Вытеснить нежелательные мысли не просто трудно – это невозможно, и попытка прогнать ту или иную мысль неизбежно ведет к тому, что эта мысль будет держаться в голове еще настойчивее[104].
Смысл наблюдения за своим мышлением без вовлечения в него – практика, которую применяют все основные школы медитации, – в том, чтобы понять: мысли не имеют отношения к реальности. Это касается мышления в целом, а не только тревожности или «негатива». Приятные, умные, альтруистические, благонамеренные мысли одинаково не имеют отношения к действительности.
Находящиеся под влиянием буддизма ученые уже давно указали на то, что этот маятник тревожности не есть патология в смысле «нечто ненормальное». Мы, даже формально «здоровые» люди, более чем часто думаем то о будущей проблеме, то о попытках эту проблему нейтрализовать. От этих колебаний у нас в голове словно стоит непрерывный шум. Шум этот столь силен, что сводит на нет все внешние факторы. Не имеет значения, лежим ли мы в мягкой постели, прислушиваясь к собственному дыханию, или общаемся с друзьями в каком-нибудь шумном месте, или смотрим, как на небе играет северное сияние. Шум в голове может превратить в кошмар все что угодно. И все же он не смолкает. Тот факт, что мы бесконечно ходим по кругу, никак не мешает нам в очередной раз пережевывать какую-нибудь мучительную мысль, словно думать о плохом не так безответственно, как пустить все на самотек. Эта мысленная жвачка сливается с тем, что мы считаем нашим «я». Поток мыслей, поток, который с трудом поддается управлению и который изменяется, отталкиваясь от неконтролируемых впечатлений в настоящем и прошлом, становится нашим внутренним центром. Мы отождествляем себя с голосом в голове, который будто звучит из аппаратной в мозгу, и с его помощью создаем нарратив о самом себе.
Столь же непоследовательно устроено и беспокойство: безграничная ответственность внутри и едва ли не равнодушие снаружи; мания величия в мире контрафактных мыслей и пассивность в мире реальных действий. Эгоцентричная жертвенность. Рациональный абсурд. Разбор внутренних противоречий тревожности – одна из любимейших ее, тревожности, игр. Каждый, кто пытался справиться с тревожностью, испытал и растяжимость тревоги, и ее абсолютное беломедвежие. Найти выход бывает трудно даже теоретически
принадлежал к огромному числу людей, которые видят опасность, пытаются нейтрализовать риск и в процессе наблюдают, как тревога порождает еще большую тревогу.
На фасадах парижских домов можно было прочитать: «В обществе, которое уничтожило все приключения, единственным приключением остается уничтожение этого общества».
