Оглавление

Хочу выразить сердечную признательность Создателю за ту Божественную искру таланта, которую Он вложил в мою душу, а также поблагодарить свою семью за неоценимую поддержку и искреннюю веру в меня.

Александр Грем

Зеленоглазка

Глава 1

Месяц назад я прибыл в психиатрическую лечебницу «Душевный покой» в качестве пациента, а уже через неделю пятница стала в этих стенах особым днём. Сначала я собирал местных обитателей вокруг себя в коридоре и рассказывал о своих повторяющихся сновидениях. Но некоторым санитарам мои истории также пришлись по нраву, и они разрешили вместо пятничного дневного сна организовывать в комнате для отдыха так называемый час воспоминаний.

В этот тёплый сентябрьский день моими слушателями оказались семь пациентов лечебницы и два санитара. Войдя в заветное место, все уселись на заранее расставленные по кругу стулья, словно на собрании группы анонимных алкоголиков или наркоманов. Впрочем, я бы с лёгкостью приравнял свои навязчивые сновидения к какой-нибудь новой форме зависимости, но мой доктор счёл их психическим расстройством и незамедлительно выписал направление в лечебницу, с чем я безоговорочно согласился. За стенами «Душевного покоя» всё равно особо заняться было нечем.

Я успел произнести лишь пару предложений о начале одного из моих многочисленных снов, как дверь в комнату для отдыха открыли, и внутрь вошла управляющая лечебницей вместе с девушкой лет двадцати пяти.

Спешно прекратив своё повествование, я оценивающе уставился на весьма симпатичную юную особу невысокого роста, приблизительно метр шестьдесят — метр семьдесят, довольно стройную, но не худенькую. Это милое создание уже успели облачить в одну из бесформенных светло-голубых пижам, в которых ходят здешние пациенты. Однако я всё же сумел разглядеть в этой девушке индивидуальность, когда на пару секунд встретился с её смущённым взглядом. За рваной чёлкой её каштановых волос я увидел выразительные зелёные глаза, обнажающие, как мне показалось, чуткую душу.

— Добрый день, — управляющая поздоровалась с присутствующими в комнате, но не извинилась за бесцеремонное прерывание моего рассказа. — Разрешите вам представить новую пациентку нашей лечебницы — Алису.

— Всем привет, меня Алиса зовут, — девушка стеснительно повторила своё имя вслед за управляющей.

— Мы уже поняли, вот заладила. Назови своё имя ещё семьдесят три раза, — громко изрёк толстяк Барни и заёрзал на стуле.

— Барни, не волнуйся, это обычное проявление вежливости, — спокойно произнесла управляющая. — Я очень надеюсь, что все вы станете для Алисы хорошими товарищами или даже друзьями, — не снимая с лица идиотской улыбки, женщина подтолкнула девушку ближе к центру комнаты и закрыла за собой дверь с обратной стороны.

— Меня Алиса зовут, — зачем-то снова сказала незнакомка.

— Привет, Алиса, присаживайся, не стесняйся, — произнёс один из санитаров и добавил к нашему кругу свободный стул, стоявший до этого у стены.

— Ну ладно, хватит уже, давайте продолжим! — воскликнул Генри — молодой парнишка с взъерошенной светлой шевелюрой.

Я прокашлялся, протёр ладонями глаза и попытался продолжить недавно начатый рассказ.

— На чём там меня прервали? — обратился я к лохматому Генри.

— На телевизорах, на их множестве.

— Ах да, на телевизорах, точно. Ну так вот, я находился в некоем подвешенном состоянии, словно в невесомости, а вокруг было сплошное тёмное пространство…

— Как космос? — перебил меня своим вопросом Генри.

— Именно! Только вместо звёзд вокруг меня светились экраны множества включенных телевизоров. Некоторые из них воспроизводили лишь серую рябь, какую можно увидеть на детских каналах после полуночи, а некоторые — показывали мне свои странные картинки…

— Прошу прощения, — робко перебила меня новоиспечённая пациентка, — а про что вы сейчас рассказываете, если не секрет?

— А-а-а! Как же так можно? — взвыл толстун Барни. — Он рассказывает нам о своих снах, в которых постоянно встречается с девушкой из другого измерения, а ты его перебиваешь. Так нам никогда не узнать об окончании этой истории.

— Простите меня за бестактность, продолжайте, пожалуйста, — получив эмоциональный синопсис моего рассказа, Алиса смущённо покраснела.

