Скотт Адамс

Gothic Love

История о признающих только черный цвет

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор "Dasha W. Frost" Дарья Уилмот

Корректор "Dasha W. Frost" Дарья Уилмот

© Скотт Адамс, 2018

Кто они, эти мрачные создания, признающие только черный цвет? Молодые философы, утонченные юноши и девушки, живущие в своем, неведомом для других мире, где царит дух творчества, любви и размышлений о смерти?

Действие романа происходит в наши дни, но это не мешает автору погружать героев и читателей в мрачный, мистический мир, полный одиночества, но в то же время наполненный прекрасными и верными отношениями, разговорами о вечном, поиске себя, утешении в скорби и неповторимой истории любви.

18+

ISBN 978-5-4485-3476-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Gothic Love
2. Благодарность
3. Глава I. Кто такие готы?
4. Глава II. Готы в маленьком городе
5. Глава III. Ночная, клубная жизнь
6. Глава IV. Душа и снежинки
7. Глава V. Время разбрасывать камни
8. Глава VI. Шабрири
9. Глава VII. Философия при свечах
10. Глава VIII. Хладнокровие
11. Глава IX. Готический облик
12. Глава X. Амбрелла
13. Глава XI. Дышать в унисон
14. Глава XII. Спиритический сеанс
15. Глава XIII. Брат. Меняя жизнь
16. Глава XIV. Тени прошлого. Марго
17. Глава XV. Игорь Петрович
18. Глава XVI. Бродяга. Оникс. Девушка в черном
19. Глава XVII. С Новым годом
20. Глава XVIII. Тайное послание смерти
21. Глава XIX. Дейман
22. Глава XX. На грани
23. Глава XXI. Моя готическая любовь. Прощание

Благодарность

На написание этой книги у меня ушел целый год, и я хочу поблагодарить своего редактора Уилмот «Dasha W. Frost» Дарью, которая начала заниматься редактированием рукописи будучи в Мексике, а закончила уже в Канаде.

Огромную благодарность выражаю своей супруге M. Barton, которая была рядом, во время написания романа с нетерпением ждала каждую главу, и верила в ее успех.

Посвящаю эту книгу всем представителям готической субкультуры за уважение к любым формам самовыражения личности!

Скотт Адамс

Глава I. Кто такие готы?

Зеркало отражало всю комнату и его фигуру, сидящую на кровати. Был пятый час, сумерки уже спустились на город, в комнате было темно, и лишь свет от монитора ноутбука освещал бледное лицо молодого человека. Он сидел на кровати в позе лотоса и смотрел на себя в зеркало — маленькую, худую фигурку в растянутой домашней майке и домашних штанах. Его внешний вид отдаленно напоминал тех готических парней с утонченными чертами лица, которых он рассматривал сейчас в интернете, разве что его недлинные волосы русого цвета не входили ни в какое сравнение с увиденным. Рома перевел взгляд на монитор, еще раз взглянул на фотографии готов и подумал, что нужно что-то менять. Субкультурой он заинтересовался после прогулки с друзьями, когда, проходя мимо одного дома, он увидел, как из подъезда вышла девушка. Она была одета во все черное, с черными, длинными волосами, отчего ее кожа казалась «мертвецки» бледной, с несколькими колечками и гвоздиками пирсинга на лице, в губах, носу и брови. Длинный плащ с клепками и застежками и тяжелые сапоги, в которые та была одета, дополняли образ. Через плечо была перекинута сумка в тон одежды. Выйдя из подъезда, она повернула направо, как раз в сторону компании Ромы; те посторонились, и она, даже не обращая на них внимания, прошла дальше.

Коля толкнул Рому в бок и скривил гримасу: закатил глаза и открыл рот. Боря тоже изобразил отвращение. Затем они засмеялись, Рома тоже выдавил смех, но не понимал, почему они так отреагировали.

— Динозавры такие, — вдруг сказал Боря. — Я думал их уже не осталось.

— Фрики, что с них взять? — поддержал друга Коля.

— Кто это? — спросил Рома, ничего не понимая.

Друзья переглянулись и засмеялись.

— Ты серьезно? Не знаешь, кто такие готы? — спросил Коля.

— Нет, — честно ответил Рома. Конечно, откуда ему было знать? Жили они в небольшом провинциальном городке, с мамой и бабушкой, а телевизор в их квартире показывал всего три канала, и почти всегда это были бабушкины сериалы или новости с утра до вечера. Телевизор был один на всю квартиру и стоял на кухне, любимом месте обитания бабушки, Тамары Викторовны. Мама же всегда пропадала на работе: она была уборщицей в здании районного управления. Правда, друзьям об этом Рома никогда не рассказывал, да и женщиной она была еще молодой, всегда прилично одетой, вот он и рассказывал всем, что его мама работает в администрации, особо не вдаваясь в подробности. Откуда ему было знать о готах? В школе это не проходят, в новостях не говорят, да и в книжках вряд ли пишут. Хотя…

— Ну, ты хоть эмо знаешь?

— А, ну да, что-то слышал, — отчасти Рома сказал правду: от кого-то он уже слышал это слово, про какое-то молодежное движение, которое было популярным лет десять назад.

— Ну, так вот, готы — это почти то же самое, только без розовых соплей.

— Зато с черными, — засмеялся Боря.

— А в чем разница? — поинтересовался Рома.

— Тебе правда интересно? Да брось, ничего интересного, — отмахнулся Коля.

— Да, интересно, вы так ржали над ней, а в чем смысл объяснить не можете.

— Уроды — одним словом, не знают чем себя занять, вот и наряжаются как чучела.

— Короче, готы ходят во всем черном, носят пирсинг, гуляют по кладбищам, считают себя вампирами и ведьмами, — постарался объяснить Боря.

— И ладно девчонки еще малолетние, но среди них и парни бывают. Дохляки и дегенераты, красят глаза, выглядят как бабы. Тьфу, — Коля сплюнул и вытер рот ладонью.

— Не забивай себе голову, ты лучше скажи: завтра на тренировку идешь?

— Иду, — ответил Рома и попрощался с парнями. Они жили в Ленинском районе, некогда более престижном и развитом, чем район Верхних вод — или просто Верхнем — где жил Рома. После распада Советского Союза что один район, что другой пришли в запустение: заводы встали, жители начали уезжать, спиваться, и плохо стало во всем городе. О каком процветании было говорить, когда даже старые детские площадки пустили на металлолом, а новые никто не поставил? Правда, во дворе Ромы был один турник — да даже не турник, а просто перекладина — на которой иногда подтягивались молодые парни… или алкаши — на спор, кто сильнее или кто бежит за бутылкой.

