Оглавление

1. Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне
2. Воин грозного бога
3. Мы в сказку держим путь… ДОБРЫНЯВОИН ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
4. КНИГА 1
5. Часть 1 Юность героя
   1. Глава 1 Молва о Киеве
   2. Глава 2 Разговор с Банником
   3. Глава 3 Удар молнии
   4. Глава 4 Рассказ волхва
   5. Глава 5 Богатырский конь
   6. Глава 6 Лишенный тела
   7. Глава 7 Тайное и явное
   8. Глава 8 Колдовство
   9. Глава 9 Забавы беса
   10. Глава 10 Схватка
   11. Глава 11 Победитель
   12. Глава 12 Второй удар грома
   13. Глава 13 У огня
   14. Глава 14 Первая ссора
   15. Глава 15 На рассвете
   16. Глава 16 Разговор с матерью
   17. Глава 17 Утро нового дня
   18. Глава 18 Преследование
   19. Глава 19 Золотой тур
   20. Глава 20 Дурная весть
   21. Глава 21 Явление Волхва
   22. Глава 22 Отчаянные попытки
   23. Глава 23 Возвращение
   24. Глава 24 Дальняя дорога
   25. Глава 25 Снова в путь
6. Часть 2 В Киеве
   1. Глава 1 В Стольном граде
   2. Глава 2 В Киеве
   3. Глава 3 Знакомство
   4. Глава 4 На княжеском пиру
   5. Глава 5 В Логове Змиевом
   6. Глава 6 После пира
   7. Глава 7 Затишье перед бурей
   8. Глава 8 Второй день
   9. Глава 9 Хитрость
   10. Глава 10 Схватка на берегу
   11. Глава 11 Договор
   12. Глава 12 Прогулки в лесу
   13. Глава 13 Перехитрил
   14. Глава 14 Полет над Киевом
   15. Глава 15Тревога в Киеве
   16. Глава 16 Путь в горы
   17. Глава 17 Город мертвых
   18. Глава 18 Далекое прошлое
   19. Глава 19 Снова в логове
   20. Глава 20 В Башне принца
   21. Глава 21 Утро
   22. Глава 22 Перед Змеем
   23. Глава 23 Пленная девица
   24. Глава 24 Освобождение
   25. Глава 25 В Киеве
7. Часть 3 Невеста Великого Князя
   1. Глава 1 Неожиданность на пиру
   2. Глава 2 Странный сон
   3. Глава 3 Новое задание
   4. Глава 4 Явление Демона
   5. Глава 5 В пути
   6. Глава 6 На рассвете
   7. Глава 7 В Литовском королевстве
   8. Глава 8 На пиру
   9. Глава 9 Дочь короля
   10. Глава 10 В темном лесу
   11. Глава 11 Тайное и явное
   12. Глава 12 Неожиданность
   13. Глава 13 Решение короля
   14. Глава 14 Тайная любовь
   15. Глава 15 Ничего особенного
   16. Глава 16 Разоблачение
   17. Глава 17 Искушение
   18. Глава 18 Княжеский пир
   19. Глава 19 Разговор с Домовым
   20. Глава 20 Трагедия
   21. Глава 21 Оглядываясь назад
   22. Глава 22 Развязка
   23. Глава 23 За чертой
   24. Глава 24 Тризна
8. Часть 4 Большие перемены
   1. Глава 1 После трагедии
   2. Глава 2 Крамольны мысли
   3. Глава 3 Моногол Кикиморы
   4. Глава 4 Перед свадьбой
   5. Глава 5 Свальба добрыни
   6. Глава 6 Соперницы
   7. Глава 7 Столкновение
   8. Глава 8 Беседы на рассвете
   9. Глава 9 Прощание славянки
   10. Глава 10 В чистом поле
   11. Глава 11 Вещий сон
   12. Глава 12 У Алатын камня
   13. Глава 13 В западне
   14. Глава 14 Именитый пленник
   15. Глава 15 Князь-сват
   16. Глава 16 Обманное согласие
   17. Глава 17 Побег
   18. Глава 18 Все перепуталось
   19. Глава 19 Разочарования
   20. Глава 20 Явление героя
   21. Глава 21 Большие перемены
   22. Глава 22 Разрыв
   23. Глава 23 Прощание с Киевом
   24. Глава 24 В пути
   25. Глава 25 На перекрестке
9. Книга 2
10. Часть 1 Через три года
    1. Глава 1 Перун и бес
    2. Глава 2 Замок Змея
    3. Глава 3 Черный и белый всадники
    4. Глава 4 В ожидании грозы
    5. Глава 5 Преобразования
    6. Глава 6 Монолог мага
    7. Глава 7 Уговор
    8. Глава 8 Во дворце князя
    9. Глава 9 Расследования беса
    10. Глава 10 Встреча с Добрыней
    11. Глава 11 В замке дракона
    12. Глава 12 Недолгое прощание
    13. Глава 13 В лесной избушке
    14. Глава 14 Грядущее в тумане
    15. Глава 15 У озера
    16. Глава 16 Встреча в волшебном лесу
    17. Глава 17 Ужин с магом
    18. Глава 18 Важное решение
    19. Глава 19 Сон княгини
    20. Глава 20 Незваный гость
    21. Глава 21 Сквозь время
    22. Глава 22 Тень Одина
    23. Глава 23 Крылатый проводник
    24. Глава 24 А тем временем
    25. Глава 25 Встречи с Тором
    26. Глава 26 Валькирия на поле битвы
11. Часть 2 Добро и зло
    1. Глава 1 Свидание в замке
    2. Глава 2 Сражение
    3. Глава 3 Краткий отдых
    4. Глава 4 Тайный свидетель
    5. Глава 5 Снова русалка
    6. Глава 6 В Киеве
    7. Глава 7 Свидание в лесу
    8. Глава 8 Совет колдунов
    9. Глава 9 Явление кощея
    10. Глава 10 В чистом поле
    11. Глава 11 А тем временем
    12. Глава 12 Прощания и встречи
    13. Глава 13 Сообщение беса
    14. Глава 14 Ссора в княжеских палатах
    15. Глава 15 Скандал в заповедном лесу
    16. Глава 16 Продолжение следует
    17. Глава 17 Размышления мага
    18. Глава 18 У замка Кощея
    19. Глава 19 Кощеев лабиринт
    20. Глава 20 А тем временем
    21. Глава 21 Спасти Василису
    22. Глава 22 Ночнь в замке
    23. Глава 23 Снова в лабиринте
    24. Глава 24 Пробуждение
    25. Глава 25 Маг и воин
    26. Глава  26 Фантазии и реальность

Воин грозного бога

Мы в сказку держим путь…
ДОБРЫНЯВОИН ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ

Мужи благородные, не заботятся о похищенных женах, ведь если бы они захотели, то не были б похищены

Геродот

КНИГА 1

ВСТУПЛЕНИЕ

А случились все эти происшествия, веселые и грустные в старые Владимировы времена, когда жили на русской земле чудные богатыри и девы прекрасные, солнечные боги и нечисть всякая.

Великие маги и чародеи правили тогда миром, а Змеи и драконы многоголовые отстаивали яростно свое место под солнцем. На смену великанам пришли люди, и должны были они себе земли отвоевать. Дивные и необычные это были времена. Древние боги наши вместе с людьми в сражения с силой лютой вступали и пировали вместе с ними, и помогали смертным, а порою и вредили им. Всякое в те былинные времена случалось.

Земля оставалась на долгие годы во власти меча и волшебства, и самые невероятные события происходили, если не каждый день, то так часто, что и чудесами уже слыть перестали. Особенно много волхвов и ведунов появилось в то старинное время на земле русской. И пророки говорили о пришествии нового Бога, истреблении старых кумиров, и ждали новых невиданных потрясений.

Самые отчаянные говаривали, что не за горами час, когда придет конец и Перуну самому, и перестанет он богом русичей быть. В это еще долго никто поверить не мог, но разве возникал когда-то дым без огня?

Слухи эти не могли не доползти до богов: до Сварга и Громовержца самого. И разъярился воинственный бог княжий, и разные испытания на землю особенно часто он посылать стал.

Охватили земли пожары, и мор стал особенно яростно свирепствовать. И враги чужестранные все чаще являться на землю русскую стали, но не понимали этого многие, не понимали и не принимали. А разные божки, в предчувствии великих перемен осмелели и старались каждый себя более значительным и сильным показать. И князья от них не отставали.

Разные черные дела на землях русичей твориться стали: засвистал Соловей — Разбойник по- звериному, Кощей Бессмертный возникал среди людей, Змей Горыныч пролетел над землями русскими, высматривая самых пригожих да сильных девиц.

