Марина Ивановна Цветаева
Собрание сочинений в семи томах
Том 3. Книга 1. Поэмы. Поэмы-сказки

Поэмы

Чародей

Он был наш ангел, был наш демон,
Наш гувернер — наш чародей,
Наш принц и рыцарь. — Был нам всем он
Среди людей!

В нем было столько изобилий,
Что и не знаю, как начну!
Мы пламенно его любили —
Одну весну.

Один его звонок по зале —
И нас охватывал озноб,
И до безумия пылали
Глаза и лоб.

И как бы шевелились корни
Волос, — о, эта дрожь и жуть!
И зала делалась просторней,
И ýже — грудь.

И руки сразу леденели,
И мы не чувствовали ног.
— Семь раз в течение недели
Такой звонок!

* * *

Он здесь. Наш первый и последний!
И нам принадлежащий весь!
Уже выходит из передней!
Он здесь, он здесь!

Он вылетает к нам, как птица,
И сам влетает в нашу сеть!
И сразу хочется кружиться.
Кричать и петь.

* * *

Прыжками через три ступени
Взбегаем лесенкой крутой
В наш мезонин — всегда весенний
И золотой.

Где невозможный беспорядок —
Где точно разразился гром
Над этим ворохом тетрадок
Еще с пером.

Над этим полчищем шарманок,
Картонных кукол и зверей,
Полуобгрызанных баранок,
Календарей,

Неописуемых коробок,
С вещами не на всякий вкус,
Пустых флакончиков без пробок,
Стеклянных бус,

Чьи ослепительные грозди
Clinquantes, éclatantes grappes[1] —
Звеня опутывают гвозди
Для наших шляп.

Садимся — смотрим — знаем — любим,
И чуем, не спуская глаз,
Что за него себя погубим,
А он — за нас.

Два скакуна в огне и в мыле —
Вот мы! — Лови, когда не лень! —
Мы говорим о том, как жили
Вчерашний день.

О том, как бегали по зале
Сегодня ночью при луне,
И что и как ему сказали
Потом во сне.

И как — и мы уже в экстазе! —
За наш непокоримый дух
Начальство наших двух гимназий
Нас гонит двух.

Как никогда не выйдем замуж,
— Taк в останемся втроем! —
О, никогда не выйдем замуж,
Cкорей умрем!

Как жизнь уже давным-давно нам —
Сукно игорное — vivat![2]
За Иоанном — в рай, за доном
Жуаном — в ад.

* * *

Жерло заговорившей Этны —
Его заговоривший рот.
Ответный вихрь и смерч, ответный
Водоворот.

Здесь и проклятья, и осанна,
Здесь все сжигает и горит.
О всем, что в мире несказанно,
Он говорит.

Нас — нам казалось — насмерть раня
Кинжалами зеленых глаз,
Змеей взвиваясь на диване!..
О, сколько раз

С шипеньем раздраженной кобры,
Он клял вселенную и нас, —
И снова становился добрый…
Почти на час.

Чревовещание — девизы —
Витийства — о, король плутов! —
Но нам уже доносят снизу,
Что чай готов.

* * *

Среди пятипудовых теток
Он с виду весит ровно пуд:
Так легок, резок, строен, четок,
Так страшно худ.

Да нет, — он ничего не весит!
Он ангельски — бесплотно — юн!
Его лицо, как юный месяц,
Меж полных лун.

Упершись в руку подбородком,
— О том, как вечера тихи,
Читает он. — Как можно теткам
Читать стихи?!

* * *

О, как он мил, и как сначала
Преувеличенно-учтив!
Как, улыбаясь, прячет жало
И как, скрестив

Свои магические руки,
Умеет — берегись, сосед! —
Любезно отдаваться скуке
Пустых бесед.

Но вдруг — безудержно и сразу! —
Он вспыхивает мятежом,
За безобиднейшую фразу
Грозя ножом.

Еще за полсекунды чинный,
Уж с пеной у рта взвел курок.
— Прощай, уют, и именинный,
Прощай, пирог!

* * *

Чай кончен. Удлинились тени,
И домурлыкал самовар.
Скорей на свежий, на весенний
Тверской бульвар!

Нам так довольно о Бодлере!
Пусть ветер веет нам в лицо!
Поют по-гоголевски двери,
Скрипит крыльцо. —

В больших широкополых шляпах
Мы, кажется, еще милей…
— И этот запах, этот запах
От тополей.

Бульвар сверкает. По дорожке
Косые длинные лучи.
Бегут серсо, за ними ножки,
Летят мячи,

Другие остаются в сетках.
Вот мальчик в шапочке «Варяг»
На платьице в шотландских клетках
Направил шаг.

Сияют кудри, щечки, глазки,
Ревун надулся и охрип.
Скрипят колесами коляски,
— Протяжный скрип. —

Там мама наблюдает зорко
За девочкой с косой, как медь.
В одной руке ее — ведерко,
В другой — медведь.

Какой-то мальчик просит кашки.
Ох, как он, бедный, не дорос
До гимназической фуражки
И папирос!

О, вейтесь, кудри, вейтесь, ленты!
Увы, обратно нет путей!
Проходят парами студенты
Среди детей.

Играет солнце по аллеям…
— Как жизнь прелестна и проста! —
Нам ровно тридцать лет обеим:
Его лета.

* * *

О, как вас перескажешь ныне —
Четырнадцать — шестнадцать лет!
Идем, наш рыцарь посредине,
Наш свой — поэт.

Мы по бокам, как два привеска,
И видит каждая из нас:
Излом щеки, сухой и резкий,
Зеленый глаз,

Крутое острие бородки,
Как злое острие клинка,
Точеный нос и очерк четкий
Воротничка.

(Кто с нашим рыцарем бродячим
Теперь бредет в луче златом?..)
Над раскаленным, вурдалачьим,
Тяжелым ртом, —

Уса, взлетевшего высоко,
Надменное полукольцо…
— И всё заглядываем сбоку
Ему в лицо.

А там, в полях необозримых,
Служа Небесному Царю,
Чугунный правнук Ибрагимов
Зажег зарю.

* * *

На всём закат пылает алый,
Пылают где-то купола,
Пылают окна нашей залы
И зеркала.

Из черной глубины рояля
Пылают гроздья алых роз.
— «Я рыцарь Розы и Грааля,
Со мной Христос,

Но шел за мной по всем дорогам
Тот, ктo присутствует и здесь.
Я между Дьяволом и Богом
Разорван весь.

Две правды — два пути — две силы —
Две бездны: Данте и Бодлер!»
О, как он по-французски, милый,
Картавил «эр».

Но, милый, Данте ты оставишь,
И с ним Бодлера, дорогой!
Тихонько нажимаем клавиш,
За ним другой —

И звуки — роем пчел из улья —
Жужжат и вьются — кто был прав?! —
Наш Рыцарь Розы через стулья
Летит стремглав.

Он, чуть ли не вселенной старше —
Мальчишка с головы до пят!
По первому аккорду марша
Он весь — солдат!

Чу! — Звон трубы! — Чу! — Конский топот!
Треск барабана! — Кивера!
Ах, к черту ум и к черту опыт!
Ура! Ура!

Он Тот, в чьих белых пальцах сжаты
Сердца и судьбы, сжат весь мир.
На нем зеленый и помятый
Простой мундир.

Он Тот, кто у кремлевских башен
Стоял во весь свой малый рост,
В чьи вольные цвета окрашен
Аркольский мост.

* * *

Должно быть, бледны наши лица,
Стук сердца разрывает грудь.
Нет времени остановиться,
Нет сил — вздохнуть.

Магическою силой руки
По клавишам — уже летят!
Гремят вскипающие звуки,
Kaк водопад.

Цирк, раскаленный, как Сахара,
Сонм рыжекудрых королев.
Две гордости земного шара:
Дитя и лев.

Под куполом — как царь в чертоге —
Красуется британский флаг.
Расставив клетчатые ноги,
Упал дурак…

В плаще из разноцветных блесток,
Под говор напряженных струн,
На площадь вылетел подросток,
Как утро — юн!

— Привет, милэди и милорды! —
Уже канат дрожит тугой
Под этой маленькой и твердой
Его ногой.

В своей чешуйке многозвездной,
— Закончив резвый пируэт, —
Он улыбается над бездной,
Подняв берет.

* * *

Рояль умолкнул. Дребезжащий
Откуда-то — на смену — звук.
Играет музыкальный ящик,
Старинный друг,

Весь век до хрипоты, до стона,
Игравший трио этих пьес:
Марш кукол — Auf der Blauen Donau[3] —
И экосез.

В мир голосов и гобеленов
Открылась тайная тропа:
О, рай златоволосых венок!
О, вальс в три па!

Под вальс невинный, вальс старинный
Танцуют наши три весны, —
Холодным зеркалом гостиной —
Отражены.

Так, залу окружив трикраты,
— Тройной тоскующий тростник, —
Вплываем в царство белых статуй
И старых книг.

На вышке шкафа, сер и пылен,
Видавший лучшие лета,
Угрюмо восседает филин
С лицом кота.

С набитым филином в соседстве
Спит Зевс, тот непонятный дед,
Которым нас пугали в детстве,
Что — людоед.

Как переполненные соты —
Ряд книжных полок. Тронул блик
Пергаментные переплеты
Старинных книг.

* * *

Цвет Греции и слава Рима, —
Неисчислимые тома!
Здесь — сколько б солнца ни внесли мы, —
Всегда зима.

Последним солнцем розовея,
Распахнутый лежит Платон…
Бюст Аполлона — план Музея —
И всё — как сон.

* * *

Уже везде по дому ставни
Захлопываются, стуча.
В гостиной — где пожар недавний? —
Уж ни луча.

Все меньше и все меньше света,
Все ближе и все ближе стук…
Уж половина кабинета
Ослепла вдруг.

Еще единым мутным глазом
Белеет левое окно.
Но ставни стукнули — и разом
Совсем темно.

Самозабвение — нирвана —
Что, фениксы, попались в сеть?! —
На дальних валиках дивана
Не усидеть!

Уже в углу вздохнуло что-то,
И что-то дрогнуло чуть-чуть.
Тихонько скрипнули ворота:
Кому-то в путь.

Иль кто-то держит путь обратный
— Уж наши руки стали льдом —
В завороженный, невозвратный
Наш старый дом.

Мать под землей, отец в Каире…
Еще какое-то пятно!
Уже ничто смешное в мире
Нам не смешно.

Уже мы поняли без слова,
Что белое у шкафа — гроб.
И сердце, растеряв подковы,
Летит в галоп.

* * *

— «Есть в мире ночь. Она беззвездна.
Есть в мире дух, он весь — обман.
Есть мир. Ему названье — бездна
И океан.

Кто в этом океане плавал —
Тому обратно нет путей!
Я в нем погиб. — Обратно, Дьявол!
Не тронь детей!

А вы, безудержные дети,
С умом, пронзительным, как лед, —
С безумьем всех тысячелетий,
Вы, в ком поет,

И жалуется, и томится —
Вся несказанная земля!
Вы, розы, вы, ручьи, вы, птицы,
Вы, тополя —

Вы, мертвых Лазарей из гроба
Толкающие в зелень лип,
Вы, без кого давным-давно бы
Уже погиб.

Наш мир — до призрачности зыбкий
На трех своих гнилых китах —
О, золотые рыбки! — Скрипки
В моих руках! —

В короткой юбочке нелепой
Несущие богам — миры,
Ко мне прижавшиеся слепо,
Как две сестры,

Вы, чей отец сейчас в Каире,
Чьей матери остыл и след —
Узнайте, вам обеим в мире
Спасенья нет!

Хотите, — я сорву повязку?
Я вам открою новый путь?»
«Нет, — лучше расскажите сказку
Про что-нибудь…»

* * *

О Эллис! — Прелесть, юность, свежесть,
Невинный и волшебный вздор!
Плач ангела! — Зубовный скрежет!
Святой танцор,

Без думы о насущном хлебе
Живущий — чем и как — Бог весть!
Не знаю, есть ли Бог на небе! —
Но, если есть —

Уже сейчас, на этом свете,
Все до единого грехи
Тебе отпущены за эти
Мои стихи.

О Эллис! — Рыцарь без измены!
Сын голубейшей из отчизн!
С тобою раздвигались стены
В иную жизнь…

— Где б ни сомкнулись наши веки
В безлюдии каких пустынь —
Ты — наш и мы — твои. Во веки
Веков. Аминь.

15 февраля — 4 мая 1914

На красном коне

И настежь, и настежь
Руки — две.
И навзничь! — Топчи, конный!
Чтоб дух мой, из ребер взыграв — к Тебе,
Не смертной женой — Рожденной!

* * *

Не Муза, не Муза
Над бедною люлькой
Мне пела, за ручку водила.
Не Муза холодные руки мне грела,
Горячие веки студила.
Вихор ото лба отводила — не Муза,
В большие поля уводила — не Муза.

Не Муза, не черные косы, не бусы,
Не басни, — всего два крыла светлорусых
— Коротких — над бровью крылатой.
Стан в латах.
Султан.

К устам не клонился,
На сон не крестил.
О сломанной кукле
Со мной не грустил.
Всех птиц моих — на свободу
Пускал — и потом — не жалея шпор,
На красном коне — промеж синих гор
Гремящего ледохода!

* * *

Пожарные! — Широкий крик!
Как зарево широкий — крик!
Пожарные! — Душа горит!
Не наш ли дом горит?!

Сполóшный колокол гремит,
Качай-раскачивай язык,
Сполóшный колокол! — Велик
Пожар! — Душа горит!

Пляша от страшной красоты,
На красных факелов жгуты.
Рукоплещу — кричу — свищу —
Рычу — искры мечу.

Кто вынес? — Кто сквозь гром и чад
Орлом восхитил? — Не очнусь!
Рубашка — длинная — до пят
На мне — и нитка бус.

Вой пламени, стекольный лязг…
У каждого — заместо глаз —
Два зарева! — Полет перин!
Горим! Горим! Горим!

Трещи, тысячелетний ларь!
Пылай, накопленная кладь!
Мой дом — над всеми государь,
Мне нечего желать.

— Пожарные! — Крепчай, Петух!
Грянь в раззолоченные лбы!
Чтобы пожар не тух, не тух!
Чтоб рухнули столбы!

Чтó это — вдруг — рухнуло — вдруг?
Это не столб — рухнул!
Бешеный всплеск маленьких рук
В небо — и крик: — Кукла!

