замечания, прояснил всю суть будущей миссии Стивена. Веллен убедил парня в том, что участие Карстена очень важно для спасения мира, а также акцентировал внимание на серьезности предстоящей битвы со Злом и необходимости занять высшую позицию в этом вопросе, оставив королевство Райсфелл позади.

Сейчас, думая об этом, Стивен все ещё до конца не понимал всей политической подоплеки данного «соревнования» между королевствами. Но последняя фраза магистра полностью сформировала его окончательное решение: «Что, если герой падет, а зло придет в наш город и уничтожит твой дом?». Карстен всегда был ответственным и серьезным в вопросе защиты своей семьи: отца и младшей сестры Лины. Он поклялся в этом на смертном одре своей матери, так что отказаться не было абсолютным вариантом. Именно с этими мыслями он встал с кровати, понимая, что кошмар с умершей матерью — это не проклятие, а напоминание о клятве. Стивен точно знал, что если сможет хотя бы помочь спасти этот мир, то его мысли придут в порядок, а мозг перестанет нуждаться в подобных страшных образах.

Наскоро одевшись, Стивен спустился на первый этаж дома. Отец стоял на кухне и, заранее синхронизировавшись с домашним искусственным интеллектом, Бобом, манипулировал механической марионеткой, пытаясь приготовить завтрак.

— Уже проснулся, чемпион? Завтрак по рецепту «а-ля робот» уже почти готов.

В этот момент на старой плите что-то вспыхнуло и загорелось ярким пламенем. Стивен, фыркнув и закатив глаза, тут же поспешил тушить пожар, заодно испытав водные браслеты производства мага Кевина Кострома. Как всегда, отложенная магия, запечатанная в высокотехнологичном устройстве, справилась идеально.

— Пап, ну сколько раз говорить, если работаешь со своими «железками», то лучше испытывать их где-нибудь в сарае или гараже. Лина еще маленькая, вдруг случится чего.

Пятилетняя младшая сестра Стивена все это время смеялась, хлопала в ладоши и кричала что-то про фейерверки. Отец, как всегда виновато, посмотрел на сына.

— Знаю, Стивен, но ты не прав. Я уже испытал Боба Третьего, и он показал лучшие результаты чем Первый и Второй. Да и вообще, просто на тебя отвлекся.

— А, ну конечно, виноват я, — обиженно буркнул Стивен.

— Не обижайся, сынок. Просто, ты ведь знаешь… Когда всё случилось, — отец понизил голос, кинув взгляд на Лину, — нам всем стало очень сложно. И я держался и сейчас держусь только благодаря этому всему. И пусть ссейчас это просто железки, но когда-нибудь мне удастся хоть немного приблизиться к открытиям наших предков. А наш ИИ Боб — это вполне удачный шаг…

— Мистер Карстен младший, к Вам прибыл Барри Брексон, — послышался металлический безэмоциональный голос. — Вид: человек. Рост: 5 футов 9 дюймов. Вес: 40 фунтов. Увлечения: просмотр эроти…

— Эротида. Спасибо, Боб, ты очень полезный… интеллект, — перебил монотонную речь ИИ невысокий, полноватый парень в рваных джинсах, широкой футболке с длинными рукавами и мятой бейсболке. — Привет, Стив! Мистер Карстон и маленькая Лина. Всем доброе утро!

— Пап, а разве Боб не должен сначала объявлять о визитёре и спрашивать разрешения на вход? — ехидно заметил Стивен.

— И тебе привет, Барри! — проигнорировав подколку сына, сказал Карстон-старший. — А кто такой Эротид, Барри? В первый раз это имя слышу.

— А, это… такой древний… философ. Он писал про химические реакции разных древних организмов в результате… мощного коллапса. Экспериментальные учения. Скучные. Ну и явно не по вашей части, мистер Карстон. Вы же больше по робототехнике.

— А, ну, возможно. Нельзя объять необъятное. Тем более, за такой обширный период существования людей, — рассмеялся отец Стивена. — Но ты как-нибудь дай ознакомиться. Все-таки иметь такое хобби — это не для каждого юноши интересно. Знание — это сила, знаешь ли.

