Приключения желтого чемоданчика. Сказочные повести
В книгу известной детской писательницы Софьи Леонидовны Прокофьевой «Приключения
жёлтого чемоданчика. Сказочные повести» вошли популярные произведения: «Приключения
жёлтого чемоданчика», «Новые приключения жёлтого чемоданчика», «Тайна забытого чердака»
и «Приключения Веснушки». Ребята прочитают замечательные истории, полные добра, юмора и уважительного отношения к детям и их проблемам.
Для среднего школьного возраста.
жёлтого чемоданчика. Сказочные повести» вошли популярные произведения: «Приключения
жёлтого чемоданчика», «Новые приключения жёлтого чемоданчика», «Тайна забытого чердака»
и «Приключения Веснушки». Ребята прочитают замечательные истории, полные добра, юмора и уважительного отношения к детям и их проблемам.
Для среднего школьного возраста.
Кітаптың басқа нұсқалары2
Приключения жёлтого чемоданчика-2, или Волшебная пилюля
·
Приключения желтого чемоданчика. Сказочные повести
·
Пікірлер1
👍Ұсынамын
🔮Қазыналы
🐼Сүйкімді
💧Көз жасын төктіреді
Классно очень нравится
Дәйексөздер6
Я скажу вот что. Проще всего оставить катер здесь до следующего года. Весной половодье само снимет его с мели.
– До следующего года?!
Нечего сказать! Хорошенькое дело! Папа что-то невнятно пробормотал сквозь стиснутые зубы.
– Ну тогда вот что. Уж вы поверьте моему опыту. Это вам влетит в копеечку – спускать его на воду.
– Может, прорыть канаву?
– Н-да… Вот если бы здесь была железная дорога…
– Да, да. Очень мило. Очаровательно. Я восхищен. Проведите сюда железную дорогу, сделайте тут станцию. Только этого не хватало, – снова сказал старичок. – Я вам говорю: ждать до будущего сезона.
– Папочка… – сказал Сашка, замирая от тоски.
– Иди, иди, – сказал папа.
Сашка не мог этого вынести. Папино лицо просто убивало Сашку.
Он попятился в толпу, продолжая все глядеть на папу, и налетел спиной на Лельку. Лелька всхлипнула. Глаза у нее были заплаканные, маленький острый нос посинел от резкого ветра, дующего с реки.
«А если… – как молния, вдруг мелькнуло в голове у Сашки, – а если еще раз наврать? Ну, еще один разок. Ну, самый распоследний… И правда, чего он теряется? До будущего года, говорите? Ладно. Сейчас увидим будущий год…»
Сашка быстро оглянулся по сторонам, схватил Лелькину руку и сжал ее изо всех сил, как-то невольно удивившись, до чего же она худая и тонкая, ее рука. Но Лелька была спасение, упустить ее было никак нельзя.
Сашка поволок ее за собой. Лелька сначала немного упиралась, а потом молча и покорно побежала за ним.
Сашка утащил ее за голубой павильон. Там один на другом стояли ящики с пустыми бутылками. Сашка припер Лельку спиной к ящикам.
– Чего ревела? – быстро спросил Сашка.
– Пароход жалко… – тихо всхлипнула Лелька.
Лелька стояла перед ним ровненько, как перед учителем, опустив руки, подняв голову, и только мигала. Ресницы от слез слиплись кустиками.
– Тоже мне! Ревешь, а сама не знаешь чего, – почему-то шепотом, наклоняясь к ней, сказал Сашка. – Сейчас прибудет вода. И поплывет катер… пароход.
– Правда?! – Лелька попробовала улыбнуться озябшими, посиневшими губами, но уголки рта поползли книзу. – Тебе твой папа сказал, да?
Гул толпы заглушил робкий Лелькин голос. По-шмелиному гудели мужские голоса. Вскрикивали женщины.
– Ноги заливает! – орал кто-то.
– Люди без мозгов! Скорей, скорей!
– Руку дайте, руку! Чего смотрите? Тащите меня!
– Тону, братцы!
Сейчас было уже не до Лельки. Сашка обогнул угол павильона, прямо по лужам, шлепая по густой грязи, бросился к берегу.