— Вглядываясь в эти картинки, я вдруг понял, что на экранах воспроизводятся улицы, парки и районы из моего прошлого. И вот в одном из телевизоров я увидел себя вместе с ней. Мы ели крыжовник из зелёного целлофанового пакета и шли по знакомой мне улице мимо домов и детских площадок, только на них не было никаких детей, вокруг нас вообще никого не было. Мы о чём-то разговаривали, улыбались друг другу и иногда шумно смеялись, нам определённо было хорошо вместе. Вы понимаете? — я остановил рассказ и стал ожидать реплик от своих слушателей.

— Я понимаю, — произнёс Генри.

— Я тоже понимаю, — добавил Барни, — продолжай, пожалуйста.

— Нам было по-настоящему хорошо вместе, понимаете? А теперь я сижу в этом чёртовом дурдоме и рассказываю о своих чувствах психически больным людям. Я всё же думаю, что вы мне не верите! Вам кажется, будто я всё это выдумал? Чёрта с два я это выдумал! — я пронзительно прокричал последнюю фразу, поднялся со стула и гневно посмотрел на присутствующих в комнате.

— Уоу, парень, полегче! — решительно сказал один из санитаров и подскочил ко мне.

К нему тут же присоединился напарник, и они вместе резво взяли меня под руки и вывели прочь.

«Сегодня точно что-то пошло не так…» — успел подумать я перед тем, как в коридоре они мне что-то вкололи.

Глава 2

С тяжёлой головой я проснулся в своей одноместной палате и включил свет. Настенные часы отсчитывали пятнадцатую минуту новых суток. Сев на край кровати, я достал из тумбочки литровую упаковку своего любимого яблочного сока и осушил её примерно наполовину. После этого, выудив из той же самой тумбочки пачку сигарет и зажигалку, я вышел из палаты и направился по длинному коридору к выходу на лестничную площадку между первым и вторым этажом.

«Душевный покой» располагался за чертой города среди сосен, елей и иных хвойных деревьев. В этой психиатрической лечебнице пациенты находились лишь по своей доброй воле и не представляли угрозы для общества. По этой причине палаты и двери коридоров санитарами никогда не запирались.

Когда я оказался на лестничной площадке, там уже была Алиса. Она сидела на корточках, опираясь спиной о стену, и неспешно пускала в воздух колечки сигаретного дыма.

— Доброй ночи! — поприветствовала меня девушка. — Не спится?

— Только проснулся.

— Угостишься? — Алиса протянула мне открытую розовую пачку тонких сигарет.

— Спасибо, у меня свои, — я присел на ступеньку лестницы и, несколько раз чиркнув зажигалкой, затянулся едким густым дымом.

— Как себя чувствуешь?

— Как-то странно и глупо. Прежде такого со мной не случалось, я вообще тихий и спокойный малый, — а тут вот взял да и разорался ни с того ни с сего.

— Как себя чувствуешь?

— Хреново себя чувствую, Алиса. Зачем ты постоянно повторяешь одно и то же, ты что, не слышала моего ответа? — раздражённо спросил я.

— Я всё слышала, просто иногда повторяю некоторые фразы, это получается как-то спонтанно, — ответила Алиса и немного отодвинулась от меня.

— Эй, да ладно, не обижайся, просто я ещё не привык к особенностям твоей речи, — словно извиняясь, промолвил я и пересел к ней поближе.

— Я не обижаюсь, просто… Я не обижаюсь, просто мне неприятно, когда люди напоминают мне об этом.

— Ну извини, не дуйся. Чего сама-то тут сидишь, заснуть не получается? — я докурил сигарету и затушил окурок в ложбинке, где стена соприкасается с полом.

— Да, не получается, всё думаю о своих рыбках, — Алиса плюнула в угол и там же погасила свою сигарету.

— А что с ними? — заинтересовался я.

— Их больше нет, то есть они, наверное, есть, но уже не в моём аквариуме, а в каком-нибудь своём райском пруду, понимаешь?

— Вообще-то не особо, расскажешь?

— В своём райском пруду, — повторила Алиса, а я в этот раз промолчал, сделав вид, будто она ничего повторно не произносила. — Да это всё мой бывший парень, он настоящий придурок. Представляешь, мы недавно расстались, а на прошлой неделе я решила заехать к нему за своими вещами.

— И что произошло? — спросил я, закуривая новую сигарету.

