автордың кітабын онлайн тегін оқу Тендровский узел
Игорь Владимирович Сорокин
Флагман флотилии: Тендровский узел
© Игорь Сорокин, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
* * *
Часть I
Глава 1
Разведотчет
Кузнецов Николай Герасимович – это был первый нарком ВМФ, самый молодой нарком Советского Союза, кадровый морской командир, выпускник советской военно-морской системы образования, сделавший головокружительную карьеру как администратор. Выпускник военно-морского училища имени Фрунзе, он с матроса Северодвинской флотилии дослужился до звания адмирала флота Советского Союза (высшего флотского звания).
В одной из курсантских характеристик отмечалось следующее: «Очень способный, общее развитие хорошее. Выдержан. Спокоен. Инициативен. Здоров. Выправка хорошая. Специальная подготовка отличная. Политическая подготовка хорошая. Будет хорошим артиллеристом».
Командовал крейсером «Червона Украина»[1], на котором под его руководством и при деятельном участии была разработана система боевой готовности одиночного корабля, отработан метод экстренного прогревания турбин, позволивший готовить турбины вместо четырех часов пятнадцать – двадцать минут, отработаны стрельбы главного калибра на самых больших скоростях хода крейсера и на предельной дистанции обнаружения цели.
Позднее нововведения были приняты на всех флотах СССР. На крейсере начато движение «Борьба за первый залп». Чисто артиллерийское понятие «первый залп» превратилось в общефлотское, стратегическое, позволившее значительно повысить боеготовность соединений ВМФ. Впервые артиллеристы стали использовать самолет для корректировки стрельб по невидимой цели. В газете «Красный флот» отмечалось: «На флоте многие заговорили о методах организации боевой подготовки “по системе Кузнецова”».
В августе 1936 года он был отправлен в Испанию военно-морским атташе и главным военно-морским советником. За год заграничной командировки в нем проявились качества не только военно-морского командира, но и ответственного дипломата и разведчика.
Именно окунувшись в среду войны (дипломатии с использованием силы), простой открытой дипломатии (легче ее назвать – официальной), столкновения интересов разведок, как своей страны и союзников, так и противников и нейтралов, Кузнецов получил практические знания по геополитике и роли в ней флотов и генеральных штабов и их разведок.
Флотский командир вдруг стал своим среди деятелей от политики (партийных лидеров), дипломатов (политиков международного уровня) и разведчиков (а что такое за должность военно-морского атташе, как не должность главного регионального флотского разведчика).
Гениальный флотский командир стал участником и гением политической игры. А разве возможна политическая деятельность без информации, получаемой от имеемых в подчинении разведывательных структур. И как итог – карьерный рост со входом в ближний круг Вождя народов в течение двух лет.
Молодой и амбициозный флотский командир получил в управление не просто флот, он получил еще и инфраструктуру, необходимую для его функционирования, и огромное количество заинтересованных во флотских заказах промышленных предприятий и их руководителей.
Корабль – это сложное инженерно-техническое сооружение, предназначенное для ведения боевых действий на воде. Для его постройки необходимо не просто желание какой-то личности что-то построить. Надо еще иметь производственные мощности и научные кадры, способные воплотить это в жизнь. А еще нужны деньги, и не просто деньги, а огромные деньги, невероятно огромные деньги. А эти деньги есть только в одном месте – в налогах и, соответственно, в расходах государства (государственном бюджете).
Одной из самых главных тайн царской России была цена одного выстрела броненосца типа «Потемкин» – стоимость коровы. Да, в Цусимском сражении русские броненосцы стреляли по противнику снарядами, соизмеримыми по стоимости с крестьянской коровой того времени.
Например, на заводе имени Кирова в Ленинграде в сентябре 1938 года был построен и сдан в эксплуатацию корабль водоизмещением 9436 тонн (крейсер «Киров»). Полный запас топлива – 1310–1660 тонн мазута. В том же Ленинграде завод имени Кирова производил всем известные танки типа КВ-1 (весом 47,5 тонны, полная заправка – 595–610 литров солярки).
Тут же можно решить, что выгоднее строить предприятию: три года один крейсер или как альтернативу ему (по весу изделия) – почти 200 танков. Любой промышленник скажет – крейсер. Он просто стоит дороже на несколько порядков (больше нулей) как минимум. Здесь и цена железа, к примеру (чем толще броневой лист, тем он дороже стоит), и стоимость оборудования: от орудий (уникальных калибров и цен) и боеприпасов к ним до современных систем управления вооружением и кораблем, а также стоимость внутренних коммуникаций, судовых двигателей (ну просто намного дороже стоят), и прочее-прочее, и так далее, и тому подобное. В конце концов, это загруженность предприятия не на несколько месяцев, а на годы, и все это дает деньги. Ну что такое для промышленников (директоров и наркомов) даже тысяча танков типа КВ против серии крейсеров в постройке и общей загруженности промышленности государства в целом.
Во все времена государство, вкладывая деньги в судостроение, добивалось невиданных темпов развития: начиная от Петра Великого, «заставившего» купцов строить корабли государству, чем их «чуть ли до разорения не довел», а получилась в итоге империя и отнюдь не бедное, разоренное купечество. Тогда ведь один линейный корабль вмещал в себя восемьдесят пушек. А пушки в те времена соизмерялись как одна пушечка к тысяче пикинеров. Исходя из того, что в полку было около четырех тысяч пикинеров, можно представить, сколько же стоил государству такой кораблик, а также сколько подрядившиеся на его постройку купцы и прочие допущенные к кормушке личности имели от его постройки прибылей.
