Оглавление

1. Follow The Carrot

Предисловие. Эту книгу я посвятила своей лучшей подруге, той, с которой прошли мимо кассы мои лучшие годы в моей жизни.

Утром, как только я раскрыла свои сонные глаза от скрипнувшей двери и смахнула слюну с правого уголка рта рукой, меня разбудил промокший насквозь отец, возникший на пороге в дверном проеме, в руках у него был топор.

— «Ты долго там спать собираешься! Когда свинью будем забивать?!» — проговорил он своим хриплым голосом.

— «Сейчас», — еле-еле ответила я, зевнула и закрыла свои глаза.

Родилась я в одном глухом и никому неизвестном сибирском селе Кроликово в семье токаря — Андрея Палыча Васильева и воспитательницы детского сада номер два по улице Ленина — Елизаветы Сергеевны в девичьи Ладыгиной. Позже я, как и все подросла, и жизнь моя начала приобретать более яркие оттенки человека с будущей героической судьбой, когда я смотрела мультфильм про трех поросят, покоривших мое сердце, где звучала песенка: — «нам не страшен серый волк, серый волк», хотя, может быть, это были семеро козлят, в то время я еще и не подозревала, что там, в недалеком будущем, они объяснят мне, что козлы поросятам не товарищи. И после детских сказок про принцесс, которые все женятся на прекрасном принце, я оказалась в грубой и невоспитанной действительности.

— «Свинья, эй! Свинья!» — так дразнили меня в детстве мои одноклассники со школьной парты, на самом деле меня зовут Ефросинья Андреевна или Фрося. Конечно, порой мне казалось, что уж лучше мое прозвище, чем так, но отец был строгих и старых нравов, назвав меня в честь пра-прабабушки. Объяснять это своим шумоголовым сверстникам мне совсем не хотелось, но стоит отметить и то, что половина домашних питомцев женского пола из семейства кошачьих в селе носили мое имя или я их, то есть мы являлись тезками. Поэтому откликаться на Фросю я разучилась быстро, ибо пройти по улице и не услышать это имя, означало только то, что все жители села вымерли.

Как и везде, дети изначально занимаются балетом, чтобы набрать рост. Лично у меня терпения хватило только два или три занятия. Я понимаю, что честь не монета, обронишь — не поднимешь, но сыпать соль лучше на свежую рыбу, как бегать от тени в ночном лесу.

Училась я лучше всех в классе, так как со мной практически никто не гулял, только подружки более стройного телосложения, безусловно, вы уже поняли, что я выглядела как матрешка, в которой спрятались все деревянные изделия, ну, то есть была самой полной среди одноклассниц.

— «А че, лучше чтобы она фамилию по кустам носила?» — спросил мой отец у матери. Я, естественно сразу развесила свои уши, подслушивая разговор родителей на кухне, стоя за дверью.

— «Ты понимаешь, что это через чур?» — поинтересовалась мама.

— «Чего через чур? Ты хочешь, чтобы про меня говорили, что моей дочери жрать нечего?»

— «Я всего лишь хотела сказать, что она весит как две одноклассницы».

— «Ниче, ниче».

— «Что ниче?» — возмутилась моя мать.

— «Любовь — это не шутки! Потом подрастет и поймет! Лишь бы огурец в руку не взяла раньше времени!»

Я не ожидала услышать такое от папы, когда решилась пойти попить воды и, отложив тетради в сторону, вышла из своей скромной комнаты. Что ж, давайте я вам расскажу немного поподробнее. С самого детства меня кормили как на убой, откармливая так, словно я — это самое драгоценное животное на скотном дворе. Велосипеда и подобных вещей, как у сверстников, точнее как у свиньи у меня не было, даже коньков. Да и когда я перешла в третий класс, мне и не очень то и хотелось посещать каток.

— «Смотрите, корова идет!» — кричали дети, когда я проходила мимо замерзшего озера.

Сами можете представить, какой это для меня был ад, даже в кошмарном сне не привидится такое, если бы вдруг моя свиная тушка оказалась бы первый раз на льду. Конечно, мне еще казалось, что он бы меня не выдержал, да и сверстники меня моментально уничтожили бы своим искрометным юмором из серии: — корова на льду, закрепив это народное выражение в селе только за мной.

Разумеется, когда я услышала тот судьбоносный разговор на кухне, сразу же получила огромное прозрение, мне почему-то показалось, что, как поется в одной песне, все на свете было не зря и скрипнувшая дверь, ударившая меня в плечо, сразу же даст о себе знать отцовским порицанием, что в принципе и случилось.

— «О, легка, как на поминках! Все выучила?»

— «Да», — ответила я, изображая, что ничего не слышала.

— «А мы тут с матерью все думаем, когда свинью будем забивать».

Все правильно, мой отец сделал все, чтобы я стала тем, кем меня прозвали, да и свиньи у нас в хозяйстве не было. Проще говоря, у меня был неактивный образ жизни. Поела, выучила уроки и спать, а завтра все опять после школы. Ну, в общем, вы можете представить, какие разговоры постоянно были в моей семье.

Знаете, в принципе есть что-то такое в мире человечества, точнее, в его общении, как у глистов паразитов, но не внутри тела, а в плане дружбы. Мы с моей подругой Аллой ходили постоянно вдвоем, делили одни прокладки на двоих, когда внезапно пойдет кровь, разумеется, из носа, короче, как говаривают часто люди — были мы с ней, не разлей вода. Со временем я стала замечать, точнее, понимать наш симбиоз немного иначе, от типичного дай списать, до рядом с тобой я расцвела, ну, если сравнивать из бед, лучше выбирать меньшее из зол по весу. Она расцвела не в плане прыщей, с которыми я боролась лет пять, а немного иначе, и оказалась я рядом с ней, как лопух с алой розой, заслоняющей ей необходимое место для солнца, чтобы ее хлоропласты получили необходимую дозу солнечных лучей для вырабатывания кислорода, обеспечив ей рост и развитие, конечно, совсем глупо было валить все на шубу, панталоны с начесом или широкие кости, лучше уж сразу говорить, что у меня добрая душа, и я просто так никого не обижу, ибо быть единственным мамонтом среди племени пигмеев — это совсем невеселое положение.

Дальше началась совсем другая песня, когда мы не поделили одного одноклассника в старших классах, тогда мы только-только освободились от гнета классного руководителя и стали вольны принимать решения сами, с кем сидеть, с кем гулять после школы, но понимаешь все это гораздо позднее, когда сердце уже в хлам от предательства подруги, точнее бессердечной суки и от ранних разбитых любовных ожиданий, не совпавших с действительностью. Началось все с мелочей — обычных фотографий, но самое главное, избраннику не объяснишь, что это меня накрасила так подруга.

— «Я тебя научу», — проговорила Алла, выкрашивая мне брови.

В итоге на фотографии было такое чучело, что я даже постеснялась выложить свою фотографию в социальной сети, но ведь зацепить Шуру так хотелось. Поэтому Алла перешла на настоящий абордаж.

— «Я тебе помогу», — проговорила она, — «верь мне».

В итоге я ее сфотографировала, мы выложили в сеть ее фото и вечером уже гуляли с Шуриком и его другом Лехой. Это был самый нереальный вечер в моей жизни, и хоть всю прогулку я молчала, а звездой вечера явно была Алла, мне было так интересно оказаться и просто быть в такой компании, что я не заметила, как со двора донесся крик моей матери.

— «Фрося! Домой!»

Голос матери сатанел с каждым повторением ф