Госпожа Редфилд сидела в удобном кресле, пила чай и молчала. Сказать ей было решительно нечего, поскольку в присутствии монаршей особы употреблять обсценную лексику не рекомендуется, а другие слова на язык не шли.

В соседнем кресле точно так же помалкивал начальник дворцовой охраны короля Луи XI. Вообще-то Грунгаху было легче, он мог пробормотать под нос что-нибудь неразборчивое на родном языке, поскольку его величество орочьего не знал. Ну, не знал настолько, чтобы разобрать ругательства.

Король дошел до центрального окна кабинета, выглянул в него, постучал пальцами по стеклу и резко повернулся:

— Итак, господа, мне нужна ваша помощь.

— Ваше величество, я простой охранник… — начал было Грунгах, но договорить ему не дали.

— Смею думать, что даже лакеев в этом дворце простыми не назовёшь, — сказал король с любезной улыбкой. — А уж главу моей личной охраны тем более.

— То есть, отказаться от этой высокой чести мы не можем? — спросила Лавиния.

Его величество покачал головой:

— Простите, баронесса, но вопрос одновременно чрезвычайно деликатный, неприятный мне и требующий особой… я бы сказал, проницательности. Вы и эрхэм — те, кому я доверяю безоговорочно, вы оба способны выдавать нестандартные решения… — тут восхваляемые переглянулись, и в глазах их появилась тоска. — Вы однажды спасли мне жизнь, так вот, я сравню решение этой проблемы с повторением того… поступка.

— Хорошо, — решилась, наконец, госпожа Редфилд. — Деваться нам некуда, ваше величество, поэтому рассказывайте подробности.

— Подробности… — Луи вздохнул и потёр затылок. — Государственный совет требует, чтобы я женился. Королева погибла пять лет назад, наследник есть, и я считал, что меня оставят в покое. Но вот нет…

— Некоторым очень плохо, когда другим хорошо, — пробормотал Грунгах.

Его повелитель только махнул рукой и продолжил:

— Поскольку Шарлотта-Луиза была принцессой Дойчланда, теперь наши старцы считают, что я должен взять в жёны дочь одного из наших, галльских аристократов.

— Ага, и, разумеется, каждый старец рассчитывает пропихнуть свою внучку или племянницу, — прокомментировала Лавиния. — И всё же, ваше величество, почему не старшая статс-дама или кто-то из службы мажордома? Почему мы? Я маг-боевик, следователь, моё дело — не трепетные девицы, а тёмные маги!

— Скажи уж честно, что трепетных девиц ты просто опасаешься, — пробормотал орк.

— Скажу, — кивнула она. — Опасаюсь. Потому что не очень знаю, чего от них ждать в следующую минуту.

Король пристукнул ладонью по столу:

— Я вам обоим абсолютно доверяю. Ни один из вас не сделает попытки провести выгодную ему кандидатуру на роль королевы. Вы спасли мне жизнь. Довольно ли этих причин?

— Да, ваше величество! — хором ответили осчастливленные.

— Тогда вот вам список тех, кого нужно проверить, — на стол перед каждым лёг лист бумаги, — вот открытое письмо о полном содействии, и вперёд! Мне есть чем заняться, помимо обсуждения женитьбы!

 

Оказавшись за дверью королевского кабинета, Грунгах и госпожа Редфилд переглянулись, покосились на королевского секретаря господина Форарльберга, вроде бы полностью погружённого в бумаги, и орк предложил:

— Пойдём ко мне, обсудим это всё.

 

Кабинета как такового у начальника королевской охраны не было, да и не сидел он обычно на месте, деля время между казармой, тренировочной площадкой и теми пунктами, где оказывался его величество, от большого бального зала до дома очередной метрессы. Поэтому отправились они в жилые апартаменты Грунгаха, где и расположились в гостиной. Лавиния развернула письмо, прочла его и непочтительно присвистнула:

— Вот уже второй раз король даёт мне такой открытый лист! Я ещё в прошлый раз думала, что моё криминальное воображение совершенно не развито, а то можно было бы так развернуться…

— Дай взглянуть, — Грунгах отобрал у неё документ и прочёл:

«Госпожа Лавиния Редфилд является полномочным исполнителем Нашей воли в королевстве Галлия, а равно на его зарубежных территориях. Любое противодействие требованиям или просьбам указанной госпожи Редфилд Мы будем считать преступлением против королевской власти, и карать по всей строгости законов.