Завыла, застонала Мать-земля русская, не по нраву ей было обручение с Царем — огнем. И конские копыта слишком часто тревожить ее стали, и могилы копали для воинов, погибших в неравных схватках чаще, чем всегда. Возмутилась она, земля наша, но больше никак противиться этому не могла в то жуткое время. А Вода — Царица совсем от нее отступила, отстранилась она от Царя — огня. И напрасно божественная птица Сва тревогу трубила. Никто и ничто не могло отменить надвигавшейся грозы.

В это самое время самые сильные и мужественные воины в годины испытаний появились. И волхвы, желавшие спасти от погибели дорогие им места, именно к ним свои взоры обратили. И боролись они яростно за то, чтобы хоть на время отступили силы тьмы, и не поглотила она весь белый свет.

Невозможно было беды предотвратить, но хоть как-то облегчить страдания — это было тогда в их силах. Сверкнули мечи, звучали самые мощные и яростные заклятия, и небывалые схватки и сражения закипели.

Древний Киев, помнивший Олега Вещего и Святослава, в те времена все еще был столицей земли русской. И только что взошел на великий стол совсем юный князь Владимир. Бросил он клич по всем землям русским о том, чтобы шли к нему на службу богатыри. И говорили гонцы его:

— Мы должны защищать то, что завоевали для нас отцы и деды наши, землю, которая полита их и нашей кровью. Ведь если что- то и есть у нас дорогого, то это Земля- матушка, а если потеряем мы ее, ворогу лютому отдадим, то ничего тогда у нас не останется больше. И жены наши и дети малые в полон уйдут, а нам и остается только скитаться на чужбине. Разве можем допустить мы такое?

И шли богатыри из разных земель в Киев к Владимиру, которого они назвали Красным Солнышком, чтобы верно служить земле русской, добыть «князю славу, почести себе».

Часть 1 Юность героя

Глава 1 Молва о Киеве

Широки, почти бескрайни просторы земли русской, много городов возникло на них больших и малых. И среди них Рязань хорошо известна в те времена была. Но кто бы ни приходил и ни приезжал в сей славный град, и не останавливался на дворе княжеском, все они в один голос рассказывать начинали о древнем Киеве и о юном князе его Владимире. И так прелестны, так изукрашены были рассказы эти, что всем слушавшим их больше всего на свете хотелось увидеть своими глазами и терема прекрасные, и храмы величественные, и самого юного князя, только что взошедшего на стол Киевский.

Старая княгиня рязанская слушала вместе со всеми бесчисленные эти рассказы. И иногда сжималось от боли сердце ее. Ведь знала она, что рано или поздно, единственный ее ненаглядный сынок Добрынюшка сорвется с места насиженного и отправится в Киев- град, для того, чтобы на людей посмотреть, себя показать и верой да правдою послужить князю Владимиру и земле русской.

Была она женщиной спокойной и рассудительной, многие ее мудрой считали, и потому не могла она противиться этому, а только сжималось сердце материнское при одной мысли о том, что расстаться ей с Добрынею придется. И останется он в этом прекрасном, но суровом мире один- одинешенек. И не будет с ним рядом никого из родных да близких людей, кто бы пожалеть его мог в минуту тяжкую, да от дурных мыслей и дел предостеречь. И хотя рано он повзрослел и стал таким красавцем, что не только девы, но и бабы замужние столбенели при взгляде на него, а многие и голову теряли, но для нее дитем малым он по-прежнему оставался. А красота по ее разумению еще более страшным кошмаром казалась, потому что ей ли не знать, сколько горестей и бед она приносит. Как красив был отец Добрыни — князь рязанский Никита, и сколько всего ей пережить и перетерпеть пришлось — никто в этом мире знать не мог. Она и помирать будет, никому не пожалуется. Но сыну своему она хотела более счастливой судьбы. И пусть он блистает и обликом своим, и сноровкой, и подвигами в стольном граде при дворе Великого князя. Потому что если не он, то кто же более его этого достоин?

И так и сяк думала обо всем этом княгинюшка, и все шло к тому, что должна она его благословить и отпустить в путь — дорогу дальнюю да славную любимого и единственного сыночка своего. А потом сам князь Великий пожалует на двор ее вместе с сыном. Она была уверена, что доживет до тех времен, когда он спасибо ей за сына скажет, и может быть дар какой- то бесценный преподнесет за труды ее непосильные.

№№№№№№

Этот странник не был похож на остальных. Взглянув прямо в глаза юному княжичу, произнес он таинственно:

— Место тебе во дворце киевском, и собирайся-ка туда, поскорей собирайся. Как ни хороши все богатыри Владимировы, но ты Дуная самого за пояс заткнешь. Потому что слишком много в нем гордости и форсу, и давно проучить его пора, а ты умен, хотя молод, но никогда не станешь задаваться, потому что знаешь и ведаешь, что взлетевший высоко падать будет долго, да расшибется сильно. Ты узришь пиры Владимировы, равных им в целом мире нет, щедрость княжескую и жестокость — всего понемногу, но без этого жизнь слишком безрадостной да скучной покажется. Не бойся особенно не гнева, не милости княжеской, самое главное — себе цену знать, да других не обижать, потому что и люди и звери тебе пригодиться могут в деле этом трудном.

Долго еще говорил он с Добрынею, разное ему рассказывал, но после

разговоров этих уверился юноша в том, что не усидеть ему в Рязани долго. Рано или поздно соберется он в путь- дорогу, и если что-то его пока еще сдерживало, то боязнь огорчить матушку, потому что она одна у него осталась. Как только он уедет, совсем одной ей во дворце пустом век вековать. Но ведь не положено воину около материнской юбки до скончания дней оставаться. Вот и старик странный о том ему несколько раз повторял.

— Там твое место, а если не по нраву будет, то всегда назад вернуться можешь, потому что родной дом всегда твоим, и только твоим останется. Никто у тебя, его отнять не сможет, как бы не старался.

Снова и снова вспоминались Добрыне те речи обольстительные, и чем дольше раздумывал богатырь, тем больше понимал, что во всем прав был этот старец. Не случайно он на княжеском дворе появился. Не просто так пришел сюда. И за жизнь короткую успел он заметить, что ничего в мире этом просто так быть не может. Коли так долго и часто ему говорили о Киеве, значит, так тому и быть — должен он туда отправиться.

№№№№

И через несколько дней услышал он жалобный голос Домового, с которым еще в детстве часто разговаривал и дружбой гордился:

— Не слушай никакие обольстительные речи, — говорил мохнатый старичок, разместившийся около теплой печки, — не к чему тебе туда отправляться, ты волен и спокоен тут, нет тебе равных и никому ничего доказывать не нужно. Нет над тобой князя никакого, а там ты будешь только одним, хоть и не из многих, но уж не единственным. А любовь и благосклонность княжеская недолговечна. И ветер в разные стороны дует, а уж его блага да почести тем паче капризу подвержены. Не нужно тебе туда отправляться.

Удивлялся Добрыня, не мог он понять, отчего добряк- Домовой такие речи странные завел. Он хорошо знал, что никогда тот не хотел ему зла. Тогда зачем такое говорить? Всегда он ему верил, но на этот раз в сознании его что-то противилось и противилось яростно всему услышанному.

— Я должен туда отправиться, — заявил он, — я вернусь к тебе, если ты прав окажешься. И признаю даже, что заблуждался тогда. Но сам я все испытать должен, — произнес он упрямо.

И тот по долгому опыту своему понял, что противиться юноша будет тем больше, чем больше он станет его уговаривать, — бесполезная это трата времени и сил. Но осознавать это было и обидно и грустно, потому что с самого первого дня появления на свет знал он его, украдкой качал его колыбельку и любил да оберегал так, как никто в целом свете. И предчувствовал он (а дурные предчувствия его никогда не обманывали), что как бы плохо ему там не было, что бы ни приключилось, не скоро вернется Добрыня в родной дом. И долго он будет в том мире, в который не дотянуться Домовому, прочно привязанному к своему жилищу, может, от того и противился этому так яростно.

Глава 2 Разговор с Банником

Это происшествие случилось в банный день. Уже помылись все, кто посещал княжеские бани, и на самый последний пар собрались только нечистые. И они, заполнив баню, расположились поудобнее, зная, что в такие поздние времена никто из людей не сунет туда носа. С давних пор это время было заповедном, и всем известно, сколько разных нехороших происшествий случается с теми, кто по неразумению, из упрямства или по глупости обычной, вечные законы нарушать стремится. Потому и сидели они все преспокойненько и обсуждали все, что происходило, или в ближайшее время случиться могло.

Но разговоры в последние дни все тревожнее становились, потому что хотя они и не были уверены до конца, но чувствовали и понимали, что-то важное случиться должно. Большие перемены для них наступали.

