Ана Вилард

Потом я проснулась

Книга вторая

Роман

Ане кажется, что ей и ее друзьям удалось избежать опасности, но это ни на шаг не приблизило ее к возвращению домой.

Чтобы вернуться, героине предстоит отправиться в пошлое и попытаться заново преодолеть все трудности и испытания, но уже будучи жрицей храма Иштар. И все это под самым носом у всемогущего Бальтазара.

— Чужаки! — мрачно прошептал старик, и это слово прозвучало как обвинение.

В следующий момент мне показалось, что мужчины бросятся друг на друга. Ламар с Мердоком, не скрывая своих намерений, положили руки на оружие, висевшее на их поясах, а Агер снял с плеча лук и положил стрелу на тетиву. Незнакомцы также приняли угрожающие позы, правда, сколько я ни приглядывалась к ним, так и не смогла заметить ни намека на оружие, и это беспокоило меня больше всего: мы понятия не имели о том, с кем столкнулись и чего от них стоит ждать. Больше из страха, чем из каких-то пацифистских соображений, я замахала руками и, оттолкнув друга, встала между приготовившимися к схватке противниками:

— Стоп! Стоять! Никаких больше убийств! Мы просто мимо проходили.

Наверное, это прозвучало глупо, потому что Остан удивленно поднял брови и отступил на шаг, смерив меня насмешливым взглядом. Судя по всему, он нисколько не опасался моих спутников. Наконец, подумав несколько секунд, он сделал знак своим людям подождать, а сам обратился ко мне:

— Мимо — это куда?

— Просто мимо, — повторила я, не представляя, что говорить дальше. — Мы странники, которым нет места на той стороне.

— Ты хочешь сказать, преступники? — старик все еще говорил насмешливым тоном, и я очень боялась, что обычно несдержанный Агер и на этот раз поведет себя неосмотрительно и испортит все дело.

— Да, в стране Бальтазара нас объявили вне закона, — я подумала, что не было смысла скрывать эту часть нашей биографии.

— Значит… — начал было Остан, но тут же осекся и уставился на меня, словно у меня на голове вдруг выросли рога. — Бальтазара?! Ты не ошиблась, девочка? За нашими землями лежит страна Энки, вы пришли оттуда.

— Да, но… — я оглянулась на Ламара, ища помощи, и он, поняв меня, выступил вперед, предварительно скрестив руки на груди.

— Я — Ламар, верховный стражник Мастера, или, как вы его называете, Энки. Со мной мой подчиненный Мердок, а также эти двое: Агер и Ана, они, как и было сказано, из страны Бальтазара.

— И как же вас угораздило попасть в одну компанию? — прищурился старик, с подозрением поглядывая поочередно на каждого из нас.

— Это долгая история, — ответил мужчина, демонстрируя недюжинную выдержку. — И я не уверен, что ты именно тот, кому я должен ее поведать.

Услышав такой дерзкий ответ, Остан вдруг расхохотался, и этот искренний смех немного разрядил обстановку. Внезапный приступ веселья продолжался достаточно долго, и когда старик успокоился и протер глаза, на которых выступили слезы, в его взгляде уже не было той враждебности, которая так напугала меня. Напротив, он, казалось, даже проникся к нам симпатией. Так или иначе, но жители страны Артабана расслабились и теперь стояли, поглядывая на нас с интересом. Единственным, кто никак не отреагировал на происходящее, был сирруш — существо стояло, как и прежде, немного в стороне и спокойно наблюдало за нами. Несмотря на относительно небольшие размеры, оно внушало мне какой-то священный трепет, и я ни за что не решилась бы вступать с ним в схватку, даже если бы того требовала ситуация. Как показали дальнейшие события, мои опасения не были напрасными, но это произошло позже. Пока же я, получив небольшую передышку, пыталась сообразить, как сделать так, чтобы мужчины снова не схватились за оружие. Но, к счастью, они и не думали этого делать, главным образом, потому, что Остан первым перешел на более дружелюбный тон.

