— Я знаю, почему вы называете эту страну ненадежной, господа. Знаю, как и то, что ненадежный автомобилист пытается упрекнуть в ненадежности свой автомобиль или как халатный матрос с недоверием смотрит на океан вместо того, чтобы, сосредоточившись драить палубу. Куда проще искать причины своих личных неудач где-то там, на другой стороне земного шара, как это однажды пытался сделать мой маленький племянник, уронив бейсбольный мячик в водосточный люк. По мнению моего племянника, этот мячик, пролетев через толщу Земли, должен был вылететь из точно такого же водосточного люка, который находится на противоположной стороне, то есть где-то в России. Бейсбольный мячик, ценою в полтора доллара. Представляете, он до сих пор думает, что кредитовал россиян на полтора доллара и утверждает, как и все вы, что Россия — ненадежная страна! А я, между прочим, разговаривал с премьер-министром России, и мне показалось, что он надежнее многих из вас, господа. Я встречался с представителями творческой интеллигенции: поэтом, фотографом, кинодокументалистом, композитором, и, как видите, они мне не сделали ничего плохого. Они меня даже не съели! (Хохот в зале. Затем аплодисменты.) И я теперь уверен, что бывает полезнее одну ночь провести в раздумьях у искрящегося костра, чем целый год копаться в бумагах и выслушивать олухов, вспоминающих о полутора долларах, в то время как у женщин Ближнего Востока до сих пор лица прикрыты паранджой. Красивы они или нет, господа? Кто мне скажет? (Молчание в зале.) Вот и я тоже не знаю. И еще. Раз уж мы заговорили о моем племяннике и его бейсбольном мячике, упавшем в водосточное отверстие, то напомню, что арабские страны также находятся по другую сторону земного шара. И водосточные люки там наверняка тоже есть. А если нет, то, по крайней мере, имеются нефтяные скважины. Что я этим хочу сказать, господа? А вот что. Бейсбольный мячик мог вылететь именно там! (Выкрики в зале. Аплодисменты, переходящие в овации.)
Что касается пропажи людей, то действительно, лес в какой-то степени был тому причиной. Но вот нет-нет да жену кто-нибудь прибьет или сынишку баламутного придавит… Снесет в лес, да и дело с концом. Бежит к участковому.
Слушай, мне кажется, в тебе просыпается настоящий прибалт, — заметила как-то Валентина, все эти изменения в муже ей нравились. — Такой аккуратный стал, собранный, как все в Прибалтике.
— Ну мне же… Мне же только тридцать пять.
— Ну и что, что тридцать пять? Хороший возраст. Не ребенок. Можно сказать, трагический возраст. В двадцать преставился бы — неинтересно. Ясно — юнец. По глупости. В шестьдесят — как-то само собой разумеется, рядовой случай, а в тридцать пять — это… Эх, недооцениваешь ты своего возраста, Лацис. В этом возрасте, понимаешь, наступает какая-то умная, осознанная смерть. Ну там, помнят долго. Друзья уважают. Недооцениваешь ты, Лацис, своего возраста. Кондуков с тобой прыгал?
Прострел вдоль штрафной! Искусственное положение вне игры. И нападающий сборной Владимир Бесчастных чешет репу… А репу чешут, когда отсутствует кочан.
Что касается жителей поселков Дышны и Логовице, то благосостояние их сильно возросло после того как начал происходить обмен положительными новостями. Понимая это, и логовичане, и дышновцы установили что-то вроде цензуры (в хорошем смысле этого слова), цензуры на каждое сообщение, которое посылалось голосовым образом. Если у кого-то, к примеру, болел живот и он хотел крикнуть об этом ближайшему горному почтальону, то такому говорили: «Слушай, иди просрись! Спокойно просрись, и нечего орать об этом на всю Черногорию. Вот тебе слабительное, вот бумага, вон туалет, из которого только что вышел Бласковиц. Иди туда и просрись»…
Его нет.
— Я так расстроился тогда и думал, что больше тебя не увижу. Ходил сам не свой целую неделю. По нескольку раз в день возвращался к фонтану, у которого чистил брюки, оглядывал все вокруг, пытаясь увидеть розовое платье…
В это время в дверь постучали «спартаком».
— Но потом я узнал