Так и Сталин, создав и начав воплощать в жизнь крупнейший план постройки военно-морского и торгового флота, смог заставить возродиться всю промышленность, и горнодобывающую промышленность в частности, лежащего в развалинах государства. Заказов флота было так много, что начали строить баржи и даже плавдоки из бетона. Один из таких плавдоков при эвакуации из Одессы был потоплен в 1941 году недалеко от Очакова, а там же – только на Кинбурнской косе – до сих пор корпус баржи с железобетонным корпусом возвышается над водой и используется рыбаками.
А что уж говорить о танковом производстве. Разве можно было сравнить тоннаж судостроения кораблей и число танков или самолетов того времени, выпускаемых в Советском Союзе. Армии доставались крохи с общего пирога.
Очень интересен вопрос заправки крейсера «Киров» и нескольких танковых корпусов тяжелых танков. Полная заправка крейсера, то есть 1 660 000 литров, могла дать движение 2 767 танкам типа КВ-1 (не легким танкам, а тяжелым). Это количество соответствует тем четырем танковым корпусам Советского Союза, оставшимся в полях Львовщины в конце июня 1941 года (составленным из легких, средних и небольшого количества тяжелых танков).
Так что нарком ВМФ Советского Союза был отнюдь не свадебным генералом типа наркома легкой промышленности. Это был фактически представитель всего тяжелого, промышленного и точного машиностроения Союза и ее научной элиты. Он давал кормиться промышленной элите страны на таком уровне, что любое его неудовольствие немедленно могло отразиться на процветании отрасли или промышленного округа области и края. За некачественные поставки или брак виновного ждал расстрел, что и произошло с главным строителем крейсера «Киров». Оборудование для судостроения и систем вооружения, закупаемое за рубежом, превращало золотой поток из Советского Союза в такие размеры, что дипломаты просто не могли оказаться безучастными к деятельности отечественного судостроения. Ничего, что строящиеся корабли можно было никогда не использовать. Одно их содержание позволяло загрузиться Министерству легкой промышленности на пятьдесят процентов. Металлургия, горнодобывающая промышленность и транспорт, обеспечивающий их функционирование, также зависели от заказов флота.
Все мы знаем про Днепрогэс и про электрификацию всей страны. Но это так, прикрытие (легенда). На самом деле эта гидроэлектростанция в Украине обеспечивала электроэнергией Донецко-Криворожский промышленный район, позволив создать на основе Днепрогэс в Запорожье металлургический, химический и машиностроительный промышленный комплекс. И почти все железо из этого района шло на кораблестроение, не зря же для гражданского флота строили плавсредства из железобетона.
Такие деньги, которые крутились в наркомате Военно-морского флота, многим в руководстве Красной Армии и не снились. А кто выдвигался в депутаты всех уровней Советов и прочих депутатских формирований государства – директора и их заместители от предприятий страны.
В других странах было что-то еще более совершенное. Не зря же Франц Гальдер упоминает, что Гитлер принимал решения не с Генеральным штабом вермахта, а по итогам служебных записок Эриха Редера – главнокомандующего кригсмарине (ВМФ Германии).
Этот командующий смог в течение длительного времени оградить ВМФ от нацистского влияния, старался сохранить кастовость офицерского корпуса, настаивал на том, чтобы на флоте не было агентов гестапо. По делам флота Редер был способен вступить в конфликт с самим фюрером, даже если это было очень рискованно. В 1938 году он заявил Гитлеру, что «если война начнется в течение двух лет, то флот к ней будет не готов».
Семнадцатого января 1939 года адмирал Редер представил Гитлеру план «Z», направленный на усиление флота и рассчитанный до 1947 года, который Гитлер одобрил 27 января. План предоставлял флоту абсолютные преимущества перед вермахтом и люфтваффе.
Сталин, введя в свой круг молодого, умного, инициативного и способного управлять различными руководителями от флота и промышленности Кузнецова, смог в одно мгновение заручиться поддержкой многочисленного промышленного лобби Советской страны. И не просто промышленников, а еще и активных депутатов и управленцев разных уровней. Силовые структуры, аппарат контрразведки и разведки флота, полностью независящие от армии и НКВД, также оказались в руках ставленника Вождя.
В командировке в Испании было огромное количество военспецов от Советского Союза, но только единицы, такие как Кузнецов, смогли показать свою зрелость и преданность стране Советов и лично Сталину.
Где они, те герои Испанской войны, и почему они не проявили себя в боях Великой Отечественной войны? Это одна из самых удивительных загадок того времени. Известно множество асов германского люфтваффе, начинавших воевать в небе Испании, а у нашего отечества только Александр Покрышкин, начавший воевать в Молдавии, смог сравниться с ними в количестве сбитых самолетов. Думаю, что этот вопрос должен уточниться позднее.
А сейчас важнее Кузнецов. Кто он, как смог так быстро выходец из семьи казенных крестьян сделать столь головокружительную карьеру.
Ответ прост – он гений, волевой человек и мечтатель.
Вот еще одна его характеристика: «Развитие выше среднего. Курс усваивает легко. Решителен, выдержан… Говорит коротко, толково, командирским языком… Сжато и грамотно излагает мысль письменно…»
В то время подняться так быстро в окружение Вождя народов человек, не умеющий правильно оценивать информацию и не умеющий ее использовать, просто оставался в «болоте» посредственностей, окружающих разного рода мелких чиновников.
