Одно из лучших произведений «золотого века» английской литературы. Многократно экранизированный шедевр психологического реализма. Роман, который был впервые опубликован в 1848 году, — и произвел в Англии сенсацию, поскольку в нем, впервые в европейской литературе, со всей откровенностью и прямотой, задавался очень неудобный вопрос: должна ли женщина, ставшая женой домашнего тирана, покорно нести свой крест «ради сохранения семьи», во имя детей? А может, разорвать узы такого брака — не только ее право, но и долг именно как матери? Вопрос, который, увы, для многих женщин во всем мире сохраняет актуальность и сейчас.
Роман о несчастливой семейной жизни молодой художницы начала 19 века. Романтики тут поменьше, чем в "Джейн Эйр", но и психов и насилия не так много как в "Грозовом перевале". В центре повествования молодая художница Хелен Грэхем, которая приезжает в йоркширскую деревню Линден-Кар с маленьким сыном и нянюшкой. Гостья отказывается делиться своим прошлым с жителями деревни, что приводит к сплетням и травле. Тем не менее, Хелен заводит на новом месте несколько друзей и среди них молодой фермер Гилберт Маркхем, которому она и расскажет историю той ужасной жизни, из которой ей удалось вырваться. Но надолго ли? Ряду читателей роман может показаться скучным из-за обилия семейных сцен (да, там барин устраивает пьянки с мордобоем и водит домой любовниц), но если вам интересна судьба женщины, которая добилась свободы в то время, когда по закону она была бесправна, то роман к прочтению обязателен.
P.S. К предыдущему комментарию: как можно назвать "Незнакомку" калькой с викторианских романов, если она выпущена раньше большинства из них (1848 год)? Скорее, наоборот, драли с неё.
всем сердцем полюбила Хелен! как она красива в своих мыслях, как она одновременно чувственна и рассудительна, я оочень понимаю Гилберта. это действительно трагичная книга: переживая героини, ее разочарование в ближайшем для нее человеке так резонировали у меня в душе, хоть такого я, слава Богу, не переживала. честно говоря, я не люблю хэппиэнды и не очень в них верю, но этот случай будет приятным исключением.
Вы бы понимали, что все эти суетные различия в знатности, положении в свете, богатстве — лишь прах в сравнении с общностью мыслей и чувств, с союзом искренне любящих родственных душ и сердец.
Ваши друзья не одобрят вашего выбора. — Вовсе нет, милый Гилберт, — ответила она, ласково целуя мою руку. — Они переменят мнение, когда узнают вас ближе, если же нет — значит, они не истинные мои друзья, и мне будет не жаль их потерять. Ну, теперь вы довольны?