У нашего времени больше углов, —

уж очень оно мозаично,

разбито на серии, главки и слов

ему не хватает привычных,

оно впопыхах подбирает себе

эпитеты, определенья,

дыханье прерывисто, как при ходьбе,

при чтении стихотворенья,

и нужно суметь отыскать себе путь

средь острых углов и осколков,

услышанных фраз, недомолвок, где суть

еще не увидена толком…

Слегка отстранись и другая звезда

иначе осветит листа половину,

и тень по-другому качнется, когда

я ближе светильник к себе пододвину.

Но, все-таки, свет от звезды он сильней

и глубже пронзает, и тоньше ложится…

Мне видно всю жизнь целиком и за ней

готов я бежать. Может быть, повторится

когда-нибудь все, и навстречу звезде

появится новая, — ярче… несхожей…

Беспомощно будет висеть на гвозде

забытая память, как шапка, в прихожей…

Листок на столе и звезда за окном…

И луч разбивается в капельки света…

Напомнит лишь тень о забытом, о том,

что время прошло и рассыпалось где-то…

Листы бумаги. Лампа над столом.

Лови глазами тоненькую строчку.

Переживает губ твоих излом

коллизии романа. И отсрочку

И, более того, — ты хочешь, чтоб

конец как в книге, в жизни нашей вышел.

Поэтому и трешь ладошкой лоб,

и лист бумаги поднимаешь выше.