— О, обязательно. Всё ради Чистого Знания! — улыбнулся Барри и показательно поднял кулак в победной позе.

Избегая укоряющего взгляда Стивена, знающего все про «Эротида» и его «труды», Барри повернулся к выходу и скомандовал другу поспевать за ним. Тот нагнал его на улице через несколько секунд. Разговор начался не сразу, хоть Барри и ожидал назидательной беседы от своего вечно правильного друга.

— Ну, ты даешь, Барри, — как всегда поучительным тоном начал диалог Стивен. — Знаешь, не перестаю поражаться, как в тебе уживается азартный ученый, хороший друг и форменный пошляк в одно и то же время?

— Смейся-смейся, но мозгу, знаешь ли, тоже нужно расслабляться. Тем более, все это обусловлено этапом взросления, знаешь ли. И я не виноват, что ваш тупой Боб…

— Да ладно, не парься. Боб и вправду недалекий. Например, сейчас он дал мне прогноз погоды, в котором нас ждет тропический дождь, — хмыкнул Стивен.

— Если только изо льда, — съязвил Барри. — Ну что, готов к еще одному отличному дню тренировок.

— А есть выбор?

— Нет.

— А если бы был, ты бы предпочел что-нибудь другое?

— Нет. Слушай, я не так популярен среди наших сверстников. Знаниями в нашей стране никого не удивишь, а моя магия деревянного созидания здесь бесполезна, ибо холод мы не чувствуем — даже дрова не нужны для огня. А деревья у нас всё равно из кристаллического ледяного элемента. Но вот появился шанс — стать полезным, особенным. Черт, за последние две недели я открыл в себе боевой потенциал своего умения! Кто откажется от таких привилегий?

— Я, например, — пожал плечами Стивен, в который раз любуясь ледяными деревьями, которые будто застыли во времени. — Просто заниматься научными исследованиями, собирать информацию, проводить эксперименты — это моё. Я никогда не любил драться, использовать свою магию во зло.

— Но именно ты на начальных курсах заступился за меня и побил Дорби Вайла и всю его банду придурков, — подметил Барри. — Пойми, Стивен, нас не просто драться отправляют, и дело не в глупых политических соревнованиях. Просто представь, мы защитим свою землю, хоть раз внесем вклад в мировой процесс. Черт, да от этого голова кружится.

— Как скажешь, Барри.

Друг Стивена уже был занят, на ходу открыв свой мультиаппликатор. Поводив пальцем по открывшемуся меню, он вывел голограмму списка претендентов, принятых в отряд Стивена Карстена.

— О, и Сэм заявлена в наш отряд!

— Сэм? — с недоумением переспросил Стивен, пробежав взглядом по голографическому экрану. — Но она же не собиралась…

— Да ладно тебе, ты не рад быть со своей любимой девушкой? — подтолкнув его локтем в бок, поддразнил Барри.

— Во-первых, мы просто друзья, а во-вторых, это опасно.

— Не пускай мне пыль в глаза, дружище. Да, вы не афишируете свои отношения, но все вокруг не слепые. Да и у подруг Саманты не такие уж короткие языки, знаешь ли.

Стивен не особо прислушивался к нему. Парень не заметил, как они подошли к университету, основанному более ста лет назад выдающимся учёным, специалистом в экспериментальной магии, Кармиллем Палли. Здание представляло собой высокий небокрёб в сто сорок пять этажей, каждый из которых занимал определённый факультет. Занятия у Стивена в тот день прошли скверно, парню никак не удавалось сосредоточиться. В первый раз за всё обучение его лабораторная работа получила средний балл. Все его мысли были заняты осознанием того, на какой риск пойдет единственная девушка, которую он любил всем сердцем.