И сейчас этот тридцатисемилетний руководитель флота Советского Союза держал в руках папку с одним из бесчисленных и обыденных, по итогам флотских походов, разведотчетов командиров кораблей, вернувшихся из похода. Но это был не просто разведотчет – это была настоящая информационная «бомба», вчитавшись в суть которой, начальник разведотдела Черноморского флота покрылся холодным потом, почти мгновенно переслал его наркому ВМФ, минуя свое черноморское начальство. Только семь человек оказались информированы о сути распечатки отчета командира монитора «Ударный» капитан-лейтенанта Прохорова.
Кузнецов в компании близких людей Вождя смотрел составленный в течение суток и пересланный в Кремль документальный фильм о воинах – дунайцах, бьющих врага на его территории. Снятые с самолета кадры, показывающие рейд порта Галац, на котором мониторы Дунайской флотилии расстреливают суда и рейд одного из крупнейших городов Румынии. Заснятые кинооператором дымы пожарищ, взрывы разрывов снарядов на набережной и торчащие из воды корпуса утонувших судов наглядно показывали мощь и силу атаки кораблей Краснознаменного Флота. Торжественное захоронение и почтение памяти погибших, чествование выживших моряков флотилии, отснятое в Измаиле, вдохновляло страну на подвиг. Вот захваченные краснофлотцами мониторы – крупным планом и в нескольких ракурсах показаны в киноленте. Да, кинооператор и политуправление явно смогли создать прекрасный фильм. Ничего, что мониторы в Галаце были под управлением чуть более часа и потом потоплены экипажами, а мониторы на киноленте захвачены на сотню километров южнее. Это не главное. Главное, что они есть и могут сойти за тех, что были на рейде Галаца. Стране нужны герои, и она их увидела.
Рядом сидящие Лаврентий Павлович Берия и Климент Ефремович Ворошилов нет-нет да бросали при просмотре фильма взгляды в сторону молодого наркома – единственного, кто может уже чем-то похвалиться в этой начавшейся войне. Потерян Минск, западная группа войск в котле, по Западной Украине танкисты Вильгельма Кейтеля победным маршем идут к Киеву.
Да, лавры победителя так близки и, казалось бы, заслужены. Но листок в папке для доклада, с того же района, с тех же мониторов, что отражены в киноленте, намного информативнее и опаснее, чем бой в Галаце.
С 29 июня по 1 июля прошло чуть более двух суток.
События на Дунае в ночь с 29-го на 30 июля оказались важнее утренних стрельб на рейде Галаца. И теперь Кузнецову по итогам просмотра фильма придется докладывать Вождю отнюдь не радостные вести с Дуная.
Согласно разведотчету, предоставленному капитан-лейтенантом Прохоровым – командиром призовой команды, захватившей румынский монитор, на корабле при захвате обнаружился смертельно раненный представитель флотской разведки Германии, который ради прекращения мучений рассказал шокирующую информацию. Заехавший для ночевки в каюте монитора германский морской высокопоставленный советник оказался носителем информации чрезвычайной важности.
И раскрыл некоторые аспекты плана войны на первые несколько месяцев, который уже начал выполняться с точки зрения войны на море.
Оказывается, 28 июня закончился разгром нескольких танковых корпусов Красной Армии под руководством генерала армии Г. К. Жукова. Ни много ни мало более 2,5 тысячи танков были разгромлены под Львом в танковом сражении против 700 немецких танков, усиленных 88-миллиметровыми батареями зенитных орудий в период с 26-го по 28 июня. В итоге открылась дорога южной группе армий к Киеву, с целью взять под контроль Днепр севернее Киева и выйти на его правый берег южнее на четырнадцатые сутки.
Попытка узнать состояние дел в Западной Украине для проверки сведений отчета натолкнулись на явную стену молчания со стороны Генерального штаба. Не хочет армия делиться информацией. Жуков действительно в это время был в Украине.
Получается, уже завтра, со 2 августа, начнется форсирование Днестра румынами и захват Молдавии.
Пинская флотилия оказалась уже сегодня без поддержки сухопутных войск на флангах и также окажется в окружении в течение нескольких дней. А ведь по плану мы должны усилить ее за счет Днепровской и Дунайской флотилий для развития контрнаступления в Польшу.
Чего стоит один только прогноз о том, что вермахт в конце июля планирует устроить генеральное сражение со вторым эшелоном западной группы войск под Смоленском и далее пойти на юг на окружение Киева и выход к Крыму в середине августа. Затем прорыв в междуречье Днепра и Буга к середине августа, с захватом портов Николаева и Херсона и Днепрогэса. Чего стоит одна только ожидаемая в начале августа переброска на юг Украины из Африки элитного десятого воздушного флота, который в настоящее время уничтожает конвои англичан в Средиземном море. Противокорабельная авиация явно не будет использоваться для уничтожения танков и прочего – это будет удар по Черноморскому флоту.
Этим информация не заканчивается. Вермахт планирует, используя прибалтов в качестве пятой колонны, выйти к Финскому заливу к концу августа, отрезав Таллин от Ленинграда. Туда же должна быть переброшена противокорабельная авиация десятого воздушного флота. Учитывая их опыт войны на Ла-Манше и на Средиземном море, в Финском заливе в конце августа будет настоящая бойня.
Чему верить? Скажи кому, что это неподтвержденные данные немецкого военно-морского советника, от которого и тела даже не сохранилось. Все со слов одного человека, словно «высосанная из пальца» информация.
