Оглавление

1. Обагрённый — 2. Спасти свою душу
2. Глава первая
3. Глава вторая
4. Глава третья
5. Глава четвёртая
   1. P.S.

Обагрённый 2. Спасти свою душу.

Глава первая

Собака может уничтожить ваши ботинки,

Но она никогда не разобьёт вам сердце.

В Краснодарском крае на юге России веял чудный, ласковый, бодрящий, неуловимый, добрый ветерок. Анапа — город мечты сиял в лучах яркого летнего солнца. По светлому, лучезарному небу плыли большие бархатные облака. Словно чудные, детские рисунки на бумаге кружили на высоте. Там имелись и весёлые птички, и сказочные драконы, и герои известных советских и современных мультфильмов, и баба Яга — костяная нога в разных ипостасях из фильма «Морозко» режиссёра Александра Роу 1964 года по мотивам русских народных сказок. Ещё там тянулись просто полянки с экзотическими деревьями, и лодки в океане, и, казалось, там был даже фейс президента страны. Он смотрелся весьма мило и немного улыбался. Игралась лазурь. Чёрное море сияло в лучах. Наблюдался полный штиль. Его светло — синяя поверхность даже слегка белела. Вдали красовались белые яхты и парусники. Казалось, они соревновались в скорости. На золотом, песчаном берегу неугомонно мелькали фигурки отдыхающих. Кто — то лежал под зонтиком, кто — то сидел на шезлонге и тихонько тянул пиво из бокала с трубочкой, кто — то купался и выставлял напоказ оголённые тела. По песку прогуливался шерстистый друг по кличке Шарик. Он имел смешную морду лайки. Глаза сияли. Там жил азарт и лёгкое буйство. Его упитанный хозяин Слава Бурилкин обильно, непрофессионально опился пивом и лежал на коврике для занятий акробатикой. Его усыпил алкоголь и томный солнечный свет. Местные хулиганы стянули с него трусы до колен. Теперь, он, не помышляя, выставлял напоказ свою икристую пятую точку. Люди, проходя мимо, веселились. Кто — то шутил, а кто — то удивлялся и испытывал омерзение. Ещё нашёлся художник по имени Хулио Эрнандес, который каждый день бродил по жаркому пляжу. Его настоящее имя Лазарь. Он, недолго думая, присел на песке. И тут же принялся за работу. Руки знали своё дело. Карандаш мягко скользил по матовой бумаге. Вскоре на листе возник настоящий шедевр. Картина, казалось, достойна самой высокой оценки. И её место могло бы быть в художественной галерее славы. И Государственная Третьяковская площадка подошла бы. На рисунке красовался сам Слава. Он лежал на коврике и дремал. В руке ещё сжимал бутылку пива. Там булькала влага на донышке. Его пятая точка стояла особняком. Она волшебным образом притягивала взоры гуляк. Его икристые ягодицы уже покрылись багряным цветом. Солнце припекало. Ультрафиолет одарил кожу заметным загаром. Казалось, она сейчас задымиться. Рисунок был прост и красив. Точно знаменитый квадрат Малевича. Картина не уступала по изяществу и «Девочке с персиками», которая принадлежала русскому живописцу Валентину Серову. Да и любой другой знаменитой картине. Чем не шедевр. Например, её можно назвать: «Пятая точка» или просто «Слава» или «Я загораю с голым задом». Да как угодно.

Шарик игриво бежал по песку. Он, как нестранно, приставал к молодым девушкам. То, кого-нибудь лизнёт в интимное место, то поцелует в загорелый носик. Прямо истинный кавалер. Он не отставал от своего хозяина. Шарик уже побывал в парке аттракционов, который располагался рядом с пляжем. И даже умудрился бесплатно прокатиться на горке. Ещё он искупался, как истинный вельможа. И везде проявлял свою слабость к противоположному полу. Как — то его хозяин и вечный холостяк Слава Бурилкин решил приударить за гламурной француженкой — девушкой Люси. И полез нагло целоваться. А тут нарисовался её бойфренд Алик. Тот имел стройную фигуру и тонкие жилы. Он никак не походил на супергероя. Слава ухмыльнулся. Он поставил бутылку пива на песок. И решил проучить выскочку. Но был встречен невероятным приёмом из боевого искусства — вьетводао. Алик умело бросил стокилограммового Славу через себя. А затем повторил свой чудо приём. Слава полетел ещё дальше и быстрее. Он смешно кувырнулся, глотнув песка. А затем тихонько двинулся восвояси, как побитый самец — горилла в брачный период.