— Ты прав, воин, — обратился он к Ламару, безошибочно определив его как лидера нашей группы. — Я не имею права расспрашивать тебя, ведь я всего лишь глас отца нашего. Ответ вы будете держать перед самим Артабаном. Для этого вам придется пройти с нами. Вы, конечно, можете воспротивиться и даже пытаться атаковать нас, но тогда за вашу жизнь нельзя будет дать и гнилого каштана. Так что, мы поняли друг друга? Какое решение вы примете?

Прежде чем ответить, Ламар сделал знак переговорщику подождать, а сам оттянул в сторону Агера с Мердоком, чтобы обсудить план дальнейших действий. Поскольку меня никто не пригласил принять участие в экстренном совещании, я осталась стоять перед стариком и его спутниками, чувствуя себя очень неуютно под их взглядами. Впрочем, они вели себя достаточно сдержанно, и я быстро успокоилась. Как только решение было принято, Ламар выступил вперед и заявил:

— Мы согласны, веди нас. Но оружие останется при нас.

— Да пожалуйста, — махнул рукой Остан с таким безразличным видом, что я вдруг снова испугалась — если его не беспокоит наличие у нас оружия, то, скорее всего, в схватке у нас не было бы никаких шансов на победу. Существовал, правда, еще один вариант: возможно, местные просто не знали мечей и луков. Но подобное казалось совсем уж нереальным, так что я только терялась в догадках относительно странного поведения старика.

Взвалив на плечи сумки, мы двинулись за нашими провожатыми, который в очередной раз удивили меня, бесстрашно повернувшись к нам спиной, словно не видели в нас абсолютно никакой опасности. На этот раз нам не приходилось ни от кого скрываться, и я, наконец, с облегчением вздохнула. Несмотря на то, что будущее все еще было туманным, мне все же было приятна иллюзия обычной прогулки. Я уже и забыла о том, как это приятно — идти открыто, а не прятаться по канавам. Сирруш вышагивал рядом со мной, периодически поглядывая в мою сторону. Мне почему-то показалось, что этот местный аналог собаки знает обо мне больше, чем все остальные. Во всяком случае, он сразу и безошибочно выделил меня из нашей группы и теперь не отходил ни на шаг — стоило мне поменяться местами с Агером, как он тут же сместился и снова оказался в непосредственной близости от меня. Повинуясь внезапному порыву, я протянула руку и погладила существо по голове. Шерсть оказалась совершенно не похожей на собачью — она была поразительно мягкой и походила на шелк. Однако тогда я еще не успела дать определение своим ощущениям, потому что сирруш от неожиданности отпрыгнул от меня на добрых пару метров и, оскалившись, угрожающе заворчал.

— Спокойно, Пушок! — прикрикнул на него Остан, после чего с осуждением покачал головой, поглядывая в мою сторону. — А ты, девочка, впредь не трогай его. Если не хочешь лишиться рук, конечно.

С трудом сдерживая улыбку, я кивнула и пообещала себе обязательно погладить его еще раз при первом же удобном случае. Пушок!? Как это мило. Я разу представила себе, как это летающее чудо спит в каком-нибудь доме, свернувшись калачиком на коврике, и подрыгивает во сне лапами. Образ был настолько забавным, что мне пришлось закашляться, чтобы не засмеяться.

— С тобой все в порядке? — Агер подошел ко мне и похлопал по спине.

— Да, не беспокойся.