А как вам информация о каком-то гражданском американском моряке, на встречу с которым приезжал немец и который сообщил о чтении американцами японских кодов – то ли дипломатических, то ли военных? И о том, что у немцев поэтому используется машинка «Энигма», которую невозможно расшифровать. Даже название есть. Одни только мины, сброшенные в Севастополе, чего стоят! Они, оказывается, на магнитные поля кораблей реагируют.
Опять же сроки начала войны японцев против американцев в декабре сего года и определение их вектора наступления на юг и Гавайи, а не на Советский Союз. Разве мог простой разведчик или командир корабля такое придумать.
Здесь и политика, и разведка, и непонимание со стороны окружающих. Скажи сейчас в присутствии всех, что по планам вермахта Киев падет в середине сентября, тут же к Берии в апартаменты попадешь за пораженческие настроения. А вдруг это дезинформация немецкой разведки?
А как не сказать. Ведь факт поражения нескольких танковых корпусов не утаишь, Минск уже пал, и 2 июля наступит уже завтра, а там и другие даты можно со временем уточнить. Пинская флотилия и Киев – это тоже не иголка, если их потерять, потом многое аукнется. Воздушный флот, бьющий англичан в Африке, тоже не простое соединение.
Кузнецов решил преподнести Вождю разведотчет как еще один из документов разведывательной войны, требующий внимания и одновременно тщательной проверки. Так как в отчете указана информация по дипломатии, то проверять такие сведения необходимо не только силами флотских структур, а и в части касающейся – с привлечением других ведомств. Такую информацию долго скрывать нельзя.
Верховный любил смотреть документальные фильмы, прославляющие достижения руководимой им страны, и, с удовольствием просматривая фильм, сделал заметку в уме, что не ошибся в выборе Кузнецова. И все же несколько взглядов на виновника торжества явно показывают, что тот не очень доволен просмотром и высказанными поздравлениями, наглядно продемонстрировавшими успехи его ведомства.
Теребимая папка для доклада в руках молодого наркома еле вмещала какую-то карту, видимо приготовленную для доклада. Значит, после фильма хочет что-то доложить. Нужно будет задерживаться для заслушивания.
– И что же говорит ваш начальник ВВС ВМФ, товарищ Жаворонков. Сможем ли мы продолжить удары по Констанце с Крыма, если против вас начнет действовать десятый флот люфтваффе? – задал вопрос Верховный.
– Это соединение имеет огромный опыт войны на море, как над Ла-Маншем, так и над водами Средиземноморья. Кроме этого, на вооружении у них находятся новейшие модели самолетов. Их не сравнить с противодействующей нам в Румынии авиацией, – ответил Кузнецов. – Если в итоге, как прогнозируется в отчете, бессарабские аэродромы мы потеряем, то наши бомбардировки там потеряют эффективность. Сейчас потери огромные, а без истребительного прикрытия, на большем радиусе полетов, потери станут просто огромными.
– От потерь никто не застрахован. Добавим полков и сможем выдержать график бомбардировок. Поставки нефти должны быть из Румынии ограничены как можно сильнее. – Сталин вдумчиво в который раз рассматривал карту Крыма и Черного моря.
– Значит, ради Крыма они повернут на юг.
– А если это дезинформация? У нас пока нет данных, подтверждающих информацию. Мое ведомство не смогло уточнить обстановку на Львовщине. Неужели там действительно все так плохо?
– Да, Западную Украину и Белоруссию мы потеряли, возможно, что и Молдавия также недолго продержится. В любом случае охват Южного фронта с севера группой армий Кейтеля заставит нас отойти к старой границе, – изрек Вождь народов.
– Тогда Дунайская флотилия окажется, так же как и Пинская флотилия, без прикрытия флангов. Ее тоже придется выводить с Дуная. А оборону Одесской военно-морской базы, Николаева, Херсона и Очакова ориентировать на оборону баз со стороны берега. – Кузнецов начал создавать обоснование своих действий по возможному выводу сил Пинской и Дунайской флотилий.
– Посмотрим, планы немцев – это одно, а реальность совсем другая может оказаться. Не нравится мне эта информация. С другой стороны, информация о разгроме наших мехкорпусов могла на Дунай прийти только от противника. Усилим Украину и тут же откроем путь на Москву. Единственно верное решение это продолжать атаки на румынский порт Констанца. Атаки авиации и кораблей черноморцев не должны прекращаться. Так что проверяем и проверяем. А этого командира возьми на заметку. Такую информацию с его доступом к нашим сведениям он мог получить или как дезинформатор, или при действительном захвате немца. Но тогда вопрос, где хотя бы тело и документы? Хоть кто-то его же должен был видеть.
– Наши диверсанты уничтожили экипажи мониторов при захвате, бросив в герметично задраиваемые отсеки дымовые шашки вместо гранат. Фактически все задохнулись. Командирский отсек также был захвачен с использованием оружия с глушителями. Операция проводилась ночью с обеспечением тишины. Как итог выжило несколько человек, которые на переходе сбросили всех за борт, а потом и сами там оказались. Немец выдал информацию за укол морфия и возможность быстрой и безболезненной смерти. Смертельное ранение в живот не оставляло ему шансов. Так что все концы, как говорится, оказались в воде.