После той встречи с девушкой и разговоре о готах Рома хотел узнать больше, но узнавать было неоткуда, разве что навестить брата в Москве и там в интернете найти почитать о них, но Рома даже не рассматривал такую возможность: кто ж его отпустит и даст денег? Своего компьютера или хорошего телефона с интернетом у него не было. Он, конечно, мог бы пойти к Коле: у него и ноутбук был, и интернет, отсюда он такой просвещенный, но идти к нему, чтобы узнать про готов, было чревато насмешками. Коля всегда был рад «закачать» Роме новой музыки на плеер или дать полазить в интернете по учебе, но что-то ему подсказывало, что в этот раз все будет по-другому: Коля просто не поймет его интереса, а что-то объяснять он не хотел, да и сам не знал, зачем ему все это было нужно.

Возле подъезда на лавочке сидели бабушки и что-то обсуждали. У бабушек — скамейка была чуть ли не смыслом всей их жизни: такие войны и крики из-за нее порой возникали! Лавочка была одна, уж так получилось, и непонятно, была она всегда одна или раньше у каждого подъезда стояли, но всю свою жизнь Рома наблюдал эту единственную лавочку у первого подъезда. И где-то с полгода назад началось: в один день лавка оказалась у его, третьего подъезда. Тогда бабушки из первого устроили невероятный скандал, ругались с молодежью, Роме тоже достался допрос с пристрастием: уж не он ли перетащил лавку к своему подъезду? Винили новых жильцов со второго этажа, что это они, не успели переехать, как лавку к своему подъезду перетащили. А после бабки просто взяли и перетащили лавку обратно к первому. Но через пару дней она снова оказалась у Роминого подъезда, и не просто стояла, а была занята бабками из третьего. Жильцы наблюдали такой концерт по заявкам, который устроили две армии противоборствующих бабушек божьих одуванчиков из первого и третьего подъезда, что все жильцы из окон высовывались и выбегали разнимать их. Оказалось, что это они, бабушки из третьего, и перетащили злополучную лавочку к себе поближе. Бабки из первого оказались не согласны мириться с этим, есть у них там и активистка, Валя: она мало того что громогласная, так еще и пьет и дерется. Вооружились как-то раз вениками и пошли на бабок из третьего подъезда, что щепками от веников было усеяно все вокруг. В итоге лавку не вернули, но крику было столько, что даже полицию пришлось вызывать, и скорую кому-то из участниц «битвы за лавочку у подъезда». С тех пор стоит она у третьего, Роминого подъезда, и бабки дежурят, чтобы «не увели». Всегда у них наготове веники и метлы. Ведьмы, одним словом.

Рома поздоровался с ними и вошел в подъезд. Жил он в обычной панельной пятиэтажке, на четвертом этаже. Ремонт последний раз в подъезде делался давно, стены покрывали различные нецензурные надписи, рисунки, но что-то привлекло внимание Ромы. Он остановился и присмотрелся: на стене было написано: «Готы-уроды!». Никогда прежде он не замечал этой надписи, хотя она была написано давно, но ему стало очень обидно, словно речь шла не про всю субкультуру, а про ту самую девушку, которая так ему понравилась. Рома достал из рюкзака черный маркер и закрасил слово «уроды», а ниже подписал «прекрасны». Отперев ключом дверь, он вошел в квартиру и скинул рюкзак, и, сняв верхнюю одежду, бросил ее на табурет, стоящий здесь же. Из кухни, что в конце коридора, показалась бабушка, Тамара Викторовна.

— Пришел? Мой руки, садись за стол, я суп приготовила. Картошка жарится.

— Не хочу, баб, — вскользь ответил Рома, но руки мыть пошел.

— А вещи что опять кинул? Я тебе петельку там пришила, повесь. В училище тоже так кидаешь?

— Не училище, а колледж, сколько можно повторять?

— «Колледж», скажите, пожалуйста! А когда я прошу вешать вещи на крючок, можно запомнить? Уберу из коридора табурет — на пол кидать будешь?

— Буду! — ответил Рома, надеясь, что из-за шума воды, бабушка не услышит.

— Будет он! — услышала все-таки. — Я матери скажу, чтобы новую куртку тебе не покупала, раз не бережешь.

Рома ничего не ответил и старался особенно не вслушиваться в то, что бабушка там говорит.

— Скажу, пускай в старой ходит, ты ему новую купишь — он и ее на пол швырять будет.

— Ну, скажи!

— А вот и скажу!

— Все, отстань баб, у тебя там картошка горит.

Тамара Викторовна наспех повесила куртку и побежала на кухню открывать форточку, так как вся кухня наполнилась дымом и запахом горелой картошки. Рома прошел на кухню и сел на стул.

— Ну, ты глянь, куда ее теперь? — спросила она вслух.

— Выбрасывай, что делать-то?

— Выбрасывай! Мы в войну голодали, а вам все выбрасывай. Сейчас посмотрю, может что получится тебе на второе.

— Да не надо баб, выброси или сама ешь, я не буду.

— В училище поел?

— Не училище, а колледже. Да, поел.

— Знаю я, как ты поел. Все батончики свои эти и колу.

— И что? Не хочу я есть.

— Потому что аппетит перебил, вот и не хочешь. Давай хоть первое налью?

— Да не надо баб, сама поешь, я потом с мамой.

— Ну как знаете, — обиделась бабушка, выбирая из сковородки уцелевшую картошку.

Вечером вернулась мама. Войдя в квартиру, она отдала пакеты с продуктами Роме, и тот пошел на кухню.

— Наташа пришла? — удивилась бабушка, оторвавшись от новостей.

— Да, как видишь, — сказал Рома, разбирая продукты.

— Наташ, ну зачем ты эту колбасу покупаешь? Лучше бы мясо взяла на суп!

— Рома любит, — только и всего ответила мама.

— Любит он! — опять начала бабушка. — Опять свои бутерброды будет есть, а суп есть не стал.

— Мам, не кричи, дай домой в тишину прийти, одну тебя и слышно. Что не так? — мама вошла на кухню.

— Чего колбасу-то купила? Химию эту?

— Роме, — еще раз сказала мама.

