Оглавление

От автора

…Чтобы понимать смысл поведения живых людей и литературных героев прошлого, необходимо знать их культуру: их простую, обычную жизнь, их привычки, представления о мире и т. д. и т. п.

Ю. М. Лотман

История усадьбы Тригорское до Пушкина связана в первую очередь с родом Вы́ндомских. Это старинный знатный род на Руси, хорошо известный на территории северных земель, расположенных между озерами Ладожское и Онежское. Многие поместья принадлежали Вындомским по берегам рек Ояти, Свири, Паши, Сяси, вокруг Новгорода, а также Александро-Свирского и Введено-Оятского монастырей.

С давних пор существовало на Русском Севере поселение Имоченицкий погост[1] (Имоченский, Вымочинский[2]) на берегах реки Ояти. В «Описи древних рукописей» Русского археологического общества отмечено, что в 1587 и 1591 годах Яков Степанов сын Вындомский получил две ввозные грамоты, утверждающие право на поместье: «1) 25 декабря 7095 (1587)[3] года на пожалованное ему в Обонежской пятине в Имоченицком погосте поместье в его оклад; 2) 20 сентября 7099 (1591) года на другое поместье там же. Обе грамоты оканчиваются словами: „и вы б все крестьяне, которые в онех деревнях и на пустошах живут, Якова Вындомского слушали, пашню на него пахали и доход ему поместной денежной и хлебной и всякой мелкой доход платили, чем вас Яков изоброчит“. Первая грамота дана дьяками Савою Фроловым да Семейкою Емельяновым, а вторая боярином и воеводою князем Васильем Федоровичем Шуйским»[4]. Степан же Вындомский, с которого идет родословие новгородское, документально известен лишь из отчества его сыновей — Афанасия, Якова, Гавриила и Михаила.

Относительно разницы в написании фамилии основателя рода можно сказать следующее: в одних документах писали Вындомский (такое написание в архивных документах и периодических изданиях XVIII века встречается наиболее часто), в других — Вымдонский, редко — Вымдомский. Перестановка звуков [м] и [н], очевидно, является признаком метатéзы — взаимной перестановки звуков с учетом психологической особенности восприятия. Окончание на -ой в форме именительного падежа единственного числа и на -аго в форме родительного падежа единственного числа после заднеязычного звука [к] (Вындомской, Вындомскаго) относится к вопросу старой орфографии и указывает на безударность последнего слога.

Есть два поселения, названия которых могут быть связаны с фамилией Вындомских, — Вы́ндин Остров на реке Волхове и Андόмский погост на реке Андόме, однако прямой связи данных топонимов с фамилией первых владельцев Тригорского по архивным документам пока не прослеживается. Это подтверждает и наш современник, краевед, исследователь из г. Кириши Ленинградской области Павел Самокрасов. По его мнению, Вындомские могут быть потомками московских «переведенцев», испомещенных в Обонежской пятине после присоединения Новгородской земли к Москве, поэтому истоки их родовой фамилии нужно искать в Московской Руси. Документально такая версия пока также не подтверждается, но существует семейное предание и о московском происхождении рода Вындомских, далекие предки которых служили при великом князе московском Василии II (1415–1462), а еще ранее были «истребителями» татарского войска Мамая[5].

Интимную, насыщенную чистым прозрачным воздухом, притягательную красоту северных просторов можно увидеть на известных картинах художника Василия Дмитриевича Поленова, прадед которого в свое время приобрел село Имоченицы Олонецкой губернии.

Может быть, где-то там, недалеко от Введенского монастыря, на территории Приоятья, и родился Александр Максимович Вындомский — русский дворянин из новгородского боярства, главный герой наших очерков.

Впоследствии он станет отцом Прасковьи Александровны Осиповой (в первом браке она была Вульф), одним из главных основателей усадьбы Тригорское в 1780–1790-е годы.

В межевой книге Опочецкого уезда Псковской губернии за 1784 год на 89 листах описываются владения А. М. Вындомского с центром в селе Егорьевское, Тригорское тож, в котором упоминается один господский двор, а при нем «мужеска 50, женска 30 душ»[6]. В это время началось активное строительство масштабного[7] архитектурного ансамбля будущей полноценной усадьбы с фабрикой, заводами, плодовым садом и пейзажным парком. Ранее, в 1760-е годы, первые фундаменты построек заложил его отец — Максим Дмитриевич Вындомский[8], комендант Шлиссельбургской крепости. За верную службу отечеству Максим Дмитриевич и получил вотчину в Псковской губернии — Егорьевскую губу размером более шести тысяч десятин[9] земли, центром которой стало село Егорьевское. Название Тригорское появилось при Александре Вындомском, соответственно, в 1780-е, в первые годы обустройства, хотя постоянно он здесь еще не проживал. До 1780 года он служил в армии, затем перевелся в службу статскую.