– Судя по всему, придется этих ребят, флотских диверсантов, подключать к атакам Констанцы. Да и на Балтике им явно найдется работа. Если итальянцы англичан своими диверсантами в напряжении держат, то почему и нам таких же не использовать своих против немцев и румын? А этого твоего командира, который мониторы взял и что-то разведал, представь к новому званию.
В конце 1933 года.
Глава 2
Периправа
Сон не шел. Временное забытье сменилось раздражающим состоянием, когда ум думает о необходимости сна, а сон просто не приходит и не хочет забирать в свои объятия мысли. Наводчику 47-миллиметрового противотанкового орудия капралу Думитру Молдовяну не спалось. Командование ожидало прорыва кораблей и судов красных из Измаила, и все находились в состоянии ожидания близкой развязки войны на Дунае.
В 23 часа 55 минут 18 июля 1941 года наблюдатели охранения обнаружили бронекатера противника, идущие на высадку в Периправу[2] с низовьев.
Атака оказалась разведкой боем с высадкой десанта. Потеряв бронекатер и часть десанта, противник засек огневые точки и в течение часа уничтожил огнем береговых батарей выявленные огневые точки. Еще через час стрельба прекратилась, и часть огневых расчетов отправили спать.
Четвертая неделя войны, развернувшейся в этом небольшом поселке в дельте Дуная, уже успела надоесть своей обыденностью. Игра в карты, попойки и устраиваемые по выходным собрания мелкопоместного дворянства с помпезными провинциальными балами успели надоесть. Еще перед войной полковая молодежь и холостяки успели попасть в сети Амура, глядя на местных красавиц, а те, кто остались, теперь стали просто старыми знакомыми. Прошла лихорадка первых встреч и знакомств.
Не таким представлялось начало войны большинству из участников освободительного похода в Бессарабию Румынской Королевской армии.
За три недели боев полк морской пехоты Королевского флота потерял более сорока процентов личного состава, полностью оказался разгромленным 15-й батальон, и понес огромные потери 16-й, пытавшийся сбросить десант у Сатул-Ноу. Фактически только успешная оборона Периправы подразделениями 17-го батальона еще позволяла говорить о боеспособности полка. Попытка высадки десанта у поселка обернулась потерей атакующими четырех бронекатеров и большей части сил высадки.
Несколько попыток высадки красными десантов у Периправы закончились неудачей и гибелью катеров противника, доведя потери атакующих до восьми бронекатеров. Советам так и не удалось обеспечить контроль судоходства по Килийскому гирлу. И все благодаря размещению на этом участке основных сил противотанковой роты тяжелого оружия, усиленной четырехорудийной батареей 75-миллиметровых горных пушек.
Развернутые у северной береговой черты батареи 47-миллиметровых (6 единиц) и 37-миллиметровых орудия (6 единиц) имели возможность простреливать 1200 метров русла гирла напротив Периправы, сосредоточивая огонь обеих батарей на целях, на дальности прямого выстрела.
Семидесятипятимиллиметровые горные пушки-гаубицы и взвод 81-миллиметровых минометов, развернутых у юго-восточной окраины поселка, имели возможность стрелять по заранее определенным квадратам – целям, как с открытой, так и с закрытой огневой позиции, и смогли создать настоящую эшелонированную артиллерийскую позицию.
Восьмерка 7,62-миллиметровых станковых пулеметов и ротный взвод 60-миллиметровых минометов (6 единиц) надежно простреливали линию противодесантной обороны на берегу и в воде. Оборону с южной стороны, со стороны плавней, и роль резерва выполнял сборный батальон пограничников и полицейских, отмобилизованных с местных районов Дуная. Опорный пункт 17-го батальона смог отбить несколько десантов с минимальными потерями, и по праву его можно было определить как наиболее боеспособный в этом районе и один из самых боеспособных в Румынии. Восьмерка бронекатеров и еще почти десяток плавсредств, утопленных огнем противотанковых орудий, вселяла в обороняющихся уверенность в свои силы, которая подогревалась успехами начавшегося общего наступления вермахта и Румынской армии в Украине и Молдавии.
Не спалось, спертый воздух переполненной спящими бойцами, выделенной для постоя хаты не способствовал долгому лежанию, и Думитру решил выйти на свежий воздух. Сразу же захотелось отлить. Несколько шагов за хатынку спасли ему жизнь. Всполох на севере поселка и поднимающиеся в воздух фрагменты деревянного домика известили о начале артобстрела румынской территории и необходимости занимать свое место в бою.
Гибель боевого расчета Думитру Молдовяну в первые же минуты боя задержала готовность его орудия к открытию огня и изменила всю его жизнь. Бросившись к орудию и заняв свое место у прицела, уже опытный наводчик вдруг сообразил, что он один у своего орудия, ведь его расчет остался внутри разрушенного строения. Оглянувшись по сторонам и осознав отсутствие товарищей, начал озираться с целью уяснения окружающего и принятия решения по управлению орудием. Срочно нужны люди в расчет, ведь кроме наводчика необходимы заряжающий и подносчик снарядов как минимум.
Думитру поднялся и поспешил к командиру батареи.
Давно подготовленные позиции, капониры и ходы сообщения привычно привели капрала на батарейный командный пункт, где командир батареи с буссолистом и немецким офицером – советником в бинокли наблюдали за появившимися из Килийской протоки катерами и мониторами Советов.
