— Из’звините, мид’дии, — бубнил Беззубик с набитым ртом. — Из’звини, хлеб… Прости, сыр…
— Да, прекрасные извинения, Беззубик, — прошептал Иккинг, — но перед едой извиняться не надо… Нет-нет, Беззубик, пойми меня правильно, сама идея мне нравится.
Ду-думаешь, Эгги-гингарда не врала? Там, внизу, правда Чуд’дисче? — спросил Беззубик жалобно.
— Ну, Беззубик, — произнес Одинклык, — если там и вправду Чудище, нам просто надо постараться с ним договориться. Мы, драконы, как и люди, способны развиваться и спустя эпохи, после смены многих тысяч поколений обрести разум…
«Все это, конечно, здорово, — думал Иккинг, — но готов спорить, этот дракон не самый покладистый».
Вождю Сморкале оказалось трудно не отставать от Охотников за Янтарем. Тюремной страже буера полагались шире и больше, и Сморкала никак не мог приноровиться к своему.
Даже Иккинг шел быстрее Сморкалы, несмотря на то что разваливающийся на части «Молодой талантливый баклан-2» наотрез отказывался двигаться по прямой и ковылял вперед отчаянными зигзагами. (И в этом очень походил на первого «Молодого талантливого баклана», строптивую лодчонку, у которой была склонность ходить кругами.)
— Стойте! Не так быстро! Подождите меня! — орал Сморкала, размахивая кнутом.
Но никто и не думал его ждать.
Он отставал все сильнее.
Поэтому, когда они наконец достигли самой Проклятой части Проклятых Земель далеко-далеко на востоке, Стоик обратился к команде таким тоном, будто всегда был и остается вождем.
— Экхм, — с достоинством кашлянул он. — Команда Охотников за Янтарем! Пусть мы рабы, так будем лучшими среди рабов! Мы это очень даже можем!
От ужаса в животе поселился холодный ком, словно проглоченная наспех остывшая каша.