Оглавление

1. Лабиринты судьбы
2. ПУТЬ
3. ВЕСТОЧКА
4. ВОЗВРАЩАЮСЬ К СЕБЕ?…
5. К ПОДРУГЕ…
6. КОММЕНТАРИЙ
7. ОДА К ОКРЕСТНОСТЯМ КОРИНФА
8. К ОСЕНИ…
9. НАВЕЯНО ПАМЯТЬЮ, НАСТОЯНО НА НАСТОЯЩЕМ…
10. ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА…
11. ОКОНЧАНИЕ ТОГО ЖЕ РАЗГОВОРА…
12. ПРЕДЧУВСТВИЕ
13. ПОДРАЖАНИЕ БЕРАНЖЕ
14. СТРАННОЕ…
15. КСЕНИИ СОБЧАК, В «ЛИЧКУ»
16. УПАДНИЧЕСКОЕ
17. ПРИЗНАЮСЬ — Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ МЕНДЕЛЬСОНА…
18. КО ВТОРОЙ ЧАСТИ РУБИНШТЕЙНОВСКОЙ СОНАТЫ ДЛЯ ВИОЛОНЧЕЛИ
19. ВОПЛИ ИОВА
20. К КАРТИНЕ «АЛЛЕГОРИЯ СМЕРТИ» ИЗ МУЗЕЯ БАРБЕРИНИ…
21. ОТВЕРГАЮ И ОТРЕКАЮСЬ
22. AMARE, CANTARE, MORIRE
23. НАДЕЖДА, НАДЕЖДА… НАДЕЖДА — ТВОЙ ГОЛОС…
24. НЕВЕЖЛИВОЕ…
25. БЕССОННИЦА
26. ЛАОКООН
27. КИНОЛЕНТОЮ ЖИЗНЬ ПРОМЕЛЬКНУЛА…
28. ПОДРАЖАНИЕ ОМАРУ ХАЯМУ
29. ПАРИЖУ, ГОРОДУ НАДЕЖДЫ И СВЕТА…
30. СНЫ…
31. НАПОСЛЕДОК
32. ПРИЗРАКИ НАСТОЯЩЕГО
33. ПОДРАЖАНИЕ ТЮТЧЕВУ
34. МЫСЛИ
35. ШУТЛИВОЕ, ВЕРНОПОДДАНИЧЕСКОЕ…
36. НАЗИДАНИЕ
37. ЕЩЕ ОДНО НАЗИДАНИЕ
38. ОДИНОЧЕСТВО. КАПЛИ ПОКОЯ
39. ПАРАДОКСЫ ЭНТУЗИАЗМА. ПОЭТИЧЕСКАЯ КАРИКАТУРА
40. «ГДЕ-ТО»
41. ВЕЧЕР ВОЗЛЕ САН-АНЖЕЛО
42. СМОТРЯ НА СТАРУЮ ФОТОГРАФИЮ…
43. БЕЗ ВДОХНОВЕНИЯ
44. NON DOLEBANT
45. ПОЖЕЛАНИЕ
46. ДОМ
47. ПОМНИТЕ!
48. ВО МРАКЕ…
49. СИЖУ НА БАЛКОНЕ. СТЕМНЕЛО…
50. ТЕЛЕВИЗИОННОЕ ЛИЧИКО
51. ИЗ МЕМУАРОВ ЮЛИЯ ОЛЕШИ…
52. ПРО КУЛЬТУРУ
53. АЛАВЕРДЫ
54. В ПУТЬ

ПУТЬ

По поводу Льва Рубинштейна, Андрея Макаревича, «пятой колонны» и «национал-предателей».

Бывают эпохи, бывают мгновения,

Бывают такие жестокие дни,

Когда лишь глухие слова покаяния,

Слетевшая с уст нестерпимость признания,

Поднявшись над страхом толпы осуждения,

Над страхом гонения, злобы, забвения,

Любви к своей родине странно сродни.

Бывает такое, когда и не хочется —

Найдите, кто хочет судьбу испытать! —

Но совесть и разум — как ад одиночества,

А трезвость суждений — как мука пророчества,

Принудят сурово и может бессмысленно,

Совсем не геройски, а просто и искренно,

С другой стороны поднебесности встать.

Напротив холуйства, сердец лицемерия.

Напротив кичливых, слезливых рабов.

Напротив их криков, вождей обожания,

Их жутких образчиков для подражания,

Их подлых пристрастий, плевков и презрения,

В свободу, достоинство, совесть неверия,

Напротив их лживых и косных умов.

Напротив их идолов, бесов, предателей,

Иконок, подьячных, лубочных божков.

Напротив их лидеров, жизни учителей,

«Моральных» и «благообразных» растлителей.

Напротив «подручных», «заплечных», карателей,

Портянок их совести и обязательно —

Напротив фашистских святынь и флажков.

Пускай их фашизм под священное прячется,

Пускай они крестятся «кровью отцов»,

Пускай патриарх, или тот кто им значится,

Благословляет фашистское рвачество,

Пускай отпускает грехи и греховища,

Пускай нарекает «святыми» чудовища

И крестит напутственно их бесовство…

Пред силою совести — их лишь бессилие,

Над реками лжи властна горечь ума.