Я вдруг подумала о том, что за последнее время мальчик как-то отдалился от меня — не только морально, но и в плане присутствия в моем энергетическом поле. Лишения, которые он пережил, могли объяснить его плохое настроение и нежелание общаться, но дело как будто было в другом. Когда мы только познакомились, Агер был очень ярким впечатлением, и я даже несколько раз ловила себя на мысли, что была бы совсем не против его ухаживаний. Вслух, конечно, я об этом не говорила, но от себя не скрывала собственных чувств. Но вот в окружающее меня пространство вторглись другие — и мой друг сразу померк на их фоне. Мне не понравилось направление, в котором развивался внутренний диалог: в нем я выглядела весьма ветреной особой. Но я ведь ничего и никому не обещала, верно? К тому же моя особа лично мне представлялась спорным трофеем на любовном фронте — я не привыкла рассматривать себя как объект чьего-либо обожания и поэтому не придавала особо значения тому, сколько и кому внимания уделяю. Решив, что Агеру и без меня вполне комфортно, я переключилась на Ламара, который шел чуть впереди меня. Не знаю, что на меня вдруг нашло, но я словно увидела его впервые — мужчина выглядел настолько уверенным в себе, что я залюбовалась им: стройный, но не худой, широкоплечий, но не производящий впечатления бугая, спокойный, но не медлительный… А еще его глаза — такие огромные, будто в них уместилась целая Вселенная. Удивившись таким ощущениям, я тряхнула головой и огляделась по сторонам. То ли это место оказывало на меня странное влияние, то ли я, на самом деле, умудрилась влюбиться в недавнего врага. Чтобы хоть как-то прийти в себя, я ощупала кольцо, призывая его на помощь, однако ничего не изменилось. Наверное, все идет как нужно, предположила я — и перестала сопротивляться новым эмоциям, тем более что они были очень приятными. Я несколько раз слышала, как кто-то рассказывал о бабочках в животе, но только сейчас впервые поняла, что это могло означать. Стоило мне только взглянуть на Ламара, как мои ноги вдруг становились ватными и я пару раз даже чуть не споткнулась.

— Да что с тобой? — в очередной раз удержал меня за руку Агер. — Будь внимательнее!

— Да-да, конечно, — пробормотала я, слыша мальчика словно издалека. — Устала просто.

На секунду вынырнув из своих фантазий, я вдруг обнаружила, что Мердок поравнялся со мной и теперь без всякого стеснения пристально рассматривает меня. Улыбнувшись ему, как старому другу, я отвернулась и сделала вид, будто увлечена изучением ландшафта. Он, действительно, был чудесным, но, к сожалению, нисколько не волновал меня. Все мои мысли были с Ламаром, и я не могла понять, почему раньше не замечала, какой он милый. Скорее всего, сказался стресс от перенесенных лишений. Конечно, мы все еще находились в опасности, однако наши новые знакомые больше походили на проводников, чем на конвоиров, а это многое меняло. Вообще, у меня создалось впечатление, что в этой стране нам ничего не угрожало. Об этом говорило все: отсутствие оружия у Остана и его спутников, летающий драконопес, идиллический пейзаж и, главным образом, страшные истории, с помощью которых Бальтазар со своим братцем старались предотвратить массовый исход своих подданных в земли обетованные. Из рассказов моей мамы мне было известно, что зачастую самые обычные вещи обрастают жуткими подробностями, и наоборот. Наверное, это часть человеческой натуры — пугаться, так сказать, на всякий случай. А вдруг нелепые страшилки окажутся правдой? Поэтому мы бросаем соль через плечо, стучим по дереву и призываем друг друга не свистеть в помещении. По большому счету, все это не имеет никакого смысла. Придя к такому выводу, я сразу повеселела. Мы еще поживем! И пусть Бальтазар с Энки катятся ко всем чертям со своими бесконечными правилами и ограничениями!