И вспомнили они самое последнее происшествие, когда в баню пришел Добрыня один, задержавшийся и отставший от соратников своих. Смыл он с себя всю грязь, и хотел оправиться по добру, по — здорову, когда, изгибаясь на лету, летели в него уголья и раскаленные камушки. И кто-то пронзительно расхохотался в углу. Это сам Банник собирался испытать его на прочность. И подлая его натура на этот раз проявилась во всей свирепости. И благо, что Домовой уже был здесь, и одним махом мохнатой своей лапы изменил он полет опасных этих игрушек. Но и кипящая вода в него уже полетела. И опять едва удалось Домовому предотвратить эту беду. А пока боролся он с разъяренным Банником, Добрыня успел уйти, недоумевая, что же такое случилось, и чем он провинился.

Наконец эти двое — Банник и Домовой — разомкнули свои объятия. И взъерошенные, оказались на влажном полу друг против друга.

— Это что еще, — возмущенно закричал Домовой, — что ты с парнем делать собираешься? В чем он пред тобой провинился, злодей ты этакий. Зачем ты творишь такое?

Банник едва отдышался в тот миг. Искры из шерсти его так и сыпались.

— Это ты ничего не понимаешь, — вопил он, — парень, если он настоящим богатырем стать желает, закаляться должен. И только я помочь ему в том могу, но никак не ты.

— Что это значит? Угробить Добрыню хочешь. Это и значит по-твоему помочь ему, — насмешливо спрашивал Домовой.

— Дурень, не угробить, а закалить его хочу я. В огонь и воду малышей недаром толкали волшебницы. Только тогда они становились неуязвимы, и никто на свете не смог бы с ними справиться. Разве станет он богатырем, если ты с него пылинки сдуваешь.

Пылу у Домового немного поубавилось, и, похоже, было, что в чем- то Банник прав, хотя Домовой был категорически против таких варварских методов закаливания. И не верил он никогда в его добрые намерения. А теперь — тем более. И никакие доводы его в том убедить не могли. Но парню надо силу-мощь дать, это точно.

«Ничего в этом старичок — добрячок не смыслит, — сокрушался все еще взъерошенный Банник, — безумец, и главное в том он уверен, что доброе дело творит, но разве не добрыми делами дорога в ад стелется. И ведь знает он об этом, но менять ничего не собирается. Вот и меня вздул. А за что? За то, что зло мое как раз только и обернется благом, а добро его в одночасье злом окажется.»

Но страж Домовой отличный. Потому Банник и не сомневался в том, что ему не удаться притворить в жизнь его воспитательные порывы. И так всегда — тот, кто ничего не смыслит и делает все, не признавая ничего здравого. Как привыкли его остальные духи считать злодеем, как прилипла к нему печать эта, так и останется на веки вечные.

— Не верю я тебе и никогда не поверю, — сердито ворчал Домовой, прерывая его размышления. — Ты всегда говоришь об одном, и на словах у тебя все хорошо выходит, а на деле по- другому получается.

Но Баннику уже порядком надоело его нытье. И готов он был в него горящую головешку запустить, да не переносил паленой шерсти и осознавал, что сгореть могла его собственная баня, а это его совсем не устраивало. Он подбросил головешку в руках и швырнул ее обратно в печку.

— Сто лет я знаю тебя, и одна только злоба в душе твоей поселилась, ничего больше там никогда не было, — сокрушался Домовой.

— Да. Конечно, только ты добренький слишком был, много ты видел за это наград себе. Мальчишка уйдет и не вспомнит о тебе, а меня он еще не раз припомнит, — злорадствовал Банник.

— Недобрым словом, — усмехнулся Домовой, — когда еще с таким злыднем повстречаешься.

— А это все равно, главное — он меня помнить будет, и ладно. Мне ничего и не надо больше.

Так говорил он, вполне довольный собой. И в душе своей посмеивался над простаком Домовым. Разве можно, живя среди людей, быть таким добрым и бесхребетным. Да ведь надо остерегаться всего и всех. Если сам за себя не постоишь, разве кто- то о тебе вспомнит, — сказочки все это. А он за жизнь свою вечную и бесконечную так много навиделся, что давно готов был от всего мира защищаться, на этот же мир нападая. И вера его в том была, как никогда прежде, сильна.

Разве с бедами своими и горестями, с болями своими они к Домовому обращались? Нет, они бежали сюда, и тайны их укрыты были в бане его. И знал он много, может и слишком много дурного о людях, а потому и не мог любить их, сочувствовать им. Нет, жестокость — это лучшее оружие и для себя и для их воспитания. Но всего этого он не стал говорить Домовому, потому что если тот и выслушает его из вежливости, то все равно не поймет, и не одобрит всего, что он ему сказал.

«Я перехитрю его, и прежде чем парень покинет нас, он станет сильным и могущественным. Он поймет, что мир зол и враждебен, с ним надо осторожно держаться. А когда от горящих углей и кипятка он увернется, то ему же спасибо скажет», — размышлял Банник, не обращая внимания на гостя своего.

Глава 3 Удар молнии

Добрыня вместе с друзьями своими тоже готовился воином стать. Все чаще отправлялся он в чистое поле и быстрее многих мечом и луком со стрелами владеть обучился.

Глядя на него, бывалые воины поражались: все ему слишком легко давалось, будто он уже знал и умел это когда-то и припоминал только. И оружием разным владел с такой сноровкой, что невольно зависть молодецкие души томила.

— Он далеко пойдет, — говорили им то с укором, то с насмешкой отцы их, если удавалось им подсмотреть за молодецкими забавами.

На это чада их отвечали с упреком:

— Как же ему не пойти, если и добра у него больше, чем у многих, и оружие самое лучшее, а конь, о таком коне и мечтать многим напрасно было.

Но, говоря и думая так, они знали, что это не самое главное, а умение да сноровка в душе его заложены. И если нет их, то никакое самое дорогое оружие не поможет, но слишком уж тяжело было сознавать это тем, кто был не так щедро, как он одарен.

Они выехали в чистое поле все вместе. Но Добрыня впереди остальных на полшага держался, хотя и младше других был. И в душах их жила свобода и вольность. Казалось, что все так удачно складывается, ни забот, ни хлопот нет никаких, а огорчения их рассеются, как легкий туман. Дружба окажется сильнее зависти и корысти. Так думали многие, и это спасало их в те минуты от раздоров и ссор, когда лучшие друзья готовы друг против друга мечи свои обнажить и биться до последнего часа, до крови, до смерти того, кого недавно еще близким другом считали. Но на этот раз в душах их царил покой и умиротворенность, и ничто не предвещало беды.

И вдруг туча, огромная, тяжелая туча, в один миг закрывшая добрую половину неба и летнего солнца в придачу, обрушила на них поток воды. И пока они успели опомниться и подивиться таким переменам, как сверкнула молния, а за ней послышался такой раскат грома, что вздрогнула земля русская. Снова молния ударила в дуб, около которого они были, да с такой силой, что он тут же и рухнул, расколовшись у них на глазах пополам. И если воины еще старались хранить спокойствие из последних сил, то кони их шарахнулись в разные стороны, нимало не заботясь о седоках своих. И большего труда стоило им удержаться в седлах. Только Добрыня даже не пошевелился, каким — то чудом ему удалось удержать коня своего. И он рассмеялся, глядя на то, как панике поддались только что смеявшиеся и шутившие его спутники. И как странно они переменились в те минуты, даже лица их стали совсем иными. И очень важную вещь он тогда понял — побеждает тот, кто никогда не теряет самообладания.

С тех пор не хотел он никому показаться перепуганным и растерянным, с ужасом, застывшим в глазах. Он знал, что красив, очень красив, и усвоил, что паника сделает его безобразным.

Так же быстро небо посветлело. И ливень перестал в одно мгновение, будто его вовсе не было. Но охота была безвозвратно испорчена. Возвращались они, назад молча, притихшие и немного пристыженные, словно совершили что-то подлое, и были в том уличены. И сколько не убеждали они себя в том, что ничего не произошло — в это невозможно было поверить.

№№№№

Возвращаясь домой, только у городских ворот заметили они, что Добрыни нет среди них. И удивились этому.

— Как же такое возможно, — спрашивали они друг друга, — он же был с нами, куда же он мог деться.

Каждый из них так был поглощен собственными бедами и разочарованиями, что не заметил пропажи спутника.

№№№№№№

Добрыня и в самом деле немного отстал, потому что понял, что это для него гром ударил, и молния сверкнула. И дуб могучий из-за него повален был. Вот и придержал он коня своего там, откуда соратники его поспешили поскорее уехать.