Пускай их умелая ложь — в изобилии,

Пускай она словно бы неуловимая,

И чуткому уху то не различимая,

И все, что вокруг — ее тьма и насилие,

Пред богом в душе — лишь сгореть ей дотла.

В проклятии мира, людского предательства —

Таков этот мир, что поделаешь с ним! —

В судьбы нестерпимых подчас обстоятельствах,

Ее искушениях и измывательствах,

Нам богом оставлены будто спасение —

Суждение, совести власть и сомнение,

Как будто маяк в нашем сложном пути.

Бывает такое, когда нету выхода —

Как совесть предать, ведь прикажет она! —

Когда только ложь и бессовестность выгодна,

Когда шум толпы избавляет от выбора,

Но вот же: бессмыслица или достоинство,

Позорная гибель иль жизнь по совести,

Без совести жизнь — уж так ли нужна?

Как жизнь, дилемма — проста и страшна…

ВЕСТОЧКА

Привет тебе, мой друг далекий,

Передаю я очень странно —

То музыкой, то словом горьким,

То снимком молодости старым…

Таков уж я, не обессудь…

Немало пережито было,

Немало стискивало грудь,

И глубоко под сердцем ныло…

Немало слезы пролились —

Тоски бессменные подруги —

В написанном — и даль, и высь,

И боль, и счастье, и недуги…

Бывало всякое, увы.

Немало, чувствую, и будет,

И потому — как есть прими

Исповеданье горьких буден.

Не только горе пережил,

Бывало всякое, бывало.

Надежды, страстные мечты

Мое «не камень-сердце» знало.

Немало есть того, что стоит

Не усомнясь — благословить,

Немало сделано такого,

Что и не чаял пережить.

Таков наш путь, а в нем загадка:

В пыланьи боли — постигать,

Любить — тоскуя, и страдая —

Бороться, верить, создавать.

И в глубине души усталой

Хранить любви последний свет,

Судьбой уложенным на плаху,

Суметь судьбе промолвить «нет».

На дне бездоннейших мучений

Находишь силы, свет, надежду,

А берег жизни — в зле скитаний

Порою, кажется, безбрежных.

Поэтому — не обессудь,

На этот раз я в «до миноре»

Передаю тебе ноктюрн

О давнем, пережитом горе.

А может быть и не ноктюрн…

Скорее — долгую сонату

И вдохновенную тоску

В забытом темпе moderato.

Пожалуй — хватит для привета,

Не стоит вечер утомлять,

Когда прочесть сумеешь это,

Иди мой друг старинный… спать.

ВОЗВРАЩАЮСЬ К СЕБЕ?…

Когда пишу — душа светлеет…

Из омертвелости судьбы,

И из под боли онемелой

Родятся стройные ряды.

Так где же я — в скитаньях будней,

В их маетливой пустоте,

Или в мгновеньях этих чудных,

В их глубине и чистоте?

Так кто же я — глухой душою

Скиталец в таинствах судьбы,

Вот этой самою судьбою

Спаленный сердцем раб… судьбы?..

Иль человек я, и достоин

Меня настигший день прожить,

И вопреки всему способен

Себя и путь свой не забыть,

Не растерять души горенье,

Любви великий, скорбный дар,

И вдохновенное воленье

Явить как чудо, как угар,

Как сладость или как безумство,

Что высшей сладости полно,

Как смыслолюбство, горькодумство

Как духа терпкое вино?…

Так я еще могу, способен

Мгновенье вечностью пронзить,

И в буднях низостных, убогих,

Хоть на мгновенье смысл явить?

Так значит жив я, и способен

Надежды призрачнейший контур,

В грядущих далей горизонтах

Мазком наметить, пусть и робким?

Привычным ямбом льются строки…

Банально?… может… ну так что ж!

Правдивых чувств пути-дороги

Бывают вытоптаны все ж…

Пускай иду я колеею,

Что стоптана передо мной —

Как жизнь, как смерть, как страсть, как горе,

Как испытание судьбой.

Пускай банален слог, но сердце

Пылает искренним огнем,

И потому мне извинится

Невольный ритмики «заем».

Благословенно же мгновенье,

В котором мукам вопреки

Во вдохновеньи, как моленье,

Родятся стройные ряды…

К ПОДРУГЕ…

Уж коли выпала нам доля

Пишу тебе ответ, подруга,

Я впопыхах, уж извини

За стиль, но пару чистых звуков

Похоже — выну из души.

Так надо нам писать, Марина?

А для того, что бы писать —

Дышать работою незримой

Души нам нужно, и страдать,

Нам нужно помнить о далекой

И неизбежнейшей судьбе,

В минутах редких, одиноких,

Нам нужно думать… о себе…

О жизни… смерти… о дороге…

О том, что «вблизь» не увидать…

Работать нужно, думать, помнить,

Решиться чувствовать, страдать,

Отбросить быта утлый праздник,

Забвенья слабость и суметь —

Хоть это больно и ужасно —

В обличье жизни посмотреть.

В ту правду горя, испытаний,

Великой ценности ее,

В тот ужас смерти и незнанья

Как жить нам и куда идем,

Которые не знать желаем,

От них трусливо воротим

И ум, и совесть, забывая

О нашем подлинном пути…

О том пути, перед которым

Нас ставит тайна… нас самих…

И той задумки нашей (богом?…)

Которую мы не постичь,

Но воплотить лишь только можем —

Живя не праздно, на века,