Александр Максимович Вындомский был офицером 2-й роты лейб-гвардии Семеновского полка[10] в должности квартирмейстера, вышел в отставку в чине полковника. Активный участник «Общества друзей словесных наук» в Санкт-Петербурге, сотрудник журнала «Беседующий гражданин» (1789), член масонской ложи Восходящего солнца. После пребывания в большом свете перебрался на постоянное жительство в Псковскую губернию по соседству с Ганнибалами, предками поэта А. С. Пушкина (усадьбы Михайловское, Петровское).

Построил при усадьбе Тригорское кирпичный и винокуренный заводы, где производил хлебное вино, французскую водку и красный кирпич; по контракту со Святогорским монастырем арендовал монастырскую водяную мельницу в деревне Бугрово, обеспечивая мукой Тригорское и монастырскую братию и имея при этом постоянный доход с помола муки для помещиков и крестьян из окрестных сел и деревень. Организовал крупнейшую в Псковской губернии полотняную фабрику по изготовлению парусины для кораблей и других льняных изделий, наладил международную торговлю распиленным на доски лесом; в разные годы числился предводителем Опочецкого уездного дворянства.

Параллельно с широкой предпринимательской деятельностью собирал богатую жанровым разнообразием домашнюю библиотеку, которой впоследствии пользовался А. С. Пушкин, работая в том числе над деревенскими главами романа «Евгений Онегин». Вместе с тем Вындомский коллекционировал живопись и дорогие гравюры, увлекался рисованием и сочинением стихов. Известны два его стихотворения под названиями «Молитва грешника кающегося» и «Сонет» — оба являются стихотворными переложениями псалмов (псалом 12 и 26 соответственно).

Сохранился альбом Александра Вындомского с выписками стихотворений из литературных журналов, в основном 1790-х годов.

Альбомная традиция пришла в Россию главным образом из Германии и Франции в середине XVIII века. Альбомы, или тетрадки, имели самое разнообразное жанровое содержание: они были с музыкальными нотами, с рисунками, с выписками из известных литературных сочинений, собственными стихотворениями, дружескими посланиями, мадригалами. Часто имели устойчивые записные формулы, как, например, упомянутая Александром Пушкиным в «Евгении Онегине»: «Кто любит более тебя, Пусть пишет далее меня». Из засушенных цветов, приклеенных к листкам, складывалась своя альбомная символика.

По типу они могли быть мужскими и женскими, содержать автографы известных поэтов, художников или музыкантов (такие альбомы сегодня представляют особую ценность), домашними, интимными или салонными, представляющими интересы какого-либо модного кружка, общества. Альбомы отражали повседневный литературный быт, семейные обычаи, направление общественной мысли, являясь частью российской культуры.

Автор выражает искреннюю благодарность музейным сотрудникам Пушкинского Заповедника «Михайловское», а также коллегам из Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук за дружеские советы и поддержку в исследованиях. Отдельный поклон Елене Викторовне Павловой, соратнику, учителю, и многим другим замечательным людям — преподавателям факультета русской филологии и иностранных языков Псковского государственного университета.

P. S. Стихотворения, представленные в книге, рекомендуется читать медленно и вдумчиво, дабы открылся дух восемнадцатого столетия.

Сокращения

ГАПО — Государственный архив Псковской области

ИРЛИ РАН — Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

РГБ — Российская государственная библиотека, Москва

РНБ — Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург

ЦГИА — Центральный государственный исторический архив, Санкт-Петербург

ЦИА — Центральный исторический архив, Москва

 С Имоченицким погостом связано летописное сказание о явлении Тихвинской Божьей Матери.

 По материалам актов рода Вындомских из «Описи древних рукописей» составителя Дмитрия Ивановича Прозоровского, 1879 г.

 Старое летоисчисление от сотворения мира и новое от Рождества Христова. Разница в 5508 лет.

 Опись древних рукописей, хранящихся в музее Императорского русского археологического общества / Сост. Д. Прозоровский. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1879. С. 148.

 Кашкин Н. Н. Родословные разведки. В 2-х т., т. 1. СПб., 1912. С. 30–33.

 ГАПО. Ф. 38. Оп. 1. Д. 2268. Л. 85.

 А. С. Пушкин однажды назвал усадьбу «Тригорский замок».

 М. Д. Вындомский вскоре умер. Летом 1768 года его похоронили в Санкт-Петербурге в Ямской московской слободе при Церкви Воздвижения честного и животворящего креста Господня (ныне это Крестовоздви́женский казачий собор у пересечения Лиговского проспекта и Обводного канала). А при жизни похоронить свое тело Максим Дмитриевич Вындомский завещал во Введенском монастыре Новгородского уезда Обонежской пятины «в вотчине его», куда и перевез тело отца своего зимой 1769 года сержант лейб-гвардии Семеновского полка Александр Вындомский (см. подробнее: Пинчук С. П. Новые данные о погребении М. Д. Вындомского // Михайловская Пушкиниана. Сельцо Михайловское, 2019. Вып. 75. С. 117–121).