Попытка обратиться к командиру оборвалась нетерпеливым жестом со стороны комбата, типа отстань. Все внимание присутствующих и буссолиста было поглощено выходящими из-за мыса кораблями противника. Более полутора километров показывали корабли и катера, спускающиеся по течению с севера на юг, детскими игрушками. Начавшиеся в три часа тридцать минут навигационные сумерки совпадали с моментом появления кораблей из-за мыса острова и смазывали их силуэты. Только опытный взгляд сигнальщиков и командиров и наводчика почти мгновенно выделили перемещающиеся на фоне темного берега такие же темные силуэты атакующих.
Командир батареи скомандовал телефонисту на передачу к орудиям сигнала «Огонь». И только тогда отвлекся на капрала, имеющего на своем счету уже два уничтоженных бронекатера противника. Постепенно вглядевшись в капрала, капитан не смог скрыть своего негодования на лице.
– Капрал, какого лешего вы покинули орудие? Вы что, вместо медали под суд хотите, – с возмущением выкрикнул офицер.
– У меня погиб весь расчет, прошу пополнения, – выдал из себя Думитру. Чувство смертельной опасности нахлынуло с неимоверной силой. Холодный пот мгновенно выступил на спине.
– Капрал Ванатори, немедленно выделите капралу Молдавяну пятерых солдат из охранения в огневой расчет.
Капрал Ванатори, старшина батареи, направился к двери, и в этот момент командирский блиндаж осветился странным ярко-красным светом. Из проемов смотровых щелей внутрь зямляного строения хлынул мигающий, словно живой, поток ярко-красного огня. Лицо командира батареи стало похожим на демоническое, подсвечиваемое слева и сзади красными всполохами. Волосы на висках офицера, выступающие из-под фуражки, и усы, словно протуберанцы, вспыхивали и переливались на свету, создавая впечатление сверхъестественности и ужаса движением теней и переливами кровавого и неестественного света.
Два одновременных вскрика, сменившихся горестными всхлипываниями, перешедшими в завывание от тяжелых ран, наполнили внутренность блиндажа. Буссолист и немец одновременно и рефлексорно, словно огромные лягушки, отпрыгнули от щелей блиндажа. Прыжок назад был такой силы, что буссолист сбросил со стола телефонный коммутатор батарейного связиста, примостившийся у противоположной от смотровой щели стены. Немецкий офицер также отлетел к противоположной стене, с неимоверным усилием откинув от себя полевой бинокль, в который смотрел ранее. Рывок рук удерживающих бинокль, был такой, что кожаный ремешок крепежа порвался, словно гнилая тряпка.
Оба потерпевших схватились за глаза, судорожно удерживая руки у лица с такой силой, что бросившиеся на помощь к раненым связист и фельдшер не смогли раскрыть их объятия.
Наконец, общими усилиями раскрыв ладони со сведенными судорогой пальцами, открыли залитые слезами слепые зрачки.
Обернувшись, Думитру увидел, как красный свет продолжает освещать блиндаж режущим глаза светом, проникая сквозь наблюдательные щели, а ниже его основного потока, из зрачка буссоли внутрь блиндажа потянулся ярко-красный шнур сгущенного света, выделяясь своей яркостью и переливами, на фоне проходящего выше рассеянного света из амбразуры, прячась под столом телефониста.
Дотронувшись до командира батареи и указав на луч рукой, капрал обратил внимание начальника на световой шнур из буссоли. Ассоциативный ряд в виде – красный свет, луч из зрачка буссоли и завывание раненых – показал, чем поражены глаза потерпевших. Командир батареи встал, прикрывая глаза, посмотрел в сторону источника ярко-красного света, резко отвел глаза и, повернувшись боком к световому потоку, поднял бинокль, направив его на корабли. Мгновение, и из бинокля в глубь блиндажа потянулись еще два луча ярко-красного пульсирующего света.
– Думитру, бери людей и беги к орудию. Ни в коем случае не пользуйся прицелом, наводи через ствол.
Это была последняя команда командира батареи.
Взяв прибежавших солдат, капрал побежал к орудию, а капитан отправился к другим орудиям, где уже среди разрывов от обстрела орудий противника катались по земле солдаты с выжженными глазами, корчащиеся от страшной боли.
Батарея, ранее уничтожившая шесть катеров и всего три часа назад добавившая к своему боевому счету еще один бронекатер, превратилась в течение пяти минут боя в деморализованное подразделение.
Верные долгу солдаты бросались на смену вдруг получившим ранения в лицо наводчикам, поэтому в процессе боя не обратили поначалу внимание, что наводчики не отскакивают от орудия, будучи раненными в голову, и не падают убитыми, а имеют поражения глаз. Ну, вышел из строя товарищ, надо его срочно сменить и продолжить выполнять свой воинский долг. И только обычно на третьем или четвертом сменщике отработанный до автоматизма боевой расчет может сообразить, что есть в этой боевой горячке что-то не то, что отрабатывалось ранее и проверялось в бою. Да и огневой налет с кораблей оказался настолько плотным, что шестеро принявших бой орудий, прикрытых капонирами и другими полного профиля земляными защитными сооружениями, оказались буквально засыпанными 76- и 130-миллиметровыми снарядами с кораблей. Особенно выделялся монитор, освещающий батарею лучом красного света и ведущий фактически непрерывный огонь. Его корпус словно поддерживал факел огня. Ежесекундно с его борта поднимался сполох стреляющих орудий, и все они летели на капрала Молдавяну.
Прибежав к орудию, капрал быстренько накрыл пилоткой прицел, изредка испускавший из своего зрачка красный световой луч, отчетливо видимый в поднятой пыли от разрывов снарядов.
