уже и тогда что-то стало (и все чаще и чаще) смущать, отравлять это счастье. Уже и тогда нередко казалось, что как будто есть две Кати: одна та, которой с первой минуты своего знакомства с ней стал настойчиво желать, требовать Митя, а другая — подлинная, обыкновенная, мучительно не совпадавшая с первой.
Почему-то ни разу за все время их любви не касались они вопроса о будущем, о том, чем их любовь кончится.
В сущности, о всякой человеческой жизни можно написать только две-три строки. О, да. Только две-три строки.