Кто это — вслед — скоком гоня
Взор мне метнул — властный?
Кто это — вслед — скоком с коня
Красного — в дом — красный?!

Крик — и перекричавший всех
Крик. — Громовой удар.
Вздымая куклу, как доспех,
Встает, как сам Пожар.

Как Царь меж огненных зыбей
Встает, сдвигает бровь.
— Я спас ее тебе, — разбей!
Освободи Любовь!

* * *

Чтó это вдруг — рухнуло? — Нет,
Это не мир — рухнул!
То две руки — конному — вслед
Девочка — без куклы.

Злая луна — в прорезь окон.
Первый мне снится сон.

Стоим, обнявшись туго,
Над шумом, где поток.
Вплоть до ноги упругой
Взлетает пенный клок.

Глядим, обнявшись немо,
На пенные столбы.
Я — все его гаремы,
Он — все мои гербы.

Стоим, сплечившись круто:
Бок в бок, ладонь в ладонь.
Вплоть до ноги разутой
Взмывает пенный конь…

— Клянись, что тотчас — с мосту,
Коль я туда — цветок,
Платок… — Глядит — и — просто
Вниз головой — в поток!

Мост ли дрожит, я ли — дрожу?
Кровь или вал — стонет?
Окаменев — тупо — гляжу,
Как моя жизнь — тонет.

Кто это вдруг — взмахом плаща
В воздух меня — вскинул?
Кто это вдруг — красным всплеща
Полымем — в огнь синий?!

Всплеск — и победоносный зов
Из бездны. — Плавный вскок.
Подъемля тело как улов,
Встает как сам Поток.

Как Царь меж вздыбленных зыбей
Встает, сдвигает бровь.
— Я спас его тебе, — убей!
Освободи Любовь!

Чтó это вдруг — ринулось — нет! —
Это не смерч-вьюга!
То две руки — конному — вслед
Девушка — без — друга!

Мутная мгла — в прорезь окон.
Новый мне снится сон.

Ночь гонится — а путь таков:
Кровь в жилах сжата.
Сын! Детище моих боков, —
Веди, вожатый!

Мужайся, отрок! — Дух Горы
Один — нас двое.
Здесь только зори да орлы,
Да мы с тобою.

Вихрь! — Боги бы вернулись вспять,
Орлам он страшен…
Ввысь, первенец! — За пядью пядь —
Высь будет нашей!

На то и сына родила,
Прах дольний глóжа —
Чтоб из-под орльего крыла
Мне взял — гром Божий!

Черная высь. — Голый отвес.
Маленьких pyк — стержни.
Кто это там — точно Зевес
В люльке — орла держит?

Смех — и в ответ — яростный плеск
Крыл — и когтей свёрла.
Кто это вслед — наперерез —
Молнией — в гром орлий?!

Хрип — и громоподобный рéв
Грудь горную рассек.
Как Первенца его воздев,
Встает как сам Набег.

Как Царь меж облачных зыбей
Стоит, сдвигает бровь.
— Я спас его тебе, — убей!
Освободи Любовь!

Чтó это вдруг — хрустнуло — нет! —
Это не сушь-древо.
То две руки — конному — вслед
Женщина — без чрева!

Злая заря — в прорезь окон.
Третий мне снится сон.

* * *

Февраль. Кривые дороги.
В полях — метель.
Метет большие дороги
Ветрóв артель.

То вскачь по хребтам наклонным,
То — снова круть.
За красным, за красным конным
Все тот те путь.

То — вот он! рукой достанешь!
Как дразнит: Тронь!
Безумные руки тянешь,
И снегом — конь.

Султан ли — в глазах — косматый,
Аль так — ветла?
Эй, рук не складайте, сваты!
Мети, ветра!

Мети, громозди пороги —
Превыше скал,
Чтоб конь его крутоногий
Как вкопан — стал.

И внемлют ветра — и стоном
В ответ на стон.
Торопится красным гоном
Мой конный сон.

Косматых воскрылий взлеты,
Аль так — ветла?
Вздымайте, вздымайте метлы!
Держись, ветра!

А что ж это там за глыба
Всплывает — там?
Как будто бы вьюгой вздыблен
Стоглавый храм.

Конец и венец погоне!
Уж в лоб, треща,
Мне пламень подков, в ладони —
Уж край плаща!

На помощь, с мечом и громом,
Всех Воинств Царь!
Но прядает конь — и громом
Взгремел в алтарь!

* * *

Стремлю — а за мною сворой
Вся рать ветров.
Еще не остыл — по хорам —
Разлет подков.

Как рокот Сорокоуста
Метель взмелась:
Престол опрокинут! — Пусто!
Как в землю сгас!

Стоните, стоните, стены!
Метель, ярись!
Померкло от конской пены
Сиянье риз.

Шатается купол. — Рухай,
Сонм сил и слав!
И рухает тело — руки
Крестом распяв.

* * *

Огромною битвой радуг —
Разлет лампад.
— Прими меня, чист и сладок,
За ны — распят.

Ревнивая длань, — твой праздник!
Прими огонь!
Но что — с высоты — за всадник,
И что за конь?

Доспехи на нем — как солнце…
— Полет крутой —
И прямо на грудь мне — конской
Встает пятой.

Огненный плащ — в прорезь окон.
Огненный — вскачь — конь.

И не метель
Метет, — метла.
И не султана взмах, —
Ветла,
Седые космы разметав,

Качает стан, — не орлий клюв
Заоблачный, — то нос уткнув
В густое облако котла —
С тряпкой в руках —
Бабка.

И тот же стаканом прикрытый штоф.
Отставит — опять пригубит.
— Какой ж это сон мой? — А сон таков:
Твой Ангел тебя не любит.

Гром первый по черепу — или лом
По черепу?! — Люди! Люди!
В сухую подушку вгрызаясь лбом
Впервые сказать: Не любит!

Не любит! — Не надо мне женских кос!
Не любит! — Не надо мне красных бус!
Не любит! — Так я на коня вздымусь!
Не любит! — Вздымусь — до неба!

О дух моих дедов, взыграй с цепи!
Шатай вековые сосны!
О дух моих дедов — Эол! — трепи
Мои золотые космы!

На белом коне впереди полков
Вперед — под серебряный гром подков!
Посмотрим, посмотрим в бою каков
Гордец на коне на красном!

Разломано небо! — Благой знак:
Заря кровянит шлем мой!
Солдаты! До неба — один шаг:
Законом зерна — в землю!

Вперед — через ров! — Сорвались? — Ряд
Другой — через ров! — Сорвались? — Вновь
Другой — через ров! — На снегу лат
Не знаю: заря? кровь?

Солдаты! Какого врага — бьем?
В груди холодок — жгуч.
И входит, и входит стальным копьем
Под левую грудь — луч.

* * *

И шепот: Такой я тебя желал!
И рокот: Такой я тебя избрал,
Дитя моей страсти — сестра — брат —
Невеста во льду — лат!

Моя и ничья — до конца лет.
Я, руки воздев: Свет!
— Пребудешь? Не будешь ничья, — нет?
Я, рану зажав: Нет.

* * *

Не Муза, не Муза, — не бренные узы
Родства, — не твои путы,
О Дружба! — Не женской рукой, — лютой,
Затянут на мне —
Узел.

Сей страшен союз. — В черноте рва
Лежу — а Восход светел.
О, кто невесомых моих два
Крыла за плечом —
Взвесил?

Немой соглядатай
Живых бурь —
Лежу — и слежу
Тени.

Доколе меня
Не умчит в лазурь
На красном коне —
Мой Гений!

13-17 января 1921

Поэма горы

Посвящение

Вздрогнешь — и горы с плеч,
И душа — горé.
Дай мне о гóре спеть:
О моей горé!

Черной ни днесь, ни впредь
Не заткну дыры.
Дай мне о гóре спеть
На верху горы.

1

Та гора была, как грудь
Рекрута, снарядом сваленного.
Та гора хотела губ
Девственных, обряда свадебного

Требовала та гора.
— Океан в ушную раковину
Вдруг-ворвавшимся ура!
Та гора гнала и ратовала.

Та гора была, как гром!
Зря с титанами заигрываем!
Той горы последний дом
Помнишь — на исходе пригорода?

Та гора была — миры!
Бог за мир взымает дорого!
Горе началось с горы.
Та гора была над городом.

2

Не Парнас, не Синай —
Просто голый казарменный
Холм. — Равняйся! Стреляй!
Отчего же глазам моим
(Раз октябрь, а не май)
Та гора была — рай?

3

Как на ладони поданный
Рай — не берись, коль жгуч!
Гора бросалась пóд ноги
Колдобинами круч.

Как бы титана лапами
Кустарников и хвой —
Гора хватала зá полы,
Приказывала: стой!

О, далеко не азбучный
Рай — сквознякам сквозняк!
Гора валила навзничь нас,
Притягивала: ляг!

Оторопев под натиском,
— Как? Не понять и днесь!
Гора, как сводня — святости,
Указывала: здесь…

4

Персефоны зерно гранатовое!
Как забыть тебя в стужах зим?
Помню губы, двойною раковиной
Приоткрывшиеся моим.

Персефона, зерном загубленная!
Губ упорствующий багрец,
И ресницы твои — зазубринами,
И звезды золотой зубец…

5

Не обман — страсть, и не вымысел,
И не лжет, — только не дли!
О когда бы в сей мир явились мы
Простолюдинами любви!

О когда б, здраво и пóпросту:
Просто — холм, просто — бугор…
(Говорят — тягою к пропасти
Измеряют уровень гор.)

В ворохах вереска бурого,
В островах страждущих хвой…
(Высота бреда — над уровнем
Жизни.)
#8195; — Нá те меня! Твой…

Но семьи тихие милости,
Но птенцов лепет — увы!
Оттого что в сей мир явились мы —
Небожителями любви!

6

Гора горевала (а горы глиной
Горькой горюют в часы разлук),
Гора горевала о голубиной
Нежности наших безвестных утр.

Гора горевала о нашей дружбе:
Губ — непреложнейшее родство!
Гора говорила, что коемужды
Сбудется — по слезам его.

Еще говорила гора, что табор —
Жизнь, что весь век по сердцам базарь!
Еще горевала гора: хотя бы
С дитятком — отпустил Агарь!

Еще говорила, что это — демон
Крутит, что замысла нет в игре.
Гора говорила, мы были немы.
Предоставляли судить горе.

7

Гора горевала, что только грустью
Станет — чтó ныне и кровь и зной.
Гора говорила, что не отпустит
Нас, не допустит тебя с другой!

Гора горевала, что только дымом
Станет — чтó ныне: и мир, и Рим.
Гора говорила, что быть с другими
Нам (не завидую тем другим!).

Гора горевала о страшном грузе
Клятвы, которую поздно клясть.
Гора говорила, что стар тот узел
Гордиев — долг и страсть.

Гора горевала о нашем горе —
Завтра! Не сразу! Когда над лбом —
Уж не memento,[5] а просто — море!
Завтра, когда поймем.

Звук… Ну как будто бы кто-то просто,
Ну… плачет вблизи?
Гора горевала о том, что врозь нам
Вниз, по такой грязи —

В жизнь, про которую знаем все мы:
Сброд — рынок — барак.
Еще говорила, что все поэмы
Гор — пишутся — так.

8

Та гора была, как горб
Атласа, титана стонущего.
Той горою будет горд
Город, где с утра и дó ночи мы

Жизнь свою — как карту бьем!
Страстные, не быть упорствуем.
Наравне с медвежьим рвом
И двенадцатью апостолами —

Чтите мой угрюмый грот.
(Грот — была, и волны впрыгивали!)
Той игры последний ход
Помнишь — на исходе пригорода?

Та гора была — миры!
Боги мстят своим подобиям!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Горе началось с горы.
Та гора на мне — надгробием.

9

Минут годы, и вот означенный
Камень, плоским смененный, снят.[6]
Нашу гору застроят дачами, —
Палисадниками стеснят.

Говорят, на таких окраинах
Воздух чище и легче жить.
И пойдут лоскуты выкраивать,
Перекладинами рябить,

Перевалы мои выструнивать,
Все овраги мои вверх дном!
Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь
Дома — в счастье, и счастья в дом!

Счастья — в доме! Любви без вымыслов!
Без вытягивания жил!
Надо женщиной быть — и вынести!
(Было-было, когда ходил,

Счастье — в доме!) Любви, не скрашенной
Ни разлукою, ни ножом.
На развалинах счастья нашего
Город встанет — мужей и жен.

И на том же блаженном воздухе,
— Пока можешь еще — греши! —
Будут лавочники на отдыхе
Пережевывать барыши,

Этажи и ходы надумывать,
Чтобы каждая нитка — в дом!
Ибо надо ведь — хоть кому-нибудь
Крыши с аистовым гнездом!

10

Но под тяжестью тех фундаментов
Не забудет гора — игры.
Есть беспутные, нет беспамятных:
Горы времени — у горы!

По упорствующим расселинам
Дачник, поздно хватясь, поймет:
Не пригорок, поросший семьями, —
Кратер, пущенный в оборот!

Виноградниками Везувия
Не сковать! Великана льном
Не связать! Одного безумия
Уст — достаточно, чтобы львом

Виноградники заворочались,
Лаву ненависти струя.
Будут девками ваши дочери
И поэтами — сыновья!

Дочь, ребенка расти внебрачного!
Сын, цыганкам себя страви!
Да не будет вам места злачного,
Телеса, на моей крови!

Тверже камня краеугольного,
Клятвой смертника на одре:
— Да не будет вам счастья дольнего,
Муравьи, на моей горе!

В час неведомый, в срок негаданный
Опознáете всей семьей
Непомерную и громадную
Гору заповеди седьмой!

Послесловие

Есть пробелы в памяти, бельма
На глазах: семь покрывал…
Я не помню тебя — отдельно.
Вместо черт — белый провал.

Без примет. Белым пробелом —
Весь. (Душа, в ранах сплошных,
Рана — сплошь.) Частности мелом
Отмечать — Дело портных.

Небосвод — цельным основан.
Океан — скопище брызг?!
Без примет. Верно — особый —
Весь. Любовь — связь, а не сыск.

Вороной, русой ли масти —
Пусть сосед скажет: он зряч.
Разве страсть — целит на части?
Часовщик я, или врач?

Ты — как круг, полный и цельный:
Цельный вихрь, полный столбняк.
Я не помнюю тебя отдельно
От любви. Равенства знак.

