Оглавление

1.Во сне

— Надежда, не спи, замерзнешь! — наша главбухша Зинаида Ивановна своим пронзительным голосом обставит любой будильник.

— Ой, не, я не сплю, задумалась немного.

— Не знаю уж, о чем ты в последнее время все думаешь, но смотри, на носу отчеты! — она сердито поджала губы, поправила очки и оставила меня наедине с компьютером. Нет, я не сижу в отдельном кабинете. Просто из пяти сотрудниц, работающих рядом со мной, в данный момент никого на месте не было. Аля на больничном, Неля с Олей в командировке, Наташа с документами в банке, Юля куда-то унеслась быстрее ветра по поручению Зинаиды Ивановны. Получается, что я сейчас одна — рабочая лошадка. Вот так вот, ночью — птичка (это секрет!), днем — лошадка. Сплошная зоология.

В школе у нас биологию-зоологию преподавала старенькая учительница. Ростом совсем маленькая, пухленькая и в очках, похожа была на добрую бабушку. Никогда не ругалась, просила помочь полить многочисленные цветы на трех подоконниках в классе. Я с удовольствием проводила там свободное время, такая располагающая, почти домашняя обстановка мне по душе.

Но из школьных предметов мне почему-то больше нравилась математика, сама этому удивляюсь. Видимо поэтому я и пошла учиться на экономиста — тоже мир цифр. Но, как всегда, ожидание и реальность — это не одно и тоже. В данный момент не могу сказать, что люблю свою работу. Одно время мне стало очень скучно и грустно, я начала думать о смене деятельности. Но это ж надо переучиваться или что-то эдакое придумать. Пока думы о переменах лениво текли, наступили тааакие перемены, что, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать.

Но лучше начну с начала.

****

Я летаю. Каждую ночь. Наверное, во сне. Но я не уверена, что сплю. Как это так? Бред? Скорее всего. Может у меня какой-нибудь синдром, как это сейчас модно озвучивать. Чуть какие-то проблемки, сомнения — всё, понятно, что у вас чей-нибудь синдром, вот вам таблетки и вперёд.

В детстве мама мне говорила: летаешь — значит, растешь. Но я уже не ребенок… Мне, вообще-то, двадцать пять. И я птица. По ощущениям каждый раз разная, хотя точно утверждать не буду, в зеркало как-то ни разу не удалось взглянуть. Это ночью.

А вообще-то, я простая девушка. Живу, работаю, общаюсь. Всё как у обычных людей. Кстати, имя у меня тоже обычное — Надежда.

А вот ночью я превращаюсь… нет, не в жар-птицу и не в соловья. В простую пернатую.

Залетаю… даже не знаю куда. Очень далеко. Иногда мне кажется, что в другой мир — так всё необычно выглядит. Хотя возможно, это у птицы, в которую я превращаюсь, иное восприятие. Цветовое, пространственное и жизненное.

Может лучше было бы никому не рассказывать о моих путешествиях, чтобы никто не крутил пальцем у виска. Я бы и не решилась. Но однажды случайно вдруг поняла — это не сны, это реальность. Не понятно только, каким образом всё происходит. Я решила всё проанализировать, расписать прямо по дням, вернее по ночам. Хочу понять. Чтобы не возникали нечаянные мысли, что я схожу с ума.

Из ночных птиц на ум приходят совы и сычи, ну еще летучие мыши, которые совсем не птицы. Нет, я не они. Читала, что самые умные птицы — вороны и попугаи, соколы и голуби. Вороны еще и задачи какие-то запросто решают. Не, я на них не похожа. Сейчас математика для меня, мягко говоря, не очень увлекательна. Уважаю тех, кого всё математическое вдохновляет, сама такой была до недавнего времени. Да и вообще, здорово, когда что-то тебе светит, как путеводная звезда, ну или просто, как свет в окошке — так легче жить, потому что интересно.

