Оглавление

Пролог

Вьется над нами ветер, как флаг,

Мы пишем коньками песню атак

(Песня из фильма «Хоккеисты»)

Заканчивается у Люды декретный отпуск. Пора подумать о продолжении ее учебы в институте. Два с половиной года учебы — немало значат. Да и о дальнейшей ситуации по жизни решать надо. Самым сложным моментом является устройство сына. Люда не может взять его с собой в институт — нереально это. Оставлять со мной — рваный график работы не позволяет. Зачастую приходится задерживаться на участках. Ни один детский сад такое не воспримет. Нет дур среди воспитательниц ожидать, когда папаня соизволит зайти за ребенком: то-ли через два часа, то-ли через сутки. Бросать работу и висеть на шее у родителей в Степногорске? И на какие шиши содержать семью? Не смешите мои копыта.

Вот тесть с тещей и предложили взять внука к себе на полгода, а там видно будет. Тем более, что в скором времени должен был родиться еще один внук — Лида, сестра Людмилы, вышла замуж и уже была в положении. Сами сказали: где шестеро, там и семеро проживут.

Вот, в конце января мы и отвезли сына Лешу под крылышко дедов в станицу Прочноокопскую. Люда улетела в Свердловск, а я вернулся на работу. Разлетелась наша семья по всему Советскому Союзу. Очень тоскливо оказалось возвращаться в пустой дом. Одиноко и тихо.

В спорте тоже не все в порядке. Но закономерно. Предстоит расставание: самые талантливые девчушки из моей секции уходят — последний год в школе доучились. Не вижу им замены. Остальные интереса не представляют, нет у них ни божьей искры, ни отчаянного настроя на победу. Не бойцы. Просто им нравится, что кто-то с ними возится. Из глины пулю не сделаешь. Скушновато для меня.

А куда деваться? Будем жить по мере сил и возможностей.

По следам жуликов от науки

Ни с того ни с сего вдруг из комбината поступило мне персональное задание от геолого-геофизического отдела. Потребовалось заценить и внедрить последний писк моды на поисках урановых месторождений, придуманный американо-канадцами. Эманационный трековый метод (ЭТМ) называется.

Честно говоря, обоснование метода у меня вызвало большие сомнения. Вразрез шло с тем, чему меня учили в родимом институте. Да, одним из продуктов распада урана является радиоактивный газ радон. Да, от урановых руд в земле он может диффундировать на дневную поверхность. Вот только по всем канонам расстояние уверенной диагностики составляет не более шести метров от урановых руд. Расчетами и практикой подтверждено. А тут утверждается, что это расстояние может достигать километра и более. Это ж какое подспорье в поисках. Моя обезьяна схватилась за голову: «Ой … (брешуть) гады капиталисты». Но задание дадено большими дядями. К исполнению. Мол надо догнать и перегнать…

Для начала съездил к соседям, успешно освоившем метод. Серьезная организация — Степное производственно-геологическое объединение (СПГО). Рассказали, показали. Воодушевили.

На поисковом участке ледобуром сверлится дырка в грунте глубиной до одного метра. В дырку засовывается перевернутый стакан. В стакане находится отмытая от фотоэмульсии пленка. После установки дырка засыпается грунтом. И целый месяц пленка находится под землей. Облучается почвенным воздухом. Предполагается, что при длительном облучении статистический эффект обеспечивает выделение малых концентраций радона на общем низком фоне. Затем пленка извлекается и отправляется на протравливание крепкой щелочью при повышенной, но стабильной температуре. Щелочь разъедает места пленки, поврежденные альфа-частицами от радона. Эти поврежденные и протравленные места определяются под микроскопом. Чем чаще они встречаются — тем больше количество радона. Ну и, само-собой, урана.

Показали, как выглядят треки на пленке под микроскопом. Вроде запомнил. Даже зарисовал. И образец стырил. Нечаянно.

Этим же летом провел соответствующие работы на участке месторождения Тушинское. Топографы для нас разбили профиль над известными рудными телами.

Дальше действовал строго по методе, показанной в СПГО. Месяц выдержал пленки в бурках. Затем аккуратно вытащил. Протравливал пленки в рудничной лаборатории. Все условия для меня организовали: стерильное оборудование, горячую щелочь, дистиллированную воду для промывки. Вращатель для пленок в щелочи сам изготовил. В техническом плане — все аккуратно и замечательно. Микроскоп закупили новенький, «Биолам». У медиков-кровососов выпросил стукалку — счетчик кровеносных телец. Везде дали зеленую улицу — лишь бы отдача была.

С ума спрыгнуть. Именно над рудными телами проявился максимум плотности треков. На поверхности земли радиометрических аномалий нет, а вот треки — пожалуйста. С глубины двести метров на поверхность радон пробился. Можно бить в барабаны и плясать мумбу-юмбу. Но спешить не стал — смутные подозрения глистенышами щекотали.

Сделал элементарную проверку. Засовываю в герметичный сосуд кусок богатой урановой руды, туда же устанавливаю пленку. Гарантия, что радон там будет в больших количествах. Первые пленки вытаскиваю через три дня, следующие через неделю, потом две недели. Последние вынул через месяц. Протравил пленки строго по предписанной технологии. И занялся