(В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы —
Новизной, странной для слуха,
Вместо: я — тронное: мы…)

Но зато, в нищей и тесной
Жизни — «жизнь, как она есть» —
Я не вижу тебя совместно
Ни с одной:
#8195; — Памяти месть.

1 января — 1 февраля 1924

Прага. Гора.

Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей

Поэма конца

1

В небе, ржавее жести,
Перст столба.
Встал на означенном месте,
Как судьба.

— Бéз четверти. Исправен?
— Смерть не ждет.
Преувеличенно-плавен
Шляпы взлет.

В каждой реснице — вызов.
Рот сведен.
Преувеличенно-низок
Был поклон.

— Бéз четверти. Точен? —
Голос лгал.
Сердце упало: что с ним?
Мозг: сигнал!

* * *

Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Время: шесть.

Сей поцелуй без звука:
Губ столбняк.
Так — государыням руку,
Мертвым — так…

Мчащийся простолюдин
Локтем — в бок.
Преувеличенно-нуден
Взвыл гудок.

Взвыл, — как собака, взвизгнул,
Длился, злясь.
(Преувеличенность жизни
В смертный час.)

То, что вчера — по пояс,
Вдруг — до звезд.
(Преувеличенно, то есть:
Во весь рост.)

Мысленно: милый, милый.
— Час? Седьмой.
В кинематограф, или?.. —
Взрыв — Домой!

2

Братство таборное, —
Вот куда вело!
Громом нá голову,
Саблей наголó,

Всеми ужасами
Слов, которых ждем,
Домом рушащимся —
Слово: дом.

* * *

Заблудшего баловня
Вопль: домой!
Дитя годовалое:
«Дай» и «мой»!

Мой брат по беспутству,
Мой зноб и зной,
Так из дому рвутся,
Как ты — домой!

* * *

Конем, рванувшим коновязь —
Ввысь! — и веревка в прах.
— Но никакого дома ведь!
— Есть, — в десяти шагах:

Дом на горе. — Не выше ли?
— Дом на верху горы.
Окно под самой крышею.
— «Не oт одной зари

Горящее?» Так сызнова
Жизнь? — Простота поэм!
Дом, это значит: из дому
В ночь.
#8195; (О, кому повем

Печаль мою, беду мою,
Жуть, зеленее льда?..)
— Вы слишком много думали. —
Задумчивое: — Да.

3

И — набережная. Воды
Держусь, как толщи плотной.
Семирамидины сады
Висячие — так вот вы!

Воды (стальная полоса
Мертвецкого оттенка)
Держусь, как нотного листка —
Певица, края стенки —

Слепец… Обратно не отдашь?
Нет? Наклонюсь — услышишь?
Всеутолительницы жажд
Держусь, как края крыши

Лунатик…
#8195; Но не от реки
Дрожь, — рождена наядой!
Реки держаться, как руки,
Когда любимый рядом —

И верен…
#8195; Мертвые верны.
Да, но не всем в каморке…
Смерть с левой, с правой стороны —
Ты. Правый бок как мертвый.

Разительного света сноп.
Смех, как грошовый бубен.
— Нам с вами нужно бы…
#8195; (Озноб)
— Мы мужественны будем?

4

Тумана белокурого
Волна — воланом газовым.
Надышано, накурено,
А главное — насказано!

Чем пахнет? Спешкой крайнею,
Потачкой и грешком:
Коммерческими тайнами
И бальным порошком.

Холостяки семейные
В перстнях, юнцы маститые…
Нашучено, насмеяно,
А главное — насчитано!
И крупными, и мелкими,
И рыльцем, и пушком.
…Коммерческими сделками
И бальным порошком.

(Вполоборота: это вот —
Наш дом? — Не я хозяйкою!)
Один — над книжкой чековой,
Другой — над ручкой лайковой,
А тот — над ножкой лыковой
Работает тишком.
…Коммерческими браками
И бальным порошком.

Серебряной зазубриной
В окне — звезда мальтийская!
Наласкано, налюблено,
А главное — натискано!
Нащипано… (Вчерашняя
Снедь — не взыщи: с душком!)
…Коммерческими шашнями
И бальным порошком.

Цепь чересчур короткая?
Зато не сталь, а платина!
Тройными подбородками
Тряся, тельцы — телятину
Жуют. Над шейкой сахарной
Черт — газовым рожком.
…Коммерческими крахами
И неким порошком —
Бертольда Шварца…
#8195; Даровит
Был — и заступник людям.
— Нам с вами нужно говорить.
Мы мужественны будем?

5

Движение губ ловлю.
И знаю — не скажет первым.
— Не любите? — Нет, люблю.
— Не любите! — Но истерзан,
Но выпит, но изведен.
(Орлом озирая местность):
— Помилуйте, это — дом?
— Дом — в сердце моем. — Словесность!

Любовь — это плоть и кровь.
Цвет, собственной кровью полит.
Вы думаете, любовь —
Беседовать через столик?

Часочек — и по домам?
Как те господа и дамы?
Любовь, это значит…
#8195; — Храм?
Дитя, замените шрамом

На шраме! — Под взглядом слуг
И бражников? (Я, без звука:
«Любовь — это значит лук
Натянутый — лук: разлука».)

— Любовь, это значит — связь.
Всё врозь у нас: рты и жизни.
(Просила ж тебя: не сглазь!
В тот час, в сокровенный, ближний,

Тот час на верху горы
И страсти. Memento[7] — паром:
Любовь — это все дары
В костер, — и всегда — задаром!)

Рта раковинная щель
Бледна. Не усмешка — опись.
— И прежде всего одна
Постель.
#8195; — Вы хотели: пропасть

Сказать? — Барабанный бой
Перстов. — Не горами двигать!
Любовь, это значит…
#8195; — Мой.
Я вас понимаю. Вывод?

* * *

Перстов барабанный бой
Растет. (Эшафот и площадь.)
— Уедем. — А я: умрем,
Надеялась. Это проще!

Достаточно дешевизн:
Рифм, рельс, номеров, вокзалов…
— Любовь, это значит: жизнь.
— Нет, иначе называлось

У древних…
#8195; — Итак? —
#8195; Лоскут
Платка в кулаке, как рыба.
— Так едемте? — Ваш маршрут?
Яд, рельсы, свинец — на выбор!

Смерть — и никаких устройств!
— Жизнь! — Как полководец римский,
Орлом озирая войск
Остаток.
#8195; — Тогда простимся.

6

— Я этого не хотел.
Не этого. (Молча: слушай!
Хотеть — это дело тел,
А мы друг для друга — души

Отныне…) — И не сказал.
(Да, в час, когда поезд подан,
Вы женщинам, как бокал,
Печальную честь ухода

Вручаете…) — Может, бред?
Ослышался? (Лжец учтивый,
Любовнице как букет.
Кровавую честь разрыва

Вручающий…) — Внятно: слог
За слогом, итак — простимся,
Сказали вы? (Как платок,
В час сладостного бесчинства.

Уроненный…) — Битвы сей
Вы — Цезарь. (О, выпад наглый!
Противнику — как трофей,
Им отданную же шпагу

Вручать!) — Продолжает. (Звон
В ушах…) — Преклоняюсь дважды:
Впервые опережен
В разрыве. — Вы это каждой?

Не опровергайте! Месть,
Достойная Ловеласа.
Жест, делающий вам честь,
А мне разводящий мясо

От кости. — Смешок. Сквозь смех —
Смерть. Жест. (Никаких хотений.
Хотеть, это дело — тex,
А мы друг для друга — тени

Отныне…) Последний гвоздь
Вбит. Винт, ибо гроб свинцовый.
— Последнейшая из просьб.
— Прошу. — Никогда ни слова

О нас… Никому из… ну…
Последующих. (С носилок
Так раненые — в весну!)
— О том же и вас просила б.

Колечко на память дать?
— Нет. — Взгляд, широкó-разверстый,
Отсутствует. (Как печать
На сердце твое, как перстень

На руку твою… Без сцен!
Съем.) Вкрадчивее и тише:
— Но книгу тебе? — Как всем?
Нет, вовсе их не пишите,

Книг…

* * *

Значит, не надо.
Значит, не надо.
Плакать не надо.

В наших бродячих
Братствах рыбачьих
Пляшут — не плачут.

Пьют, а не плачут.
Кровью горячей
Платят — не плачут.

Жемчуг в стакане
Плавят — и миром
Правят — не плачут.

— Так я ухожу? — Насквозь
Гляжу. Арлекин, за верность,
Пьеретте своей — как кость
Презреннейшее из первенств

Бросающий: честь конца,
Жест занавеса. Реченье
Последнее. Дюйм свинца
В грудь: лучше бы, горячей бы

И — чище бы…
#8195; Зубы
Втиснула в губы.
Плакать не буду.

Самую крепость —
В самую мякоть.
Только не плакать.

В братствах бродячих
Мрут, а не плачут,
Жгут, а не плачут.

В пепел и в песню
Мертвого прячут
В братствах бродячих.

— Так первая? Первый ход?
Как в шахматы, значит? Впрочем,
Ведь даже на эшафот
Нас первыми просят…
#8195; — Срочно

Прошу, не глядите! — Взгляд. —
(Вот-вот уже хлынут градом!
Ну как их загнать назад
В глаза?!) — Говорю, не надо

Глядеть!!!

Внятно и громко,
Взгляд в вышину:
— Милый, уйдемте,
Плакать начну!

* * *

Забыла! Среди копилок
Живых (коммерсантов — тож!)
Белокурый сверкнул затылок:
Маис, кукуруза, рожь!

Все заповеди Синая
Смывая — менады мех! —
Голконда волосяная,
Сокровищница утех —

(Для всех!) Не напрасно копит
Природа, не сплошь скупа!
Из сих белокурых тропик,
Охотники, — где тропа

Назад? Наготою грубой
Дразня и слепя до слез,
Сплошным золотым прелюбом
Смеющимся пролилось.

— Не правда ли? — Льнущий, мнущий
Взгляд. В каждой реснице — зуд.
— И главное — эта гуща!
Жест, скручивающий в жгут.

О, рвущий уже одежды —
Жест! Проще, чем пить и есть —
Усмешка! (Тебе надежда,
Увы, на спасенье есть!)

И — сестрински или братски?
Союзнически: союз!
— Не похоронив — смеяться!
(И похоронив — смеюсь.)

7

И — набережная. Последняя.
Всё. Порознь и без руки,
Чурающимися соседями
Бредем. Со стороны реки —

Плач. Падающую соленую
Ртуть слизываю без забот:
Луны огромной Соломоновой
Слезам не выслал небосвод.

Столб. Отчего бы лбом не стукнуться
В кровь? Вдребезги бы, а не в кровь!
Страшащимися сопреступниками
Бредем. (Убитое — Любовь.)

Брось! Разве это двое любящих?
В ночь? Порознь? С другими спать?
— Вы понимаете, что будущее —
Там? — Запрокидываюсь вспять.

— Спать! — Новобрачными по коврику…
— Спать! — Все не попадаем в шаг,
В такт. Жалобно: — Возьмите под руку!
Не каторжники, чтобы так!..

Ток. (Точно мне душою — на руку
Лег! — На руку рукою.) Ток
Бьет, проводами лихорадочными
Рвет, — на душу рукою лег!

Льнет. Радужное всё! Что радужнее
Слез? Занавесом, чаще бус,
Дождь. — Я таких не знаю набережных
Кончающихся. — Мост, и:
#8195; — Ну-с?

Здесь? (Дроги поданы.)
Спо — койных глаз
Взлет. — Можно до дому?
В по — следний раз!

8

По — следний мост.
(Руки не отдам, не выну!)
Последний мост,
Последняя мостовина.

Во — да и твердь.
Выкладываю монеты.
День — га за смерть,
Харонова мзда за Лету.

Мо — неты тень
В руке теневой. Без звука
Мо — неты те.
Итак, в теневую руку —

Мо — неты тень.
Без отсвета и без звяка.
Мо — неты — тем.
С умерших довольно маков.

Мост.

* * *

Бла — гая часть
Любовников без надежды:
Мост, ты — как страсть:
Условность: сплошное между.

Гнезжусь: тепло,
Ребро — потому и льну так.
Ни до, ни по:
Прозрения промежуток!

Ни рук, ни ног.
Всей костью и всем упором:
Жив только бок,
О смежный теснюсь которым.

Вся жизнь — в боку!
Он — ухо и он же — эхо,
Желтком к белку
Леплюсь, самоедом к меху

Теснюсь, леплюсь,
Мощусь. Близнецы Сиама,
Что — ваш союз?
Та женщина — помнишь: мамой

Звал? — всё и вся
Забыв, в торжестве недвижном
Те — бя нося,
Тебя не держала ближе.

Пойми! Сжились!
Сбылись! На груди баюкал!
Не — брошусь вниз!
Нырять — отпускать бы руку

При — шлось. И жмусь,
И жмусь… И неотторжима.
Мост, ты не муж:
Любовник — сплошное мимо!

Мост, ты за нас!
Мы реку телами кормим!
Плю — щом впилась,
Клещом — вырывайте с корнем!

Как плюш! как клещ!
Безбожно! Бесчеловечно!
Бро — сать, как вещь,
Меня, ни единой вещи

Не чтившей в сём
Вещественном мире дутом!
Скажи, что сон!
Что ночь, а за ночью — утро,

Эк — спресс и Рим!
Гренада? Сама не знаю,
Смахнув перин
Монбланы и Гималаи.

Про — гал глубок:
Последнею кровью грею.
Про — слушай бок!
Ведь это куда вернее

Сти — хов… Прогрет
Ведь? Завтра к кому наймешься?
Cкa — жи, что бред!
Что нет и не будет мосту

Кон — ца…
#8195; — Конец.

* * *

— Здесь? — Детский, божеский
Жест. — Ну-с? — Впилась.
— Е — ще немножечко:
В последний раз!

9

Корпусами фабричными, зычными
И отзывчивыми на зов…
Сокровенную, подъязычную
Тайну жен от мужей, и вдов

От друзей — тебе, подноготную
Тайну Евы от древа — вот:
Я не более чем животное,
Кем-то раненное в живот.

Жжет… Как будто бы душу сдернули
С кожей! Паром в дыру ушла
Пресловутая ересь вздорная,
Именуемая душа.