И на самом деле появился всадник. Если бы он не раздумывал, то заметил бы, что тот вырос из-под земли. Но Добрыня ни на что в тот миг внимания не обращал. А всадника он заметил, когда тот почти вплотную к нему приблизился. И черный конь его заржал, высоко поднимая голову. И заговорил всадник:

— Княжий Бог Перун приветствует тебя и считает своим воином, а посему должен ты в стольном граде как можно скорее появиться. Многое ты уже можешь, но многому и научиться должен, чтобы не было тебе равного среди княжьих воинов. Они и теперь может, не лучше тебя будут, но опытнее и старше. Многие из них в схватках с врагами закалились. Особая миссия у тебя на земле русской, а для этого особенные силы и познания нужны. Земля твоя с тобой навсегда останется. Божьи помощники никому не позволят вольничать на ней, потому лучших своих воинов бог любит и следит за тем, чтобы все у них ладно было.

— Хорошо, — согласился Добрыня, глядя внимательно на собеседника. — Ты появился, видно, не случайно. Я ждал этого, и я пойду в Киев, на службу к князю Владимиру. Но скажи мне. Как устроен мир этот, зачем мы в него пришли, кто мы, что самое главное в жизни?

Рассмеялся всадник. Покачнулся он в седле, словно раздумывая, должен ли он рассказывать о том, о чем просит юноша. Но потом решил, что с ним об этом стоит поговорить — вопросы он задавал самые наиважнейшие. Спрыгнув с коня своего, он жестом предложил Добрыне сесть, и сам в траву отпустился. И понял богатырь, что разговор их долгим будет. Но ведь он сам попросил об этом. И видел Добрыня в глазах его то злые огоньки, то добрые. Это были темные без зрачков глаза, взиравшие прямо в душу. Казалось, что все ему было известно об этом мире, и предчувствие не обмануло Добрыню.

Он не заметил, как утекало время, слушал, вникал в каждое слово, запоминал все, что было сказано

Глава 4 Рассказ волхва

Добрыня даже не пытался узнать, кто такой этот всадник. Ему хотелось просто выслушать его. И незнакомец заговорил. Трава шелестела где-то рядом, птицы пели над головой, под ногами копошились жуки и муравьи и другие насекомые, которых, если приглядеться было тут видимо- невидимо. И у каждого из них была своя жизнь. Но Добрыня в те минуты ничего этого не замечал, потому что слышал он о том, о чем только смутно догадываться мог.

— Все, о чем спрашиваешь ты и просто и сложно объяснить, — медленно начал тот, разглядывая великолепную бабочку на цветке. — Люди приходят в свой час в этот мир, и в свой час его покидают. Для разного приходят: одни, чтобы пахать землю и сеять хлеб, другие — защищать эту землю, третьи — смотреть на звезды и постигать иные миры и тайны. Так это было, есть и будет. Они познают добро и зло, любовь и ненависть. Они строят и разрушают, и продолжают человеческий род. Судьба каждого определена на небесах, но можно изменить в ней что-то, только лучше этого не делать, потому что редко кому удается сделать жизнь лучше. Чаще их ждут неудачи и разочарования, а рано или поздно человек выходит на ту дорогу, которая ему предназначена.

В эти минуты задумался он о чем-то своем. И долго, очень долго молчал. Но рассказывать о своих переживаниях не собирался. Юноша и не спрашивал его ни о чем. Казалось, что он больше никогда не откроет рта, но через несколько мгновений незнакомец продолжил свой рассказ.

— Есть на земле среди людей немногие, особенные. Они удаляются от людей и не занимаются обычными делами, часто и от любви отказываются, и от продолжения рода. Так дорого приходится платить им за приобщение к вечным тайнам. Но они знают столько, что остальным и на целую жизнь не хватит. Но только встреча с волхвом и остальным помогает понять, для чего живем мы на этом свете. Некоторым везет больше, они узнают о том раньше и идут только по своему пути. Но главное — использовать знания для дела. Если даже не все вышло так, как мечталось, он не сможет быть несчастным и говорить, что прожил жизнь зря. Ты можешь оставаться и пахать землю, жениться на обычной бабе и произвести на свет кучу детей. Но это будешь уже не ты. В последний час свой ты поймешь, что это была страшная ошибка, а ты — самое несчастное в мире создание. Не опишешь словами, что испытаешь ты в те минуты, но будет слишком поздно. Можно оправдаться тому, кто не ведал ни о чем, но нет оправдания, если знал да не исполнил, лгал самому себе и подошел к краю обрыва. Жизнь, пусть и короткая, должна быть яркой, полной приключений, любви и ненависти. Долгая и скучная жизнь — страшное наказание. И горе тебе, если в последний миг возненавидишь ее.

Он говорил о самых важных вещах, в которых Добрыня не особенно смыслил, но он запоминал все, что слышал до конца. И был уверен в том, что все это правда, от первого до последнего слова.

№№№№№№№

Всадник оборвал свой рассказ и свистом подозвал свою лошадь. Он поспешно поднялся, словно заторопился куда — то, и вспомнил, что его там ждут. Вскочив на коня, он отправился прочь и снова показался Добрыне таинственным и темным. Он усмехнулся, словно проверяя выдержку юноши. А потом на глазах у него растворился, словно его никогда и не было. Слова застыли в воздухе. Добрыня протянул руку, чтобы задержать незнакомца, но никого нигде больше не было. На лесной полянке Добрыня остался совсем один, и конь медленно подошел к нему.

Ослепительно светило солнце, на траве не было ни капельки от дождя, который разразился недавно, и, оглянувшись, он заметил еще одну вещь — трава была примята лишь там, где сидел он. На том же месте, где расположился незнакомец, она казалась нетронутой, словно там не ступала нога человека.

Но ведь он был тут, говорил, рассказывал такое. Но кто бы? Может быть, сам воинственный бог Перун спустился к нему и решил немного с ним побеседовать. Хотя, говорят, что если Боги и спускаются с небес, то смертным не дано их видеть. Так кто же это был тогда?

Глава 5 Богатырский конь

Добрыня забыл о времени. А оно близилось к вечеру, и давно исчезли те, с кем выехал он в чистое поле. Впервые он возвращался домой без добычи, и все стрелы оставались на месте. Значит не только матушке, но и себе самому он ничего не сможет объяснить. Оставалось надеяться на то, что из деликатности она ни о чем не спросит. Ведь у каждого юнца должно быть время, которое он проводит в одиночестве и в размышлениях. Можно сказать, что так оно и было.

«Это хорошо, что я в мир пришел не пахарем и не простым смертным. Я знаю грамоту и могу хорошо играть в шахматы, на гуслях играю лучше многих и пою. И простор для меня шире, чем для иных откроется. Говорят, что каждое умение пригодится рано или поздно, Так оно и есть», — раздумывал он.

С этими мыслями он и въехал на собственный двор. Матушка стояла на крыльце и, не отрываясь, смотрела на него. Недовольства не было на ее красивом лице. Она просто ждала его весь день и, видя его, радовалась тому, что он так красив, силен и строен и гордилась тем, что она — его мать.

— Любая девица пойдет за тобой на край света, — говорила она, обнимая его при всей дворне, и не стыдилась этого своего порыва, — но мне жаль их, потому что в твоей жизни должна быть только одна, а не все, кому захочется покорить тебя.

Он смотрел на нее немного удивленный. Сегодня день откровений. И он подивился тому, что о любви и женщинах они с волхвом не говорили вовсе. Почему? Любовь для него не важна или утаил он что-то не особенно приятное? А может просто он не ведает о ней, потому что когда-то от нее отказался. И потому матушкины слова поразили его еще больше, чем недавние речи. И надолго задумался он, и не слышал того, что пыталась она сказать ему, потому и пришлось повторить это несколько раз.

— Милый, я для тебя подарок приготовила, и больше всего хотела подарить его, когда взрослым ты станешь. Сердце мое подсказывает, что этот момент уже наступил.

Она подала знак одному из конюхов, и в тот же миг распахнулись ворота загона, и великолепный белый жеребец загарцевал перед ним.

Добрыня вздрогнул от неожиданности — слишком много всего случилось в этот день. Но тут же рванулся вперед и подхватил коня под уздцы. Тот взвился в воздух и показался еще красивее всем, кто наблюдал со стороны за происходящим. Но тем, кто стоял ближе, показалось, что он в одном порыве снесет юношу. И послышался тяжелый вздох. Все бросились в разные стороны. Но Добрыня подчинил строптивого коня. Он больше не вырывался и не угрожал им. Бабы взглянули на княгиню и поразились тому, что она не только не испугалась, но даже волнения не показала, а только усмехнулась:

— Цыц! Глупые, разве есть на земле конь, с которым воин- богатырь не справится. И разве это не мой сын?

Потом долго они судачили о том, притворялась она, пряча свой страх, или на самом деле так верила, что с ним ничего случиться не может.