Луи, король Галлии».

— У тебя такое же? — спросила магичка, разворачивая свиток. — Да, слово в слово. Ну что же, давай глянем список…

Перечень гипотетических невест состоял из десяти имен, около каждого рукой Форарльберга были сделаны пометки, типа «постоянно проживает в поместье» или «учится в Коллеже Сорбонны».

— Шестеро в поместьях, две студентки, две светских дамы, — подвёл итог орк. — Твои предложения?

— Предложения… задумчиво повторила Лавиния. — Нам вроде никаких точных сроков не ставили, так? Сегодня третье июня, последний экзамен я должна принять шестого, после чего проведу собрание факультета и могу быть свободна.

— Ну, и?… — не понял её Грунгах.

— И проеду по этим поместьям, познакомлюсь с девицами и погляжу, кто из них и почему нам не подходит.

— Долго получится, — с сомнением покачал головой орк.

— Ничего не долго! С таким открытым листом я могу пользоваться стационарными порталами до какого-нибудь ближайшего городка, там возьму у мэра экипаж и доберусь до поместья. Два дня общения с девицей и её родителями — более, чем достаточно, можно отправляться дальше.

— Они тебя съедят.

— Подавятся. Тем более что я не собираюсь никому раскрывать цель визита. Да и вообще могу приезжать не под своим именем, а прикрыться маской, — увлечённая идеей, госпожа Редфилд встала и прошлась по комнате. — Только надо заранее знать, на какой козе к кому подъезжать, так что ты, пока я буду возиться со студентами, добудешь мне подробные досье по каждой семье.

— Магическое не смогу.

— И не надо, это я возьму в магбезопасности. Обычное — краткая история рода, кто чем отличился, кто на чём попадался, есть или нет магические способности. Уверена, на любого галлийского аристократа можно нарыть две бочки грязи, вопрос только в том, какого она будет цвета.

— Ладно, принято. Одна поедешь? — Грунгах подлил гостье травяного чая и поставил перед ней вазочку со степным мёдом.

— М-м… знаешь ты мои слабости, — простонала она, отправляя ложку мёда в рот. — Нет, думаю, возьму с собой пару студентов. Вот кто лучше всех сдаст экзамен, тех и возьму. Ладно, пора мне. Спасибо за мёд… и помни, с тебя причитается за то, что ты втянул меня в эту историю!

— Какой экзамен-то? — крикнул он Лавинии вслед, и уже из-за закрывающейся двери услышал ответ:

— Правовое обеспечение расследования магических преступлений!

— Н-ну? — поинтересовалась я, попинав ногой колёса того, что мэр города Шана-ла Мутер гордо именовал экипажем. — Кто готов поуправлять этим… транспортным средством?

Мои ученики переглянулись, и высокий блондин пожал плечами:

— Давайте, я попробую.

— Хорошо, Траси, приступайте к изучению агрегата. А вы, Дюнуа, порепетируйте роль студентки-ботанички. Текст помните?

— Да, профессор, — скромная Валери Дюнуа позволила себе каплю ехидства. — Что-то мне подсказывает, что первой из роли выйдете вы, профессор.

В ответ я только рассмеялась.

Изучив список невест, я отложила в сторону досье на тех, кто живёт в своих поместьях с родителями. Начну с них, а Грунгах пока понаблюдает за теми четырьмя девушками, что находятся в Лютеции.

Не мудрствуя долго, я решила придерживаться географически-алфавитного принципа, то есть, начать с первой по алфавиту фамилии и далее двигаться по кругу. В конце концов, в любом более или менее заметном городе Галлии есть стационарный портал, а у меня — и я похлопала себя по карману — есть открытое письмо от его величества, позволяющее не то что экипаж у мэра забрать, а даже из дома его выгнать и самой там поселиться.