Христианская немочь бледная!
Пар! Припарками обложить!
Да ее никогда и не было!
Было тело, хотело жить,

Жить не хочет.

* * *

Прости меня! Не хотела!
Вопль вспоротого нутра!
Так смертники ждут расстрела
В четвертом часу утра

За шахматами… Усмешкой
Дразня коридорный глаз.
Ведь шахматные же пешки!
И кто-то играет в нас.

Кто? Боги благие? Воры?
Во весь окоем глазка —
Глаз. Красного коридора
Лязг. Вскинутая доска.

Махорочная затяжка.
Сплёв, пожили значит, сплёв.
…По сим тротуарам в шашку
Прямая дорога: в ров

И в кровь. Потайное око:
Луны слуховой глазок…
. . . . . . . . . . . . . . .
И покосившись сбоку:
— Как ты уже далек!

10

Совместный и сплóченный
Вздрог. — Наша молочная!

Наш остров, наш храм,
Где мы по утрам —

Сброд! Пара минутная! —
Справляли заутреню.

Базаром и зáкисью,
Сквозь-сном и весной…
Здесь кофе был пакостный, —
Совсем овсяной!

(Овсом своенравие
Гасить в рысаках!)
Отнюдь не Аравией —
Аркадией пах

Тот кофе…

Но как улыбалась нам,
Рядком усадив,
Бывалой и жалостной, —
Любовниц седых

Улыбкою бережной:
Увянешь! Живи!
Безумью, безденежью,
Зевку и любви, —

А главное — юности!
Смешку — без причин,
Усмешке — без умысла,
Лицу — без морщин, —

О, главное — юности!
Страстям не по климату!
Откуда-то дунувшей,
Откуда-то хлынувшей

В молочную тусклую:
— Бурнус и Тунис! —
Надеждам и мускулам
Под ветхостью риз…

(Дружочек, не жалуюсь:
Рубец на рубце!)
О, как провожала нас
Хозяйка в чепце

Голландского глаженья…

* * *

Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены…
— Наша улица! — Уже не наша… —
— Сколько раз по ней… — Уже не мы… —

— Завтра с западу встанет солнце!
— С Иегóвой порвет Давид!
— Что мы делаем? — Расстаемся.
— Ничего мне не говорит

Сверхбессмысленнейшее слово:
Рас — стаемся. — Одна из ста?
Просто слово в четыре слога,
За которыми пустота.

Стой! По-сербски и по-кроáтски,
Верно, Чехия в нас чудит?
Рас — ставание. Расставаться…
Сверхъестественнейшая дичь!

Звук, от коего уши рвутся,
Тянутся за предел тоски…
Расставание — не по-русски!
Не по-женски! Не по-мужски!

Не по-божески! Чтó мы — овцы,
Раззевавшиеся в обед?
Расставание — по-каковски?
Даже смысла такого нет,

Даже звука! Ну, просто полый
Шум — пилы, например, сквозь сон.
Расставание — просто школы
Хлебникова соловьиный стон,

Лебединый…
#8195; Но как же вышло?
Точно высохший водоем —
Воздух! Руку о руку слышно.
Расставаться — ведь это гром

Нá голову… Океан в каюту!
Океании крайний мыс!
Эти улицы — слишком круты:
Расставаться — ведь это вниз,

Под гору… Двух подошв пудовых
Вздох… Ладонь, наконец, и гвоздь!
Опрокидывающий довод:
Расставаться — ведь это врозь,

Мы же — сросшиеся…

11

Разом проигрывать —
Чище нет!
Загород, пригород:
Дням конец.

Негам (читай — камням),
Дням, и домам, и нам.

Дачи пустующие! Как мать
Старую — так же чту их.

Это ведь действие — пустовать:
Полое не пустует.

(Дачи, пустующие на треть,
Лучше бы вам сгореть!)

Только не вздрагивать,
Рану вскрыв.
Зáгород, зáгород,
Швам разрыв!

Ибо — без лишних слов
Пышных — любовь есть шов.

Шов, а не перевязь, шов — не щит.
— О, не проси защиты! —
Шов, коим мертвый к земле пришит,
Коим к тебе пришита.

(Время покажет еще, каким:
Легким или тройным!)

Так или иначе, друг, — по швам!
Дребезги и осколки!
Только и славы, что треснул сам:
Треснул, а не расползся!

Что под наметкой — живая жиль
Красная, а не гниль!

О, не проигрывает —
Кто рвет!
Загород, пригород:
Лбам развод.

По слободам казнят
Нынче, — мозгам сквозняк!

О, не проигрывает, кто прочь —
В час, как заря займется.
Целую жизнь тебе сшила в ночь
Нáбело, без наметки.

Так не кори же меня, что вкривь.
Пригород: швам разрыв.

Души неприбранные —
В рубцах!..
Загород, пригород…
Яр размах

Пригорода. Сапогом судьбы,
Слышишь — по глине жидкой?
…Скорую руку мою суди,
Друг, да живую нитку

Цепкую — как ее ни канай!
По — следний фонарь!

* * *

Здесь? Словно заговор —
Взгляд. Низших рас —
Взгляд. — Можно нá гopy?
В по — следний раз!

12

Частой гривою
Дождь в глаза. — Холмы.
Миновали пригород.
Зá городом мы.

Есть — да нету нам!
Мачеха — не мать!
Дальше некуда.
Здесь околевать.

Поле. Изгородь.
Брат стоим с сестрой.
Жизнь есть пригород.
Зá городом строй!

Эх, проигранное
Дело, господа!
Всё-то — пригороды!
Где же города?!

Рвет и бесится
Дождь. Стоим и рвем.
За три месяца
Первое вдвоем!

И у Иова,
Бог, хотел взаймы?
Да не выгорело:
Зá городом мы!

* * *

За городом! Понимаешь? Зá!
Вне! Перешед вал!
Жизнь — это место, где жить нельзя:
Ев — рейский квартал…

Так не достойнее ль вó сто крат
Стать Вечным Жидом?
Ибо для каждого, кто не гад,
Ев — рейский погром —

Жизнь. Только выкрестами жива!
Иудами вер!
На прокаженные острова!
В ад! — всюду! — но не в

Жизнь, — только выкрестов терпит, лишь
Овец — палачу!
Право-на-жительственный свой лист
Но — гами топчу!

Втаптываю! За Давидов щит —
Месть! — В месиво тел!
Не упоительно ли, что жид
Жить — нé захотел?!

Гетто избранничеств! Вал и ров.
По — щады не жди!
В сём христианнейшем из миров
Поэты — жиды!

13

Так ножи вострят о камень,
Так опилки метлами
Смахивают. Под руками —
Меховое, мокрое.

Где ж вы, двойни:
Сушь мужская, мощь?
Под ладонью —
Слезы, а не дождь!

О каких еще соблазнах —
Речь? Водой — имущество!
После глаз твоих алмазных,
Под ладонью льющихся, —

Нет пропажи
Мне. Конец концу!
Глажу — глажу —
Глажу по лицу.

Такова у нас, Маринок,
Спесь, — у нас, полячек-то.
После глаз твоих орлиных,
Под ладонью плачущих…

Плачешь? Друг мой!
Всё мое! Прости!
О, как крупно,
Солоно в горсти!

Жестока слеза мужская:
Обухóм по темени!
Плачь, с другими наверстаешь
Стыд, со мной потерянный.

Оди — накового
Моря — рыбы! Взмах:
…Мертвой раковиной
Губы на губах.

* * *

В слезах.
Лебеда —
На вкус.
— А завтра,
Когда
Проснусь?

14

Тропою овечьей —
Спуск. Города гам.
Три девки навстречу.
Смеются. Слезам

Смеются, — всем полднем
Недр, гребнем морским!
Смеются!
#8195; — недолжным,
Позорным, мужским

Слезам твоим, видным
Сквозь дождь — в два рубца!
Кан жемчуг — постыдным
На бронзе бойца.

Слезам твоим первым,
Последним, — о, лей! —
Слезам твоим — перлам
В короне моей!

Глаз явно не туплю.
Сквозь ливень — перюсь.
Венерины куклы,
Вперяйтесь! Союз

Сей более тесен,
Чем влечься и лечь.
Самóй Песней Песен
Уступлена речь

Нам, птицам безвестным,
Челом Соломон
Бьет, ибо совместный
Плач — больше, чем сон!

* * *

И в полые волны
Мглы — сгорблен и равн —
Бесследно, безмолвно —
Как тонет корабль.

Прага, 1 февраля — Иловищи, 8 июня 1924

Крысолов

Лирическая caтиpa

Город Гаммельн
(Глава первая)

Стар и давен город Гаммельн,
Словом скромен, делом строг,
Верен в малом, верен в главном:
Гаммельн — славный городок!

В ночь, как быть должно комете,
Спал без прóсыпу и сплошь.
Прочно строен, чисто мéтен,
До умильности похож

— Не подойду и на выстрел! —
На своего бургомистра.

В городе Гаммельне дешево шить:
Только один покрой в нем.
В городе Гаммельне дешево жить
И помирать спокойно.

Гривенник — туша, пятак — кувшин
Сливок, полушка — твóрог.
В городе Гаммельне, знай, один
Только товар и дорог:

Грех.

(Спросим дедов:
Дорог: редок.)

Ни распоясавшихся невест,
Ни должников, — и кроме
Пива — ни жажды в сердцах. На вес
Золота или крови —

Грех. Полстолетия (пятьдесят
Лет) на одной постели
Благополучно проспавши, спят
Дальше. «Вдвоем потели,

Вместе истлели». Тюфяк, трава, —
Разница какова?

(Бог упаси меня даже пять
Лет на одной перине
Спать! Лучше моську наймусь купать!)
Души Господь их принял.

И озаренье: А вдруг у них
Не было таковых?

Руки — чтоб гривну взымать с гроша,
Ноги — должок не додан.
Но, вразумите, к чему — душа?
Не глубоко ль негодный

— Как жардиньерка — гамак — кларнет —
В нашем быту — предмет?

В городе Гаммельне — отпиши —
Ни одного кларнета.
В городе Гаммельне — ни души.
Но уж телá за это!

Плотные, прочные. Бык, коль дюж,
Дюжины стоит душ.

А приосанятся — георгин,
Ниц! преклонись, Георгий!
Города Гаммельна гражданин, —
Это выходит гордо.

Не забывай, школяры: «Узреть
Гаммельн — и умереть!»

Juri, и Rührei, и Rühr uns nicht
Аn[8] (в словаре: не тронь нас!) —
Смесь. А глаза почему у них
В землю? Во-первых — скромность,

И… бережливость: воззрился — ан
Пуговица к штанам!

Здесь остановка читатель. — Лжешь,
Автор! Очки втираешь!
В сем Эльдорадо когда ж и кто ж
Пуговицы теряет?

— Нищие. Те, что от грязи сгнив,
В спальни заносят тиф, —

Пришлые. Скоропечатня бед,
Счастья бесплатный номер.
В Гаммельне собственных нищих нет.
Был, было, раз — да помер.

Тощее ж тело вдали от тел
Сытых зарыть велел

Пастор, — и правильно: не простак
Пастор, — не воем «осанна!»
Сытые тощему не простят
Ни лоскута, ни штанной

Пуговицы, чтобы знал-де всяк:
Пуговка — не пустяк!

(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)

Пуговицею весь склад и быт
Держатся. Трезв — застегнут.
Пуговица! Праадамов стыд!
Мод и свобод исподних —

Смерть. Обывателю ты — что чуб
Бульбе, и Будде — пуп.

С пуговицею — все право в прах,
В грязь. Не теряй, беспутный,
Пуговицы! Праадамов крах
Только тобой искуплен,

Фиговая! Ибо что же лист
Фиговый («Mensch wo bist?»[9]) —

Как не прообраз ее? («Bin nackt,[10]
Haг, — потому робею») —
Как не зачаток, не первый шаг…
Пуговица — в идее!

Пуговицы же (внемли, живот
Голый!) — идея — вот:

Для отличения Шатуна —
Чад — от овец Господних:
Божье застегнуто чадо нá
Всé, — а козел расстегнут —

Весь! Коли с ангелами в родстве,
Муж, — застегнись на всé!

Не привиденьями ли в ночи
— Целый Бедлам вакантный! —
Нищие, гении, рифмачи,
Шуманы, музыканты,

Каторжники…
#8195; Коли взять на вес:
Без головы, чем без[11]

Пуговицы! — Санкюлот! Босяк!
От Пугача — к Сэн-Жюсту?!
Если уж пуговица — пустяк,
Что ж, господа, не пусто?

Для государства она — что грунт
Древу и чреву — фунт

Стерлингов. А оборвется — голь!
Бунт! Погреба разносят!
Возвеселися же, матерь, коль
Пуговицею — носик:

Знак добронравия. (Мой же росс
Явственно горбонос —
В нас[12]).

* * *

Дальше от пуговичных пустот,
Муза! От истин куцых!
От революции не спасет —
Пуговица. Да рвутся ж —

Всé! Коли с демонами в родстве —
Бард, — расстегнись на всé!

(Здесь кончается ода пуговице и возобновляется повествование.)

Город грядок —
Гаммельн, нравов —
добрых, складов
полных, — Рай —
город…

Божья радость —
Гаммельн, здравых —
город, правых —
город…

Рай-город,[13] пай-город, всяк-свой-пай-берет, —
Зай-город, загодя-закупай-город.

Без загадок —
город, — гладок:
Благость. Навык —
город. — Рай —

город…

Божья заводь —
Гаммельн, гадок —
Бесу, сладок —
Богу…

Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров
Царь-город, старшему-уступай-город.

Без пожаров —
город, благость —
город, Авель —
город. — Рай —
город…

Кто не хладен
и не жарок,
прямо в Гаммельн
поез —

жáй-город, рай-город, горностай-город.
Бай-город, вовремя-засыпай-город.

Первый обход!
Первый обход!
С миром сношенья прерваны!
Спущен ли пес? Впущен ли кот?
Предупрежденье первое.

Су — дари, выпрягайте слуг!
Тру — бочку вытрясай, досуг!
Труд, покидай верстак:
«Morgen ist auch ein Tag».[14]

Без десяти!
Без десяти!
Уши законопатить
Ватой! Учебники отнести
В парту! Будильник — нá пять.

Ла — вочник, оставляй мелóк,
Бюр — герша, оставляй чулок
И оправляй тюфяк:
«Morgen ist auch ein Tag».