— Нет, ну я не могу, говоришь вам, говоришь…

— Не начинай мам, пусть хоть бутерброды ест.

— Лучше бы суп ел, — настаивала бабушка.

— Лучше! Но ведь не ест?

— Не стал есть, — развила бабушка руками.

— Значит, пускай бутерброды делает и ест. Ром, поставь чайник, пожалуйста.

— Хорошо.

— Куда? — закричала бабушка, увидев, что Рома хочет открыть колбасу. Наталья Семеновна и Рома переглянулись и посмотрели на бабушку.

— А котлеты я для кого жарила?

— Ну ладно тебе мам, я голодная. А котлеты на ужин будем.

— Аппетит перебьете себе… — начала бабушка, но у мамы зазвонил телефон.

— Мам, подожди, — мама ответила.

— Да… Да, Женечка, привет…. Завтра? Ну хорошо… Давай, приезжай… Ромка будет и бабушка… Чего привезти? — мама отвлеклась от разговора по телефону. — Ром, Женя спрашивает, что тебе купить.

Женя был Ромин старший брат, уже года три он не живет с ними: переехал в Москву, работает, иногда наведывается в гости и всегда с подарками и интересными рассказами о столице.

— Мам, дай мне, — попросил Рома телефон.

— Да, Жень! Привет!

— Чего купить, кому? — не поняла бабушка, что происходит.

— Роме, мам.

— А чего ему покупать? Ничего ему покупать не нужно, он вон свои вещи разбрасывает… — начала бабушка, но Рома посмотрел на нее и вышел из кухни, закрыв дверь.

Вернувшись, он протянул маме телефон.

— Спасибо.

— Ну, что говорит?

— Завтра приедет, — спокойно ответил Рома, но в душе он ликовал, потому что попросил брата привезти ему какой-нибудь ноутбук, и тот пообещал, что привезет. Потом посмотрел на бабушку, тихую и молчаливую.

— Баб, чайник вскипел, бутерброды с чаем будешь? — спросил Рома и посмотрел на нее.

— Буду! — сказала она и, улыбнувшись, хлопнула рукой по столу.

— Пас, пас, — кричал Коля, пока Рома вел мяч. Тот ловко обвел соперника и дал пас направо, Коле. Тот, завладев мечом, повел его к воротам и ударил по мячу. Штанга. Тут же прозвучал свисток тренера.

Коля взялся за голову.

— Да ладно, бывает, — похлопал его по плечу Рома и пошел в раздевалку вместе со всеми.

По дороге домой они шли, бурно обсуждая игру. Была суббота, морозный и солнечный день. Выходной. Обычно после тренировки они шли пить пиво в Ленинском районе, либо во дворе у Коли, либо на площадь, на лавочку.

— Ладно, парни, я домой, — сказал Рома.

— Подумаешь — проиграли! Пойдем пивка попьем? — сказал Боря.

— Да пускай идет, — отрезал Коля.

— Да я не из-за игры, ко мне брат приезжает сегодня.

— Ааа, ну тогда ладно, давай, Женьке привет, — сказал Коля, поняв, что причина действительно не в проигрыше команды.

— Давай, удачи. Я тебе позвоню вечером, может, выберешься.

— Хорошо, давай, — сказал Рома, они пожали руки.

Домой он шел в приподнятом настроении: Рома ожидал не столько приезда брата, сколько ноутбук, который попросил у него по телефону. Полночи, сегодня утром и во время игры он то и дело думал про ту девушку, что видел накануне, и ему не терпелось узнать побольше о ней и этой субкультуре.

— Рома, к тебе брат приехал! — известила меня одна из старушек у подъезда.

— Спасибо, — сказал он, а сам подумал, что сервис в лице бабок на лавочке становится чересчур навязчив.

Вбежав на четвертый этаж, он отпер дверь и не вошел в квартиру. Дома пахло выпечкой: никак бабушка печет пирожки, которые Женька так любит. Послышался голос мамы, у нее сегодня выходной. Рома снял куртку и бросил на пол, точнее положил на табурет, но табурета не оказалось на своем месте, и куртка оказалась на полу. Из кухни на Рому смотрела бабушка, скрестив руки на груди и зажав в ладони деревянную лопатку для переворачивания котлет. Роме ничего не оставалось, как поднять куртку и демонстративно повесить ее, при этом раскланявшись бабушке. Та вернулась к готовке, а Рома прошел следом на кухню.

— А вот и ты! Здорово! — протянул руку Женька, Рома пожал ее и обнял брата. Последний раз они виделись в конце лета, когда тот приезжал в отпуск, а сейчас уже стоял снежный ноябрь.

— Привет, как добрался?

— Лучше всех, пойдем, я там тебе привез кое-что, — сказал Женька и, встав со своего стула, повел его в Ромкину комнату.

— Ты вообще как, надолго к нам?

— Нет, у меня вечером поезд, утром уже в Москве буду.

— Понятно, — с грустью сказал Рома. — Показывай, что у тебя там?

— Смотри, не знаю, пользовался ли ты «маком», но в общем вот. Не самый последний, конечно, но вещь хорошая, — Женя достал из коробки новый ноутбук MacBook Air.

— Ничего себе, Жень, я и не думал… Спасибо!

— Да что я, любимого брата порадовать не могу? Чего тебя старым «железом» пичкать? Ладно, ты тут занимайся, скоро обедать будем, — сказал Женька и пошел к выходу.

— Жень, — окрикнул его Рома.

— Да?

— Еще раз спасибо! Ты же знаешь, у нас всего три канала на телике.

— Да, и с бабушкой воевать не советую: она свои сериалы как смотрела, так и будет смотреть. Учеба-то как?

— Да нормально. Вот в футбольную секцию записался, с парнями гоняем.

— О, футбол — это круто. На стадионе играете?

— Ага, не на коробке ж нам играть?

— Ну, тоже верно.

За ноутбуком время пролетело незаметно, они с Женей долго разбирались, настраивали его, подключали интернет, а после ужина он уехал.

Когда Рома стоял у подъезда в ожидании такси, у него зазвонил телефон.

— Здорово! Ну что, придешь к нам? — спросил Боря.

— Да, сейчас Женьку в такси посадим и приду, — ответил Рома и посмотрел на мать. Та недовольно вздохнула, и Рома отошел чуть дальше.

— Давай, как выдвигаться будешь, пересечемся, в магазин зайдем, я тебя встречу.