Она слышала смех его звонкий. И конь бил копытом рядом с юношей. И вспомнила она видение давнее, когда еще брюхата была, она видела этого коня и этого красавца, и знала, что однажды все это будет наяву.

№№№№№

Вечером. После трапезы шагнул Добрыня в покои матушки и уселся перед нею:

— Конь замечательный, я никогда не расстанусь с ним, он вынесет меня из любой переделки, — с радостной улыбкой говорил он матери своей.

И она слушала его молча в тот момент, и любовалась им, но странная грусть в глубине ее глаз отражалась. И вдруг он понял, что настал момент, когда он должен сказать ей о том, что уезжает. Не потому ли она и подарила ему этого коня, не в чистом же поле на боевом коне прохлаждаться

— Я отправлюсь в Киев, к Владимиру, так в моей судьбе написано, — сообщил он, медленно выводя слова.

Она промолчала, только кивнула. И вдруг странная грусть бросилась ей в глаза, когда она еще раз на своего сына взглянула.

— Но отчего ты грустишь? — спросила она и хотела услышать от него ответ.

— Ты останешься совсем одна тут.

— Такова моя участь, не смотри на меня, я буду ждать тебя и хранить твои земли и твои богатства, разве может быть по- другому?

Добрыня молчал, ему казалось, что он хорошо знал свою мать, но он совсем ее не знал. И теперь она казалась ему такой высокой, таинственной, великодушной и все понимающей, что он смотрел на нее широко открытыми глазами и чувствовал, какой она необыкновенный человек.

— Мне будет не хватать тебя там.

— Ничего я буду думать о тебе. И мы все время будем вместе, не печалься, расстояние не может разлучить людей, если они понимают и любят друг друга.

«Да, это так», — подумал он.

Она говорила так уверенно, что и он поверил в это, и сразу веселее стало на душе богатырской.

— Я отыскала этого коня недавно, — сообщила она, — сказывают, что у самого Олега Вещего точно такой был когда-то.

Он понимал, о чем думает его матушка, сравнивая его с Олегом, сказы о котором не смолкали до сих пор. Но сможет ли он оправдать ее надежды? Да и как можно сравнивать юнца с былинным героем, о котором распевают Баяны и рассказывают волхвы. Да и был ли он вообще живым человеком. И каким он был?

— Разным: мужественным, хитрым, честолюбивым, — заговорил кто- то рядом с ним.

Добрыня посмотрел на то пустое место, откуда раздавался голос. Он мог побиться об заклад, что это был не его Домовой, а кто-то совсем другой. Но кто? Хитрый неприятный голос будто насмехался и издевался над ним, и, скорее всего, подслушал его мысли. Это немного встревожило Добрыню, потому что ему вовсе не нравилось то, что кто-то будет за ним следить и подслушивать.

— Но это и полезно, — заговорил тот же тип, — не надо повторять вслух то, что ты думаешь, а помощь может прийти неожиданно, когда ты ее не ждешь, или от гордости своей просить не станешь.

Он растерялся и не знал, что ответить этому невидимому назойливому типу. Посмотрел на матушку, но видно она ничего не слышала или была погружена в размышления.

— Нет, она меня не видит, я говорю только с тобой и являться буду только тебе, когда ты будешь один, можем и поболтать, потому, как я к тебе приставлен. Буду твоим помощником, но только когда сам этого захочу, — тут же поспешно прибавил незнакомец.

Так воин понял, что он не один в этом мире, и есть у него пусть и невидимый, но спутник.

№№№№№№

Добрыня разъезжал по городу своему на великолепном коне. И все, кто встречались у него на пути вольно или невольно останавливались, чтобы полюбоваться зрелищем таким. За спиной его все чаще слышалось: «Никогда не было у нас такого воина пригожего, сильного и юного. Гордиться им Киев будет»

В то самое время черный всадник предстал перед Перуном. Громовержец восседал на троне своем, давно его поджидая. Он и сам еще не понимал, почему придавал воину этому такое значение, но твердо знал одно — его необходимо охранять и лелеять, на черный час оставив.

Княжий бог Перун не любил князя Владимира. И сам до конца не знал почему. Но подозревал его в подлости и предательстве, насилии и сластолюбии, что было высшим обвинением. И был уверен Перун, что худшего князя не бывало до сих пор на земле русской. И ладно его прошлое, но его грядущее обещало еще немало скверных даров для славянских богов. Наверное, при помощи Чернобога занял он Киевский стол. И хотя не стоило богам вмешиваться в дела людские, но он не мог на этот раз отказать себе в этом. И знал Перун, как много бед и несчастий его миру принесет ничтожнейший из князей. И хорошо, если какой-нибудь Один или Локи приведет к ним Олега или Рюрика на земли их обширные, а если не случится такого?

Перуну хотелось, чтобы выступил против Владимира самый могущественный из воинов, бывших когда-то на этой земле. Он боялся ошибиться и вида не показывал. Но что-то при взгляде на Добрыню вселяло в его душу надежду. Но что же скажет его посланник, только что вернувшийся с земли? Он видел Добрыню ближе. Не будут ли усилия их пустыми хлопотами?

— Что же ты мне поведать желаешь? — повернулся он к Всаднику. Он скрывал усмешку, хотя на самом деле ему было не до смеха.

— Не нравится он мне, — вдруг произнес тот, — не чувствую я в нем Олеговой силы и ярости. Он раним и легковерен, его не трудно будет с пути истинного сбить. Даже Дунай — первый Владимиров помощник, легко его себе подчинит.

Молчал Перун. Долго молчал. Наконец он велел призвать самого Олега. Уж коли все решили юношу с ним сравнивать, то пусть он сам поучаствует во всем, что происходить будет.

Сверкнул глазами всадник, видя, что смелость его не вознаграждена и не слишком ему властелин доверяет, но делать нечего, противиться бесполезно. Если потом он проиграет, то можно будет напомнить, что с самого начала он против был, а если победит- все на радости забудут обо всех предостережениях Кто-то должен быть осторожным, когда все в отчаянии.

Глава 6 Лишенный тела

Больше столетия находился в Сварге князь Олег, прозванный Вещим, после того, как бренное тело его было преданно огню. Перун душу его оставил при себе и не позволял ему снова на землю возвращаться. Когда князь обмолвился об этом однажды (уж очень он по земле тосковал и верил, что в новой жизни сможет все лучше, чем раньше сделать) Перун только усмехался:

— Не хочу я пока с тобой расставаться, — говорил он князю, — оставлю тебя до самых черных дней. Что силы понапрасну тратить? Они там пока без тебя обойдутся, а вот когда совсем худо будет, тогда и отправишься.

Туманными показались Олегу слова властелина, но не хотел он глупых вопросов ему задавать и тревожить бога своего, поэтому молчал и ждал своего часа.

В тот миг, когда призвали его в чертоги Перуновы, с радостью и грустью подумал он о том, что видать времена те горькие и страшные наступают.

— Пока без тела на землю отправишься, — вместо приветствия заявил Громовержец, — за Добрыней наблюдать будешь. А, вернувшись назад, скажешь мне, сильнее ли он Владимира и Дуная, и сможет ли в самый тяжкий миг (если такой случится) противостоять им. Ты не можешь ошибиться, не должен. Скажи мне лучше правду, иначе весь наш мир погубишь.

Ничего не ответил на это Олег, и хотя ему вовсе не хотелось без тела на землю отправляться, но у него не было выбора. Князю не нравилось и то, что его с юнцом каким- то сравнивали, но и против этого он не возмутился. Наверное, на самом деле дни черные наступали, а его всегда считали сильнейшим из князей, вот и искали достойного.

— Добрыня, какое странное имя для князя. Среди воинов, правда, было немало Дубынь, Ветрынь и Добрынь всяких, но неужели для князя имя получше подобрать нельзя было?

Как и все маги, он верил, что в имени половина успеха. Но утешал себя герой тем, что это может быть только кличка. И совсем не обязательно потом его будут так называть. Не стоит настоящее имя для врагов оглашать — они порчу навести могут.

Вспомнив свои годы, проведенные на земле, (они казались только мгновением) Олег усмехнулся. Каким же наивным он был, как мало знал, о каких простых вещах даже не догадывался, насколько проще было бы ему теперь, после Сварга, оказаться там, на земле. Сколько бы выходов нашел он, сколько заклятий новых знал. Но мир устроен так, что многое постигается после жизни, а там он, как и все, брел, словно в тумане и почти ничего о мире не ведал. И хорошо, если были прозрения, если о чем-то мог только догадаться.

Задание было труднее, чем показалось сначала. Ведь ему придется сравнивать парня со странным именем с собой нынешним. Значит, он проиграет, и придется признать, что для особой миссии он не годится. А кто годится?