Десять часов!
Десять часов!
Больше ни междометья!
Вложен ли ключ? Вдéт ли засов?
Предупрежденье третье.

Би — блию закрывай, отец!
Бюр — герша, надевай чепец,
Муж, надевай колпак, —
«Morgen ist auch ein…»

#8195; — Спят
Гаммельнцы…

Сны
(Глава вторая)

В других городах,
В моих (через — крáй-город)
Мужья видят дев
Морских, жены — Байронов,

Младенцы — чертей,
Служанки — наездников…
А ну-ка, Морфей,
Чтó — гаммельнцам грезится

Безгрешным, — а ну?
— Востры — да не дюже!
Муж видит жену,
Жена видит мужа,

Младенец — cocoк,
Краса толстощекая —
Отцовский носок,
Который заштопала.

Повар — пробует,
Обер — требует.
Всё как следует,
Всё как следует.

Вдоль спицы петля —
Тáк всё у них плавно!
Павл видит Петра,
А Петр видит Павла,

Конечно — внучат
Дед (точку — прозаик),
Служанка — очаг
И добрых хозяев.

Каспар — заповедь,
Пастор — проповедь.
Не без проку ведь
Спать, — не плохо ведь?

Пуды колбасы
Колбасник (со шпэком),
Суд видит весы,
Весы же — аптекарь,

Наставнику — трость,
Плод дел его швейных —
Швецу. Псу же — кость?
Ошиблись: ошейник!

Стряпка — щипаное,
Прачка — плисовое.
Как по-писаному!
Как по-писаному!

— А сам бургомистр?
— Что въяве — то в дрёме.
Раз он бургомистр,
Так что ж ему кроме

Как бюргеров зреть,
Вассалов своих?
А сам бургомистр —
Своих крепостных.[15]

Дело слаженное,
Платье сложенное, —
По-положенному!
По-положенному!

(Лишь тон мой игрив:
Есть доброе — в старом!)
А впрочем, чтоб рифм
Не стаптывать даром —

Пройдем, пока спит,
В чертог его (строек
Царь!) прочно стоит
И нашего стóит

Внимания…

* * *

Замка не взломав,
Ковра не закапав —
В богатых домах,
Что первое? запах.

Предельный, как вкус,
Нещадный, как тора,
Бесстыдный, как флюс
На роже актера.

Вся плоть вещества, —
(Счета в переплете
Шагреневом!) вся
Вещественность плоти

В нем: гниль до хрящей.
С проказой не шутят!
Не сущность вещей, —
Вещественность сути:

Букет ее — всей!
Есть запахи — хлещут!
Не сущность вещей:
Существенность вещи.

Не сущность вещей,
— О! и не дневала! —
Гнилых овощей[16]
— Так пахнут подвалы —

Ему предпочту.

Дух сытости дивный!
Есть смрад чистоты.
Весь смрад чистоты в нем!

Не запах, а звук:
Мошны громогласной
Звук. Замшею рук
По бархату красных

Перил — а по мне
Смердит изобилье! —
Довольством — вполне.
А если и пылью —

Не нашей — с весной
Свезут, так уж што ж нам?
Не нищей: сквозной,
А бархатной — штофной —

Портьерной. Красот
Собранием, скопом
Красот и чистот,
А если и пóтом —

Добротным, с клеймом
Палаты пробирной,
Не нашим (козлом),
А банковским, жирным

Жилетным: не дам.
По самое небо
— О Ненависть! — храм
Стоглавый тебе бы —

За всех и за вся.

* * *

Засова не сняв,
Замка не затронув,
(Заметил? что в снах
Засовы не стонут,

Замки не гремят.
Врата без затвора —
Сон. Дóмы — без врат.
Всé — тени, всé — воры

В снах).

Стó — невест тебе.
Всé — с запястьями!
Без — ответственно.
Без — препятственно.

Сé — час жениха!
За кражи! за взломы!
Пустить петуха
В семейные домы!

В двуспальных толстух,
В мужей без измены.
Тот красен петух —
Как стяги — как стены

В иных городах…

Замка не затронув,
Посмотрим, как здрав
В добротных хоромах
Своих — бургомистр.

* * *

Домовит, румянист —
Баю-бай, бургомистр.

Завершенная седьмица —
Бургомистрово чело.
Что же мнится? что же снится
Бургомистру? Ни — че — го.

Ничего (как с жир-горы
Пот-то!), то есть: бюргеры.

Спи, жирна, спи, верна,
Бургомистрша, жена

Бургомистрова: синица,
Переполнившая зоб.
Что же мнится? что же снится
Бургомистрше? (Хорошо б,

Из перин-то вырвавши…)
…Бюргеры, ей — бюргерши.

Той — пропавшей без вести,
Этой — Цезарь рядышком…
Женщине ж порядочной
Ничего не грезится.

Спи-усни, им не верь,
Бургомистрова дщерь.

Соломонова пшеница —
Косы, реки быстрые.
Что же мнится? что же снится
Дочке бургомистровой?

Запахи, шепоты…
Все — и еще что-то!

Напасть
(Глава третья)

Тетки-трещотки,
Кухарки-тараторки,
— Чепцы, кошёлки —
Бабки-балаболки.

— Сала для лекаря!
— Трав для аптекаря!
— Свежего, красного
Легкого для пастора!

— По — следней дойки!
Девки-маслобойки.
— Ядрёной крупки!
Стряпки-мясорубки.

— Счастья, здоровья,
Сил на три месяца!
— Свежих воловьих
Жил для ремесленников!

Тетки-трещотки,
Торговки-горлодёрки
— Кофты на байке —
Хозяйки-всезнайки.

— Све — жая требуха!
— Жи — вого петуха!
— Масляна, не суха!
— Сéрд — ца для жениха!

— Сливки-последки!
Соседки-добросердки.
— Свежего! с ледничку!
Советницы-сплетницы.

— Взвесь, коль не веришь!
— Жарь — не ужарится!
— Гу — синых перьев
Для нотариуса!

— Ó — вощи да с гряды!
— Сó — вести для судьи!

Кур — ки-цесарки,
Невесты-перестарки,
Свежи, с постельки
Вдовицы-коротельки.

— Мни, да не тискай!
— Рдянь — не редиска!
— По — лушка с миской!
— Мозгов для бургомистра!

— Чтó хотите, то берите!
Подолы, капорá.
Поварихи-разберихи,
Румяные повара.

Но — сы приплюснутые:
— Чего бы вкусненького?
Ла — дошки — ширмочками:
— Чего бы жирненького?

Выловить.
Выудить.
Выведать.
Выгадать.

— Всé чехлы посняли с кресел!
— А гостей! А гостей!
— Нынче пекарева крестят!
— Новостей! Новостей!

Язвы-тихони.
Один в трахоме
Глаз, другой — пенится.
Сидни-кофейницы.

— Женишка-то, чай, постарше!
— А наряд! А наряд!
— Говорят, что у почтарши…
— Говорят… Говорят…

Язвы-шнырялы,
Кляузы-обмиралы,
— Нá площадь сор неси! —
Козни-цикорницы.

— Нацепил зеленый галстук!
— Ловелас! Ловелас!
— Мясник с тещей поругался!
— А у нас! А у нас!

Ред — ко — сти…
Хит — ро — сти…
— Kxe-кxe-кxе…
— Кхи-кхи-кхи…

— Бургомистрова-то Грета!
— Не того! Не того!
— Третью ночь сидит до свету!
— Каково? Каково?

— Свечку жжет…
— Век свой жжет…
— Счастья ждет…
— В гроб пойдет…

— Скатертей однех — с три пуда!
— Чай, одна! Чай, одна!
— Ни за кем, отцу, не буду.
— Не жена! Не жена!

— Грех-таки…
— Стыд-таки…
— Кхе-кхе-кхе…
— Кхи-кхи-кхи…

— Поглядеть — одне костяшки…
— Не в соку! Не в coкy!
— К нам на кашку! К нам на чашку
Кофейку! Кофейку!

Клуб
Женский — закрыт:
Суп
Перекипит.

* * *

Город грядок
Гаммельн, нравов
добрых, складов
полных —

Мера! Священный клич!
Пересмеялся — хнычь!
Перегордился — в грязь!
Да соразмерит князь

Милость свою и гнев.
Переовечил — хлев,
Перемонаршил— бунт:
Zuviel ist ungesund.[17]

В меру! Сочти и взвесь!
Переобедал — резь,
(Лысина — перескреб),
Перепостился — гроб,

Перелечил — чума!
Даже сходи с ума
В меру: щелчок на фунт:
Zuviel ist ungesund.

В меру и мочь и сметь:
Перезлословил — плеть,
Но и не перегладь!
— Только не передать! —

Не пере-через-край!
Даже и в мере знай —
Меру: вопрос секунд.
Zuviel ist ungesund.

В меру! Im rechten Mass![18]
Верный обманет глаз.
В царстве — давно — химер —
Вера и глазомер.

Мера и сантиметр!
Вот он, разумных лет
Лозунг, наш тугендбунд.
Zuviel ist un —

Не красоты одной — сало, слышишь? —
Вреден излишек.

Переполнения ж складов — рисом —
Следствием — крысы.

Саго, и сала, и мыла — в меру,
Господи, дáруй!
Так и гремит по всему базару:
«Склады-амбары».

Так, чтобы в меру щедрот: не много
Чтоб, и не мало.
Так и гудит по живому салу:
«Склады-завалы».[19]

К вам, сытым и злым,
К вам, жир и нажим:

Злость сытости! Сплёв
С на — крытых столов!
Но — в том-то и гвоздь! —
Есть — голода злость.

Злость тех, кто не ест:
Не есть — надоест!
Без — сильных не злобь!
(Кры — синая дробь).

Злость тех, кто не сыт:
Се — годня рысит,
А завтра — повис.
(Кры — синая рысь).

(Скороговорка):

Не сыт и не спит,
(Крысиная сыпь),
По сытеньким — прыг,
(Крысиная прыть).

Дом. Склад.
Съе — дят
До — крох.
(Крысиный горох).

Зря — кpaл,
Зря — клал,
Зря — греб
(Крысиный галоп).

Глав — глад —
Крысиный набат.
Глав — гвалт —
Крысиный обвал.

Куль! Рвись:
Глав — крыс!

* * *

А над кулём-то, а над мешком-то —
Точно над трупом!
И перекатывается круто:
«Крысы да крупы».

(Твой зуб,
Главкруп!)

Докраснобайствовались, мессии
Низшего класса!
Так и свистит по живому мясу:
«Крысы-запасы!»

(Твой всхлёст,
Главхвост!)

* * *

— Присягай, визжат, главглоту!
— Взяли склад, дай им глаз!
— Всю ночь топали, как рота!
А у нас! А у нас!

— Ушки! Замашки!
— Занды[20] карноухие!
— Всé-то бумажки
Взрыли, перенюхали!

— Присягай, визжат, главблуду!
— Думал — горсть, смотришь — рать!
— Самого, визжат, на блюде
Бургомистра подать!

Эка крýговерть
Карноусая!
Все-то пуговицы
Пообкусывали

Штанные!
— Schande![21]
— Schande нам!
— Банды!

— Мастерá — усы-то салить!
— Ты им: ой! они: бей!
— У нас Библию: на палец,
Дескать — сала на ней!

— Ух, бессовестные!
— Ух, нахрапистые!
Всé-то соусники
Перепакостили!

— Не спасут, визжат, молебны!
— Ты им: Gоtt![22] они: глав!
— Весь по буковкам судебный
Растащили устав!

— Ух, нахрапистые!
— Ух, обшарпанные!
Все-то сахарницы
Пообхаркивали!

— Целый мир грозятся стрескать!
— Солнцеверт! — Мозговрат!
— Из краев кант-то русских,
Кораблем, говорят.

— Граждане!
К спайке!
Schande нам:
Шайки!

Ни торгов от них, ни сна нет:
Ты им: ррраз! они — сто!
«Голов сахарных не станет, —
А купецки на што?»

— Мало этого-то:
Рукой писаные
Всé-то летописи
Поо —

— Присягай, визжат, главсвисту!
— Уж и стыд! Уж и страмь!
— Не совсем, с лица, на крыс-то…
— Да уж крысы ли впрямь?

— Лысины!
— Пасмы!
— Слыхано ль?
В красном!

Предиковинный сорт!
Ты им: Бог, они: черт!

Скок — на башенный шпиц!
Ты им: Herz,[23] они: цыц!

Ты им: чин, они: чушь!
Ты им: пиль! они: куш!

Ты им: стой! они: при!
Ты им: три! они:
#8195; — пли!

Коль не бос — кровосос,
Коль не бит — паразит,

— А язык!
— А язык!
— А язык!
— А язык!

У нас: Brot,[24] у них: прод,
И язык не берет!
Думал: сдох, смотришь: прет, —
И мышьяк не берет!

У нас: взлом, у них: Ком,
У нас: чернь, у них: тéрн,
Наркомчёрт, наркомшиш, —
Весь язык занозишь!

В новый мир, дескать, брешь:
Не потел — так не ешь,
Не пыхтел — так не ешь,
Не пострел — так не ешь.

До поры, дескать, цел:
Не потел — под расстрел,
Не хотел — под расстрел,
Не пострел — под расстрел!

(Тоном обвинительного акта):

В воровстве.
В кумовстве.
В шельмовстве.
В колдовстве.

(Тоном заговора):

— Всé мы белые?
— Все.
— В чем же дело?
— В словце.

(Силясь выговорить):

Не терял.
Начинал.
Интеграл.
Интервал.

Наломал.
Напинал.
Интерна —
цио…

— Сказок довольно!
Слушать герольда!
Всех, кто отчизне — сын,
Оповещаю сим…

Не углубляясь в частности:
Гаммельн в опасности!

Горний и дольний!
Слушать герольда!

Всé и семижды всé,
Знайте: на волоске

— Вот уже рвущемся —
Наше имущество,

Слава и класс,
Граждане, глас

Девы, словес не тратящей:
Постановление ратуши:

«Будь то хоть бес, хоть жид,
Тот, кто освободит

Город от тьмы крысиной,
В дом бургомистра — сыном

Вступит — прошу понять:
Сын означает: зять.

(Треск барабанный.)
В Гаммельне… аnnо

Domini…».[25]

* * *

В тот же час — вините будочника:
Что ж он не усторожил?! —
В город медленно входил
Человек в зеленом — с дудочкой.