— Да у меня денег не особо, — сказал Рома еще тише.

— Забей, футболист тут один есть, он угощает, — захихикал Боря и, по всей видимости, Коля ему двинул, что тот взвыл, затем началась возня и связь прервалась.

В конце дома показалось желтое такси.

— Ну что, давайте прощаться? — и Женя обнял мать.

— Давай, братишка, как выучишься, приезжай. Надеюсь, я уже на ногах буду крепко стоять, поживешь, посмотришь, что к чему?

— Когда это еще будет? — усмехнулся Рома и пожал руку брату. — Да и потом, что я там забыл? Москва как Москва, я и в интернете на нее теперь посмотреть смогу.

— Одно дело смотреть, а другое дело жить. Город интересный, серьезный, любит, чтобы слово с делом шли бок о бок, а тут… — Женя осмотрелся. — Тут на пенсии хорошо, воздух, тихо, спокойно, а пока молодой, нужно вкус жизни почувствовать. Ты подумай.

— Хорошо, — ответил Рома, и Женя взял брата под локоть и отвел на пару шагов.

— Ты это… В общем вот, держи — и протянул две купюры по пять тысяч.

— Да ладно тебе! — отшатнулся Рома. — Вон, матери отдай лучше.

— Матери я деньги еще по приезде передал, а это тебе. Ну, мало ли, с друзьями посидеть, с девушкой в кино сходить, из шмоток что купить. Бери-бери, — и всучил деньги брату.

Для Ромы это была крупная сумма, и он даже не представлял, как можно «посидеть» с друзьями на такие деньги. Девушки у него не было, за квартиру он не платил, вещи ему покупала мать или давала ему деньги, чтобы он купил себе вещи сам, по своему вкусу.

— Спасибо, Женька, — смутился Рома.

— Ты за старшего не расстраивай мать и бабушку. Это сейчас кажется, что они железные, а оторвешься от дома — поймешь, что жизнь у них несладкая, и лишний раз их лучше не огорчать.

— Женя, ну что вы там? Машина ждет, давайте уже, прощайтесь. У тебя поезд, еще опоздаешь, — начала мама.

— Бегу, — и, потрепав брата по голове, подхватил вещи, поцеловал мать и сел в машину.

Автомобиль тронулся и тихонько поехал, увозя с собой Женьку. К подъезду, шатаясь, подошла Валя и села на скамейку. На ней были домашние тапочки и распахнутый, видавший виды пуховик поверх растянутой футболки.

— Сын? — хриплым голосом спросила она у Натальи Семеновны.

— Сын, — подтвердила женщина, до конца не понимая, кого Валя имела в виду — Женьку, что уехал, или Рому.

— Мам, ты иди домой, — вкрадчиво начал Рома, и мать взяла сына под руку. Тот подвел ее к подъезду. — Не нужно с ней…

— Да брось, Ром, соседи все-таки, — но Рома скривился и покосился на Валю. — Уж какие есть, — улыбнулась мать.

— Я гулять с парнями пойду, — сказал Рома. — Не жди меня, я не поздно.

— Так холодно, какие гулянки?

— Мам, меня пацаны весь день ждали, не мог же я Женьке внимания не уделить?

— Ага, компьютеру скорее, а не Женьке. Матч, что ли, выиграли?

— Да, выиграли, — соврал Рома, хотя это не было у него в привычке, и он отвел взгляд.

— Ну тогда ладно. Поздравляю. Давайте там, много не пейте, — и похлопала сына по плечу.

— Мама, да мы не…

— Да знаю я! — перебила та, и махнула на сына рукой. — Вон, если не хочешь так жить, — и Наталья Семеновна показала на Валю, которая курила на лавочке. — Много не пей.

— Хорошо, все, я побежал.

Всю дорогу Рома шел, зажав деньги в кармане, и ругал за то, что не оставил их дома.

Через десять минут он был на перекрестке, где проходила условная граница районов, где обычно они прощались с парнями после учебы или тренировки.

Здесь, под светом фонарей, его уже ждали друзья, но, по всей видимости, что-то произошло. Боря топтал снег, смотря себе под ноги, а Коля стоял под фонарем и крутил в руках телефон.

— Ну что, погнали? — с ходу спросил Рома, и те обратили на него внимание.

— Ага, пошли! Коль! — позвал приятеля Боря, но тот продолжал стоять под фонарем и вертеть в руках телефон.

— Что такое? — не понял Рома.

— Да этот олень, футболист недоделанный…

— Слышь! — активизировался «футболист».

— Да ладно, хорош Вам! В чем дело-то?

— Короче, хотел мой телефон из рук вырвать, а в итоге свой уронил… И все.

— Так он ведь новый был! Может, там гарантия какая?

— Х*янтия! — съязвил Коля. — Мне в Москву его ехать менять?

— Я говорю, давай вон Димку Панова попросим, он, вроде, шарит в телефонах.

— В лохах, вроде тебя, он шарит. Если полезет в него и не сделает, то все, ни в какой сервис можешь его не нести.

— Да, Коль, сегодня явно не твой день, — вздохнул Рома, но Коле это не понравилось, и он покосился на друга, а затем убрал телефон в карман.

— Пошли уже. Холодно, — пробурчал тот и пошел вперед.

— А говорил денег нет! — увидев у Ромы крупные купюры, удивился Коля.

— Это не то… Точнее… Короче, это Женька маме передал, за квартиру заплатить, — сказал Рома, поняв, что зря он достал из кармана деньги при всех.

— Понятно, — усмехнулся Коля.

— Кстати, как Женька? — спросил Боря.

— Хорошо, — коротко охарактеризовал встречу с братом Рома.

Тем временем Коля набирал пива и чипсов, а затем уже на кассе неожиданно выругался.

— Что такое? — спросил Боря.

— Да не хватает! — сказал Коля, стараясь не смотреть на продавщицу.

— Ну ты и олень! — заголосил Боря. — Выронил, что ли?

— Коль, а куда ты столько набрал? — удивился Рома, смотря на прилавок с кучей недешевого пива и всяких сухарей и чипсов.

— Так отметить хотел — сказал Коля, почесав шею.

— Ага, или горе залить!

— Хорошо, сколько не хватает? — подключился Рома.

— Да у меня всего двести, — признался тот.

Делать было нечего, продавщица уже пробила, и Роме пришлось расплатиться. Двухсот рублей Рома так и не увидел ни при оплате, ни потом, когда они сидели на площади и болтали о всякой ерунде.