Я так замечталась, что едва не налетела на предмет своего обожания, когда он остановился, повинуясь жесту Остана — старик поднял руку и замер на месте, уставившись перед собой. В следующий момент все наши провожатые, как один, упали ниц перед чем-то или кем-то. Выглянув из-за спины Ламара, я несколько секунд удивленно моргала, пытаясь осмыслить картину, которая открылась мне. Прямо посреди дороги стоял стул, возникший словно ниоткуда, и на нем, как ни в чем не бывало, сидела девочка лет пяти-шести. Приглядевшись к крохе, я ахнула: передо мной был тот самый ребенок, которого мы уже встречали прежде — сначала в Городе Мертвых, а потом за спиной Ламара. Похоже, мужчина тоже находился в состоянии крайнего изумления, потому что, сначала сделав шаг вперед, он тут же остановился и оглянулся на Мердока, словно спрашивая, видит ли он то же самое. Молодой человек, которому каким-то непостижимым образом удавалось сохранять ледяное спокойствие, кивнул и, отстранив своего начальника, выступил вперед. Я привыкла к его немногословности и поэтому удивилась, когда он решил стать представителем нашей группы. Еще больше меня смутили его слова.

— Приветствую тебя, Артабан! Мы ведь уже знакомы, правда, я никогда бы не подумал, что ты все это время был среди нас.

— Я помню все то доброе, что ты сделал для меня, — несмотря на то, что голосок у девочки был совсем тоненьким, ее глаза смотрели так, словно видели всех нас насквозь, и я непроизвольно поежилась под этим пронзительным недетским взглядом. — Можешь не беспокоиться за свою жизнь. Да, и в память о нашей дружбе можешь и дальше звать меня Ведой. Мне это будет приятно.

— Благодарю тебя.

Спрыгнув со стула, малышка подошла к Ламару, который вдруг опустился перед ней на одно колено, и погладила его по лицу.

— Я не вижу зла в твоей душе. Ты чист.

— Но я… — начал было мужчина, но девочка перебила его.

— Не важно. Все, что ты сделал, не имеет для меня значения. Знаю, что ты никогда и никому не желал зла. А Энки — этот может заморочить голову кому угодно. Впрочем, как и Бальтазар. Забудь. Считай, что сегодня ты начинаешь жизнь с чистого листа. Так… А что тут у нас?

Этот вопрос был обращен к нам с Агером, и мы растерянно переглянулись, не зная, как следует вести себя с новой знакомой — то ли последовать примеру Остана, который продолжал валяться на дороге, не решаясь поднять голову, то ли оставаться на ногах, как Мердок. Я прежде никогда и ни перед кем не преклоняла колени, так что вообще с трудом представляла себе подобную ситуацию. К счастью, этот сложный для меня вопрос решился сам собой, когда Веда подошла ко мне вплотную и, ухватившись за край моей накидки, с неожиданной силой потянула вниз, так что мне пришлось наклониться, и наши лица оказались на одном уровне. Чувствуя себя крайне неуютно в таком положении, я все же не решилась выпрямляться и стояла, согнувшись буквой «г», пока это великомудрое дитя просвечивало меня своим рентгеновским взглядом. Наконец, поморщившись, как от зубной боли, Веда отпустила меня и, не сказав ни слова, прошла дальше. На очереди был Агер, который, похоже, пришелся местному божеству по вкусу — девочка, только приблизившись к нему, вдруг звонко расхохоталась и хлопнула его по плечу.

— Так это ты тогда за мной гонялся? Шустрый какой! Я едва ноги успела унести.

Мне показалось странным, что Артабан говорил о себе в женском роде, однако я, конечно, не стала говорить об этом вслух. Тем временем ребенок прикоснулся к руке моего друга и некоторое время стоял молча, словно прислушивался к чему-то, что было скрыто от окружающих. После этого Веда отошла от Агера и, четко проговаривая каждое слово, вынесла вердикт:

— Чистый, смелый, самоотверженный. Уважаю. Нам нужны такие. Не жалей ни о чем, все твое вернется к тебе.

Мне было не совсем понятно, что могла означать последняя фраза, но девочка не дала мне возможности задать вопрос — вспомнив о чем-то, она подошла ко мне и протянула руку.

— Отдавай, — требовательным голосом произнесла она.

— Что? — я от неожиданности растерялась, но Веда тут же уточнила:

— Куклу мою. Знаю, что она у тебя.

Сунув руку в карман, я вытащила игрушку и протянула ее настырной собеседни

...