Ветерок приятно поддувал. На побережье стоял маяк в виде округлой, каменной башни. Он точно великий страж смотрел в море и ориентировал своим ярким озарением морские суда. Городские улочки утопали в зелени. Кругом благоухали чудные цветы в широких, высоких, красивых клумбах. Кое — где мелькали шикарные автомобили. Словно рядом снимали крутой фильм. Да и в целом, казалось, что где — то неподалёку расположилась голливудская студия кино.

В спальном районе города располагалась весьма милая тихая улица. На ней возвышались дорогие виллы и пентхаусы. Высокий, каменный забор разделял территории истинных дворцов. Казалось, там проживают настоящие короли и шейхи. Но всё же ни одно бунгало не оценит человека. Высокая вилла, выполненная из красного кирпича, и впрямь походила на настоящий дворец с золотыми шпилями. Она тянулась высоко. Её наполняли три этажа, в которых имелось по восемь больших и маленьких комнат. Просторные стёкла окон изящно сияли. Ещё имелся огромный, открытый балкон на втором уровне. Здесь стояли шезлонги и столики. Кругом царила чистота и уют. Элитный дом принадлежал олигарху Попову. Но он здесь никогда не бывал. Сейчас он весело проводил время с любовницей Тоней Зайцевой. Та имело тёмное прошлое. Она трудилась около пяти лет в борделе города Новочеркасска. Там и познакомилась со своим богатым ухажёром. На вилле проживал его внебрачный рожденный сын по имени Самуил Соловьёв. Он для паспорта взял фамилию матери. Самуил слыл полным бездырем. Он писал стихи в виде репа для группы «Чипсы». И сам часто выступал. Но особого успеха не имел. Денег хватало только на контрацептивы и выпивку. И то не всегда. Богатый папа помогал редко. Он всё реже вспоминал о своём сыне.

Самуил выглядел неказисто. Тело имело вытянутую форму. Руки длинные. Шея тонкая. Лицо точно мятое, как будто избитое тесто. Глаза большие светлые чуть выпученные, нос тонкий с изгибом, губы тонкие как сажа бела, кожа белая и прыщавая, — вся его красота. Он всё время слушал музыку и ходил с наушниками в ушах. Парень надевался безвкусно. Любил пирсинг и наколки. На неразвитом теле вся его спина красовалась в странных татуировках. Теперь он взялся за свои руки. Знакомый Денис Умывальников бесплатно штамповал наколки. Он сидел на странной, непонятного производства дряни в виде разноцветных таблеток. Да и сам король репа баловался виски, коксом и марихуаной не по-детски.

Бунгало имело и широкую, светлую террасу. Дом был окружён гладким, зелёным газончиком. На территории имелся бассейн. В нём плескалась прозрачная, казалось, голубоватая вода. Ещё имелась удобная беседка, где хозяева часто засиживались допоздна. Там они лежали на гамаке, сидели на мягких скамейках, выпивали и закусывали. Также часто гуляли и пели песни под гитару. Гулянки и сейшены случались пару раз в месяц. Как правило, на праздниках громко гремела музыка из динамиков. Финал горячих уикендов, где собиралась яркая молодёжь, был всегда мирным и добрым. Но бывали и потасовки, и драки и даже редкие буйности в виде стрельбы из винчестера и револьвера. И зачастую дискотека продолжалась до самого утра. Никто не тревожил гуляк. Особняк был удалён на приличное расстояние от ближних участков. Да и густая роща способствовала. Она закрывала видимость. И, по сути, молодые люди никому не докучали своими шумными дикими праздниками. Но всё же имелся один человек. Хозяин соседней каменной, двухэтажной виллы шестидесятипятилетний пенсионер по имени Черных Яромир Кузьмич. Он внешне походил на маньяка или на постояльца психлечебницы. Лицо имел суховатое, точно сплющенное, — глаза большие синие навыкате, нос большой длинный чуть кривой, щёки впалые, губы тонкие цвета аквамарина. В глазах жило лёгкое бешенство. Его тело имело суховатый, жилистый, чуть сгорбленный вид. Он носил старомодную одежду — шестидесятых — семидесятых годов. Просто ничего себе не покупал и не любил ходить по магазинам. Его часто видели в одном и том же сиреневом, ободранном плаще из заменителя кожи. Казалось, он даже спал в нём. По молодости парень учился неплохо. Затем поступил в университет факультета социальной психологии. В девяностые он стал жертвой одной крутой группировки. Его долго били. А он находился в подвешенном