***

Королевство Западного берега, находившееся у кромки реликтового моря Сен-Луар, всегда славилось своим незамысловатым отношением к жизни. Пока Райсфелл, где отрицалась всякая наука и техника, и Ледяной Магистериум, пытавшийся использовать науку и магию в симбиозе, сталкивались лбами друг с другом, последнее и самое маленькое по территории королевство превозносило удовольствие от жизни. Девизом короля Албейна было умение брать от жизни все, что она дает. Если это что-то хорошее, то замечательно, если плохое, то и это можно обратить в удовольствие. Магия здесь была сильной разменной монетой для этих целей. Никакого насилия не допускалось, зато допускались разврат, чревоугодие, наслаждения и праздность. Денег как таковых не было. Жители сразу отвергли всякую возможность труда, воспользовавшись так называемыми ресурсными магами, которых, если надо, покупали за крупные суммы у других королевств. Можно было подумать, что при подобном образе жизни люди превратились бы в ожиревших неповоротливых животных, но здесь в полную силу использовалась магия. Внешний вид, телосложение, пищу и питье — всё обеспечивали подопечные маги своими умениями. Однако не только удовольствиями жили обитатели Западного берега. В королевстве прочно укоренилась система гильдий — писателей, художников, музыкантов, скульпторов и других деятелей искусства. Хоть насилие и было запрещено, но для «внешней политики» существовали наемные гильдии воров, убийц, шпионов, саботажников, соблазнителей и других профессий узких направлений. Были и торговые гильдии, межкультурные и историко-географические. Отдельно возвышалось мраморное здание Гильдии Особых Королевских Стражей — самое элитное учебное заведение во всём королевстве, куда брали только лучших студентов. Так или иначе, каждому жителю обязательно нужно было выбрать своё направление и следовать его пути.

Ассина ван Герде была отличницей в гильдии наемных убийц. Ей всегда было легко делать человеку больно, ведь это, по сути, являлось самой её сутью. С самого детства, когда она в саду у матери намеренно мучила насекомых или ловила мелких грызунов с целью экспериментов, всем вокруг было не по себе от её хобби. Однако тогда её родители и родственники надеялись на то, что это с возрастом пройдет, но сильно ошибались. Юная ван Герде не только не перестала, но и отточила свои навыки причинения боли другим. В школе одноклассники, которые ее задирали, жестоко расплачивались за свои хулиганства. Родители этих детей неоднократно жаловались на маленькую Ассину директору школы, ведь найти своего сына в судорогах, привязанным к дереву или по горло закопанным в песок, было из ряда вон выходящим случаем в отвергающем всякое бессмысленное насилие королевстве. Жалобы принимались, но только ни доказательств, ни свидетелей того, что хрупкая, бледная, маленькая девочка может скрутить крупных мальчиков, не было никаких, кроме слов самих пострадавших. А младшая ван Герде на все обвинения и расспросы своих родителей, вполне допускающих участие дочери в этих инцидентах, просто мило и невинно хлопала длинными ресницами и удивленно круглила глаза. А когда девочка научилась контролировать свою способность, которую она называла «взрыв плоти», то никто из одноклассников вообще не смел к ней подходить ближе, чем на метр. На самом деле магия изменения Ассины ван Герде специализировалась на крови. Она могла управлять кровью в любом теле, на любой поверхности. Милая особа вполне была способна нагреть кровь и взорвать человека изнутри, или же превратить кровавое пятно на ковре в цепкое болото, из которого невозможно выбраться.

Когда Ассине исполнилось пятнадцать лет, умер ее отец, очень важный в королевстве человек, умеющий делать своей магией плодородным любой клочок земли. Его кончина стала серьезным ударом для короля Албейна и вынудила согласиться на дорогостоящую покупку мага с похожим умением из королевства Райсфелл. Мать юной ван Герде прекрасно понимала, что у дочери с такой магией нет особого выбора, кроме как идти во внешнеполитические гильдии, так что решила заключить выгодное соглашение с гильдией ассассинов. Ассина, которая к тому времени полностью зарекомендовала себя как «странная отшельница», почти сразу поддержала выбор матери. Девочка понимала, что только там она могла законно воплотить свою неодолимую тягу к насилию.