По результатам экзамена у четвёртого курса лучшими вполне ожидаемо были Анри де Бюссон де Буа-Траси, младший сын заместителя главы казначейства его величества, и Валери Дюнуа, девушка, выросшая в приюте Святого Сердца. В самом начале их первого курса я сознательно столкнула лбами этих двоих для того, чтобы молодой человек перестал пыжиться, а девушка — дичиться.

Могу сказать, что это мне удалось.

Первой в списке гипотетических невест значилась Мари-Адельфина л’Этан Сарсена, дочь барона, проживавшего с семьей в окрестностях Клермон-Ферран. Ну, что же — Овернь, лесной заповедник, почему бы нам не представиться проверяющими из королевского лесного бюро? Обсудим с бароном, которому, между прочим, принадлежат окрестные земли на много квадратных километров, лесопользование, выборочные рубки, обновление старых насаждений и прочие подробности.

Шана-ла Мутер, город с населением в три тысячи жителей, оказался ближайшим к Шато Сарсена, где был стационарный портал. Изучив то, что мэр города мог предоставить мне в качестве транспорта, я уже было пригорюнилась, поскольку выбор был между странного вида фаэтоном, запряжённым парой меланхоличных одров, и вот тем самым экипажем, на который с большим сомнением взирал сейчас Анри.

— Фиалы с элементалями-то хоть заряжены? — с тяжким вздохом спросил он у секретаря мэра.

— А как же! И недели не прошло, как заряжали!

 

Дорога от города в поместье шла через лес. Сейчас, ясным июньским утром, пронизанный солнечными лучами, он был необыкновенно красив, и первые несколько километров мы просто молчали и любовались. Потом экипаж тряхнуло на подвернувшейся кочке, и я очнулась:

— Итак, роли распределены. Валери?

— Девочка-одуванчик, должна подкатить к мадемуазель Мари-Адельфине с подружечным чириканьем, ну, там бантики, рюши, мода, духи, маленькие собачки…

— Не переигрывай, сперва посмотри, чем она дышит, — кивнула я. — Вполне может быть, что девушка предпочитает спортивный стиль и собак, а не котиков. Анри?

— Ваш помощник, изнемогающий от тупого занудства чиновницы. Потолкую со слугами, может быть, с баронским секретарём.

— Хорошо. Что мы должны узнать?

— Характер девушки, умение адаптироваться, есть ли какие-то привязанности или любовь всей жизни, интересы, пристрастия и неприязни, — отрапортовала Валери.

— Хорошо, — повторила я.

Воцарилось молчание, слышны стали птичьи трели из проплывающего мимо орешника. Нарушила тишину девушка:

— Профессор, а почему вы не пошли стандартным путём?

— В смысле?

— Ну, вот я читала, как делают — собирают девушек во дворце, дают им всякие задания, кто лучше всех всё выполнит, та и станет женой принца… ой, ну, то есть, короля.

— Такая ситуация хороша только в романах, — ответила я. — А в нашем случае… его величество не особо сильно хочет нового брака, просто старцы из Государственного совета очень уж на него насели. И афишировать это заранее он не желает, дабы избежать ажиотажа и всяческих спекуляций. Наше дело — понять, кто из девушек категорически не подходит на роль королевы, и отсеять их, не возбуждая излишних надежд. Останется две или три, вот тогда уже король лично рассмотрит кандидатуры.

— И он вам вот так доверяет?

— Получается, что да…

 

Вскоре мы увидели впереди указатель «Шато Сарсена» и аллею платанов, ведущую вправо от дороги. Анри аккуратно повернул и покатил по ней.

— Хорошая дорога, — заметил он одобрительно. — Лучше, чем государственная.

— Значит, барон заботится о своих владениях, — ответила Валери.

— Или у него разумный управляющий… — добавила я.