Далее все было до тривиального просто. Открыл затвор, повернул рукой механизм горизонтальной наводки, потом отвлекся к механизму вертикальной наводки, и вдруг из открытой каморы ствола выпрыгнул красный сноп огня, голова рефлекторно откинулась от ствола, и капрал обрадованно сообразил, что если бы он несколько мгновений назад все еще смотрел в камору, то возможно, уже катался бы по земле со слепым глазом. А так ПОВЕЗЛО, в который уже раз за эту ночь. Вот факел света из затвора исчез, красный луч пошел далее по берегу в поисках своих жертв. Капрал и его расчет, словно наверстывая упущенное, бросились наводить орудие. Навел через ствол, проверил повторно. Команда на зарядку ствола. Нажатие на грибок спуска бойка, и орудие, изготовленное по шведской лицензии, послало свой снаряд в сторону вставших на якорь трех мониторов, один из которых своим сильнейшим прожектором и кучей орудий буквально вспахивал огнем оборону защитников.
Вот близкий разрыв поднял в воздух стоящую на удалении пушку, наводимую капитаном. Фонтан разрывов буквально вскопал капонир его орудия.
Спустя двадцать пять минут боя из двенадцати орудий двух батарей противотанковых пушек только орудие капрала отвечало в артиллерийской дуэли мониторам и бронекатерам советской флотилии. Давно уже сменился расчет, вокруг одинокого орудия, переезжающего с одной позиции на другую, собралось до сотни пехотинцев и восемь артиллеристов, подносящих снаряды и перемещающих орудие. Ответный огонь орудия своими редкими выстрелами привлек к себе оставшихся артиллеристов с двух батарей и пехотинцев, отброшенных с северо-восточной окраины селения десантом советских моряков. Казалось, такое состояние может быть вечным, но математика есть математика, и противник на той стороне тоже знал свою работу. Очередной 130-миллиметровый снаряд разорвался недалеко, и вот фугасная волна близкого разрыва ударила по последнему огневому расчету, и последний наводчик последнего орудия, контуженный взрывом, теряет сознание.
Над Периправой повисла тишина. Высадившиеся краснофлотцы, после контратаки вспомогательного батальона, не торопятся углубляться в селение, каждое здание которого превратилось в маленькую крепость, да и нет в том нужды. Главное, батареи противника подавлены, и по Дунаю вниз по течению уже сплошным потоком идут суда и корабли Дунайской флотилии и Черноморского пароходства. Все пройдут и эвакуируют десант с ранеными, снимутся с якорной огневой позиции мониторы и катера.
Более сотни судов и кораблей в течение пяти часов прошли мимо маленькой румынской крепости, созданной не стенами, а телами бойцов с обеих сторон.
Сотня плавсредств и сотни жизней – вот соизмеримые ценности войны на воде. Правда, эта цена небольшая по сравнению с кораблями крупного тоннажа.
В 11 часов 50 минут 19 июня 1941 года снявшиеся с якоря корабли Дунайской флотилии отправились вниз по течению к Черному морю, забрав с собой и высадившийся в Периправе десант.
Капрал Думитру Молдовяну как единственный оставшийся командир орудия, до последнего оборонявший свои позиции, стал героем Королевства Румынского. Только в этом бою он уничтожил три бронекатера противника, пополнив свой счет боевых побед до пяти единиц.
Подробности боя и итог боя за Периправу стали одним из главных секретов королевства. Тем более что шестеро немецких советников, как и большинство офицеров румынской армии, оказались в числе погибших. Командные пункты батальонных, ротных и батарейных участков были словно перемолоты разрывами 130- и 76-миллиметровых снарядов. Разрытые блиндажи обороняющихся выявили поражение глаз у большей части офицеров и советников. Орудийные расчеты также показали тридцатипроцентное поражение сетчатки глаз. «Летучий Голландец», о котором в последнее время курсировали слухи в рядах дунайских войск, стал реальностью, а единственный полк морской пехоты румынского флота потерял боевую устойчивость.
События на рейде Галаца, захват в районе Тулчи двух мониторов, две десантные операции, поддерживаемые необычным вооружением одного из мониторов, да и сам командир монитора «Ударный», получивший прозвище «Черный капитан» среди уголовного мира Измаила и области, благодаря своей лихой славе, сложились в одну картину и потребовали непосредственного внимания разведуправления королевства.
Населенный пункт в Румынии.
Глава 3
Прорыв к черному морю
Колонна из трех мониторов и семи бронекатеров спускалась вниз по течению к невидимому еще в ночи селению в низовьях Дуная.
Селение Периправа, в котором закрепился 17-й батальон морской пехоты румынского флота, уже три часа как обороняется – и при этом успешно – от атак катеров флотилии.
На счету обороняющихся канониров румынских батарей уже четыре бронекатера и отражение двух десантов. Противник явно опытный и обстрелянный. Ожидать лихого захвата городка, как у Килия-Веки, не приходится.
Прошла уже неделя после атаки наших боевых пловцов на рейды Галаца и Тулчи.
* * *
Более восьми месяцев прошло, как я очнулся в этой реальности, поменявшись сознанием с командиром монитора «Ударный» капитан-лейтенантом Прохоровым – монитора, который, как я знал, должен вскоре быть потоплен немецкой авиацией.
