Глава 1
Шаг первый. Понять, с чем мы работаем
Так что же это вообще такое — любовь?
Литература, кино и вся медийка вместе взятая веками морочат нам голову. Пока в сериалах Кэрри ругается с Бигом, а Скарлетт целует того усатого м*дака, идея любви для большинства из нас останется малопонятным феноменом. Ну, что-то вроде «и поэтому всё так произошло».
Да, большинству из нас, даже умным учёным с вот такенными извилинами, кажется, что любовь — это нечто загадочное и эфемерное, появляется методом абсолютного рандома и так же внезапно улетучивается, не давая об этом никакого отчёта.
Но это не так. Прям совсем не так.
Ну что ж, давай оставим философию на попозже и посмотрим на то, что такое любовь с материальной и доказуемой точки зрения. И спасибо всем этим добрым людям, начиная от Фрейда, через Джона Боулби, заканчивая Хелен Хант, которые всё-таки в вопросе таком важном взяли и разобрались.
Итак,
Дело в том, что любовь — это наш первый жизненный опыт.
Во многих культурах существует идея Рая, некоего места полной благости. Ну так вот, и это тоже неспроста.
Все мы, и бородатый байкер, и акула шоу-бизнеса, и сумасшедший дизайнер, и угашенный хип-хоп артист когда-то жили в животе у мамы. Это было полное слияние — нам даже есть самостоятельно не приходилось.
А потом мы родились, и что характерно — не доношенными. Люди рождаются не самостоятельными, и мамы нас «донашивают» ровно до того момента, когда мы сможем ну хоть как-то выживать без неё. А это, надо сказать, будет ещё не скоро.
И вот начинается один важный процесс — из океана полного слияния, когда ты просто физически находишься в чувстве безграничной любви, тебя начинает оттуда потихоньку вытаскивать.
Вдруг мамина грудь становится отдельной от тебя единицей (так, ладно, сорян, больше душнить не буду). Ну и это, естественно, бесит.
Однажды все мы там были — в царстве безграничной и бездонной любви, у которой нет конца и края, и это рождает в нас острое желание снова туда попасть. И некоторые считают, что, похоже, ближайшая такая возможность появится только на том свете.
Но и это ещё не всё, пардон муа, щас будет на сложном.
Мы действительно не рождаемся самостоятельными в плане жизнедеятельности. И от любви родителей зависит вся наша жизнь. «Меня отвергнут — я не выживу», запечатывается в нашем мозгу довольно-таки основательно.
Фрейд, кстати, получил однажды подсказку в Италии, где рассматривал иконы с Девой Марией и обратил внимание, не как мать смотрит на младенца, а он на неё. И ты загугли картинки детей и матерей — то-то и оно.
И вот отсюда, именно с этого момента начинает развиваться то, какой именно любовь будет для нас.
Ещё раз повторю схему: любовь родителей — означает выживание. Их нелюбовь — означает смерть. Ну, как ты понимаешь, младенец не допетривает ничего про органы опеки и уголовку, но он точно знает, что если мама его не покормит, ему крышка.
И вот, милая, в нас рождается и вместе с взрослением развивается наша индивидуальная «карта любви». И до того момента, как мы сможем выживать без родителей, мы ещё переживём много разного п***, так скажем, жёсткого опыта, который на всю эту карту повлияет.
Джон Боулби, тот самый, благодаря которому ты очередному тюбику ставишь диагноз «избегающий», только потому что он не сразу отвечает тебе в телеге, чуть не назвал вообще понятие «любовь» своим именем. Там было смешно — когда он до этого додумался, ему жена сказала, что он дебил.
Ну так вот, в психологии мы слово «любовь» не используем, мы орудуем более материалистичным и объёмным словом «привязанность».
Наша привязанность к родителям (да, да, я щас говорю про детство и в курсе, что ты уже взрослая и с тобой всё работает иначе) была необходима нам для выживания, а иначе никак.
Родители на нашу привязанность, базовую потребность, давали некую обратную связь. Мы на эту обратную связь вырабатывали определённые модели поведения (например — орать и требовать, вечно проверять, а любят ли меня, максимально быстро демонстрировать самостоятельность, лишь бы не отвергли и так далее).
