автордың кітабынан сөз тіркестері  Конец старинной музыки

Брюс Хейнс

Генри Филдинг говорил, что в книгах по истории «нет ничего истинного, кроме имен и дат», тогда как в его собственных романах «всё истинно, кроме имен и дат»

Если «прошлое — это чужая страна» [757], то что такое для нас музыка других современных культур, других стран? Не мешают ли нам культурные различия воспринимать иную музыку? Мы ценим и даже интуитивно понимаем некоторые виды «чужой» музыки, скажем блюграсс Озарка, индийскую флейту и балийский гамелан. Другие кажутся непонятными, например китайская опера и иранские песни о любви, в которых мы не понимаем слов, но можем научиться их исполнять. Музыка — универсальный язык: если она преодолевает культурные барьеры, то может преодолеть и время.

«музыка прошлого принадлежит настоящему как музыка, а не как документальное свидетельство»

Эжен Грин в своей книге «Барочное слово» говорит, что он стремился сделать для театра барокко то же, что сделали музыканты для Grand siècle

Некоторые приемы, характерные для современного стиля (например, непрерывное вибрато и подчеркнуто буквальное следование тексту), как мы уже показали, изобретены в XX веке.

Другим отличием был сам процесс исполнения, при котором барочному композитору лучше было быть живым, потому что, только играя, он мог представить собственную музыку наилучшим образом, тогда как романтическому художнику-композитору, наоборот, лучше было быть мертвым, поскольку таким образом было легче добиться признания своей гениальности.

Риторическая музыка имела своей главной целью обозначать и вызывать эмоции — аффекты, или страсти, — которые разделялись всеми, и публикой, и исполнителями. Каноническая музыка, напротив, была, как правило, в некотором смысле автобиографична, она выражала глубинные чувства художника-композитора: очищающие или просветляющие, но прежде всего уединенные и индивидуальные.

знание альтернативной системы ценностей поможет нам лучше понять собственную.

словам Уолтера Онга, «до современной технологической эпохи, которая фактически началась с промышленной революции и романтизма, западная культура в своих интеллектуальных и академических проявлениях может быть с полным основанием описана как риторическая культура»

Мой опыт вполне достоверный: часто причина непонятных практик проясняется лишь тогда, когда мы сами воспроизводим их в точности, порой в течение длительного времени. Можно сказать, что если стараться быть исторически последовательным, то настойчивость — как принцип музыкантства (musicking) — в конце концов проявит логику, которая не была очевидна сразу.