Узкий пляжик с шипением заливала вода.
Все, кто там были, подпрыгивали, вскидывали ноги, торопливо карабкались на обрыв, срывались. А волны настигали их, обдавая мутной пеной.
Обезьяний парень, переступая ногами по голубому борту, в растерянности глядел на поднимающуюся воду. Наконец он решился и спрыгнул, жалобно тренькнув гитарой.
Вода пришлась ему уже выше колен. Отчаянно вскрикивая при каждом шаге, парень бросился к обрыву и полез вверх, измазав глиной мокрые брюки.
«Так тебе и надо», – подумал Сашка.
А вода все прибывала. Мутные волны бурлили, поднимаясь все выше. Катер ожил, шевельнулся, как живой.
Сашка отыскал глазами папу. Тот стоял над самым обрывом да так и впился глазами в катер. Сзади, разинув рот от восхищения, на него навалился Сережа-машинист.
– Фантастика! – прошептал высокий военный.
– Однако предвижу неприятности, – прошамкал маленький старикашка и закашлялся, подавившись своей бородой. – Откуда вода? Впрочем, в любом случае это ничуть не снимает ответственности с тех…
«Противный…» – подумал Сашка.
«Степан Разин», голубой с белым, красивый, как всегда, покачивался на воде. Волненье сжало Сашкино горло, что-то зашевелилось в носу, защипало глаза.
Вся команда по одному перебралась на катер. И папа прыгнул тоже, так и не приняв протянутую ему руку Сережи. Сердится на него, значит.
Но Сашке хотелось только одного, чтобы они поскорее уехали, убрались подальше от этой глазеющей толпы.
«Уплывайте! Уплывайте!» – приказывал им про себя Сашка.
Так и случилось. Мотор затарахтел, запыхтел, и катер отвалил от берега.
У Сашки внутри все еще дрожало. Он глядел, как «Степан Разин» уплывает, уменьшается и из голубого с белым превращается в серую точку на серой воде.
– До следующего года?!
Нечего сказать! Хорошенькое дело! Папа что-то невнятно пробормотал сквозь стиснутые зубы.
– Ну тогда вот что. Уж вы поверьте моему опыту. Это вам влетит в копеечку – спускать его на воду.
– Может, прорыть канаву?
– Н-да… Вот если бы здесь была железная дорога…
– Да, да. Очень мило. Очаровательно. Я восхищен. Проведите сюда железную дорогу, сделайте тут станцию. Только этого не хватало, – снова сказал старичок. – Я вам говорю: ждать до будущего сезона.
– Папочка… – сказал Сашка, замирая от тоски.
– Иди, иди, – сказал папа.
Сашка не мог этого вынести. Папино лицо просто убивало Сашку.
Он попятился в толпу, продолжая все глядеть на папу, и налетел спиной на Лельку. Лелька всхлипнула. Глаза у нее были заплаканные, маленький острый нос посинел от резкого ветра, дующего с реки.
«А если… – как молния, вдруг мелькнуло в голове у Сашки, – а если еще раз наврать? Ну, еще один разок. Ну, самый распоследний… И правда, чего он теряется? До будущего года, говорите? Ладно. Сейчас увидим будущий год…»
Сашка быстро оглянулся по сторонам, схватил Лелькину руку и сжал ее изо всех сил, как-то невольно удивившись, до чего же она худая и тонкая, ее рука. Но Лелька была спасение, упустить ее было никак нельзя.
Сашка поволок ее за собой. Лелька сначала немного упиралась, а потом молча и покорно побежала за ним.
Сашка утащил ее за голубой павильон. Там один на другом стояли ящики с пустыми бутылками. Сашка припер Лельку спиной к ящикам.
– Чего ревела? – быстро спросил Сашка.
– Пароход жалко… – тихо всхлипнула Лелька.
Лелька стояла перед ним ровненько, как перед учителем, опустив руки, подняв голову, и только мигала. Ресницы от слез слиплись кустиками.
– Тоже мне! Ревешь, а сама не знаешь чего, – почему-то шепотом, наклоняясь к ней, сказал Сашка. – Сейчас прибудет вода. И поплывет катер… пароход.