Гильдия Ассассинов располагалась в старейшем здании в городе, похожем на готический собор Старого мира. Каждый элемент здания олицетворял собой нужный практический минимум для отработки того или иного навыка. Знания послушники могли получить из огромной библиотеки, занимающей целых три широких зала. Ловкость отрабатывалась на паркурных трассах нескольких уровней, располагавшихся на крышах корпусов гильдии. Тренировочные комнаты, в которых специалисты воссоздавали разные реальные локации, служили хорошей боевой практикой. Просторные лаборатории были необходимы для приготовления зелий, ядов и эликсиров. Гильдия Ассассинов обладала дурной репутацией, так как далеко не все студенты доживали до выпуска. В то же время у данной фракции был самый высокий выкуп для родителей, а в договоре было сказано, что за жизнь ребёнка гильдия ответственности не несёт. Таким образом, высокая стоимость сразу предусматривала и хорошие страховочные выплаты на случай гибели студента.

Верховный наставник ассассинов, Абель Морникус, сразу же отметил спокойный нрав юной Ван Герде и абсолютное хладнокровие. Он мог поклясться Древними, что никогда не видел, чтобы шестнадцатилетняя хрупкая девочка была настолько сильна физически, развита умственно и опасна в профессиональном плане убийцы. В любом спарринге она могла хитростью и проворством уложить противника гораздо большей массы, чем она сама. В командных занятиях, Ассине было наплевать на соратников, что приводило к ранениям не только врагов, но и союзников, которые мешались под ногами. Это было её единственной проблемой, не позволявшей сдать финальные экзамены, предполагавшие групповые задания. На состязаниях, которые проводились в спарринге с наставниками, являющимися мастерами своего дела, некоторые всерьез признавались после всего в том, что им было не по себе от студентки-одиночки. Не то, чтобы наставник Морникус никогда не сталкивался со скромными, обаятельными, или не по годам развитыми физически и умственно людьми. Дело в том, что ему не встречались люди, в которых всё это работало в тандеме. Морникус был уверен, что в мире попросту не существовало убийц с таким мощным потенциалом универсального специалиста, как Ассина ван Герде.

Вот и сейчас, нисколько не сомневаясь в успехе выданного на тренировке задания, Абель Морникус наблюдал, как Ассина в очередной раз пробралась мимо учеников Багровой Лозы, особых специалистов-убийц, уже закаленных в условиях реальных боевых миссиях, и «устраняет» свою цель. Площадкой для этого задания было выбрано хорошо охраняемое здание Совета Магов Райсфелла, которое напоминало настоящую крепость. Младший наставник Кромэл своей магией соорудил идеально похожий макет, в котором Ассина без труда незаметно прошла все линии стражи. Когда послышался едва слышный стон от медалиста и отличника клана Багровой Лозы Менди-аль-Катара, наставник поднял руку и метким движением метнул стальной кинжал в бронзовый колокол, объявляя окончание испытания и, в который раз, демонстрируя свое особое умение магии металлического созидания. Пользуясь своей магией, он создал шипастую изгородь из аккуратно забитых гвоздей в полу, отделившую хладнокровную Ассину и побежденного аль-Катара. Все знали, что только силой можно отделить юную ван Герде от её «жертвы». Аль-Катар тут же встал с пола, как и положено, не выразив ни одной эмоции и не издав ни звука, скользнул взглядом по Ассине. Морникус заметил, как на долю секунды глаза лучшего ученика Багровой Лозы сверкнули, исторгая гнев. Это вполне могло быть доказательством того, что способности мага-убийцы в изменении состояния собственной материальности были сильно преувеличены, как и безукоризненное безэмоциональное поведение. Наставник тут же извлек из кармана серого твидового пиджака изящный блокнот, инкрустированный зелеными каменьями, раскрыл его на странице нужной группы и записал напоминание поднять вопрос о пригодности Менди-аль-Катара к учебе в клане в дальнейшем. Покончив с этим в несколько секунд, он тут же подозвал к себе обоих учеников.