Аллея упиралась в причудливую решётку ворот. В чугунный узор были вплетены буквы А, Э и С, окружённые вьющимися виноградными лозами. Молодой человек выскочил из экипажа, подошёл к воротам и дёрнул за шнур колокол, висящий справа. Несколько минут ничего не происходило, и Буа-Траси уже собрался позвонить ещё раз, когда из-за кустов вышел немолодой мужчина в зелёной куртке и спросил:

— Что вам угодно?

— Баронесса Редфилд из королевского лесного бюро, с проверкой! — напыщенно провозгласил Анри.

Человек за воротами посмотрел внимательно — в какой-то момент я уверилась, что он маг и изучает наши ауры — и, коротко поклонившись, сказал:

— Прошу вас подождать, я свяжусь с управляющим.

Зелёная куртка вновь исчезла за кустами. Я откинулась на бугристые подушки экипажа и стала глядеть на плывущие облака.

К немалому моему удивлению, мужчина вновь возник у ворот буквально через минуту и с поклоном сказал:

— Прошу вас, госпожа баронесса, господа!

Створки ворот покачнулись и плавно раскрылись, Анри активировал двигатель, и наше транспортное средство плавно покатило по дороге, обрамлённой невысокими стрижеными кустами.

Особняк открылся впереди после поворота дороги — прекрасный дом с белыми колоннами и высокими полуциркульными окнами во втором этаже. У крыльца цвела клумба с синими, белыми и жёлтыми цветами, виноград увивал террасу.

— Белый, синий и жёлтый — цвета рода Сарсена, — негромко сообщила Валери. — В гербе у них две рыбы, серебряная и золотая, на лазурном поле, норманнский щит, навершие — серебряный охотничий рожок.

Анри непочтительно присвистнул. Впрочем, имел право — герб семейства де Буа-Траси описать было бы куда сложнее.

На ступенях крыльца нас ждал дворецкий, столь классического облика, что я даже расчувствовалась: высокий, сухопарый, с длинными бакенбардами и бледными серыми глазами.

— Госпожа баронесса, — поклонился он, когда Анри с соответствующими поклонами извлёк меня из экипажа. — Добро пожаловать в Шато Сарсена. Горничная проводит вас и ваших спутников в гостевые комнаты, его сиятельство будет рад приветствовать вас в его кабинете через полчаса.

Ну вот, нам сразу дали понять, что мы не гости, а прибыли по делу. Впрочем, это же истинная правда, какой там предмет обсуждения я предполагала, выборочные рубки?

 

Комната, отведённая для баронессы Редфилд, была не слишком большой, но уютной. Немалым достоинством её были окна, выходящие в сад, и большой балкон. Конечно, курить здесь я не стану, не следует разрушать образ, но приятно будет поглядеть на цветущие клумбы… да и из окна выбраться при необходимости куда легче в сад, чем к парадному крыльцу.

 

Получаса мне хватило, чтобы переодеться из дорожной одежды в лёгкий льняной костюм, повторить лесоводческие термины и прикинуть план предстоящей беседы. Оказалось, правда, что это ни к чему, но уж тут моей вины не было вовсе.

В кабинет барона Сарсена я отправилась, взяв с собой Анри в качестве секретаря и оставив Валери свободу действий. Мне представлялось, что она отправится погулять в сад, из вежливости к ней отправят составить компанию интересующую нас Мари-Адельфину и… чем Тёмный не шутит, может, мы сразу и освободимся, поняв, что девушка не подходит на роль королевы даже в первом приближении.

Барон сидел за письменным столом и что-то сосредоточенно разглядывал на чашке Петри. За его плечом стояла миловидная темноволосая девушка лет двадцати в лёгком платье и, склонившись, смотрела туда же. Я разглядела в стеклянном узилище крупного чёрного жука с длиннющими усами, но в этот момент дворецкий доложил:

— Баронесса Редфилд!

Хозяин дома поднял голову и встал, девушка отошла в сторонку.

— Добрый день! — голос у барона оказался приятным, баритон с лёгкой хрипотцой. — Прошу, присаживайтесь. Итак, госпожа баронесса, вы представляете королевское лесное бюро? Очень вовремя, должен вам сказать, просто исключительно вовремя! Я уже готов был писать и приглашать специалиста!