Увод
(Глава четвертая)

— Ти-ри-ли —
— По рассадам германской земли,
— Ти-ри-рам —
По ее городам
— Красотой ни один не оставлен —

Прохожу,
Госпожу свою — Музыку — славлю.

Нынче — здесь,
Да и то половинку, не весь!
— Ти-ри-рам —
Завтра — там,
И хотя повсеместно обóлган —

Стар и мал,
Равнодушно никто не внимал
И никто не отказывал в долгом

Взгляде — вслед.
Только там хорошо, где нас нет!

— Сердцелов! —
Только там хорошо, где ты нов:
Не заведом, не дознан, не вызван.

«Прижились», —
Эта слизь называется — жизнью!

— Переезд! —
Не жалейте насиженных мест!
Через мост!
Не жалейте насиженных гнезд!
Так флейтист, — провались, бережливость!
— Перемен! —
Так павлин
Не считает своих переливов.

— Ти-ри-ли!
Провалитесь, мешки и кули!
— Ти-ри-ли! —
Проломитесь, мучные лари!
Вместо гаммельнских — флейта не ферма! —

— Переступ —
Лип и круп,
Есть индийские пальмы и перлы.

Перелив.
Человек не ключарь кладовых!

Половик,
Червь, а не человек — тыловик!
Это — Гаммельн, а есть Гималаи:
Райский сад.

Так да сяк —
Этот шлак называется — Раем!

Оторвись!
По дорогам цветет остролист!
Отвались!
По оврагам цветет барбарис —
Кисловатый.

Лишь бы сыт!
Этот стыд называется: свято.

Крысы, с мест!
Не водитеся с сытостью: съест!
Крысы, с глаз!
Осаждаемый сытостью — сдаст
Шпагу…
#8195; О крысоловах злословят!

Дело слов:
Крысо-лов?
Крысо-люб: значит любит, коль ловит!

Крысы, в…

— Што ж мы?
— В чем дело ж?
— Тошно!
— Приелось!

— Вкусно ж, —
В чем тайна?
— Скушно:
Крайне.

Без борьбы человек не живет.
— У меня отрастает живот:
До колен, как у царских крыс.
— У меня — так совсем отвис.

— Без борьбы человек не жилец!
— У меня разминулся жилет
С животом: не разлад, а брешь.
— У меня объявилась плешь.

— Житие — не жысть!
— Разучился грызть!
— Не поход, а сласть!
— Разучился красть!

— Утром — булки, не меньше двух.
— У меня пропадает слух.
— У меня пошатнулся зуб.
— У меня остывает зуд
В зубах…

— Без слуги не влезаю в башмак…
— Есть такая дорога — большак…
— Без борьбы и овраг — острог…
— Хорошо без сапог!

— Не поход — погост.
— У меня отсыхает хвост.
— В полдень — клёцки, не меньше трех…
— У меня — так совсем отсох.

— Без обид, без злоб…
— Назревает зоб…

— Чуть обут-одет —
Уж опять обед
Из трех блюд…

— Знали б — зá версту обошли б!
— Помнишь странную вещь: башлык?

Сшиб да стык,
Штык да шлык…

— Без слуги не влезаю в обшлаг…
— Есть такая дорога — большак…
— В той стране, где шаги широки,
Назывались мы…

— Больше сил моих нету: пасс!
— У меня заплывает глаз.
— У меня опадает слог.
— У меня — так совсем затек

Мозг.

— В Москву! — В Карлсбад!
— У меня оседает зад.
— У меня, по утрам, прострел.
— У меня — так совсем осéл
До земли…

— Лыжи — и к Богу!
— Грыжа!
— Изжога!

Свыкнись —
И крышка!
Сытно —
Слишком.

— Три денька таких — и готов!
— Начинаю любить котов
И купцов…
#8195; — Заушат — прощу.
— Завтра дочку свою крещу:

Мне-то — всё одно, ну, а ей —
Ей — целей.

— Не бивак — насест!
— У меня пропадает жест.

ФЛЕЙТА:

Где-то Инд…

— Начинаю вдаваться в винт.

— Различать твое.
— Запирать белье.
— Без штанов махал! —
Начинаю вводить крахмал

В туалет.
— Самолично вощить паркет.
— Господа, секрет:
Отвратителен красный цвет

Мне.
— Нам всем!
— От стыда засыпаю в семь.
— Недурен наезд!
— Начинаю бояться мест

Под мостами.
#8195; — Масс.
— Материнских глаз.
— Ну а я — стрельбы!
— Отчего у дворян гербы, —

А у нас…

Гладко, —
Как шваброй!
— Взятки!
— Подагра!

— В трюм бы!
— В гром бы!
…Тумбы.
…Пломбы.

В самый гром бы да в самый шторм!

ФЛЕЙТА:

Пе — ре — корм.

— Всё назад чуть съем.
— И естественно: после схем,
Диаграмм — да в склад!

— Обращение камерад
Устарело. Ввиду седин
Предлагаю вам господин…

Господин гражданин…
Для … форм.

ФЛЕЙТА, настойчиво:

Перекорм.

Пересып.
Ели б досыта — не пошли б,
Спали б домертва — не прошли б
Ни километра, ни шестой:

Перестой.

Чудо ж делают, не присев:
Перепев.

Пересест!
Не жалейте насиженных мест!
Перемен!
Не жалейте надышанных стен!
Звёзд упавших — и тех не жалейте!

Мертвым — мир.
Выход в мир
Вот по этой по самой аллейке, —

Чуть левей.
— У меня пятьдесят сыновей!
Как один.
— У меня проржавел карабин.

— Полно — залежь.
Их — по рвам!
— Без программ
Из амбара — да в Индию?!
— Брали ж

Перекоп!
Не искали ж протоптанных троп
На Москву!
— К черту всю

Быль с ее трехсотлетними Lind’ами![26]
— Идем завоевывать Индию!

Напролом!
— У меня недостроенный дом!
— Строим — мир!
— У меня недоеденный сыр!

— Выше носу же не переплюнешь!

ФЛЕЙТА:

Переплюнь!
В синь! в июнь!
В новизну! и к тому — новолунье ж!

Чтоб шагать молодцом —
Выступать нагишом!

Чтоб сошелся кушак —
Выступать натощак!

— Да здравствует полк!
Клыков перещелк.

Довольно с нас круп!
Курков перещуп.

…Сала и масла гарного!
Да здравствует красная…

— Крысы, марш!

Нам опостылел домашний фарш!
Свежесть, которой триста
Лет — не свежа уже! Шагом, марш!
Кто не прокис — окрысься!

Нам опостылел молочный рис!
Погорячее в ранцах!
Три миллиарда индийских крыс
Велико — оке — анских

Ждут, лихорадочные рои
Крысьего штурм унд дранг’а!
С кошками мускусными бои
На побережьях Ганга

Ждут. Не до слоек, не до колбас
Гаммельнских, венских, пражских!
Мы — на вселенную! Мир — на нас!
Кто не пропах — отважься!

Вот оне, слойки!
Сдвинься, стройся!

Вот они, смальцы!
Щерься, скалься!

Ни крупинки не припрятавши —
Шагом, шагом мимо ратуши!

Чванься! пыжься! высься! ширься!
Мимо рынка, мимо кирки.

Мыслью — вестью — страстью — выстрелом —
Мимо дома бургомистрова.

А на балконе…
Ах! а с балкона…
Вроде ожога…
Вроде поклона…

Вроде Шираза
Щёчного — тссс…
Кажется — розу
Поднял флейтист?

(Дело вежливости!)
Не задерживаться!
Вышел радоваться, —
Не оглядываться!

Вот он, в просторы — лбом,
Города крайний дом.

* * *

— Око — ём!
Грань из граней, кайма из каём!
«Отстаем», —
Вот и рифма к тебе, окоём!

Скороход
В семитысячемилевых, флот,
Обогнавший нас раз
Навсегда — дальше глаз, дальше лба:

Бредовар!
Растопляющий всякую явь —
Аки воск, —
Дальше всех наших воплей и тоск!

Тоскомер!
Синим пó синю (восемь в уме),
Как по аспиду школьной доски,
Давшей меру и скорость тоски:

Окохват!
Ведь не зря ж у сибирских княжат
Ходит сказ
О высасывателе глаз.

Ведь не зря ж
Эта жгучая женская блажь
Орд и стай —
По заглатывателю тайн.

Окоим!
Окодер, окорыв, околом!
Ох, синим —
синё око твое, окоём!

Вышед в вей,
Допроси строевых журавлей,
В гаолян —
Допроси столбовых каторжан!

— Он! — За ним?
— Он же! — Ну а за? — Он же…
#8195; — Джаным!
Здесь — нельзя.
Увези меня за

Горизонт!..

* * *

— Шел или спал?
— Штиль или шквал?
— Рус или сед?
— Наш ли уж свет?

— Дали не те!
— Ели не те!
— Горы не те!
— Гулы не те!

— Наш или тот?
— Час или год?
— Год или три, —
Сколько же шли?

— Даль не та!
— Пыль не та!
— Синь не та!
Тень не та!

— Плыл или мчал?
— Гаммельн? Квартал.
— Гаммельн? Проспал.
— Гаммельн? Читал

В сказке.
— Весьма не новая
Сказка: левей Ганновера.

— Лес не тот!
— Куст не тот!
— Дрозд не тот!
— Свист не тот!

— Юн как Ахилл!
— Гаммельн? Гостил!
— Гаммельн? Простыл!
— Гаммельн? Учил

В книжке, покамест тáмбуром
Тетки…
#8195; — С меня, так Гамбурга
Хватит!

— Вздох не тот!
— Ход не тот!
— Смех не тот!
— Свет не тот!

Синь, а не бел!
— Гаммельн? Пробел.
— Гаммельн? Прозрел:
Блюдо, и ел

С пивом, в одном приятном
Обществе: Hammelbraten.[27]

Славный кусoк!
— Гаммельн? Дай cpoк!
— Гаммельн? Заскок!
— Гаммельн? Отек

Мозга.
#8195; — Вниманья требую:
Гаммельна просто не было:

Пыль.
Мель.
Моль.
Нуль.

Наша соль — пыль от пуль!
Наша быль — рваный куль!
Пусть злее чумы, —
Всё ж соль земли — мы!

Наша кровь — та же смоль!
Раз кровь — кровью смой!
Пусть ропщут умы, —
Всё ж кровь земли — мы!

Наша дробь — та же трель!
— Эй, раб! Влево цель!
Пав ниже земли, —
Всё ж цвет ее…

— Говорю вам: не те холмы!

— Не Германия!
— Много далее!
— Не Германия!
— И не Галлия!

— Одурманены!
— Знай да взахивай!
— Не Германия!
— И не Влахия!

— Тише тихого!
— Дольше длинного!
Коль не Скифия,
Значит…
#8195; — Индия!

ФЛEЙTA:

Индостан!
Грань из граней, страна из стран.
Синий чан —
Это ночь твоя, Индостан.

Здесь на там
Променявший, и дай на дам,
Гамма гамм,
Восходящая прямо в храм.

Рис, маис,
Промываемый девой из
Кув — шинá:
Тишина твоя, Индостан.

Как стрелок
После зарослей и тревог
В пушинý —
В тишину твою, Индостан —

Человек…

* * *

— Пáгоды куполá!
— Что-то синим-синё!
— Рисовые поля!
— Пальмовое вино!

С первоначальных бед,
С первоначальных дрём
Детский и крысий бред
Сахарным тростником.

Миру который год?
Миру который миг?
Перец, в ветрах, цветет!
Сахар, в ветрах, шумит!

Не целина — шагрень!
У синевы налет
Сливы. — Четвертый день
И никоторый год.

Смол
Гул.
Вол.
Мул.

Не полотно — резня
Красок. Дотварный ил.
Творческая мазня
Гения. Проба сил

Демона. В первый раз
Молотом о кремень.
Миру четвертый час
И никоторый день.

Де — вы
Ганга!
Древо
Манго!

Индиго! Первый цвет!
Индия! Первый крик
Твари. Вперись, поэт:
Миру четвертый миг!

Час предвкушаю: смяв
Время, как черновик…
Ока последний взмах —
И никоторый миг

Миру…

СТАРАЯ КРЫСА:

Так-таки и зудит!
Что-то — будто бы — точно — вид
Этой местности мне знаком.
Чем-то пагода на закром

Смахивает…
#8195; — Тюрбан! Брамин!

СТАРАЯ КРЫСА:

Чтó за Индия, где овин
На овине…
#8195; — Бомбей! Базар!
Дервиш с коброю!

СТАРАЯ КРЫСА:

#8195; — И амбар
На амбаре…
#8195; — Дворец раджи!

СТАРАЯ КРЫСА:

Вот так тропики в поле ржи!

Черным пó белу, по складам:
Пальма? Мельня. Бамбук Шлагбаум.
Кондор? Коршун. Маис? Горох.
Мы от Гаммельна в четырех

Милях, — горсточка, а не полк!

ФЛЕЙТА:

Кривотолк!
Рвите шкурника, чтобы смолк!
Крив и кос
Тот, кто в хоботе видит нос
Собственный и в слоне — закром.
Крив и хром.

(Хлеще! хлеще! рассыпай! нижи
Хроматические гаммы лжи!)

Лжец и трус
Тот, кто в будущем видит — гуз,
Мертв и сгнил
Тот, кто, идучи, видит тыл
Собственный, и в просторах — порт.
Перевёрт!

Передёрг!
Верьте Музыке: проведет
Сквозь гранит.
Ибо Музыки — динамит —
Младше…
#8195; — Все на единый фронт:
Горизонт!

— Озеро!
— Яхонт!
— Розовым
Взмахом
— Видишь? —
Самим бы!
Ибис!
Фламинго!

СТАРАЯ КРЫСА:

Синее — топит!

— Зеркало тропик!
Кротость —
В сапфирах!
Лотос!
Папирус!

В воду —
Как в спальню.
Озepy —
Пальмы

Низкопоклонство.
— Смоем!
— Напьемся

Соком лотосовым: покой.

ФЛЕЙТА:

Водопой!
Дальним — варево и постой.
Спят и пьют.

СТАРАЯ КРЫСА:

Говорю вам, что это — пруд
Гаммельнский: триста лет, как сгнил!

ФЛЕЙTA:

Кро — ко — дил!

— Сбудется!
— Близится!

СТАРАЯ КРЫСА:

Лужица!
Жижица!

— Шелком лáстится!