 Десятина — русская мера земельной площади, около 1,09 га.

 Принадлежность А. М. Вындомского ко 2-й роте подтверждает Исповедная ведомость полковой Введенской церкви от 1779 года: ЦГИА. Ф. 19. Оп. 121. Д. 114–1. Л. 25.

Глава 1

Пушкин вырос среди живых преданий и свежих легенд XVIII века. Екатерининские люди и дела стояли к нему ближе, чем он сам стоит к нам. Там он угадывал зарождение понятий, интересов и типов, которыми дорожил особенно или которые встречал постоянно вокруг себя.

В. О. Ключевский

Из биографии владельца усадьбы Тригорское

Биография А. М. Вындомского (1750–1813) могла бы быть более известной и яркой, если бы многие свидетельства эпохи, относящиеся и ко всей истории села Тригорского, не были утрачены после разорения усадьбы в 1918 году, в период Гражданской войны. Впрочем, значительная часть семейного архива все же сохранилась благодаря Вревским, потомкам Осиповых и Вульфов, а также сотрудникам Института русской литературы (Пушкинского Дома) Российской академии наук — Борису Львовичу Модзалевскому, Модесту Людвиговичу Гофману, Александру Сергеевичу Полякову, — они бывали в Тригорском и в усадьбе Вревских Голубово в 1902, 1910, 1913, 1915 и 1917 годах и каждый раз увозили с собой материалы о Вындомских, Осиповых, Вульфах и Вревских (Евпраксия Николаевна Вульф была замужем за Борисом Александровичем Вревским и жила в селе Голубово, в 18 верстах от Тригорского) с целью сохранить эти сведения для истории России. А. С. Поляков, историк литературы и театра, книговед, библиограф, был последним, кто побывал в пушкинских местах Псковской губернии в период массовых поджогов дворянских усадеб. Поздней осенью, в конце ноября 1917 года, когда в округе начались погромы, по просьбе С. Н. Вревской[1] он вывез из Голубово родовой архив Вревских, включающий переписку семьи Осиповых и Вульфов[2].

Однако при отборе большинства бумаг, книг или вещей из всего состава архивного материала исследователи, как правило, ориентировались все же на имя А. С. Пушкина, его современников и потомков, поэтому имя предков П. А. Осиповой редко попадало в орбиту их интересов.

В этой связи удобнее будет указать на основные даты и события в жизни А. М. Вындомского и рассмотреть их в контексте эстетических исканий эпохи второй половины XVIII века в России.

Начать же следует с родословной Вындомских, истоки которой явно прослеживаются со времен Средневековья, когда род Вындомских выделяется среди других и становится знатным, известным многим, в том числе и государям. Как писал Николай Николаевич Кашкин в «Родословных разведках», «Вындомские имеют право на внимание каждого образованного русского…»[3], несмотря на разбойничьи проделки некоторых из родственников, за что те были сосланы в Сибирь, а затем помилованы и возвращены домой.

Из семейных источников известно, что во времена правления царя Ивана Грозного в период его военных походов среди участников находились Вындомские. Служили они, отдавая жизни свои за Отечество, и при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче Романовых и далее вплоть до Первой мировой войны. Вындомские относились к служилому сословию, представителям которого жаловали поместья на время службы или, в отдельных случаях, в наследственное владение. В основном данные поместья располагались на новгородской земле, поэтому сегодня мы можем говорить о том, что род Вындомских вышел из новгородских бояр (однако нельзя исключать и версию московского происхождения, обозначенную в слове «От автора»).

Служба могла быть не только военной. Например, о Михаиле Степановиче (двоюродном прапрапрапрадеде А. М. Вындомского) мы знаем, что тот служил в 1594 году «сыном боярским Софийским, т. е. при митрополите Новгородском, он был пожалован своим владыкою, Варлаамом, 10 обжами земли в Имоченицком же погосте»[4]. Языком того времени можно сказать, что он был испомещен, то есть награжден поместьем, землей с крестьянами во временном пользовании. Это отличало его от вотчинников, когда земля с крестьянами переходила по наследству. В качестве примера приведем интереснейший документ эпохи, названный в рассказе летописца рода С. Ф. Вындомского, — Жалованную царскую грамоту от 31 августа 7176 (1668) года Тихону Андреевичу Вындомскому «на пожалованные ему в вотчину 160 четвертей[5] земли в Новгородском уезде в Обонежской пятине в Пречистенском Вымоченском погосте» за его «многую службу» и «особенно за промыслы и храбрость». Вотчина отдана Вындомскому и потомству его «в роды их неподвижно, чтоб наше царское жалованье и их великое дородство и храбрая служба за веру и за нас великого государя и за свое отечество последним родам было на память». <…> Подписано: «царь и великий князь Алексей Михайлович всея Великой и Малой и Белой России Самодержец», а внизу — «справил Андрюшка Соколов»[6].