Девушка за его спиной негромко сказала:

— Папа!

— Ох, прости, дорогая! — Сарсена, не глядя, протянул руку и подтянул юную леди поближе. — Разрешите представить вам мою дочь, Мари-Адельфину.

— Рада знакомству, — я коротко кивнула. — Меня сопровождает секретарь, Анри де Бюссон.

Молодой человек, стоящий за моей спиной, прищёлкнул каблуками.

— Итак, чему обязан вниманием лесного ведомства? Впрочем, нет! Не будем разводить бюрократические церемонии. Скажите мне, баронесса, на ваш взгляд специалиста вот это тетропиум или чёрный хвойный усач?

Я уцепилась за предоставленную лазейку:

— А где его нашли?

— Вот! — хозяин дома наставительно поднял палец и повернулся к дочери. — Вот! Я же говорил тебе, что это решающий фактор!

— Насколько мне известно, эти виды жуков являются олигофагами, — вступил в разговор Анри. — Следовательно, по месту обитания данного экземпляра можно понять, какую именно защиту, какие заклинания следует использовать для защиты массива…

Ну, всё, теперь оба представителя семейства Сарсена будут заняты какое-то время обсуждением усатого вредителя, а я присмотрюсь к ним, вспомню, что о них сказано в материалах, переданных мне коллегами.

Итак, глава семьи, Жильбер Антуан л’Этан Сарсена, девятый барон. Тёмные коротко стриженые волосы, тёмные глаза, жилистая невысокая фигура. Выглядит лет на сорок, по досье ему шестьдесят шесть. Маг земли. Жена, дочь, сын. Владеет весьма значительным куском земли рядом с городом Клермон-Ферран, плюс небольшой серебряный рудник и фабрика столового серебра. Хм, разумно, всё в одних руках.

Но главное богатство этой семьи — леса, преимущественно лиственные: дуб, бук, граб… Ах, да, вот кстати, ему и мебельная фабрика принадлежит.

Дочь, Мари-Адельфина. Брюнетка с чуть длинноватым носом, хорошенькая, но не более того. Судя по тому, что принимает активное участие в обсуждении методов борьбы с жуками, хозяйством активно интересуется. Тоже, как и у отца, магия земли плюс небольшая доля стихии жизни. Хорошее сочетание, просто отличное!

Ставим плюсик, да?

Судя по тому, как живо над моей головой обсуждали судьбу несчастных насекомых, Анри тоже не оплошал, и хозяева дома, спецы по лесному хозяйству, в его квалификации не усомнились. Я улыбалась, изредка вставляя пару слов, особенно, когда речь зашла об охранных амулетах и волновом магическом воздействии.

Наконец вдохновлённый Сарсена отодвинул чашку Петри и сказал:

— Прошу простить, госпожа баронесса, я с ходу подключил вас к решению моих насущных проблем, а ведь вы приехали по своему делу?

— Безусловно! — я слегка улыбнулась. — И вы его уже успешно разрешили. Моей задачей было проверить землепользование, охрану лесных массивов и выполнение прочих правил. Собственно, за время нашей беседы я убедилась, что в ваших лесах и жук самовольно не пролетит! Остались сущие пустяки.

Интересно, почему это при данных словах отец и дочь переглянулись? И почему его брови чуть сдвинулись, а губы крепко сжались? Ох, чувствую я, рано нам уезжать отсюда…

С другой стороны, моя задача — понять, что собой представляет девица и описать её сколь возможно подробнее. Так что в любом случае еще день нужно пробыть в поместье, пообщаться с хозяевами и остальными и сделать выводы.

Я встала, вновь любезно улыбнулась и сказала:

— Прошу меня простить, я вас покину. Мне нужно написать несколько писем. Возможно, мадемуазель л’Этан Сарсена покажет моим помощникам сад?

И сбежала.

