Ник оглядел обгорелый склон, по которому
раньше были разбросаны дома, затем
пошел вдоль путей к мосту через реку.
Река была на месте.
Э. Хемингуэй. На Биг-Ривер.
ГЛАВА 1
«Ребята, привет. Это Большой. Сегодня я расскажу вам, как мы живем» — Большой выдвинул тонкий сустав селфи-палки и заслонил большим экраном смартфона, вылезшую из-за реки, желтую и прохладную почку утреннего солнца. В экране за плечом Большого образовался умиротворенный фон. Он был написан манящими, яркими красками. Светло-коричневый кусок влажной земли в глухой ограде изумрудного тропического леса. Хижины из камыша окружали квадратный дом на сваях, со стенами из саржевого полотна. У одной из хижин на земле лежала перевернутая камышовая лодка с разобранным наполовину днищем. Стоявший на коленях, человек вплетал в круглые ребра лодочного каркаса высушенные камышовые стебли. У человека была длинная, худая спина в длинном белом халате и белый тюрбан на голове.
— Здесь мы живем. Записываем ваши любимые ролики. Это дядя Зико. А это… — Большой нажал значок фотоаппарата слева на смартфоне и включил фронтальную камеру. Экран наполовину заполнила река. Одинокая. С акварельными, светло-зелеными волнами-пешеходами.
— А это. Это наше великое Конго.- торжественно произнес Большой.
— А это… — появился рядом с Большим веселый детский голос. — Это. Это наша маленькая какашка.
В левый угол смартфона прокралась сухая тростинка. На ее конце висела свежая коровья лепешка.
— Мизинец!
Изображение реки сменилось землей, желтой майкой убегающего Мизинца, лесом, куском хижины, лесом, тюрбаном дяди Зико и снова лицом Большого.
— Малявка тупая. Мизинец. Сами знаете, ребята. Сейчас. Еще раз. Это наше Великое Конго. И мы живем здесь. В смысле не в реке. Ну, вы поняли. Ладно. А теперь…
Река полетела в низко посаженное синее небо. Небо вмазалось в зеленую стену леса и в экране смартфона мелко закачался полутемный вход в одну из хижин.
— Средний. — позвал Большой. — Средний, выходи.
Из хижины вылез Мизинец. Он встал на цыпочки, приклеил плечи к шее и надул щёки.
— Чего надо, Большой. Не видишь, я сплю.
— Отвали, Мизинец.
— Мизинец? Где, Мизинец? Ты, Мизинец? Я, Мизинец? Что это, Большой? — вдруг спросил Мизинец.
— Что?
— Ты что не видишь? Целых четыре мизинца. Как так? Так как?
— Тактактаком. Чего не понятно. Отвали.
— Понятно. Отваливаю.
Мизинец отдал воинское приветствие и поскакал вокруг хижины, распевая на ходу.
— Шиза вуман! Оё-ё-ёй. Шиза вуман.
В хижине было сухо и светло. Средний сидел на белом и теплом песке. Это был высокий и худой мальчик с острыми лопатками и вздутым рахитичным животом. В ногах он держал толстостенную медную ступку и увлеченно шуровал внутри ступки тяжелым пестиком.
— Средний. — позвал Большой.
— Не снимай. — сказал Средний. Он не поднял головы и не прекратил своего занятия.
— Я блог записываю. Для наших подписчиков.
— Круто. — отозвался Средний.
— Круто. Чего делаешь?
— Не видишь?
— Средний. Давай, не средничай. Ребята хотят знать, чем ты занимаешься.
— Серьезно?
— А то.
— Ладно. — Средний встал и показал ступку и пестик.
— Это ступка. Это пестик. А вот это ступка. А вот это пестик.
— Понятно. Еще скажешь чего-нибудь?
— Чего-нибудь? Без шуток?
— Конечно.
— Тогда с тебя крупный план.
— Как скажешь.
Средний встал и подошел почти вплотную к Большому.
— Нормально? — спросил Средний.
— Нет, но да.
— Значит вот чего. — на мгновение Средний задумался. — Я здесь думал… Ваканды не существует.
— Ладно тебе, Средний.
— Серьезно. Ваканда-нет.
— Ваканда-да. Как ты можешь так говорить. Ты же первый из нас нашел вибраниум.
— Это Указательный. Я просто сделал на основе вибраниума протонный бластер.
— Вот. И после этого…
— Это не наша Ваканда. Белые ее придумали. Они дурят нас, Большой.
— Зачем им это.
— Чтобы мы верили, а они знали.
— А бластер?
— Водяной пистолетик. Я его починил.
— Не может быть.
— Сам не верю.
— И король Чака?
— Разве может нормальный черный бегать в латексе.
— Почему нет.
— Белые делают из латекса презервативы.
— То есть король Чака… — Большой по-настоящему расстроился. — Ты стреляешь мне прямо в сердце. Он наша гордость.
— Бесплодная гордость, ненужная честь.
— О-о. Ты крут.
— Это не я, хотя нет. Я. — Средний разомкнул свои толстые черные губы.
— Здорово. — недовольно бросил Большой. — Я не мешаю. Каждый может жить в своей реальности. Это Средний, ребята.
— Это я. Большой?
— Да.
— Указательный тебя ждет.
— Зачем?
— За поворотом налево. В студии.
— Ладно.
— Ладно. Что-нибудь еще?
— Куда уж. Ты сегодня и так наговорился.
— Это да. — сказал Средний и снова вернулся к своему занятию. Продолжил пестикоступничать, а Большой вышел из хижины. Солнце раскинуло крылья над рекой и она посветлела. Большой, продолжая снимать, прошел мимо починенной лодки. Вернулся на покатый и голый берег. В низкое небо провалились белые, с кучеряшками, толстые облака. Кто их родил? Кто воспитывал? Нагло развалились без разрешения. Большой отставил телефон в сторону и смотрел на реку своими глазами.
— Знаете, ребята. — сказал вдруг Большой. — Не знаю, как сказать. Вот река. Она же не понятная. В смысле, чего там в ней находится. Понятно, что всякие рыбы. А чего она выкинет? Ждешь-ждешь и не знаешь. Короче, не как в жизни. Можно об этом подумать. Я точно подумаю. А пока пока. Это Большой. Бей кулак, когда не так!
Большой выключил телефон, положил его в карман широких армейских штанов и подошел к дому на сваях. Поднялся наверх по веревочной лестнице в студию. Небольшое помещение с саржевыми стенами. Одна из стен была завешена ковром леопардового цвета. Настолько крутым, что в полумраке светились мягким синим цветом его кошачьи полоски. Ковер не заканчивался стеной. Его хватило, чтобы покрыть до самого пола, объёмный диван с круглыми тканевыми подлокотниками. На диване перед огромным и тонким монитором сидел Указательный. Бродил умело и ловко по изогнутой игровой клавиатуре. Большой присел рядом.
— Подписчики? — спросил Большой.
— 39 541
— Нормально так. — покачал головой Большой. — Это больше чем у Первого Национального.
— Опа. — подвижная рука Указательного перебралась на мышку. Указательный нажал левую кнопку
— Скайпик, Большой.
— Кто там? Джек?
— Здорово, парни
— Здорово, Джек. Как там Нью-Йорк?
Парень лет 14 в реперской бейсболке улыбался с экрана монитора.