– Правда?! – Лелька попробовала улыбнуться озябшими, посиневшими губами, но уголки рта поползли книзу. – Тебе твой папа сказал, да?
Гул толпы заглушил робкий Лелькин голос. По-шмелиному гудели мужские голоса. Вскрикивали женщины.
– Ноги заливает! – орал кто-то.
– Люди без мозгов! Скорей, скорей!
– Руку дайте, руку! Чего смотрите? Тащите меня!
– Тону, братцы!
Сейчас было уже не до Лельки. Сашка обогнул угол павильона, прямо по лужам, шлепая по густой грязи, бросился к берегу.
Узкий пляжик с шипением заливала вода.
Все, кто там были, подпрыгивали, вскидывали ноги, торопливо карабкались на обрыв, срывались. А волны настигали их, обдавая мутной пеной.
Обезьяний парень, переступая ногами по голубому борту, в растерянности глядел на поднимающуюся воду. Наконец он решился и спрыгнул, жалобно тренькнув гитарой.
Вода пришлась ему уже выше колен. Отчаянно вскрикивая при каждом шаге, парень бросился к обрыву и полез вверх, измазав глиной мокрые брюки.
«Так тебе и надо», – подумал Сашка.
А вода все прибывала. Мутные волны бурлили, поднимаясь все выше. Катер ожил, шевельнулся, как живой.
Сашка отыскал глазами папу. Тот стоял над самым обрывом да так и впился глазами в катер. Сзади, разинув рот от восхищения, на него навалился Сережа-машинист.
– Фантастика! – прошептал высокий военный.
– Однако предвижу неприятности, – прошамкал маленький старикашка и закашлялся, подавившись своей бородой. – Откуда вода? Впрочем, в любом случае это ничуть не снимает ответственности с тех…
«Противный…» – подумал Сашка.
«Степан Разин», голубой с белым, красивый, как всегда, покачивался на воде. Волненье сжало Сашкино горло, что-то зашевелилось в носу, защипало глаза.
Вся команда по одному перебралась на катер. И папа прыгнул тоже, так и не приняв протянутую ему руку Сережи. Сердится на него, значит.
Но Сашке хотелось только одного, чтобы они поскорее уехали, убрались подальше от этой глазеющей толпы.
«Уплывайте! Уплывайте!» – приказывал им про себя Сашка.
Так и случилось. Мотор затарахтел, запыхтел, и катер отвалил от берега.
У Сашки внутри все еще дрожало. Он глядел, как «Степан Разин» уплывает, уменьшается и из голубого с белым превращается в серую точку на серой воде.
на солнышко.
Петька на животе осторожно вылез из-под кровати. Теперь он был похож не на змею, а на большую ящерицу без хвоста.
– Ну вставай, вставай, чего на полу лежать-то! – сказал Детский Доктор. – По полу, знаешь, иногда мыши ходят.
– Встань, Петенька, не бойся! – тихо и терпеливо сказала мама.
Петька встал. Теперь он был похож не на ящерицу, а просто на хорошего мальчишку.
Детский Доктор обошел вокруг Петьки, глядя на него своими опытными глазами.
– А ну-ка, согни руку, я посмотрю, какие у тебя мускулы!
Петька посмотрел на маму жалкими глазами и согнул в локте дрожащую руку.
– Совсем не так плохо! Совсем не так плохо! – довольным голосом сказал Детский Доктор. – А ну-ка, теперь подпрыгни!
Но вместо того чтобы подпрыгнуть, Петька обеими руками вцепился в спинку стула. Петька так в него вцепился, что его пальцы побелели, как отмороженные.
– Ну подпрыгни, сыночек! – тихо сказала мама. – Ну, пожалуйста. Это надо для лечения…
Петька с упреком посмотрел на маму и подпрыгнул.
По правде говоря, когда он подпрыгнул, между его подошвами и полом с трудом можно было просунуть мизинец маленького ребенка.
– Отлично, отлично! – сказал Детский Доктор и сел за стол. – Случай, конечно, запущенный, но не тяжелый. Сто граммов конфет «Настоящая храбрость» – и он будет здоров. Вот увидите: он сейчас съест одну конфетку и пойдет гулять во двор.