СТАРАЯ КРЫСА:

Головастики!
Безголовым и главарю:
Головастики, говорю!

ФЛЕЙТА:

Словарю —
Смыслов нищему корчмарю,
Делу рук —
Кто поверит, когда есть звук:
Царь и жрец.

СТАРАЯ КРЫСА:

Говорю вам, что это лжец,
Лжец, агент!

ФЛЕЙТА:

Лжет не Музыка — инструмент!

СТАРАЯ КРЫСА:

Trug und Schand![28]

ФЛЕЙТА:

Лжет не Музыка — музыкант!
Обосóбь!

СTAPAЯ КРЫСА:

Говорю вам, что это топь,
Гать!

ФЛЕЙТА:

Пусть так!
Лучше Музыка, чем мышьяк.

СТАРАЯ КРЫСА:

Смерть!

ФЛЕЙТА:

#8195; Что в том?
Лучше озеро, чем закром,
Сплыл, чем сгнил!
Тина? Полно! Коралл! Берилл!
Изумруд…

Ведь не в луже, а в звуке — мрут!

Чтó тело? Тени тень!
Век тела — пены трель!
Нир — вана, вот он, сок!
Ствол пальмы? Флага шток.

В мир арок, радуг, дуг
Флагштоком будет — звук.
Чтó — руки! Мало двух.
Звук — штоком, флагом — дух.

Есмь: слышу! («вижу» — сон!)
Смысл выше — ниже тон,
Ни — жайший. Тела взмёт,
И — тихо: нота нот.

Воздух душен, вода свежа.
Где-то каждый из нас раджа.
(В смерти…)
#8195; С миром глаза смежи…

— Этой Индии мы — раджи!

* * *

Раджа на радже!
Но крыс тех уже —
Никто и нигде:
Круги на воде.

В ратуше
(Глава пятая)

Тайные, статские —
Здравствуйте, ратсгерры!
Старого Гаммельна
Стены избавлены
От даровых жильцов.

Праздник котлов,
Шествие прóтвеней, —
Крысы утоплены!

Не был Цезарем бы —
Стал бы поваром бы…
Бейте в сковороды!
Бейте в сковороды!

Дням беспрепятственно
Радуйтесь, ратсгерры!
Ибо очищены
Склады — от хищников,
Головы — от идей.

В скóвороду — бей!

Иллюминацией
Празднуйте, ратсгерры,
— Цукром с цикорием —
Чудо-викторию
Без кулаков, без пуль.

Праздник кастрюль.
Ратсгерры, дожили:
Крысы уложены.

Сладко ль, солоно ли —
Делать нечего
Вам — исполненное,
Мне — обещанное.

Трепеток.
Шепоток.
Раты — вкось,
Герры — в бок.

Щеки — мак,
Брови — еж:
— То есть — как?
— То есть — что ж?

(Полка с мопсами
В лавке глиняной!)
— Что же — собственно?
Что же — именно?

— Ясно и точно, без некто и где-то:
В собственность деву, по имени Грета.

— Грету? Не Греты у нас и нет:
В землях живем германских.
В городе Гаммельне столько ж Грет,
Сколько, к примеру, Гансов.

Ганс или Грета. Не Грета — Ганс.
За валунами в реку —
В Гаммельн за Гретами. Контраданс:
Коли не Ганс — так Грета.

Выйдет тебе
Суженая!
Выводками!
Дюжинами!

Не косорукий, да не слепой —
Уж себе Грету сыщешь!
Яминка — всé на один покрой! —
В ямку и прыщик в прыщик.

Оспа в оспину,
Чутка в чуточку.
Чью же собственно
Грету?
#8195; — Шутите!

Чью же, думали, высвистывал
Грету — как не бургомистрову?

Кипяток.
Топотёж.
Раты в скок,
Герры — в лёжь,

Раты — в ик,
Герры — в чих.
— И шутник!
— И жених!

Сто кабанов захрюкало:
Заколыхали брюхами.

— Ой насмешил! Утешил же!
Заполыхали плешами.

— В эдаком фартучке
Девоньку?
#8195; — Так-таки.

— С кóробом почестей
Девоньку?
#8195; — В точности.

Раты — в фырк,
Герры — в верт.

— Ну и франт!
— Ну и ферт!

Очи — в узь,
Щеки — в глянц.
— Ну и гусь!
— Ну и Ганс!

С кузовом сéребра —
Девоньку?
#8195; — Сеяли!
— Полную житницу
Девоньку?
#8195; — Жните же!

— Нотный тюк!
Штанный клок!

— Ну — супруг!
— Ну — зятек!

Уж и шустр!
Уж и быстр!
Ржет без чувств
Бургомистр.

— Наспех, да наскоро
Свадебку?
#8195; — Ратсгерры!

— Первую в городе
Девушку?
#8195; — Боровы!

«Будь то хоть бес, хоть жид,
Тот, кто освободит
Город — хоть слеп, хоть спятил! —
В дом бургомистра зятем
Вступит, в графу особ
В городе — первых»…
#8195; — Стоп!

Не в хороводе, небось, дуда, —
В думе! Шажком! Анданте!
Только про беса и про жида,
Где же про музыканта

Сказано?
#8195; Как завершен обряд —
Милости просим, брате!
Всяк музыканту на свадьбе рад —
Только не в роли зятя.

За музыканта! за нотный крюк!
Звук! — флейтяную дырку!
Где ж это видано, чтобы вдруг
Да с музыкантом — в кирку?

За музыканта! За нервный ком —
Дочку! милей ковач мне!
Что же и делать-то ей с тюком
Нотным — на ложе брачном!

За музыканта! за голый боб!
Может — в краях незнамых —
Только не слыхивал Гаммельн, чтоб
За музыкантов — замуж!

— Чтó есть музыка? Щебет птах!
Шутка! Ребенок сладит!
— Что есть музыка? — Шум в ушах.
— Увеселенье свадеб.

— Беспоследственный дребезг струн.
— Скука и крики браво.
— Что есть музыка? Не каплун,
А к каплуну — приправа.

— За — бывается: молод был —
Сам загибал преловко!
— Мешанина из бычьих жил,
Дерева и сноровки.

— Околпачивающий пар.
— Нет! Музыкантов кормим
Для того, чтобы пищи вар
В нас протекал проворней.

— Полегонечку — за пивцом —
Да чтобы женский пол был…
Две-три арийки перед сном…
Только не очень долго.

— Что есть музыка? с первых нот:
«Что бы вам, братцы, кончить?»
— Ну а я так — наоборот:
Только бы что погромче,
Побасистее!

#8195; — Рано встав,
Да коли восемь ртишек…
— Превышение всяких прав.
Гетто: себя не слышишь!

— Музыка? Гриф
С лентами.
#8195; — Шлиф.
— К зёву позыв,
— Так… перелив…

— После сольцы — пирожное…
— Из пустоты — в порожнее…

— Не осведомлены, префект:
Музыка есть аффект.

Аффектация неких чувств,
Коих и нету. Хам, мол, —
Кто не чувствует.

— Как ни тщусь
Что-либо, кроме гаммы —

Беспоследственно.
#8195; — Факт есть факт:
Музыка есть антракт.

— Рукоделие праздных дур.
Что до меня — так стойко:
Пуще всяческих увертюр
Мне по нутру — настройка

Перед оными.
#8195; — Фонд есть фонд.
Музыка есть афронт —

Смыслу здравому. Вящий вздор,
Нежель чулок с ажуром.

БУРГОМИСТР:

Выше-высказанное — вздор.
Истина есть. Скажу вам.

Думали — гриф
С лентами? Шлиф?
К зёву позыв?
Так… перелив —

Музыка? Тиф —
Музыка! Взрыв!
Пó степи — скиф!
Жил перерыв!

За головню — да голыми —
Хвать! Из огня да в полымя!

Пострашнее, чем шум в ушах,
Грезы, глаза зажмуря.
Музыка — это банков крах,
Раскрепощенье фурий.

Приглашается папа Пий
На Рождество предместий.
Quatuor[29] четырех стихий,
Раскрепощенье бестий.

Рабской сущности унтергрунд —
Музыка — есть — бунт.

Бунт архангела. Бунт скота.
Бунт галуна в передней.
Не невеста: — клоком — фата!
За фортепьяно — ведьма!

Лучше шулера пощади,
Чем музыканта! Дрема —
В креслах? Бесы на площади
Думской — и бесы в доме!

Женской сущности септ-аккорд —
Музыка — есть — черт.

Лупоглазого школяра
В пасмах — кулак Потсдаму.
Что есть музыка? Са ira![30]
Ратсгерры, вот вам гамма!

В оперении райских птах
Демоны: stirb und töte![31]
Что есть музыка? Тайный страх
Тайного рата Гёте —

Пред Бетховеном.

Брови — вверх,
Краска — в нос.
Раты — в перх,
Герры — в чёс.

Раты — в крёхт,
Герры — в чох.
— С нами фохт!
— С нами Бог.

Только, талант непризнан,
Ратсгерр от Романтизма,

Новорожденски-розов
И Филомелой прозван:
«Музыка в малых дозах —
Это не так серьезно».

Бурго-же-мистр, величав и льдист:
— В вас говорит артист.

РАТСГEРР ОТ РОМАНТИЗМА:

Tempi passati![32]

БУРГОМИСТР:

Ратсгерры, сядьте!
Шутки — за рюмкой.
Думсгерры, думьте!

Можно ли — непостижим Господь —
За музыканта — плоть

Нашу?

* * *

В городе — впрочем, одна семья
Гаммельн! Итак, в семействе
Гаммельнском — местоименья «я»
Нет: не один: всé вместе.

За исключением веских благ
Я — означает всяк.

Славное слово, и есть в нем прок:
Всяк! Так и льнет шубейкой!
Автору же этих скромных строк
— Озолоти! убей хоть! —

Только одна в нем — зато моя! —
Буква понятна: я.

Необоримая! Так алмаз
Жив в черноте пожара.
Неповторимая! Что есть аз?
Чтó не бывает парой.

На языке невозвратных рас
Аз означает: раз.

(Азры…)

В городе Гаммельне лишь азы…
Впрочем, язык прикусим.
Страшное слово! Страшней грозы
В полночь, гостей за гусем:

Я! (В пожирающем большинстве
Я означает — всé).

Как у соседей! как у людей!
Не мое дело — всé так!
Автору же, ясновидцу лжей,
Оку — из самых светлых,

Только одна в нем — прошу понять —
Буква доступна: ять.

Я: нагруженная по края
Яблонь: снимай не снимешь!
В Гаммельне ж — вместо именья: я —
Мы — лишь тогда не мнимость,

Не глухонемость, не пень, не тын —
С буквы когда — в аршин!

(Право гигантов!)

— За музыканта?
Это пикантно!
Это пикантно!
Время — пропало!
Место — пространство!
— За зубоскала!
— За голодранца!

— Без будущего!
— За дудочника!

В доме — гнусь.
В лавке — долг.
Черный гусь!
Белый волк!

С крыши — душ,
В спальне — штранд.
— Кто ваш муж?
— Му — зы — кант.

Рук — вместо платы,
Плеск — вместо мяса.
— За звездохвата!
— За лоботряса!

В грезы да в планы
Первенца кутай.
— За великана!
— За лилипута!

— За опусника!
— За фокусника!

Вечный иск!
Всё в ломбард!
Крысий писк
Квинт да кварт.

Деток — кладь.
Geld ist Sand.[33]
— Кто ваш зять?
— Му — зы — кант.

Дудка! для этого нужен дых
Дюжий, — весь день дудишь-то!
Не затруднительно в молодых
Лéтах, а что с одышкой?

Не пригодишься и нужники
Чистить. В слепцы, с жестянкой?
А неоплатные должники —
Всé они музыканты!

Ратсгерры белым
Полнятся гневом:
— Первую в целом
Городе — деву?

Первому? — браво!
Встречному? — ново!
— За крысодава?
— За крысолова?

— Бессахарника?
— За каторжника!

Общий ров.
Гроб в обрез.
Ни венков.
Ни словес.

Помер — прей.
Unbekannt.[34]
— Кто был сей?
— Му — зы — кант.

Сомущены — в сумятице —
Глазки, обычно в маслице,
Губки, обычно бантиком,
Ратсгерра от Романтики:

— «В городе Гаммельне вечных благ
Нет, хоть земных и густо.
Гения с Гаммельном — тот же брак,
Что соловья с капустой.

К Розе приписана соловью
Страсть. Изменив пенатам,
Над соловьем моим слезы лью,
А соловей — женатый!

Гения с Гаммельном — где же такт?
Вкус? — не в родстве! не в тоне!
Невразумительней есть ли факт,
Чем соловей — в законе?

Брак — это зá борт: засесть, залечь,
Закись — тюфяк — свинина…
Не небожителя слышу речь,
Други, а мещанина!

Сам в бургомистровы рад бы влезть
Туфли — так я — предместье!
Но небожителю — чтó за честь
Звать бургомистра — тестем?

Многозначителен — так красив,
Высокосерд — так знатен.
Миродержателя сыном быв,
Стать бургомистра зятем?

Кухонку?
Куколку?
Кольчико?
Только-то?

Что не для лириков — Гименей,
Вам и ребенок скажет.
Остепенившийся соловей —
Недопустимый казус!

Коль небожители в царстве тел —
Ни лоскутка на дыры
Вам, ибо правильный был раздел
Благ при начале мира:

Нам — только видимый, вам же весь
Прочий (где несть болезни!).
Коль божество, в мясники не лезь,
Как в божества не лезем.

Вам — миродержствовать, нам — родить:
Здесь близнецы, там тройня.
Но музыканту счастливым быть —
Пóпросту непристойно!

Так предоставьте же сладкий кyc
Обыкновенным смертным!
Ваша амброзия слаще уст
Женских, и чище — нéктар.

Иерофанты в грязи колес,
Боги в чаду блудилищ —
Плачьте и бдите, чтоб нам спалось,
Мрите — чтоб мы плодились!

А бургомистрову дочку — план
Дольний — другим заменим.
Впрочем, в подобных делах профан
И ожидаю мненья

Следующих…»

Поразрумянился весь совет,
Лбищи понапружили.
В Гаммельне собственных мыслей нет,
Только одне чужие.

Не мудрено: на земле живут,
Не в облаках витают.
Да и чужих не сказать, чтоб пуд, —
Только одна, и та ведь

Авторская… Шепоток вдоль стен:
«Чтó бы ему взамен?»

