«Из Африки» — литературная классика ХХ столетия. Роман, который лег в основу удостоенного семи «Оскаров» одноименного фильма с Мерил Стрип, Робертом Редфордом и Клаусом Марией Брандауэром в главных ролях. История незаурядной, сильной женщины, заброшенной судьбой из элегантных салонов Серебряного века в дикую, экзотическую колониальную Африку — и научившейся любить и понимать эту землю и ее людей так, как это дано не каждому европейцу. История ее нелегких отношений с двумя мужчинами — легкомысленным, ленивым и обаятельным мужем-аристократом и сильным, отважным, но, увы, не предназначенным для семейных уз искателем приключений. История ярких характеров на фоне интереснейшей исторической эпохи!
Понять африканцев было нелегкой задачей. Они обладали тонким слухом и умели исчезать, как дым; напуганные вами, они за долю секунды уходили в собственный мир, подобно диким животным, которые при любом резком движении пропадают из виду, словно их и не было рядом. От африканца невозможно добиться прямого ответа, пока вы не познакомитесь с ним самым тесным образом. Даже на прямой вопрос: «Сколько у тебя коров?» он умудрялся отвечать уклончиво: «Столько, сколько я говорил вчера». Европейцы не терпят подобных ответов, однако и африканцы, видимо, не терпят подобных вопросов. Если оказывать на них давление, пытаясь добиться объяснения их поведения, они отступают, сколько хватает сил, а потом прибегают к фантастическому и гротескному юмору, окончательно сбивающему вас с толку. Даже малолетние детишки в подобных ситуациях обнаруживают смекалку давних игроков в покер, которые не возражают, когда вы переоцениваете или недооцениваете карты у них на руках, лишь бы вы не знали в точности, что это за карты. Когда мы всерьез вламывались в жизнь африканцев, они вели себя, как муравьи, в чей муравейник воткнули палку: исправляли повреждение с неустанной энергией, поспешно и беззвучно, словно заметая следы непристойного поступка.
Старухи-кикуйю, прожив трудную жизнь, превращаются в кремень, подобно старым мулам, готовым вас укусить, когда у них появляется такая возможность. Болезням труднее подкосить их, чем мужчин, – свидетельством тому была моя врачебная практика; они превосходят дикостью мужчин и в гораздо большей степени, чем мужчины, лишены способности чем-либо восхищаться. Они вынашивают по много детей и многих из них хоронят; у них уже ничто не вызывает страха. Они таскают на голове по триста фунтов хвороста, дрожат с головы до пят, но не падают; они копаются в твердой почве шамба, стоя вниз головой, с раннего утра до позднего вечера.
«Преследуя жертву, она зорко смотрит вдаль. Сердце ее твердо, как камень. Ей смешон страх. Она обгоняет любого коня, под любым всадником. Станет ли она умолять тебя? Станет ли говорить жалкие слова?»
При этом они сохраняют жизнелюбие и источают энергию. Чернокожие старухи проявляют интерес ко всему, что происходит на ферме, и преодолевают по десять миль, чтобы посмотреть на нгома молодежи; от шутки и от чаши тембу их морщинистые лица расплываются в улыбке, обнажая беззубые десны. Эта их сила и любовь к жизни не только внушали мне уважение, но и казались сверхъестественными.
Отбирая у людей их родную землю, вы лишаете их не только собственно земли, но и прошлого, корней, души. Отбирая все, что они привыкли видеть, вы, можно сказать, лишаете их зрения. К первобытным народам это относится в большей степени, чем к цивилизованным; животное и подавно совершит длительное обратное путешествие, пренебрегая опасностями и лишениями, чтобы снова обрести себя в окружении привычных предметов.
Внезапно прослушала книгу. И поняла, что мне нужно все-таки читать. Не аудиал - я ни разу. Так что, может быть, и оценка случилась бы выше. Но что есть, то есть.
Конечно, присутствовало легкое разочарование. Потому что у бликсен была просто обалденная история любви к английскому летчику-козомету, который любил африку, самолеты и полеты, ну а девушки, а девушки потом (цэ). Но она написала только о том, когда он окончательно ушел из ее жизни. Про мужа тоже практически ничего не сказано. А большая часть повествования о ее кофейной плантации, о работниках и их семьях, вообще об африканцах и о ее дружеских связях. И это нечестно, черт возьми! Просто нечестно. Я редко бываю "я же девочкой, то есть подайте сказок про любовь", но здесь мне очень хотелось почитать об их отношениях. И фееричный облом. В фильме по мотивам книги, кстати, любви и отношений просто навалом.
К тому же, африка - как явление и вообще мне не особо интересна. Как-то предпочту читать об азии, которая дальний восток, а не ближний. Но осилила в надежде на любовЪ. И... короче, африканцы - они такие чуваки, которые так или иначе подминают под себя белых людей. Там не только африка проникает в кровь и плоть. Местные так влезают под кожу, что или заменяют гостю семью: жену с детками или из серии "раб командует хозяином".
В случае с бликсен образовался второй вариант. Построили ребята датскую интеллигентку. Нянчилась она с ними, нянчилась, пока не разорилась и не потеряла все, что ее держало в этой стране. И что же она делала по концовке? Решала проблемы своих работников. И после удачного завершения банкета ребята выкатили ей новую претензию, выражавшуюся в том, что она должна остаться тут и будем жить по-прежнему. Хо-хо-хо. Это было очень мило. Я ржалЪ, чего скрывать.
Конечно, бликсен уехала и уже не вернулась, в отличие от того же хеннига манкеля, который на старости лет умчался в страну, о которой мечтал с детства, из швеций. И, может быть, зря не вернулась, но каждому свое. Я вот с удовольствием уехала бы куда-нибудь на восток. Ибо у меня в крови азия, хоть ее жители весьма коварны, и там нужно держать ухо востро.
Карен правда полюбила Африку, потому ей удалось написать такое нежное признание в любви к чёрному континенту. Много хорошего доброго юмора на грани столкновения двух культур, двух логик.
Я узнала в этой книге Африку. Её невероятную красоту. Я поняла насколько глубока может быть связь между людьми, на первый взгляд далёкими друг от друга и родными одновременно! Рекомендую. Не оторваться.