И тут глаза мамы, которые умели сиять, наконец засияли.
«Да, да, я не ошибся, – подумал Детский Доктор, – они могут сиять, ее глаза…»
– Неужели это правда? – сказала мама и засмеялась от счастья. – Ну тогда я пойду на работу, а то я уже совсем опаздываю. Мне и так придется бежать всю дорогу. Я только попрошу соседку, чтобы она посидела с Петенькой, и пойду.
– Никаких соседок! Никаких соседок! – строго сказал Детский Доктор. – Я категорически против соседок. Это может только повредить. Я сам прослежу, чтобы ваш сын как следует разжевал конфету «Настоящая храбрость» и проглотил ее. И все будет в порядке.
– Мамочка! – прошептал Петька.
– Не бойся, сыночек, надо слушаться Доктора.
– Не уходи! – всхлипнул Петька.
– Но ты же слышал, что сказал Доктор. Все будет хорошо!
И с этими словами эта хорошая мама крепко поцеловала сына, крепко пожала руку Детскому Доктору и ушла.
Она ушла очень счастливая, и глаза ее сияли.
А Детский Доктор взял желтый чемоданчик и поставил его на стол.
Потом он потянул замки большими пальцами в разные стороны. Замки громко щелкнули, и чемодан открылся.
И вдруг Детский Доктор громко вскрикнул и уставился в открытый чемоданчик с таким видом, как будто он уставился в открытую пасть крокодила.
Потом он схватился руками за волосы и замер с открытым ртом. Потом он закрыл рот, опустил руки, схватил чемоданчик и вывалил все его содержимое на стол.
На стол тяжело упала толстая серая книга и металлический щиток с темным стеклом посредине. На книге большими буквами было написано «Верхолаз-электросварщик».
– Чемодан… – прошептал Детский Доктор белыми дрожащими губами. – Это не мой чемодан…
Петька хрипло заревел от страха.
Детский Доктор посмотрел на Петьку отсутствующими глазами.
– Это чемодан того храброго молодого человека, – простонал он. – Ну конечно, я не взял свой чемодан, а взял не свой чемодан. То есть я хочу сказать, что он взял мой чемодан, а не взял свой чемодан. А в моем чемодане лежат конфеты «Настоящая храбрость»… О-о-о…
Детский Доктор снова застонал таким ужасным голосом, как будто у него заболели сразу все зубы.
– Эти конфеты может есть только трус. А этот храбрый молодой человек и так слишком храбрый. Если он съест хоть одну конфету, он станет чересчур храбрым, и тогда… Нет, нет, его надо скорее найти! Вот тут на книжке написано: Валентин Ведеркин. Я должен бежать! – закричал Детский Доктор, поворачиваясь к Петьке. – А ты подожди тут маму!
Но Петька всей тяжестью повис на рукаве Детского Доктора. Слезы заливали все его лицо и, как серьги, болтались на оттопыренных ушах. Рукав затрещал. Еще немного, и Детский Доктор отправился бы на поиски Валентина Ведеркина в пиджаке с одним рукавом.
– Я один не останусь! Я боюсь! – рыдал Петька.
– Тогда пойдем со мной!
– И с вами не пойду! Я боюсь!
– А чего ты больше боишься: оставаться здесь или идти со мной?
– Одинаково!
– Выбирай!
– Боюсь выбирать!
– Ну, решай скорее!
Петька на животе осторожно вылез из-под кровати. Теперь он был похож не на змею, а на большую ящерицу без хвоста.
– Ну вставай, вставай, чего на полу лежать-то! – сказал Детский Доктор. – По полу, знаешь, иногда мыши ходят.
– Встань, Петенька, не бойся! – тихо и терпеливо сказала мама.
Петька встал. Теперь он был похож не на ящерицу, а просто на хорошего мальчишку.
Детский Доктор обошел вокруг Петьки, глядя на него своими опытными глазами.
– А ну-ка, согни руку, я посмотрю, какие у тебя мускулы!
Петька посмотрел на маму жалкими глазами и согнул в локте дрожащую руку.
– Совсем не так плохо! Совсем не так плохо! – довольным голосом сказал Детский Доктор. – А ну-ка, теперь подпрыгни!