— Что-нибудь нужное!
Удочку! Дюжину
Недорогих носков!
— Туфельку для часов!

— Что-нибудь нá стену!
Краскою масляной
Кайзера на коне!
— Дело ведь не в цене!

— Нотную папочку!
— Тросточку! Нá плечи
Что-нибудь из тряпья!
— Кисточку для бритья!

— Так себе — чуточку!
— Штучно! — Посуточно!
Не при дворе ж! в глуши!
— Главное — от души!

— Самую капельку!
— Крохотку! — Крапинку!
— Каб налицо — сюртук,
Я б предложил — утюг:

Прочно и дешево!
— Главное — пошибом
Взять: для подобных бар
Жест — наилучший дар.

Прочее — дорого.
— Дешево — здорово!
Без роковых затрат,
В дельности — аттестат.

Деньги — безвкусица!
Каперцы, устрицы, —
Не диабет — нефрит.
— Гений мечтами сыт.

Доброе мнение —
Вот она, гению,
Плата: кошель похвал.
— Смертный дороже б взял.

Стало быть — аттестационный лист.

РАTCГEPP ОТ РОМАНТИЗМА:

— Эврика! В руки бейте!
Коль по призванию он — флейтист,
Значит — футляр на флейту!

Раты — в плёск,
Герры — в хлоп.
— Ну и мозг!
— Ну и лоб!

Geben — frisst,
Leb’ heisst spar’…[35]
Раз флейтист —
Так футляр.

— Слажено! — Сложено!
— Замшевый! — Кожаный!

— Для музыкальных душ
Так же приятен плюш.

— Стало быть — плюшевый!
— Ратсгерры, кушанье
Стынет. — Коль нежность — цель,
Так же нежна фланель.

— Главное — умысел!
— В траты не сунувшись,
Чтоб от души — к душе —
Так из папье-маше!

Кабы малейший какой в душе
Прок был — у всех была бы.
А в переводе папье-маше —
Жеваная бумага.

Хоть не корова, а нажую!
Боги — а рты замажем!
Так же как критика — соловью:
Жвачкой, притом — бумажной.

— Чистой! без примеси!
— Принято! Принято!

— Хлопковой! Рисовой!
— Браво! Подписано!

БУРГОМИСТР:

Не проскочил — в зятья!
Но, человека чтя
И в музыканте —
Ратсгерры, встаньте!

Девы, монет не тратящей,
Постановленье ратуши:

Гаммельн — не в царстве душ.
Раз музыкант — не муж,
Раз музыкант — не зять.
В названной отказать
Девушке. (В царстве цен!)
И предложить взамен
Нечто из царства чар:
На инструмент — футляр.

Жвачно-бумажный.
Ибó не важно —
Чтó — («Вещество — лишь знак».
Гёте) — а важно — кáк.

Тих как мех.
Тих как лев.
Губы в смех.
Брови в гнев.

Выше звезд,
Выше слов,
Во весь рост —
Крысолов.

«Раз музыкант — так мот.
Дудки не бережет
Дудочник. Треснет — свистнет,
Чехолоненавистник
Он — и футлярокол.
Раз музыкант — так гол.

Чист. Для чего красе —
Щит? Гнойники скрывают!
Кто со всего и всé
В мире — чехлы срывает!

Нехороша — так пнуть!
Чтоб просияла суть.

Не в ушеса, а в слух
Вам протрубят к обедне
В день, когда сбросит дух
Тело: чехол последний.

В день, когда станут — льды.
В душу — и без трубы.

Не в инструменте — в нас
Звук. Разбивайте дудки!
Зорче всего — без глаз
Видящий. Самый гудкий

И благодарный зал —
Грудь. Никогда не мал.

Не соловью беречь
Горло. (Три капли нá ночь!)
Что до футляра — в печь!
Или наденьте нá нос…

Ратсгерры! Долг и мзду —
Дочь бургомистра. Жду».

Зашушукали: шу-шу-шук…
«За каких-нибудь десять штук

Жалких — благо бы крыс! — мышей!
Не видать как своих ушей».

Грета, Грета, попалась в сеть!
Легче уши свои узреть,

Нежель душу.
#8195; — Камыш, шурши!
Не видать как своей души.

Детский рай
(Глава шестая и последняя)

Розан ал, студень гол,
А будильник — зол.

В школу! В школу! В школу! В школу!
Норд-Ост — в спину! Норд-Вест — в полы!

Не продравши глаз —
В класс! в класс! в класс!

Жарче шуб, слаще дынь —
А будильник: дзинь!

Разрывай-рывай глаза!
Спать нельзя! нельзя! нельзя!

Собирай-бирай мозги!
Тьма — ни зги! ни зги! ни зги!

Но — гами в чан!
Под кран! Под кран!

Не роман и не драма, — скушна весьма!
Из-под крана смывайте румяна сна!

Готы идут и гунны.
Но, говоря разумно,

Так от готов и гуннов — а мир был мал! —
Что осталось? Хороший балл.

Гул да балл.
Гунн да галл.
(Спутал — влёт).
Галл да гот.

Гот да галл.
— Слишком мал —
Гунн да гот,
— Бутерброд.

Гунны — конные, ножки гнуты.
В фунте двадцать четыре фута.
Плюс на минус выходит — плюс.
Цезарь — немец.

#8195; Сейчас проснусь.

Спит сурок, спит медведь.
— Спать не сметь! не сметь! не сметь!

Спит мертвец, спит индус.
— Отосплюсь — просплюсь — просплюсь…

Буки — Аз —
В щелки глаз.

Сотней ос —
В ноздри, в нос.

Нá cтo лет, нá сто мод —
Мой завод — завод — завод.

— Рухнет дуб, рухнет трон —
Заведен — ведён — ведён.

Сотни лет, сотни мод —
А что дальше будет —

Скажет тот, скажет тот,
Кто будильник — будит.

Чтó есть час? чтó есть год?
Ведь и кратер глохнет!
Скажет тот, скажет тот,
Кто будильник грохнет.

Час пропал, день сгорел,
А будильник — цел.

Были долы —
Выросли горы.
Нынче — в школу,
Завтра — в контору.

Где вы, пчелы?
Где вы, зубрилы?
Нынче в школу,
Завтра в могилу…

Утомительней мошкары…
— Шко — ля — ры!

Чтó это? Новый звук!
Книги летят из рук
— Мимо — и прямо в печь.
Руки хотят от плеч,

Слезы хотят из глаз,
Сало упало в таз,
Мыло упало в суп —
В школьную Morgensupp![36]

Звуки! Звуки! Как из лейки!
Как из тучи! Как из глаз!
Это флейта, это флейта
Это флейта залилась!

Скоки! Скоки! Как из стойла!
Топот-притоп, топот пряд
— Флейта, лей нам! Флейта, пой нам! —
Жеребят, козлят, телят.

Вольница.
Конница.
Школьники.
Школьницы.

Что ливень с суков,
Что щебень с горы —
Со всех чердаков
Горох детворы.

Школьник? Вздор. Бальник? Сдан.
Ливня, ливня барабан!

Глобус? Сбит. Ранец? Снят.
Щебня, щебня водопад!

Всплески! Всплески! Как из шайки!
Атлас, старься! Грифель, жди!
В роще — сойки, в роще — зайки,
В роще — белые дрозды!

Крики! Крики! Так, примером,
Рты и глотки растворя,
Дикари миссионером
Заедают жития.

— Дет — во — ра!
Золотых вечеров мошкара…
Ди — ка — ри!
Голосистых прудов пискари…

Прочь из нор!
Мотылек — не сурок, не бобер.
Прочь из школ!
Ведь еще первоцвет не отцвел.

Есть у меня — не в службу, а в дружбу! —
Для девочек куклы, для мальчиков ружья,
— Глубокая ловля и быстрая гребля, —
Для девочек — иглы, для мальчиков — кегли,

На — ряд и доспех,
И — вафли — для всех.

Птичкам — рощица, рыбкам — óзерце,
На всé особи, на всé возрасты!

Младшим — сладости, старшим — пряности, —
На всé тайности, на всé странности.

Блеск — больно глазам:
Эдем и Сезам.

Под родительскою крышею
Вы там-там бессонный слышали?

Под родительскою кровлею
Кто шербет блаженный пробовал?

Дом — тесный загон
Для львов и для жен.

Есть у меня — сказал, так в ладони! —
Для девочек лани, для мальчиков кони,
Плоды Соломона и розы Саади,
Для мальчиков — войны, для девочек — свадьбы,

Весь мир — нараспев
И ласка для всех.

Рыбки в лужице! Птички в клетке!
Уничтожимте все отметки!

Рыбкам — озерце, птичкам — лето, —
Уничтожены все предметы!

Рож — дественский стол
В древнейшей из школ.

— Говорят, что он в зеленом!
— Где ж он? — Я иду за звоном.

— Он в жару меня баюкал.
— Где ж он? — Я иду за звуком.

— Я за красною фатой.
— Я за старшею сестрой.

— Говорят, что рай — далёко.
— Я не выучил урока.

— Что-то боязно мне втайне.
— Я — за дальним. Я — за крайним.

— Я — чтоб детство наверстать.
— Не остаться. — Не отстать.

— За отчаявшимся кладом.
— Я — за славой. Я — за стадом.

— Все равно — домой нельзя уж!
Я — так зá море! Я — замуж.

— Потому что в школе бьют.
— Потому что все идут.

— Ночевать хотел бы в сене.
— Я — за Францем. Я — за всеми.

— Воевать хотел бы с львами.
— Я? не знаю. Ноги сами.

Потому что фатер — бьет.
Потому что — всё идет!

…Колотушки — и те в миндалинках!
Погремушки для самых маленьких!
Сказки — пастора рассмешишь!
И романтики для больших.

На всякие нужды! на всякие вкусы!
Для мальчиков — пули, для девочек — бусы.
На всякие жажды! на всякие масти!
Для мальчиков — игры, для девочек — страсти.

Без свах, без помех.
И — письма — для всех.

— Говорят, что он заводит,
Топит. (Ворочай, народец!)

— Заведет, потом загубит!
— Раз не может, так не будет

Хуже! — В лад — так не злодей!
— В ад — так без проповедей!

— Хорошо еще, что вместе,
Кучей. — А сказать по чести…

(То с воды идет, то свыше, —
Где ж он?) — Ничего не слышу:

Ни гопп-гопп и ни ду-ду, —
Всé идут, и я иду.

— Есть у меня — всё, всё, кроме ренты!
Для мальчиков флинты, для девочек ленты,
Дозорные знаки и тайные числа,
Для девочек — звуки, для мальчиков — смыслы,

Сих — с теми — родство.
И — рифма — на всё.

Ветер в полы!
Мимо школы!

Целым цирком —
Мимо кирки.

Кем ни разу не ласкан
Да без просыпу таскан —
До свидания, классный!
До свидания, пастор!

Не напишем и не пиши!
— Малыши!

Есть у меня — не всё перескажешь! —
Для мальчиков — радость, для девочек — тяжесть,
Нежна — перелюбишь, умна — переборешь.
Для мальчиков — сладость, для девочек — горечь.

Дно — страсти земной…
И — рай — для одной.

Здесь — путы,
Здесь — числа…

Разруха…
Разлука…

Рай — сути,
Рай — смысла,
Рай — слуха,
Рай — звука.

Точно облачко перистое,
Шепот: Грета бургомистрова!

Стройтесь, резвые невестины
Сёстры в свадебное шествие.

Позабыв о сальных бальниках —
Зá руку берите маленьких.

Школьный дом уже с горошину!
На руки берите крошечных

Братцев аистовых…
— Не раскаиваться!

Вроде благовеста…
— Не оглядываться!

Вот он, в просторы стай,
Города самый край.

— Зарастай,

След от ног наших. Спросят — в Китай.
Враний грай,
Голоса и шаги заглушай.

Вы, кусты,
Не храните одежд лоскуты.
Ветер, ты
Голоса и шаги относи.

Без следа!
Говорят, что сегодня среда:
День труда.
В том краю воскресенье всегда.

Жить — стареть,
Неуклонно стареть и сереть.
Жить — врагу!
Всё, что вечно — на том берегу!

В царстве моем — ни тюрем, ни боен, —
Одно ледяное! одно голубое!
Под зыбкою рябью, под зыбкою кровлей
Для девочек — перлы, для мальчиков — ловля

Их. — С грецкий орех!
И — ванна — для всех.

Спи-усни, спи-исчезнь,
Жемчуг — чýдная болезнь.

Хворост — сер. Хочешь — ал?
Вместо хворосту — коралл.

В царстве моем — ни свинки, ни кори,
Ни высших материй, ни средних историй,
Ни расовой розни, ни Гусовой казни,
Ни детских болезней, ни детских боязней:

Синь. Лето краснó.
И — время — на всё.

Тише, тише, дети! Отданы
В школу тихую, подводную.

Лейтесь, лейтесь, розы щёчные,
В воду вечную, проточную.

Кто-то: мел! Кто-то: ил!
Кто-то: ноги промочил!

Кто-то: вал! Кто-то: гул!
Кто-то: озера хлебнул!

А вода уже по пальчики
Водолазам и купальщицам…

Жемчуга навстречу сыплются.
А вода уже по щиколку…

Под коленочки норовит.
— Хри — зо — лит!

Красные мхи, лазурные ниши…
(А ноги всё ниже, а небо всё выше…)
Зеркальные ложи, хрустальные зальца…
А что-то всё ближе, а что-то всё дальше…

— Берегись! По колено ввяз!
— Хри — зо — праз!

А вода уже по плечико
Мышкам в будничном и в клетчатом.

Выше, выше, носик вздернутый!
А вода уже по горлышко, —

Усладительней простыни…
— Хру — ста — ли…

В царстве моем (нежнейшее dolce[37])…
А веку всё меньше, а око всё больше…
Болотная чайка? Младенческий чепчик?
А ноги всё тяжче, а сердце всё легче…

Поминай, друзья и родичи!
Подступает к подбородочку,

Хороши чертоги выстроил
Нищий — дочке бургомистровой?

— Вечные сны, бесследные чащи…
А сердце всё тише, а флейта всё слаще…
— Не думай, а следуй, не думай, а слушай…
А флейта всё слаще, а сердце всё глуше…

— Муттер, ужинать не зови!

Пу — зы — ри.

Вшеноры, март 1925 — Париж, ноябрь 1925