Олег ощутил себя на перекрестке дорог, растерянным и не способным принять никакое решение. Тогда по наивности он такого никогда не ощущал. Теперь он знал, что любой его ответ будет ложью. Значит, надо следить за Добрыней и помогать ему изо всех сил.

Прежде чем отправиться на землю, Олег разыскал беса, того самого Мефи, который с ним на земле был и хорошо к нему относится. И выручал его нередко, когда в переделки попадали, всегда при этом оставаясь в тени. Пусть он капризен и своенравен, но не подчиняется даже Перуну. И делает только то, что ему захочется. Ведет свою особую игру вопреки всем правилам. Он может оказаться неоценимым помощником, а если незаметно подыграть ему и подтолкнуть, тогда все будет в лучшем свете. Вот с ним Олег и решил встретиться.

№№№№№№№

Узнав, что за ним послал Олег, бес появился тут же и уставился на него.

— Если ты станешь просить меня о новом теле, то я ими не распоряжаюсь, — предупредил он, зная, о чем чаще всего думал его любимец.

— Нет, у меня иная просьба, надо позаботиться о другой душе. Она уже существует. И только ты можешь это.

— Но что это за душа? — насторожился бес.

Он не ожидал такого поворота событий, и злился, потому что показывал свою неосведомленность. Такое ему никогда не нравилось.

— В Рязани есть Добрыня, о нем ты и должен позаботиться.

Ответ прозвучал так неожиданно, что бес не мог не хихикнуть:

— И ты туда же, но тебе, зачем этот воин нужен?

Олег не стал рассказывать ему о разговоре с Перуном, он просто сказал о том, что на земле он самый важный и интересный из воинов, и сам великий князь ему в подметки не годится.

— Он и любому не годится, что тут удивительного, — огрызнулся бес

— Он не должен покинуть этот мир раньше срока.

— Я и без вас сам его недавно вычислил и наведывался уже к нему. Что бы это могло, значит?

— Это только подтверждает правильный выбор — услышал он в ответ

Бес казался в эти минуты забавным. Но если пристальнее взглянуть, то ничего особенно забавного в нем не было. Обманчивой была лишь его неказистая внешность, но был он так умен и проницателен, что многие красавцы (и среди небожителей) казались рядом с ним неразумными младенцами. За эти столетия он так научился извиваться, строить козни и так ловко выходить сухим из воды (это приходилось делать часто), что равных ему не было на земле и на небесах. И тогда Олег не мог оценить того, кто ему достался в помощники. Только теперь он знал, как ему повезло тогда. Верно и то, что он всяким ничтожным да жалким разные пакости устраивал и изводил их с такой яростью, что животики от смеха надорвать можно было. Но и лучшего помощника не найдешь.

Глава 7 Тайное и явное

Добрыня все чаще ощущал, что за ним следит кто-то. Он чувствовал взгляд, даже прикосновение к коже, но, сколько не вертелся на все четыре стороны, никого нигде не было. И все- таки странное это чувство его не оставляло. Это была даже не тень (потому что никакой тени не было), а что-то незримое и неотступное. Тогда он не выдержал и спросил у беса, перед ним возникшего, что это может быть.

— Я же не всегда тебе в своем обличие являться стану, — сообщил он, — могу быть кошкой, собакой, вороной, хотя люди все это уже знают и в обморок могут грохнуться, обнаружив говорящую собаку или кота. Но могу и другом твоим и матушкой обернуться. И кем твоей душе угодно стану. Кажется, такое объяснение не слишком устроило Добрыню, потому что сомнение в его душе не исчезло.

— Нет, — говорил он, — чудится мне, что это что-то иное было, тебя я уже научился распознавать даже и невидимого, а это другое.

Но бес ему больше ничего объяснять не стал, обиженный из-за того, что юнец не верит ему на слово. Но он и чужой тайны выдавать не собирался, потому и молчал. Пусть лучше он считает, что и ему не все известно, но он все карты не раскроет, ведь непонятно как еще все обернуться может. Он знал, как много существует в мире вещей, о которых не следует говорить, даже если очень хочется.

Но постепенно тревога исчезла. Видя, что тайное не причиняет ему никакого зла и вообще себя никак не проявляет, он решил не замечать его. От этого стало спокойнее. Он вернулся к реальности, помня о том, что очень скоро наступит момент, когда он, вскочив на коня своего, умчится за городскую черту, и сам будет жить в столице, о которой столько сказано было. Но ему не хотелось среди богатырей появляться неискушенным юнцом, и самое заветное он решил испытать здесь. Матушка не раз говаривала о девицах, готовых с ним на край света отправиться. Пожалуй, так далеко и не надо, но ночью, в заветный лес с одной из них (а может и не с одной) он готов был пойти. А если медлил до сих пор, то потому только, что никак не мог решиться одну из многих выбрать. Он не боялся отказа, но никак не мог принять решение. Вот и ходил вечером на игрища, все еще раздумывая да прикидывая. Какая из них для этого сгодится

Он слышал за спиной своей не раз злые слова парней:

— Когда же он в Киев, наконец, уедет, может быть, девки наши его забудут и перестанут о несбыточном мечтать, да на нас свои взоры обратят. Ни одна ничего не видит и не слышит, пока он не появится.

Добрыня усмехался, потому что при всем том, ни с одной из них он не был. Но разве поверят они этому?

№№№№№№

Эти слова одного из парней не мог не слышать и Олег, за его спиной притаившийся. И задумался он, припоминая далекое прошлое и самое печальное, что в земной его жизни было.

— Любовь, — надо как-то оградить парня от нее, от боли и разочарований, которые она приносит. Он не должен подчиняться чувствам и от них зависеть.

Воин и князь победителем будет только тогда, когда в памяти и душе его не будет погубленная возлюбленная. Если бы он знал это, насколько легче и приятнее была бы его жизнь, но этого не случилось. Но Добрыню он может предостеречь от этого, а если не получится, то предпринять что-то помимо его воли.

Пока Добрыня выбирал девицу, Олег уже знал, кого он выберет, потому что сама Маринка уже выбрала его и просто так отпускать не собиралась. Так как он не был ни в кого влюблен, то и не решал слишком долго.

— Это даже хорошо, — размышлял Олег — вряд ли такая особа заставит его потерять голову. Она очень быстро сама все испортит. А если он и расправится с ней, то не будет долго сожалеть.

И Олег успокоился.

№№№№№№

Марине помогал сам бес, потому что ему хотелось, чтобы с Добрыней была особа, боевая и опытная, все познавшая в искусстве любви. И самой ведьме не мешало бы отомстить за всех парней, ею погубленных. А счет им он вел уже давно. Должна же и она столкнуться с тем, кто ей спокойно с бесовой помощью противостоять может и отомстит за все ее каверзные издевательства. Потому он и вселил в ее душу неодолимую страсть, которая не могла не бросить Добрыню в ее объятия.

Парни и девки, собравшись на игрища, водили хороводы, присматривались друг к другу, и самые смелые да отчаянные уже начали через разгоревшиеся костры перепрыгивать. Кто-то, кажется, даже сорвался и рухнул в огонь, а теперь, сбрасывая с себя на ходу одежду, отчаянно бросился к реке, зная, где может быть его спасение. В то же момент над костром, около которого стоял Добрыня, прокаркал черный ворон. И все невольно подняли головы, чтобы на него взглянуть. Смотрел на него и Добрыня. Он узрел в глазах птицы ужас и насмешку. Хотя и казалось ему, что такого не может быть, но ведал он, что в черных птиц переселяются души ведьм, колдунов и прочих черных людей. И все это он увидел в зрачках ворона, и никак не мог понять.

№№№№№№

Крик птицы смолк где-то в темных листах. А перед костром рядом с ним так, что можно было рукой коснуться, появилась Маринка. Она на него взирала, своими тонкими пальцами создавая невидимую пелену перед ним так, что все остальные оказались словно бы в другом мире, а здесь существовали только они вдвоем. Она заставила, и огонь костра гореть ярче, и ворона замолчать, махнув рукой. Добрыня невольно, забыв обо всем на свете, пристально на нее взглянул.

— Я искала тебя, — произнесла она медленно, — потому что во сне ты ко мне явился. И ясно было сказано мне, что эту ночь мы проведем вместе. Так и будет.

Добрыня молчал, хотя эти речи ему дерзкими показались. Так обычно не говорят застенчивые девицы. Но и понравились ему слова ее, они помогли неразрешимую проблему решить. И он кивнул, усмехнувшись, обещая подумать о ее предложении. Но девица, скорее всего не собиралась ждать слишком долго. Окутав его туманом, она поспешно повела его прочь. И оставалось все остальным лишь вздохнуть, не могли они больше мечтать о нем, да на Добрыню рассчитывать.