Но вместо того чтобы подпрыгнуть, Петька обеими руками вцепился в спинку стула. Петька так в него вцепился, что его пальцы побелели, как отмороженные.
– Ну подпрыгни, сыночек! – тихо сказала мама. – Ну, пожалуйста. Это надо для лечения…
Петька с упреком посмотрел на маму и подпрыгнул.
По правде говоря, когда он подпрыгнул, между его подошвами и полом с трудом можно было просунуть мизинец маленького ребенка.
– Отлично, отлично! – сказал Детский Доктор и сел за стол. – Случай, конечно, запущенный, но не тяжелый. Сто граммов конфет «Настоящая храбрость» – и он будет здоров. Вот увидите: он сейчас съест одну конфетку и пойдет гулять во двор.
И тут глаза мамы, которые умели сиять, наконец засияли.
«Да, да, я не ошибся, – подумал Детский Доктор, – они могут сиять, ее глаза…»
– Неужели это правда? – сказала мама и засмеялась от счастья. – Ну тогда я пойду на работу, а то я уже совсем опаздываю. Мне и так придется бежать всю дорогу. Я только попрошу соседку, чтобы она посидела с Петенькой, и пойду.
– Никаких соседок! Никаких соседок! – строго сказал Детский Доктор. – Я категорически против соседок. Это может только повредить. Я сам прослежу, чтобы ваш сын как следует разжевал конфету «Настоящая храбрость» и проглотил ее. И все будет в порядке.
– Мамочка! – прошептал Петька.
– Не бойся, сыночек, надо слушаться Доктора.
– Не уходи! – всхлипнул Петька.
– Но ты же слышал, что сказал Доктор. Все будет хорошо!
И с этими словами эта хорошая мама крепко поцеловала сына, крепко пожала руку Детскому Доктору и ушла.
Она ушла очень счастливая, и глаза ее сияли.
А Детский Доктор взял желтый чемоданчик и поставил его на стол.
Потом он потянул замки большими пальцами в разные стороны. Замки громко щелкнули, и чемодан открылся.
И вдруг Детский Доктор громко вскрикнул и уставился в открытый чемоданчик с таким видом, как будто он уставился в открытую пасть крокодила.
Потом он схватился руками за волосы и замер с открытым ртом. Потом он закрыл рот, опустил руки, схватил чемоданчик и вывалил все его содержимое на стол.
На стол тяжело упала толстая серая книга и металлический щиток с темным стеклом посредине. На книге большими буквами было написано «Верхолаз-электросварщик».
– Чемодан… – прошептал Детский Доктор белыми дрожащими губами. – Это не мой чемодан…
Петька хрипло заревел от страха.
Детский Доктор посмотрел на Петьку отсутствующими глазами.
– Это чемодан того храброго молодого человека, – простонал он. – Ну конечно, я не взял свой чемодан, а взял не свой чемодан. То есть я хочу сказать, что он взял мой чемодан, а не взял свой чемодан. А в моем чемодане лежат конфеты «Настоящая храбрость»… О-о-о…
Детский Доктор снова застонал таким ужасным голосом, как будто у него заболели сразу все зубы.
– Эти конфеты может есть только трус. А этот храбрый молодой человек и так слишком храбрый. Если он съест хоть одну конфету, он станет чересчур храбрым, и тогда… Нет, нет, его надо скорее найти! Вот тут на книжке написано: Валентин Ведеркин. Я должен бежать! – закричал Детский Доктор, поворачиваясь к Петьке. – А ты подожди тут маму!
Но Петька всей тяжестью повис на рукаве Детского Доктора. Слезы заливали все его лицо и, как серьги, болтались на оттопыренных ушах. Рукав затрещал. Еще немного, и Детский Доктор отправился бы на поиски Валентина Ведеркина в пиджаке с одним рукавом.
– Я один не останусь! Я боюсь! – рыдал Петька.
– Тогда пойдем со мной!
– И с вами не пойду! Я боюсь!
– А чего ты больше боишься: оставаться здесь или идти со мной?
– Одинаково!
– Выбирай!
– Боюсь выбирать!
– Ну, решай скорее!