Плачь, молчи, веди себя достойно — вот правила хорошего тона в изысканном обществе, когда умирает близкий человек.
В детстве, когда я пыталась выражаться утонченно, мне казалось, что я прыгаю в пропасть.
Эта злоба была его жизненной энергией, его силой, помогающей противостоять нищете и считать себя мужчиной
Я чувствовала, что стала чужой самой себе
Я следила за ним и пыталась читать «Мандарины» Симоны де Бовуар. Но погрузиться в чтение не получалось: на какой-то странице этой толстой книги моего отца не станет.
Хочется оттянуть последние страницы, чтобы они всегда оставались где-то впереди.
На расстоянии папа превратился в нечто абстрактное, безусловно-нежное.
Он никогда не помнил, в каком я классе
Она всегда стыдилась любви. Они с папой не проявляли друг к другу ласки и нежности.
Я хотела говорить, писать о своем отце, о его жизни и о дистанции, которая возникла между нами, когда я стала подростком. Это была классовая дистанция, но особая, не имеющая названия. Как разлученная любовь.