Глава II. Готы в маленьком городе

Утром Рома проснулся с больной головой и почувствовал, что так плохо ему еще никогда не было прежде. Он не мог вспомнить, как пришел домой, а посмотрев на часы, и вовсе впал в отчаяние: был уже четвертый час дня. Свою одежду он нашел раскиданной по полу. Встав с постели, он, шатаясь, подобрал джинсы и, вспомнив о деньгах, оставленных ему Женькой, проверил карманы. В них он обнаружил четыре тысячи рублей, несколько чеков и мелочь, которую он рассыпал по полу, переворачивая штаны. С досадой, Рома сел на постель и постарался привести свои мысли в порядок, насколько это было возможным. Он вспомнил, что они беспечно играли в снежки и, кажется, даже кидались ими в мирно проходящих прохожих. И, кажется, они вновь и вновь возвращались в магазин. В таком случае, получается, что все деньги Рома потратил сам, вчера вечером. Парень вздохнул с досадой, убрал деньги в карман и оделся. В коридоре висела его куртка, в ней тоже была кое-какая мелочь и телефон, но звонить он все равно никому не хотел.

— Проснулся? — спросила бабушка, появившись у Ромы за спиной.

— Угу, — пробурчал Рома.

— Пошли, я тебе отвар сделала, выпьешь.

— Какой еще отвар? Ничего не хочу.

— Пойдем, иначе до вечера пролежишь с больной головой, — сказала бабушка и поплелась на кухню.

Рому удивило, что она так спокойно отнеслась к тому, что он вчера пришел домой пьяным, и ему было очень стыдно: уж лучше бы она кричала на него, тогда бы все было более-менее как всегда, а сейчас он не знал, чего ожидать.

— Друзья твои вчера привели тебя. И когда только завести таких успел? — сказала бабушка, когда тот вошел на кухню и сел за стол.

— Хорошие ребята, баб, — отрезал Рома.

— Видно, какие хорошие, — она замолчала. — Хорошо хоть на улице не оставили, а то замерз бы под забором где-нибудь.

— Мы вчера выпили немного, победу отмечали в матче, — сказал Рома, надеясь, что на бабушку это как-то повлияет.

— Они тоже с тобой на тренировку ходят? Никогда бы не подумала.

— Что значит «тоже»? Это Коля и Боря, баб, ты их не узнала, что ли?

Но бабушка лишь поставила перед ним чашку с какой-то плавающей в кипятке травой и сказала: «Пей», — а сама ушла к себе в комнату.

Рома давился бабушкиным отваром, но после каждого глотка, ему становилось действительно лучше. Голова перестала гудеть, и уже не было такой слабости и усталости. Допив отвар до дна, он вытряхнул траву из чашки и помыл ее за собой.

— Баб, я к Коле пойду, — сказал Рома, заглядывая в комнату к бабушке. Та раскладывала пасьянс возле окна.

— Что? Никуда не пойдешь, — отрезала бабушка.

— Баб, я не спрашиваю, я ставлю тебя в известность. Все, я ушел, — бабушка ничего не ответила.

Рома одел кроссовки, накинул куртку и хотел открыть дверь ключами, как обнаружил, что ключей нет.

— Баб, где ключи? — крикнул он. — Баб!

Никто не ответил, даже бабушкиных шагов не было слышно. Рома прямо в обуви пошел к бабушке в комнату.

— Баб, дай ключи!

— Чтобы тебя снова домой под утро принесли? Вот спасибо. Мало мне было твоего деда, за которым я по всему городу бегала и по квартирам и дворам вылавливала, так внук туда же. Хоть с дочкой повезло, был бы сын — и тот бы пил.

— Баб, ну хватит, я слышал это уже тысячу раз. Где ключи? — но тут в дверь позвонили.

— И кого там к нам принесло? — удивилась бабушка, встала со своего места и пошла открывать. Ключи были у нее в кармане халата, она отперла дверь и распахнула ее.

— Вы к кому?

— Тамара Викторовна, здравствуйте, а Рома дома? Можно его увидеть?

— Проходи, в гости можно, на улицу не пущу, — сказала бабушка, и в квартиру вошел Коля.

— Здорово, как ты? — с волнением спросил тот.

— Как-как? Нормально, как видишь. Проходи, пошли в комнату.

— Вот, Рома, — начала бабушка, — настоящие друзья переживают, проведать заходят, а те на руки сдали, и все.

— Какие «те»? Все, баб, я у себя, — и Рома пригласил Колю в комнату.

— Ну, рассказывай, как ты? Живой? — все так же волнительно спросил Коля. Он сел на стул, предварительно перевернув его спинкой вперед.

— Да что с тобой? Я только проснулся.

— Сказать ничего не хочешь?

— А, — кажется, начал понимать Рома. — Спасибо, парни, что домой привели. Что вчера было-то?

— Чего? — удивился Коля. — Чего, не помнишь ничего, что ли?

— Нет, помню, пили с вами, в снежки играли…

— Ага. Было такое.

— В магазин, видимо, не один раз бегали. Денег почти не осталось.

— Да мы больше и не ходили, не успели еще то допить, а потом и вообще ничего не успели. Как домой-то добрался?

— Так вы же меня привели?

— Что?

— Разве нет? Бабушка сказала, «друзья твои тебя домой привели».

— Ооо, — простонал Коля.

— Что?

— Да ничего. Я думал, тебя сожрали где-нибудь на кладбище. Чего ты с ними поперся-то?

— Да с кем?

— С кем, с кем? С готами! — сказав это, Коля замолчал, а Рома распахнул глаза.

— С какими готами? — не мог поверить тот.

— С теми, которых мы вчера снежками закидывали.

— Не помню. Хоть убей, не помню! Помню, как с тобой и Борькой играли.

— Короче, мы сидели на лавочке, а мимо готы шли. Не помню, кто из нас, короче, начали в них снежками кидать.

— А они что?

— А они сначала мимо хотели пройти, не разбегались ничего, а потом бабе какой-то в голову зарядили, у той, то ли рассечение, то ли сотрясение. Ну они и подошли.

— Тааак, — протянул Рома, и в памяти какой-то вспышкой всплыла картинка парней и девчонок в черных плащах.

— Ну так вот, а дальше ты нас старался успокоить, в итоге мы с тобой чуть было не подрались, ты наехал на нас с Борей и ушел с готами.