— Я собрала две сумки и уже вышла с ними из подъезда, а он открыл окно на пятом этаже и как заорёт: «И рыб своих тоже забери!»

— Которые сейчас на небе?

— Да, их самых. Я посмотрела наверх, а аквариум с моими рыбками уже летел из окна. Что я могла поделать? — Алиса начала всхлипывать от накатывающихся воспоминаний.

— Вот дела… — я тут же попытался представить полёт стеклянного прямоугольника вместе с вылетающими из него многочисленными рыбами, улитками, рачками и водорослями.

— А аквариум с моими рыбками уже летел из окна, — тихо повторила Алиса.

— Да уж, соболезную. Вот же сказочный идиот, — я сделал глубокую затяжку и задумался, медленно выдыхая клубы серого дыма.

— После этого случая я и начала непроизвольно повторять слова, раньше со мной такого не случалось, — Алиса протёрла ладонью влажные глаза и тоже закурила.

— Ты после этого сюда и попала?

— Да, врач предложил нервы подлечить. Я и согласилась, всё равно в последнее время заняться было особо нечем.

— Заняться особо нечем, — произнёс я.

— Издеваешься?

— Нисколько, перед тем, как отправиться сюда, я тоже пришёл к мысли, что за стенами лечебницы всё равно особо заняться нечем.

— Забавно. А ты почему здесь?

— Это длинная история.

— А если вкратце?

— Если вкратце, то на протяжении нескольких лет мне снится одна и та же девушка. Мне с ней хорошо во сне, а когда я просыпаюсь, понимаю, что в реальности я её никогда не встречу и до скончания своих дней буду вынужден «закидываться» снотворными таблетками в надежде снова её повстречать где-то в глубине подсознании. Вот такая история, если вкратце, — я печально посмотрел на Алису, ожидая её реакции на моё скупое повествование.

— В реальную девушку влюбиться не пробовал? — выпалила она.

— Нет достойных, — тут же вырвалось у меня. — Ладно, забудь, что-то мы разоткровенничались с тобой, пойдём уже по палатам, — я затушил сигарету и поднялся на ноги, ожидая, что Алиса последует за мной.

— Ты иди, я ещё посижу здесь немного, спать всё равно не хочется.

— Как знаешь, — сказал я и отправился обратно к своей палате.

Этой ночью мне долго не удавалось заснуть. Я лежал на кровати и смотрел через окно на звёздное небо, представляя, что моя знакомая из сновидений в эти минуты тоже смотрит на меня с другой планеты, мечтая о нашей встрече.

Глава 3

Я проснулся около десяти часов утра — намного позже завтрака, на который всё равно никогда не ходил ввиду его отвратительных составляющих в виде различных холодных салатов или рисовой каши со слипшимися зёрнами, словно многочисленными сиамскими близнецами. Такие блюда поистине являют собой гадкое зрелище, а говорить об их вкусовых качествах не приходится вовсе.

По уже сложившейся привычке я взял пачку сигарет с зажигалкой и вышел из палаты, дабы раздобыть в столовой чашечку горячего кофе со сливками и отправиться покурить в небольшой парк, что находился прямо перед входом в лечебницу. На улице стояла тёплая осенняя погода, а солнце так и манило покинуть помещение хоть на несколько минут. Однако, преодолев несколько метров по направлению к столовой, за своей спиной я услышал знакомый голос Альфреда Митчелла — здешнего психотерапевта, с которым мы уже однажды встречались при моём приёме в лечебницу.

— Марк, дорогой! Постойте! Подождите, пожалуйста! У меня к вам есть разговор, — быстро произнёс он, словно я ему что-то задолжал, а сейчас пытаюсь скрыться с непреодолимой для него скоростью.

— Здравствуйте, доктор, — я повернулся к нему лицом и расплылся в натянутой улыбке.

— Здравствуйте, Марк. Ввиду вчерашнего происшествия, приключившегося с вами на «часе воспоминаний», о котором я уже наслышан, я хотел бы пригласить вас к себе. Не уделите ли мне некоторое время? — изрёк психотерапевт и направился по коридору в сторону своего кабинета, не прекращая звать меня за собой жестом руки.

— Я бы предпочёл сначала выпить кофе и выкурить хотя бы одну сигарету, — громко сказал я ему вслед.

— У вас будет такая возможность, — не останавливаясь, произнёс Альфред.