И только тогда, когда удалось благодаря влиянию на события создать эпизод войны, которого не было в нашей истории, я убедился, что нахожусь в параллельной реальности, а значит, имею шанс выжить вопреки судьбе моего предшественника и изменить итоги этой войны. Получается, что моя судьба и судьба моего экипажа в моих руках. А далее просто применяем свои знания и опыт на практике и создаем новую реальность и историю.
Спустились вниз по течению, держась за кроны деревьев-плывунов, участники боя на рейде Галаца. Трофейные мониторы получили русские имена: «Дунайский комсомолец» и «Красный монитор». И конечно же экипажи сразу же начали ускоренную боевую подготовку.
Получив в руки кинопленку о бое трофейных мониторов на рейде Галаца, отснятую нашими авиаторами, политотдел развил бурную деятельность по рекламе своей работы. Были организованы пышные похороны погибших и якобы погибших краснофлотцев. Военком Свиридов, начальник клуба, вначале не дававший кинокамеру и ленту к ней, вдруг получил орден Красного Знамени за этот фильм. Еще кучку медалей получили другие военные комиссары. Я же получил строгий выговор с занесением в личное дело за противодействие созданию фильма, сценарий которого сам же и придумал и организовал. Видите ли, запретил я показывать в киноленте героев из своего отряда и вообще раскритиковал сюжет вдруг ставшего детищем политотдела фильма. Запретил показывать и оглашать в киноленте имена героев и вообще запретил показывать в дивизионе и отряде разведки что-либо из уже почти известного. Вот и получился сюжет: есть мониторы, есть рейд с панорамой стреляющих кораблей и тонущих судов и есть торжественные похороны абсолютно других бойцов. Награды в фильме тоже получают не участники операций, а простые краснофлотцы, солдаты и, конечно, красные комиссары. Военкомы и стали основными героями в этом фильме. Они ведь вдохновили простых краснофлотцев к тому незнамо к чему.
За сутки сделали, еще полдня проверяли и еще сутки переделывали. Пришлось мне особиста нашего подключать, а через него и командующего к праву моего просмотра и убиранию лишнего и добавки нескольких аспектов в сценарий. Заставил переделывать почти четверть фильма – так и получил на следующий день строгач по партийной линии. На партсобрании еще получил по полной. Здесь ведь как: командиры не командуют, а вот военные комиссары – словно боги.
Улетел фильм из Измаила, как говорится, вчера, а уже через два дня его на самолете привезли как показываемый по всей стране, и авторов куча там оказалась, все не из нашего соединения.
По итогам нашего «хождения за зипунами»[3] на румынскую сторону я написал разведывательный отчет. Положено писать, вот я и написал. Поэму целую придумал. Так как еще ранее было известно, что экипажи, попавшие в плен, не доживут до нашего берега, то информацию я, как говорится, высосал из пальца. При захвате мониторов для мгновенного вывода из строя экипажа в кубрики были брошены парочки дымовых шашек. Мгновенное насыщение замкнутого помещения угарным газом и дымом вызывает у спящих людей почти мгновенную смерть, а даже если и очнулся, то без ИСА (как у подводников) активности хватает всего на несколько минут в полуобморочном состоянии. Как итог, остается несколько человек из случайно выживших вахтенных на боевых постах.
Некоторые скажут, что жестоко, – согласен, но война на море имеет свои нюансы. Уже более года идет неограниченная морская война. Дешевле за месяц построить корвет или судно типа «Либерти», или за два – эсминец. А вот для обучения молодого моряка хочешь – не хочешь, а полгода потрать. Первые это начали англичане, а тут же следом за ними немецкие подводники. Советские военнопленные вообще за людей не считались. Не подписало правительство Советского Союза конвенцию по военнопленным, и все, словно и нет миллионов таких пленных. Так и тут. Нет смысла быть мягким, особенно в тех операциях, где используются боевые пловцы. Нет корабля – нет и экипажа. Ограниченный допуск к информации по тактике действий спецподразделений.
Придумал я «утку», что в каюте командира спал немецкий морской разведчик, попутно заехавший в отряд румынских мониторов проездом из Констанцы в Берлин. И угораздило его заночевать на проверяемом мониторе. А дальше как в сказке: смертельное ранение и все расскажу за ампулу морфия, да и вообще за быструю смерть. Докажите, что этого не было или что было, но не так.
Вот так и пошел разведывательный отчет в разведотдел наркомата флота. А там я уж описал и план «Барбаросса» применительно к флотским событиям, планы ударов противокорабельной авиации, японский удар на Пёрл-Харбору и даже дал информацию о шифровальной машинке «Энигма» и чтении американцами японских кодов.
Некоторые могли сказать, что не надо так много. Нет, думаю, что надо, ведь шанс получения информации и передачи ее наверх вряд ли еще представится.
Для ударов противокорабельной авиации, которая уже сейчас создала «Дорогу жизни» для судов англичан в Восточном Средиземноморье, нужны аэродромы на берегу, а для этого вермахт должен туда прийти к указанному сроку. Так же и с береговой обороной – вся оборона на Черном море, – наверное, также было и на Балтике, – строилась на основе отражения ударов с моря. Но в моем отчете четко указывалось, что атаку осуществят с берега, и боевые действия в Прибалтике и Бессарабии это почти мгновенно покажут. А какой смысл усиливать Днепровские флотилии, если уже сейчас известно, что Пинская флотилия оказалась в окружении, а Дунайская вынуждена будет сама уйти, казалось бы, из благополучного района из-за действий на сухопутном фронте.
Авиация противника и ее действия на флоте явно пока не оценивались.