— А куда ушел? — спросил Рома.

— Вы в больницу собирались, я уж не знаю, куда вы там пошли, может, в ветклинику.

— Почему это в ветклинику?

— Ну а где еще животных лечат? — после этой фразы, Рома вспомнил, как Коля стоял на площади и говорил готам, что им не в больницу надо, а ветклинику, так как животных там принимают. И что-то подсказывало, что именно из-за этой фразы Рома и полез на Колю с кулаками.

— Заткнись, Коль, — сказал Рома, что тот резко замолчал.

— Ты чего, новых друзей себе нашел, что ли? С этими выродками теперь дружить собираешься?

— Коля, ты себя слышишь? Мы вчера девчонке голову ледышкой рассекли. Можно просто по-человечески было извиниться.

— Ну, я вчера не в том состоянии был, чтобы извиняться перед кем бы то ни было. Вчера вообще не мой день был. Но мне кажется, ты там за всех нас извинился.

— Стой, а что ты говоришь, мы вчера больше не ходили в магазин?

— Нет, мы еще то не допили, а потом эти приперлись.

— А куда же тогда я потратил деньги? — задумчиво произнес Рома и пошел к столу, куда были свалены вся мелочь и чеки. Чеки были вовсе не чеками из магазина, как сперва подумал Рома, а квитанциями на оплату препаратов в травмпункте. Рома даже вздохнул с облегчением, что он не оставил все так, как есть, и помог несчастной девушке.

— Хорошо, что они в ментовку не заявили, — усмехнулся Коля. — Прикинь, вместо меня к тебе сейчас пришел бы участковый и отправил тебя на пятнадцать суток или того больше.

— Не смешно, — отрезал Рома. — Значит, и домой не вы с Борей меня привели?

— Нет, — опустил голову Коля.

— А вы что делали? — спросил Рома, чувствуя несправедливость всей ситуации.

— Мы тебя ждали, думали, вернешься, а тебя все не было. Потом по домам пошли. Ты это, без обид, я тогда вообще ничего не соображал. Это, я, как только проснулся, сразу понял, что фигня какая-то произошла, и сразу к тебе поспешил.

— А если бы меня дома не было?

— Ну тогда все, в полицию бы пошел или сам искать начал. Да вряд ли я бы пошел к ментам, сначала бы искал сам.

Они замолчали. Рома молчал, потому что был очень обижен на Колю. Коля молчал, потому что начал понимать, что, видимо, он действительно сделал что-то не то и что нужно было как-то по другому ввести Рому в курс дела. Может быть, даже где-то приврать в свою пользу. Сказать, что они, готы, его похитили и что они с Борей всю ночь бегали по городу и искали его.

— Ладно, я пойду, — спросил Коля.

— Угу, — ответил Рома. — Спасибо, что зашел.

— Я смотрю, у тебя ноут появился.

— Угу. Давай, пока.

Коля ушел понурый, но Роме было плевать на него, пусть обижается.

— Бабуль, а кто меня домой привел, не Коля разве? — аккуратно постучавшись в комнату и виновато встав в дверях, спросил Рома.

— Этот, что приходил? Нет, не он.

— А кто?

— А кто ж их знает, кто они такие? То ли колдуны какие-то, то ли сатанисты.

— Готы?

— Да почем я разбираюсь в них?

— А сказали что?

— Ну, они, между прочим, были вежливыми, сказали, что ты немного устал. Мать сразу руки твои проверять стала, не обкололи ли тебя чем?

— О! Ну это уже паранойя какая-то.

— Заведи своих детей, внуков, потом поговорим.

— А потом?

— Потом я их на чай пригласила, но они отказались и ушли.

— А мама?

— Мама в шоке, — сказала бабушка, и можно было решить, что на этом разговор окончен.

Рома пошел к себе в комнату, взял ноутбук и, сев на кровать, открыл поисковик. То, что среди готов есть парни, он уже знал, а вот как они выглядят — ему было неизвестно. Ему хотелось узнать о судьбе той девушки. Отчего-то ему стало просто важно знать, что с ней все хорошо, извиниться за своих друзей и пожелать им мира — или смерти (Рома не знал, чего им пожелать, чтобы им было приятно). Так и получилось, что Рома сидел на кровати и рассматривал фотографии готов, восхищался их нарядами, прическами, каким-то потусторонним очарованием. Худые, бледные, многие из представителей субкультуры были очень высокими то ли от природы, то ли за счет обуви на платформе, которую молодые люди и девушки так любили. Их платья и плащи были эклектикой из старинных образов и образов людей будущего. Конечно, Рома не входил с ними ни в какое сравнение: он носил спортивные штаны, джинсы и балахоны, «найки» и куртки анорак; он пил пиво с пацанами, гонял в футбол и вряд ли в его окружении кому-то были бы интересны разговоры о сравнении раннего и позднего творчества Бодлера[1]. Или если бы вместо распивания пива на скамейке он пригласил бы парней заняться спиритическим сеансом при свечах. Рома даже усмехнулся такому повороту событий, но ему были бы интересны и спиритические сеансы, и Бодлер, и даже симфонический рок, который, как оказалось, очень ценился в кругах готов. На одном из сайтов, посвященном готической культуре, Рома нашел группу Lunа Aeterna и послушал несколько песен этой группы. Он слушал музыку, текст, но был всего лишь слушателем, а не частью этого мира, он не понимал множество фраз, посыла к смерти, разговора со смертью — словно упускал теорию, сразу же преступая к практике; он не знал истории движения, их идей и каких взглядов были привержены молодые люди. То, что готы симпатизировали ему внешне, не говорило, что, докопавшись до истины — они будут ему так же симпатичны. Девушка-вокалистка тем временем пела песню «Храм любви»:

Древние жрецы — хранители судеб земных

Ведут нас по жизненному пути.

В место слияния душ, в Храм любви.[2]

И Рома ловил каждое слово, пытался разгадать этот шифр, проникнуться и глубже узнать их секрет. Он даже закрыл глаза и старался представить себе этот жертвенный алтарь, тот самый храм, с потрескавшимися от времени стенами, витражами с картинами из библейских историй и в качестве прихожан — готов.