Вернувшись в отведённую мне комнату, я повесила щит от прослушивания и набрала на коммуникаторе номер ректора Академии в Лютеции, Жоржа де Кайонна. Он был средней силы магом, но зато великолепным администратором, и нужные мне материалы мог найти втрое скорее, чем любой из архимагов.

— Господин ректор, моё почтение! — начала я вежливо, и немедленно получила в ответ возмущённый вопль.

— Лавиния, какого Тёмного? Где тебя носит?

— А в чём, собственно, дело? — осторожно поинтересовалась я, одновременно пытаясь сообразить, какое судьбоносное заседание я пропустила. — Экзамены я приняла, о том, что уезжаю по делам магбезопасности, предупредила…

— А о том, что с сентября к нам приедет два десятка колдунов вуду из Нувель Орлеана, сообщать мне кто должен? Призрак Гамлета Датского?

— Боги, до сентября ещё дожить надо! Жорж, не говори ерунды.

— Ладно, — буркнул почтенный господин ректор. — Чего хотела, не просто же так звонишь?

— Мне нужно копию книги из библиотеки…

— К Либеру не пойду!

Не знаю уж, отчего, но ректор Академии наотрез отказывался даже встречаться с Хранителем библиотеки Либером. Какая-то за этим всем стоит история, любопытно было бы узнать.

— Конечно, не пойдёшь. Секретаршу пошли.

— Ладно… — повторил он. — Какая книга?

Я сказала.

Кайонн не поверил, переспросил и, услышав подтверждение, захохотал. Смеялся он долго, утирал слёзы, сморкался и всхлипывал, пока мне это не надоело.

— Не поняла твоего веселья, — холодно произнесла я. — Но раз уж это так сложно, я попрошу кого-нибудь другого.

— Нет-нет, Лавиния! — откашлявшись, унял хохот ректор. — Конечно, я пошлю Жанну в библиотеку. Вот, уже пишу записку: копии всех имеющихся пособий и справочников по уничтожению вредителей леса, изданные за последние сто лет. Извини, я просто представил себе, как великий архимаг, коммандер службы магической безопасности Лавиния Редфилд с сачком охотится за гусеницами…

Мои губы тоже дрогнули в улыбке, когда я ответила:

— Вовсе даже за жуками!

И отключилась.

 

За окном царил июнь. Кусты роз изнемогали под полуденными лучами, и запах от них волнами докатывался до комнаты. Поморщившись, я поставила воздушный экран и продолжала наблюдать за Мари-Адельфиной, которая водила по саду моих студентов, о чём-то оживленно им рассказывая.

Изящная девушка. Хорошо двигается, и сложена вполне неплохо — ну, на современный лад. Лет двести назад при тогдашней моде она считалась бы недокормленной худышкой и на брачном рынке не котировалась. Такое впечатление, что темой садов, растениями вообще она увлечена довольно сильно. Интересно, а как обстоят у нас дела с травами? А то тут вырисовывается много возможностей, как для потребления, так и для злоупотреблений. Была когда-то в Лации дама по имени Джованна деи Каттанеи, пожелавшая подняться над всеми, ею-то и был изобретён яд, долгое время не имевший противоядий, знаменитая кантарелла. Биография дамы изложена в источниках весьма скупо, но достоверно известно, что её матушка, Менчия Каттанеи Джакопи, была самой известной травницей своего времени…

Отогнав непрошеные воспоминания, я вновь взглянула в окно: к компании присоединился молодой человек, столь схожий лицом с дочерью барона Сарсена, что не приходилось сомневаться — это сын и наследник, Себастьен. Студент университета в Лугадун-Лионнэ, по специальности… ах, да, всё та же магия земли. И изучает он правоведение в сфере землепользования.

«Ой-ой-ой, — подумала я. — В таком обществе специалистов по лесному хозяйству я буду выглядеть, словно жук на листе бумаги. Ага, вот именно, чёрный хвойный усач!»

Ладно, в случае чего переключим разговор на столичные новости, полагаю, что Буа-Траси иногда пересекается со своей матушкой, одной из известнейших светских дам Лютеции, так что тему для разговора найти сможет.