Когда я превращаюсь, могу видеть себя в отражении водной глади озер или рек. Но в полёте много ли разглядишь… Понятно только, что я очень яркая и небольшая, до моря еще ни разу не долетала, но в воздухе долго держусь. Вот как я называюсь — не знаю. Так что продолжаю искать по фотографиям в интернете. А пока назову себя Пташкой.

****

Залетела я как-то в цветущий сад. Солнце, птички поют. Стоп! Я же ночью летаю. Еще одна несостыковка. Я говорю же, что надо дотошно всё проанализировать, чтобы понять.

Ладно, пока про сад. Вернее, про девочку, которая там гуляла. Грустная такая. Школьница, но уже не маленькая, старшеклассница. Глядя сверху вниз, я понимаю, что слышу её мысли. Недавно у нее не стало папы. И хотя осталась семья, нет уже такой полной картины счастья, как раньше. Прошло уже несколько месяцев, а глаза всё ещё на мокром месте. Никак не может смириться с утратой, ходит с опущенной головой. Только тут, в саду, где раньше проводили много времени с семьей, девочке становится немного легче.

И вдруг она увидела меня, полюбовалась. Я специально села на нижнюю ветку яблони, чтобы меня хорошо было видно. Прилетела от малышки мысль, что я, как известие от отца — все будет хорошо. Несколько часов, пока девочка пропалывала сорняки на грядках, потом убиралась в садовом домике, я летала рядом. Так что в конце концов она выглядела сияющей. А я гордилась собой, что смогла поддержать и утешить.

****

А сегодня ночью с ходу попала вдруг в музей. Зоологическо-ботанический. Видимо в раскрытое окно влетела, а в памяти это не осталось. Сначала даже испугалась, до того реалистично выглядели за стеклом сцены из дикой природы: тигры, медведи, буйволы и крокодилы. Потом ничего, освоилась. Даже акул нашла, мельком прочитала, что самая зубастая среди них — китовая акула. Ничего себе ротик у нее, аж 14000 зубиков помещается! Самое классное, что у этих хищниц новые зубы могут постоянно расти. Я тоже была бы не против.

Увидела пингвинов. Оказывается, даже у них бывают няньки, детские сады и родители, навещающие своих птенцов. Короче надо зайти сюда в человеческом обличии и почитать, интересно же. Потом я догадалась перелететь в другой зал, а там сплошные птички. И, наконец, я нашла себя.

Золотистая щурка — как звучит, да! Ого, я ещё и в Красную книгу попала. В родственниках у меня зимородки и удоды, а похожа я, по мнению интернета, на попугая. Ну спасибо, хотя против попугаев ничего не имею. Могу долго летать и перекусывать прямо в воздухе. Оказывается, ласточки тоже могут этим похвастаться. Хотя позавтракать или пообедать насекомыми — не, это не для меня. К тому же пишут, что я кушаю пчёл, ос и даже шершней, ой-ой-ой! Даже не уговаривайте, не буду. Я лучше голодная полетаю. Всяких жужжащих боюсь. Когда мимо меня такие пролетают, я шарахаюсь и прикрываю голову руками.

Был в детстве случай — запомнился на всю жизнь. Приехали с папой в кои-то веки к бабушке в деревню, а там куча родственников, все собрались на нас поглазеть. Сборище почему-то в саду под яблоней расположилось. Кому скамеек не хватило, устроились на бревнах, не знаю уж, для чего они там лежали. Пчёл вокруг — море! Ну ладно, жужжат себе, я же их не трогаю. Одна, оказывается, под шумок села мне на коленку, а мне как раз приспичило коленки сжать… Вот это ору было! Испугалась внезапной острой боли так, что даже сейчас эмоции зашкаливают. Пчёлки, вам не в обиду, но я лучше вас стороной обходить или облетать буду.

Написано, что я кричу, вернее пою, «шюрр-шюрр». Не знаю, не слышала от себя ничего похожего на эти звуки. Может обычно эти маленькие птички так и общаются, но не я. Вот красочное оперение — это да, вижу на