«Кажется, для начала неплохо», — подумал парень. Рома уже не чувствовал себя таким темным, каким был еще совсем недавно; теперь он словно приоткрыл для себя завесу чего-то удивительного и притягательного. Тематикой фильмов и песен также становилась нечистая сила, вроде вампиров, оборотней, мертвецов и прочих. Рома взял на заметку несколько фильмов и, найдя их в сети, решил посмотреть, но где-то на середине фильма Рому потянуло в сон, и он уснул, так и не досмотрев его.

На следующий день, Рома отправился на учебу. Там он не встретил Колю, а Боря за целый день даже не удостоил товарища кивком головы. «Как странно», — думал Рома, но не стал особенно забивать себе этим голову. Отсидев несколько пар и забив на последние, которыми была физкультура, он пошел домой.

По дороге домой Рома вновь вспомнил ту девушку, которую они встретили у подъезда, и задумался о готах. Внешний вид их значительно отличался от того, как выглядели все в этом городе, где новый спортивный костюм или новые джинсы были предметом роскоши, что ли. Проходя мимо одного магазина одежды, который так и назывался «Одежда на все сезоны», Рома зашел. Это был чуть ли не единственный магазин в городе: здесь одевались все, а если и не здесь, то был и другой магазин, «Одежда. Ленинский», что было по сути тем же самым, разве что в Ленинском районе. Рома хотел посмотреть, есть ли какие-нибудь вещи черного цвета, а так как после его «гуляний» остались хоть какие-то деньги, то, может, и приобрести пару-другую вещей, которые напоминали бы вещи готов. В магазине было тихо, здесь много лет продавалось одно и то же, да и покупалось только разве что по необходимости. Он прошел мимо ряда вывешенных спортивных костюмов, которые были неинтересны, женских платьев, халатов, ряда тапочек и зимних ботинок, что соседствовали на одной полке. В углу висели шорты и майки, оставшиеся с летнего сезона.

— Привет, что не на учебе? — спросила продавщица. Город и правда был небольшой, и продавщица в магазине была какой-то маминой подругой: то ли школьной, то ли из училища, а может, и просто нашей соседкой.

— Здравствуйте. Да я так, смотрю, выбираю, — сказал Рома и понял, что из всего магазина ему и выбрать нечего.

— Давай подскажу, спрашивай, — уговаривала его продавщица.

— Хорошо, что-нибудь черное у Вас есть? Футболки или джинсы? Может быть, пальто?

— Хм, ничего себе, разошелся. И все черное? — удивилась продавщица.

— Да, обязательно черного цвета.

— Как эти хочешь быть? На этих похожим… — она покрутила рукой в воздухе пытаясь вспомнить. — На «сатанистов»? Прости Господи! — и перекрестилась.

— Нет, с чего бы это? — Роман сделал удивленный вид и слегка покраснел.

— Ну, это они любят все черное. А я тут иду на работу, а мне она такая, на встречу, ну я испугалась, конечно, потом перекрестилась после того, как встретилась с ней. Мало ли что.

— А что может случиться? Порчу наведет? — Романа это даже начинало забавлять: у всех была столь странная реакция на готов, что просто становилось смешно.

— А мне вот тут сосед, Бобылев, рассказывал, что его баба Вера видела одну такую в городе, да не перекрестилась, а после мужу рассказала. Не прошло и трех дней, как померла.

— Так бабе Вере уже лет было чуть за девяносто! Вряд ли тут в готах дело, — сказал Роман.

— Точно, кажется, они себя готами называют. Да? А я даже как-то и не подумала, что ей за девяносто. Ну, тогда и впрямь не считается. Все равно, не люблю я их. Говорят, они на кладбищах часто появляются, уж что они там делают, я и знать не хочу. Да и сказать тебе, одеты они очень странно: например, ту, что я видела — явно не местная девушка. Таких вещей ни в нашем, ни в «Ленинском» магазине нет, приезжая. Я ни пальто таких не получала, ни брюк, а она ходит тут. Да и сапоги все в металлических пряжках, жуть.

— Спасибо, ну, я пойду — поблагодарил за разговор продавщицу парень и поспешил покинуть магазин.

Самое главное он узнал, а именно: первое, что готической одежды у них в магазинах нет, и второе, что та девушка была явно приезжей. Стало быть, если готов в городе несколько или целая компания, то все они приезжие. Хотелось бы узнать причину, вызванную их появлением. Что готы могли забыть в их глуши?

Выйдя из магазина, Рома вздохнул. С одной стороны, ему хотелось знать, почему Коли сегодня не было на учебе, но с другой стороны, мысль о том, что он спровоцировал неформалов и не предпринял никаких попыток извиниться — была сильнее. Парень достал телефон и набрал Колин номер. Телефон не отвечал. «Жаль, ведь он даже пришел меня проведать, узнать, как я и что со мной. В момент, когда все это произошло, он, конечно, хотел показаться плохим парнем. Но потом, на утро, он забеспокоился обо мне. Тот Коля, настоящий, которого я знаю», — думал Рома и шел куда глаза глядят. За этими размышлениями Рома и не заметил, как оказался в Ленинском районе и что до Колиного дома рукой подать. Тогда он решил перебороть обиду и навестить своего друга. Дом был девятиэтажным, считался домом повышенной комфортности, более новой планировки и лет на тридцать был новее той хрущевки, в которой жил Рома. Конечно, и этот дом был далек от тех небоскребов, о которых рассказывал Женька, но все-таки, это было чуть ли не единственное высокое здание в городе, и жители этого дома считались состоятельными. Рома часто заходил в гости по этому адресу, в основном по вопросам учебы, ради информации из интернета. Так просто, зайти в гости, Коля никогда не предлагал. И вот сейчас Рома стоял в нескольких метрах от него и не знал, будет ли это удобным, зайти вот так, без приглашения. Успокоив себя тем, что перед приходом в гости он предварительно позвонил, Рома решился позвонить в квартиру и набрал номер Колиной квартиры на домофоне. После нескольких продолжительных сигналов вызова, ответа не последовало. «Если он не дома, то где же ему еще быть?» — удивился Рома и набрал номер квартиры еще раз. «Стало быть, на учебе его не было, дома его тоже нет. Может, уехал?» — последняя мысль показалась ему более вероятной, так как родители Коли были в разводе, и часто они с матерью ездили к отцу в Москву. Отсюда и дорогие телефоны, компьютеры, одежда и прочее, все то, что в таком маленьком городе, как этот, было просто не достать. Еще в первый визит к Коле он обратил внимание на огромный телевизор в гостиной. «Кудряво живете», — иронизировал тогда Боря, а Рома промолчал, так как обсуждать, кто и как живет, было некультурно. По крайней мере, так его учили. А учили, должно быть, из-за того, что сами жили так, словно остались жить во времена перестройки или на худой конец в девяностые, что, обсуждая кого-то, нужно было сначала жить на порядок выше и лучше других. Этого не было. Много чего не было, и приходилось делать вид, что вся эта техника, одежда от известных брендов — не имеют ни какого значения для Ромы. Лишь сегодня, зайдя в магазин, он увидел колоссальную разницу в одежде подростков неформалов и тем, что продавалось у них в магазинах.