«Пожалуй, мне придётся согласиться», — подумал я и направился вслед за ним.

Спустя несколько минут мы вошли в просторный кабинет. Я закрыл за собой дверь и сел в мягкое кресло у окна. Доктор включил стоявший на тумбочке у стены кофеварочный аппарат и стал безмятежно дожидаться окончания его работы. В это время я медленно крутил пальцами одной руки сигарету и с лёгкой тоской поглядывал в окно, любуясь солнечной погодой.

— Пожалуйста, ваш кофе готов, — Альфред поставил чашку с горячим напитком на край своего рабочего стола, сел в кресло и подвинул ближе ко мне пепельницу.

Я отхлебнул маленький глоток обжигающего губы напитка, поставил чашку обратно на стол и закурил.

На вид психотерапевту было около пятидесяти лет. Он носил очки и был одет в голубую рубашку в тонкую вертикальную полоску и серые брюки, низ которых небрежными складками ложился на чёрные туфли. На спинке его кресла висел серый пиджак, а у стола находился коричневый кожаный портфель.

Сделав последнюю затяжку и затушив в пепельнице окурок, я развалился в кресле, ожидая многочисленных вопросов.

— Марк, я хотел поговорить с вами о вчерашнем инциденте во время «часа воспоминаний». У вас случился необоснованный припадок гнева, если вы, конечно, помните…

— Какой ещё припадок? — перебил я доктора.

— Это научный термин. Он вовсе не означает, что вы катались по полу, пуская пену изо рта. Однако вы повели себя неестественно для вашего обычного поведения. Вы же не какой-нибудь буйный психопат с раздвоением личности или неконтролируемыми приступами ярости, я ведь прав?

«К чему этот старый мозгоправ клонит?» — пронеслось у меня в голове. — Конечно же, нет. То есть — вы правы. В общем, я лишь хочу сказать, что я обычный парень, которого преследуют навязчивые сновидения, к тому же весьма увлекательные, скажу я вам.

— Я так и подумал, — улыбнулся Альфред. — Марк, расскажите мне о сути ваших так называемых навязчивых и столь увлекательных сновидений. При нашей первой встрече вы описали их довольно поверхностно. И почему вы согласились на нахождение в «Душевном покое», если ваши сновидения такие уж чудные? — психотерапевт поправил очки и сделал вид заинтересованного слушателя.

— Можно я начну со второго вопроса?

— Конечно.

— Я согласился на пребывание в данном заведении по той причине, что в последнее время уже просто не мог ни о чём думать, кроме как о девушке из своих снов. Навязчивое желание снова и снова встречать её во снах привело меня к нездоровой потребности спать как можно чаще и дольше, — произнёс я и на несколько секунд задумался. — А потом я просто испугался.

— Чего именно вы испугались, Марк? — доктор немного прищурил глаза, буравя меня пронзительным холодным взглядом.

— Когда алкоголь и снотворные препараты по отдельности уже не помогали мне быстро и надолго уснуть, я стал употреблять их вперемешку. После этого встречи с моей ненаглядной стали продолжительнее и интереснее, но в какой-то момент я пораскинул мозгами и понял, что если умру от этой дьявольской смеси, то не смогу больше засыпать и встречаться с ней, логично?

— Логичнее некуда, продолжайте, Марк.

— Ну и тогда я подумал, что в лечебнице меня научат справляться со своими упрямыми мыслями и желаниями. Мне по большому счёту всё равно — медикаментозно или при помощи каких-то психологических приёмов. Конечно, при этом хотелось бы выйти отсюда на своих ногах, а не превратиться в овощ, — подытожил я и стал ждать реакции доктора на свои откровения.

— Наркотики? — резко спросил мой собеседник.

— Нет, — ровно ответил я.

— Первый вопрос к вам у меня отпал. Учитывая только что услышанное, я выявил понятную для себя картину.

— И каково ваше мнение?

— У меня есть два мнения. Первое — относительно вас, второе — относительно вашего психического расстройства.

— Я готов внимательно выслушать оба, — произнёс я и снова закурил.

— Не сегодня, Марк. Давайте мы с вами ещё раз встретимся, скажем, послезавтра.

— Ну вот, сначала заинтриговали, а теперь обламываете.

— В понедельник я обрисую всю картину вашего состояния и предложу воспользоваться одним психологическим приёмом, после которого больше не будет необходимости принимать всяческие препараты. Вы согласны?

— Звучит заман