— Ведьма, — крикнула ей в след одна из девиц, лица которой Добрыня не разглядел во тьме, — она и есть ведьма, да как смеет она лучшего из наших парней уводить?

Но угрозы в адрес Маринки никакой не последовало. Девицу, да и не ее одну в те минуты душили бессильные слезы, и ничего она с этим поделать не могла.

— Замолчи, — на миг повернулась к ней Маринка, — никто из вас не нужен Добрынюшке, — моим будет, моим и только. Подумайте-ка лучше о других парнях. От этого больше пользы будет.

И, не проронив больше ни звука, рядом с ним победительницей зашагала прочь. Она увела его в ночь. И хотя все ярче полыхали костры на поляне, но многим показалось, что кромешная тьма на них отпустилась, и была она теперь и в душах их, переполненных тоской. Но кто в юности слишком долго печалится, даже если печаль невыносимой кажется. Недолго длилось молчание, потом послышались голоса, шутки, смех. И все-таки многим показалось, что стало пусто, будто бы все души разом на небеса поднялись, а бездушные тела никак не могли уразуметь, что же такое с ним приключилось вдруг.

Как только перестали мигать огни, она обняла и расцеловала его так крепко, что почувствовал он, что привязан к этой девице крепко и тянет его к ней неодолимо. Но молчал он пока, вовсе не желая перед нею все слабости свои обнаружить. Нет, не должен он был ни о чем говорить в странные эти минуты, когда первая, самая отчаянная страсть в душе его зарождалась. И горела она так ярко, так неистово, что все вокруг он замечать перестал и боялся, что и тело его все испепелят чувства, которые он испытал.

— Ведьма, — произнес Добрыня, отшатнувшись от нее, — ты и есть ведьма.

— Если мне нужно будет заполучить тебя, я всех колдунов и ведьм заполучу, и, хотя тебе равных нет, но они- то тебя сообща одолеют. И все равно в мои объятия приведут, а посему не противиться лучше. Не уйти тебе от меня, никогда не уйти, пока я сама не разлюблю тебя и не брошу, — так звучала ее прощальная речь.

Она исчезла в темноте, расхохотавшись. Все дальше и дальше слышался смех ее, когда он брел домой, будто в первый раз пива хмельного отведавший, но эта страсть была еще посильнее самого крепкого и сладкого пива.

Добрыня чуял, как сильна была ее власть над ним, но даже в те отчаянные минуты он твердо решил, что не поддастся, и не встанет ей верно служить, если эта опасность не минет. На край света убежит. В царство Чернобога спустится, но девке зловредной никогда не подчинится.

«Он сильнее и мужественнее, чем казался, — подумал в тот миг Олег, непрерывно за ним следивший.

И он понимал, что внешняя мягкость еще ничего не значит, и мужество внешнее может оказаться на деле бесхребетностью. И это открытие в подопечном своем не могло не порадовать его. И только догадка о том, что воин может его самого превзойти, была не слишком- то приятной. Олег хорошо понимал, что он и теперь оставался с честолюбив, и не мог допустить такое. Но пока об этом не стоило тревожиться. Никто не знал, как все обернется.

№№№№№№

Бес все это время шел вслед за Маринкой, насвистывая какую- то разухабистую песенку.

— Ты видел, что Добрыня в моих объятиях и во власти моей теперь.

— Видел, — согласился он, — но не слишком — то рассчитывай, потому что он не так уж прост. А ты хоть и считаешь себя ведьмой, но рязанских баб пугать можешь. Но мы- то с тобой знаем, что до настоящих ведьм тебе так же далече, как и до Сварга, а может подальше будет.

Она вспыхнула, не понимая, издевается ли он над ней или правду говорит. И все- таки раздраженно произнесла:

— Грубиян, да как ты смеешь так со мною говорить, будто я Кикимора, какая.

— Ну, есть и Кикиморы, которые покруче тебя будут, — говорил он в ответ. Но тут он и на самом деле издевался. — Говорят, к тебе Тугарин наведывается.

— Я прогнала ему. Потому как надоел он мне своей грубостью да похвальбами, а на деле не так уж много он и может, стар, стал, нет того огня.

— Да. В сравнении с Добрынею и дыма в нем не осталось, — усмехнулся бес.

Она ничего не ответила, потому что на каждом шагу от него подвоха ждала.

— Это быльем поросло, — себе под нос говорила Маринка, — а Добрынюшка, — это грядущее мое, никогда никто мне, сколько радости, как он не доставит.

Бес думал иначе, но он ничего говорить ей об этом не стал, потому что даже эту чертовку не стоило разочаровывать заранее, ведь тогда сам удар уже далеко не таким сильным окажется, а ему хотелось насладиться им от всей души.

Его странное молчание показалось ей подозрительным, но она не стала его расспрашивать, потому что знала — он правды не скажет, а от врак его только настроение испортится. Вот она спокойно и ждала момента, когда он, наконец, к себе упрется и перестанет у них под ногами путаться.

«Зачем он о Тугарине мне напомнил, — вдруг со страхом подумала она, когда бес, кажется, убрался, — уж не замышляет ли чего-то недоброго. От этих типов всего ожидать можно».

Но она ничего не стала говорить и предпринимать. Нет, может быть, она и не самая лучшая из ведьм, но парочку заклинаний знает хорошо, и на крайний случай всегда мухоморовый порошок найдется, который в питие ему можно будет кинуть. А ведь в последнее время ему одного кувшина мало стало, а вот одной бабы — много. И никто никогда не догадается, отчего это он дубу дал. Потому что ворогов себе приобрести целую тыщу успел. Вот потому она и не волновалась особенно. Если бес и хотел ее этим напоминанием испугать, то ему это не удалось. Но хорошо, что предупредил. Теперь ее не застанет бывший полюбовник врасплох. Она приготовится к встрече, если ему вдруг в неурочное время заявиться захочется. С этими мыслями она и распахнула двери жилища своего. И огромный волк, здесь живший, сверкнул во тьме своими глазищами, приветствуя хозяйку. Она погладила волка, потрепала его по загривку. Вспомнила, что и он когда- то был славным парнем, но, зная, что она колдовать может, упросил ее однажды обернуть его в зверя лютого, чтобы обидчику своему, оказавшемся в схватке честным и более сильным, отомстить.

Она долго его уговаривала не делать этого, потому что расплачиваться придется. Но видать, обида была слишком велика, и он многие дни от нее не отставал. Она, наконец, и согласилась. Ему нравилось по ночам в волчьей шкуре рыскать. И когда однажды он вернулся перед рассветом к тому пню, в который ведьмин кинжал был воткнут, то узрел, что тот самый обидчик стоит перед ним и кинжал этот в руках держит. И понял он тогда, что навек ему волком оставаться придется, если охотники не пристрелят. Зло вернулось к нему.

Она забыла о его существовании, пока скитался он по лесам чужим, да так ни к одной волчьей стае и не прибился, потому что все они в нем чужака видели. И потому решил он, что лучше всего ему к Маринке вернуться и в доме ее оставаться. Ведь она — то могла его защитить, а он ей верой и правдой служить станет.

И когда однажды ночь вернулась она домой, то сразу же увидела волка странного в жилище своем. Зажгла лучину и пристально в глаза его взглянула, она узнала его по глазам и все сразу поняла.

— Ты еще жив, дружок, но только зло твое против тебя и обернулось. Они уничтожили тот кинжал, и тебе так оставаться придется. Но если ты откажешься от мести, то думаю, что они тебя не тронут больше.

Подумал он и понял, что она как всегда дело говорит. И если ему суждено еще жить, то хотя бы в волчьей шкуре. И забыть о прошлых обидах и горестях нужно, потому что ничего иного ему не остается.

Он видел, что в тот вечер она вернулась радостно- возбужденная, и понял, что скоро в доме этом произойдет нечто интересное. Но что же? Тут и так слишком долго ничего не случалось, и он готов был к переменам, тайну о которых вынужден был хранить, потому хотя бы, что теперь навсегда лишен был дара речи.

Глава 8 Колдовство

Несколько дней проходил Добрыня, будто во сне. И если кто-то убеждал его в том, что не нужно подчиняться девице этой, то второй все повторял, что он должен подчиниться. Коли захотел он испытать всю прелесть взрослой жизни, то она — самое лучшее из того, что могло быть ему предложено.

Маринка не появилась вечером на полянке, а потом говорили, что будто бы сквозь землю она провалилась. И тогда он понял, что рано или поздно, ноги его приведут его к ее дому. И чем больше он мается да решает, тем хуже будет ему самому. Чтобы все выяснить и разом со всем покончить, решил он, не теряя времени даром туда отправиться. Она распахнула перед ним двери и рассмеялась:

— А я уж думала, забыл ты про меня совсем и не придешь. Грустно и скучно стало мне. И звала я тебя так отчаянно, что не мог, наверное, ты не откликнуться.