— Господин Аль-Катар, какое наказание вы выбираете согласно результатам состязания? — холодно поинтересовался наставник Морникус.

Менди после секундного замешательства и очередного злобного взгляда в сторону Ассины, сделал выбор в пользу двухнедельного одиночного заключения. После этого Аль-Катар тут же направился в левую часть корпуса для регистрации результатов состязания и подготовки к наказанию.

— С сегодняшнего дня ты входишь в команду «Зета», — проводив ученика Багровой Лозы взглядом, сказал Морникус Ассине. — Несмотря на твою любовь к одиночеству, тебе необходимо оставить все свои личные предпочтения и работать в отличной кооперации с остальными. Очередной провал означает окончание твоего обучения в гильдии и немедленное изгнание. Ясно ли тебе, ученица?

Ассина кивнула, никак не показывая своего личного отношения к данной задаче. Морникус был уверен, что внутри нее все просто разрывалось от неприязни к командной работе, но внешне это было не продемонстрировано ни словом, ни взглядом. Наставник часто наблюдал за её успехами, но каждый раз отмечал, что юная ван Герде может молчанием сказать больше, нежели словами. Вот и сейчас, отсутствие слов со стороны ученицы выражало целую палитру чувств и одновременно с этим ничего. Морникус жестом руки указал в сторону небольшой комнаты в задней части зала. Ассина, так же молча, направилась в ту сторону.

В уютной комнате, где преобладали красный и синий цвета, на удобных широких кожаных креслах расположились двое будущих соратников Ассины ван Герде. Справа в свобдной позе расположился восемнадцатилетний юноша, с лица которого ни на секунду не сходила приветливая, но фальшивая улыбка. На левом кресле, закинув одну ногу на другую, сидела девочка лет десяти с плаксивым выражением лица, что хотелось подойти и спросить, почему она так печальна. Увидев вошедших Асину и Морникуса, юноша сразу подскочил с кресла и учтиво поклонился.

— Рад приветствовать Вас, Наставник! И Вас, старший специалист, госпожа Ван Герде! Для нас большая честь быть с Вами в одной команде! Патрисия!

Последний возглас был адресован грустной девочке, но та лишь фыркнула и нехотя подошла ближе, не выказывая каких-либо признаков почтения. Парень же неуклюже встал на одно колено и попытался поцеловать руку ван Герде, на что та тут же сделала шаг назад, не позволив этого сделать.

— Говори за себя, дурак! — воскликнула позади него Патрисия. — Какая же это радость — быть в одном отряде с одиночкой? Того и гляди: зарежет тебя ночью или на поле боя затопчет, чтобы не мешал.

— Да ладно тебе, плакса! Прости ей всю эту тоску, — подмигнул Ассине юноша. — Меня зовут Калеб Мэрроуз, а эта мелкая заноза — Патрисия Альгоу. Мы из клана эмоксионов, так что не обращай внимания на эти эмоции. Мы и правда очень рады быть с тобой.

Ассина ван Герде поняла это сразу же, как вошла. Калеб хоть и улыбался, но глаза его смотрели с холодной расчетливостью, а плаксивая Патрисия высокомерно взирала на неё свысока, словно принцесса. Лицо может выражать любые эмоции, но глаза никогда не обманут. Уметь различить фальшь во взгляде — обязательное требование к любому ученику, заканчивающему третий специальный курс. Про клан эмоксионов Ассина знала лишь в теории — это особая группа в гильдии убийц, куда входят те маги, которые вместе с получением способности вынуждены уживаться и с болезнью. Дар Древних что-то изменял в химической составляющей организма некоторых людей, что выражалось в невозможность выразить н одной эмоции, кроме той, какую ребенок выражает чаще всего в очень раннем детстве. Уже к пяти годам лицо полностью замирает в грусти, радости, скуке или гневе, что приводит к конкретным осложнениям в дальнейшей коммуникации с обществом. Таких детей не учат в обычных школах, а порой, даже не воспитыва