Из подъезда, возле которого стоял Рома, выходила невысокого роста женщина, в руке она держала связку поводков, к которым были прикреплены около пяти собак маленьких пород. Те весело высыпали на улицу и, заливаясь игривым лаем, тащили свою хозяйку на прогулку. В последнее мгновение Рома успел удержать дверь от ее закрытия и распахнул ее вновь, как за его спиной раздался голос той самой женщины:

— Вы к кому?

— К товарищу, он заболел, на учебе не был. Вот несу ему задания, — соврал Рома, показывая на сумку.

— Какая квартира? — недоверчиво спросила та, отдергивая собак, которые так и стремились сорваться с поводка и убежать куда глаза глядят.

— Тридцать четвертая, на третьем, — сказал Рома.

— К Тимофеевым, что ли?

— Да, к Коле, — Роме показалось, что она сейчас скажет, что они уехали, но та лишь кивнула и пошла дальше.

— Только это, — обернулась снова. — Без всяких там. А то вон, из Верхнего придут, все стены испишут, окурков накидают…

— Нет, нет, Вы что? — вскинул брови Рома и приложил руку к груди, как обычно делала его бабушка, отчего самому стало смешно.

— Знаю я таких, — фыркнула женщина и пошла дальше. На этот раз Рома специально проводил ее взглядом. Она еще пару раз обернулась, но затем махнула на парня рукой и пошла выгуливать собак.

Дойдя до квартиры, Рома позвонил и прислушался, нет ли за дверью шагов — но было тихо. Тогда он позвонил еще и еще, а когда уже собрался было уходить, то дверь открылась. На пороге стоял Коля, смурной и какой-то уставший: то ли только проснулся, то ли не ложился вовсе.

— Тебе чего? — спросил Коля как-то грубо, как в первый день их знакомства, летом, на практике, после поступления. Рома даже растерялся на мгновение, но затем вспомнил цель своего прихода.

— Слышь, полегче! Тебя сегодня в шараге не было, хотел узнать, может, заболел или еще что.

— Как видишь, здоров. Все? — отрезал тот и посмотрел на приятеля с вызовом.

— Да брось, Коль, я же по-дружески к тебе…

— Чего ты вдруг обо мне забеспокоился? Других друзей, что ли нет? Вот и иди с ними, а меня оставь.

— Ты чего, Коль?

— Ничего, иди, куда шел, — сказал Коля и закрыл дверь.

— Да пошел ты! — крикнул вслед приятелю Рома и стукнул по стене.

«К нему по-человечески, а он…» — думал Коля, выходя из подъезда, как вдруг в конце дома заметил силуэт в черном. «Гот», — пронеслось у него в голове, и ему стало интересно, куда же он направляется. Решив держать дистанцию, он, не спеша, шел за фигурой, которая двигалась слегка хаотично и порой в самый последний момент меняла свой маршрут. Преодолев гаражи, стройку и старые, заброшенные деревенские дома, Рома вышел на совсем незнакомую улицу, недалеко от железной дороги. Здесь, как казалось Роме, ничего никогда не было. Дальше «заброшек» они никогда с пацанами из класса не ходили, а тут на тебе, незнакомая местность, дома, люди, машины. Рома прошел мимо стойки-афиши, на которой была изображена музыкальная группа, явные представители dark-сцены — Witchcraft.

Дата концерта была сегодняшняя, а проходило все это мероприятие в клубе «Ночь» по адресу: улица Лопарева, дом 28. Рома сразу же посмотрел на дом, что был по правую сторону: улица Лопарева, дом 24.

Гот, шедший впереди, внезапно исчез из виду, стоило Роме отвлечься на афишу и вывеску на доме, но это было уже и не важно. Другой вопрос, что Готы потянулись в город гораздо раньше, чем был сегодняшний концерт. Вот уже пару дней то здесь, то там он встречал их, и не только он. Их видела и продавщица, и парни, из-за чего даже произошла досадная неприятность, что повлекло за собой разногласия в их приятельских отношениях. Пройдя немного вперед, Рома увидел и тот самый клуб в доме 28. Черная дверь, ничем не примечательная, разве что несколько представителей готов стояли возле нее и негромко общались. Все были одеты, как тому полагает готическая мода: бледные, с черными волосами, у девушек нередко были яркие пряди, сами волосы длинные, прямые. Колечки и гвоздики пирсинга на лицах, у кого-то на кистях рук были татуировки, другие прятали руки в черных перчатках. Ну и, конечно же, плащи и тяжелые ботинки марки New Rock, или «Нью роки», как их называли между собой их обладатели. О них Рома читал на форуме, многие покупали обувь, что называется, «с рук», так как цена за одну пару была удовольствием не из дешевых. На том же самом форуме были разделы, посвященные и одежде: как ее приобретению, так и продаже — но Роме и в голову не могло прийти, что вся эта атрибутика «до смерти романтических особ» столь редкая и ее не купить просто так. Рома сам усмехнулся своей наивности и теперь видел разницу между дизайном в одежде готов и просто черными вещами, которые можно было купить в их городе.

«Было бы действительно смешно прийти на такое мероприятие в шмотках из нашего магазина», — думал парень, смотря на готов, компания которых становилась все больше и больше. Они стекались со всех сторон, и каждый был по-настоящему индивидуален, не было ни одной похожей девушки или парня, каждый из них относился к своему образу с особенным трепетом, что чувствовалось, стоило лишь взглянуть на них. «Коля бы сказал „Клоуны“», — подумал Рома, как вдруг заметил, что на него обернулись несколько ребят и девушек. Рома к тому времени уже перешел на ту сторону дороги и встал возле дерева, предварительно достав телефон и делая вид, что занят чем-то очень важным и что до кучки неформалов ему нет никакого дела. На самом же деле