Филин сидел на подоконнике в ее доме. И волк, угрожающе огромный развалился около ее ног. Маринка усмехнулась:

— Не бойся, они не причинят тебе зла, а одиночество мое без них совсем тягостным было. Ты ведь знаешь, что разные обо мне слухи ходят. Чего только от зависти бабы проклятые не придумают, а все оттого, что могу я завлечь любого парня. Но кто же им не дает этого делать?

Она казалась печальной. И все смотрела так растерянно и мило, что Добрыня уже и не думал о том зле, которая эта девица ему причинить могла.

У волка были поразительно — человеческие глаза. Казалось, что он может заговорить вот сейчас и поведать многое. Но Маринка отвлекла внимание гостя своего, протянув ему питье, какое- то пахучее. Он глотнул немного, зверь и птица с огромными глазами уже видны ему были неотчетливо, будто они были укрыты от него каким- то туманом.

— Что со мной такое? — спросил Добрыня, — сетуя на то, что нарушил себе же данное слово, и отведал все-таки то, чем она его угощала.

— Ничего страшного, — усмехнулась девица, — это не опасное зелье, ты еще почувствуешь как приятно оно. Разве захотелось бы мне когда-то отравить тебя, если только ты один и нужен мне на свете. Никому даже смерти лютой никогда не отдам я тебя, — пылко пообещала она.

И Добрыня на этот раз поверил ей, хотя и не надо было верить. Он-то знал, что нельзя верить ни одному ее слову. Но только до того момента, пока не переступил порог ее дома. Он забыл все, что было потом, помнил лишь жаркие ее объятия и дыхание страстное где- то рядом, и то приятное состояние, которое никогда раньше ему испытывать не приходилось. Но что именно с ним происходило, что вообще это было, он так и не понял и никому не смог описать.

На рассвете он пробудился с первыми лучами солнца, скользнувшими по его лицу. Ароматы трав были так приятны. Какие- то диковинные предметы вокруг были, и птица перелетала с места на место, хлопая крыльями над его головой. Это была Маринкина сова.

Колдуньи нигде не было. Да ему и не особенно хотелось ее видеть. Наверное, она чувствовала такую же досаду, или решила чувства его пощадить, не зная, как он, пробудившись, ко всему отнесется. При дневном свете все казалось вовсе не так красиво и таинственно. Решив уйти от ее жилья незамеченным, Добрыня пообещал себе, что больше появляться здесь никогда не станет. И в те минуты он не поверил, если бы кто- то сказал, что не стоит давать обещаний, которых невозможно выполнить. От этого остается только досада в душе, в то время, когда можно жить спокойно и весело, если не давать никаких обещаний.

Он успел пробраться в свои покои еще до того, как проснулась матушка. И на этот раз, кажется, все прошло незамечено. Удача была на его стороне. Можно скрыть от всего мира поступок, который считал не слишком- то приличным, хотя и не понимал до конца, в чем он провинился. Он заснул на рассвете, терзаемый муками совести, приятно уставший и не уличенный в своем страшном проступке. Ну что же, утро для него на этот раз оказалось мудренее вечера.

№№№№№№

Маринка рассмеялась, видя, как он тихонечко от нее уходит.

«Он совсем мальчишка, неужели наступит момент, когда он перестанет бояться своих чувств и грехов тяжких, и будет с гордостью рассказывать своим соратникам о том, как девиц покорял, и какая из них показалась ему краше других. Ведь все они в первый раз кажутся такими милыми и застенчивыми, куда же все это потом исчезает, когда они становятся высокомерными и несносными».

Хорошо, что ей легко удается сбить их спесь при помощи заговора, травок разных и колдовства, но как же вести себя тем несчастным девицам, которые ни на что такое не способны. Что они, брошенные, раздавленные, уничтоженные, ощущать должны?

Нет, она никогда не жалела о том, что мстит им жестоко, что способна за себя постоять, даже если ради этого нужно им причинить урон немалый. Но кто и когда посчитает урон, который причинили они? Особенно те, кто считал себя непогрешимым. Вот эти и были самыми жестокими из всех.

Глава 9 Забавы беса

Она прекрасно знала, что за причиненное зло придется расплачиваться. Есть такая сила, которая ведает обо всем сотворенном и отплачивает каждому. Но в обычные, темные дни ведьма предпочитала об этом не думать.

Бес, слышавший все ее помыслы, решил над ней позабавиться и отомстить ей сполна. Он долго размышлял и прикидывал, как бы это получше сделать. И не нашел ничего лучше того, как отправиться к Тугарину, полюбовнику её, и рассказать ему о том, как она слезы рекой льет, ожидая его, как творит свои молитвы и заклятия, для того только, чтобы он к ней хоть на одну ночку заявился. Он знал, что ни один мужик перед такими речами не устоит, как бы хил он не был, честолюбие его обязательно толкнет в объятия женщины, которая по нему так убивается.

Рассказав во всех красках об этом, он заглянул на воина, который в последнюю сотню лет только кубок в руках держал да может быть женский стан, а вот от меча пальцы его давно отвыкли. Напившись хорошенько, мог любому из своих собеседников без конца рассказывать о том, как он храбр был сто лет назад, сколько врагов своих тогда победил. Но если бы кто-то предложил ему в поединок вступить, он тут же сказался бы смертельно больным или мертвецки пьяным, а от него ушел бы непременно. Но насколько он силен и храбр был, один только бес и мог знать. И он не помнил конца этого, а неуловимым до сих пор считался оттого, что никто его ловить не собирался. И все-таки птицей он в узких кругах считался очень важной, и еще говорят, кое-что мог. Маринка была его последним завоеванием. Но если бы она из своих расчетов ему не поддалась, то он ее никогда не смог бы завоевать. И обнаружила она быстро, что силен ее любовник только на словах. А может он хорошо только вино хлебать. Тогда всякий интерес у нее к нему пропал, она ему все и высказала в один распрекрасный вечер. Он разобиделся и пригрозил, что даже когда она к нему на брюхе приползет, и тогда он ее отвергнет. Но к его удивлению ждать этого момента ему пришлось слишком долго. Он боялся, что вообще никогда не дождется этого. Но в тот момент бес перед ним как раз и появился. И хотя он упорно скрывал это, но радовался тому, что это все-таки случилось. И убедился довольный Тугарин, что наконец она своими тупыми бабьими мозгами поняла, что он парень хоть куда.

— Хорошо, я навещу ее нынче, мне в тех краях надо побывать. Вот заодно и загляну к ней, постараюсь утешить, — заговорщески подмигнул он бесу.

Тот казался очень серьезным и даже постарался выразить ему признательность, хотя его распирало от хохота. Он и не думал, что сможет так быстро уговорить этого глупца. Вечер обещал быть забавным. И хорошо будет смеяться последним никто иной, как он сам. Ради этого стоило проделать такой длинный путь в жуткий замок этого славянского выпивохи.

Бес отправился на покой в ожидании вечера и ночи, если действие немного затянется.

Как только бес исчез, Тугарин, который никуда в этот вечер лететь не собирался, достал свой старый меч и решил почистить его. Никто никогда не решился бы безоружным даже к женщине отправиться, ведь по пути с кем угодно мог столкнуться. Каких только разбойников по дорогам нехоженым не водится. Он посокрушался о том, что меч его слишком стар, и сам по себе сломаться может. Носить его можно только для острастки. И хотя он был уверен, что как только его имя услышат, к нему никто не сунется, но все-таки надо было к встрече с любой неприятностью подготовиться. Как назло, где-то рядом завыла собака или волк. Он не стал этого выяснять и отправился прочь, запустив туда камнем. И что-то ему подсказывало, что в такое время ему не стоит выбираться из замка, а если Маринка еще одну ночь в слезах проведет, то еще больше ему рада будет. Но он пообещал бесу, что отправится туда, а уж о чем тот всему свету потом разболтает, это только представить себе можно было, Нет, что бы там не случилось, бросить тень, да что там тень, заработать обвинение в трусости — это уж слишком. Он знал, что поедет туда, во что бы то ни стало.

В лесу ветер выл зловеще. И конь его несколько раз спотыкался, но ни на что, не взирая, он продолжал свой путь.

Глава 10 Схватка

Тугарин готовился к встрече. Он приосанился, уже готовый спокойно воспринять ту радость, которая на него обрушит Маринка, и подыскал слова для оправдания. Почему он так долго не появлялся в ее хоромах. Но уже по лютому взгляду волка он понял, что будет немного не так, как хотелось. Она была дома, но, похоже, радости большой при его появлении не испытывала. Удивительно на него взглянув, тряхнула головой и спросила его сердито:

— С какой это стати явился не запылился?