 

В большой гостиной Шато Сарсена сегодня вечером было многолюдно и шумно. Помимо незваных гостей приехали и давно приглашённые, как оказалось, на празднование дня рождения хозяйки дома. Я взглянула на хозяйку — тёмно-каштановые волосы, зеленые глаза, хороша собой и знает это, и негромко сказала Анри:

— Я сейчас выйду и поднимусь в свою комнату, ты минут через пять за мной.

 

В моих апартаментах было тихо и прохладно, из сада доносилось пение какой-то птицы и пахло жасмином. Подумав и ещё раз представив баронессу, я зажмурилась и стала мысленно лепить из текущего сквозь меня магического потока цветок орхидеи сорта Lycaste — золотисто-оранжевый, с мужскую ладонь размером, с нежным и чуть пряным ароматом. Открыв глаза, придирчиво осмотрела получившийся цветок, добавила в чашечку сверкающую каплю росы и прицепила золотую булавку к стеблю.

— Ух ты, какая! Это иллюзия? — спросил вовремя пришедший студент.

— Нет, вполне материальный цветок, — улыбнулась я. — Крупный предмет таким образом не сотворишь, как и что-то из неживой материи. Камень или железо, шкаф или табуретку можно только перетащить откуда-то, ну а вот такую мелочь… Так, осталось только упаковать. Будет удобнее, если эту безделушку в качестве подарка баронессе преподнесёшь ты.

— Да, госпожа профессор. Но ведь коробку, бумажную или какую-нибудь стеклянную, так сделать нельзя, я правильно понял?

— Нельзя. Но у меня тут есть кое-что… — я запустила руку в пространственный карман и достала купленную когда-то в Серениссиме чашу из молочно-белого стекла с зеленой спиралью. — По-моему, подходит?

Анри аккуратно взял в руки стеклянный сосуд, я положила в него орхидею и удовлетворённо отряхнула ладони.

— Профессор, — осторожно спросил Анри, убирая подарок в свой пространственный карман, — Неужели вы знали о дне рождения хозяйки дома и взяли это с собой?

Я неопределённо пожала плечами. Не говорить же собственному ученику, что я об этой чаше просто забыла и случайно на неё наткнулась, когда доставала из пространственного кармана трубку и табак.

 

Гости, кажется, и не заметили нашего отсутствия… Хотя нет, вон тот бородач посмотрел очень внимательно. Ну, мало ли, может, у него дурной вкус и ему понравилась моя фигура или причёска?

Юная дочь хозяев сидела за роялем и что-то наигрывала; Анри подошёл к ней, склонился и стал перелистывать ноты. Валери подсела рядом на табуретку, девушки переглянулись и стали играть в четыре руки. Обыкновенный вечер в провинциальном обществе, почему ж у меня в затылке будто комар зудит?

Сидя в кресле, я держала в левой руке бокал, пропускала мимо ушей болтовню сидящей рядом пожилой дамы о разведении роз и разглядывала магоснимки, рамки с которыми теснились на крышке рояля. Семья в сборе — барон с супругой, сын, дочь. Дети отдельно; сын в магистерской мантии и со свитком в руках, дочь в бальном платье. Какие-то незнакомые лица… Стоп, а вот этого я видела совсем недавно. Ну конечно же, это тот бородач с дурным вкусом — только на снимке он лет на двадцать моложе, гладко выбрит и обнимает баронессу за плечи. Родственник? Хм, и, похоже, близкий: я только сейчас, присмотревшись внимательно, поняла, что у обоих глаза одинакового необычного ярко зеленого цвета.

Брат.

А представлен он был… Да, представлен он был как господин Гренель, и всё, точка. При этом я отлично помню, что до замужества госпожа баронесса звалась Мадлен де ла Миртуа и была дочерью графа.

Интересно, весьма. Может быть, в этом и есть причина напряжения, проскальзывающего в благородном семействе?

 

Как я поняла, хозяева не стали организовывать парадный ужин из-за слишком большого количества гостей, и официанты в белых перчатках разносили на подносах какие-то маленькие канапе, шу с разными начинками, шпажки с нанизанным на них сыром и виноградом и прочее. Девушки закончили играть, и хозяин дома с бокалом игристого вина в руке стал читать стихотворное поздравление жене; баронесса мило краснела и прикрывала довольную улыбку веером. Я посмотрела на Анри и, дождавшись ответного взгляда, медленно опустила веки. Мой студент правильно понял сигнал и отправился вручать подарок, вызвав у присутствующих дам поток охов и ахов. Мадлен Сарсена приколола орхидею к волосам и благодарно улыбнулась. Празднование продолжалось.

Незадолго до полуночи я постаралась незаметно покинуть общество. Не прошло и пяти минут, как раздался стук и Валери со своим неизменным спутником вошли в комнату.

— Итак, ваши впечатления? — спросила я, жестом предлагая им садиться.

Начала, как всегда, девушка.

— Хорошие люди, — сказала она уверенно. — О своих землях барон заботится, как мало кто, сына готовит в продолжатели. Дочь разумная, с неплохим магическим потенциалом. Интересуется не только модой и романами, но и о них поговорить тоже может. Мы с ними в саду были довольно долго, они и розарий показали, и персиковый сад, и аптекарский огород, и конюшни. Всё как надо, профессор.

— А ты что скажешь, Анри?

— Знаете, профессор, вроде я согласен со всем, что сказала Валери. Хорошие люди и всё такое. Но что-то тут не так. Слишком глянцевая картинка.

— Ну, знаешь, немытую посуду посторонним не показывают! — возмутилась она.

— И тем не менее… Ну, например, почему такая охрана на въезде? Вы заметили, что ограда полностью под щитом, там не то, что незваный гость, мышь не проскользнёт! Или приём сегодняшний — ни одного наёмного официанта, только свои. Даже двух конюхов переодели в белые куртки и поставили разносить бокалы.

— Но нас же впустили! — возразила Валери. — Может, это просто разумная экономия, потому и не нанимают посторонних.

— Нас впустили, потому что мы предъявили подлинные документы, с магическими печатями. Но этот тип на воротах нас сканировал. И, если бы отпечаток ауры не совпадал с тем, который в удостоверениях, мы бы на территорию поместья не попали!

— А что, там есть наши аурограммы? — девушка удивилась.

— Мы же здесь в качестве королевских чиновников… — ответила я. — Ты в курсе, какое наказание применяется к гражданину Галлии, выдающему себя за королевского чиновника?

Ответили они, как часто бывало, одновременно, но на сей раз по-разному. Валери ожидаемо поинтересовалась:

— Нет. А какое?

Анри же спросил:

— Только Галлии?

— В разных государствах Союза королевств применяются разные наказания. В Галлии — год тюрьмы без права досрочного освобождения или замены штрафом. А в Спанье, например, такой преступник на тот же год назначается на общественные работы туда, куда и гоблина не особо заманишь. В ассенизационный обоз, например. Или санитаром в инфекционную больницу. Или на работу на хлопковых плантациях.

Молодые люди переглянулись, видимо, примеряя на себя такое наказание, и в один голос сказали:

— Бр-р-р!

— Ну так вот, — продолжила я. — По понятным теперь причинам документы королевских чиновников снабжают аурограммой владельца и заверяют магической печатью. Дабы не. Теперь вернёмся всё же в Шато Сарсена, вы не против?

— Да, профессор! То есть, нет, не против.

— Ну, хорошо. Так вот, напоминаю вам, что мы здесь не для того, чтобы вытаскивать какие-нибудь скелеты из шкафов почтенного семейства л’Этан Сарсена. Нам нужно всего лишь оценить, подходит ли очаровательная Мари-Адельфина на роль невесты его величества. И при этом мы можем даже и не объяснять, почему да. Или почему — нет. Просто некому будет объяснять, ибо отчитываемся мы непосредственно перед королём.

— Не подходит! — раздался вдруг неожиданный голос со стороны камина.

С интересом я увидела, как мраморное сооружение беззвучно п